Обитель нетленных

Аль Психо

Обитель нетленных

Накануне

Снег хрустел под моими ногами и стоит признаться, что это немного меня бесило. Я нес в своих руках пакеты с покупками, решил накупить всего, дабы не выходить из дому неделю. Уж такой я человек, мой друг Сергей раньше шутя называл меня мизантропом, а сейчас данное понятие всерьез описывало меня. Время, расходуемое на дорогу к супермаркету, я пытался проводить с пользой, думал о фильмах и книгах, которые посмотрел или прочел за ближайшее время. Также выстраивал что-то целое у себя в голове, чтобы передать это на холст. Но в свои 24 года я понял, что опустел в плане изобразительного искусства и понятное дело, что мне нужно было искать себя заново. Хотя мне грех было жаловаться, потому как на своих картинах я и поднялся, начав себя самостоятельно обеспечивать и при этом не надрываясь, в фастфудах или в других кафе.

Собственно тот день мне запомнился встречей, которая оставила весомый отпечаток в моей жизни. Да и стоит признать, что изменила меня во многом. Ведь раньше я не верил в судьбу. Подходя к своему дома, я впервые встретил ее. Хотя больший след на мне оставил она – шестнадцатиэтажка. С виду она выглядит непреступно и обыденно. Но ее история не является скучной и простой.

Глава 1

Для приличия мне стоит представиться моему читателю. Что ж, из соображения конфиденциальности укажу только псевдоним – Альфред Психо. Я думаю, что стоит разъяснить. Так вот тут все просто – Альфред Хичкок и его фильм «Психо». Уж сильно мне он понравился, а его персонаж Норман – это обобщающий образ маньяков, художественные произведения про которых я просто обожал. Ну да ладно с представлением.

Приложив синенькую круглую штучку (чип) к домофону, я вошел в подъезд и вызвал лифт. Кто-то может подумать, что я ленивая задница, но даже в мои 24 не каждый направиться вверх до девятого этажа пешком. Но во время всех этих действий я ощущал некое послевкусие, а вызвана она была той встречей. О персонаже я расскажу далее. Все дальнейшие событие описывать будет глупо и банально. Они механичны как движение стрелок на циферблате часов. Войдя в квартиру, я сразу же снял обувь, закинул требуемые продукты в холодильник, остальные оставил в пакете. После массовой продажи своих картин я несколько обленился. Поход в магазин для меня был подвигом, и как всегда, исполнив подобное «свершение», мое тело падало на диван, руки на половине пути оканчивали стягивать штаны и захватывали телефон. В тот день я не изменил своим привычкам. Входил во все социальные сети, дабы проверить «нужен» ли я кому-то.

«Если честно, то в глубине души я ожидал сообщение от какого-то старого знакомого. Я – любитель поностальгировать, но иногда, встретив бывшего одноклассника или просто старого приятеля, на меня хлынуло странное чувство, заставляющее натягивать капюшон и всячески обойти этого человека. Правда, даже без врачей я поставил себе диагноз – биполярное расстройство. Вообще год назад я даже не знал о существовании данного, но в который раз меня просвятил Федоров Мирон Янович в своей работе. Среди молодежи он известен как известный репер «Oxxxymiron». Фанаты современной музыки делятся на две ветки: ищущие в треках музыку и те кто углубляются в смысл. Я принадлежу к последним. Мама говорила, что в этом мой главный минус. Я всегда во всем ищу смысл. Возможно, на это повлияли школьные уроки литературы, на которых нас заставляли искать идею там, где нет даже логики. Жизнь – полостью иррациональна.

Проверив все свои аккаунты со спущенными штанами, я обнаружил, что моя самая последняя переписка была аж позавчера с моим другом Сергеем. Тогда мы, как ярые болельщики своей сборной по футболу, обсуждали их последние матчи. Сергей – фотограф и при чем очень талантливый, поэтому он постоянно в разъездах. Он не раз жаловался мне на свой насыщенный график, восклицал, что с таким успехом он никогда и не жениться «на свидание даже сходить не могу». Хотя на его месте, я бы не жаловался на недостаток времени на женщин. Много публикаций с моделями висело у него в Инстаграме. Да и сам не раз хвастался своими ночными похождениями с моделями, которые днем пытались продемонстрировать ему всю свою душу на фото.

«Мдаааа, – думал я, – постепенно моя личность будет предана забвению. Но это данность. Всех нас рано или поздно не станет. А моя звезда зажглась внезапно и также потухла».

Как художник я еще требовался, за три дня перед этим мне звонила организатор выставок и спрашивала за картины, по ее словам много иностранных ценителей искусства заинтересованы в моем возвращении в живопись. Правда, я уже изжил себя там. Я не мог продемонстрировать еще чего-то нового в красках. Хотя не могу сказать, что полностью похоронил себя в этом деле. Я все еще надеялся найти вдохновение. Конечно, идеи были, но мне они казались уже заезженными. Люди постоянно перерабатывают прежнее в свое новое. Правда, тогда я зациклился на фильмах и книгах. Еще в 17 лет я начинал писать свою книгу, но сомнения также моя слабая сторона, а еще плюс к ней мечтательность.

Потом все-таки я переоделся в свою уютную домашнюю одежду: носки с начесом напоминающие уги, свободные спортивные штаны и свитер. Причина такой достаточно теплой экипировки – отопление. Тут хочется вспомнить одну крылатую фразу «оно вроде есть, но его сразу нет». Стоит описать мою квартиру: однушка с кухней, разделенным санузлом, маленьким коридором и просторной комнатой, войдя в которую испытываешь ощущение, что находишься в кубе. Второй критерий был для меня очень важен, когда мы с Сергеем искали квартиру. Я и он тогда поступили в Харьков и не хотели жить в общежитии (во всяком случае, этого не хотели наши мамы), мол покатимся вниз, пить много будем, да и на учебу вовсе забьем.

Из всей находящейся мебели ничего особого выделять не хочу. На кухне деревянный стол, правда, этого можно и не заметить, так как он накрыт длинной скатертью и, когда ее поднимаешь ощущение, что ешь на досках. Не знаю, где хозяйка его достала, но ощущение что она сама его сконструировала. Мебель была советской, досталось ей еще от родителей вместе с квартирой. Много мебели времен совка, но она очень хорошо сохранилась и нынешним состоянием могла посоревноваться с новым столом и диваном в комнате. Еще одна особенность, которая мне очень приходилась по душе – холодильник в коридоре. Ты не снимаешь обувь и идешь на кухню дабы разместить продукты, а делаешь это прямо на месте без лишних усилий.

Переодевшись я направился на кухню, захватив по пути телефон (я вечно и везде его таскаю с собой) и, разумеется, продукты. В тот день мне очень захотелось лаваша и я жаждал его. Помешал мне это осуществить телефонный звонок. Звонил Сергей, не хотелось брать, так как отвлечет от запланированного, но все-таки взял трубку.

«Привет, мизантроп, уже долго вживую не говорили», – произнес он радостным голосом куда-то спеша.

«А ты куда летишь?», – спросил я раздраженным голосом.

«Та так, по делам. Слушай, эта фотосессия оказалась не такой заурядной как остальные. Ты сейчас не поверишь в то, что я скажу. Я влюбился».

«А-а. Я уже подумал, что наткнулся на парочку садистов или «горячий фильм» заставили снимать. А так это вполне нормально. Главное поменьше показывай это. Она модель?».

«Да. Сравнив с остальными, эта с душой. Я сразу ощущаю «обертку».

«А тебя любовь за время сьемки осенила?».

«Ну да».

«Тогда это любовь. А чего ты мне вообще звонишь? Тебе о другом нужно заботиться».

«Ну как же, ведь ты мой друг. Похвастаться надо», – смеясь, заявил он.

«Дело выполнено», – безразлично сказал я, собираясь положить трубку.

«Слушай, я честно не знаю, когда освобожусь, но точно через 7- 10 дней буду в Харькове, и мы не то, что должны встретиться, но и хорошо набраться».

«Неплохая идея, давно не виделись. Уже по-моему месяца три прошло с последней встречи. Ладно, удачи. Заранее позвони для уточнения времени нашей пьянки», – сказал я быстро и бросил трубку. Нужно было дать ему возможность произнести прощальное слово, но голод взял верх.

А вообще, я был рад за Сергея, что он нашел, по крайней мере он так считает, свою половину. По жизни, сколько его знаю, не везло ему в этом плане. В старших классах я его то и утешал его словами поддержки после очередного предательства со стороны представительниц прекрасного пола. Мы еще в 5 классе подрались (ну так в песке повалялись), потому что нам понравилась одна девочка. Сразу же на следующий день помирились. Вот оно детство, когда сразу забываешь все те ненужные черные кляксы, а не носишь их на сердце.

«Черт, я даже не расспросил, как она выглядит», – подумал я, ощущая чувство вины перед другом и в то же время нарезая ингредиенты для лаваша.

Приготовив долгожданное блюдо, я направился к ноутбуку, дабы познавать сразу два удовольствия: утоление голода и просмотр очередной кинодрамы «Старикам тут не место». Но отметить хочется не это, а то самое, что станет начальной точкой в моем познавании истории этой шестнадцатиэтажки и пересмотра всей нашей жизни.

Входя в комнату, слева глаза примечают письменный стол, на котором находиться ноутбук. Справа – окно вместе с балконом предоставляет обширный вид района Алексеевка. Два шкафа одиноко стояли у стены, заметить их можно, направив взгляд вперед при входе в комнату. Один был для одежды, новый шкаф-купе, второй я никогда не открывал за все эти года, и он запылился там на ухналь. Да и он был книжным, а ни единого экземпляра бумажной книги я не хранил. Предпочитаю скачивать в электронном варианте бесплатно. Я и не заострял внимание на этом гребанном шкафе, но в этот день одно условие буквально заставило меня перестать игнорировать присутствие этого деревянного «зверя».

Глава 2

Поставив тарелку с лавашем на стол, я включил ноутбук и приготовился к просмотру фильма, который требует пристального внимание и глубокого обдумывания, так как это не типичный боевик, где каждый стреляет друг в друга. Но как только я начал вбивать название фильма в адресной строке в браузере, в квартире моментально погас свет. Для меня это было полной неожиданностью. У нас район не курорт, конечно, но проблемы тут бывают только с водой, которую внезапно отключают и именно тогда, когда ты совершенно к этому не готов. Правда, жизнь умеет удивлять и все бывает впервые, поэтому мои планы были испорчены. За окном уже темнело, а так как на улице была зима, то этот процесс занимал короткий промежуток времени. Я направился на кухню, дабы найти свечку. Перерыв все верхние шкафчики, обнаружил нужное в нижних. Сложно было сказать, откуда у меня эти два длинных и толстых предмета. В церковь не ходил, возможно, приобрел еще несколько лет назад, как раз на случай такого экстренного происшествия. А может это заслуга Сергея, но кто-бы ни был покупателем, я был безумно благодарен этому человеку. По своему опыту, знал, что сначала в чашку следует насыпать какую-нибудь крупу, в моем случае это был рис, а потом установить свечу. Так и сделал. В нашем с Сергеем родном городке отключение света было привычным делом. Установив свечу в наполненную рисом чашку и взяв ее, я направился к тому книжному шкафу. За то время пока я готовился к вечернему времени, как в средневековье, темнота полностью захватила свою власть за окном. В комнате ничего нельзя было разглядеть дальше своего носа. Не спасало даже широкое окно с выходом на балкон. Было очень странно: на улице не горел ни один фонарь на столбе.

«Сегодня день просто наполнен «приятными сюрпризами», – подумал я в тот момент, потирая глаза большим и указательным пальцем свободной правой руки. В левой была чашка со свечой.

Но целью так и оставался этот уже по-настоящему зловещий шкаф.

«Странно, как только я тебя заметил, все эти вещи случились впервые. Конечно, это звучит глупо, но существует но…», – разговаривал я сам с собой. Мне это было свойственно. Очень часто я обговаривал таким способом. Конечно, вы можете вспомнить в этом случае про маму, но я ленивец по сравнению с ней. Она никогда не понимала всех этих творческих личностей, по ее мнению, все они шизоиды. На свою нелегкую долю немало сложных испытаний выпало ей.

Открыв книжный шкаф, сразу в мое лицо ринула буря из пыли. Увидеть ее я, конечно же, не мог, но почувствовав зуд в носу и почихав несколько раз, это стало очевидным. Я не могу сказать или даже описать, что мной двигало в тот момент, но чувство было такое, что я целенаправленно полез в шкаф. Еще и без всяких эмоций взял эту единственную тоненькую книжонку в мягкой обложке. В нормальном состояние мое сердце стало биться в два, а то и в три раза чаще. Потому как, каждый свой визит, хозяйка этой квартиры протирала там пыль. При чем, дверь открывалась и передо мной, и я собственными глазами видел, что шкаф был пуст. Оксана Владимировна еще не раз мне говорила, чтобы я не стеснялся и клал имеющуюся литературу туда, но я сказал, что симпатизирую цифровому носителю. Но тогда я никак не отреагировал. Мной правила одна сила – жажда познания. Мне было интересна начинка этого тонкого пирожка. На обложке не было ни единого слово, хотя я ожидал увидеть хоть какое-то название, чтобы определить тематику книги. Оставалась одна отрада – открывать и узнавать.

Глава 3

Перевернув белую обложку, я понял, что это не книга, где слова напечатаны, а написаны вручную. При чем, каллиграфия обрадовала глаз. Почерк был просто идеальным. Он сразу напомнил мне о моем дяде, который выводил каждую букву на манер печатной. Бабушка не раз в детстве ставила мне его в пример и, как учитель, на сердце могла почуять теплоту, что хоть один сохранил почерк в достойном виде. Правда, в словах на желтых страницах этой книги чувствовалась женская рука. Я встречал много девушек с прекрасным почерком. От их тетрадей я бывало и глаз отвести не мог, как-никак ценитель искусства. Эта работа также захватила мое внимание целиком. Сначала я смотрел просто на буквы и не читал текст. Особенно кайф мне приносила маленькая буква «б». Верхний хвостик был не типичным прямым, а волнистый, напоминающий женские волосы после завивки. Возможно, на лицо сказывалось отсутствие девушки в моей жизни раз уж даже при виде буквы фантазия начала пошлить. Но все самое интересное ожидало меня впереди.

Наконец я решил начать читать:

«Сложно ходить на одном месте. Я толком и не помню нашего переезда сюда. Глаза были завязаны черной повязкой. Я плакала, потому что думала все всерьез, а они пошутили. Мама тогда сказала мне, что нужно привыкнуть. Долго времени уже прошло, а мне все хочется назад. Когда к нам с сестрой приходило много подружек, и мы игрались. Сейчас со мной никто не хочет даже поболтать. Сестра с самого переезда злая ходит. Они все с мамой вечно шушукаются. Стоят за спинами людей и смеются. Я бы похвасталась, что выгляжу намного серьезней их. Мне очень жалко папу. Он ходит как сам не свой, осматривается повсюду, что-то ищет. Потом садиться в кресло и смотрит в одну точку. Возможно, папа сошел с ума. Меня поражает поведение мамы и сестры, они совершенно не обращают на это внимание. Я постоянно нахожусь рядом с ним, потому как больше не с кем, но это не главная причина. Мне хочется видеть его как раньше, прежде-всего находить в папиных глазах жизнь. Про то, как он любил работу и мчался в свой офис в любое время, остается только вспоминать. Каждый миг в моей голове сидит только один вопрос «можно ли это изменить?». Так хочется вернуться назад. Надеюсь, эта запись не окажется напрасной».

Ниже этой записи мои глаза увидели большую надпись «Расплата – не за горами». Сказать, что я чувствовал запутанность и был заинтригован. ЕЩЕ БЫ! На меня как будто бы вылили ведро, а нет цистерну холодной воды. Я забыл про то, что был голоден. Сложно описать мое состояние в тот момент. Единственное о чем думал мой мозг – ЧТО ТАМ ДАЛЬШЕ! Но вдруг в тот момент огонь свечи начал колебаться, как маятник, то влево то вправо. Казалось, вот-вот она погаснет, но нет. После мига спокойствия колебание увеличилось в разы. Ощущение, что не какой-то ветер, а целая буря пытается сразить маленький огонек, который не стесняется проявлять храбрость в борьбе с могучей силой. Но каждая битва заканчивается. Свеча продолжала гореть. Но на этом загадочность не прекратилась. Петельки, на которых висела золотистая штора, начали со скоростью пуль разлетаться в разные стороны, тем самым разорвав карниз на мелкие части. В тот момент я пригнул голову и закрыл ее руками. Когда свистящие звуки прекратились, мои глаза поднялись вверх и увидели настоящий полтергейст: штора недвижимо повисла в воздухе, а через несколько секунд устремленно двинулась на меня, словно она орел. Я упал, а золотистая бархатная ткань накрыла меня полностью как труп. Но на этом мои мучения не закончились. Кто-то с необычайной силой начал катать меня со стороны в сторону. Казалось, что я – игрушка в этих руках. И вот меня закатали как начинку в тесте. Помню, как начал задыхаться и кричать, прося отпустить. Умолял прекратить, но тот, кто все это делал, снисходительностью не блистал. Громко и долго вопить мой голос не мог и через несколько минут я его и вовсе сорвал. Потом и вовсе потерял сознание.

Глава 4

Очнулся я на утро, лежа на полу. На моей груди лежала та самая книга, которая вчера полностью убрала из моей жизни скуку. Осмотрев комнату, я был ошарашен: карниз и штора, под которой вчера задыхался, весели, как ни в чем не бывало.

«Может у меня были галлюцинации? Это могло быть возможным, если бы я скурил хороший косячок, но я этим не балуюсь уже лет пять. Еще и книга, наверное, написана каким-то долдоном, который хочет меня пранкануть», – говорил я, повысив в конце голос. Возможно, специально для самоутешение, мол покажу какой грозный (в детстве наверняка многие так боролись с бабайками). Но как не пытайся запрятать страх, все равно его не лишишься. Вдруг мне в голову прорвалась одна картина. При чем, я ее уже видел во сне, хотя вряд ли это был он. Скорее какой-то транс, где ты ничего не понимаешь и ничего не хочешь. Изображение было таким четким, что я решил срисовать его содержимое на картину. Обычно я называл это вдохновением, особенно, когда сутками сидишь перед пустым холстом и конструируешь из обрывков единое целое, а потом в голове возникает что-то совершено другое. Только разница с вдохновением у этой картинки имеется: первое пытаешься задержать насильно у себя в мозгу и в любой миг можешь его упустить, второе же настолько цепко ухватилось, что даже при желании не утратишь. И вот впервые за полгода я взял в руки кисточку и краски, сам себя поразил не на шутку, ведь поклялся перед многими знакомыми и творцами, что больше даже не дотронусь до них. Тогда на том вечере я решил открыть себя в чем-то новом. Быть художником наскучило и, чтобы не превратиться в живого овоща, мне нужны были перемены. Хочется отметить, что решимостью поразил самого себя, много топчутся на месте в сомнениях всю жизнь, а я за две минуты размышления сделал выбор. Многие, как и ожидалось, кричали мне в спину, что буду жалеть, а я им в укор только облегчение почувствовал.

Срисовывая неизменную в мозгу картинку, я вспоминал мои первые шаги в изобразительном искусстве. Когда мне было 12 лет, бабушка всерьез задумалась о моей внешкольной жизни. Я проводил много времени за компьютером, играя в стрелялки с друзьями по сети. Ей казалось, что портиться не только мое зрение и усугубляется сколиоз, а еще детская психика извращается кровью и страданием, которые исходят из экрана. Как я говорил ранее, моя бабушка была учительницей, преподавала украинский язык и литературу. Повезло мне (хотя не уместно рассматривать в этом случае фортуну, потому как все было решено с того момента, как я прочитал первое слово) учиться в той школе, в какой она работает. Долго бабушка общалась с учителями на счет меня, все выискивала мои таланты. Физрук только и делал, что критиковал меня. В младших классах жаловался бабушке на то, что я балованный, позже он заявлял: «Хиленький он, пусть на лавочке сидит. Дети смеяться не будут, да и мои нервы целее будут». С тех пор мое одиночное пребывание в тени сверстников стало стилем жизни. Лишь Нонна Леонидовна, учитель по изобразительному искусству, не раз говорила бабушке, что у меня талант к рисованию. Соответственно она дала совет отдать меня в художественную школу. Бабушка на радостях, что, наконец, нашла применению моему свободному времени, послушалась совету, и уже со следующего дня в компьютер я играл только по выходным. Художка стала для меня в прямом смысле вторым домом. С понедельника по пятницу все пять лет я мчался туда, убегая залечивать раны, которые причиняла мне обычная школа. Безусловно, заслуга в моем рвении к постоянному посещению художки лежит на плечах учительницы, которая там работала, Ирины Альбертовны. Конечно, она не была улыбающейся тетушкой и не раздавала конфеты за хорошие работы. Ирина Альбертовна имела авторитетный вид, несмотря на свой маленький рост. Очки предавали ее лицу строгий вид, но сама никогда не повышала на кого-то из моей группы голос. Даже, когда по ее лицу была видна усталость от просмотра картин некоторых бездарных личностей, она по-доброму с вздохами помогала придать хоть какой-то красоты. Из всех учителей, которые пытались меня чему-то научить, эту я хочу помнить всегда.

Всего два часа мне понадобилось, чтобы закончить картину. И вот на холсте можно было увидеть семью: муж, жена и две их дочки. Во время написания картины я даже не обратил внимания на персонажей. Только готовая работа заставила меня включить мозги.

«Книжонка захватила контроль надо мной», – сказал я в голос совершенно серьезно.

Мне действительно было страшно, особенно, когда я смотрел на книгу. Чувства уже тогда подсказывали, что с каждой перевернутой страницей кошмар будет усугубляться. Свою интуицию я, как всегда, не послушал. Безусловно, большей чуши и не может быть, как давать любопытству верх после вчерашних событий. Но продолжение хотелось узнать, потому что только оно могло прояснить ситуацию.

«Я совсем про него забыл, хотя когда тут о еде думать», – сказал я, глядя на одинокую тарелку с лавашем в левой части стола.

Покидать комнату я даже не думал. В мои планы на этот день входила только книга. Съев лаваш, я открыл ее, руки начали труситься и остановить колебания не мог. Перевернув прочитанную страницу, перед моими глазами открылась новая история.

Глава 5

«Невыносимо ходить на одном месте. Зря я тем вечером не захотела остаться дома. Остается обвинять только саму себя. Я постепенно схожу с ума здесь от одиночества. Хотя я не одна, на каждом этаже имеются такие же жертвы, как и я. Но я бы не хотела к ним присоединяться, слишком уж они злые. Правда, с каждым днем черный ангел все больше и больше приближается ко мне. Дистанция тут даже не важна, а сама я даю ему поглощать себя. Какие же мы ничтожные, только делаем вид, что можем изменить ход событий, а на самом деле моль, которую задавят и даже не заметят. Я долго искала отсюда выход, но его просто не существует. Уже не остается ничего, как сдаться. Мне хочется быть сильной только из-за семьи, живущей рядом со мной. От меня зависит их будущее пребывание в этом рассаднике ужасов, хотя о моем существовании они даже не догадываются. Хотелось, чтобы так и продолжалось, но быть белой среди черных возможно лишь некоторое время. Дальше им будут известны все твои слабые стороны, которые сделают из тебя легкую добычу. Пишу, потому что это последние минуты моей настоящей наружности. Надеюсь, не все потеряно, хотя это, как смотреть в темную пустоту в ожидание светлого блика».

Как и на предыдущей странице, внизу была жирная, несколько раз наведенная надпись – «Расплата не за горами».

«Может, раньше в этом доме что-то подобно дома пыток? Или вообще психиатрическая больница? – закидывал я сам себя вопросами. – В прошлой записке упоминалось об отце, который сидит и смотрит в одну точку. Вероятно и то, что я сейчас напрасно закручиваю себя, так как кто-то просто набросал свое произведение, а может оно состоит из таких записок. Припоминается «Иерусалимов удел» (рассказ Стивена Кинга) написан также в таком стиле. Кто-бы это не написал, но ему удалось превзойти самого «короля ужаса», я от страха начал с ума сходить, и галлюцинации стали мучать. Последняя запись меня вводила в заблуждение и всячески настораживала. Было явно, что их кто-то обидел и, при чем, сильно, раз в тех одиноких словах в конце страницы ощущалась злоба и непреодолимая жажда расплаты. Вот только за что?».

Во времени тогда я потерялся окончательно. Видел, что за окном темнело, но так как на дворе стояла зима – день был коротким. Разбираться в числах на циферблате не хотел, математику ненавидел с 6 класса, а часы снял, потому что все время тикали и раздражали мою нервную систему.

«Первая записка написана одной из дочек на картине. А вот по второй возник вопрос. Хотя, если упомянута мама, то похоже на подростка или немного старше», – рассуждал я вслух.