Шагая по осколкам битых чувств

– Тогда у тебя недостающее количество участников.

Лиза и Никита перешли в нашу команду, но всё равно не хватало как раз одного человека. В 10 «Г» больше учеников, чем в моём 10 «Л».

Я встала в команду Ромы и простонала в возмущении. Если бы заболел или не принёс форму один из учеников их класса, мне не пришлось бы стоять в самом конце, надеясь, что мячик будут отбивать раньше, чем он долетит до меня.

– Начали!

Рома подбросил мячик и отбил его двумя ладонями. Мяч прокрутился и полетел за сетку. Девочка, с другой команды, прыгнула и ударила по нему сложенными в замок руками.

Я стояла и наблюдала за игрой в самом конце зала. Пока мне всё очень нравилось.

Света упала на колени, успев коснуться мяча руками, но тот всё равно влетел в сетку.

Свисток означал один бал в копилку противников.

Игра продолжилась, мяч летал то к нашей команде, то к их. До звонка оставалось пятнадцать минут, а я ещё ни разу не отбила, и мячик до меня не долетал, его перехватывали быстрее. Я смотрела за игрой других, надеясь, что всё так и продолжится.

Но у судьбы оказались другие планы.

Я не заметила, как два парня из команды противников пошептались между собой. Один кивнул другому и побежал в сторону нашей команды, а второй парень подкинул мяч и ударил по нему рукой, и он мигом полетел в меня.

Я подняла руку, готовясь к удару, напряглась, но удар по мячу оказался слишком сильным. Мяч быстро прокручивался в воздухе, я испугалась, сделала шаг назад, но чьи-то руки толкнули меня со спины, и мяч прилетел мне в живот.

От внезапной боли, пронзившей все органы, я сложилась вдвое. Дыхание спёрло, я захрипела, начиная задыхаться. Я замахала руками, пытаясь удержать равновесие и не упасть.

Тимур Маркевич остановил игру и подошёл к парню, что толкнул меня.

Мария подбежала ко мне и начала расспрашивать о самочувствии, одновременно поглаживая по спине.

Спустя несколько минут я смогла вздохнуть и унять боль. Я выпрямилась, но продолжила поглаживать живот.

Я моргнула, чтобы перед глазами пропали золотистые точки, и, никак не ожидала увидеть, вернув зрению чёткость, Максима рядом с тем, кто, по-видимому, толкнул меня.

– Тебе совсем не хочется жевать всеми зубами? Ты о чём думал, когда толкал её?

Я таращилась на Максима, защищавшего меня. Может, он узнал, что я девушка его брата и теперь всё изменится?

– Эй, расслабься. Мы видели, как ты издевался над замухрышкой, а сейчас тип справедливый такой? – рядом с парнем встал его одноклассник – тот, что бросил в меня мяч.

Учитель ушёл за классным руководителем 10 «Г» и оставил учеников в зале. Два класса разделилось уже не на команды, а на «районы».

– Вот именно, это делаю Я, – Максим подозвал меня рукой, чтобы я встала к нему.

Подошла я не сразу, но он снова замахал мне, и я оторвалась от пола. Я не вникала, что происходило, делала всё на автомате.

– Извиняйтесь, – невозмутимо сказал Макс и отошёл, оставляя меня перед двумя парнями.

Никто не лез. Все наблюдали, даже не перешёптывались. Для них это развлечение, и разборки точно интереснее физкультуры.

Я рассматривала кроссовки парней, потом переходила на свои кеды, не осмеливаясь поднять взгляд. В висках давило, в горле першило, но я не кашляла – сдерживалась. Поведение Брауна противоестественное, особенно после всех его угроз.

– Мы не будем перед ней извиняться!

Изо рта Максима вырвался гортанный рык, и он внезапно сорвался с места, на бегу толкая парня ладонями в грудь.

Девчонки закричали, парни вздрогнули, подготавливаясь к защите друзей.

Я неосознанно подалась вперёд, открывая рот, но не произнося ни звука.

– Что тут происходит? Максим!

 Тимур Маркевич подбежал к Брауну, сидевшему на своём сопернике и готовившемуся к удару в его лицо кулаком. Мужские волосатые руки оттащили Макса за шкирку и оттолкнули. Максим отлетел, пошатнулся, но на ногах устоял. Браун не разжимал кулаки, не поправлял задранную футболку, чтобы скрыть кусочек голой кожи, он, как разгоревшееся пламя, испепелял взглядом поднимающегося с пола врага.

Я стояла потрясённая поступком Макса, не в силах пошевелиться, или хотя бы моргнуть. Максим Браун почти подрался из-за меня.

Двух парней из параллели увели к директору, а Максима решили пощадить: Тимур Маркевич похвалил Брауна за защиту одноклассницы, но попросил в следующий раз, которого я, надеюсь, не будет – решать словами, а не кулаками.

Все оставшиеся уроки Максим меня не трогал, и я с ним не говорила. Он вёл себя как обычно – шутил, язвил, хамил, флиртовал с девчонками – затыкался, только когда начинался урок, и то ненадолго. Его было слишком много, он будто бы заполнял класс собой, не давая другим подвинуть его в неиссякаемой энергии, силе и уверенности в себе.

Я задержалась на обществознании. Мария ушла на улицу и там ждала меня, чтобы мы сходили за подарками братьям.

Я вышла из класса и Браун за мной. Остановилась, а он прошёл мимо, не взглянув, словно я не стояла совсем одна.

Последние уроки он ничего не говорил и не делал мне из-за пощёчины, и всё так же не комментировал свой сегодняшний поступок. Я окликнула его, но он сделал вид, что не услышал. Тогда мне пришлось догнать его и поравняться с неспешным шагом.

Да, я рисковала наткнуться на внутреннего зверя Макса, но моё любопытство взяло верх над здравым смыслом. Вдруг он уже узнал о моих отношениях с Мишей, и это поменяет всё, – либо в хорошую сторону, либо в худшую. Не мог же Макс просто так не бить – а защищать?

Логика покинула мир, в тот же миг, как Макс взбесился на других из-за меня в спортивном зале. Я впервые увидела в нём нормального парня.

Его бежевая толстовка расстёгнута наполовину, под ней ничего нет. Волосы влажные, прямые, значит, он мылся в школьном душе после физкультуры. Я со всей силой духа пыталась не смотреть на его накаченную, на вид твёрдую грудь, но дух покидал моё тело, и взор всё же падал на смуглую, блестящую кожу.

– Спасибо тебе… – неловко начала я, нервно поглаживая свои джинсы.

– Не зазнавайся. Я сделал это, потому что ты моя одноклассница, – Макс ускорил шаг. – Но то, что ты ударила меня, я не забыл, – он оставил меня позади.

Я ещё стояла и смотрела ему в спину. Максим убрал руки в карманы, размял шею, покосился на меня через плечо, впиваясь взглядом цвета молочного, сладкого шоколада в мои глаза. Мысли закружились, потеплело, будто я сделала большой глоток алкоголя. Максим прикрыл глаза, но вновь широко раскрыл их, и тут мурашки защекотали мою кожу, и я глубоко вздохнула, сохраняя хоть малость сознания.

Максим отвернулся, зашёл за угол, и я сглотнула, наконец облегчённо выдыхая.

Какое-то странная, необъяснимая, удивительная дрожь скакала по коже, и такую я ощущала лишь рядом с братом своего парня. Она появлялась, когда Макс смотрел на меня ничего не говоря, и пропадала, когда он отворачивался.

До сегодняшнего дня я свято верила, что это дрожь ненависти.

Но я уловила что-то ещё.

Я отдышалась, подождала минут пять, чтобы больше не сталкиваться с Брауном, и пошла на улицу к Марии. Она, облокотившись об перила, рассматривала свой новый браслет в виде перьев попугая.

– Появились идеи по поводу подарка? – Мария подняла на меня глаза и отошла от перил.

– Миша говорил, что его ноутбук нагревается. Я прочла в интернете, что помочь может охлаждающая подставка.

– Отличная идея.

Мария спустилась по лестнице вприпрыжку, я за ней.

Родители выдавали мне деньги каждый месяц. И я сама распоряжалась ими, но если тратила больше, чем давали, могла не рассчитывать на деньги до нового месяца.

Приучали к взрослой жизни.

– Интересно, почему Макс разозлился на того, кто тебя толкнул.

– Не знаю, но он сказал мне что-то типа: «Ты моя одноклассница, я тебя защитил, но за пощёчину не простил», – с издёвкой сымитировала Брауна. – И как это понимать?

Когда Макс уронил парня с параллели на спину и завёл руку, сложив ладонь в кулак, я даже забыла о боли в животе. Изумление оказалось сильнее остальных чувств.

– Все шептались, что кукловод не любит, когда трогают его игрушки.

– А то, что раньше меня травили все кому не лень, и он смеялся вместе с ними, никого не волновало? Тогда что произошло сейчас? – с трудом не перешла на крик, но вздохнула и не закричала.

– Кто знает, что у Брауна в голове…

– Только сам Браун, для остальных он выстроил оборону.

Мы сходили в магазин электроники, и я купила универсальную подставку для ноутбука, потом зашли в лавку подарков и попросили красиво и празднично завернуть её.

Я держала синий блестящий пакет за верёвочки и прокручивала в голове версии подарка для Максима.

– Мяч футбольный? – предложила Мария, проходя мимо магазина спорттоваров.

– Зачем ему?

– Он, когда мы встречались, по выходным ходил на поле и играл с ребятами в футбол. Своего мяча у него не было, и я спросила: «Что же ты не купишь его сам? Ведь хозяин мяча уходит, и все расходятся».

– Что он ответил?

Я остановилась у магазина.

Если сейчас Мария ответит так, что Максу, правда, нужен именно такой подарок, то мы зайдём и купим его. Хотя на сегодня мне хватило и мячей, и игр… и Максима тоже.

– Что-то типа: «Я брал мяч Миши, но он порвался. А покупать самому слишком скучно».

– По его логике, чужое лучше, чем своё? – улыбка неспешно растянулась на лице. Похоже на Брауна.

– Если ты подаришь ему –  выбирал не он, покупал тоже. Значит, это не скучно, – Мария открыла передо мной дверь в магазин спортивных товаров и подмигнула. Ну не понравится Максиму, да и ладно, зато с Марией время провели.

Внутри магазина пахло резиной. На стенах висели прогибающиеся, опасные полки с коньками и роликами разных размеров. Продавцы помогали покупателям выбрать товар – это и беговые дорожки, и одежда для сноуборда, лыжи, снаряжения. Мария заметила мячи в первом зале, во втором находился магазин низкокалорийных продуктов.

В корзине лежали обычные мячики: чёрные, белые, серо-голубые в полоску. Всё не подходило для такого, как Максим: непостоянного, активного, яркого как личность.

Мария доставала мячи по очереди, но я отрицательно качала головой. Мне ничего не нравилось, они слишком простые, обычные. И вот мы собирались пойти на выход, разочарованные скудным выбором, как я увидела в руках ребёнка мяч, запавший мне в душу: черно-зелёный, с большой сиреневой звездой и красными потёками, похожими на кровь.

Мария покопалась в корзине ещё раз, но досадливо качнула головой.

Такой мяч продавался в одном экземпляре и был он у того толстого мальчика.

– Извини, а можно мне взять этот мяч, нам с подругой он безумно нравится, – мягко попросила я мальчика, стоящего рядом с мамой, стараясь говорить убедительнее, почти плача.

– Не-а, он мой.

– Он пока не твой, мама тебе его ещё не купила, – я потянула руки к круглой цели, но пухленькие ручонки прижали мяч к себе.

– Девушки, не приставайте к моему сыну, – высокая женщина обняла мальчишку за плечи.

– Нашему другу исполняется восемнадцать, он фанат футбола, нам нужен именно этот мяч, – сказала Мария как можно спокойнее, но с раздражением.

– Пойдём на кассу, – женщина подтолкнула сына к очереди. Мы встали за ними и стали думать, что же нам делать.

Отбирать у ребёнка плохо, но очень нужно, тем более, когда такой идеальный подарок в метре от нас.

– Я выхвачу мяч из его рук, – шёпотом произнесла Мария, чтобы услышала только я.

– За тобой погонится охрана, – взволнованно пробормотала я, склоняясь к уху подруги.

– Ты дослушай. Ищи сейчас нужную сумму. Как только мяч будет у меня – ты кинешь деньги на прилавок, и останется всего лишь убежать под слёзы пацана.

– Я не знаю его стоимость, – я встала на цыпочки и заглянула через плечо мальчика, выискивая взглядом ценник на мяче.

– У тебя сколько денег?

– Три тысячи.

Осталось два человека в очереди. Мы близки к тому, чтобы лишиться самого эффектного, потрясающего мячика.

– Достань все деньги. Думаю, мячик стоит дешевле. Кассир пробьёт будущий подарок Макса, скажет сумму, я вырву мяч или украду его с прилавка, а ты спокойно отсчитаешь бумажки и расплатишься.

– Я начну паниковать и не смогу быстро оплатить.

Я нервничала. Пульс ускорялся, появлялась боль в солнечном сплетении.

– Неважно сколько потребуется времени, – Мария заговорила быстрее. Остался один человек перед матерью и сыном. – Важно то, что, когда охранник остановит меня, ты уже отдашь деньги и к нам не придраться.

– Отберут у нас этот мяч и вернут маме ребёнка, – я мыслила всё пессимистичнее, каждый шаг усиливал панику.

– Либо мы делаем это, либо покупаем обычный белый мяч, – Мария погладила меня ладонью по плечу и встала рядом с ребёнком, а я подошла к матери, попутно доставая деньги.

Сердце кололо, пот стекал с лица, руки тряслись, купюры мялись в ладонях.

Мальчик протянул мяч продавцу, парень с косынкой на голове взял его в руки. Мария на медленном старте, и я тоже.

Кассир назвал сумму и отдал мячик ребёнку в руки, но он в них не попал: Мария схватила мяч двумя руками, и громко извиняясь на весь магазин, убежала к выходу. Я, запаниковав, кинула все деньги, что у меня были, на прилавок, и выбежала вместе с Марией на улицу. Мы ещё долго неслись \ с мячом и смеялись, задыхаясь от хохота и бега. За нами никто не гнался, но мы не останавливались, адреналин хлестал, толкая бежать дальше.

– Это как отнять конфетку у ребёнка, – Мария остановилась и попыталась отдышаться, но закашляла.

– Мне так стыдно, – ком в груди разрастался, представляя, как этот мальчик расстроился.

– Скорее всего, такие мячики завезут в ближайшее время, а нам он нужен прямо сейчас, – Мария передала мне мяч, и я аккуратно забрала его в руки, снова рассматривая со всех сторон.

Я улыбнулась.

На свету мячик красиво переливался из чёрного в фиолетовый, а красные потёки то темнели, то светлели. Цвета менялись также быстро, как настроение Макса.

И всё это было ради него, хотя он этого не заслужил.

Из-за того, что Браун вступился за меня, помутнел рассудок, и я пошла почти на кражу.

И я перестала улыбаться, и Мария это заметила.

– Ты чего?

– Почему мы вообще подумали, какой мяч покорит Максима?

– Он реально классный, я уже принципиально захотела такой же, даже если не для себя, – Мария вынула из рюкзака сок и передала мне.

Я смочила горло ананасовой жидкостью и отдала картонную коробочку.

– Мне всё равно очень стыдно…

– Расскажи завтра, понравятся им подарки или нет.

Мы сходили ещё раз в лавку подарков и упаковали мяч, а оттуда разошлись по домам. Пришлось взять у Марии в долг на упаковочную бумагу, но это того стоило. Надеюсь, стоило.

Уже завтра Максим узнает обо мне кое-что новое. То, что скорее всего ему очень не понравится.

На моей кровати развалилась кошка, и я прилегла рядом с ней, укладывая ладонь на мягкое брюшко. Кира замурлыкала.

Я поступила так неправильно, и для кого? Для Максима Брауна!

Кире надоело, что я её глажу, она расцарапала мою руку и убежала в коридор. Я закрыла за ней дверь и позвонила Мише.

Как я привыкла делать: чувствуя, что мои мысли заполняются Максом больше, чем может быть при ненависти, звонила Мише, чтобы его вкрадчивый, негромкий голос выбил из меня всю дурь.

Гудки прервались, послышалось шипение.

– Ты ни разу не позвонил мне, что-то случилось?

– Извини, сегодня такой напряжённый день. Сначала в школе завалили, потом родители увидели у Максима фингал и не разрешали ему никуда уходить, пока он не сознается, с кем опять подрался. Да ещё и дома он не ночевал.

– Видела его фонарь, – хихикнула я, и Миша издал вопросительное «хм». – Это ужасно… – соврала я.

– Ты, наверное, переживала, ещё раз извини. Я собирался позвонить тебе чуть позже.

– Всё нормально. Я как раз была занята.

Занята почти воровством для твоего брата-близнеца…

– Готова к завтрашнему дню? Любимая девушка именинника!

– Можно сказать, готова. Слушай, не говори, что я твоя девушка. Может, просто назовёмся друзьями?

Уговаривать Мишу смысла уже нет, он категорично относился к моим уговорам не рассказывать о наших отношениях, но попытаться в последний раз я должна была.

И, конечно же, мимо.

– Мы же договорились, – глухой звук, кажется, Миша ударил ладонью по столу.

Беззвучный стон выбрался из горла вместе с выдохом. Он не считался с моим желанием сохранить наши отношения в тайне. Я не считалась с его желанием поведать обо мне всем… Мы друг друга стоили.

– Тогда завтра увидимся? Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, дорогая.

Я сбросила звонок и положила пакеты с подарками рядом с дверью, чтобы не забыть.

Завтра я буду просто в панике, в ней я могу забыть даже одеться.

Глава 9

Девушка его брата

Мама сделала мне причёску, руководствуясь инструкцией из интернета. Завитые крупными локонами пряди спадали на плечи, ободок из волос, сплетённых в косу, обрамлял лицо. В яремной ямке блестела страза, придававшая шее изящную длину.

Объёмная тушь увеличила глаза, делая их более чистыми и яркими. Чёрно-белое платье прекрасно смотрелось с образом юной леди.

Я выбежала с двумя пакетами на улицу. Во дворе стоял лимузин, Миша открыл мне дверь и пригласил внутрь. Я на миг остановилась, увидев внутри его гостей. Я робко кивнула и села рядом с девочкой, у которой из волос собран огромный бант, зафиксированный на макушке.

Я ни разу не спрашивала у Миши общался ли он с девчонками в школе. И сейчас заметила, что в машине три девушки, не считая меня.

– Ты Лика? – обратилась ко мне та, что сидела рядом. Все присутствующие обернулись, начиная бесстыдно рассматривать моё лицо.

Я и так нервничала, предчувствуя реакцию Максима на новость Миши, и общаться с незнакомцами, сидя в тесноте, мне сейчас не хотелось. Я пыталась придумать, как объясниться с Максом, если он начнёт высказывать своё мнение. Либо я снова ударю его, даже не ожидая, либо убегу в страхе. Казалось, середины нет.

– Да… – нетвёрдо ответила я и поставила пакеты между ног.

Меня уколола ревность. Почему именно этих девочек позвал Миша? В каких они отношениях? Все три выглядели ухожено и буквально притягивали взор.

– Ясно, – и это всё, что сказала мне девушка, потом она улыбнулась своим знакомым и больше ко мне не поворачивалась.

Я ждала Мишу, он стоял с моими родителями и жестикулировал, что-то им рассказывая. Синий костюм на нём смотрелся чуждо, а галстук, плотно завязанный на шее, вообще старил его.

Именинник, пригнувшись, вошёл в машину и попросил девушку подвинуться, чтобы сесть рядом со мной. Миша коснулся моей щеки прохладными пальцами и повернулся к друзьям. Я хотела улыбнуться, но губы остались плотно сжатыми без намёка на улыбку.

– Следующая остановка – мой дом.

Водитель завёл машину, двигатель зашумел, и мы тронулись вперёд.

Одноклассники Миши общались на свои темы и хихикали. В основном они говорили о школьных кружках, уроках и погоде за окном.

Миша обнимал меня одной рукой за плечо. Я чувствовала себя отстранённо, не вписывающийся к ним.

Я не из их компании, и не хотела бы дружить с кем-то из этих людей. Вряд ли хоть один из них будет воровать у ребёнка мяч ради того, кто издевается над ними.

Лимузин подъехал к двухэтажному дому, стоящему позади пятиэтажных.

Участок ограждён высоким забором. Ворота и калитка открыты. Перед домом декоративными кирпичиками уложена тропа, ведущая к входу. Над массивными дверьми гирлянда-растяжка: «Миша и Максим, с днём рождения!» Садовые фонарики хаотично воткнуты на полянке по обе стороны от дорожки.

По очереди все выбрались из лимузина и поспешили в дом. Я вышла предпоследняя, размялась и поплелась за всеми внутрь.

Я вдохнула сладкий запах выпечки, аккуратно уложенной на прозрачные тарелки, стоящие в центре длинного праздничного стола. В доме уже слонялись люди, скорее всего, это приглашённые Максом: никаких костюмов, аккуратных причёсок и лживых улыбок. Несколько моих одноклассников стояли с бокалами шампанского в руках и переговаривались между собой.

Гостиная большая, но не огромная. Много закрытых дверей, диван у стены и несколько маленьких столиков с выпивкой, поодаль от главного стола.

В самом дальнем углу лестница, ведущая на второй этаж. На потолке люстра в виде бутона розы, ярко освещающая гостиную. Слева от лестницы кухня, оттуда выходили официанты с бутылками и тарелками с едой.

В конце стояли столы для подарков: один подписан именем моего Миши, а второй – именем невменяемого.

На столе Максима уже лежали яркие коробки и пакеты, а на Мишином подарки стали появляться, как только его гости с лимузина прошли к нему.

Я, нервничая, не заметила, какие большие коробки у Мишиных гостей

Мой пакет и их подарки – это как слон и муха. Подарок от меня не слон.

– Миша, можно тебя? – я взяла его за локоть, напоминая о своём присутствии.

– Прошу меня простить, – сказал Миша гостям, отходя от них. Он освободил локоть, скидывая мою руку.

– С днём рождения, любимый, я рада провести этот день с тобой, – я протянула ему пакет. Пальцы дрожали, и я напрягла бицепсы, чтобы мой тремор никто не заметил, тем более Миша.

Он посмотрел на подарочный пакет, но не взял его.

Я стояла с вытянутой рукой, пока не поняла, что Миша брать подарок не собирается.

– Спасибо, дорогая, – он легонько поцеловал меня в губы. – Положи, пожалуйста, туда, – он указал на стол и с именем «Миша».

– Но…

– Обязательно посмотрю, но будет неправильным, если я открою твой подарок, а другие будут ждать своей очереди.

– Я понимаю.

На самом деле, я не понимала. Я его девушка и неправильно тут то, что мой подарок будет лежать среди других. Непримечательный и одинокий.

Пришлось идти к столу Миши, радуясь, что всё ещё не наткнулась на Максима. Его гости шатались по дому, ища, чтобы выпить кроме шампанского и вина.

Я положила Мишин подарок в общую кучу и посмотрела на стол Макса. Обернулась, чтобы проверить, видит ли меня кто, как заметила второго именинника.

Завертела головой, пытаясь обдумать, как незаметно оставить подарок для Максима, и, не придумав ничего лучшего, кинула пакет с мячом на его стол. Мяч, завёрнутый в упаковочную бумагу, вдруг выкатился из пакета и покатился по чужим коробкам. Мяч упал мне под ноги.

Глянцевая бумага засверкала под светом лапочки, что висела над моей головой, и привлекла внимания других.

«Успокойся, сейчас же», – скомандовала я себе, выпрямляя спину, будто ничего не произошло, и я не напугана до смерти.

Максим стремительно повернул голову, замечая движения около своего стола.

Через секунду он встал напротив и уставился на меня.

– Я тебя не звал, ты что тут делаешь? – он провёл кончиками пальцев по растущей щетине. Не видела, чтобы он позволял вырастать волоскам больше, чем на миллиметр.

Я наклонилась и подняла мяч, а затем передала его Максиму, пылая от стыда.

– Я тут… Меня Миша пригласил, – я застучала по бедру ладонью. Мой взгляд забегал по залу, но из-за тревоги всё объединилось в кляксу.

– Откуда ты знаешь моего брата?

Он забрал подарок из моих рук, я опустила глаза к его пальцам. Он завертел мяч в упаковке, пока не понимая, что под бумагой.

Кончики его пальцев заскользили по бумаге, неторопливо, чуть резко, взгляд тоже будто ласкал одёжку мячика. По моей спине пробежала дрожь, я почувствовала себя такой беспомощной, увлечённой его движениями.

Низ живота свело спазмом, я сделала вдох, но он оборвался, когда Браун поднял взор на меня, останавливая сексуальные движения пальцев.

– С днём рождения. Это вот тебе… – выдавила я, выдыхая то, что успела вдохнуть.

 Максим разорвал упаковку и превратил её в шарик. Сначала он так нежно обращался с ней, а потом раз, и смял. Раздавил, как чужое сердце.

– Ты не попросишь положить подарок к остальным? – я кивнула в сторону стола.

– Зачем? Ты же сама мне дала его, – беззаботно ответил Макс и добрался до того, что скрывалось под бумагой. – Мячик?

– Понимаю, это плохой выбор…

Нас отвлёк стук вилки по бокалу и голос Миши, ворвавшийся в недавно созданное затишье.

– Лика, ты где? Подойди ко мне, пожалуйста.

Глазами Миша начал искать меня в толпе.

Я поняла, что это тот самый момент, когда я окажусь перед незнакомцами и врагами. Момент, когда Макс узнает то, что я скрывала много месяцев, и полагала, что смогу делать это всю жизнь.

Максим узнает правду, после которой не оставит меня в покое НИ-КО-ГДА.

 Я прошла мимо Макса и расступившихся людей. Моё смущение горело румянцем на лице. Непослушные ноги подгибались, и меня шатало из стороны в сторону.