Живу. Зову. Помню

друг для друга.

Когда б ты иначе звалась,

наверно, было б все иначе -

другому б ты передалась,

попал бы я в другие руки

и жил б, судьбу свою кляня

за нелюбовь, за неудачи.

Как хорошо, что у меня

нет этой мрачной незадачи.

И свет,

что в имени твоем,

пусть долго светит нам

вдвоем.

Когда рука твоя

Когда рука твоя

ложится на плечо,

то суетность как грязь

с меня спадает,

и ощущенье благости

влечет

к таинственным реалиям Алтая;

то, мнится,

над Белухою парю,

где меж землей и небом

нет преграды;

то в озеро бездонное смотрю

и – рядом -

звезд небесных мирриады.

Жара и холод связаны рекой,

здесь с будущим соседствует былинность,

здесь все слилось:

волненье и покой,

вчера и завтра,

ты и я -

в единость.

По обе стороны Урала

По обе стороны Урала

поднявши над челом забрало

со мной в открытую играла

моя напарница – судьба.

Скубаться с ней не надо было.

Не тормозя, не торопила,

она по-своему любила,

за что, не знаю сам, меня.

Менять ее я не намерен,

доволен ею в полной мере,

не подведет она, уверен.

Не подведу ее и я.

Триптих

«Живу, зову, и помню» -

тройной автопортрет,

соединить в нем нелегко мне

дела недавних лет

и память пройденных спиралей

моим нездешним «Я»,

и чувства, что не растеряли

«Мы» в дебрях бытия.

Есть та неведомая сила,

что прошлым дорожа,

меня нередко возносила

в созведья миража,

где к современникам взывая,

Я – и Отец и Сын,

соединить собой пытаюсь

тугую связь годин.

И голос мой пока не стих,

примите мой триптих.