Союз стального кольца

А на утро все рассыпалось прахом. Паша открыл глаза и увидел у своей кровати Григория, который смотрел на него разочарованным взглядом.

– Павел, скажи, пожалуйста, почему у тебя зашита подушка черными нитками, ты там что-то прячешь?

Паша какое-то время молчал, потом отвел взгляд в сторону и тихо произнес:

– Я зашил там свой смартфон.

– А, это мы уже проходили, значит, тебе предстоит сегодня строить каменную изгородь. Внизу у озера будешь брать камни, носить наверх и укладывать вокруг нашего лагеря по намеченной линии.

– Тащить камни по пятистам ступеням, да это же Сизифов труд, – возмутился Паша.

– Ничего подобного, в древнегреческой мифологии Сизиф после смерти был приговорен богами катить на гору в Тартаре тяжелый камень, который, едва достигнув вершины, раз за разом скатывался вниз. Мы здесь не боги, а простые смертные, у нас есть правила, и мы просим их уважать! – резко высказался Григорий и вышел.

Проснувшиеся ребята молча наблюдали за происходящим, потом кто-то из дальнего угла произнес:

– Ничего, я в прошлом году тоже строил изгородь, только из бревен, выжил.

Спустя полчаса Паша, тяжело дыша и проклиная свое решение поехать в это странное путешествие, тащил уже пятый камень, считая вырубленные в скале ступени. Было тяжело и обидно, ведь он ни разу не воспользовался своим смартфоном, но разве его кто-нибудь спросил. Через час тяжелого труда злость прошла, потом прошла и обида, и Павел, машинально поднимая камни, думал о маме, о Еве, о школе и пришел к выводу, что его спонтанное решение всех оставить было неверным. Еще пару недель побудет у бабушки и вернется в свой родной Петербург.

В очередной раз добравшись до смотровой площадки, Паша заметил Витька, который, пытаясь ему помочь, тоже тянул камень. На вопрос, зачем он это делает, Витек состроил кривую гримасу и буркнул:

– Очевидно же, познал себя.

10. Крокодил

Утро было пасмурным и не предвещало ничего хорошего, дождь упрямо барабанил по стеклу, будто кто-то нервно постукивал по столу пальцами.

Лана проснулась с надеждой, что тот злосчастный поцелуй на морской прогулке ей приснился. Она терла глаза, трясла головой, но, когда окончательно удостоверилась, что все это было наяву, решила остаться в кровати, сославшись на плохое самочувствие. Зная, что сегодня Юра переезжает в общежитие, она надеялась, что он уйдет, и они больше никогда не увидятся. Лана слышала, как мальчики тарахтели посудой во время завтрака, как собирали вещи, стараясь поменьше шуметь, говорили шепотом, чтобы ее не потревожить. Спустя примерно час хлопнула входная дверь, и все затихло. Девушка лежала под одеялом, раздумывая, встать или остаться в постели до прихода мамы, но невыносимый голод, которому она совсем не могла сопротивляться, заставил ее подняться и отправиться на кухню. В толстом махровом халате и тапочках на босу ногу она прошла к небольшому старенькому холодильнику, достала сначала докторскую колбасу, Столичный хлеб, а потом, немного подумав, еще разыскала банку с маринованными огурцами. «И почему я вчера в ресторане ничего не ела, там было столько деликатесов», – думала девушка, делая себе толстый бутерброд. Налив холодного чая и взяв тарелку с едой, Лана уселась на диван у телевизора и начала размышлять: «Как грустно сидеть одной дома в летние каникулы, когда все отдыхают на море или путешествуют, или хотя бы гуляют со своими друзьями. Странно, почему Ева не едет в свой загородный дом в Крыму, она уже много лет берет меня с собой, надо будет ей напомнить, потому что моя мама все равно не сможет меня куда-нибудь отправить».

Потом Лана села за компьютер почитать новости в соцсетях, но, увидев фотографии, на которых ее знакомые греются на солнышке на золотых пляжах или у бассейна с лазурной водой, которыми были заполнены все страницы, совсем расстроилась и вновь забралась в кровать. Укрывшись с головой тонким одеялом, она уже собиралась расплакаться, но не смогла. Лана лежала и жалела себя, перечисляя в уме жизненные невзгоды, но затем мысли унесли ее далеко в фантазийные миры, которые Лана годами выстраивала в своей голове, сидя на уроках или лежа в кровати в темной комнате по ночам. Теперь же, поселив в своих грезах Юру, она придавалась мечтам с особым удовольствием. Сегодня Лана рисовала в своем воображении, как они вместе с Юрой отправились в серфинг-школу на Бали. Она представляла себе виллу, на первом этаже которой был маленький садик и бассейн, Лана воображала, как Юра разрезает для нее спелые манго по утрам, а потом они отправляются медитировать на рисовые поля, так думая, как они вдвоем садятся в позу лотоса, и утреннее солнце ласкает их кожу, она забылась неглубоким сном.

В четыре часа вернулся Игорь и, увидев сестру все еще в кровати, решил, что она на самом деле больна.

– Систер, ты чего это еще не встала, может, нужны лекарства. Я могу в аптеку сбегать.

– Нет, я не больна, просто несчастна! – театрально положив руку на лоб, произнесла Лана и бросила маленькую подушечку во взволнованного брата. Он задорно рассмеялся и, сев у ног сестры, произнес:

– Ну и отлично, ты шутишь, а то я уже собрался за врачом бежать, – по его заботливому тону можно легко было догадаться, что он знает Лану с пеленок, и хоть они были двоюродные, но все-таки брат и сестра.

– За врачом бежать не нужно, расскажи мне лучше, как вы там Юру устроили? – улыбаясь, отозвалась Лана.

– Отлично, Ева притащила кучу дизайнерских штучек и устроила всю комнату в морском стиле. Мы там полдня провозились, мебель двигали, вешали шторы, приколачивали картины, в итоге клево вышло, тебе нужно будет на это посмотреть.

Лана села и, выпучив глаза, воскликнула:

– Посмотреть? Да чтобы посмотреть на дизайн, надо сначала посмотреть в глаза Юре!

– Ты что, о вчерашнем поцелуе переживаешь? – удивился Игорь.

Лана, покраснев, опустила глаза и тяжело вздохнула.

– Так, забей, сегодня, когда Ева спросила, где ты, и я ей ответил в шутливой форме, что ты, так сказать, приболела, Юра сразу вступился за тебя.

Лана от удивления спрыгнула на пол и босая побежала к графину с водой.

– Правда, он за меня заступился? Расскажи, пожалуйста, что именно он сказал, – отпивая большими глотками воду, очень волнуясь, тараторила Лана.

– Ну он сказал, что-то типа, она вчера поздно легла спать и не выспалась, поэтому должна отдохнуть, в общем, я не помню точно, – растягивая слова, дурачился Игорь.

– Нужно срочно звонить Еве, – ища телефон, сказала Лана и начала переворачивать все вокруг себя, порылась под подушками, подняла, а потом и потрусила одеяло, заглянула под кровать, но ничего там не обнаружив, исследовала разложенный диван, прикрытый потертым покрывалом, и, когда она уже начала шарить рукой в ящике прикроватной тумбочки, Игорь, продолжая помогать сестре в поисках, сказал:

– Зачем же ей звонить, если вы уже через два часа встретитесь. Так что лучше причешись, оденься, ну и что вы там девчонки обычно делаете, и поедем к Еве, мы сегодня решили отпраздновать Юрино новоселье, я в принципе за тобой приехал.

Лана была несказанно счастлива, она, как птичка, порхала по комнате, пытаясь привести себя в порядок, но так как обычно для этого почти не прикладывала никаких усилий, то сборы заняли не больше пятнадцати минут. Отыскав расческу, девушка кое-как пригребла немытые волосы и старым, плохо отточенным карандашом неровно подвела брови, потому что плохо видела, а очков не носила, но прежде, чем застегнуть свои единственные босоножки темно-сиреневого цвета, она вдруг села и, пристально посмотрев на брата, спросила:

– Ты думаешь, он в меня влюблен? – на что Игорь утвердительно кивнул головой.

Юра стоял у парадной Евы уже минут двадцать, он ждал Игоря и Лану, чтобы вместе подняться в квартиру. Ему, конечно, хотелось попасть туда одному и побыть с Евой наедине, но страх перед перспективой откровенного разговора, во время которого она могла отвергнуть его любовь или, что еще страшнее, посмеяться над ним, останавливал юношу. Зато у него было время поразмышлять. Юра прислонился спиной к прохладной гранитной стене и думал о своем поступлении, об общежитии, об отце, но какая бы мысль не проносилась в его голове, все сводилось к Еве. Как она отнесется к тому, что он остается в городе, что она думает о его будущей профессии, сможет ли он когда-нибудь познакомить ее со своим отцом, как хорошо она оформила его комнату, и все время Ева, Ева, Ева. Он не мог себе представить, как за такой короткий промежуток времени она стала таким близким и таким важным для него человеком. Как заполнила все его существо – воздух в легких, мысли в голове, слова, застывшие на губах, – все было о Еве. Но чей-то знакомый голос прервал его мысли:

– Завтра перед визитом обязательно мне позвони, главное, чтобы Ева ничего не узнала, – с этими словами из парадной, держа какого-то незнакомого мужчину под руку, вышла Натали, она, не заметив Юры, прошла мимо и с помощью незнакомца села в черный автомобиль, мужчина сел за руль, и они на небольшой скорости выехали из двора. Юноша не знал, что и подумать. Что здесь завтра должно такое произойти, чего не должна знать Ева, и кто этот мужчина, уж точно не ее папа, он возвращается из рейса только через месяц. Первая мысль, которая пришла юноше на ум, это то, что нужно рассказать обо всем Еве, но тут же его начали одолевать сомнения, стоит ли ему вмешиваться в чужую семейную жизнь, но представить себе, что кто-то хочет обмануть его драгоценную Еву, он не мог. Но долго мучиться проблемами выбора ему не пришлось, так как через минуту перед ним предстали Игорь и Лана. От Юриного прямого взгляда Лана вспыхнула и отвела глаза, засуетилась и сделала вид, что что-то ищет в сумке. Только увидев ее растерянность, Юра вспомнил о том злосчастном поцелуе. Мало того, что ему нравилась та же девушка, что и Игорю, так еще он умудрился обидеть его сестру – это последнее, чего он хотел. Из благодарности за то, что семья Игоря для него делала, но больше потому, что они практически заменили ему семью, Юра всегда старался быть для Игоря приятным, а может быть, даже удобным другом, а тут конфуз за конфузом, и как выправить ситуацию, Юра пока не знал. А лифт тем временем уже поднял их на двадцать пятый этаж, и Игорь бодро позвонил в дверь.

Ева встречала гостей в белом приталенном платье с открытой спиной, на его поясе были пришиты две красные кисточки, которые, как искорки, воспламенялись при каждом ее движении, волосы были уложены в легкие локоны, длинные подкрашенные ресницы и немного блеска на губах делали ее неотразимой, парни не могли отвести глаз и смотрели на нее как завороженные.

Юра принес небольшой букет розовых гортензий с короткими ножками, перевязанными атласной лентой. Ева была в восторге и, ставя букет в шаровидную прозрачную вазу, невольно улыбнулась.

– Мои любимые цветы, да еще без упаковки, все, как я люблю, как ты догадался, это Лана тебя проконсультировала? – сказала Ева, но, посмотрев на Лану, осеклась, поняв, что говорить этого не стоило, она тут же начала расхваливать бежевого пушистого медведя, которого принес ей в подарок Игорь, но обстановка все еще оставалась напряженной. Лана с презрением смотрела на букет, который теперь стоял у нее перед глазами на низком журнальном столике с изогнутыми ножками. И Ева, чтобы исправить положение, решила незамедлительно позвать всех за стол, который уже давно был искусно накрыт, маня гостей своим великолепием. Натали любила повторять высказывание Гете «Бог в мелочах, а дьявол в крайностях», и, глядя на то, как накрыт стол, было понятно, что для Евы мелочей не существовало. Белая льняная скатерть была накрахмалена и выглажена, по центру расположились три низкие хрустальные вазочки в один ряд с благоухающими синими гиацинтами, для каждой персоны были приготовлены три белые фарфоровые тарелки с золотым узором по краю, снизу подстановочная, на ней закусочная и сверху салатная, а по числу приборов, которые располагались по обе стороны от тарелок, можно было понять, что смен блюд будет, как минимум, четыре. На тарелках лежали белоснежные салфетки, продетые в ажурные позолоченные кольца. Немного правее над тарелками возвышались по три хрустальных бокала, в одном из которых был уже готов трехслойный коктейль с маленькой засахаренной вишенкой.

– Прошу всех за стол, – скомандовала Ева, и ребята начали медленно рассаживаться. Юра сразу заволновался, что не знает, как пользоваться таким количеством приборов, да что там приборы, он не знал, что делать с тарелками, куда класть салфетку, но потом взял себя в руки и решил повторять за Ланой. Он предполагал, что она много раз бывала на званых обедах в этой семье и уж точно выучила, какой вилкой что едят. Лана же его взгляды расценила как проявление к ней интереса и в смешанных чувствах стыда и восторга беспрестанно хихикала. Мама Игоря тоже любила красиво накрывать на стол, но, конечно, они не пользовались таким обилием посуды, и поэтому он выбрал другую тактику, он все свои пробелы в знании этикета переводил в шутку, весело спрашивая: «А для чего это?» или «А чем это едят?» – в результате первые минуты общего напряжения миновали, обстановка стала вновь беззаботной и легкой, приправленная ноткой любовного нетерпения, как щепоткой кайенского перца приготовленный Евой хумус.

После ужина Ева повела своих друзей в малую гостиную, где она часто принимала подруг, здесь они устраивали разные игры, мерили всевозможные наряды, которые моделировала или привозила с показов Натали, строили коварные планы по прогулу занятий и организации грандиозных вечеринок. Отвечая своему предназначению, комната была создана в одном из самых уютных стилей – прованс. Два мягких белоснежных дивана с бледно-лиловыми подушками, стоящие друг напротив друга, так и приглашали устроиться в них поудобнее и посплетничать, за деревянной ширмой, казалось, притаились чьи-то секреты, а длинные кашпо с лавандой, стоящие ровными рядами у большого окна, наполняли комнату волшебным расслабляющим ароматом. Ева поставила на большой пуф, стоящий между диванами, поднос с зефиром и ягодным суфле, потом подошла к двум ажурным кованым клеткам, в которых вместо птиц располагались толстые свечи, зажгла их, затем разожгла биокамин и выключила основной свет, погружая комнату в приятный полумрак.

– Ну что, давайте играть в «крокодила», – предложила Ева и на всякий случай решила объяснить правила. – Загадывается слово и один из игроков должен показать загаданное без слов лишь только жестами, мимикой или позами. Время будет ограничено – две минуты, а так как нас мало, то слово будем брать из журнала. Первое существительное на загаданной странице.

– А если не успел за две минуты объяснить, что тогда? – усаживаясь поудобнее, с интересом спросил Игорь.

– Ну, если не успел, тогда… – задумчиво начала Ева.

– Если не успел, тогда выполняешь желание! – придумав интересное наказание, выпалила Лана. Ребятам понравились условия игры, и она началась.

Первым игроком был Игорь, он с помощью очень забавной пантомимы пытался объяснить несложное слово «радио». Он, комично пристраивая на голове руки, имитировал антенну, потом изображал певцов и чтецов, затем вращал у себя на теле невидимую ручку настройки, потом снова антенна, опять пел и надувал щеки, все смеялись, и только на последних секундах Лана догадалась, что это радио. Следующим вышел Юра, так как он был застенчивым человеком, ему гораздо сложнее было раскрепоститься, он боялся на виду у всех быть смешным. И объяснить нелегкое слово «глобализация» он так и не смог. По истечении времени компания начала придумывать желание, которое он должен был исполнить в наказание. Было много различных вариантов, как вдруг Игорь вскочил на ноги и заявил:

– Я придумал, ты должен поцеловать Лану, и не просто в лобик, а в губы и не на виду у всех, а вот за этой ширмой, – и Игорь показал на белую полупрозрачную ширму с изображением ботанических копий цветов, которая стояла в углу комнаты. Все замерли. Лана, заливаясь краской, внимательно смотрела прямо в глаза Юре, Ева страшно разозлилась на Игоря, как он мог такое предложить. «Юра не станет с ней целоваться, он же вчера написал, что ему нравлюсь я, а сегодня целовал мне руку», – эти мысли пролетели в Евиной голове с молниеносной скоростью, и она испытующе посмотрела на Юру.

Но Юра чувствовал, что накануне очень обидел Лану, когда отстранился на глазах у всех от ее порыва выразить свои чувства, и сейчас снова унизить ее не мог. Он встал, подошел к Лане и, посмотрев на ее взволнованное лицо, спокойно сказал:

– Пошли.

Лана, смущаясь, немного наклонившись вперед, проследовала за ним. За эти несколько шагов пути она испытала целый букет эмоций, сначала кровь отлила от головы и, сделавшись белой, как мел, девушка почувствовала головокружение, какое часто с ней случалась в минуты сильного волнения, но, оказавшись за ширмой, она ощутила, как теплая волна счастья разливается по ее телу, и, предвкушая предстоящее событие, закрыла глаза, подставляя свое лицо для поцелуя. Игорь со смехом наблюдал за силуэтами, которые вырисовывалась на фоне полупрозрачной ширмы, а Ева отвернулась и смотрела в окно, нервно перебирая кисточки своего пояса. Юра спокойно, без всяких чувств дотронулся своими сухими губами до слегка приоткрытого маленького ротика Ланы и, не говоря ни слова, быстро вернулся к остальным.

– Ева, теперь твоя очередь, – не дожидаясь появления Ланы, скомандовал Игорь.

Ева без настроения, с натянутой улыбкой начала показывать слово «театр».

Ребята выкрикивали свои предположения:

– Маска, клоун, артист, занавес, – но никто не смог за этот короткий промежуток времени произнести нужное слово, и Ева стояла и ждала приговора. Но не успел еще никто ничего произнести, как Юра настойчиво заявил:

– У меня есть желание, мне нужно с тобой поговорить, и не здесь, а наедине.

Ева была очень зла на него за то, что произошло несколько минут назад, она выпрямилась, надменно посмотрела в сторону Юры и сухо произнесла:

– Говори здесь, мне нечего скрывать от своих друзей.

– Нет, ты не понимаешь, это не связано ни с кем из присутствующих здесь, это не моя тайна, я просто должен тебя предупредить.

Юра говорил и в его голосе чувствовалось такое не свойственное ему волнение, что все начали уговаривать Еву выслушать его. Даже Лана, теперь уверенная, что Юра в нее влюблен, советовала Еве все выяснить. Ева скользнула совершенно холодным взглядом в сторону парня, который так неожиданно потерял самообладание, и, тяжело вздохнув, манерно вышла из комнаты, юноша последовал за ней.

Ева стояла молча, скрестив руки на груди, вся ее поза и выражение лица давали Юре понять, как она недовольна, как ей было неприятно то, что произошло сейчас в малой гостиной. Юра не стал оправдываться, он думал, что у него еще будет время поступками доказать свою любовь Еве, и что она успокоится и поймет, что он не мог еще раз обидеть безответно влюбленную в него сестру друга. Ева же в свою очередь считала, оправдания его поступку нет, и это их последняя встреча.

– Ева, я сегодня встретил твою маму у парадной, с мужчиной, – но не успел Юра закончить фразу, как Ева его резко оборвала.

– Ты что собираешься обвинить в чем-то мою маму?

– Нет, что ты, просто они обсуждали какое-то важное событие, которое должно произойти завтра утром, и твоя мама сказала, что ты ни в коем случае не должна об этом узнать, вот я и заволновался, – вытирая капельки пота со лба, как-то не очень внятно произнес Юра.

– Если мама считает, что мне не нужно этого знать, значит, так и должно быть, я ей доверяю больше, чем себе, и уж тем более тебе, так что я не хочу это обсуждать, – четко произнося каждое слово, высказалась Ева и, повернувшись к двери, стремительно вернулась к ребятам.

11. Провисание холста

Предложение Евы остаться у нее на ночь Лану не удивило, они с семи лет устраивали пижамные вечеринки, сначала просто играли в куклы, потом начали строить куклам дома, через пару лет шить им одежду, а по прошествии еще какого-то времени уже выбирали в глянцевых журналах одежду для себя, готовили изысканные коктейли и смотрели фильмы модных режиссеров. Вот и сейчас, проводив Юру и Игоря, девочки пошли в комнату Евы и решили пересмотреть в очередной раз любимый сериал про вампиров, но, оставшись наедине с Евой, Лана не удержалась и осмелилась задать вопрос, который мучил ее последние полчаса:

– Ева, а что тебе такое важное хотел сообщить Юра, если это, конечно, не секрет, а то что-то не могу понять, нравлюсь я ему или нет.

Ева была настолько погружена в возникшую проблему, да и мысль о том, должна ли она что-то объяснять Лане относительно Юры или это их личное дело, не располагала к откровенному разговору, и она, решив умолчать о том, что Юра признался ей в своих чувствах, рассказала только о загадке, которая ее сейчас волновала:

– Лана, я же для этого и попросила тебя остаться. Понимаешь, Юра сказал мне, что видел мою маму у парадной с каким-то мужчиной, якобы между ними произошел сговор, о котором я не должна ничего узнать. Юре я, конечно, сказала, что меня это не интересует, но с тех пор я все время думаю, что хочет скрыть от меня мама. Мы с ней всегда всем делимся, на нее это не похоже.

– Твоя мама с незнакомым мужчиной? – удивленно переспросила Лана.

– Да это вовсе не мужчина, это ее бедолага брат. Он вчера появился перед вашим приходом, оставил в гардеробной какие-то свои вещи, а потом вызвался отвезти Натали в джазовое кафе, где она встречалась со школьной подругой, они вместе вышли из квартиры, вот тогда-то их и заметил Юра.

– Да, странная история, зачем им от тебя что-то скрывать, – задумчиво произнесла Лана, потом взяла с туалетного столика щетку и начала приглаживать свои непослушные волосы.

– Может, пока Натали еще не пришла, сбегаем в гардеробную и посмотрим, что он принес?

Девушки, возбужденно смеясь, помчались в большую гардеробную, которая находилась между гостевой и родительской спальнями. Это была просторная комната без окна, вдоль стен на штангах аккуратно висели вещи, внизу были устроены выдвижные ящички и полки, одну стену обустроили под обувь и сумочки, она состояла из ячеек с подсветкой, в каждой из которой расположилась пара обуви и подходящая сумка. Напротив входа возвышалось огромное зеркало в раме цвета античного золота, а в центре стоял большой овальный пуф, обтянутый бежевым мебельным флоком со стяжкой капитоне. У двери находились коробки с елочными и детскими игрушками, а за ними в чехлах притаились картины, которые планировалось повесить в только что выстроенном загородном доме.

Лана села на пуф, а Ева пошла вдоль полок, внимательно присматриваясь к висевшим вещам.

– Вот этот костюм не папин и рубашка. – Ева остановилась возле синего костюма из шерсти, кое-где покрытого катышками, и, держа его за рукав, взволновано посмотрела на Лану.

– Да, во всем этом, правда, кроется какая-то тайна, – ответила Лана и встала, чтобы повнимательней разглядеть костюм. Она вспомнила вечно озабоченного, многодетного мужчину, который некоторыми чертами лица был похож на Натали, она иногда встречала его у Евы дома, он много и быстро ел, рассказывал про какие-то нереальные достижения своих детей, о трудностях на работе и о том, что ему всегда не везет.

Девочки еще какое-то время посидели в гардеробной, смотря на вещи, принесенные дядей Евы, но так и не найдя ответов, отправились смотреть фильм. Просмотр был беспокойным, они все время прислушивались, не вернулась ли Натали, и периодически останавливали сериал, высказывая предположения, зачем нужен этот костюм и почему что-то нужно скрывать от Евы. Натали долго не возвращалась и подружки не заметили, как уснули. Утром Еву разбудил звук закрывающейся входной двери. Она тут же вскочила и побежала к входу в надежде увидеть маму, там никого не обнаружив, ринулась в родительскую спальню, но и там Натали не было, и девушка с растерянным видом вернулась к себе. Лана, еле открыв глаза, спросила:

– Кто пришел?

– Думаю, это кто-то вышел, – недоумевая, ответила Ева. – Странно, и мамы нет, вдруг что-то случилось.

– Когда я ночью вставала в туалет, Натали была дома, она сидела в гостиной в своем любимом кресле и листала какую-то толстую книгу, – уже совсем проснувшись, начала рассказывать Лана.

– Тебе нужно было меня разбудить, я бы все у нее расспросила.

– Что бы ты расспросила, если она считает, что тебе это не нужно знать, – Лана встала и, надев шелковый халат подруги, пошла готовить чай.

Когда девушки с сонным видом сели за стол и собирались доесть вчерашний торт, в дверь кто-то позвонил. Они испуганно посмотрели друг на друга.

– Кто это в такую рань? – шепотом произнесла Ева.

– Я пойду посмотрю в глазок, – ответила Лана и, бесшумно двигаясь, подошла к входной двери, Ева последовала за ней со словами:

– Может, не будем смотреть, давай тихонько посидим в моей комнате, и этот человек уйдет.