Прикосновение

– Так давай это обсудим у меня.

– Надписи и карты далеко отсюда, и есть один парадокс. Мы не можем их зафиксировать ни одним из известных средств. Только визуальное наблюдение. А оно связанно с огромным риском. Поэтому я предлагаю тебе стать капсулиром. Всё – таки шанс не умереть навсегда.

– Да, я давно занимаюсь этой неразрешимой проблемой. Это почти всё что на сегодняшний день у меня осталось в моей жизни, – грустно сказал Смок.

– И ещё, на этом пути уж очень часто появляется тот капсулир из Картеля Ангелов, слишком часто, чтобы это было простым совпадением. Ну и в проблеме твоей или вашей, не знаю точно как, фабрики, он тоже не последнее лицо.

– Заманчиво, особенно о гейте, – Смок сжал пальцами мочки ушей. – Но я как представлю себя плавающим в вашем болоте, со вставленными чуть ли не в задницу трубками и шлангами… Брр, мороз по коже.

– Да, а как иначе переносить скорости варп-режима и умудрятся быть почти везде одновременно, в различных отсеках корабля и управлять всем интуитивно? И потом на восьмом году совместного использования гидростатических капсул и клонирования, многое стало совсем не так как раньше.

– Да, как вас там иногда называют? Боги среди людей! Но я так привык к своему телу, – неуверенно ответил Смок.

– Да мы его тебе таким и оставим, ну разве тока подправим, где что обнаружим неладно.

– Дай мне три дня. Я скажу тебе ответ.

– Хорошо, или как там на одном из древних языков ОК, коротко и понятно, – улыбнулся Палл.

Они, не сговариваясь, поднялись со своих мест и склонились в ритуальном поклоне воинов Тай-су.

Пробуждение

– Триста двадцать четыре, триста двадцать три, триста двадцать два, – звук был тихий-тихий.

Два ассистента медицинского центра, сидевшие за бронированной прозрачной перегородкой тем более не могли слышать этого звучания. Только сенсоры давно следили за всё усиливающимся потоком воздуха, который под ритмичными ударами сердца прорывался сквозь периодически размыкающиеся губы, порождающие этот звук.

Коротко вспыхнул сигнальный фонарь, и медики оторвались от экрана внутренней связи.

– Надо проверить каскад питания, задержка сорок секунд, – полноватый ассистент ловко переключил голограммы на центральном мониторе.

– Он считает? Ты слышишь? Он считает секунды до открытия. Этого не может быть! Потому что этого не может быть никогда! – удивленно воскликнул высокий.

– Он очнулся на пятьсот секунд раньше, а звуковые сенсоры сработали на триста двадцатой.

– Сохрани повторно показания и давай скажем ему, – ассистент покосился на голографические часы, – доброе утро Смок!

И кто сказал, что пробуждение клона это муки души и тела? Врут все. Ну, скажите вы мне? Разве вы помните первый секунды своей жизни? Разве помните вы первый глоток воздуха не в утробе матери? Разве помните вы боль в маленьком горлышке от родившегося нового звука? Разве первые лучи бактерицидный светильников оставили след в вашей крошечной памяти?

Вообще скептики и противники клонирования, всячески выбрасывают в инфосети различные домыслы и слухи.

И потом. Разница клонирования в стационаре такой компании как «Потэк Фармасьютикалс» и какой-нибудь дальней пиратской фабрике-забегаловке – как небо и земля.

Ассистент поднялся из своего кресла и вплотную подошел к прозрачной перегородке клон-камеры.

Всё-таки амаррское воспитание взяло вверх над профессиональными обязанностями. Ненадолго, но достаточно, чтобы его полноватый напарник увидел легкий румянец, пробивающий даже через смугловатую кожу.

Не принято у амарров откровенно смотреть на обнаженные тела. По крайне мере в чьем либо присутствии.

Близкий родственник самого Арахама Кередина, он не кичился своим родством со знаменитым биологом и ведущим экспертом в области теории памяти и психической реабилитации, что тоже было удивительно.

Большинство амарров довольно высокомерны и родственные связи наряду с культом предков у них высоко чтимы.

– Мне кажется, он не очень удивится? – уверенно сказал высокий.

– Не думаю, Хаммис, – назвал по имени своего младшего товарища полный ассистент.

Они оба были уже почти сертифицированы для самостоятельной работы с клонами, а это дежурство было последним перед заключительной сертификацией.

И вот надо же – не предвиденные обстоятельства, хотя и не испортили их последнее дежурство, но всё равно внесли легкую нервозность.

Отчеты лягут на стол комиссии, а она довольно строга в профессиональном заключении.

«Потэк Фармасьютикалс» – может позволить себе перебирать кадрами. Положение обязывает. Берут только самых лучших.

– Нет, ты не прав, это как раз дядюшкина тема. Все что связанно с мозгом и неадекватными реакциями, его очень заинтересует. Интересно поговорить с этим Рашем Смоком. Судя по показаниям он, по-моему, оттягивал как-то сам момент пробуждения.

– Не показывай врагу, что ты все о нём уже знаешь. Пусть он будет в неведении. Твой взгляд не укажет ему, что ты готов. Твоё дыхание будет как у младенца во сне. У тебя нет желаний. У тебя есть цель. Всегда и всюду помни – несостоявшийся бой – это не проигранный бой, – Смок, чуть улыбнулся. Голос старого мастера Тай-Су, брата бабушки его матери, звучал, как и в детстве негромко. Но казалось что каждый звук, каждое слово проникает всё глубже и глубже внутрь, не оставляя места сомнениям. Губы почти не шевелясь в тысячный раз, повторяли знакомые слова.

– Мы знаем, что ты очнулся. Можешь встать, – вежливый голос раздался откуда-то сверху.

Смок медленно открыл глаза. Мышцы ответили на легкое напряжение неким новым чувством. Почти, таким как всегда, но что-то неуловимое, вернее незнакомое было в ощущении.

– Медленно встаньте, и … – голос слегка запнулся, – можно пройтись по периметру.

– Если всё хорошо можно посмотреть на себя, – продолжил уже другой голос. – Напротив, засветится панель. Нажмите – откроется экран.

Несколько минут Раш смотрел на свое голографическое изображение.

Даже сканеры бы не уловили эмоции на его лице, но только до того момента пока он не увидел себя со спины.

– А поменьше их нельзя было сделать, я вроде просил в контракте об этом?

– Это самый маленький вариант, причём изготовлен из самых лучших сплавов.

Шесть пластин, для контактной панели гидрокапсулы, слегка поблескивали в все разгорающемся свете невидимых светильников. Кружочки ровным столбиком разместились почти на всём позвоночнике. Никаких неудобств они Смоку не приносили. Разве только слегка смущали внутренние углубления в пластинах прикрытые пульсирующей пленкой.

– Молекулярная протоплазма с кристаллической диафрагмой, – словно прочитав мысли Раша, ответил Хаммис. Он не стал рассказывать подробности. Даже не упомянул, что к разработке этого новейшего материала причастен и он. И более того, что он один из создателей вышеназванной молекулярной структуры.

Недовольно поморщившись Смок окинул взглядом помещение с надеждой рассмотреть что-либо похожее на наличие одежды, ну на крайний случай чего-то такого, чем было можно прикрыть свою наготу.

– Одежду вам сейчас принесут, – голос не замедлил ответить на его недвусмысленные действия.

– Они точно мысли читают, – подумал Раш.

Панель в дальней стене бесшумно поднялась во внутреннюю нишу и невысокий полный человек вкатил тележку с аккуратно уложенной на неё одеждой. Не говоря ни слова, слегка поклонился и также молча, исчез в проёме стены.

Через пол часа, одетый с иголочки в довольно приличную форму неопределённого вида космических войск Смок сидел в жестковатом кресле в своём номере на станции клонирования.

Объёмный экран уже в третий или четвёртый раз показывал ознакомительный ролик для нового постояльца. Это всё перемежалось короткими блоками новостей станции и региона. Более полную информацию, как гласил ролик, Смок сможет посмотреть только на третий день. Это был контрольный карантин, который проходили все кто становился на путь вечной жизни.

Хотя все датчики его нового тела исправно посылали свои сигналы контрольным аппаратам, хитро и незаметно спрятанным в номере, а служба контроля своё дело выполняла добросовестно. Правила оставались правилами. Три дня не разрешалось покидать свой новый и временный дом.

Смок нажал кнопку на подлокотнике кресла и чудо новейшей технологии стало медленно, не доставляя неудобства своему седоку, трансформироваться в нечто подобие кровати или просторной софы.

Чуть подняв изголовье лежанки Смок с интересом стал смотреть новый ролик для капсулиров. Его знакомили с правилами поведения и изучения навыков.

Голос за кадром был весьма мягок и приятен. Таблицы, графики и трехмерные картинки следовали один за другим и постепенно захватили Раша новой, вернее не новой, а мало известной ему темой.

– Нейроны мозга получили новую возможность, усваивать информацию с необычайной скоростью. Процесс обучения, хоть и разбит на два основных этапа, но идет постоянно, – спокойно, даже ласково вещал голос. – Количество необходимых интеллектуальных знаний записаны в особый микро чип. Все сведения, помещенные на одном монокристалле, принадлежат определённому направлению в той или иной области науки. У капсулиров, да и у простых людей, чипы получили название – Книги – судя по всему в память о древнейших носителях информационного направления, – голос выдержал длинную паузу и закончил банальным выражением. – А теперь свежие новости станции.

Раш дождался окончания новостного блока и с удвоенным любопытством стал слушать и смотреть дальше.

– Основной цикл изучения скилла, (умения) разбит на 5 этапов. Это своеобразные уровни. Первый самый простой. Навык второго уровня сложности потребует в два раза больше времени, чем аналогичный, но первого уровня сложности; пятого уровня – в пять раз больше времени и так далее. Это сделано для того, чтобы моторная реакция мышц поспевала за усвоенными знаниями. Это касается как простой моторики, так и её психической составляющей. На первых двух этапах это почти не заметно, а с третьего начинают немного побаливать мышцы тела. Поэтому капсулирам приписывается строго соблюдать режим сна и бодрствования.

Основные метаморфозы в мышечных тканях проходят именно во время сна. Существует несколько способов, – запнулся голос, и голографический экран перестал светиться. За то вместе со звуком зуммера на входной двери ярко загорелся маленький плоский его собрат – экран простого монитора.

Дверь с тихим шорохом откатилась в сторону и на пороге возникла фигура Палл Одина.

Он стремительно вошел в каюту, быстро осмотрелся. Затем достал из кармана форменки маленький светло-серый шар, размером чуть более пяти-семи сантиметров и положил его в центр каюты прямо на пол.

Дюжина бледно-голубых лучей вырвалось с поверхности сферы, и через короткое время тут же исчезла. Смок непроизвольно прикрыл глаза ладонью.

– Всё нормально. Можем говорить спокойно, нас не прослушивают, – укладывая прибор в карман, удовлетворительно сказал галлент.

– Что-то произошло? – Раш приблизился к Паллу.

– Да, возникли обстоятельства, – Один сокрушенно покачал головой. – Нам придется срочно улетать.

– Я готов, командир.

Палл улыбнулся. Всё время, которое он провел с Рашем после памятного пьяного вечера, удивляло его новыми и новыми сторонами поведения своего друга. Не молод хотя и предлагали ему клона в расцвете сил, так сказать. Где-то 25—35 лет. Этот период состояния организма был выбран капсулирами не случайно. Легенды о вечной молодости и отличная физическая форма стали одной из привилегий» новых богов».

Смок решил остаться в своем теле. Медики не очень настаивали, а когда прошли первые тесты для клонирования, то и вовсе остались довольны результатами. Здоровье у пациента было хорошим, если не сказать более чем хорошим, учитывая его возраст и сферу деятельности.

– Нам отдают в аренду систему в Нолях. Моё присутствие там обязательно. Оставить тебя здесь я не имею права. Капсулир бессмертен только в своей капсуле и в очень защищённых и проверенных станциях. Безопасность на станции более шести суток стоит огромных денег. Нам пока это не по карману. Весь капитал сейчас направлен на освоение Нолей.

– Так… я, как говорят, только с клоном из яйца – одинаковы с лица, – с лёгкой иронией сказал Раш.

– Не важно, – усмехнулся Палл. – Пара сотен миллионов и наука работает на благосостояние капсулира.

– В каком смысле, – недоуменно поинтересовался Смок.

– Третий уровень сложности скилла для управления Галлентским фрегатом тебе пока не доступен бы был. Но как говорит наш ученый муж Шурка Тупик, а он весьма «уважаемый» в научных кругах капсулир: «Пять секунд транзакции и скилл у нас в кармане».

– Я скорее догадался, чем понял. И имя, имя? Довольно редкое.

– Пойдем, пройдемся, тебе теперь не скоро по таким станциям разгуливать придется. Заодно и на корабль посмотрим в живую, а не взглядом шмель-камер. Да и об имени расскажу.

Полукруглый люк причального ангара довольно быстро скользнул в разные стороны. Смок и Один ступили на двигающую магнитную дорожку, схватились за выступившие тут же из пола поручни и пузырчатый металл понес их к швартовым стапелям.

Через десять минут они вышли в причальный бокс. За прозрачной перегородкой возле длинной консоли висели, удерживаемые причальными буксирами несколько кораблей.

– Ну и какой мой? – поинтересовался Смок.

– Вот этот «Толстячок» думаю будет в самый раз.

– Который? Тут два подходящих под это определение, – Раш указал на два корабля. Первый находился почти в конце консоли, второй посередине.

Палл посмотрел на свой коммуникатор, пробежал по нему кончиками пальцев и улыбнулся.

– Что там? – снова вежливо спросил Смок.

– До окончания изучения скилла пять минут. Давай подождем. Заодно я проверю теорию Шурки.

– Это тот, который учёный? – Смок оперся на высокий парапет.

– Он не столько ученый, он наша фабрика чудес, – ответил галлент.

– Как это?

– Ну, он смог в свое время, еще, перед тем как стать в наши ряды, – Палл усмехнулся. – Нагреть несколько научных центров на приличную библиотеку для капсулиров. Что-то там с посредничеством было связанно. Его стали искать, он устроил себе любимому похороны аж возле главных ворот Ив. А на маленькой пиратской станции родился новый капсулир. Книги закрыли на несколько лет. У них у всех свой индивидуальный код. Не продать, не подарить. От злости на весь мир он поклялся выучить их все. Но количество знаний не всегда соответствует внутреннему состоянию, – почти посетовал в конце Один.

– И? – выдержав паузу проложил Смок.

– Нет, ну иногда он делает нужные вещи, оружие, но всё время пытается перевернуть всё с ног на голову. Всё, скилл изучен. Отгадай свой корабль?

Последний экзамен

Обида сковывала все тело. Не хотелось ничего. Даже дышать. Он совсем один… Не сдал… Обидно! А ведь Он не был трусом… Не был. Он просто не рассчитал…

Да, Он еще ребенок и материнское молоко достается иногда ему, если удается встретить мать. Она с отцом в последнее время все больше и больше отдалялась от него. Скоро у них будет новый малыш и тогда, встречи с родителями будут совсем редки, а потом и вовсе прекратятся.

Сегодня ему как никогда хотелось побыть рядом, коснуться сильного материнского бока, ласково потереться, ощутить во рту вкус молока, но время детства закончилось, пришла пора Экзамена, как тысячи лет, десятки тысяч, она приходила к его сверстникам. Так было всегда.

Он сдал все, вернее почти все. Самый трудный Экзамен Он не выдержал и потому – Он один.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.