Танцующие под дождем. Том II

По-видимому, моей девочке язык моего любящего сердца оказался доступным, поскольку она поверила его искренним признаниям. И хотя Дана не сказала мне об этом, я понял, что прощён и беда миновала.

Как? Не знаю. Каким-то шестым чувством.

– Вытри слёзы… слышишь? Ты еще будешь самой счастливой в этом мире, – пообещал я.

– Правда? – она подняла на меня заплаканные глаза и искренне улыбнулась сквозь слёзы.

Обрадовавшись, я поднял ее на руки и посадил рядом с собой на заднее сидение. Келл, не ожидая приказа, поехал к дому, а Амато остался, чтобы расплатиться с таксистом.

Дайана ухватилась за меня так, словно боялась потерять. Глупышка. Разве такое возможно? Потом стала отчаянно целовать мне лицо – и в этот момент я окончательно понял, что что моя девочка вернулась ко мне. Мысль об этом была настолько пронизывающей, что у меня выступили слезы в глазах.

– Прости меня, – услышал я.

Что я мог на это ответить? Прощать ее мне было не за что, но, глядя на ее заплаканное личико, такое для меня родное и дорогое, тихо сказал:

– Я так боялся, что потерял тебя и не смогу вернуть. Что не успею. Хотя… куда бы ты не уехала, я нашел бы тебя.

И вдруг в салоне прозвучал её счастливый смех. Я закрыл глаза, слушая его и понимая, что жизнь прекрасна, что все вернулось на круги своя и мне несказанно повезло, что Дана мудрая женщина, хотя и молодая. Она поверила мне сердцем и душой, не позволив разуму и эмоциям управлять собой.

В дом я тоже внес её на руках и, не останавливаясь, поднялся на второй этаж. Бережно положив Дану на кровать, я присел рядом. Взявшись за руки, мы молчали, не отводя друг от друга глаз. Потом моя девочка снова заплакала.

– И с чего это вдруг? – удивился я.

– От счастья, что всё встало на свои места и мы снова вместе, что я дома и весь этот кошмар остался на

Сицилии.

Дайана не задала мне самого важного для нее вопроса: что я делал в спальне Джеммы в её постели? И в этом была вся она: сдержанная, воспитанная, корректная. И я не стал дальше мучить её своим молчанием, рассказав всё в мельчайших подробностях. Она слушала, не перебивая, а когда я замолчал, спросила:

– Ты ей простил этот мерзкий поступок?

– Нет.

– И как ты поступишь?

– У меня-то и выбора нет. Я не могу её изгнать из «семьи», поскольку она не предала её, не совершила поступка, который подпадает под понятия «Закона чести». К тому же она очень хороший менеджер и прекрасно справляется со своими производственными обязанностями. Уволить её с этой должности я не могу, так как нет серьезных оснований. Она совершила безнравственный поступок в отношении тебя и меня, но это уже наше частное дело. Исходя из этого, я могу запретить ей приезжать на нашу свадьбу и общаться с нами, то есть посещать наш дом, присутствовать на тех мероприятиях, где будем мы, встречаться с нами у наших родственников. На этом мои полномочия заканчиваются.

– Что ж, этого достаточно, – сказала Дана. – Главное, чтобы я её не видела лишний раз и она не нервировала меня своими выходками.

И Дайана рассказала, как Джемма водила её по всем нашим с ней местам. Я возмутился до глубины души:

– А почему ты с ней ходила, как теленок, выслушивая всю эту чушь?

– Ты же знаешь свою бывшую любовницу. Она ведь перед всеми объявила, что забирает меня с собой, чтобы показать все места, где ты рос. Возвратись я и скажи, куда она меня на самом деле повела, получился бы скандал. Джемма бы обязательно вывернулась, обвинив меня в заведомо ложных наговорах на нее, и поверили бы ей, а не мне. Момент был не подходящий, но я наверстала свое, когда представился случай. Так что быть теленком иногда полезно в стратегических целях.

И Дана рассказала, как поквиталась с Джеммой, оставшись победительницей.

Я громко расхохотался, представив себе эту картину. Дана какое-то время терпела, а потом подключилась к веселью. И мы долго смеялись, как дети, выплескивая вместе со смехом все напряжение последних суток.

Когда успокоились, я бережно раздел Дану, полюбовался ею – и мы занялись любовью. Не сексом, а именно любовью, нежной, трепетной и сладостной.

После сна и душа отправились на ужин. Лучия превзошла все наши ожидания, подав поджаренные кусочки ветчины в чесночном соусе, овощную минестру, спагетти и фиорентину. Я достал бутылку Но́биле ди Монтепульча́но, одно из классических красных сухих вин Италии, разлил в бокалы, и мы приступили к поглощению пищи. Сказалось отсутствие еды в течение дня. Потом с панна-котта выпили по чашечке кофе deca и вновь вернулись в спальню, но уже спать, так как устали безмерно: и морально, и физически.

Утром я проснулся рано, но Дану будить не стал. Пусть выспится после всех переживаний и волнений. К тому же ей не нужно никуда спешить, так как обучение в бизнес-школе закончилось. Осталось только получить диплом. Мы с ней не говорили, где она собирается работать после нашего свадебного путешествия. Однако у меня уже было для нее несколько хороших предложений в других корпорациях, а также должность топ-менеджера по бизнес-планированию в моём синдикате. Я пока еще об этом Дане не сказал, так как ждал нужного момента.

Вообще-то я хотел бы, чтобы она не работала, занималась собой и мной, но прекрасно осознавал, что пустое времяпровождение не для Дайаны. Она не согласится сидеть дома и через день посещать салоны красоты и фитнес-центры, как другие пустоголовые модели, попавшие с подиума или обложки журнала в роскошную жизнь содержанки или временной жены. Дане важно занять свой ум, а не лелеять и пестовать свое тело в ущерб жизни по интересу. И за это я очень её уважаю.

Я посмотрел на свою девочку. Она безмятежно спала, подложив руку под щеку. Она всегда была очень ухоженной, и когда успевала всё делать, я не знаю. Во всяком случае у нас не было разговора на эту тему. Тем не менее, фигура у нее была изумительной, кожа на теле гладкая и упругая, ногти на руках и ногах обработаны специалистом, кожа на лице, словно бархатная… Знаю только, что макияж себе она делает сама. Вот, пожалуй, и всё. Дана никогда не вела разговора о салонах красоты и им подобным…

Однако пора вставать. На работе много вопросов, требующих моего участия, поэтому разлеживаться времени нет. Я поцеловал Дану в плечо и осторожно встал с постели, а через полтора часа уже сидел в своем офисе.

День начался с неприятностей. Алба сообщила, что аудиенции ждет Дарио Росси.

– Пусть заходит, – сказал я и откинулся на спинку кресла в ожидании, что он будет расспрашивать меня о нашей поездке в Термини-Имерезе. Но не тут-то было.

Как только Дарио вошел в кабинет, по его лицу я сразу понял, что в мое отсутствие случилось нечто плохое. Я выпрямился и вопросительно посмотрел на него.

– Бретт, в России, в УВД Краснопресненской области, отдел экономической безопасности и противодействия коррупции занялся вплотную изъятием контрафактных товаров. В результате мероприятий из торгового оборота были изъяты одежда и обувь, маркированная товарным знаком «Adidas» и бижутерия со знаками «Chanel» и «Louis Vuitton» в общем количестве четыре тысячи восемьсот единиц. Сумма нашего ущерба около трехсот пятидесяти тысяч евро. Рейд продолжался из запланированного месяца всего неделю. Контрафактный товар конфискован и подлежит уничтожению.

– И это всё, что ты можешь мне сказать? – спросил я, чувствуя, как во мне закипает раздражение. – Какие меры ты принял?

– Пока еще никаких. Эта информация поступила ко мне только позавчера от нашего человека в Управлении экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России.

– И? Что ты тянешь кота за хвост. Ближе к делу, – приказал я, не скрывая своего недовольства.

– Он сказал, что не может по вертикали им запретить этот рейд, так как подобные действия с его стороны вызовут подозрения.

– Сколько мы ему платим ежемесячно, чтобы он контролировал подобные случаи и предотвращал?

– Сто пятьдесят тысяч евро.

– Как долго?

– Вот уже полгода. Его предшественник ушел на пенсию и передал его нам.

– Как он отрабатывал эти деньги?

– В принципе, никак.

– Не понял! За что тогда мы ему платили?

– Ну, как бы авансом за то, что он сразу же вмешается, если возникнут проблемы с контрафактным товаром, и решит их.

– Значит, мы заплатили ему около миллиона евро, а он отказался решить вопрос в Краснопресненской области?

– Да.

– И что ты делал вчера? Вопрос так и завис?

– Ждал тебя. Я же знал, что один день ничего не решит.

– Дарио, ты underboss и в мое отсутствие все проблемы должен решать сам. Почему я всегда заношу за тобой хвосты? За последние полтора года, когда ты занял этот пост, у тебя одни проколы. Еще один – и я буду ставить на комиссии вопрос о снятии тебя с этой должности. По своим качествам ты ей не соответствуешь и стал нижним боссом только благодаря тому, что родился единственным сыном у младшего брата моего отца.

Наши взгляды схлестнулись: мой – гневный, его – злобный. Он всегда недолюбливал меня, но я не обращал на это внимания. В семье все знали, что Дарио амбициозный, самовлюбленный сукин сын, который мнил о себе больше, чем был на самом деле, но все же дали ему шанс показать себя.

– Ты меня понял? – уточнил я.

– Понял, – ответил он сквозь зубы.

– Тогда приступай к действиям. Пошли Адольфо Пеларатти в Краснопресненскую область, и пусть он решит вопрос на месте. Сразу пусть связывается с начальником отдела и заплатит, сколько договорится, но не более двухсот тысяч евро. Конфискованный товар забрать. Как, пусть решает на месте.

– А если он не согласится взять деньги?

– Такую сумму согласится. Но если будет набивать себе цену, Адольфо может предупредить его, что может остаться без денег, но с проблемами в семье, которые он ему обеспечит. Так что пусть выбирает.

Какое-то время я пристально смотрел на Дарио, заставив его нервничать. Он достал из кармана платок и вытер пот со лба.

– А ты, мой двоюродный братец, полетишь в Москву. Сам. Встретишься со своим человеком и потребуешь возвратить полученные деньги. Естественно, он их уже потратил, а потому пусть расплатится с нами собственной жизнью. Каким способом, выберешь сам. Если не решишь проблему, возместишь девятьсот тысяч евро из своих денег. Сегодня принесешь мне на него досье, чтобы я мог проконтролировать, как ты выполнишь задание. Я не намерен безнаказанно разбрасываться миллионами.

Дарио сидел бледный, сжав в кулаки дрожащие пальцы. Я знал, что он боится подобных заданий, но мне не хотелось посылать солдата, обученного для таких дел. Дарио должен свои косяки убирать сам.

Может, я и пожалею об этом решении впоследствии, но послабления ему в этот раз от меня не будет.

Через два часа затребованное мною досье Дарио положил мне на стол.

– Когда вылетаешь?

– Завтра вечерним рейсом.

– Тогда у меня есть время познакомить тебя с моей невестой. Из моих родственников ты один её не видел. Так что приглашаю тебя сегодня в ресторан L'Épuisette. Обещал Дайане познакомить её с блюдами высокой кухни. Или у тебя есть другие планы на сегодняшний вечер?

– Нет, с удовольствием принимаю приглашение.

– Тогда до встречи.

Дарио несколько помедлил, собираясь мне что-то сказать, но потом, по-видимому, передумал и, резко повернувшись, вышел из кабинета.

Когда закрылась дверь, я позвонил Дане.

– Привет, малышка! – сказал я, услышав её голос. – Выспалась?

– Привет, любимый. На два дня вперед. А ты почему так рано ушел?

– Дела. Я отсутствовал практически неделю, вот они и накопились.

– У тебя неправильно организовано управление. Нельзя решение всех дел стягивать на себя.

– Ну да, ты же у нас теперь дипломированный мастер МБА. Тебе виднее.

– Я не всерьез. Просто мне хотелось проснуться и, открыв глаза, увидеть тебя, а не остывшую подушку. Хорошо, что на ней остался твой запах. Я уткнулась в неё и думала о тебе. У тебя все в порядке? А то голос какой-то не мой.

– Есть кое-какие проблемы, но решаемые. А я и не знал, что у меня два голоса: один – твой, а другой – для остальных.

Дана засмеялась:

– Теперь будешь знать. Когда тебя ждать вечером?

– Я не приеду домой.

– А куда же ты поедешь? – в вопросе явно прослеживался испуг.

– Ладно. Не буду мучить тебя неопределенностью. Вечером в ресторане высокой кухни я хочу познакомить тебя с последним своим родственником – двоюродным братом по отцовской линии Дарио Росси. С его мамой Виолеттой ты уже знакома. Так что тебя привезут к девяти часам вечера в ресторан, где я и Дарио будем тебя ждать.

– Что мне надеть?

– О, уволь меня от этого! Что сочтешь нужным.

– Но я не знаю, какой дресс-код предполагает ресторан высокой кухни. Платье вечернее или коктейльное?

– Вечернее. Там всегда собирается вычурная публика, поэтому выбери такой туалет для себя, в котором ты будешь чувствовать себя соответствующей моменту.

– Понятно. И еще одни вопрос: могу я оставить волосы распущенными или надо сделать прическу.

– Распущенными. Прическа – слишком обязывает и прибавляет года.

– Слава богу! Я так не люблю устраивать на своей голове всякие замысловатости.

Я рассмеялся. И в этом тоже Дана. Отсутствие в ней манерности и претенциозности мне очень нравилось. Она везде и во всем старалась быть сама собой, и я ценил это.

– Знаешь, проснувшись, я вдруг отчетливо поняла, что ты у меня самый лучший, а я у тебя самая счастливая. А когда не увидела тебя рядом, сразу же заскучала.

– Я тоже без тебя чувствую себя одиноко, но мы вечером встретимся – и я обниму тебя так сильно, насколько только хватит сил.

– Обещаешь?

– Да.

– Врунишка, в ресторане этого делать нельзя, так что придержи свой порыв, когда вернемся домой.

– Не сомневайся в этом, – заверил я Дану. – Главное, очень люби меня. Мне это нужно, как воздух.

– А я и не умею любить вполовину и отдаю тебе всё, что имею.

– Я знаю, малышка, и благодарен тебе за это.

Поболтав еще несколько минут о своих чувствах, мы попрощались, и я занялся текущими делами. День пролетел быстро. Я переоделся в свежую рубашку, сменил костюм и вызвал своих ребят.

В ресторан приехал первым и сел за заказанный столик. Официант тотчас плеснул мне в бокал Брунелло ди Монтальчино и, получив мое одобрение, наполнил его вином, считающимся одним из лучших красных вин Тосканы и Италии и характеризующимся комплексными ароматами.

Вскоре в ресторан вошел Дарио. Он был в шикарном сером костюме от Армани, сидевшем на нем великолепно. В руках у него были три темно – бордовые розы, издали казавшиеся черными. Эти изысканные цветы называют по-разному: «Черная красота», «Великолепная Тоскана» и «Черная магия». Я удивился его предусмотрительности и мужской галантности. Оказывается, я многого не знаю о своем кузене.

Наконец в зале появилась Дайана, очаровательное создание, от которого невозможно отвести глаз. Все мужские взгляды словно бы приклеились к ней. Я непроизвольно посмотрел в сторону Дарио и увидел, как огонь восхищения и похоти вспыхнул в его глазах. К Дане подошел метрдотель.

– Смотри, какая красотка! – воскликнул кузен, повернувшись ко мне. – Просто дива с обложки.

Я ничего не ответил, наблюдая за Дайаной. Она была в длинном вечернем платье «годэ», которое обтягивало ее совершенные бедра и плавно расширялось к низу, подчеркивая все изгибы и достоинства её фигуры и позволяя ей выглядеть не просто женственно, а элегантно и шикарно.

Ажурный черный верх плавно переходил в темно – красный низ с градиентной расцветкой. Глубокий необычный вырез подчеркивал красоту её высокой упругой груди и плеч. Вместо ожерелья она надела золотую цепочку с кулоном из крупного граната в ажурной золотой оправе. На руке – гранатовый браслет из этого же комплекта.

Вот она повернулась в нашу сторону и стала приближаться к нам в сопровождении метрдотеля. Я поднялся и пошел ей навстречу. Увидев меня, глаза моей девочки вспыхнули от радости, и улыбка озарила ее и без того красивое лицо. Я приобнял её за плечи собственническим жестом, давая всем понять, что это моя женщина, и повёл к столу.

Дарио уже поднялся в ожидании и смотрел на нас ошарашенными глазами.

– Знакомьтесь, Дайана – это Дарио, мой кузен. Дарио – это моя невеста Дайана, – сказал я, отодвигая для Даны стул и помогая ей сесть.

Дарио от неожиданности даже забыл про розы, а потом, по-видимому, вспомнив о них, вручил ей букет. Он был несколько растерян, что прослеживалось в его поведении, и я не понимал, почему. Я посмотрел на Дану. Она сидела абсолютно спокойно, изучая меню. Крамольная мысль, что, их что-то связывало в прошлом, тут же развеялась. Моя девочка не умела ни притворяться, ни лгать. По всей вероятности, он, увидев ее в зале ресторана, решил познакомиться, чтобы завязать какие-то отношения, поскольку Дана произвела на него большое впечатление, но она оказалась моей невестой, что лишило его всякой надежды на будущее. Отсюда и такая растерянность.

Дарио был внешне красив, настоящий жгучий сицилиец. Правда, на мой взгляд, в его красоте было что-то женское, но не мне судить. Женщины никогда не оставались равнодушны к нему в его обществе. Я вновь посмотрел на Дану. Внешность моего кузена не произвела на нее никакого впечатления, и я упокоился, не понимая, почему вдруг мне в голову полезли подобные мысли. В любви Даны я никогда не сомневался, тем не менее, какое-то беспокойство закралось в душу, когда я смотрел на них.

Стараясь не показать его, я сразу вошел в роль гостеприимного хозяина за столом. Вечер проходил в дружеской обстановке. Во всяком случае, так могло выглядеть со стороны. Дарио изо всех сил пытался обаять Дану, но она в ответ ему только мило улыбалась – и не более. Я заметил, что это внутри его злило, хотя он скрывал обуревавшие его чувства за неискренней улыбкой. Дана задела его самолюбие, не обращая на все его попытки никакого внимания.

Она просто уделяла ему должное внимание, расспрашивая о его жизни и семье, смеялась его остроумным высказываниям и забавным воспоминаниям о детстве. Словом, вскоре они стали находить удовольствие в общении друг с другом. Потом речь зашла о нашей свадьбе. Мы, естественно, пригласили Дарио разделить с нами этот важный для нас день.

Выслушав, где будет проходить венчание и свадебное торжество, мой кузен вновь удивил меня, спросив Дану, знает ли она об особенностях сицилийской свадьбы? Получив отрицательный ответ, он повернулся ко мне и спросил:

– А почему ты не познакомил с ними свою невесту?

– Я как-то не придал этому значения, поскольку считаю все эти особенности чепухой.

– Не скажи, кузен, без них не обходится ни одна сицилийская свадьба, а ты, как я понял, хочешь ее европеизировать. Могут не понять.

– Мужчины, оставьте перепалку, – остановила нас Дана. А потом обратилась к Дарио:

– Если Бретту они кажутся не нужными, то я придерживаюсь противоположного мнения, поэтому расскажи мне об этих особенностях.

– Их совсем немного, но невеста, жених и гости всегда придерживаются их. Во-первых, свадебное одеяние невесты должно обязательно включать один синий предмет, который символизирует чистоту и невинность, новый предмет, позаимствованный предмет, старый предмет и что-то, что было получено в подарок от близкого человека.

– Ой, не так быстро. Дай я повторю: итак, синий, новый, позаимствованный и старый предметы, а также подарок от близкого человека. Ничего не упустила?

– Нет, – подтвердил Дарио. – Во-вторых, жених сразу после проведения церемонии должен порезать свой галстук или бабочку на кусочки, чтобы раздать их всем гостям праздника. Считается, что таким образом он дарит своим родственникам и родным своей невесты кусочки своего счастья, делясь им с ними.

– Кстати, ваши родные приедут на свадьбу? – спросил Дарио.

Лицо Даны помрачнело, но она быстро взяла себя в руки и ответила:

– К сожалению, у меня нет родных. Все они умерли, так что вести меня к алтарю я попрошу кого-то из мужчин вашей семьи. Наверное, Анселмо Риччи, дядю Бретта, если он, конечно, согласится оказать мне такую честь.

– Не волнуйся, согласится, – успокоил её я. – У тебя, Дарио, есть еще, что сказать?

– Конечно. В-третьих, подарки на сицилийской свадьбе дарятся заранее. Традиционным подарком считаются деньги, которые чаще всего перечисляются гостями на специальный банковский счет, оформленный на молодых. Вот, пожалуй, и всё.

– А какой ты веры? – вдруг обратился он к Дайане.

– В принципе, никакой. Я не религиозный человек, хотя была крещена в православии.

Дарио посмотрел на меня, хотел что-то спросить, но промолчал. Потом вдруг обратился к моей невесте:

– Дана, ты должна знать, что Сицилия, славится не только своими сочными пейзажами, прекрасным климатом, особым темпераментом, но и… фанатичным отношением к религии. Сицилия консервативна, она свято хранит свои вековые традиции, где царят консервативные католические нравы. На Сицилии религия и церковь пользуются огромным почетом. Праздники местных святых проходят чуть ли не каждый день и приравниваются к выходному дню. Все местные жители выходят на улицу, участвуют в шествии, после чего отправляются на большой семейный ужин, в след за которым устраивается фейерверк.

– А когда же они работают, – смеясь, спросила Дайана.

– Сицилийцы умеют сочетать работу и почитание святых, – ответил Дарио. – Так как ты выходишь замуж за одного из них, то должна знать, что на нашем острове особо почитается лик Мадонны. Поэтому на Сицилии вмонтированные изображения Мадонны в стену храма или в горную породу вдоль дороги ты увидишь везде. Существует даже поверье, если путник при въезде в город или при выезде из него не поприветствует Мадонну, – его ждет неудача.

Сицилийцы считают, что Святые стоят ближе к простым людям, поэтому охотнее могут помочь в решении мелких бытовых проблем, так как понимают их. До сих пор на Сицилии Святых просят остановить засуху, землетрясения. Доходит до того, что на юге Италии практически каждый квартал образует культ поклонения своему Святому. Но самый почитаемый на Сицилии – Сан Джузеппе.

Дана повернулась ко мне и столько было укоризны в ее глазах, что она услышала всё это не от меня, особенно перед поездкой на Сицилию, что я поспешил оправдаться, объяснив, что очень далек от этого, и, хотя принадлежу к католической церкви, участия в сицилийских религиозных праздниках не принимаю, поскольку давно живу в Европе.

– Если честно, не помню даже, когда исповедовался, – добавил я и, взяв ее руку, поцеловал пальчики.

– А мне, православной, разрешат венчаться в католической церкви? – встревоженно спросила она. – Я как-то, даже выбирая церковь в Палермо, забыла о том, что мы с тобой разного вероисповедания. Просто непростительно с моей стороны.

По-видимому, Дарио проникся её обеспокоенностью и тут же поспешил успокоить:

– Не волнуйся, Дана, невесты могут быть инославными, в том числе и православными. В вашем случае достаточно, чтобы только жених был представителем католической веры. А Бретт католик.

– А что есть еще сверх примечательного на вашем острове, кроме действующего вулкана Этна? – поинтересовалась Дана, посмотрев на Дарио.

– О! – воскликнул он. – Существует ещё одна занимательная вещь, которая делает наш остров обособленным. В подземельях сицилийских церквей хранятся мумии умерших людей четыреста лет назад. Этот феномен существует только на Сицилии. Людей начали мумифицировать и сохранять тела, чтобы потомки поклонялись своим предкам. Последний человек, которого мумифицировали восемьдесят лет назад, – Розалия Ломбардо – девочка двух лет, которая лежит сейчас в стеклянном гробу в монастыре Капуцинов в Палермо.

– Зачем это нужно? – удивилась Дайана. – Я бы никогда не захотела после того, как моя жизнь

закончится, продолжать лежать мумией в подвале церкви. Если честно, предпочитаю кремацию.

– Не стоит забывать, что смерть – часть сицилийской культуры, – объяснил Дарио. – Еще одним феноменом Сицилии является озеро. «Озеро смерти», как его прозвали местные жители. В этом озере гибнет все, ни одно органическое существо не может быть живым в этом озере. Это озеро является самым опасным на планете. Оно безжизненно, в нем ни рыбы, ни планктона. Даже человек, если искупается в нем, никогда из него не выйдет, так как растворится в нем.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.