Картинки с выставки

– Всем быть послезавтра в шесть вечера тут, на командном пункте. В 6.30 даём концерт в «ракушке» (на открытой сцене клуба). За Валеркой – третья часть сонаты для кларнета Гайдна, за тобой – Шопен 12-й этюд и «Грёзы» Шумана, потом – ваша «Мурка» дуэтом и завершаем концерт «Музыкальной шуткой» Баха уже все скопом. Входной билет – десять копеек. Зрителей ожидается предостаточно.

На следующий день мама забрала меня в Киев. Сначала в музей – в Художественную галерею. Снова экскурсия. Расширенная выставка работ Архипа Куинджи. Поразило очень и очень. Но пустой трепотни – целое море. Откуда это полотно, из какого музея, кто любезно предоставил – на фига это нужно?!

Потом был ресторан «Хрещатик», люля-кебаб с лавашем и гранатовый сок. В Ленинграде в «Кавказском» – лучше! Потом – к маминому знакомому на Русановку. В гости. Едем по мосту. «Видишь, это Владимир-Креститель!»

Дядя Марат и тётя Зина. Дядю я помню, он мне марки привозил из Африки, когда был военным лётчиком, кубинские и египетские монеты, красивый конверт из Каира. Седой, высокий, эффектный. А тётя Зина похожа на хавронью. Опять надо играть на рояле. Две дочки. Две маленькие «тёти Зины» семи и девяти лет. Две маленькие хрюшки. Очень хочется целоваться, но не с ними.

Домой. Успел до закрытия забежать в киоск Спортлото. УРА! Я угадал четыре цифры из шести. Выигрыш – только завтра. Целых 193 рубля. Маме скажу, она получит. У мамы болит голова. Даже, несмотря на мой выигрыш. Я читаю «Наследника из Калькутты».

Мама утром получила выигрыш. Выделила мне «пятёрку». От щедрот.

– Сначала определись, что надо купить. Потом купим.

А что тут определяться? Колечко для Исиросы. Но пока молчу. Сказал про таблетки от головной боли для неё, импортные. Мама сняла очки. Долгий вопросительный взгляд.

– Ты всё-таки идиот!

Приехали в Конча-Заспу. Мама ушла сразу спать. Я убежал к любимой. Стучать в дверь не пришлось – уже на ступеньках было слышно, как Валерка орёт под гитару «Can’t buy me Love» битловский. «I’ll buy you a diamond ring my friend if it makes you feel alright». Какое совпадение! Я ведь тоже хочу купить Исиросе колечко. Постоял. Послушал. Вспомнил, что мне надо сыграть. И спеть. И вошёл без стука. На меня и внимания не обратили. Исироса глядела с дивана на Валерку. Удивлёнными и весёлыми глазами. Сонечка рядом с ней смотрела на него, как удав на кролика. Он сидел на стуле и изощрялся на гитаре. Валерка допел. Мы все захлопали. Теперь вступаю я!

– Ребята, я классную вещь знаю. Самая новая. Только-только! У нас на СВ по транзистору на Радио Люксембург постоянно крутят. Звёздный путь в небеса. Led Zeppelin.

Валерка аж рот раскрыл.

– Ты знаешь её?!

– Ну, помню слова только вначале, но музыку – да, знаю.

– Не играй – я за своей «кларой» сбегаю.

Устроился на стульчике. Сонечка расстегнула две верхние пуговицы на блузке. Жарко, конечно. Я начал вступление. Гитарный проигрыш. Тут же прискакал Валерка с кларнетом. Встал рядом со мной. И вступил чётко в нужный момент. Молодец! Значит и в Киевском музучилище есть продвинутые музыканты. Это радует! «There’s a lady who’s sure all that glitters is gold, and she’s buying a stairway to heaven…» С кларнетом звучало просто апокалиптично! Больше я текста не помнил. Стал петь обычное «та-да-та та-да-та». Сонечка расстегнула все пуговицы на блузке. И более того – распахнула блузку нараспашку. Грудь у Сонечки БЫЛА! Первый куплет подходил к концу. Валерка хрюкнул в кларнет раз. Хрюкнул второй. Стал красным, как рак. И мы оба почти одновременно прекратили играть. Исироса шепнула на ухо:

– Пошли отсюда поскорее. Оставь им гитару.

Сонечка гипнотизировала Валерку, как кобра перед смертельной атакой. Валерка судорожно облизывался – слюна пошла не вовремя. И мы тихо смылись. На конюшню.

– Такую песню Сонька испортила!

– Не обижайся на неё. Она со мной поделилась по секрету, что, как увидит Валерку, хочет раздеться перед ним.

– Значит – любовь?

– Ага, точно! Ой, опять плед забыла!

– Может, тогда вернёмся?

– Не, ни в коем случае! Сейчас там – ТАКОЕ! Тётки моей до вечера не будет. Пусть побудут наедине. Всем девушкам нужны ласка и нежность, и слова красивые. Поцелуй меня?

И мы стали целоваться! Сладко, ласково и самозабвенно. Она расстегнула и распахнула рубашку на мне. Стала целовать грудь и прикасаться губами к соскам. Я прижимал её худенькое тельце к себе. Нащупывая молнию на её спине и дрожа.

– Постой! Ведь уже 4 часа, наверное?!

Часов у меня не было.

– Пошли, их расшухерим. Нам же с Соней надо доделать танец под баховскую шутку. И костюмы ещё.

Подошли к избушке. Исироса дважды постучала.

– Да-да! Свободно.

Сонька с Валеркой сидели на диване. Перед ними столик с чашками. Соня демонстративно наливала чай. И ярко улыбалась лучистыми глазами. Улыбкой сытого крокодила.

– Нам же танец надо доделать? И костюмы.

– Ой, точно!

Девочки убежали в другую комнату и закрыли дверь.

– Ну, как ты?

Валерка поднял голову, улыбаясь, но в глазах стояли слёзы.

– Ты чего? – я аж испугался.

– Ты знаешь, печально расставаться с детством!

Меня прошиб взрыв хохота. Мы оба смеялись до слёз.

– Вы чего там ржёте?

– Да, так… анекдот смешной. Девочки, мы пошли.

– Идите-идите! Мы часам к 6-ти придём.

По пути к дому Валерка тормознул.

– Ты знал, что у них кровь идёт?

– У девчонок?

– Ну, да!

– Из носу, что ли?

– Не прикидывайся!

Я соврал, что да – знал.

– А чего ж не сказал?

– Так… забыл. А ты и не спрашивал!

– Ну, да… я и не спрашивал, точно.

Я решил съехидничать:

– Губы не болят?

– Губы не болят – совсем другое болит.

Валерка таинственно засмеялся. Вот те на! Как он меня обскакал, надо же?! Правильная пословица: в тихом омуте черти водятся. Пришли. Поели. Изловчив минуту, спросил у мамы, что такое – ходок лазучий? Мама снова сняла очки.

– Это тебя девочки учат таким словам?

– Нет, что ты! Мы с Валеркой случайно услышали – две тётки громко говорили.

– Это очень грубые слова, сродни матерному арго. Не что, а кто! Так необразованные граждане называют мужей неверных своим обязательствам.

Сразу стало всё понятно. Сложен мир у взрослых, однако. Наверное, дядя Боб тоже свои обязательства нарушил. Сидит теперь здесь, на даче, на флейте брякает, а жена в клинике дежурит. Начали репетицию. Валерка сыграл своего Гайдна. Я – Шопена. Во время шумановских «Грёз» пришли девчонки. Тихо сели. Перерыв.

– Чем нас девочки порадуют? – дядя Боб улыбнулся.

Соня показала тюль в виде танцевальных костюмов.

– Сейчас переоденемся и покажем основные движения.

Сонечка занималась в школе фигурного катания. Рассказывала, как видела Щеглову и Четверухина. Одиночники сборной СССР. Девчонки переоделись. Я был в молчаливом восторге. Сквозь тюль смутно бледнели трусики и лифчики в васильках. Танец в стиле Айседоры Дункан. Босиком. Попрыгали, покрутились. Ух, как здорово! Валерка молча поедал глазами Соню. Дядя Боб сунул в руки Сони кота-копилку.

– Для тебя есть партийное задание. Ты встанешь у входа и будешь улыбаться каждому приходящему, а также протягивать в своих руках копилку. Он будет туда опускать гривенник. Всё. Мы готовы. Идёмте!

Концерт удался! Правда, я смазал концовку шопеновского этюда, но это чепуха. А на «Мурке» хлопали оглушительно! Всем понравилось. Пришло где-то человек 25. Девочки наши были красивыми и здорово танцевали.

Сразу после концерта Валерка с Соней куда-то таинственно исчезли. Дядя Боб с мамой и копилкой пошли к дому. Мы с Исиросой побежали к конюшне.

– Валерка теперь тоже жених. Сонин. Она ему отдала своё девичество.

– А мы с тобой?

– Я очень боюсь! Ты такой горячий всегда и твёрдый бываешь

Открыли скрипучую дверь. Голос сверху:

– Ребятки, туточки уже занято!

Соня с Валерой. Собственной персоной.

– Надеюсь, у вас хватит ума, чтобы не лезть вверх по лестнице?       Ума у нас хватило. Пошли на танцы. Там на «пятаке» только взрослые. Мы встали за оградой. Танцуем. Ещё две девочки рядом с нами. Тоже танцуют. Искоса на нас поглядывают. Целоваться нельзя. Рассказываю «Наследника из Калькутты». Что успел прочитать. Молчим.

– Ты уедешь?

– Да, через несколько дней. Так мама сказала.

– Мы же обменяемся адресами?

– Конечно! Я из поезда тебе напишу. В Минске брошу в почтовый ящик. Валерка сказал, что жениться можно с 16 лет только у вас на Украине. Скажи, ты читала всю Каму?

– Какую Каму?!

– Ну… которая с утра.

– Господи! Вот жеж! – Исироса заливисто рассмеялась.

– Это – Камасутра! Кама по-индийски постель, а сутра – рукопись. Понимаешь?

– А про любовь там есть?

– Да! Там только про любовь! Вобщем, как взрослые друг друга любить должны. Сначала там много страниц всякой чепухи. Философия всякая. А потом – самое главное. Я не могу тебе рассказать. Мне стыдно, – и она опустила голову.

– А у Сони спрашивала, как они?

– Да. Она мне всё рассказала.

– А чего ж мы тогда? Отож! Я завтра уеду с мамой. В Бабий Яр. И к знакомым. Послезавтра утром приеду. Давай, и мы попробуем?

Она как-то тихо и обречённо вздохнула:

– Давай! Мне домой уже надо, а то тётка заругает.

– Пошли!

Я взял её ладонь в свою. И мы молча пошли домой. Грустно как-то…

На следующий день мы с мамой уехали в Киев. С вокзала – сразу в Лукьяновку. Небольшой гранитный камень. Вокруг маленькие красивые ёлочки. Выбита надпись «Тут буде споруджено…» И всё! Больше ничего нигде нет!

– Мам, а где же памятник?

– Для сооружения памятника сначала нужен макет. Сейчас проходит конкурс среди маститых скульпторов на лучший памятник из представленных макетов. Потом, вот на месте этого камня будет поставлен памятник.

Я был озадачен. Прочитал ещё года два назад повесть Анатолия Кузнецова «Бабий Яр». Хорошо помнил этот номер «Юности» в коричневой обложке. Читанный-перечитанный. Страшная вещь! И вот на месте гибели более ста тысяч советских людей, расстрелянных фашистами, пустота. Ничего! Очевидно мама тоже вспомнила:

– Дурак этот Кузнецов. Полный идиот и алкоголик! Если бы не пил, не убежал бы в Англию, а стал великим советским прозаиком.

Я положил купленные на вокзале гвоздики на камень. Мама зашла за камень и кинула ещё несколько цветов вниз, в небольшой и неглубокий ров, покрытый «зеленью».

– Здесь погибли первая жена дяди Фёдора Приймака, у которого мы с тобой были на Брест-Литовском, и первый муж его нынешней жены, тёти Юли. Они познакомились уже в партизанском отряде, вдовые.

Мама вытерла слёзы. И мы поехали в центр.

– Мам, я подумал, что купить на мой выигрыш. Колечко золотое. Я хочу подарить его одной девочке на память.

Я вовсе не собирался открывать маме, что мы с Исиросой теперь жених и невеста. Мама сняла очки.

– А ты имеешь понятие, сколько стоит это колечко? Целых 120 рублей! Понятно? Мы с тобой целый месяц живём за такие деньги. Кушаем. Вот, когда ты начнёшь зарабатывать, тогда и будешь одаривать своих девочек кольцами.

– Мам, я обещал ей!

– Хорошо… пошли!

И мы зашли в магазин «Галантерея». Там мама глубокомысленно потыкала пальцем в витрину, на которой лежала всякая бижутерия «под золото».

– Вот как раз подойдёт! Какой у неё размер?

Я нахмурился и пожал плечами.

– Ты даже не знаешь размер пальчиков своей девочки, а собрался дарить ей золотые украшения! Ты всё-таки идиот! А кстати, что за девочка? Это одна из тех двоих, кто танцевал на сцене в полураздетом виде? И кто же – евреечка или рыжая?

– Да. Это Исироса.

– Что за имя такое дурацкое?!

– Ой, извини, – Ира!

Мама сделала «фырь», но колечко купила.

– Мам, ну, раз не золотое, тогда бы ещё купить коробку конфет.

– А я тебе деньги давала?

Я показал «пятёрку». Маловато!

– Ладно, вот десять рублей, сам купишь и – домой сразу же!

Мы жили сразу за Бессарабкой на Крутом спуске. Я купил в «Кондитерии» небольшую коробку «Птичьего молока» и довольный пошёл домой. Ополоснулись в ванне по очереди, перекусили и поехали к тёте Асе.

Съехали на фуникулёре – долго пришлось упрашивать. Мама боялась фуникулёра. Тёте Асе мама рассказывала, как я выступал на сцене, как сыграл. Я же спросил у Лены, старшей дочки, ей уже было 17, как бы достать «Камасутру» почитать.

– Ты что?! – она округлила глаза. – Тебе ни в коем случае нельзя! Ещё не дорос.

– У тебя есть, да? Ну, дай чуть-чуть почитать!

– И не проси! Это мамина «Камасутра», а не моя.

– У меня завтра свидание с девочкой. Последнее. Мы уже собираемся уезжать.

– У вас, что – любовь? – Ленка спросила и сладко улыбнулась.

– Ну, да! Только не говори никому. Мы помолвимся!

– Что-что? – и она рассмеялась, по-доброму, погладив меня по голове.

– Не бойся – не скажу! А ей сколько?

– Уже 14 лет.

– Ну, ты даёшь! Бабушка оказалась права. Всё равно нельзя. Я тебе вот, что скажу: не спеши и не бойся, смотри своей девочке в глаза, расслабься полностью, поцелуй её и попроси, чтобы она всё сделала сама – девочки лучше мальчиков понимают, что и как надо делать.

Верю, конечно! Лена уже всё знает и умеет.

– Вот тебе в подарок! На память от меня.

Лена протянула серенькую книгу Нойберта «Новая книга о супружестве».

– Только маме не показывай! Я и так тебя предостаточно «растлила», – и засмеялась.

Книгу я спрятал под рубашку за ремень. Вскоре я, растлённый вконец, и мама поехали домой.

На следующее утро мы с мамой уехали в Конча-Заспу. Дядя Боб был чуток навеселе. Причём этот «чуток» не сулил ничего хорошего ни мне, ни Валерке.

– Ага! Ещё один злыдень писюкатый пожаловал! Риффочка, представь, что тут творят наши малолетки! – и он выругался, но не по злому, при этом извинился перед мамой.

– Они вдвоём, понимаешь ли, устроили в конюшне притон, типа купринской «Ямы». Приглашают туда малолеток, таких же, как они, и лихо устраивают там оргии в стиле императора Тиберия!

Валерка, опустив голову, сидел на диване и молчал в тряпочку.

– А вы знаете, что половые сношения… да, да! Морды лиц своих «невинных» нечего тут кривить! Именно, половые сношения! А также любые развратные действия с лицами, не достигшими совершеннолетия, и совершённые в особой извращённой форме, караются уголовным кодексом УССР тюремным заключением в исправительной колонии строгого режима для несовершеннолетних сроком до 10 лет? Статьи 117—120 УК Украинской ССР.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.