Вселенская Стая. Мировоззренческий фантастический роман

– И с чего ты это так решил, позволь полюбопытствовать? – спустя мгновение отвечал ему Николай, выставляя перед собой уже пустую чашку. – То, что мы на них похожи, ещё ничего не доказывает. Ты же отлично знаешь, что боги создали людей по образу своему и подобию, как сказано в писании. Да и выглядят они совершенно не так, как ты их себе представляешь. У них белые светящиеся одежды и обруч над головой, хотя оных существ уже давно никто не видел.

– Рассказывают, что живут они сейчас в Городе и просто не показываются людям на глаза, – полушутливым тоном продолжал Николай. – Однако одному экспедитору из соседнего селения посчастливилось их наблюдать, правда, к сожалению, всего несколько секунд. Каким уж чудом он остался жив, остаётся загадкой, но в результате такого случая он ослеп и, само собой, стал глубоко религиозен. Вот с ним бы переговорить на эту тему. Раньше, как рассказывали, в старину, боги могли возникать из ниоткуда, прямо с небес. Раздавались жуткие раскаты грома, появлялось разрывающее небосвод белое свечение, и они спускались к нам на золотой колеснице…

– Зачем издеваться над чувствами верующих? – внезапно оборвал его Василий с упрёком в голосе. – Спроси-ка лучше Андрея, может тот чего заприметил в Городе необычного. Однако если бы видел, то навряд ли вернулся назад, как и другие пропавшие экспедиторы. Несомненно, боги живут там. Кто бы тогда давал нам еду, питьё, одежду и прочие нужные вещи? Но за это они требуют от нас взамен своего рода жертвоприношений. Каждую неделю подходит состав на станцию к погрузочной платформе, и охотникам приходится забивать его вагоны всяческой умерщвлённой живностью, теми же мёртвыми грызунами, будь они неладны, летучими мышами, насекомыми, прочей нечистью, даже растениями на худой конец и отправлять в Город. Что уж они там с этим делают – непонятно, но если мы прекратим поставки, то боги – или кто там вместо них находится – могут прогневаться и перестанут обеспечивать нас всем необходимым. Наверное, хотят нашими же руками всех паразитов извести, что людям и приходится с омерзением делать, но, к сожалению, этих тварей меньше не становится. Скорее наоборот: чем больше их убиваешь, тем более возрастает их численность. Хоть бы оружием каким-нибудь снабдили для порядка, а то приходится изготавливать всё самим…

Василий неожиданно прервал речь на полуслове, перевёл остекленелый взгляд на успевший прогореть к тому времени костёр. Его затухающие пепельные угольки сверкали красными мигающими искорками в надвигающейся ночной тьме.

– На-ка, похлебай горяченького. То, небось, как всегда, толком ничего не ел. Пить – то пьёшь, а не закусываешь, – проговорил он задумчиво, снимая котелок с шеста и ставя перед Николаем. – Уха уже давно сварилась.

После он достал приборы, ломоть хлеба и так же неторопливо положил их рядом.

– Оксану только что видел, – отрешённо, вровень с ним произнёс Николай, зачерпнув ложкой немного бульона, оказавшегося на удивление вкусным и наваристым. – Та соизволила встретить нас по дороге.

– Эка невидаль! Где она только не показывалась последнее время, – тут же импульсивно резко отреагировал его собеседник.

– Мужа своего она нашла. Дома, естественно, после обеда. Знаешь историю?

– Так ведь не в лесу живу, разумеется знаю! Тот вон у меня два дня отсиживался, да я Оксане сказал, что и понятия не имею, где он находится. Ты только, само собой, ей не проговорись, а то она меня потом с потрохами сожрёт, – несколько понижая интонацию, тихонько поведал ему Василий. – Парень он, конечно, неплохой, но больно уж погулять любит.

– Так вот кто ему укрытие предоставлял! А я-то грешным делом подумал, что что-то серьёзное приключилось, – шутливо изъяснился по сему обстоятельству Николай, однако после продолжил уже серьёзно: – Кто-то поведал Оксане о якобы надвигающемся конце света. Реки выйдут из берегов, вскипят моря и океаны, повсюду будет гореть огонь и всё живое обязательно погибнет.

– Будто он ещё не наступил? – усмехнувшись, ответствовал тот. – Я не уверен, поджаримся мы или нет, а уж замёрзнем так это точно. Вспомни-ка, ведь раньше, лет тридцать назад, мы чувствовали себя гораздо лучше. И жили всё время на поверхности. Зимой было значительно теплее, а летом – прохладнее, да и грызунов и прочей нечисти в округе – меньше. Случаются резкие перепады температур, как только эту зиму переживём, не знаю. Холод стал проникать даже сюда, озеро промерзает насквозь, температура ночью опускается ниже пятидесяти градусов. Представь, что на поверхности творится! Выходит, её опасения не так уж и безосновательны.

– А сейчас интересно сколько градусов? Вроде начинает подмораживать, – Николай испустил клубы пара, словно этим стремился подтвердить сказанное.

– Как говорится, что-то стало холодать… – смеясь, поддержал его мнение Василий, сразу взяв бутылку за горлышко. – Ну, наверное, эдак 15—18, как на этикетке указано. Замёрз чего ли? Вина подлить нужно?

– Ты лучше водки налей, там оборотов больше.

– Да пожалуйста, как хотите, – согласился Василий, плеснув тому немного в чашку из его же пластиковой тары.

– Андрюха, возвращаясь сегодня, чуть в бункер не опоздал. Костры уже потушили, и я его ждал до последнего, – как бы невзначай пожаловался Николай своему другу. Говорить он этого не хотел, но информация как-то сама вырвалась наружу.

– Рискует своей головой, да и не только. Сейчас ведь дела обстоят не так, как раньше, чтобы можно было без проблем в лесу заночевать. Да и грызунов поблизости развелось немерено, только того и ждут, чтобы сюда проникнуть. В правилах ведь ясно написано, что после того как погашены костры, каждый отвечает за себя сам и двери бункера должны быть закрыты. Огонь-то хоть немного, да их отпугивает. Эти твари ведь довольно-таки неглупые создания и понимают, что вблизи посёлка добыча идёт к ним прямо в руки или, правильнее выразиться, – в зубы, в виде экспедиторов и прочих запоздалых путников. Мы охотимся на них, а они на нас. Кто-то даже высказывает мысль, будто они разумны. Я довольно часто слышал такое от охотников.

– Ну уж ты и загнул! Значит, все эти твари, и летучие мыши, и тараканы, и пауки обладают мозгами? – с иронией изумился Николай. – У них, наверно, как и у нас – своё цивилизованное сообщество.

– Зря смеёшься. Насчёт остальных не знаю, а вот про грызунов, точно, поговаривают. Их поведение в атаке не свойственно другим хищникам. При нападении они используют все средства, вызывают подкрепления. Среди них определяется лидер – вожак, который-то и управляет всей стаей. Паразиты довольно быстро эволюционируют. Скоро наступит время их царствования на планете. Наша популяция сократится, мы вымрем как вид, а они и подобные им особи продолжат своё существование, размножатся и займут наше место. Людей и так осталось мало, каждый человек на счету.

Приятели ненадолго замолчали, затем принялись уничтожать содержимое котелка. Когда бульон был съеден, они перешли на рыбу, предварительно разложив её по тарелкам. Однако их ужин продолжался недолго. Василий краем глаза заметил, что достаточно близко к дому, по земле, стремительно пронеслась чья-то огромная тень. Посмотрев наверх, полковник с ужасом удостоверился в предположении, что обладательницей её являлась летучая мышь крупного размера, делавшая уже второй круг над его хижиной. Она по-особому своеобразно, даже несколько красиво парила в сумрачном воздухе предстоящей ночи, одновременно выцеливая пристальным взглядом кого-нибудь из своих потенциальных жертв.

– Быстрее в дом! – вскричал Василий, хватая под руку ничего не понимающего Николая, стараясь вместе с ним отползти от места предполагаемой атаки. Петрович лишь успел попридержать очки, чуть не слетевшие с его переносицы долой.

Летучая мышь, ещё немного покружившись над ними, словно тщательно присматриваясь к добыче, спикировала наконец вниз, казалось в самый огонь, держа наготове острые как бритва когти. Но на земле, к удивлению выглядывавших в просвете дверей стариков, она схватила ту самую зеленоватую бутылку с вином и, усиленно махая крыльями, безобразно разбрасывая угли вокруг, ринулась обратно наверх, унося трофей вслед за собой.

– Вот зараза! Коля, она наше с тобой вино утащила! – в сердцах выпалил Василий, легонько приоткрывая двери и выглядывая наружу. – Наверное, летучие мыши тоже не прочь, как говорится, и на грудь принять.

Не успел он произнести эти слова, как данное величественное создание, только что так бесцеремонно посетившее их, рухнуло замертво на землю, издав последние, пронзающие тишину, оглушительно-визгливые крики, тем не менее продолжая мёртвой хваткой удерживать в когтях злополучную бутылку вина.

Ночная гостья была странным существом. Чёрного окраса кожа в некоторых местах покрывалась плотной чешуёй, немного напоминающей рыбью, но бывшей гораздо больше по размеру и заметно крепче по структуре. Пластины ослепительно переливались тёмно-синим отблеском в свете затухающего пламени костра. Размах её перепончатых крыльев составлял порядка четырёх метров, и выглядели они на редкость внушительными даже для людей, повидавших многое. Голова смотрелась страшновато, с обагрённым кровью разрезом кривого рта, торчавшими оттуда длинными жёлтыми клыками, не помещающимися в нём полностью и высовывающимися наружу, словно маленькие лезвия заточенных кинжалов. Уши, если их можно было называть таковыми, оказались просто огромными, росли своеобразно в разные стороны, тем самым представляли собой два больших уродливых куска её плоти. В месте, где должен был находиться глаз, торчал спасительный посторонний предмет – небольшой кусок арбалетной стрелы, который, пробив череп, поразил мозг этой хищницы, положив конец такому злобному её существованию. Вся картина происшедшего естественно произвела бы необычайно жуткое впечатление на наблюдателя, увидевшего когда-либо подобное зрелище впервые.

– Эй, мужики! Все там живы-здоровы?! – прогремел сверху кто-то вполне различимым человеческим голосом, спускаясь к перепуганным старикам с небольшой возвышенности. – Извините уж за беспокойство. Сам не знаю, каким образом она могла сюда проникнуть? Мой приятель отлучился ненадолго за надобностью, так просил меня присмотреть за охраняемыми здесь окрестностями.

– Слава богу, что Вы были неподалёку, – почти шёпотом вымолвил Василий, между делом продвигаясь к уродливому существу поближе. – Хотелось бы ещё, чтобы вино осталось целым. Вижу: бутыль вполне целёхонькая. Просто удивительно, как она могла не разбиться.

Летучая мышь была уже мертва, однако предсмертные конвульсии у неё ещё наблюдались. Василий безуспешно попытался высвободить бутылку из лап хищницы.

Тем не менее незнакомец вышел на свет, встал рядом, и приятели вполне сносно смогли его рассмотреть. Ростом он оказался чуть выше среднего, возрастом – около тридцати трёх лет, коренастым и упитанным мужчиной, с короткими светлыми волосами и неестественно выставленной колесом грудью. Одет был в то, что обычно носили охотники: плотная, коричневого цвета куртка, точно такого же качества добротные ботинки, штаны, жилет, из-под которого неприлично выглядывали его рыжие волосы. Всё было изготовлено из кожи грызунов, что являлось лёгкой и прочной защитой от нападения. Сверху его покрывала тёплая накидка, выделанная тоже из меха какого-то животного, в руках было зажато копьё, позади, за плечами, висел арбалет, а на поясе болтался длинный нож-резак, размером скорее напоминающий саблю. Лицо выглядело полноватым и казалось даже несколько квадратным. Кожа, особенно в тех местах, где должны были расти усы и борода, отсвечивала нездоровой синевой. Возможно, он был просто небрит, что только усиливало это негативное впечатление.

– Не вглядывайтесь в меня, всё равно не узнаете, – надменно, но всё же немного улыбнувшись, сказал он.

– Отличный выстрел, сынок! – восхитился Николай, захотев сразу пожать руку своему спасителю, которую тот твёрдо удерживал вдоль туловища, не спеша, однако, предаваться взаимности. – Уберёг стариков от смерти. Огромное тебе спасибо. Как же тебя звать?

– Антон, – несложно ответил неизвестный охотник.

– Я Николай Петрович или просто Коля, как понравится. Это вот мой товарищ Василий, можно Полковник, – говорил он, указывая на приятеля, одновременно заискивающе заглядывая тому в глаза. – «Три звезды», как он сам любит выражаться. И давно у нас такие парни?

– Вторую неделю. Приехал в гости к другу.

– То-то мне сразу лицо твоё незнакомым показалось. Можно было бы отметить наше чудесное спасение, – прокряхтел Василий, указывая на бутыль, – если мне, конечно, удастся забрать её у этого чудища.

Тут Антон подошёл ближе и помог ему, вонзил копьё летучей мыши прямо в крыло, ближе к кисти, где и располагались сухожилия хищницы, тем самым продемонстрировал окружающим совершенные знания в области строения её организма. Когти мгновенно разжались, и вино упало в песок уже само собой.

– Хорошо ещё на вас не набросилась. Эти твари впиваются в жертву уже наверняка: острыми когтями в тело, а ядовитыми клыками – в шею, верно кровушки попить. В данном случае яркая бутылка привлекла внимание больше. Любят они всё блестящее, что тут поделаешь.

– Ну, давай, присаживайся, выпей с нами, – из вежливости предложил ему Василий. – Портвейн просто отличный.

– Спасибо за приглашение, конечно, но такого добра у нас хватает. Главное, вы живы-здоровы остались, а остальные формальности нам совсем ни к чему, – горделиво ответствовал Антон, быстро возвращаясь в темноту, откуда пришёл.

– А как же твоя добыча?! – постаравшись его догнать, вопрошал Николай вслед.

– Оставьте себе на память. Вам-то она больше понадобится, – чуть слышно донеслось сверху.

– Ну и дела. Спасибо тебе, мил человек, – тяжело вздыхая и опускаясь на песок, произнёс Василий. – Вот какие люди ещё живут на белом свете! А бутылка-то и вправду целая – ни единой царапины.

Николай подошёл к летучей мыши вплотную.

«Диковинные же существа появились, совершенно другие, не такие как раньше, ничего не боятся, – думалось ему после того, как он уже своей рукой ощупал внушительные клыки хищника. – Этот шею свернёт и не задумается».

– Пойдём давай в дом, а то поздно становится, допьём вино, да я чайник поставлю! – крикнул ему Василий, находясь на пороге собственного дома. – А этого мы утром поделим, куда он от нас за ночь денется.

Приятели зашли внутрь. Избушка полковника выглядела ещё меньше, чем у Андрея. В самой глубине комнаты, возле единственного окна, располагалась печка-буржуйка, стоявшая загодя затопленной. Труба её на удивление была выведена в то же самое окно. Как ни странно, кровати здесь не оказалось. Вместо неё на полу лежали шкуры животных, выстеленные своеобразным ковром. Не имелось также ни стола, ни стульев, ни любой другой мебели. Чашки, кружки, прочая хозяйственная утварь лежали рядом в картонной коробке. В углу возле дверей находилось металлическое ведро с водой, как для умывания, так, наверное, и для питья. Друзья уселись на этот ковёр, подперев спинами бревенчатую стену дома. Говорить было уже не о чем, и они допивали остатки вина в тишине, каждый думая о своём.

Глава 4. Сотрудничество

На следующий день Николай проснулся поздно, где-то после обеда, в полном одиночестве и совершенно без необходимых для активной деятельности жизненных сил. Причём его голова болела жутко, прямо-таки раскалывалась до той невозможно-тупой боли, какая обычно случается после употребления обильного количества горячительных напитков. Подобная его беспомощность была просто невыносима. В подтверждение сказанного, голову как будто что-то рвало изнутри, давило на виски, точно какой-то металлический предмет помещался там, рядом с её внутренностями, причиняя своим нахождением невероятные страдания.

Николай нетвёрдой рукой нащупал возле себя вчерашнюю пластиковую бутылку. На дне оставалось ещё немного водки. Невероятно, но всё же он с нескрываемым отвращением, морщась и дёргаясь всем организмом, вылил остатки себе в рот. Было противно и гадко. После чего Николай, пошатываясь, ненадолго теряя координацию движений, подобрался ближе к ведру, зачерпнул оттуда кружкой воды и утолил жажду. Закончив пить, он опрокинул остатки себе на голову – страдающее больное место и, размазывая живительную влагу по лицу, вышел во двор. Там он встретил Василия, который уже давненько, можно отметить – с самого утра – ползал на четвереньках возле вчерашнего трофея, разделывая его на куски огромным ножом, целиком поглощённый этим, как казалось, малоприятным занятием.

– А, уже проснулся, – завидев Николая, констатировал он, всем объёмным корпусом разворачиваясь в его сторону. – На работу не опоздаешь? А то зря, наверное, не разбудил тебя пораньше?

– Выходной у меня сегодня. Неужто я тебе ничего так и не объяснил? – невнятно выдавил из себя Петрович, не успев как следует отойти от такого гнетущего его состояния. – Однако я к Андрюше хотел забежать ещё утром. Так что пойду. Может, застану его дома. Ты только мою часть туши никуда не девай. Я её позже заберу.

– Вот ещё выдумал! Да мне одни крылья и нужны будут: дыру заделать на крыше, – оправдался Василий вслед удаляющемуся другу, к тому времени продвинувшегося на некоторое расстояние по тропинке вперёд. – Мясо-то сам ешь, если имеется такое желание. Оставлю полностью! Очень-то оно вкусное, я тебе скажу.

Николай поспешал. Он принялся бодрее переставлять ноги, переваливаясь так нелепым образом из стороны в сторону, но всё равно, с грехом пополам, еле живым дошёл так до Андреевой хижины. Силы явно покидали его. Сам хозяин почему-то сидел возле входа, на крыльце, немного наклонив голову вниз, и, как виделось, был чем-то обескуражен или подавлен. Рядом с ним стояла Оксана, была и ещё какая-то странная особа со сковородкою в руках, расположившаяся уже чуть дальше, на брёвнах, которую Николай то ли со своего похмелья, то ли с такого её неказистого вида не сразу-то и признал. Женщины о чём-то разговаривали, будто бы даже спорили или переругивались между собой, но издали не всё было слышно. Николай подошёл ближе и понял, что все их такие эмоциональные высказывания в конечном итоге сводились только к одному – содержимому рюкзака, который уже полупустой лежал тут же неподалёку, возле дверей.

– Всем привет! – бодро выкрикнул Петрович с ходу, пробуя осмотреть присутствующих. – Что здесь происходит? Кто мне объяснит?

– Тебе-то, Коля, какое дело? Чего вообще нужно? Иди давай своей дорогой и не мешай нам, – недовольно пробормотала незнакомая женщина, удерживающая на коленях большую чугунную сковородку. Она раз за разом вытаскивала из неё угловатыми пальцами замасленные куски яичницы, недоеденные Андреем ещё вчера, старательно засовывала их себе в рот в надежде разжевать редкими зубами и проглотить. Большие части никак не помещались целиком, капали на одежду оставшимся маслом, которое стекало по сальной щеке с подбородка вниз.

– Не мог принести чего-нибудь попроще?!. Набрал одних консервов и рад!.. – возмущённо ворчала она с набитым ртом, при этом норовила импульсивно размахивать руками. Получалось не совсем разборчиво, но окружающие вполне её понимали.

Приглядевшись, Петрович насилу узнал в ней Наталью, бывшую жену Андрея, никоим образом, однако, не оставляющую того в покое. Что-то сегодня в ней было не совсем правильным.

Обращали на себя внимание длинные светло-русые локоны, чуть прикрывающие лицо густыми объёмными прядями сверху, ни разу наверняка не чёсанные за последнее время, как-то неестественно лежавшие у неё на плечах, словно являющиеся уже без того каким-то объёмным париком, а вовсе не частью её самой. Тяжёлый массивный подбородок выглядел мужеподобно и внушительно, выдавал в ней некую неординарную личность. Большие серые глаза с длинными густыми ресницами и такими же чёрными, как смоль, бровями, совсем не крашенными даже, а просто бывшими такими от природы, в общности ещё больше подчёркивали весь этот её колоритный образ.

Наталье едва исполнилось двадцать пять, но, судя по внешнему виду, изрядно помятому и потрёпанному, выглядела она на все сорок, хотя прежнюю красоту можно было и восстановить при желании. Ведь она казалась крупной и высокой девушкой, с чуть полноватой, но этим нисколько не портившим её, прекрасной фигурой, виделась окружающим женщиной в теле, ежели не подразумевать под этим иное. В общем, всё находилось при ней, и даже трудно было отметить какой-нибудь изъян или недостаток, указывающий на её неполноценность.

А вот во что она одевалась, нелегко было описать или даже представить, чем оное могло быть раньше. Какие-то лохмотья, обноски и ремки прикрывали это вполне роскошное тело, и только единственно из-под такого наряда выглядывала одна белоснежная блузка, будто осознанно бросая вызов всей её остальной одежде. Та словно сияла исключительно-слепящим светом виднеющегося сверху воротничка, явившегося здесь каким-то совершенно неведомым образом, заставляя тщательнее присмотреться к её обладательнице.

– Мне от тебя совсем немного нужно, чего-нибудь на ребёнка получить… – растягивая слова, словно в бреду, говорила Наталья, обращаясь куда-то вдаль, по видимости далеко не в первый раз высказывая подобные слова Андрею. – Олежка и твой сын тоже. Ходишь ведь в Город, всё равно какая-то польза имеется от этих путешествий. Был бы ты лучше земледельцем или охотником на худой конец. Те живут намного лучше вашего. Таскаешь вот разные банки, кому они только нужны? Отдай хоть их часть, да я уйду, оставлю тебя в покое.

– Нет! Ты сейчас же отстанешь от него и без всяческих ультиматумов! – продолжала в очередной раз вступаться за Андрея Оксана, просверливая неприятную особу острым испепеляющим взглядом. – С чем пришла – с тем и уйдёшь. Покушала вот, да и хватит с тебя, пожалуй. Проваливай отсюдова подобру-поздорову, откуда нарисовалась! Может, кто другой подаст? А у нас ещё разговор серьёзный намечается. Вот и Петрович как раз вовремя подоспел.

Наталья медленно перевела свой усталый взгляд на Николая, стоявшего напротив и буквально в упор рассматривавшего её. Она постаралась также, насколько это представлялось возможным, всмотреться в его глаза, словно намеревалась в них прочесть, о чём собственно пойдёт речь. Хотя такие разговоры, откровенно признаться, казались Наталье абсолютно малозначимыми.

– Петрович, до дому меня не проводишь? То мне одной несподручно идти будет, – в несколько заигрывающей манере спросила она, наблюдая того мутным, окончательно отрешённым от всего существующего мира взором.

– Сама дойдёшь, невелика птица, – небрежно бросил он ей в ответ, после отвернулся и отошёл подальше.

– Действительно, с вами не договоришься!

Выругавшись и быстро поднявшись, Наталья «сохватала» лежавшую возле рюкзака бутылку спиртного, блок сигарет, ещё какую-то банку с продуктами и, чуть спотыкаясь, небрежно побежала прочь.

– Ох, чего-то она у тебя стащила! – настороженно провозгласил Николай. – Вернуть бы нужно. Как ты думаешь?

– Да вижу я, чего уж теперь, – отвечал Андрей, махнув рукой вслед, в очередной раз позволяя Наталье проделывать подобные вещи. – Пускай немного порадуется. Обменяет их на продукты подешевле или, что скорее всего и будет, сама употребит по назначению. Олежка ведь одинаково – ко мне прибегает, к тётке или бабушке. Голодом уж не останется.

– Вот и у меня муженёк точно такой же, как твоя бывшая. Спозаранку куда-то снова подался, – запричитав так опять, как и в прошлые разы таких встреч, начала ещё больше разоряться Оксана. – И не удержишь ведь ни в какую, как не старайся. Надоело мне уже за ним бегать.

– А ты его на цепь привязывай, – посмеялся над ней дядя Коля. – Проснётся утром и никуда от тебя, само собою, не денется, не уйдёт, не попрощавшись. Как ни на есть дома останется.

– Ну и шуточки у тебя! Только и знаешь ёрничать. Однако, хватит дурачиться, давайте лучше о деле нормально поговорим, – резко попыталась настроиться на серьёзный лад Оксана, немного, разве только самую малость, всё-таки обидевшись на Петровича, так как несмотря на свой упрямый скандальный характер была особой крайне впечатлительной.

– Так вот, пока не стало совсем холодно, соберём продукты со всего посёлка, – продолжала она. – Их сейчас везде дополна доставляют, они недорого стоят, подобные тем, какие Андрей из Города принёс, и отвезём в дальние селения на обмен. Там местные жители за лето хорошо кореньями запаслись. До Города им сейчас не добраться: далековато – грызуны помешают. Наши консервы и одежда у них будут точно в цене. Организуем экспедицию да дичь по дороге постреляем.

– Надо будет ещё и охотника какого-нибудь с собой брать, а то как бы нас самих по дороге не «перестреляли», – выдал такое заключение Николай, недоверчиво поглядывая на неё и слегка усмехаясь. – Ты вот, Оксана, умеешь с оружием обращаться? А ты, Андрей, окромя своего ножичка? Про себя так я вообще молчу, потому что дальше собственного носа всё равно ничего не вижу.

«Вы сначала подводу из управляющего выбить попробуйте, – тем временем думал Андрей, – а потом и будете решать, куда вам действительно на ней поехать».