Погоня за счастьем

Мелисса втихомолку веселилась. Она тоже интересовалась гольфом и с удовольствием приняла бы участие в разговоре, но мужчины так увлеклись, что лучше было не вмешиваться.

Обычно деятельная и энергичная, Мелисса была вынуждена признать, что лондонский сезон – занятие весьма утомительное. Некоторые балы длились едва не до рассвета. Люди постарше могли отдохнуть и вздремнуть днем, но молодые дамы и джентльмены, съехавшиеся в столицу в надежде найти жениха или невесту, разъезжали по гостям или делали визиты новым знакомым, так что времени на сон почти не оставалось.

Второй вечер Мелисса провела в опере, и снова ее ждала неудача. Вместо того чтобы слушать музыку, она рассматривала зрителей, и на этот раз Меган заметила неладное.

– Ищешь кого-то или просто восхищаешься дамскими туалетами?

Что ж, Мелисса не стала отнекиваться.

– Линкольна Бернетта. Вы с ним знакомы?

– Не думаю.

– Может, тебе известен титул? Виконт Кембери.

– Нет, впервые слышу. Вряд ли ты познакомилась с ним вчера. Я была уверена, что знаю всех приглашенных.

– Я встретила его в Шотландии, за два дня до отъезда. Линкольн там гостил, и па почему-то уверен, что он проведет сезон в Лондоне.

– Вполне возможно. Вижу, он тебе понравился?

– Есть такой грех, – усмехнулась Мелисса. – Удивительно, как быстро я прониклась к нему симпатией, словно мы век друг друга знали. С вами и герцогом было то же самое после первой встречи?

– Вовсе нет, – фыркнула Меган, но тут же улыбнулась. – Я пыталась отделаться от него, подозревая, что он работает на моего папашу, а он с самого начала считал меня наглым отродьем. Не могу отрицать, однако, что нас неодолимо тянуло друг к другу, наверное, поэтому мы и пытались скрыть влечение постоянными перепалками.

Мелисса припомнила кое-какие из историй, ходивших об этой паре, и считала их крайне романтичными. Подумать только, пытаться поймать герцога и вместо этого выйти за объездчика лошадей, только чтобы позднее обнаружить, что твоим мужем стал тот самый герцог, о котором ты мечтала!

Да и сама Мелисса ничего не знала о титуле Линкольна, когда втайне о нем вздыхала. Правда, для нее и теперь особого значения это не имело, но Линкольн по крайней мере этого не скрывал. В отличие от Девлина Сент-Джеймса!

– Ничего, дорогая, впереди еще много балов, – утешила Меган, – и твой Линкольн рано или поздно появится. Ну а пока веселись и ни о чем не думай. В конце концов, именно для этого ты и приехала. А замужество… что ж, рано или поздно и это придет.

Мелисса согласно кивнула и весь конец недели и следующую действительно веселилась до упаду. Но когда пошла третья неделя, а от Линкольна по-прежнему не было ни слуху ни духу, девушка решила, что он исчез бесследно.

Глава 9

Так и не встретившись в тот день с Мелиссой, Линкольн, несмотря на разочарование, все же должен был признать, что получил превосходный предлог сократить свое пребывание в Шотландии. Он стремился как можно скорее уехать, тем более что все обернулось не так, как он рассчитывал. Забыть старые обиды оказалось невозможным, мало того, каждый раз при взгляде на мать гнев вспыхивал с новой силой. Боясь, что он не выдержит и даст волю бешенству, что только сделает его жизнь еще горше, Линкольн был исполнен решимости попытаться любой ценой сдержать свои эмоции, вместо того чтобы окончательно их похоронить.

И Мелисса поможет ему. Он был в этом уверен. Она казалась ярким цветком в мертвом засохшем саду, каким он с недавних пор считал свою жизнь, лишенную радости, истинных интересов, исполненную горечи юношеских бед. До встречи с дочерью Макгрегора единственными, кто понимал его, были тетка и кузина. И теперь Мелисса даст его жизни новую цель. Но для этого нужно сделать ее своей.

Однако он не рассчитывал на то, что Генриетта предложит Элинор вернуться с ними в Англию, а та примет предложение. Он ломал себе голову, придумывая причину, по которой мать должна остаться дома. Но, учитывая, что тетя и кузина собираются провести лето в Лондоне, нельзя было прямо запрещать Элинор ехать с ними. Не может же он сказать прямо, что желает очутиться как можно дальше от родной матери! И кроме того, трудно представить, что тогда начнется! Все равно что открыть банку со скорпионами, чего он всячески старался избежать.

Но хотя он надеялся выехать в Лондон сразу же за Мелиссой и даже останавливаться в тех же гостиницах, чтобы как можно скорее начать ухаживать за ней, решение матери ехать с ними положило конец всем его намерениям. Впрочем, задержка будет не так уж и велика. Они прибудут в Лондон всего на день позже Мелиссы. И он знает, где ее найти: Локлан на прощание объяснил, что она остановится у Сент-Джеймсов, которые вывозят ее в свет. Правда, он не знал никаких Сент-Джеймсов, но будет не так уж сложно узнать адрес.

К сожалению, в Лондоне жили четверо Сент-Джеймсов. Самым известным и знатным был герцог, которого Линкольн немедленно вычеркнул из списка. Четыре дня ушло на то, чтобы разыскать остальных трех. Первый оказался начинающим актером, настоящая фамилия которого была совсем иной. Молодой человек попросту решил, что пышный псевдоним более соответствует его профессии. По второму адресу обитала вдова капитана, не имевшая знакомых в Шотландии. Третью квартиру – в бедном квартале – занимала семья из десяти человек, и здесь едва хватало места для них самих, не говоря уже о гостях.

У Линкольна не осталось выбора, кроме как отправиться в городской дом герцога Амброуза Девлина Сент-Джеймса, хотя он был уверен, что зря тратит время: вряд ли его будущая невеста водит знакомство со столь знатными людьми, да еще такое близкое, что они согласились вывозить ее в свет. Но если это так – тем хуже, ибо тогда о встрече с Мелиссой не может быть и речи. Нельзя же вот так, запросто приехать с визитом к его светлости, без личного приглашения или их визитной карточки – доказательства того, что вы знакомы, тем более что и личного дела к герцогу у Линкольна не было.

Оказалось, что Мелисса гостила именно здесь. Дворецкий оттаял настолько, чтобы сообщить это Линкольну, за мгновение до того, как захлопнул дверь перед его носом. Линкольн больше не постучал, зная, что все это бессмысленно. У него не было с собой карточки, и пришлось спросить, тут ли Мелисса, что яснее ясного указывало на отсутствие всяких предлогов и прав приближаться к этому дому. Разумеется, верный страж дома герцога и не подумал его впустить.

Что-то похожее на отчаяние охватило Линкольна на обратном пути в дом Бернеттов. Он не думал, что встретится с Мелиссой на каждом из светских собраний, куда приглашали Эдит, но уж на каком-то непременно ее увидит! Ну а потом… получит возможность нанести ей визит. Теперь же его надежды были разрушены. Высокородные Сент-Джеймсы станут посещать только самые изысканные собрания нынешнего сезона. Он почти никого не знал из их круга, поскольку до сих пор его общество состояло в основном из таких же холостяков, как он сам. А приглашения, посланные Генриетте, были в основном от ее приятельниц, таких же мамаш с юными дочками-невестами, которые охотились за ним.

То обстоятельство, что Линкольн был богат и титулован, позволяло считать его выгодной партией, а следовательно, поток приглашений будет увеличиваться. Но эти приглашения не обязательно будут теми, которые они примут. Прежде чем войти в самое высшее общество, следует твердо поставить ногу на порог. Пока что этой возможности не предвиделось, ибо он не знал никого, кто мог хотя бы приоткрыть дверь.

Генриетта, как всегда проницательная, заметила его плохое настроение. Она достаточно хорошо знала племянника, чтобы не отнести его на счет сегодняшнего присутствия Элинор в театре.

– Ты выглядишь так, мой мальчик, словно потерял лучшего друга. Случилось нечто неприятное, о чем ты еще не рассказал мне?

– Ничего особенного, кроме того, что Мелиссе Макгрегор, оказывается, покровительствуют герцог и герцогиня Ротстон. А в остальном все хорошо, – невесело улыбнулся он.

– Герцог и герцогиня? Да, ничего не скажешь, большая удача для девочки. Но почему ты так расстраиваешься?

– Мы никого не знаем в их кругу.

– Мы – нет, – согласилась она. – Но ты знаешь. Не кого иного, как Мелиссу Макгрегор.

– Тетя Генри, это не поможет мне войти в дверь их дома.

– Так хорошо охраняют? – усмехнулась тетка.

– Боюсь, что так.

– Ничего не скажешь, задача, – вздохнула Генриетта, но, тут же просветлев, предложила: – Позволь мне завтра навестить кое-кого из приятельниц и узнать, что к чему. Я не особенно разбираюсь в том, кто кого знает и кто к кому вхож, но будет нетрудно найти знакомых герцога.

Линкольн кивнул. Первым его порывом было ворваться в дом и потребовать позвать Мелиссу. Но это вызвало бы скандал, который наверняка повредил бы ему, не говоря уже о нерасположении герцога, которого никому не хотелось бы испытать на собственной шкуре. И вместо того, чтобы подобно нищему со шляпой в руках обосноваться у особняка Ротстонов в надежде перехватить ее на пути к дому, чего он просто не мог себе представить, Линкольн был вынужден набраться терпения и искать другие выходы.

Один из этих выходов заключался в том, чтобы узнать, куда она собирается, а потом тайком пробраться туда же, затеряться в толпе и предстать перед ней. Старый испытанный трюк, но как же будет стыдно, если незваного гостя обнаружат и с позором выведут?!

Тете тоже не повезло. Среди ее знакомых не было никого, кто бы мог представить Линкольна герцогине.

Линкольн пришел в отчаяние и начал подумывать о крайних мерах.

Однако на следующее утро прибыло приглашение. Линкольн, а вместе с ним и весь дом, немедленно узнал о великом событии, поскольку Эдит завизжала так громко, что переполошила даже кухарку, прибежавшую на вопли из кухни.

– Поверить не могу! – воскликнула Генриетта как раз в тот момент, когда на сцене появился племянник, после чего повторила это еще три раза.

Эдит по-прежнему испускала вопли, хотя уже не такие оглушительные. Две нижние горничные, приподнявшись на цыпочки, заглядывали ей через плечо, стараясь понять, что вызвало такой восторг.

Линкольн понял, что, даже если спросит, вразумительного ответа не дождется. Поэтому молча взял из рук кузины листок бумаги, прочел и вскинул брови.

– Бал? И что тут особенного? Неужели это такое важное событие?

– Не просто бал, дорогой мальчик. БАЛ! Ежегодный бал у Муров – одно из самых исключительных событий сезона! Сколько дам вздыхают и жалуются на то, что их не пригласили! Последние два дня я ни о чем ином не слышу!

– Значит, какой-то из визитов, сделанных тобой вчера, все же принес свои плоды?

– Не может быть, – покачала головой Генриетта. – Это не моих рук дело.

И тут ее взгляд неожиданно упал на замершую на ступеньках Элинор.

– Это ты устроила, верно? Но как тебе удалось, дорогая?

Элинор попыталась было отрицать, но на щеках вспыхнул предательский румянец.

– Элизабет Мур – моя старая школьная подруга, – с деланной небрежностью бросила она, – и каждый год приглашает меня на свой бал. Я постоянно отказываюсь, поскольку в это время обычно бываю в Шотландии, но вчера отправила ей записку, где сообщила, что сейчас гощу у родственников в Лондоне.

– Но в приглашение включена вся семья! – воскликнула Генриетта.

– Да, Элизабет крайне педантична. Никогда не упускает ни малейшей мелочи, из-за которой может попасть в неловкое положение, – пояснила Элинор.

– И все это время вы с леди Мур не забывали друг друга?

Элинор кивнула.

– Когда у тебя налаженное хозяйство, не требующее много времени, сочинение писем становится одним из любимых занятий. До замужества у меня было много знакомых в Англии, и я до сих пор не растеряла старых связей. Ты, разумеется, можешь сказать то же самое о себе.

– Верно, – хмыкнула Генриетта, – хотя никто из моих приятельниц не получал такого завидного приглашения.

Элинор снова залилась краской, возможно, потому, что Линкольн не сводил с нее недобрых глаз. Он оказался в затруднительном положении, и она снова без всяких просьб поспешила ему помочь. Мелисса скорее всего будет на этом балу, а если и нет, это приглашение откроет для него все необходимые двери на те собрания, которые она непременно посетит до конца сезона.

Но пусть мать не воображает, что дождется его благодарности! Несмотря на то что она и в этот раз его выручила, он предпочел бы, чтобы она не так рьяно старалась заслужить его признательность. Где она была раньше, когда он так нуждался в ее ласке? И теперешние благодеяния только подчеркивали ее былое равнодушие. Неужели она думает, что жалкими подачками возместит девятнадцатилетнее одиночество сына? Ничто не заставит Линкольна забыть о том, как жестоко она вытолкнула его из своей жизни.

– Тебе понадобится новое платье, Эдит, и я ничего не пожалею! – взволнованно воскликнула Генриетта. – Да и нам с Элинор тоже! К счастью, у нас еще есть полторы недели, чтобы хорошенько подготовиться! Я не собиралась посещать балы, считая, что одного Линка вполне достаточно, но на этот поеду обязательно! Боже, ко мне словно вернулась молодость, и я почти чувствую себя восемнадцатилетней!

Глава 10

Пошла уже третья неделя с тех пор, как Мелисса пыталась найти Линкольна. Отчаяние девушки было так велико, что она подумывала вернуться домой и искать утешения в материнских объятиях. Но разве могла она поступить так с Меган, приложившей столько усилий, чтобы подопечная познакомилась с самыми блестящими семействами Лондона?!

К счастью, вскоре приехал Джастин, а Джастин всегда умел утешить ее и отвлечь от тяжелых мыслей.

Она знала наследника Сент-Джеймсов всю свою жизнь и особенно подружилась с ним в тот год, когда он провел в горах Шотландии все лето. Тогда ему было восемь, ей – семь; оказалось, что у них много общего, и с тех пор эти двое стали неразлучны.

Правда, потом у Джастина появились три сестры и брат, но для Мелиссы он, подобно Йену Шестому, всегда оставался чем-то вроде брата.

К ее удивлению, эта близость сохранилась до сих пор, хотя они жили далеко друг от друга и даже виделись не каждый год. Зато при малейшей возможности писали друг другу. Правда, это скорее смахивало на задушевный разговор: все равно что поверять друг другу секреты через забор, когда не видишь человека, с которым разговариваешь, но знаешь, что он или она тебя слушает.

Иногда родители намекали на то, что из них вышла бы прекрасная пара. Но и Мелисса, и Джастин считали это вздором. Может, действительно из лучших друзей выходят неплохие супруги, но не в том случае, когда этот самый друг стал тебе кем-то вроде брата или сестры.

Обычно она выкладывала Джастину все, что было на душе. Но на этот раз, как ни странно, умолчала о Линкольне Бернетте, возможно, потому, что прошло слишком много времени, и она была уверена, что больше никогда не увидит его: так что какой смысл? Джастин непременно посочувствовал бы, но сочувствие – именно то, в чем Мелисса не нуждалась. Кроме того, она боялась, что расплачется от обиды, если начнет пересказывать подробности. Не хватало еще, чтобы Джастин посчитал ее дурочкой. С ее стороны и так достаточно глупо лелеять какие-то надежды и ожидания после единственной встречи.

Поэтому Мелисса решила выбросить из головы грустные мысли и твердо помнить: она здесь затем, чтобы развлекаться и попутно, если выйдет, найти мужа. И Джастин ей поможет во всем, что касается развлечений, поскольку уже согласился сопровождать своих дам на балы.

Мелисса втайне была благодарна ему, помня, что весь прошлый сезон Джастин впервые вращался в вихре светских удовольствий и остался весьма недоволен. Он долго жаловался на это обстоятельство в своих письмах. Бедняга так долго жаждал войти в мир взрослых, только чтобы обнаружить, что предпочитает общество своих друзей, как раньше, когда только вернулся домой из школы.

Джастину также не терпелось познакомить ее с двумя молодыми людьми, которые, по его словам, непременно ей понравятся. Нет, он вовсе не собирался ее сватать. Просто не думал, что эти его приятели часто бывают в обществе. Поэтому вряд ли они смогут познакомиться с Мелиссой, если он не устроит их встречи.

Однако насчет одного он ошибся. Ричард Сизли был старшим братом одного из школьных приятелей Джастина и, подчинясь требованиям семьи найти себе жену в этом сезоне, был вынужден подобно остальным молодым холостякам прилежно посещать балы и вечера.

Все это Ричард объяснил Мелиссе во время танца. Это был ее второй бал, куда пышнее первого, с вдвое большим количеством приглашенных. Оказалось, что она уже виделась с Ричардом в прошлый раз, но не запомнила его имени. Однако вспомнила, что он сумел заставить ее рассмеяться, что говорило в его пользу, учитывая то подавленное настроение, которое владело ею всю предыдущую неделю.

Что же, довольно милый молодой человек и к тому же очень приятный на вид. Не так красив, как Джастин, но вряд ли хоть один мужчина в этом зале может сравниться с Джастином, чьи родители были просто неотразимы. Даже Линкольну было до него далеко…

Ах, она знала, что так будет… начнутся эти сравнения с Линкольном! И должна бы ощущать хоть какое-то влечение к Ричарду, но нет, ничего. И все из-за него.

Джастин непременно разозлится на нее, увидев, что она не дала Ричарду ни единого шанса. Сам он искренне восхищался Ричардом, говорил о нем только хорошее. И Ричарду она, кажется, понравилась. Недаром он ненавязчиво дал ей это понять еще при первой встрече. Но при этом только полный болван не смог бы сообразить, насколько она равнодушна ко всем знакам внимания. Поэтому не успела еще музыка смолкнуть, как Ричард уже обратил взор к другим, более приветливым девицам.

Она сжигала собственные мосты и ничего не могла с этим поделать! Ну и пусть! Подумаешь, не найдет мужа в Лондоне! Родители ничуть не расстроятся. И где это сказано, что женщина должна непременно выходить замуж, едва расставшись со школьной партой?! Мужчины ведут себя совершенно по-другому! Не хотят – и не женятся! Делают все, что в голову взбредет. По крайней мере большинство из них!

Вот и она посвятит себя всему, что угодно, кроме семьи! Может, осушит озеро, чтобы доказать правоту своих утверждений и показать, какое чудище кроется на дне. Приобретет известность, станет знаменитой! Мелисса Макгрегор – открывшая человечеству первого в истории дракона…

И в этот момент она заметила его… Да, она присматривалась ко всем черноволосым мужчинам. Высоким мужчинам. Сочетание того и другого притягивало ее словно магнит.

Мелисса споткнулась, пытаясь одновременно следить за ним и кружиться в вальсе. Но это, разумеется, оказалось невозможным. Кроме того, они успели за это время переместиться на другую сторону бального зала.

Мелисса извинилась перед Ричардом, умудрившимся удержать ее от падения, когда она запуталась в собственной юбке. Они снова приближались к тому месту, где она видела Линкольна. Но его там не было. Неужели ей показалось? Неужели так сильно хотела его встретить, что у нее начались галлюцинации?

– Вам нехорошо? – осведомился Ричард.

Наверное, она выглядит так же отвратительно, как чувствует себя.

– Да… то есть нет. Не согласитесь проводить меня к герцогине? Кажется, новые туфли натерли мне ноги.

Это было откровенной ложью, но Ричард кивнул и повел ее к Джастину: Меган в эту минуту танцевала со старым другом семьи. Вежливо объяснив, почему им пришлось прервать танец, Ричард оставил их наедине.

Джастин, провожая глазами друга, немедленно вступившего в разговор с другой молодой особой, осуждающе прошипел:

– Значит, не понравился?!

– Не расстраивайся! Просто не могу сосредоточиться ни на ком, когда все мысли о другом мужчине.

– Каком именно?

– Вот… этом.

Он снова появился… не более чем в десяти футах от нее, и таращился так, словно нашел что-то давно потерянное и бесконечно дорогое. Она, возможно, выглядела точно так же, если не хуже, тем более что побагровела от смущения и, кажется, забыла, что нужно дышать. Сердце куда-то покатилось. Она никогда не простит себе, если упадет в обморок!!

Мелисса не могла взять в толк, почему Линкольн так долго не показывался. Но он, разумеется, непременно объяснит, как только подойдет.

Однако Линкольн не двигался с места. Прошла минута… другая… третья… и Мелисса решила, что он вовсе не собирается возобновлять их знакомство.

Глава 11

Перед ним была не та простушка в скромном наряде, запечатлевшаяся в памяти Линкольна. Он едва узнал Мелиссу, такой разительной была перемена. Она – само воплощение прелести в вечернем туалете из бледно-голубого атласа, расшитого причудливыми цветами из переливчатых бусинок, с квадратным вырезом, треугольным корсажем и короткими пышными рукавчиками. Длинные перчатки и туфельки были из такого же атласа. Сегодня из простой элегантной прически не выбивается ни единого волоска.

Поразительное платье… и она неотразима в этом платье. Но чего и ожидать, если она на дружеской ноге с герцогами и герцогинями!

Та растрепанная и смеющаяся девчонка, на которой он под воздействием мгновенного порыва решил жениться, ничем не напоминала эту молодую даму. Кроме того, она уже несвободна. Мужчина, с которым она стояла, был необычайно красив и держался с царственным видом. Он не слышал, о чем они говорили, но, судя по виду, их отношения не ограничивались недавним знакомством. Кроме того, Мелиссу только что проводил к нему партнер по танцу, значит, именно он был ее кавалером на сегодняшний вечер.

Что же, недаром ее отец сказал, что дочь скорее всего вернется домой помолвленной, и Мелисса, очевидно, зря времени не тратила. Разумеется, этот тип слишком молод для нее… вернее, не слишком, возможно, ровесник, и рядом с ним Линкольн неожиданно почувствовал себя ужасно старым.

Линкольн отвернулся, чтобы уйти, и поэтому не заметил ее отчаянного взгляда.

Но он не сделал и двух шагов, когда на плечо опустилась чья-то рука и рассерженный голос прошептал в ухо:

– Я не знаю вас, и вы не знаете меня, но просто руки чешутся оторвать вам голову за то, что только сейчас сделали с Мелли.

– Простите? – холодно бросил Линкольн, сбрасывая с себя чужую руку.

– Черта с два я вас прощу! Почему вы только сейчас обидели ее до глубины души? И если станете утверждать, что безразличны к ней, я назову вас проклятым лжецом и к тому же слепым.

– Значит, вы еще не предъявили на нее прав? – нахмурился Линкольн.

– Забавно! – фыркнул молодой человек. – А если да? Это означает, что вы должны бежать без оглядки? Да я скорее согласился бы добровольно провалиться сквозь землю, чем так легко сдаться!

– Я не сдавался. Просто решил зализать раны в одиночестве, – сухо пояснил Линкольн.

Джастин понимающе усмехнулся:

– Да ну? Что же, это дело другое и вполне приемлемое. Может, начнем сначала? Я Джастин Сент-Джеймс, вполне возможно, лучший друг Мелли, и, кстати, это единственное право, которое могу предъявить на нашу милую девочку. Я в самом деле искренне ее люблю, не меньше, чем моих озорниц сестер. Ну а теперь вы, наверное, хотели бы с ней познакомиться?

– Мы уже встречались, – промямлил Линкольн, стыдясь того, что так быстро пришел к неверным выводам и, поддавшись первому впечатлению, так легко отказался от представившейся возможности.

– В таком случае не хотите ли потанцевать с ней, чтобы обсудить… зализать раны в полуодиночестве? – поддразнил Джастин с лукавым блеском в глазах. – Хотя советую действовать быстро, пока не вернется мать и не подвергнет вас допросу с пристрастием: рекомендации и тому подобное. Поверьте, она способна терзать вас часами, прежде чем сочтет достойным внимания ее подопечной.

– И что заставляет вас думать, что я… окажусь достойным? – сардонически осведомился Линкольн.

– По мне можете быть хоть нищим. Мелли вы нравитесь, и это для меня единственный имеющий значение довод.

«Мелли вы нравитесь».

Всего три простых слова, но какую бурю эмоций подняли они в его душе!

Она стояла на том же месте, не сводя с него глаз. Только лицо превратилось в маску, не выдавая владевших ею чувств. У него не хватило силы воли на что-то подобное. Линкольн сильно нервничал, что было весьма для него непривычно: с женщинами он всегда вел себя спокойно и уверенно. Возможно, дело было в том, что остальные оставляли его равнодушным. В отличие от Мелли.

За последние недели она доставила ему массу неприятных эмоций, но лишь только потому, что была недосягаема. Но сейчас она рядом, близко… если, разумеется, согласится говорить с ним после того, как он «оскорбил ее до глубины души». Линкольн вовсе не хотел этого. Не подумал, как подействует на нее его уход. Просто было мучительно видеть ее с другим.

Он кивнул молодому человеку и направился к Мелиссе. Вопреки его опасениям она не отвернулась. Ждала, пока он приблизится. И даже нерешительно улыбнулась: куда большая милость, чем он заслуживал в этот момент.