Перерождение

– Значит, – заключил Драган, – эти люди… Последователи. Значит Культ здесь.

Ратко молчал.

– Похоже, да, – сказал Снорре уже на пороге, – но они приняли нас и думаю, что поверили. Они не собираются нас убивать. Если всё пойдёт спокойно, нам не нужно лезть на рожон сейчас.

– Их немало, – тихо согласился Ратко, – а наша задача – убить ведьму.

Драган кивнул. Они накинули полотенца и пошли одеваться в свой сруб. Скоро их ждали в трапезной, откуда уже доносился грубый мужицкий смех и весёлые визги девушек.

На пути к трапезной, представляющей собой хижину более длинную, чем обычные срубы, им встретились две девицы. Они полупьяные, хихикая, пробрели мимо мужчин, украдкой на них поглядывая. И снова путники заметили, какие красивые в этой деревне женщины. Все они были необычайно хорошо сложены и явно были моложе большинства из их мужей. Но, как и у Златы, взгляды девушек были немного с поволокой, как будто мыслями они были далеко.

Когда путники вошли в зал, они увидели, что девушек в общей едальне, а значит скорее всего и во всей деревне, было почти в два раза больше, чем мужчин. Большинство из них разносили еду и прибирали со столов. Но были и те, кто сидел рядом или на коленях у мужиков и просто пили и веселились вместе с ними. Удивительно, но при такой скудности местных почв и фауны, столы не выглядели бедно. Тут были и зажаренные цапли, и рыба, и даже немного мяса аллигатора. Вечер как обычно для этих краёв выдался влажным и душным. Местные были одеты в основном лишь в лёгкие майки или рубашки. Девушки носили свободные неплотные блузы, порой расстёгнутые по пояс. Порой бесстыдно просвечивающиеся и подчёркивающие все женские прелести. Дети, подростки или старики в трапезной отсутствовали, как не было их и на улице, что показалось странным для Снорре и компании.

Все трое сели в углу зала и обменялись парой фраз с соседями со скамьи напротив, на которой сидел лысый Кнут. Ждать долго не пришлось. Через две минуты они заметили, как к ним подходит милая девушка с кувшином козьего молока. Она посмотрела на них и с лёгкой улыбкой спросила, что желают.

– Вам цапли подать или рыбки?

Её чуть припухлые губы снова тронула улыбка. Она повернулась к Снорре, и в бирюзовых глазах её проскользнул отблеск свечи. Широкие скулы придавали лицу немного строгости и чёткости. Длинные темные волосы, когда она наклонилась налить молока, ещё больше очертили приятный овал лица.

Рядом, ухмыляясь, кашлянул Ратко, и Снорее встрепенулся.

– Мне, мне. Ээээ. Рыбу, пожалуйста.

Она чуть задержала взгляд на Снорее, выкладывая ему на тарелку рыбу со сковороды, затем повернулась к уже потиравшим руки Ратко и Драгану. Запах свежего обжаренного с луком окуня приятно отзывался урчанием в животе у проголодавшихся путников.

– Понравилась? – не удержался Гой, искоса наблюдая как Снорре провожает взглядом девушку.

– Хм, – почти не смутился волхв. Снял очки и положил рядом на стол. – Да тут я посмотрю, девиц вообще хватает. И почти все как на подбор хороши. Не понимаю, что они тут нашли.

– Согласен, господин волхв, – кивнул Драган и потянулся за солью. – Странно это как-то.

В трапезной их почти не замечали. И всё-таки все трое чувствовали некоторую напряженность в редких взглядах мужиков, ужинающих за другими столами. Явно гости были им не по душе. Не сговариваясь, Снорре и его компаньоны быстро прикончили поданный ужин и не стали дожидаться добавки. Они встали, попрощались с ближайшими соседями по столу и поблагодарили молодую кёльнершу. Девушка проводила их до двери и тихим голосом попрощалась.

Выйдя на прохладу ночи, компания направилась к своему дому. «И все-таки гиблые здесь места», – подумал Снорре. Вокруг было слышно, как пищали тучи комаров. К ним замешивалось беспрестанное кваканье лягушек, звучащее, казалось, со всех сторон. Только в паре окон горели свечи. Так как домов было немного, они довольно быстро сориентировались в какой стороне их ночлег. Сытые и довольные, переговариваясь шепотом, они подошли к срубу. У двери дома, к их удивлению, ждал Сожин.

– Всё понравилось? – глухо спросил он. – Мы – если надо, люди гостеприимные.

– Мы заметили. Спасибо! – ответил Драган, вглядываясь в тёмную фигуру. – Еда была превосходная. И должен вам сказать, если позволите, у вас очень красивые женщины. Теперь знаю в каких местах невесту искать!

Молодой рыцарь улыбнулся, стараясь, чтобы его фраза не прозвучала двусмысленно.

– Хм, – Сожин на секунду призадумался, – у нас свои правила, други. Берём от природы всё, что даёт… и баб тоже. Тут у мужика их может быть и две и три, если захочет или если прокормит. У нас всё, что мужику надо, есть. Надоть только взамен кое-что дать нашим покровителям… Видишь, мы не молимся Семиликим, – он обвёл взглядом остальных. – У нас свой покровитель. Если хотите …

– Спасибо, милсдарь Сожин, но мы очень устали, – решил оборвать его Снорре, чтобы поскорее закончить неудобный разговор. – Завтра рано утром мы выезжаем. Еще раз спасибо за добрый прием.

Сожин помялся с ноги на ногу.

– Ну, если что надо, говорите. Коли потолковать всё же захотите, то стучитесь в мою хату. Нам люди нужны, – он снова испытующе посмотрел на каждого, – Ежели понравилось тута, то всё у вас будет: и хата, и жратва от пуза…Лады… А ежели бабу на ночь надо, Креслав приведет.

Сожин уже было хотел уйти.

– Я не откажусь, – вдруг быстро согласился Драган, – не костлявую, только.

Ратко Гой сначала глянул на Снорре, но тот молчал. Потом почесал в затылке. Потом тоже кивнул. Сожин посмотрел на волхва.

– Спасибо, господин Сожин, но мне надо выспаться, – ответил Снорре.

– Добро. Бывайте, гонцы. Прошу о нашем поселении не говорить в столицах. Не хотим беспокойства мы. Хату утром не запирайте. Коли в сортир пойдёте ночью, вона палка в ведре, постучите спервой по сортиру-то, чтобы змей, если заползли, попужать. А опосля ссыте сколько надо. Удачи!

Он развернулся и растворился в поднимающемся ночном тумане.

– Ладно, – чуть погодя уже в доме сказал Снорре, – завтра в пять встаём. Думаю, ночью нечего бояться. Похоже, они нам поверили. Да и им самим неприятности не нужны. Видят, что мы не простые крестьяне из деревни. Если с нами что-то случится, они понимают, что нас хватятся и будут искать.

– Интересно, как наш Яробуд, – задумался Драган. – Если они поклоняются Культу, то могут знать ведуницу. Могли отправить кого-то её предупредить на всякий случай.

– Завтра узнаем. Ежели кто вышел, его должен был остановить наш белокурый здоровяк, – ухмыльнулся Ратко. – Я его лабрис в деле видел, он справится… А вот дверь не закрывайте, к нам ещё девы зайдут.

Они разошлись по своим комнатам. Драган – в гостевой угол, Ратко – на чердак, а Снорре остался в гостиной, где ему был положен старый матрац, набитый соломой.

Через десять минут чародей уже начал проваливаться в сон, когда услышал, как легонько скрипнула дверь, и кто-то явно босиком тихо вошел в дом. Снорре привстал, всматриваясь в мерцание свечей в руках у вошедших. Он уже было потянулся за мечом, как увидел, что это были две девицы. Одна – высокая брюнетка, была абсолютно голой. Другая – рыжая с довольно внушительной задницей и грудью, была завёрнута в полотенце. В свете свечей было видно, что девушки только что вышли из бани – на их спинах все еще не обсохли бусинки воды. Они тихо перешептывались, озираясь по сторонам и привыкая к темному помещению. Потом рыжая приоткрыла дверь в гостевой угол и наклонилась посмотреть, протиснувшись головой в проём между дверью и стеной. Снорре заметил, что под полотенцем девица тоже была не обременена нижним бельём. Из комнаты незамедлительно донесся голос Драгана: «Заходи, курочка, не стесняйся». Вторая встретилась глазами со Снорре и он молча показал ей пальцем на лестницу, ведущую на чердак, где её ожидал Ратко.

Снорре снова попытался заснуть, но, как и следовало ожидать: и с чердака и из соседней комнаты к нему начали проникать звуки любовных утех. Особо усердствовали наверху, так, что ножки кровати начали ритмично поскрёбывать пол прямо над ложем волхва. «Мда, подумать над завтрашним планом действий придётся завтра», – решил он и с помощью нехитрого заклинания притупил себе слух на пару часов. Снорре недолго терзался, согласиться или нет с предложением Сожина. Оно было привлекательным. Чертовски привлекательным! Ведь девушки в деревне были все более чем аппетитные. Многие в трапезной вообще весь вечер стреляли на них глазками украдкой, что заводило ещё больше, но… Игмешская школа проповедовала высокую мораль и нравственность. Только волхв чистый от «похотливых помыслов» и имеющий «умеренный любовный рацион», как гласил Кодекс школы, может усилить свои магические способности и, например, приручить домашнего духа. А это было сейчас важее. «Ради сиюминутного удовольствия нельзя рисковать тем, к чему я шел все эти годы. Мельничный должен быть моим. Чёрт!» – думал, засыпая, Снорре. Он вспомнил милую девушку, которая им подавала ужин: её широкие бёдра на тонкой талии, покачивающиеся справа налево, пока она шла к ним и обратно. Постепенно её образ начал растворяться, теряясь во сне. Её запах… Кажется запах специй и костра…или дымок от обжаренного мяса… Как она посмотрела…

***

Встал он не сам. Сквозь сон почувствовал, как за плечо его легонько кто-то тормошит. Он открыл глаза и увидел улыбающегося Болеславовича. Тот уже успел побрить свой широкий аристократичный подбородок и от этого казался ещё более молодым. Но даже без щетины Драган выглядел более местным, чем все остальные путники. «Наверно из-за темноватого цвета кожи и серых глаз, которыми наделены почти все жители южного Левэра», – подумалось Снорре.

– Господин волхв, нам пора, если мы хотим сегодня до заката успеть в гости к ведунье… Похоже, вы любите поспать, – дружелюбно произнес рыцарь.

– Собираюсь, Драган, собираюсь…

Вскоре они забрали лошадей и быстро зашагали по направлению на восток. Деревня ещё спала. Как только она скрылась из вида, их окликнул Яробуд Ретивый, и все трое двинулись ему навстречу.

– Ну?

– Что было, Яробуд?

Бывший лесоруб повёл плечами. Он выглядел подавленным и не выспавшимся. Покрасневшие веки и мешки под глазами. Приглядевшись, волхв и Ратко заметили кровь на одной штанине и на сапоге. Топор был чист. Почти чист. Все-таки с рукояти лабриса было тяжело смыть кровь, впитавшуюся в дерево.

– Он выбежал сразу, как только вы вошли в баню, – тихо начал Яробуд. – Быстрый, зараза. Так и попёр трусцой по пригоркам на восток. Он был один. Хорошо я оказался не так далеко.

Он замолчал.

– Дальше, Яробуд, – не выдержал Ратко.

– А. Да. Я понял, что не догоню… Он знал местность и сразу рванул. Но… Я знал его имя. Дунвир. Слыхал, пока сидел в засаде, – он сглотнул. – Деревушка здесь маленькая, вот мне и повезло увидеть, как этот волосатый громила, который вас поначалу встретил, что-то обсуждает с мужиком. Я подкрался. Слышу: даёт ему указания, мол «беги к ней, просто предупреди, что могут быть гости, но могут и не быть». Ну не всю фразу уловил, по чести-то сказать. Отдельные слова. Но я во едино-то всё уложил в головушке. Они его послали на случай, если вы охотники за ведьмами, но этот здоровяк, главарь видать местный, был почти уверен, что нет.

– Как ты его догнал?

– Я не догнал, – сглотнул блондин. – Пробежал за ним чуток, чтобы не слышал крики никто, и уже в спину окликнул потом по имени.

– Лёгкая добыча, – сплюнул Ратко. Там, где он жил в свои ранние годы – Изыхская Стынь – там перед боем был обычай высказывать в лицо все обиды и начинать бой только тогда, когда противник возьмёт в руки свой меч. Эти традиции были похожи на законы северных гномов. Ратко знал, что было дальше в истории Яробуда.

– Я ему крикнул подойти. Он мне: «Житомир, ты что ли?» Я «Угу» говорю. Ну, он подходит. Во тьме то хер поймешь. Рубанул его поперёк шеи. Голова вместе с плечом – в сторону. Не успел понять, наверно, ничего… Зря я думал, что громко будет кричать…

Он замолк. Снорре увидел, как Яробуд был явно не рад такой лёгкой победе. «Видимо, пока он служил на границе, ему не приходилось много убивать, – подумал Снорре. – Да и вообще, кажется, привычный к убийствам здесь только Ратко».

– Хорошо, Яробуд, – волхв положил ему руку на плечо, – это был лучший для нас исход. Быстро и четко. А теперь надо спешить.

– Погоди спешить, – проговорил Ратко. – Куда труп дел?

– Не беспокойся, спихнул в болото, в ближайшую трясину. Он и ушёл под воду к кикиморам, как и не бывало человека… Жуткие места, – будто размышляя сам с собой, пробурчал Яробуд.

Всё утро они шли молча. Каждый думал о чём-то своём. Было видно нарастающее напряжение. К вечеру по их расчетам они должны были набрести на обиталище ведьмы. А что будет дальше… Догадывался только волхв, но он приберёг инструкции на последний момент. Снорре шёл третьим. Чуть за ним погружённый в себя, опустив взгляд на землю, шагал на своем вороном коне Яробуд. Вереди них, еле слышно переговариваясь, ехали Драган и Ратко. Солнце уже стояло в зените. Так, почти без осложнений, если не считать моментов, когда чей-нибудь конь попадал копытом в глубокие ямы, затянутые зелёной жижей, прошёл день. Обедать они не стали. Перекусили только уже зачерствевшими пирогами с рыбой. Волхв предупредил, что первая реакция на сильную магию, даже не напрямую направленную на человека, – это тошнота.

– Вряд ли мы застанем её врасплох, – размышлял вслух молодой чародей, – поэтому…

Он улыбнулся:

– Вы точно сегодня искушаете добрую порцию тёмной маны… или ворожбы по-вашему.

– Если её найдем, – буркнул сзади Яробуд.

– Верно, если найдём.

По прогнозам Снорре, скоро должны были начинаться владения ведуницы, и ему уже казалось, что он ощущает некое колебание в воздухе. Некие «аномалии». Его спутники тоже ощущали изменения среды. Чаще стали оборачиваться на звуки, доносящиеся из чащи болот. В некоторых местах дорога стала совсем непроходимой для коней, и им пришлось оставить их на широкой поляне, привязав к деревьям.

– Будем оставлять отметки на стволах, чтобы найти путь обратно, – предложил Драган, и все согласились.

Они прошли ещё около километра, как Яробуд встал как вкопанный. Снорре почти натолкнулся на него, но не это заставило волхва удивиться. Нет.

Снорре давно уже шёл, размышляя, есть ли среди них предатель – тот, кто следует Культу и теперь, в самый последний момент, мог бы открыться и предпринять активные действия. Дело близилось к завершению, и ему надо быть начеку. Волхв обострял чувства и прислушивался к ощущениям остальных путников, попутно уйдя в себя и размышляя над тем, что происходило за эти три дня. «Судя по их реакциям, никто не повёл себя необычно. Не волновался при выборе направления пути к жилищу ведьмы или не пытался ночью прокрасться к жителям той деревни и сдать всех нас, – думал Снорре. – Яробуд убил того горе-посланца, я в этом уверен. Ему не было резона убивать гонца, если бы он хотел, чтобы мы не добрались до ведьмы. Да, было рискованно оставить его сторожить, но… Риск оправдал себя. Теперь можно быть уверенным – Яробуд не предатель… Ратко… Чёрт бы его побрал. Не пойму. От него идёт какая-то сила. И он почти всегда закрыт, непробиваем. Совсем нервов у него нет что-ли? А Драган? Молод. Кажется, честен. Хороший малый. Немного зелен и, конечно, не привык к таким походным условиям, но отлично держится… Да и внутри с реакциями нормально. Почти не волнуется. Надо …»

– Яробуд, что за…?

Именно теперь Снорре наступил сапогом на пятку Яробуда и с ходу навалился на его широкую спину. Ритм, с которым заколотилось сердце Яробуда, заставил волхва направить взгляд туда же, куда смотрел блондин.

Все встали, всматриваясь вперёд…

К этому их никто не мог подготовить.

Снорре, оставаясь в состоянии близкому к шоку, всё же отметил, что даже сердце Ратко несколько раз стукнуло с необычной для него силой и скоростью.

Впереди, всё ещё частично заслонённая от них мхом и колючими ветками могучего кипариса, возвышалась фигура. Фигура человека находилась в полуметре НАД жижей болота, в полумраке ветвей, но она не левитировала. Тело покоилось на выросшем стволе дерева. У основания земли ствол раздваивался. Пара толстых ветвей входила прямо в стопы человека и пропадала в них. Дерево ВРОСЛО в тело! Где-то там, в глубине живота и грудной клетки жило, ветвилось и потом выбивалось голыми, острыми ветвями из поверхности кожи. Дальше ветки, как ни в чем не бывало, тянулись к солнцу, разветвлялись вновь и прорастали зелёными, радостными листиками. Рост ветвей и их искривления формировали положение тела человека, приподнятого над землёй, как будто распятого природой. Ветви выбивались из боков, рук, шеи. Одно плечо было приподнято, и из него торчал уже бурый толстый отросток основной ветки. Из головы, все ещё покрытой волосами, торчали тонкие веточки с почками. Из скулы чуть ниже глаза пробивался зелёный отросток. Рот несчастного был полуоткрыт. Можно было бы сказать, что он был открыт в беззвучном крике, но это был не крик, а уже просто безмолвный вечный стон. Но самое страшное. Самым страшным были эти живые, налитые кровью глаза. Они смотрели!!! Перебегали с одного на другого – со Снорре на Яробуда, с Ратко на перекошенное от отвращения лицо Драгана. Из одного глаза потекла кровавая слеза. Снорре слышал тихое и ритмичное биение сердца страдальца. И пальцы! Левая рука была неестественно вывернута и указывала пальцем по направлению на юго-восток. При этом из каждого пальца вырастали по несколько мельчайших, нежных веточек. Будто он показывал путь!

– Что за чертовщина? – сказал тихо Ратко, подходя ближе.

Снорре услышал трение клинка о ножны.

– Надо его прикончить. Он ведь живой, – произнес Драган, подходя к человеку-дереву и обнажая клинок.

– Нет, Драган, – Снорре остановил его движением руки, – Мы… Мы не можем сейчас что-либо менять. Всё это. Всё, что вокруг, уже её владения. Я это чувствую. Если что-то изменится, ведьма это почувствует как изменение в некоем её поле, где распространяются ЕЁ чары. Она поймёт, что пришли гости. Нам нельзя себя выдать. Мы близко. Оставим его. Двинемся туда, куда он показывает. Возможно, это знак для адептов Культа. И одновременно предупреждение тем, кто забрёл сюда случайно. Вряд ли заблудившийся крестьянин пошел бы по указанию этого… существа.

– Ты уверен, что нам именно туда? – прищурился Драган.

– Нет… Но других дорог все равно не видно, а тут, смотри, тропинка, вроде бы.

От распластанного на ветвях тела действительно шла еле заметная тропа, петляя между тёмно-зелеными лужами, прячась в кустах папоротника и снова появляясь вдали.

– Как разберёмся с ней, вернёмся тем же путём и закончим его муки, – сказал Снорре, посмотрев на остальных.

Тело чуть дёрнулось. В открытом рту зашевелился сухой язык, похожий на обтрёпанную мочалку, но никакого звука, кроме сиплого стона, не последовало.

Они двинулись дальше в темнеющее чрево болот. Мхи беззвучно колыхались лоскутной пеленой, ласкаемые тёплым вечерним ветерком. В воздухе и вправду висело то, что Речной Народ называл «червоточина миров» – некое полумарево, возникающее то тут, то там. Оно говорило о присутствии сил, необъяснимых, неподвластных простым людям. Сил тёмных…

– Как же он ещё жив? – спросил Яробуд, догоняя Снорре и перешагивая поваленное трухлявое дерево.

– Думаю, его питают соки самого дерева. Ну и магия, конечно. Не уверен, какого типа, но ясно это связано с Культом. А сейчас постойте немного.

Снорре предчувствовал близость встречи с ведуницей. Он остановился дать последние инструкции своим соратникам.

– Это важно, ребята.

Сосредоточенные глаза остальных впились в него. Все были напряжены и возбуждены от ужасающего вида мученика. Всем хотелось побыстрее закончить это ожидание встречи чего-то ужасного, как иногда хочется, наконец, встретиться лицом к лицу со своими страхами, чтобы перебороть их.

– Самое важное. Итак… Ведьма попытается вас убить… НО – не сразу. Сначала ей надо будет ослабить жертву. Ослабить – значит вывести вас из равновесия, напугать так, чтобы вы перестали себя контролировать. Именно тогда, на пике страха, вы уязвимы для её чар. Именно тогда ведьма будет атаковать. Но сперва я вам вот что скажу. Есть у всех ведуниц важная особенность. Они не нападают первыми, ЕСЛИ к ним по своей воле пришли в дом гости. Это – кодекс чести. Мы окажемся на пороге, и она ДОЛЖНА нас принять. Конечно, она всё поймёт. Поймёт сразу, зачем мы здесь и почему, но не нападёт, если мы застанем её дома врасплох. Поэтому первая задача – тихо пробраться в дом. Поняли?

Все замотали головами, а Яробуд возбуждённо забормотал:

– Какого рожна ты нам раньше это не говорил. Мы…

– Тихо! Далее. Она нас примет. Начнет заговаривать, морочить по-всякому. Выводить из себя. Подозреваю, будет пугать всякими трюками. Это они могут. Помните – её главная задача, расшатать нашу психику – довести нас до такого состояния, чтобы мы потеряли контроль и в панике напали на неё первыми. И тогда у неё будет повод уже напасть на нас, не нарушая Кодекс Ведьм. Не провоцируйте её. И держите себя в руках. Всё что она будет вытворять, это не взаправду. Это не должно быть опасно…хм… поначалу во всяком случае.

– Какой у Вас план, господин волхв? – спросил Драган Болеславович.

Снорре призадумался.

– В общем, план прост. Мы входим. Далее начинаем играть в её игру. Стараемся задавать ей правильные вопросы. Если начнется диалог, она не сможет просто молчать. Нам надо узнать как можно больше про Культ, прежде чем мы её убьем. Вы молчите. Я заговорю с ней сам. Главное – без паники и резких движений, которые могут вывести ведьму из себя или дать повод превратить кого-то из нас в лягушку.

Снорре замолчал. Он хотел улыбнуться, но понял, что шутка была, мягко сказать, несвоевременной. Взгляды товарищей были серьезными, и никто даже и не подумал, что в лягушек уже давно никто никого не превращает, что есть более изощрённые способы напустить морок.

– Хорошо. Дальше, – решил продолжить Снорре. – После всех наших вопросов, как только мы поймем, что узнали достаточно, или что старуха совсем несговорчива, я начну начитывать про себя заклинания – свои «мантры» для произведения максимального удара заморозки. Чем дольше я буду оставаться незамеченным в этом, тем сильнее будет эффект, но, я думаю, ведьма довольно быстро почувствует нарастающую силу маны, исходящую от меня, и будет атаковать. В общем, моя задача атаковать первым. Я брошу заклинание заморозки. Как только она остолбенеет, ты – Драган руби её мечом. Секи голову долой и всё. Остальные страхуют.

Снорре замолчал. Вдали ухнул филин.

– Всё понятно?

Драган первый утвердительно закивал:

– Да, господин волхв, разберемся на месте. В целом, понятно.

– Ты уверен во всём этом? – спросил Яробуд, – Или выйдет как с мельничным?

– С мельнычным? А откуда ты зна…

Снорре моментально глянул на Ратко. Тот же спокойно ехал в стороне, будто разглядывая что-то вдали. Нахмуренный, делал серьёзный вид, словно вовсе и не слышал разговор. Однако спустя несколько секунд пристального взгляда Снорре он не выдержал и загоготал. Следом и Драган с Яробудом прыснули со смеху.

А Снорре только и оставалось что укоризненно качать головой.

– Извини, волхв, но уж очень ржачная история вышла. Не мог удержаться, – сказал Ратко Гой и снова упрятал голову в тёмный капюшон так, что были видны только торчащие из-под него спутанные волосы.

Напряжённая обстановка немого разрядилась.

– Скажи честно, Снор? – спросил Ратко по-свойски. – Ты бывал в серьезных передрягах? Приходилось убивать?

Волхв кивнул.

– Два раза… На Ужорском тракте. Защищали обоз от разбойников недалеко от Игмешской школы… Догадались тоже, ограбить кучку чернокнижников с последнего курса…

Снорре добавил:

– Обычно для магии, связанной со льдом, требуется вытягивать из окружающей атмосферы много влаги для формирования снега или льда. Понимаете? В пустыне я был бы крайне слаб. Даже когда мы тренировались в Медовых Зорицах, я был слабее, но здесь, на болотах, влаги в воздухе более чем достаточно. Я уверен, что смогу быстро и мощно колдовать.

Ратко одобряюще кивнул и больше вопросов не задавал.

Зашагали дальше. Вскоре температура воздуха заметно понизилась. Они уже не ощущали удушливой дневной жары, запертой под тёмными кронами кипарисов и сдобренной болотными зловонными испарениями. На смену жаре под вечер пришла освежающая прохлада, чего не было в предыдущие дни. Но складывалось ощущение, что сама прохлада была противоестественной. Как перед сильной грозой чувствовалось высокое содержание озона в воздухе.

– Можно воды? Что-то горло дерёт, – сказал Драган, подъезжая к Снорре.

Неожиданно у всех началась жажда.

Клубы тумана раскатывались на горизонте, окутывая вросшие в воду корни древних исполинов. Драган глотнул, и взгляд его неожиданно остановился на трёх неясных фигурах. Его лицо окаменело.