Поезд жизни на колее судьбы

– Да, ответа не знает никто, – загадочной интонацией сказала Екатерина.

– Только Господь, – вставил Антуан.

– Если он есть, – поправила Екатерина.

– А ты сомневаешься? – с добрым вызовом в голосе спросил он.

– Давай сейчас не об этом. И давай без споров, – она прижалась к нему и положила голову на грудь.

– Конечно, милая, – он стал гладить ее по голове.

Они просидели так немного. Потом Антуан посмотрел на часы.

– Нужно одеваться уже. Уже пятьдесят минут.

– Да-а, – с грустью в голосе ответила Екатерина.

Они встали и стали собираться. Екатерина сняла халат, чуть прыснулась духами, надела лифчик, а сверху – летнее платье. Антуан быстро оделся в ту же одежду, в которой приехал в Москву.

Без трех минут шестнадцати Екатерина повернула ключ в дверном замке, несколько раз дернула дверь, чтобы проверить закрыта ли она, а затем они вдвоем, Антуан нес свою сумку, а у Екатерины была только небольшая сумочка, где лежали ключи, документы, кошелек, и всякая мелочь, пошли из парадной на улицу.

Только они закрыли за собой дверь в парадную, как подъехала машина. Водитель, лет сорока – сорока пять, не заглушая мотор, вышел, подошел к ним, чтобы взять сумку и положить ее в багажник, а Екатерина и Антуан в это время садились в автомобиль. Водитель тем временем уже захлопнул багажник, вернулся в машину, уточнил место куда ему ехать, а затем тронулся с места.

В машине они практически не общались, а ехали вдвоем на заднем сиденьи, держась за руки и порой смотря в глаза друг другу. Машина двигалась плавно, размеренно в потоке других автомобилей. До аэропорта они добрались примерно за тридцать пять минут. Екатерина расплатилась по счетчику и они вдвоем вышли из машины на улицу и практически сразу зашли в здание аэропорта. Когда они сели в зоне ожидания рейсов, часы на руке Екатерины показывали ровно семнадцать часов.

Они сели среди нескольких десятков таких же пассажиров, провожавших. Кто-то улетал отдыхать, кто-то работать, кто-то к любовникам и любовницам или наоборот обратно к семье, а кто-то улетал навсегда, прощаясь с этим городом, который никогда больше не увидит.

«Когда не хочешь отпускать человека, то до последней минуты хочешь, чтобы он не улетал. Хочешь, чтобы самолет не выехал на полосу, чтобы его шасси не оторвались от земли, чтобы тот, с кем ты хочешь быть побыл с тобой хотя бы лишнюю минуту. Это с одной стороны. А с другой – лучше быстрее расстаться и быстрее, чтобы он улетел. Тяжелее всего переносить это ожидание. Это как со смертью, что ее ожидании хуже ее самой. Так и здесь – ожидание отъезда хуже самого отъезда. Ты видишь человека, его эмоции, испытываешь чувства к нему. И ты не хочешь, чтобы он тебя покидал, но одновременно с тем хочешь, чтобы он уехала как можно скорее. Дрянное это чувство. Но это у меня так, у других, возможно, иначе. Но ждать…нет, это самое для меня трудное».

В семнадцать тридцать объявили посадку на самолет. Антуан взял сумку и они вдвоем с Екатериной пошли к месту регистрации. Оно, как и положено, огорожено и туда допускаются только пассажиры. Провожающие прощаются раньше. Вот и Екатерина с Антуаном встали чуть в стороне от прохода. Антуан поставил сумку на пол и обнял ее. Она прижалась к нему и скрестила ладони за его спиной между лопаток. Они молчали и просто стояли, обнявшись.

– Я скоро уже вернусь, милая, – прервал молчание Антуан, – недолго мы с тобой будем порознь.

– Я понимаю, – не отрывая лица от его груди сказала она.

– Уже через неделю будем вдвоем в Санкт-Петербурге. Обещаю.

– Хорошо, – она подняла на него глаза.

Они кротко поцеловались.

– Мне пора уже.

– Хорошо, – она отпустила плавно, скользя по одежде, свои руки. После этого он разжал свои.

– До встречи. И жди звонка, – он улыбнулся.

– Уже жду, – она улыбнулась в ответ, – пока.

– Пока.

Он пошел к регистрации на рейс, потом сдал свой багаж и скрылся от глаз Екатерины так больше и не обернувшись.

Она дождалась вылета самолета, а затем не торопясь поехала домой.

Дома она разделась и сразу пошла в душ, где провела длительное время под теплыми струями воды, которые капали с ее лица вперемешку с каплями слез. После того как вышла и надела халат, она сделала себе чай, выпила его без бутербродов или сладостей. Улыбнулась, посмотрев на вечернее небо из окна кухни, а затем пошла в спальню.

Там она сбросила с себя халат, повесила его на спинку стула, и без какой ибо одежды легла под одеяло. Блаженная улыбка была на ее лице, ведь теперь у нее новый стимул – ждать их встречу в Петербурге с Антуаном. Ведь до этого всего неделя.

Через минуту она уже видела первый сон.

Следующие несколько дней пролетели для нее очень быстро. Она работала «с головой», одновременно решая вопрос и оформляя документы для перевода. Выходные она провела бездельно, только гуляя, отдыхая и совсем немного убираясь в квартире. Но в один из вечеров она наконец-то услышала телефонный звонок, который так ждала. Это был вечер вторника.

Она сняла телефонную трубку:

– Алло?, – она поправила волосы, которые спадали ей на глаза, и завела их за ухо.

– Привет, Катрин, – услышала она в ответ спокойную, нежную французскую речь и в момент обрадовалась.

– Привет, Антуан! – она не могла спокойно сидеть у телефона, поэтому резко встала и начала на месте перебирать ногами.

– Как ты там?

– Да все хорошо. Вот сейчас оформляю документы на перевод. Со следующего понедельника выхожу на работу уже в Петербурге. А заканчиваю здесь в пятницу, так что могу в тот же вечер ехать на ночном поезде в Петербург, чтобы в субботу утром быть там, – эмоции переполняли ее и она говорила очень быстро, – хочу как можно скорее увидеть тебя.

– Отлично, что у тебя получилось с переводом. Сам я приезжаю в четверг. На этой недели. Так что буду ждать тебя.

Екатерина сразу погрустнела от того, что не сможет встретить сама Антуана.

– Жаль, что я еще не приеду к этому моменту, – она сделала паузу, а потом продолжила, – слушай, а давай я попрошу брата тебя встретить, – Антуан начал протестовать, но Екатерина повысила голос и продолжала. Антуан перестал пытаться ее прервать, – не противься. Он отвезет тебя туда, где находится квартира, все покажет, расскажет как добираться.

– Да я сам все посмотрю. Не напрягай брата, – воспользовался паузой Екатерины Антуан.

– Поверь, лучше он тебе расскажет, покажет. Ты сделаешь записи или отметишь для себя как куда идти. Я поговорю с братом. Хорошо? – больше для проформы спросила она.

– Хорошо, – Антуан понимал, что спорить бессмысленно, что она все равно поговорит с братом.

– Ну а ты то сам как там? – перевела она тему.

– Я ничего…, – немного грустно начал он, – конечно, разговор был тяжеловатый о переводе, но…мы смогли договориться.

– Как дома? Как мама?

– Да все прекрасно в этом плане. Я как раз сейчас сейчас в Лионе. Так что, все в порядке.

– У тебя рейс то какой и время вылета и прилета?

– А, сейчас посмотрю. подожди секунду, – она слышала, как Антуан положил трубку рядом и пошел от телефона. Через несколько секунд он вернулся, – я из Лиона полечу. Так, прилетаю я в семь двадцать пять, утром, – Екатерина записала это на бумажке карандашом. Затем она написала номер рейса и время вылета.

– Все, поняла. Я поговорю с братом. Если что, его зовут Александр.

– Да я помню, – он улыбнулся, улыбнулась и Екатерина.

– Что расскажешь еще хорошего? – она крутила провод телефонной трубки.

– Да в общем-то больше ничего такого нет. Никаких происшествий нет! – он посмеялся.

– Это само главное, – после секундной паузы она продолжила, – в общем, с братом я поговорю, если что, – она сделала ударение на «если что», – если он не сможет встретить, тогда я позвоню тебе, хорошо? Ты дашь мне свой номер?

Антуан продиктовал лионский номер, а затем, на всякий случай, и парижский.

– Хорошо, – сказала Екатерина после того, как положила карандаш на листок бумаги, – если что – звоню, но, надеюсь, что это не понадобиться.

– Хорошо, звони, никаких проблем.

– Ладно, тогда, до довольно скорой встречи, – сказала она и закусила губу зубами так, что, если бы Антуан стоял рядом с ней, они неминуемо отправились бы в спальню.

– Да, скоро встретимся снова. Очень жду этого, – Екатерина представила как в момент, когда он это говорит, он улыбается.

– И я этого очень жду, – она теребила провод.

– Пока, милая.

– Пока.

После того, как услышала гудки, она сама положила трубку.

Для нее вечер «был сделан» этим звонком Антуана. Улыбка не сходила с ее лица чем бы она не занималась. Если бы кто-то сейчас ее увидел, то подумал бы, что девушка дурочка и у нее все не в порядке с головой. Но она была одна, да и если бы кто-то что-то о ней сейчас думал, ей все равно было бы на это наплевать. И сама она не думала о разговоре с братом, который завтра ей предстоит. Она просто искренне радовалось. Радовалась так, как радуется новой игрушке, которую давно хотел, ребенок. Или как тренер, чья команда выиграла кубок в тяжелой борьбе. Такая радость не покупается, не играется, не выставляется на показ при всех.

Спать она легла тоже с улыбкой. Эмоции ее переполняли и, как всегда бывает в таких случаях, уснуть было трудно. Но сон все же берет свое и глаза ее начинали слипаться. И только когда они сомкнулись, а организм погрузился в сон, улыбка сошла с ее губ, уступив мест расслаблению и отдыху.

Екатерина проснулась утром в хорошем настроении. Александру она решила позвонить вечером, после работы, чтобы уже спокойно поговорить и все обсудить.

Она сходила в душ, а затем легко позавтракала. После, Екатерина начала собираться на работу. Юбка, блузка, чулки черного цвета, туфли и сумка в руках – так она выглядела, когда закрывала дверь в квартиру.

Солнце на улице светило ярко, а тепло, шедшее от него, было по-настоящему летнее.

«Позвонить Саше нужно будет вечером, обсудить все и все решить. Думаю, он не будет на что-то нервничать, злиться. Все же Антуан б…».

– Извините, – прервал ее размышления мужской голос за спиной, – вы сейчас будете выходить?

– Да, – ответил Екатерина и в этот момент поезд выехал к платформе той станции, которая и нужна была ей.

Она шла по переходам подземки среди множества людей, желая как можно быстрее подняться наверх, выйти на улицу в город.

На улице солнце уже все больше закрывалось облаками и поднялся, пока еще не сильный, ветер. От метро до места работы ей было идти чуть больше десяти минут в спокойном темпе не быстрым шагом.

«Скоро привыкать к новому коллективу, к новому месту в Питере. Новые люди, знакомства…Здесь то я уже все знаю, все известно, отношения настроены. С кем-то ближе, до дружественных, а с кем-то только рабочие, да и то натянутые. А там снова – разбираться в людях, кто есть кто, делать определенные выводы, и, конечно же, обязательно ошибаться, хотя бы одна, но будет ошибка. Ведь не всегда, да наоборот, довольно часто, бывает так, что люди, которые при первой встрече, в первый раз показались хорошими, интеллигентными и приличными оказываются таким…дерьмом и контрацептивами, что тошно. А бывает и наоборот, что те, кто показался сначала так себе или оставил не очень хорошее впечатление после первой встречи оказываются впоследствии друзьями, а то и лучшими друзьями. Поэтому… поэтому, главное не делать поспешных выводом. Не всегда отличники, люди с высшим образованием порядочнее и честнее, чем те, кто получил среднее и техническое образование. Довольно часто все бывает иначе… Везде есть как прямые, так и обратные ситуации. Так что, не зря придумана фраза и говориться, что встречают по одежке, это действительно практически всегда так, а провожают…всем известно по чему. Человека нужно оценивать по поступкам, по мыслям, по действиям, а не по деньгам, цене его одежды, образованию и прочему. А лучше всего, когда в человеке присутствует все! Красота, ум, порядочность, средства. Как в моем Антуане…»

Она открыла входную дверь и зашла в здание, в котором работала.

«Знакомые до боли лица, рабочий день, который не предвещает ничего экстраординарного или серьезного разнообразия. Рутина и одинаковые разговоры. И завтра будет все точно также и вчера было также. Да и в любой другой день будет также! Да, что-то особенное есть всегда, какие-то эпизоды, которые не повторяются, но они забываются, они одноразовые в отличии от всей этой работы».

Она шла до своего рабочего места, здороваясь с теми, кто уже пришел и был там, и думала, ведя свой внутренний диалог или монолог. Думала не переставая.

Подойдя к столу, она положила сумку на него, а после села. Из сумки она достала все, что нужно было ей для работы, включая документы о переводе в Санкт-Петербургское отделение, которые сегодня должны были уже подписать и оформить окончательный перевод со следующей недели.

Сумку она убрала в выдвижной ящик стола, до конца рабочего дня она ей, скорее всего, не понадобиться. Сама пододвинулась и села ближе к столу. Рабочий день для нее начался.

Екатерина вышла на улицу после окончания рабочего дня в восемнадцать часов и пять минут. Теперь уже официально, она с понедельника числится и будет работать в Санкт-Петербурге. Настроение у нее было приподнятое, хоть она и устала за сегодняшний день. Сейчас ее главной целью на сегодня было как можно быстрее оказаться дома, поужинать, а затем отдыхать.

«А, еще же нужно будет Саше позвонить, поговорить с ним…совсем об этом забыла».

Метро, как и любой другой общественный транспорт в час-пик, настроения не прибавляет. Действительно, толпы людей, которым, как кажется, нет конца и края не могут поднимать настроение. Полные людей переход сменяющиеся полными людей вагонами составов и наоборот, вагоны сменяются переходами. Духота, обязательно от кого-то воняет потом, а от кого-то духами, которым, такое ощущения, человек не знает меры, выливая на себя не несколько капель, а целый флакон.

«Обязательно, вот обязательно должен быть человек в плотно набитом вагоне, который не снимает свой чертов рюкзак! (она намеренно чуть пихнула рюкзак, чтобы протиснуться). Люди, люди, толпы. Вот ехать в метро после работы, конечно…(она протискивалась дальше) жесть».

Наконец, поезд подъехал к станции, довольно плавно став останавливаться, хотя кто-то не удержал равновесия и чуть не упал вместе с другим пассажиром. Поезд остановился и открылись долгожданные раздвижные двери вагона. Екатерина вышла из вагона, а уже через несколько минут после этого смогла вдохнуть свежий уличный воздух, а не запах пота, парфюма и всего остального в душном, закрытом пространстве.

Она пошла в спокойном темпе до дома. Спина ее чуть вспотела пока она ехала в метро, и сейчас, сквозь блузку была видна застежка сзади и бретельки белого лифчика. Она чуть отдернула прилипшую к спине блузку и почувствовала влагу на пояснице, да и на всей спине. Ей казалось, что капли пота так и скатываются вниз, вызывая не самое приятное ощущение. Хвост ее волос раскачивался, а каблуки туфель стучали по асфальту при каждом шаге. По улице, вдоль которой она шла, проезжали редкие автомобили.

Она подошла к своему дому, зашла в парадную, поднялась по лестнице, и вот уже стояла перед дверью в свою квартиру.

«Наконец-то я дома (она вставила ключ в замочную скважину и сделала два оборота против часовой стрелки). Дом, милый дом (она открыла дверь, зашла в квартиру и закрыла ее за собой)».

Положив сумку на тумбу, она сняла туфли, надела домашние тапки и пошла в комнату снимать одежду. Сняв блузку, она расправила и положила ее на кровать, чтобы та подсохла со спины. Юбку она сняла, повесила на вешалку, а затем убрала ее в шкаф. Чулки она повесила на спинку стула. В белье она пошла в ванную мыть руки. Она смотрела на себя в зеркало пока мылила руки. Ее грудь в белом бюстгальтере дрожала и раскачивалась от движений рук. Потом это продолжалось и когда она смывала мыло с рук круговыми движениями кистей и ладоней.

Помыв руки в ванной комнате и сходив в туалет, она пошла обратно в спальню, снимая на ходу бюстгальтер. Сняв, она бросила его на кровать рядом с блузкой. Пока она брала халат, ее грудь плавно раскачивалась и если бы в этот момент с ней в комнате был мужчина, вряд ли бы он удержался после такого зрелища. Она надела халат, завязала кушак и, шаркая тапками по полу, потому что ноги ей сейчас поднимать высоко было лень, направилась на кухню, готовить себе ужин. На часах было начало восьмого вечера.

Поужинав, она помыла сразу же посуду и, когда часы показывали двадцать пятнадцать, она подошла к телефону. Подняв телефонную трубку, она набрала на диске номер телефона брата и, когда пошли гудки, стала ожидать ответа. Через несколько гудков на другом конце, в другом городе сняли трубку:

– Алло, – услышала она нежный голос Елизаветы.

– Привет, Лиза, – спокойным голосом, без эмоций поприветствовала она жену брата.

– О, Кать, привет. Как ты? – с нескрываемым интересом она была рада слышать голос золовки.

– Все в порядке у меня. Вы там как?

– Тоже хорошо.

Повисла небольшая пауза.

«Вот за что очень ценю Лизу, так это за то, что она никогда не лезет в чужую жизнь, не начинает расспрашивать, узнавать или наоборот говорить слова «я все знаю» и успокаивать. Безусловно, она знает про Антуана, но все она знает от брата, а сама не лезет. Если я захочу – я сама ей и расскажу. Это правильно, Лиза».

– А Саша дома? – прервала молчание Екатерина.

– Да. Позвать его?

– Да, спасибо.

Екатерина услышала, как Елизавета зовет своим нежным голосом: «Саша», а через, буквально, две-три секунды, она услышала, что Елизавета передает трубку из своих рук в руки Александра и говорит тихим голос «Катя».

«Видно, он стоял недалеко».

– Да? – сказал Александр когда поднес телефонную трубку к уху.

– Привет, Саш, – начала разговор с братом Екатерина.

– Привет, – ответил на приветствие сестры брат спокойным и , как показалось Екатерине, добрым голосом.

Вновь повисла пауза в разговоре Екатерины.

– Что звонишь то? – все в той же дружественной манере спросил Александр, – все же в другой город звонишь и смысла молчать сейчас нет, – это сказал это не с укор, а с веселой интонацией.

«Совместил приятное с полезным».

– У меня к тебе просьба, Саш, – немного робко начала она.

–

Излагай, – Екатерина тут же представила себе, что говоря это, он стоит возле телефона, одной рукой прислоняя трубку к уху, а другую держа на боку.

–

– В общем, она набрала воздуха, а затем продолжила говорить на выдохе довольно быстро, – Антуан переводится из Парижа работать в Питер, он прилетает в четверг утром. Мог бы ты его встретить, довести до места проживания, все ему рассказать о том, как ему лучше ездить, добираться и тому подобное?

Александр ответил не сразу.

«Думает, раздумывает».

Екатерина поменяла руку, теперь трубку она держит левой рукой, что для нее не очень удобно и непривычно.

– Саш? – Екатерина знала и понимала, что прошло всего лишь несколько секунд, но у нее, что называется, свербило в одном месте.

– Я здесь. Кать, – он стал говорить уже серьезнее, чем в начале диалога, – если нужно, то я, конечно, встречу. На работе поговорю, все объясню, думаю, что поймут. Скажи мне во сколько он прилетает еще раз точно и номер рейса.

Екатерина прочитала с бумажки все, что записала вчера. Вместе с карандашом она вчера оставила все здесь и ничего не трогала.

– И да, он летит не из Парижа, а из Лиона. Лионский рейс будет.

– Понял, – Екатерина буквально видела, как он прижал трубку левым плечом к уху и записывал всю информацию, – что-нибудь еще? – он снова взял трубку в руку, – А, кстати, ты то сама в Москве останешься что ли, а он здесь будет? Или я что-то не догоняю?

– Нет. Я приеду на поезде в субботу утром. На Стреле, планирую.

– А, ясно, ясно. Ну звони – встречу. Только не на машине, а на метро. С вещами помогу.

– Хорошо, как возьму билеты – позвоню и скажу как приеду. Я думаю завтра до вокзала доехать.

– Хорошо.

– Спасибо тебе, Саша, – она втянула обе губы, – а потом спросила извиняющимся голосом, – ты на меня не обижаешься?

– На что? – немного удивляясь спросил Александр.

– Ну, мало ли тебя напрягает то, что я тебя про…

– Кать, Кать, Кать, – быстро сказал он, чтобы прервать самобичевание сестры, – успокойся. Все хорошо, правда. Да, может, пока он не очень мне симпатичен, может я не увидел еще то, что в нем увидела ты. Но если ты искренне счастлива, то и я искренне за тебя рад и буду способствовать всему счастью, если могу. Хватит думать, что я там все ненавижу и считаю невесть что. Не придумывай себе! – чуть громче сказал он последнюю фразу.

«Чтобы до меня быстрее дошло он так говорит».

– Саша, – сказала она через несколько секунд после небольшого монолога брата, – я правда счастлива. Я никогда не чувствовала себя так хорошо как сейчас. С Антуаном.

– И я, правда, я рад за тебя. Рад, – он сказал это так искренне, что слезы подступили к глазам Екатерины.

Сейчас, несколько секунд они понимали друг друга без слов. Понимали, даже не видя друг друга. Понимали, потому что любили друг друга и желали каждому из них добра, счастья, все самого хорошего. Честно и искренне.

– Встречу я твоего Антуана. Не переживай, – прервал молчание Александр.

– Спасибо, – кротко ответила она.

– Пока еще не за что благодарить и говорить спасибо, – он посмеялся.

– Есть за что, – с улыбкой парировала Екатерина и знала, что дальше пререкаться он не будет.

– Тебе виднее, – она по голосу понимала, что сейчас на его губах улыбка, – ну…тогда пока? Или у тебя еще что-то есть?

– Да нет…больше, вроде бы, ничего. Лизе привет, хоть мы немного и пообщались. Пока.

– Пока.

Она первой положила трубку и с чуть заметной улыбкой пошла в комнату.

Екатерина приняла вечерний душ, а после сразу легла в кровать. Немного почитав, глаза ее стали слипаться. В итоге, она отложила книгу и повернулась на бок.

«Последние ночи провожу здесь. Скоро в Питер. Нужно будет взять с собой самое необходимое, а уж потом думать об остальном. За квартирой родители присмотрят…».

Она зевала, мысли ее путались все больше и она не заметила как уснула.

САНКТ—ПЕТЕРБУРГ

Александр услышал гудки и положил телефонную трубку.

– Ну что Катя хотела? – спросила Елизавета, когда Александр зашел на кухню выпить стакан воды.

– Да нужно встретить ее французского ухажера, – он произнес последние два слова с иронией, злорадством и улыбкой. Сделав глоток, он не стал ставить стакан на стол, – он переводиться, как она сказала, из Парижа в Ленинград …Так что, – он сделала второй глоток, а после поставил стакан на стол, – поеду в четверг утром в Пулково встречать его, – он приобнял жену и поцеловал ее в щеку.

– О! – она ударила ложкой по ободу кастрюли, где варились макароны, несколько раз и положила ее на блюдце, – а ты говорил…

– Что я говорил? – серьезно спросил Александр.

– Ничего, – она с улыбкой повернулась к нему и чмокнула в губы, да и сам Александр чуть вытянул шею ей навстречу.

Она снова повернулась к плите и стала мешать, уже другой столовой ложкой, тушеное вчера мясо, которое сейчас разогревала на плите.

– Слушай, а Катя то что, в Москве будет?

– Она приедет на Красной Стреле в субботу утром, – ответил на вопрос жены Александр, не отводя взгляда от двора, куда он смотрел из окна кухни, двумя пальцами отведя в сторону тюль.

– Понятно, – протянула «я» Елизавета.

– Через сколько ужинать будем? – спросил он, снова подойдя к жене.

– Да уже скоро, минут через пять-семь.

– Хорошо.

Александр пошел обратно в комнату, а Елизавета продолжила готовить ужин.

Поужинав, они вместе посмотрели фильм на видеокассете, которое Александр взял в прокате. После просмотра Александр заверил, что купит этот фильм, так как он им обоим очень понравился, а не ограничится одним просмотром кассеты из проката.

Перед сном Елизавета читала, а Александр лежал рядом с ней, порой беря ее за руку или обнимая. Читать вечером, да и вообще лежа, он не любил.

– Завтра нужно будет отпроситься хотя бы до обеда на работе, – вслух рассуждал Александр.

Елизавета положила раскрытую книгу страницами себе на живот.

– Я про четверг.

– Да я поняла, начала она, повернув голову в сторону мужа, – думаю, что отпустят тебя довольно спокойно. И так ты не халявишь, не отлыниваешь. Тем более ты на каком-никаком счету на работе.

– Я тоже практически не сомневаюсь, что отпустят. Просто… – он сделал паузу, – неужели у них, я Катюху имею ввиду, неужели так далеко все заходит, – больше утвердительно, чем вопросительно сказал он.

– Ну, если он летит сюда работать, специально переводясь из Парижа… – она положила голову на плечо мужа, – то это действительно серьезно, – она резким движением села на кровати, заложила книгу закладкой, положила ее рядом с кроватью на тумбочку и легла обратно, – в общем, это шаг…шаг, который показывает всю глубину его чувств и серьезность отношений, планов…Кстати, а кем он работает то?