Убить в себе тебя

Анастасия Вольская

Убить в себе тебя

За час до

Его глаза расширились, когда он увидел очередной скрывающийся силуэт на нашем пути. С каждым шагом, брызги от луж, оставшихся на дороге после длительного дождя, разлетались и пачкали нашу обувь. В сердце закрался страх, но я не подавала виду, уводя взгляд и желая лишь побыстрее добраться до дома.

Силуэт вышел из тени и двинулся в нашу сторону, моё тело обдало лёгкой дрожью.

– Кажется, я его знаю, – прошептал Игорь.

– Я видела его раньше, обычно он следил за мной в районе моего дома, – я продолжила скептически разглядывать тёмную фигуру.

– Может, он здесь случайно? – по голосу было слышно, что Игорь и сам не верит в своё предположение.

Мы ускорили шаг, делая попытку пройти мимо и не показать того, что мы его узнали. Спустя минуту непринуждённого разговора по поводу того, что мы будем есть на ужин, силуэт остался позади, я облегчённо выдохнула и сказала:

– Теперь можем вернуться к нашей теме. Тебя не смущает то, что мы встречаем друзей Мити буквально целый день?

– Они тоже люди и могли посещать те же места, что и мы. Не переживай, он давно выкинул тебя из головы, ничего больше не случится, – Игорь коротко улыбнулся и взял меня за руку.

Не волноваться в такой ситуации было сложно, ведь в голову лезли самые страшные мысли и воспоминания о тех временах, когда я оборачивалась на каждый шорох, боялась выходить из дома, не брала трубки с неизвестных номеров, а иногда, даже с известных. Я не знала на что он был способен, чтоб не потерять контроль надо мной или успешно вывести на очередной конфликт. Но это время прошло, вероятнее всего, Игорь был прав и Митя давно забыл обо мне и о своих фантазийных планах мести, но я всё ещё помню и продолжаю вздрагивать от каждого косого взгляда в свою сторону, от каждого похожего на него прохожего.

Незаметно для меня мы дошли до дома, я опомнилась только тогда, когда Игорь вставил ключ в замочную скважину, и я услышала соответствующий щелчок.

– Чем займёмся сегодня? – спросил он, присаживаясь на кровать.

– Мы весь день провели на ногах, думаю, что нам стоит отдохнуть и просто посмотреть сериал.

Он не стал спорить и тут же принялся искать на ноутбуке момент серии, на котором мы остановились вчера.

Я разделась и легла в кровать, сильная усталость заставила меня на время прикрыть глаза. Игорь пристроился рядом и немного приобнял меня. Он молчал, но его прикосновения будто шептали о том, что всё будет хорошо.

В полумраке нашей комнаты светила лишь одна единственная тусклая настольная лампа. За окном было тихо и лишь скандальные крики соседей, доносящиеся из квартиры сверху, нарушали спокойную атмосферу вечера.

Одна серия сменялась другой, мы смотрели сериал уже несколько часов и по неясным причинам меня совсем не тянуло спать. Глаза Игоря иногда закрывались, но он тут же открывал их снова, со временем паузы между этими действиями становились всё дольше.

– Может, ляжем спать? – он спросил вполголоса, будто пытаясь не разбудить самого себя.

– Да, конечно, – я прильнула к нему в объятиях.

Прошло полчаса, час, но моё тело никак не поддавалось манящим чарам сна. Мне почему-то казалось, что если я сейчас усну, то больше никогда не проснусь. Пассивное чувство тревоги в груди нарастало, наверняка на мне сказывалось моё моральное одиночество в размышлениях, одиночество движений. Невозможность рассказать о своих опасениях застряла комом в горле.

Я ёрзала по кровати, не находя себе места, и такая ночь у меня далеко не первая, но я даже не могла понять причину своей бессонницы. Голова не была забита переживаниями, сердце не болело от потери чего-то важного, меня не атаковали воспоминания, которые прежде были способны загнать в угол, но что же тогда мне мешало?

От моего очередного поворота вокруг своей оси Игорь проснулся и ворчливым голосом произнёс:

– Почему ты ещё не спишь?

Вместо ответа я легла ему на грудь и закрыла глаза, тем самым показывая свои искренние намерения уснуть. Моё тело постепенно обмякло, я начала проваливаться в сонную бездну, но пока не переходила в фазу глубокого сна и осознавала всё, происходящее вокруг меня.

За окном промчался поезд, но это было обычным явлением, поэтому я оставалась спокойна. Оковы реальности постепенно отпускали меня, казалось, что прямо сейчас я отключусь и приду к тому состоянию, о котором так молило тело, но процесс прервал телефонный звонок. В сравнении с тишиной, в которой я провела последние часы, его музыка казалась отвратительной.

Игорь зашипел в подушку, затем поднялся на локти и когда наконец нащупал свой телефон, возмущённо спросил:

– Что тебе надо?

На обратном конце трубки раздался крик, но я не могла разобрать слов. Игорь моментально пришёл в чувства и резко вскочил с кровати, я заметно напряглась.

– Мы уходим, – он говорил несвойственно ему испуганно.

Я так же быстро поднялась со своего места, задавая кучу вопросов, присущих подступающей панике.

– Он идёт за нами, нам нужно бежать отсюда, – он произносил слова так быстро, что я едва успевала понять о чём идёт речь.

Я застыла, будто переваривая информацию и выбирая нужную реакцию, Игорь взял меня за плечи и начал трясти, приговаривая:

– Бежать, нам надо бежать.

Прощение

В воздухе уже довольно давно висело угнетающее, пожирающее все способы выразить свои мысли и чувства, молчание. Наши миры сгорели заживо и казалось, что дымиться уже нечему, но едкая копоть продолжала оставлять грязные следы на белоснежных телах.

Двумя годами ранее. Его взгляд был напряжён и направлен куда-то в землю, я наблюдала за его нервными ритмичными постукиваниями по лавочке, на которой мы сидели, и не решалась сказать о самом главном, мои губы будто зашили невидимыми нитками, тяжесть наших вздохов возрастала.

– Ты так и будешь молчать? – обречённо спросил он.

– Ты всё равно не хочешь меня понять, – я отвела глаза в сторону, затем снова на него.

Поднялся сильный ветер, я запахнула куртку, сжала себя руками. Невозможность произносить даже элементарные слова начинала душить меня, я чувствовала себя слабой, немощной, неспособной объясниться. Интересно, какой видел меня в этот момент он?

– Лишь одного твоего звонка хватило, чтоб я разрушил свои новые отношения. И ради чего? Вчера ты сказала, что всё обдумала и готова разговаривать серьёзно. Почему тогда ты сейчас молчишь? – в его голосе слышалась лёгкая дрожь, ему было обидно и я прекрасно понимала почему.

– Я не хотела оставлять тебя. Я не ценила, не верила в то, что ты любишь меня, – я остановилась, чтоб сделать пару еле слышных вздохов, – но теперь всё по-другому, я верю в твои чувства и точно так же уверена в своих.

– Кира, – Митя взял меня за руку, – я никогда не пойму твоих мотивов, но я готов дать нам ещё один шанс.

– И я его не упущу, я тебе обещаю, необдуманных решений с моей стороны больше не будет, – в моих глазах снова загорелся огонь, я смотрела на Митю, не отрывая взгляда.

– Я люблю тебя, ты должна верить мне, ведь только в этом случае у нас всё будет хорошо, – он подвинулся ближе и сжал мою руку сильнее.

– Я верю, – с этими словами я подалась вперёд и медленно приблизилась к его губам.

Мы слились в долгожданном жарком поцелуе, в нём чувствовалась прежняя боль, разочарование, но с каждой секундой они отступали, позволяя нам забыться и поверить в новое начало.

Нам предстоял безумно сложный путь, чтоб окончательно отпустить наши прежние ошибки, но я чувствовала, что мы справимся. Мы должны были справиться.

Без него мне было плохо, но несмотря на это, я сама отрекалась от него десятки раз подряд. Он терпел, доказывал, что его любовь не пустой звук, и что именно он сможет подарить мне настоящее счастье, а я, в свою очередь, лишь задавала себе один и тот же вопрос: «А нужно ли мне это счастье?».

Как только мы начали дарить друг другу искренние улыбки, небо сильно нахмурилось, будто не одобряя нашего поведения, наших решений.

Весь вечер мы гуляли, постепенно воссоздавая прежнюю романтически-воодушевляющую атмосферу. Я вспомнила все излюбленные дороги, места, истории которых были известны лишь нам. С момента нашего расставания прошло чуть больше трёх месяцев, но я уже успела позабыть о всех тонкостях его скандальной натуры и боялась ошибиться, проронить неподходящее слово, рассмеяться невпопад с ситуацией.

– До завтра? – спросил Митя, замедляя шаг при виде моего подъезда.

– Ты не жалеешь о том, что выбираешь меня? – вопрос просочился прямо из моей головы и, кажется, был крайне неуместен.

– Я жалею о том, что не образумил тебя раньше, что позволил усомниться в моих чувствах, – после этих слов он замолчал, но явно хотел продолжить.

Я раскинула руки в стороны, тем самым приглашая его в успокаивающие объятия, которые не заставили себя долго ждать. Мои руки сцепились где-то в районе его лопаток, он сжал мои рёбра так сильно, что у меня перехватило дыхание, ноги оторвались от земли. Я нервно, но игриво прошипела:

– Отпусти.

– Я больше никогда тебя не отпущу, – по-доброму посмеялся Митя.

Наше прощание затянулось ещё минут на 20, он не хотел уходить, а я не желала оставаться одна, но так было нужно, хотя бы на ночь.

Я медленно поднималась по лестнице, приятное ощущение примирения окрыляло и делало мои движения танцующими, словно я разыгрывала театральную пьесу с хорошим концом.

Я набрала номер Алёны, ведь мне не терпелось рассказать ей о произошедшем, поделиться эмоциями, которые не стихали уже порядка пяти часов. Временами мне казалось, что она переживает за мою жизнь больше меня самой.

– Кира, наконец-то. Рассказывай. Как всё прошло? – её голос был взволнован, я чувствовала, что она сгорает от нетерпения.

– Мы помирились, всё хорошо, – сказала я, закрывая за собой дверь в квартиру.

– Я верила в тебя, я знала, что он всё поймёт.

Ближайшие два часа я пересказывала Алёне наш разговор во всех подробностях. И вдруг поймала себя на мысли, что я описываю события раза в три дольше, чем они происходили в реальном времени.

Моим эмоциям не было предела, в течение разговора я размахивала руками, ударяла себя ладонью по лбу, иногда пускала слезу, мой голос дрожал, а затем резко сменялся мечтательным. Я была благодарна Алёне за то, что она выслушивает меня на протяжении уже стольких лет. Она заменяла мне всех, была рядом всегда. В нужные моменты успокаивала, давала советы, возвращала в реальность, но самое главное – в любой ситуации она поддерживала меня и никогда не оставляла одну.

– Нам через четыре часа в школу вставать, ты не забыла? – я громко зевнула.

– А что мешает нам пойти ко второму уроку? – заманчиво протянула Алёна.

– Ничего, кроме злой химички, – проворчала я.

В скором времени мы начали прощаться и с пожеланием спокойной ночи обе отправились спать.

Ночь пролетела незаметно, будто не прошло и часа моего крепкого сна. Пронзительный звонок будильника не стихал, вынуждая меня встать с кровати и выключить его. Я нехотя поднялась.

На кухонном столе меня ждал чуть остывший завтрак. Я пробежалась по квартире в поисках мамы, но она уже ушла на работу, я снова не успела поблагодарить её и решила сделать это вечером.

– Кира, ты опять опоздала?! – крайне неприветливый голос моей учительницы по английскому раздался эхом по всему коридору.

– Простите, не могла найти сменную обувь, без которой вы меня вчера не пускали в школу, – съязвила я.

Она окинула меня возмущённым взглядом и тут же отошла от двери, ведущей к лестнице. Я зашла в кабинет, который встретил меня безумным гулом одноклассников, они вели себя словно животные, и это ужасно раздражало. Пройдя к своему месту, я достала нужную тетрадь и углубилась в свои мысли, пока их не прервала Алёна, подкравшаяся со спины:

– До меня опять англичанка докопалась.

Я улыбнулась ей в ответ и подвинулась к столу, пропуская её к другому концу парты. Алёна плюхнулась на стул и тут же подставила обе руки под голову, будто она имела огромный вес.

– Я тоже не выспалась, – я положила голову на тетрадь, будто она была мягкой подушкой.

Вскоре в кабинет вошла учительница, она была как обычно на взводе и злилась на всех, но весомых причин на это не было.

Прошёл первый урок, второй, третий. Мы блуждали по школе в попытках не уснуть на месте. Перед физкультурой я купила бутылку воды, будто хотела пойти заниматься, но точно знала, что не стану.

Выслушав порцию замечаний по поводу отсутствия спортивной формы, мы с Алёной сели на лавочку. У нас завязался оживлённый разговор, где она без устали высказывалась о том, что её парень опять что-то скрывает, приводила логичные доводы и нехотя мирилась со своим бездействием.

Экран моего телефона загорелся от нового сообщения, я не хотела отвлекаться, но увидев то, что оно было от Мити, тут же разблокировала и начала читать:

– Я передумал, я не могу простить тебя, не могу допустить, чтоб ты снова меня бросила.

Алёна прочитала вместе со мной, её глаза резко расширились, а рот приоткрылся от удивления, моё же лицо ничего не выражало, но где-то внутри я была готова вскочить со своего место и разрушить к чертям всё, что видела.

Я до хруста сжала полупустую бутылку воды, Алёна засуетилась, попыталась обнять меня, но я нервно заёрзала по лавочке, продолжая смотреть в никуда.

Она что-то говорила, но я не слышала её, в моей голове эхом раздавалась фраза, озвучиваемая голосом Мити:

– Я передумал, я передумал.

Алёна схватила меня за руку, заставила подняться и начала поспешно выводить из спортивного зала, я не сопротивлялась и лишь тащилась за ней, по-прежнему не выражая ни единой эмоции на лице.

Осознание приходило медленно, я не хотела верить, да и вообще думать об этом, я желала лишь закричать и сделать это так, чтоб даже находясь на огромном расстоянии, Митя смог услышать.

Мы никогда не умрём

Я яростно упиралась ногами в холодный кафель, невозможность выпустить свои слёзы наружу душила и ощущалась жгучей болью где-то в глубине горла. Я вырвала свои руки из хватки Алёны и тут же закрыла ими лицо, я смогла полноценно открыть глаза, только тогда, когда не видела ничего вокруг.

– Если мы сейчас не выйдем, нас кто-нибудь заметит, – тихо пригрозила Алёна.

Я сжала зубы, послышался неприятный скрип, который привёл в чувства и меня саму. Резко опустив руки, я сжала их в кулаки и решительно зашагала в сторону выхода из школы, Алёна за мной.

Как только забор остался позади, я исполнила своё желание и закричала так громко, что Алёна даже закрыла уши, чтоб не слышать меня.

Тогда мне казалось, что я не переживу, что я сломаюсь под тяжестью, скоростью и периодичностью обстоятельств, а сейчас я и вовсе сбилась со счёта и не могу сказать сколько раз он сделал мне больно, но каждый из них мелькает в памяти и отзывается неприятным щелчком в груди.

Я мгновенно выпала из реальности и понимала только то, что куда-то иду, бездумно, за протянутую мне руку, не желая того, но иду. Одна локация плавно перетекала в другую, мне хотелось остановиться и упасть прямо на месте, но я не находила сил даже на это. Мои органы сжимались и пульсировали, изнутри я горела, болезненно завывала, смеялась, но снаружи я лишь приоткрывала рот и глотала недостающий воздух.

– Кира, приди в себя, нам нужно подниматься, – голос Алёны слегка напугал меня и заставил выпасть из невидимых оков своего разума.

– Куда? Где мы? – я огляделась по сторонам, в моей голове начали появляться первые догадки.

– Та самая крыша, – мы с Алёной сказали одновременно, и тут же наши губы расплылись в ностальгической улыбке.

Я заметила у неё в руках две бутылки нашего любимого портвейна, и в моих глазах тут же загорелся огонёк. Я знала и чувствовала какое безудержное веселье нам предстоит испытать. Но самый неприятный момент заключался в том, что за каждым таким разом следовало разочарование, возвращение в отвратительную реальность.

Мы поднялись на крышу, с которой открывался чарующий вид, было очень высоко, но это лишь добавляло азарта. Я сделала медленный поворот вокруг своей оси и тут же вспомнила моменты счастья и слёз, разлуки и встречи, которые мы отмечали или переживали здесь. Какой бы ни был повод, мы с Алёной всегда приходили именно сюда.

– Каждый раз, когда мы уходим отсюда, я надеюсь, что мы не вернёмся, потому что наша жизнь устаканится и пойдёт своим чередом, – я остановила свой взгляд на Алёне.

– Но судьба сталкивает нас лицом к лицу с эмоциональными взрывами и мы снова приходим сюда, – дополнила она.

С тихим хлопком пробки вылетели из наших бутылок, мы произнесли одновременно:

– За то, что мы вместе, несмотря ни на что.

Мы чокнулись и сделали по первому глотку приятного на вкус, но оставляющему за собой горькое послевкусие, портвейна.

По телу прошла лёгкая дрожь, мои глаза наполнились слезами, я вдруг вспомнила почему мы здесь, и это событие резким и мощным импульсом ударило меня прямо в грудь, я пошатнулась.

– Зачем он так со мной? – с моих губ сорвались первые слова на больную тему.

– Потому что он идиот, – улыбнулась Алёна, – он никогда не ценил тебя и прости за мои слова, но тебе будет в разы легче и лучше без него, хоть сейчас тебе так и не кажется.

– Ты права, главное, чтоб он больше не вернулся, не думаю, что я упущу возможность потанцевать на старых граблях, – прозвучало как никогда самоиронично.

В тот момент я была раздавлена и мечтала, чтоб он больше никогда не появлялся в моей жизни, чтоб он не вызвал ни единой эмоции при очередной встрече, но я знала, что он вернётся снова, растопчет меня ещё тысячу раз, не позволит мне жить спокойно и счастливо. И я оказалась права.

– Ты замечала схожесть между Митей и Ваней? Они оба ведут себя как истерички, скандально врываются в наши жизни, когда им это нужно и необъяснимо уходят, – Алёна задумалась и сделала ещё один большой глоток.

– Твой Ваня хотя бы не спустя сутки от тебя уходит, – я растянула губы в недовольной плоской улыбке.

– Но у нас не такой романтики, а Митя всегда был подкован в этой части.

– Но давай не забывать о том, что обычно следует за его романтикой, – я немного нахмурила брови и начала хрустеть пальцами, – я устала о нём говорить, да и вообще, достал он меня. Только я успеваю настроиться на нормальные отношения, как он снова их обрывает. Этот раз у меня вызывает лишь смех, один день, понимаешь? Один день, – я засмеялась, но с долей иронии, с примесью боли.

Алёна подвинулась ближе и крепко обняла, я знала, что она единственный человек, который способен поддержать меня в любой ситуации, вытащить даже из самого тяжёлого состояния.

Мы пили и пели, танцевали и плакали, наши разговоры уходили в самые разные степи, но каждый раз мы возвращались к началу и проговаривали всю свою боль заново, с новыми силами и мыслями, обмениваясь уже давно рассказанными историями.

Когда Митя ушёл от меня впервые, я не придала этому особого значения, ведь не видела в нём своего будущего или какого-то идеала, но это и неудивительно, мне было всего лишь 14 лет. Но кто бы мог подумать, что эта история затянется на такой длительный срок. Я не знала что ждёт меня впереди, мне оставалось доучиться в школе совсем немного – полтора года. А после я хотела уехать из города и вернуться лет через пять, чтоб мы встретились, и он узнал меня, чтоб ему стало стыдно, чтоб он повзрослел и понял, что зря меня потерял. Представляя себе такое будущее, я была очень глупа и по-детски наивна.

Смеркалось, несмотря на бутылки, выпитые до дна, наши голоса стали тише и нежнее. Я знала, что у нас будет ещё сотня таких вечеров, но запомнить хотелось именно этот.

– Алёна, – прошептала я.

– Что? – еле слышно спросила она.

– На раз, два, три…

Мы крепко взялись за руки и, стоя у края крыши, теряя всякое чувство самосохранения, во всё горло закричали:

– Мы никогда не умрём!

Это был зов вечности, крик нашей дружбы, ликование родных душ. Мы были готовы пережить всё и даже больше.

Где-то снизу останавливались прохожие, чтоб посмотреть на происходящее. Неужели они думали, что мы спрыгнем? Мы были выше этого, мы были выше всех, и в тот момент я всем сердцем ощущала полёт, и не было чувства лучше, чем наше единство и всепоглощающее безумие.

Заводи мотор

Когда я была маленькой, я обожала весну, я с трепетом ждала её, чтоб выходить на улицу в лёгкой куртке и без шапки, чтоб гулять дольше обычного, промокать под дождём, а потом приходить домой и под надзором мамы сушить одежду и небрежно уложенные волосы. Каждая весна казалась счастливее прежней, но это было в детстве. Последние годы наступление весны у меня ассоциируется с восстанием психически больных, а не с влюблённостью и бушующими гормонами, со слезами, а не с прохладным дождём.

– Заводи мотор! – крикнула я.

В ту же секунду мотоцикл подо мной зашумел, я ухватилась руками за парня, сидящего передо мной, мы рванули с места и, набирая бешеную скорость, мчались вперёд. Резкие притоки адреналина от очередного опасного поворота заставляли меня вздрогнуть и ещё сильнее прижаться к крепкой спине парня, которого я знала первый день.

Я визжала и смеялась, изредка отрывая руки и позволяя приятному страху завладеть мной полностью. Я чувствовала себя свободно, сильный напор ветра отбрасывал мои волосы назад, губы пересыхали, но я тут же облизывала их, придавая им прежней влажности.

Закончив очередной круг, мы остановились недалеко от моего дома и слезли с мотоцикла.

– Это было очень круто, – размахивая руками, взвизгнула я.

Не раздумывая, я кинулась на шею парня, хватая и притягивая его лицо к себе для горячего и полного безудержной страсти поцелуя.

– Тебя проводить до дома? – спросил он, с трудом оторвавшись от моих губ.

– Нет, мне недалеко.

– Кира, ты мне очень понравилась, этот день был безумным…

Я прервала его протяжённым и сладким: «Да».

– Увидимся завтра? – он притянул меня за талию.

– Нет, – я коротко улыбнулась и начала отходить.

– Почему? – его вопрос остался без ответа, ведь я уже быстрой и лёгкой походкой скрылась за углом ближайшего дома.

Мне нравилось жить именно так, было по душе не знать свой следующий шаг, идти на поводу судьбы, поддаваться каждому приключению, которое встречалось на моём пути. Почему я отказала тому парню? Ответ очевиден – завтра меня ждала очередная безбашенная история с новыми людьми и короткометражным сюжетом.

Мне не было стыдно, больно или страшно, мои мысли заполняли лишь вечеринки, риск и мимолётные интрижки, благодаря которым я чувствовала себя живой.

Старая жизнь ушла на второй план, меня перестала волновать учёба, я приходила в школу лишь для того, чтоб увидеть Алёну, а потом снова потеряться в каком-нибудь заброшенном дворе с людьми, с которыми была знакома меньше дня. Я не искала любовь, отношения, я полностью отреклась от всего, чем дорожила и к чему стремилась раньше.

Горячие солнечные лучи ударили в глаза, я сделала пару глотков из стаканчика, наполненного чистым виски, по горлу ударила неприятная горечь, но я лишь рассмеялась. На моё плечо легла сильная мужская рука и тут же где-то за спиной прозвучала фраза:

– Прыгай!

Я обернулась и прошлась взглядом по компании, в которой находилась, ребята в ожидании смотрели на меня.

– Прыгай, прыгай! – раздалось ритмичное скандирование.

Я поставила свой стаканчик на землю, разбежалась и полетела с резкого обрыва. С первым всплеском холодной воды я закричала от переполняющих меня эмоций, затем окунулась снова, обхватила себя руками и на секунду почувствовала непреодолимую тоску, представила, что меня обнимают родные руки, но тут же вынырнула, оставляя свой мимолётный приступ боли где-то глубоко в воде.

Когда я поднялась обратно на берег, ребята бросились ко мне, окидывая меня восторженными взглядами, пробегающими по всему телу. Кто-то тут же протянул мне полотенце, один из парней подошёл ближе.

– Первая прыгнула, смелая, – сказал он.

Я театрально засмущалась и поблагодарила его. Моё лицо выдавало приятные эмоции, но я поймала себя на мысли, что даже не могу вспомнить его имени.

Меня абсолютно не волновало то, с кем я провожу время, я позволяла себе делать всё, чего захочу и не думать перед каждым действием, не ждать ни секунды.

Я выхватила у одной из девушек бутылку алкоголя и, предаваясь танцу, делала огромные глотки, прерываясь на выкрики в толпу и звонкий манящий смех, многие последовали моему примеру.

Человек семь сжались в небольшой круг, расталкивая друг друга бёдрами, я оказалась между тем самым парнем, который ко мне подходил и девушкой, кажется, её звали Кристина. Они обхватили меня за талию с двух сторон и в шуточной борьбе каждый из них пытался перетянуть меня на свою сторону, я старалась не поддаваться, но под воздействием градуса мои ноги начали подкашиваться, остатки чувства самосохранения заставили моё тело упасть в руки сильного парня.