Мо Ир. Том I

Николас попытался шелохнуться, но ему не удалось. Мышцы словно не слушались. Магистр понимал, что получил поражение нервной системы. Но уже запустил эндогенное лечение, которым он управлял мысленно. Николас представлял, как его нейронные связи обволакиваются миелиновой оболочкой и как создаются новые нейромедиаторы, которые начинают стимулировать все мышцы и органы. С помощью образной системы Николас стал осознанно управлять восстановлением своего организма.

«Что же теперь будет? – подумал Николас. – Если я останусь в Клинике, они будут пытаться узнать, где я научился этому мастерству перемещения». Вдруг Николас смог пошевелить указательным пальцем. «Очень хорошо, – продолжил он, – запустить процесс – самое главное». Николас усилил потоки восстановления и ощутил прилив приятного холодка к конечностям и покалывание кожи на стопах и ладонях. Пересматривая каждую систему органов, в том числе сосудистую, Николас, словно паучок, что собирает паутинку, группировал все свои силы и возможности воедино.

– Я вижу, ты проснулся, – раздался рядом с ним звонкий мужской голос.

Николас узнал этот голос и даже вздрогнул. Он настолько был увлечён процессом восстановления, что не заметил, как всё это время рядом с ним сидел Верховный Канцлер Рихтарг. Тело Канцлера излучало такой же холод, как и каменная стена позади него.

– Ты спас моего сына, – продолжил он, – теперь я у тебя в долгу.

Николас захотел резко встать, но вместо этого получил жесткий болевой удар – его тело ещё не восстановилось для действий и было словно разобрано на части.

Верховный Канцлер немного наклонился в его сторону:

– Не стоит пока пытаться двигаться, не форсируй тело.

После этого Рихтарг прилежно выпрямил спину, развернулся лицом к окну, что было напротив него, и продолжил:

– Военврачи сказали, что ты будешь ещё долго восстанавливаться. То, что ты смог вытворить, просто неведомо!

Николас встрепенулся и стал ещё решительнее собираться к действию. Военврачи… Значит, будет проверка Комитета по Сверхвозможностям, значит, его никуда не отпустят.

– Я это сделал не ради тебя, – уверенно вдруг ответил ему Николас.

Верховный Канцлер Рихтарг резко повернул голову к Николасу и даже был готов вскочить. Николас ощутил, как участилось сердцебиение Канцлера. По расчётам врачей Империума Николас ещё два цикла луны Альт точно не должен был уметь говорить, а здесь явная нестыковка.

– Как ты смог так быстро регенерировать тело? – удивился Канцлер.

Николас вдруг почувствовал, насколько сильно Рихтарг его боится.

– Ты можешь на меня злиться и мстить, – продолжил незваный гость, – но правила тебе известны, прошлого не изменишь!

Николас открыл глаза. Он внутренне улыбнулся наблюдению того, как Рихтарг стал прятаться под государственные обязанности и собственную должность.

– Настоящего ты тоже не изменишь, а действие совершено, – ответил ему Николас. – Ты погубил моего сына и предал его, прячась под правовую индульгенцию.

– Это был не только твой сын, но и мой внук! – возразил Канцлер. – Я его не предал, так было положено законодательством – отправить его учиться в Пределы Орденов!

– Как и меня? – спросил Николас. – Тебе известно, как там обучают?! Где теперь мой сын? Его больше нет! Его безвозвратно завербовали Ордены!

– Я в этом не виноват, – оправдался Канцлер. – Ты слишком эмоционально воспринимаешь эту утрату, твой сын ведь не погиб, он просто выбрал другую сторону.

Николас разгневался.

– Он больше не мой сын, не тот ребёнок, которого я воспитал! Теперь он солдат Орденов с переделанной личностью, я даже боюсь, что среди врагов однажды встречу именно его лицо!

– Ну хватит! – резко перебил его Канцлер, – ты забываешь, с кем говоришь! Я в первую очередь не твой отец, а Канцлер Империума! Твой сын обязан был служить Империуму, он просто оказался слаб и предал нас!

Николас взглянул на него холодным, слегка прищуренным мстительным взглядом. Абсолютно холодным взглядом – таким, что даже лёд показался бы теплее.

– Это неотъемлемое право, – сказал Николас. – Я забираю твоего сына, как ты забрал моего. Твой сын – мой военный трофей, я завоевал его кровью и спас ценой своей жизни, таковы законы. Теперь он мой.

Канцлера словно оглушили, он весь побледнел. Николасу это показалось странным. По его мнению, Канцлер должен был предвидеть такой исход событий, однако…

Моментально Канцлер пришёл в ярость, его лицо стало бесстыдно краснеть. Рихтаргу хотелось бы задушить Николаса своими руками прямо здесь и сейчас, пока тот ещё не мог двигаться! Но наказание!..

Николас объяснил себе его реакцию: Канцлер, скорее всего, просто оказался не готов к такому скорому выздоровлению Николаса, к полноценному диалогу с ним. Видимо, он что-то планировал на то время, пока Николас бы лежал без сознания, что-то безвозвратное. Но теперь эмоции Канцлера бились через край, несмотря на его привычное судейское беспристрастие. Его планы рухнули. Канцлер вдруг почувствовал, что проиграл. Но после нескольких мгновений решил отказаться от своих ощущений и снова слился с холодной стеной позади. Как подобает Верховному Канцлеру – «эмоции мешают делу».

– Я ожидал, что ты этим воспользуешься, иначе зачем тебе было рисковать, – процессуальным судебным голосом ответил ему Канцлер Рихтарг.

Канцлер встал, церемониально подобрал свои длинные одеяния и, глядя вдаль окна, словно обращаясь в никуда, продолжил:

– Ты получишь то, что принадлежит тебе по праву, это закон Диетта.

После этого Рихтарг холодно развернулся и покинул станцию реанимации Николаса.

«Принадлежит тебе по праву», – повторил про себя Николас. Магистр подумал, что вибрации голоса его отца не сходятся со сказанными словами, а это означает, что Канцлер солгал и не собирается уступать. Но это и так было очевидно.

Николас был доволен тем, что театр удался. Он очень хотел, чтобы Канцлер даже не сомневался в именно личных интересах Магистра. Политики столь сильно ограничивают свой взор, анализируя мир только на уровне личных интересов и личных амбиций. Им не ощутить волю Мо Ира, а воля Мо Ира совсем в другом. Младенец, то есть брат Николаса – это перерождение Владыки Эондарума. Впервые за две тысячи лье! И так близко! Это обстоятельство кардинально меняет все полюса событий.

– Магистр Николас, – вдруг прервал его размышления сумбурный голос военного врача, только что вошедшего в палату Магистра, – мне необходимо вас осмотреть.

«Он сразу знал, что я в сознании, – подумал Николас, – значит, общался с моим отцом». Николас посмотрел на шприц в руке врача.

– Вам разве датчики не показывают моё состояние? – сымитировал Николас удивление.

– Показывают, – ответил ему врач, – именно поэтому мы обязаны принять меры.

– Ты хочешь уйти! – приказал ему Николас, используя тональность голоса.

– Не поможет, Магистр Николас, – без какой-либо реакции ответил ему военный врач, – нас осведомили о Ваших способностях, мы охранены от голосовых воздействий.

Николас увидел на враче выраженный ментальный след Канцлера, а значит, они в сговоре.

Целенаправленно подойдя к Николасу, врач явно не рассчитал, что способности Магистра куда выше предполагаемых. В следующий момент игла вонзилась в ногу военврача, и, не успев что-либо сказать, врач стал медленно сползать по стене. Николас убрал руку с его рта, которая предотвратила попытки позвать на помощь. Совершенно ясно, почему Империалисты тайно побаиваются ОТР-щиков. И правильно.

Николас аккуратно выглянул из палаты. Никого не было. Тогда он вышел в коридор и дошёл до рефлекторного лифта в конце отделения. Он взглянул на камеру видеозаписи сверху, и она выключилась. Выключать камеры силой мысли было его излюбленным приёмом. Войдя в комнату лифта, Николас обратил внимание на свой внешний вид. Ему стало жаль, что у него нет его привычной одежды. Но тратить время на её возвращение – роскошь. Ему придётся уйти в одной пижаме и босиком.

Дверь лифта отворилась, и Николас остановил камеры вокруг на застывшей картинке. Он прошёл мимо охраны на выходе, и те даже не шелохнулись. Охранники стояли, словно оловянные солдатики, и даже не увидели Николаса. Им не побороть его внушение, а он внушил, что его не видно.

Подойдя к служебному такси, Николас дотронулся до датчика и открыл дверь.

– Здравствуйте, почтенный империалист, – зазвучал голос бортового компьютера.

Приложив свою руку к панели определения личности, Николас сгенерировал любую приемлемую личность. Монитор определил: «Государственный бухгалтер третьего крыла Штейн фон Рюхритц». Бортовой компьютер продолжил:

– Многоуважаемый Штейн фон Рюхритц, куда держите путь?

– Верховный Суд Вардиха, – ответил Николас не своим голосом, интуитивно подобрав его под личность на фотографии.

Компьютер немного застыл, проверил вибрации голоса на соответствие, после чего стал настраивать запрашиваемый маршрут. Через пару мгновений компьютер запустил систему взлёта.

– Приятной дороги, Штейн фон Рюхритц, – пожелал ему голос бортового компьютера.

Николас подумал, что Верховный Суд ещё ни разу не видел Николаса фон Рихтарга в пижаме. Но если всё пойдёт, как Николас задумал, тогда это и не страшно. Он взглянул на дату бортового компьютера и понял, что лежал без сознания ровно два дня.

Такси взлетело на уровень трёх ладоней над землёй и двинулось по настроенному воздушному маршруту. Через двадцать рох такси остановилось. «Верховный Суд Вардиха», – прозвучал бортовой компьютер. Николас открыл дверь и вышел.

Он серьёзно размышлял. Его отец, скорее всего, уж точно получил ребёнка на руки, и ребёнок в охраняемом кабинете Верховного Канцлера Империума, то есть в здании Верховного Суда Вардиха, куда он и приехал. Идти по судебным процессиям – значит, никогда не достигнуть цели. Но если он просто возьмёт, как сказал его отец, то, «что ему принадлежит по праву», то обратного юридического хода не будет, Канцлер Рихтарг даже не сможет подать иск.

Николас знал, что камеры здесь особо специализированы, и даже не попытался на них как-то воздействовать. Охрана тоже обучена, более того – в защитных шлемах. Входить с ними в схватку и становиться вне закона – потерять всё. Поэтому Николас рассчитывал только на своего знакомого друга. Когда он подошёл к охранникам, те ему тут же перегородили проход:

– Вход в Империум без штатной формы запрещён.

– Магистр Николас фон Рихтарг, чрезвычайная ситуация требует неотложной аудиенции Верховного Судьи Йогана де Рахди.

Безоговорочно оба охранника сделали шаг в сторону, оставив для Николаса свободный вход. Его имя было весомым и имело очень высокие полномочия в Империуме.

Подойдя к компьютерному реестру, он услышал компьютерный голос:

– Мы зарегистрировали ваш запрос. Верховный Судья Йоган де Рахди ожидает вас в своём кабинете.

– Спасибо, – ответил Николас и тронулся в сторону рефлекторного лифта.

Аппарат Трёх Верховных Судей имел полномочия рассматривать случаи и принимать решения мгновенно, без судебного заседания. Поэтому Николас и рассчитывал на это.

Лифт довёз его до нужного этажа. Пройдя по коридору, Николас увидел открытую дверь в кабинете Верховного Судьи, церемониально придерживаемую одним из охранников.

– Проходите Магистр, – обратился к нему второй охранник, когда Николас подошёл к двери.

Николаса всегда изумляли эти высокие потолки и длинные бархатные полотна бордового цвета. Казалось, до потолка шагов тридцать, не меньше.

– Благодарю, – ответил им Николас, пройдя в кабинет, где он сразу увидел Судью, сидящего за приёмным столом спиной к огромному окну.

Судья Йоган де Рахди был в положительном настрое. Он очень хорошо относился к Николасу за его заслуги перед Империумом.

– Здравствуйте, Магистр Николас фон Рихтарг, – благоприятно встретил судья Николаса.

Судья обвёл его длинным взглядом, приподнимая подбородок, чтобы лучше увидеть сквозь очки. Йогана нисколько не смутило, что Николас в пижаме, но он оценил это как неправильное положение дел, в том смысле, что не подобает человеку такого ранга оставаться без одежды.

Николас лучше разглядел Судью. Он был одет в тёмно-фиолетовые государственные облачения, а его длинные вьющиеся волосы при попадании на них лучей дневного света кое-где излучали фиолетовый оттенок помещения.

Николас оценил, что Судья целенаправленно настроен его выслушать.

– Судья Йоган де Рахди, – начал Николас, – обращаюсь к вам по первой возможности после вторжения в Пределы Орденов. Несмотря на то, что Ордена получили ценные указания от Оракулов, предвидящих мой к ним приход, мне всё равно удалось выполнить поставленную задачу.

– Да ещё как! – улыбнулся Судья Йоган. – Всех на уши поставил! Ты теперь просто так не отделаешься от Комиссии Межпредельной Охраны! Надо же было так всех обвести вокруг пальца!

Видно было, что судья восхищён высококвалифицированными действиями Николаса и тем, что удалось провернуть такое тонкое дело.

– Не волнуйся, – сказал ему Судья, – я не обязан им докладывать о твоём приходе. Чем могу помочь?

– Ваше пресвятейшество, – продолжил Николас, – дело особо серьёзное.

Судья прислушался ещё внимательнее. Конечно, он понимал, что приход Николаса в таком виде к нему может означать только форс-мажорное обстоятельство.

– Слушаю вас, – сказал судья, дав понять готовность к содействию.

– Ребёнок, которого украли Ордена, является моим братом – это известно. Но, по последним прогнозам ведающих, он достоверно является Владыкой Мо Ира.

И тут судья словно потерял всю внутреннюю опору. Он наклонил голову и оглядел разные бумаги на своём столе. За это время ему удалось пересмотреть колоссальный объём информации в собственном сознании, перебирая событие за событием, анализируя, может ли это быть правдой или нет. Утомившись от просмотра огромного объёма информации и будучи тяжело удручённым такой обременительной новостью, судья дрожащей кистью снял очки и закрыл глаза, чтобы иметь возможность протереть их и привести себя в чувство.

– Я не буду переспрашивать, уверены вы или нет, – сказал ему Судья, – знаю, что уверены, и мне теперь совершенно ясно, зачем вы так рисковали. Но чёрт подери!..

Это последнее «чёрт подери» судья произнёс так трепетно и мягко, словно это и не было руганью, а скорее осознанием всей ответственности, возложенной теперь на его плечи.

– Я не могу удерживать Владыку в своих Пределах, вы хоть понимаете, что это значит? – спросил у Николаса Судья.

– Да, – без колебаний ответил Николас.

– Это же гарантированная открытая война с Орденами! Все мировые пакты будут аннулированы! А я не готов к такому натиску! – встревоженно сказал Судья Йоган.

– Понимаю, – ответил ему Николас, – потому я хочу забрать его в Пределы Ведающих по праву Диетта, но не могу сделать это без вашего дозволения.

Судья бросил взгляд на Николаса. Он не сомневался, что Николас защищал вдвойне интересы сына Канцлера. Но как же сам Канцлер?.. Придётся не считаться с ним в этом вопросе.

– Вам хорошо известно, как к этому отнесётся ваш отец, – сказал судья Николасу. – Он станет моим заклятым врагом. Но пусть лучше он, чем целая вселенная Орденов.

– Он не должен знать, что его сын – Владыка, до того как я покину пределы Империума вместе с братом, – сказал судье Николас.

– Он не должен знать, что лишился сына, пока вы не покинули пределы Империума! И теперь знайте, он не побрезгует вас убить, если вы вернётесь! Ваш отец, он…

Судья не стал продолжать, ему было не до Канцлера.

Он нажал кнопку вызова:

– Пригласите Шуберта, он мне нужен!

После этого судья посмотрел Николасу в глаза и сказал:

– Вы ушлый маг, Николас. Страшно представить, что бы Ордена сделали, получив на воспитание Владыку. Хорошо, очень хорошо, что он будет с вами и что ваше кровное родство для вас особо важно. Так будет лучше всего.

– Судья Йоган де Рахди, вы меня звали? – раздался голос Шуберта со стороны входа в кабинет судьи.

– Да, Шуберт, у нас дело особой важности, – ответил ему судья. – Необходимо срочно оформить Николасу фон Рихтаргу документ о попечительстве им над сыном Верховного Канцлера Рихтарга и таможенное разрешение перемещения его с местом жительства в Пределы Ведающих для дальнейшего воспитания в традициях ведающих. Это нужно сделать максимально быстро! Жду документы на подпись!

– Да, Ваше сиятельство! – ответил Шуберт и скрылся за дверью, немедленно приступая к делу.

– Через десять рох всё будет готово, – обратился Судья Йоган к Николасу фон Рихтаргу, – вы получите необходимые документы и получите в сопровождение лиц исполнительной власти, которые проследят, чтобы все мои распоряжения исполнились в точности как положено. Они вас сопроводят вплоть до таможенного пункта в Пределы Ведающих. Да, и переоденьтесь! Дорфер!

– Да, Ваше сиятельство! – ответил охранник у двери.

– Дорфер, проводите Магистра Николаса фон Рихрарга в мою личную переодевальную, пусть он выберет себе одежду, у вас не более пяти рох!

– Да, Ваше сиятельство, – покорно ответил ему Дорфер. – Пройдёмте, многоуважаемый Магистр Николас фон Рихтарг, – обратился он к Николасу.

                                       * * *

Николас глубоко размышлял, пока бронированная машина везла их до таможенного пункта. Магистру даже удалось поесть в дороге. Судья Йоган первоклассно позаботился о Николасе и безопасности Владыки. Магистр держал младенца на руках, и его трепет был непередаваем. Вселенная сыграла удивительную партию, где чувство верности Мо Иру и чувство родства со своим младшим братом слепили удивительно сильную привязанность к младенцу. Он улыбнулся, и Николас в ответ тоже. «Какой осмысленный и жизнерадостный взгляд, – подумал Николас. – Держись, малыш, нам ещё нельзя расслабляться».

Николас понимал, что одно из двух может сработать. Таможня контролируется Комиссией Межпредельных Отношений, и та её часть, что отвечает за сверхвозможности, – тоже. Это может создать проблемы, несмотря на его высокоуважаемые удостоверения от имени Судьи Йогана. Второе, что могло сработать: ну кто же поверит, что Ордена так просто пустят его в Пределы Ведающих. Это было намного страшнее для Николаса и страшнее потому, что он всё-таки был изнеможден, не оправившись после болезни. Он закрыл глаза и наслаждался теми рохами спокойствия, которые ему ещё остались.

– До пункта назначения осталось два роха! – сообщил бортовой компьютер.

С Николасом было двое империалистов из личной охраны Судьи Йогана. Один из них вёл лично машину – для общей безопасности и возможности мгновенно сманеврировать в экстренной ситуации. Они владели огнестрельным оружием. Судья посчитал, что незачем отправлять с Николасом ОТР-щика, поскольку Николас и сам владел магией. С точки зрения Николаса, это было верным решением.

– Таможенный Пункт Азирес, – издал свой голос бортовой компьютер, и машина остановилась.

– Магистр Николас, – сказал ему водитель, – предоставьте мне документы, чтобы заблаговременно наладить ситуацию.

Водитель хотел сделать так, чтобы Магистр находился минимальное количество времени снаружи, что было верно с точки зрения безопасности.

– Да, держите, – сказал Николас и протянул паспорта и бумаги.

Водитель вышел из машины и подошёл к пропускному пункту. Они находились внутри здания и въехали сюда по длинному тоннелю. Помещение таможни было небольшим – шагов двадцать в диаметре. Два поста справа и слева. И дверь впереди, которая ведёт в помещение Тонов. Водитель подошёл к посту слева и протянул документы. Ему уважительно кивнули и через несколько мгновений отдали документы.

Николаса это напрягло. Слишком легко на посту приняли документы. Это засада. Его точно должны были задержать по розыску в Комиссии Сверхвозможностей.

Водитель подошёл к машине и открыл дверь Николасу. Это было грубой ошибкой, и Николас не понимал, почему охранник её совершил. С точки зрения Николаса, водитель должен был сесть и закрыть за собой дверь, и услышать дальнейшие инструкции, но ведь водитель был не в его личном подчинении. И жаль!

Когда дверь открылась, Николас замешкал. Через два мгновения раздался выстрел, пуля попала в голову водителя со стороны открытой двери Магистра. Николас мгновенно создал защитное поле от пуль и сразу закрыл дверь. Второй охранник нажал на кнопку и запер двери изнутри. «Они что, не боятся убить Владыку?! Или им так приказали?» – возмутился Николас. На его лице была кровь. Начали стрелять по машине. Николас аккуратно, со спокойным лицом, не торопясь, перелез на переднее сиденье, словно выстрелы по машине были капельками дождя, а ему якобы лишь захотелось погреться у камина спереди. Второй охранник достал оружие, но он понимал, что ситуация сложная: стреляли с двух сторон: и с правого, и с левого поста. Николас улыбнулся ему. Он дал знак охраннику, тот приложил руку к панели, и машина завелась. Охранник, наверное, подумал, что Николас хочет дать задний ход, но Магистр знал, что назад пути нет.

Он переключил передачу, и воздушная подушка накалилась. Дверь спереди была укреплена именно с расчётом невозможности её тарана. Но Николас не собирался её таранить, тем более что у него на левом предплечье лежал младенец. Когда машина резко тронулась вперёд, охранник испугался столкновения, а потом обомлел. В тот момент, когда они должны были врезаться в металлическую дверь, всё на пару мгновений исчезло и стало сине-голубым, как ясное небо. Но вскоре всё обрело цвет и стало материальным. Они оказались внутри помещения Тонов. Николас сманеврировал и резко остановил машину, чтобы младенец получил минимальный толчок. Он тут же вышел из автомобиля и нанёс сильный дистанционный удар по электронному замку двери. Теперь её не переключить, она зависла в положении «закрыто». Тона загудели, и Николас стал повышать вибрации. Охранник тоже вышел из машины. По двери стали стрелять, чтобы взломать замок. Вдруг стало очень тихо, и выстрелы перестали быть слышны. Магистр лишь подумал: «Прощайте!»

Таможенный пункт в Пределах Ведающих оказался намного спокойнее. Николас переместил только себя и охранника, машину оставил там. Он умел избирать, что именно переносит. Рихтарг побежал к двери и крикнул:

– Откройте быстро! Магистр Николас!

Камеры его распознали, и дверь открылась, они с охранником, торопясь, вышли из зала перемещений. Дверь со свистом закрылась обратно, и Николас легко вздохнул. Их ожидал целый охранный состав – и империалистов, и ведающих. Теперь они в безопасности. Ордена упустили свой шанс, им теперь нет смысла сюда перемещаться.

Глава 3

Ночной зов

Мастер Эрудир долго метался по комнате. Туда и обратно.

Он был личным учеником Николаса, первым в подмастерье, потому волновался за своего Мастера. Жена Эрудира Эйвин уже полночи наблюдает за метаниями своего мужа. Они женились два лье тому назад, но Эйвин ещё никогда не видела своего возлюбленного в таком встревоженном и смутном состоянии.

– Волк, прошу тебя, сядь рядом со мной, тебе нужно успокоиться, – взволнованно сказала она своему мужу.

Волк – это его второе имя, принятое при посвящении и общепринятое в Малом и Большом Советах. Говоря иначе, имя, данное работой. Второе имя всегда характеризует внутреннюю суть ведающего, его природу.

– Да, солнышко, я понимаю, что мучаю себя, – ответил ей Эрудир. – Но никак не могу успокоиться, что-то не так происходит.

Имя «Волк» дано ему не потому, что Эрудир как-то связан с этими животными, хоть и это тоже есть. Волками именуют тех ведающих, которые имеют сильное чутьё, мощную интуицию на глубоком животном уровне. Они мастера предугадывать и чувствовать неприятности. Поэтому чувство тревоги для них особо значимо, и убрать они его не могут, пока не обнаружат источник тревог.

– У нас нет причин беспокоиться, – попыталась утешить его Эйвин, – Николас вызволил Владыку, он теперь в наших Пределах, под защитой.

– Да, но к чему это привело? – возразил Эрудир. – Даже Магистры Первого Круга не знают, как теперь дальше поступать. Эти тёмные тучи на Северной Границе – неспроста. Такое чувство, что этот мрак пронизывает все глубины моей сущности. И знаешь, мне страшно даже не от него, а от чего-то другого. И мы никак от этого не защищены.

Эйвин не знала, что сказать. Её тоже очень пугали эти грозовые тучи, которые появились у Севера Пределов аккурат с приходом Николаса с Владыкой в Пределы Ведающих.

– А я вижу, что у нас есть выход, – ответила ему Эйвин.

Эйвин была Мастером Видения. Она видела самые выраженные возможности будущего там, где остальным приходится только гадать.

Волк посмотрел на неё, словно пытался считать те образы, которые пришли Эйвин на ясновидении. Он принюхался к воздуху, словно волк, но совсем незаметно, и ощутил запах этих перемен. Запахи ему многое говорили, и запахи отнюдь не только предметов, но и будущих событий.