Восхождение к власти: Падение «ангелов»

– Прости, но это тебе чувства не ведомы, и ты не знаешь, что такое любовь. Я помню, что раньше было всё иначе, но сейчас это для тебя всего лишь пустой звук.

– Господин герцог, это помогает мне выживать, а теперь давайте вернёмся к выполнению задачи.

Андронник отвернулся от Доуху и пошёл вперёд, став впереди всей группы, которая устремилась за ним. Отряд вышел на поверхность земли, устланную почерневшим от гари песком, и перед ними открылась картина – огромный дворец, похожий на коробку в виде одного здания на фоне озера, в котором плескается мутная вода, на чьей поверхности колышется слой мусора, а берег устлан кучами гниющих отходов. А само здание, некогда выстроенный в стиле рококо, выкрашенный в игриво-голубые цвета, и построенный с архитектурной капризностью и лёгкостью трёх этажей, превратился в осунувшуюся груду камней, стекла и металла, окружённый окопами и укреплениями, ощетинившийся пулемётными гнёздами и пушками, ставший ещё мрачнее под сводами мрачных облаков.

– В атаку! – приказал герцог, и отряд ступил на мокрый песок, вознеся перед собой карабины.

Противник был ошарашен, что имперцы начнут наступление открытой цепью и тут же ответили звенящим огнём множества орудий. По доспехам ударили лёгкие попадания, не приносившие вреда и только царапающие малиновые корпуса брони.

Андронник мгновенно лёг, и приложился к оптике винтовки, поймав в перекрестие прицела стрелка на первом этаже постройки. Залп и противник с пробитой грудью упал назад, ещё один выстрел, похожий на щёлканье, и второй враг опёрся на щиток эпохального орудия.

– Пулемётная точка! Второй этаж! – кричит Доуху, пытаясь достать её совокупным огнём карабинов.

Андронник мгновенно среагировал, и его винтовка отпустила пулю в полёт, которая насквозь пронзила врага, и орудие моментально смолкло, но это не было концом, ибо новые расчёты занимали позиции у окон и Андронник стал методично выкашивать их.

Тем временем герцог продолжал наступление. Его гребень едва срезан энерго-лучом, нагрудная пластина исцарапана, а руки начинают болеть от веса и отдачи тяжёлых карабинов, сила которых убийственна. Он прыгнул в окоп, соскользнув по мокрому песку, и залил кучным огнём врага – их тела буквально порвало от орудийного напора и стены укрытия оросились алой кровью. Герцог мельком выцепил очертания одеяний, что на враге одежда иная – пятнистые песчано-золотистые штаны едва прикрыты тканью светло-жёлтого плаща, который на груди утянут бронежилетом, похожим золотистый доспех, и только шлем похож на что-то современное.

«Воины Аравии», – сказал себе герцог, но его внимания требует битва. Из другого окопа показались два отделения, чьи длинные орудия воссияли огнём плотной стрельбы и Доуху немедленно с этим покончил. Граната «Инферно», упавшая под ноги арабам, мгновенно превратилась в ревущий столб жаркого пламени, сожравшим в адском огне большую часть отделения.

Герцог выбрался из окопа, продолжив идти. Всюду вздымается песок в воздух, осыпающий солдат, гибнут люди, выдавая неестественно-истошные крики, сотни пуль и энергетических копий располосовали пространство. Он видит адские картины ристалища, как горит вокруг поле боя и как его воины продолжают нести тяжёлый долг, возложенный императором. Неожиданно из глубин зданий рванул поток сине-раскалённой энергии, которая толстым лучом ударила в грудь одного из венецианцев. Воин встал, словно застыв в неверии того, что его смогли поразить с зияющей дырой в груди, опустив карабин, и через секунду его тело обволоклось в слой намокшего песка.

– Проклятье! – возопил один из солдат. – У них лазерная пушка!

– Андронник, можешь её засечь!? – разорался герцог. – Они нас раздавят!

Киберарий перевёл оружие на третий этаж и стал смотреть в окно, откуда вылетел смертоносный поток энергии, в поисках наводчика и стрелка, но не видит их, лишь сверкающее длинное дуло. Андронник не сомневался ни секунду, отцепив барабан и вытащив погруженный снаряд, вместо них взведя в винтовку патрон с красной металлической оболочкой и заострённой пулей.

Дуло страшной пушки снова засияло и через мгновение оно даст убийственный залп, но Андронник этого не допустит. Его винтовка издала взрыв, словно маленькая пушка, плечо бешено завопило от боли, но металлические кости даже не повредились и с клубом яркого огня пуля вылетела. Ствол лазерной пушки сильно изогнулся, и пуля в него вошла наполовину, а через мгновение поток энергии выплеснулся из генератора, ударившись в металлическую преграду и за мгновение, расплавив искажённую стволину.

Выстрела не было, он умер ещё на старте и больше это орудие не потревожит имперцев, однако его ценой стала винтовка киберария, некоторые детали которой от несоизмеримого напряжения деформировались, а ствол пошёл трещинами.

– Спасибо, Андронник!

Киберарий поднялся с песка, оставив на ней лежать своё оружие. Теперь в его руках два гравированных пистолета, выполненных в стиле кремневого оружия, которые лишены благ энергетического оружия. Но в ручке похоронена обойма на пять патрон, которые хранят в себе поджигательно-разрывной снаряд и с этим оружием Андронник ринулся навстречу битве.

Герцог практически приблизился к дворцу, устлав свой путь ковром изодранных трупов и разорённых огневых точек, однако сейчас он встретился с куда более странным оружием. Развёрнутая СВЧ-пушка, прямо у высокой лестницы входа, укрытая мешками с песком и пулемётчиками, хранившими боеприпас для близкого контакта. Доуху осмотрелся и увидел, что все его люди прижаты к земле – кто-то в окопе, а кто-то лежит за импровизированным укрытием и ближе им не подойти, ибо СВЧ-пушка превратит их в пепел, и не высунуться, ибо пулемётчики массированным огнём отсекают любую попытку наступления.

– Что будем делать?! – кричит в рацию один из венецианцев. – Противник окопался.

– Гранатами их!

– Они защищены!

Казалось, возможности пробиться дальше по фронту нет, ибо враг тщательно подготовился, однако помощь пришла совершенно неожиданно, через канал связи шлема герцога:

– На связи Мастер-защитник Фемистокл. Ответьте, господин герцог.

– Моё почтение, Герцог Доуху на связи. Мастер-защитник, что вы хотели?

– Я послан славными Консулами для оказания поддержки вам. Укажите цель, и моя полевая артиллерия всё выполнит.

«Вот это превосходно!», – обрадовался герцог и моментально обратился к планшету, всторенному в перчатку и переключился на тактическое сине поле карты, парой ударов об экран, оставив пометку.

– Вы получили данные?

– Да, господин герцог. Через минуты мы всё накроем огнём!

– Приношу огромнейшую благодарность!

Глава венецианской гвардии сорвал с пояса гранату и швырнул в паре сантиметрах от себя, спустя один момент она зашипела, и от неё в воздух взметнулось белое облако, накрывшее своим покровом всё над землёй, укрыв одеялом скрытности имперцев.

– Воины, отступаем как можно дальше! Сейчас тут начнёт работать артиллерия!

Под отчаянную и беспорядочную работу пулемётов слуги императора отошли, убежали как можно дальше, запрыгнув в опалённые и окровавленные окопы, ожидая устрашающей кары, которая явилась со страшным громом.

Разрывы артиллерийских снарядов накрыли предместье дворца и само строение, поднимая в воздух куски камня и засевших у окон противников. Земля затряслась от ударов орудийного молота, забивающий гвозди в оборону противника. Герцог ощутил, как спине забили куски земли и маленькие камешки, а затем в его окоп прилетел выдранный кусок металла от СВЧ-пушки и погнутый пулемёт, превращённый в стальной шлак.

Орудия смолкли, и наступила тишина, прерываемая далёким эхом битвы и, выйдя из окопа, герцог и его солдаты узрели, что теперь стало с обороной врага. У подножья дворца разбросаны кучи камней, упокоившихся во множественных воронках, вместе с изуродованными телами воинов Турецкого Султаната, а само величественное здание стало на этаж меньше, ибо третий его ярус теперь разбросан по всей округе.

– И как мы теперь будем искать эти данные?

– Дожэ, – обратился герцог, повернувшись к одному из воинов. – Выбери десяток гвардейцев и прочеши строение. Начни с подвала. Ваша задача – найти флэшку с полумесяцем на корпусе. Остальные – занять оборону, проверить оружие и приготовиться к столкновению! Выполнять!

Пока звучат приказы командиров, герцог снял шлем, обнажив седовласую голову и осмотрев выразительными карими глазами поле битвы, ощутив тошнотворный запах боя и потерев нос.

– Отец! – раздались слова, сопровождаемые треском из рации в шлеме. – Это у тебя там была расколбасная свистопляска?

– Как ты выражаешься? – лёгкая улыбка тронула худые губы. – Твоя мама с филологическим образованием упала бы в приступ негодования, если бы услышала, как ты говоришь.

– Прости отец, я имел в виду… концерт артиллерийских орудий, превосходно исполненный супротив вражьей публики.

– Вот это лучше, Жак. Да, это нам милостивый сударь предоставил возможность насладиться столь предивным исполнением оркестра военного искусства. Ты как там? Не подводишь нашу венецианскую честь?

– Я развернулся в одном доме. Жду колонну бронетехники, чтобы продолжить ход к вражескому штабу. Как там мама? Ты с ней давно общался?

– Ты даже не удосужился ей позвонить вчера? – нахмурился Доуху.

После этих слова прозвучало холодное возвещение Андронника:

– Господин, я не думаю, что целесообразно вести подобные разговоры в разгар боевого противостояния.

– Прости, я вчера был занят подготовкой. Нужно было много собрать для того, чтобы сегодня всё прошло по маслу.

– Ладно-ладно. Понимаю. С Сильвой всё в порядке. Рассказывает, что работать в новом ВУЗе просто прекрасно – интеллигентный коллектив, порядочные студенты и хорошая зарплата.

– Это хорошо.

– Слушай, как освободишься, давай всей семьёй посидим? Помнишь, как в старые добрые времена, когда мы выезжали загород? Ты воровал яблоки у дедушки Сино, а мама всегда готовила твой любимый малиновый пирог.

– Да помню. Давай я возьму свою жену и сына и там посидим? В нашем старом доме?

– Да, будет хорошо. Эх, скучаю я по этим временам… по скорее бы закончилась эта война.

– Да, я тоже по ним скучаю. Детство… тёплые воспоминания. Ладно, мне нужно выдвигаться. Конец связи.

Связь прекратилась и голос пропал. Андронник, стоявший возле герцога наблюдал за ним, смотрел за его мимикой, но нечто архаичное, человеческое, воззвало в киборге следить за глазами, ибо они есть зеркало всех эмоций и чувств. И там Андронник увидел человеческие умиление и печаль, радость и счастье, негасимым светом воссиявшие в душе мужчины.

– На твой взгляд я очень странный? – вопросил герцог у киберария. – Прошу простить, если я неправ, но наличие семьи, эмоции и чувства – это обычные человеческие качества или ты забыл об этом? Да, конечно же, забыл… сколько лет прошло с тех пор? Век или два? Ты и сам не помнишь.

– Нет, господин. Я всё помню, только стараюсь эти архивы данных забыть, как можно сильнее, поскольку они мешают моим исполнительным процессам. Что было, того – нет.

– Как же ты бежишь от всего, что было? – усмехнулся герцог. – Ещё вчера ты вёл бои с директориалами и республиканцами, а сегодня напросился на фронт с Великим Израилем и Аравийскими Эмиратами. Что тобой движет, что ты как одержимый носишься из одной битвы в другую?

– Долг, – был отдан холодный ответ и герцог смог заметить лёгкое, практически миллиметровое движение диодов киберария, которые уставились в сторону левой руки, а там, на безымянном пальце Доуху разглядел, как палец окаймляет кольцо с потёртостями.

– Ох, мой металлический друг, я так не думаю. Может, скажешь, какая надпись раньше красовалась на твоём кольце?

– Думаю, эта информация конфиденциальна, – холодной речью ответил киборг, в которой дрогнуло нечто похожее на человеческую дрожь, и киберарий моментально сменил тему. – Скажите, как вы перенесли потери в битве за Эпир и Иллирию.

– Ах, Эпир и Иллирия. Осколки гнилого мира, в котором не было места человечности и порядку. Я мог сказать, что на тех побережьях мы оставили очень много людей, но и победа была сладка.

– Она была сопровождена огромным количеством потерь.

– Это так. Пирр бы нам посочувствовал бы, узнав, сколько мы потеряли в те дни. Мне жалко моих ребят, которые умирали в битвах с Иллирийской Тиранией и Эпиром, я каждый день сожалею о том, что мне пришлось видеть их смерть на улицах городков и столичных проспектах, но они умерли ради великой цели, – гордо заявил герцог.

Андронник стоит молча и слушает венецианца, обдумывая следующие вариации боевых действий, как вдруг Доуху сам меняет тему:

– Вот закончится скоро война, уйду работать инструктором в армию.

– Хотите, чтобы смерть вас встретила в кресле-качалке, а не поле боя? – раздалась холодная речь.

– Это прекрасно, что ты используешь подобные обороты, ибо в тебе не до конца возобладало машинное начало, – приятно улыбнулся герцог. – Да, ты во многом прав, да и хочу посвятить остаток жизни воспитанию внука… и внучка вот-вот скоро будет. Знаешь Андронник, после сегодняшнего боя, я думаю, мы отметим с тобой начало новых времён.

– Не думаю, ибо анализ данных показывает, что начатые войны не закончатся ещё очень скоро, – киберарий кинул бесчувственный взгляд на левую ладонь. – Да и опытным путём могу вам доказать, что ещё долго будут происходить боевые столкновения.

Герцог лишь понимающе кивнул Андроннику, понимая, что им ныне больше движут системы, анализы и вычисления, а не человеческая надежда, чаяния, мечты и грёзы, и поэтому решил разбавить разговор более приятной темой:

– Знаешь, сегодня мы точно посидим. Я, ты и мой сын.

– Жак?

– Да. Я думаю, вы с ним найдёте общий язык.

– Вы так тепло относитесь к сыну, так заботитесь о нём, что позволили ему оказаться в самом ожесточённом месте фронта?

– Он сам так пожелал. Он сказал, что его честь не позволит ему отсиживаться в тылу, и он сам решился выйти на бой. Ты бы знал, ты бы только знал, каким он рос в Венеции, – очи герцога наполнились внутренним светом. – Справедливым и мужественным, всегда помогал нищим и поддержал Рейх, когда Канцлер приблизился к городу.

– Что ж, ваш сын тогда действительно благородных кровей. И это милость Господня, что он у вас есть.

– Ох. Ты бы… видел его. Видел бы его семью и поверь, даже твой сердечный мотор это тронуло бы. А его жена. Миранда – выпускница института права. Ты бы видел их свадьбу, Андронник, видел бы их сына. – Герцог взглянул на Андронника, и киборг смог разглядеть в глазах собеседника ничто иное, как самое настоящее счастье. – Андронник, ты бы знал историю про то, как он познакомились.

– Я думаю, вы когда-нибудь поведаете мне эту историю, господин герцог, – хладно сказал воин металла. – А сейчас нам необходимо вернуться к выполнению боевой задачи, как того требует военная доктрина Рейха.

Доуху, улыбнувшись, обратил свой лик к земле, посмотрев на шлем. «Ох, бедный-бедный Андронник. Сколько же тебе пришлось пережить, чего натерпеться. Если бы я столько через столько прошёл, то собственноручно вырвал себе сердце и заменил бы его на мотор».

– Господин герцог, приём! – раздалось из шлема. – Господин герцог, выходите на связь!

– Да, герцог на связи, – ответил Доуху, шевеля губами прямо у поднятого шлема. – Господин Консул Лиро, что вы хотели?

– Доложите, где вы?

– Мы сейчас на позиции у дворца, мои солдаты его прочёсывают с целью поиска флэшки.

– Хорошо… очень хорошо, – раздался самодовольный голос.

Вдалеке отсюда, на западном краю острове, в небольшом кабинете Лиро взглянул на Марона, почёсывая белую бородку, и не слышимо для герцога спросил:

– Господин Марон, вы передали нашим дружеским врагам координаты для… выполнения священной миссии. Мы уже отвели нашу цель от места прокола…

– Да, – коснувшись каштанового волоса, ответил Консул. – Мы же не хотим упустить герцога… такой человек необходим нам для нашей великой миссии.

– Тогда, следует передать нашему генералу в статусе губернатора просьбу о том, чтобы он посадил семена… горя.

– Хорошо. Я всё передам, – Консул снова активировал передатчик и его голос прозвучал на поле боя. – Господин герцог, мы только что получили данные, что во дворце нет данных, которые мы ищем. Возвращайтесь к выполнению первоначальных задач.

– Что!? – вознегодовал герцог, и часть его воинов обернулась на него. – Да как так!? Я потерял собрата по гвардии! – возмутившись, Доуху взглянул на то, как пара венецианцев вложила оружие в руки усопшего и тихо шепчут молитвы.

– Такова воля Канцлера, герцог. Конец свази!

Герцог был в негодовании, однако всё же в нём играла радость от того, что он теперь сможет присоединиться к основному наступлению. Воин нацепил на себя шлем и активировал рацию, сухо говоря:

– Дожэ, прекращай обыск и возвращайся. У нас свои цели, – и переменив канал, его голос, более радостный зазвучал в эфире. – Жак, я иду к тебе, ты как там?

– Всё хорошо, вроде. Противник отступает к порту, и я с бронетехникой проломил оборону Великого Израиля, а вспомогательные части Аравийских Эмиратов бегут в разные стороны от нас. Сегодня Рейх восторжествует на Крите!

– Будь всегда осмотрителен. Вспомни Вара и Тевтембургский лес. Я уже иду к тебе, Жак.

– Помнишь, как ты помог мне… тогда в ВУЗе. Помнишь поединок чести – семья против семьи, когда нас стал задирать Ибрагим.

– Конечно. Дуэль чести – как такое можно забыть. Отец и сын вместе против отца и сына с другого факультета.

– Так будем же сейчас, как тогда. Вместе.

Связь прекратилась. Отряд венецианцев двинулся в сторону города, и стал удаляться от дворца, чтобы снова окунуться в бурлящий котёл уличных боёв под сенью полуразрушенных строений.

– Воины, за мной! – приказал герцог и с вдохновением повёл бойцов за собой, прямо в объятия войны.

Когда-то, очень давно на этих землях были плодородные поля, а ныне полуразбитые одноэтажные, жестяные и картонные, деревянные и пластиковые трущобы, разросшиеся во времена кризиса и пожравшие огромную территорию, через которые пролегает путь к центру города. Неожиданно из глубин трущоб по ним забили орудийные залпы, и пули со вспышками искр застрекотали по броне.

– Контакт!

Из-за дождя противника не видно, а множественные листы жести и кучи мусора скрывают позиции врага, отчего карабины венецианцев грохочут напропалую, прошивая всё вокруг. Герцог укрылся за бетонной стеной одноэтажки, дёрнув гранату и швырнув её за крышу. Стекольный взрыв сопровождался неистовым ором и воплями раненных, после чего командир подался из-за угла и направил в длинное пространство между домиками разрывную очередь, которая разорвала плечи и груди трём врагам.

– !הקרובהמשיחלתפארת

Андронник вновь слышит, как посланники Великого Синедриона15 взывают к Машиаху и, наверное, пытаются заполучить помощь от него. Киборг знает, что зовут они не Искупителя, не Мессию, а того, кто встанет против него, поэтому удивляется самому факту того, что страна, чьи солдаты против него воюют, пронесла чаяния на того, кто им так и не ответил.

Сокрытый под плащом невидимости Киберарий снова проник в тыл врага. Вычислив точки, где загнездились пулемётчики и целые отделения, без трепета в душе киборг швыряет последние две гранаты. Спустя мгновение инфернальный пламень сожрал не менее полдесятка построек, утопив их в вопящем огне, и мгновенно пальба стала реже, сбивчивее.

Киборг вынырнул из-под сени невидимости, сбросил с себя странный плащ и рёвом пистолетного огня возвестил о себе. Пули устрашающей силы попадали в тела врагов и рвали их, отбрасывали в сторону, а сам он словно танцует средь трущобных разваленок, посылая снаряд за снарядом. Мгновенно пистолеты оказываются в кобуре, и в пальцах сжалась рукоять, а возле его капюшона сверкнуло лезвие клинка. В суматохе битвы никто не смог отреагировать на молниеносно-смертоносные выпады киберария, который с мечом вступил в бой, и лезвие запело по плоти, размалевав стены алой кровью.

– Прорываемся! – приказал герцог и повёл солдат в самую кущу вражеского стана.

Израильтяне пытаются удержать пёстро-малиновый строй венецианцев, но их оружие бесполезно. Вместо скорой победы они получили неукротимое отделение солдат, для которых нет дела до их оружия.

Доуху прильнул к столбу, опёрся и расстрелял из карабина двух противников перед собой. Он уже видит двухэтажные городские здания, которые идут после трущобной помойки под завесью дождя. Размазав по лицу воду и пепел гари с брони, пытаясь почистить линзы шлема, герцог перебежал до середины улочки, откуда расстрелял ещё пару неприятеле. Сменив магазин, и с лязгом прицепив новый, он навёл карабин дальше и только приготовился дать залп. Однако он так и не успел сделать выстрел – Андронник смертоносным вихрем выпрыгнул из здания, снеся ветхую аргалитовую стену и со скоростью швейной машинки, прошил трёх солдат, испачкав их форму волной крови и швырнув на землю, моментально спрятавшись у другой постройки.

Победа. Она вот-вот, и противник уже начинает бежать под напором пёстрых рядов венецианцев, углубляясь разрозненными единицами вглубь города.

– Господин герцог, – раздались слова одного из воинов. – С нами связался ваш сын! Он не может до вас достучаться!

– Проклятье! – выругался Доуху, наведясь на канал сына. – Жак, что ты хотел?

– Здравствуй отец, – с невыразимой печалью прозвучали слова, и сердце герцога сжалось от предвкушения дурных слов, казалось, что само естество почувствовало, что что-то не так. – Что ж, не думал, что это случиться…

– Что такое, Жак!? – беспокойно вопрошает отец, лихорадочно отстреливаясь. – Что произошло!?

– Меня окружили. Бронетехника уничтожена, все мои почти остались тут. Я… я… я не вернусь, – со смертельной меланхолией прозвучали слова из рации.

– Что!? – этот резкий вопрос пронзительно зазвучал в эфире. – Не сдавайся, я выдвигаюсь к тебе. Следуй согласно Доктрине – закрепись, и держи оборону!

– Я прошу… передай Миранде, сыну, и матери, что я их люблю. Конец связи.

Наступила резкая тишина, которая терзается короткими и слабыми выстрелами, одиночно и разрознено звучащими средь трущобы. Доуху сделал шаг, как его ногу пробил одиночный громкий выстрел, и герцог рухнул под тяжестью брони, встав на колено и выронив карабин.

– Снайпер! Подавить позицию! – раздаётся голос одного из бойцов и большинство воинов обратили дула орудий куда-то ввысь залив кучным огнём чердак трёхэтажного зданиями.

– Господин, господин! – встревожено сообщает один из воинов, склоняясь над командиром. – Штаб передаёт, что к нам приближаются тактические бомбардировщики. Они собираются сбросить бомбы на центр города!

– Что!? – на этот раз возмущение прозвучало ещё сильнее. – Там же мой сын. Там же имперские войска!

– Им всё равно. Они не выходят с нами на связь!

Тут же, будто отвечая на рок этого мира, издали раздались басистые звуки самолётов, что через мгновение момента явились над городом и с тихим гулом пронеслись

– Нет, – протянул в их сторону руку герцог, но машинам с грозным символом на корпусе – серебряный щит, который является фоном для двух острозаточенных копий, всё равно. – Ради всего святого…

Самолётам хватило всего половины минуты, чтобы выйти на позицию и тогда из борта исторглись десятки бомб. Вся портовая зона и кварталы, к ней прилегающие превратились в жгучий ад, который воссиял ярким огнём. Сбросив жуткий груз смерти, бомбардировщики молчаливыми и бездушными могильщиками направились обратно, хладно возвещая о выполненной цели.

Киберарий, счистив с клинка кровь и вложив в его ножны, пошёл в сторону павшего герцога, переступая через трупы и марая сапоги в грязи. Он видит сломленного человека, щёки шлема которого расчертили капли дождя, которые уподобились слезам герцога. Андронник даже не пытается понять всю глубину горя Доуху, однако подходит к нему и по наплечнику забренчали пальцы киборга. Его воины медленно собрались возле командира, выстроившись в оборонительный периметр, то и дело оборачивая тёмно-зелёные линзы на герцога.

– Вставайте, – сказал киберарий. – Мы находимся в опасной зоне.

Герцог предпочёл сохранить молчание, лишь с горечью и чувством голодной пустоты у сердца смотря на землю, которая смешалась в жижу мусора, золы и крови.

– Что будем делать? Продолжим штурм центра?

– Нет, – был дан ответ, в котором отряд услышал елке сдерживаемую ярость, киберарий смотрит за тем, как герцог тяжело поднялся и дал медику вколоть в ногу обезболивающее и наложить повязку на ране. – Мы остаёмся.

– Простите?

– Мы удерживаем позиции, – аудиосенсоры Андронника уловили целый букет эмоций, от удушенного гнева и до подавленного плача. – Вы слышали приказ.

– Господин, к нам приближаются противники! Не меньше роты! А может и две!

Ни приказов, ни слов, ничего не сорвалось с уст герцога, который лишь поднял карабин и молчаливо отряхнул его от грязи.