Путешествие по спине зебры

Не лучше обстояло дело с этим, таким необходимым в бизнесе качеством и у Анатолия. Судьба ему много раз намекала о нахождении у него в дефиците даже «самого плохонького везения». Дело дошло даже до того, что она (имеется ввиду судьба) подкидывала ему совершенно «на пустом месте» какую-нибудь неудачливую ситуацию, как бы проверяя его на «неудачоустойчивость».

Примером тому мог бы послужить случай, когда однажды Анатолий двигался в хорошем расположении духа по узкому проходу возле строящегося дома. Навстречу ему шла дама с поводком, на конце которого был прицеплен лохматый, маленького роста кобелёк, скорее всего, неизвестной науке породы. Когда Анатолий поравнялся с этим «дуэтом» хвостатый ведущий глухо и недовольно заворчал, на что ведомая дама не менее грозно отдала команду: «Дик, фу, нельзя! Даже думать об этом не моги!». Однако Анатолий находился в хорошем настроении, а потому решил пошутить и выдал комментарий по поводу поданной команды: «Нет, Дик, сегодня всё можно!». Оказалось, что этого «суконца» не надо было долго упрашивать – его глаза загорелись как у беркута на охоте, он тут же прыгнул, уцепился за правую ногу «разрешителя» и принялся её «есть с завидным аппетитом». «Уж лучше бы я промолчал!» – досадливо крякнул Анатолий, пытаясь стряхнуть «лохматый сгусток энергии» со своей ноги. Но выручила дама: она мгновенно натянула поводок и «обломала» увлекательный «полдник» «шерстяному извращенцу», после чего набросилась с упреками на пострадавшего парня – дескать не давай собаке дурацких разрешений. Затем в течение трех минут хозяйка пса клеймила позором пострадавшую сторону, и лишь потом плавно ушла вместе с этим «микроскопическим людоедом». В данном случае судьба оказалась благосклонной только к этому маленькому лохматому «неадеквату», так как Анатолий мог легко, одним ударом ноги сообщить ему дозвуковую скорость и он улетел бы вместе с поводком в неизвестном направлении. Однако пострадавший от коварного нападения лишь потер место на мышце ноги, которую пытался «съесть» домашний питомец дамы (ему даже не удалось порвать штанину по причине небольших размеров пасти), и после чего, весь в раздумьях о причинах невезения, пошел дальше по своему маршруту.

Когда он затрагивал в размышлениях эту тему, то всегда на ум приходила еще одна старая история, которую можно было так же считать укором высшим силам, которые ведали распределением счастливых и удачных моментов среди людей.

После службы в армии Анатолий начал трудовую деятельность на механическом участке горного цеха. До армии он закончил профтехучилище и получил специальность токаря по металлу третьего разряда. Однако практического опыта ему не удалось получить, а вот сейчас он окунулся во все тайны обработки металла резанием.

Через некоторое время ему начали давать на выполнение самостоятельные заказы, по возможности несложные.

Однажды в мехмастерскую поступил срочный заказ на изготовление двадцати болтов для экстренного ремонта какого-то узла экскаватора. Специалистов-токарей в тот день в мастерской не оказалось, и этот заказ поручили выполнить Анатолию (вот оно, невезение!). Памятуя о том, что надо постараться проявить себя быстрым выполнением заказа, то есть хорошей работой на профессиональном поприще, Анатолий через три часа выполнил заказ, и болты благополучно унесли в карьер, на экскаватор. Через некоторое время машинист этого экскаватора, пылая от справедливого негодования, имея вокруг себя по этой же причине, да ещё усугубленную тяжестью подъема по лестнице с самого дна карьера, испорченную на сегодняшний день «ауру», быстрым шагом зашел в кабинет главного механика и вывалил из брезентовой рукавицы ему на стол все двадцать штук тех злополучных болтов.

– Валерий Алексеевич, сколько человек сегодня проживает в Китае? – и, не дождавшись ответа от опешившего механика, сам же ответил:

– Да почти полтора миллиарда! И, что интересно, все на одно лицо! А тут ваши специалисты не могут изготовить двадцать одинаковых болтов! Это как?

Ехидная фраза «это как?» впоследствии имела значение для Анатолия и выразилась в виде того, что главный инженер стал воспринимать его как головную боль. На общем собрании работников мехслужбы он, пылая от соответствующего должности негодования, долго рассуждал о необходимости борьбы с производственным браком, о применении к бракоделам самых решительных мер по их перевоспитанию.

Главный так распалил себя, что заявил о необходимости перевода в качестве наказания автора последнего выявленного факта брака (он имел в виду изготовление Анатолием двадцати тех самых бракованных болтов) на самую низшую должность, на которой будет весьма затруднительно изготовить что-либо с нарушением ГОСТов и чертежей. Он тут же озвучил предполагаемую специальность: «кандидат на ассистента ученика младшего помощника санитара при холерных бараках». «Однако, – добавил он, – к сожалению, в перечне профессий нашего предприятия нет такой должности, а жаль». Осмысление озвученной профессии привело в замешательство всех потенциальных бракоделов, что, несомненно, повысило в дальнейшем качество выполняемых работ. А главный инженер к тому времени уже пожалел, что обещал наслать такую кару на голову Анатолия, но слово не воробей…

В конце концов он, потупив глаза, подписал приказ, тем самым перевел его работать учеником электрослесаря в энергослужбу предприятия, так как в то время там был некий дефицит с кадрами.

Но, как говорится, не бывает худа без добра: в электрослужбе он познакомился и подружился с Владимиром. Правда, где-то глубоко, в одном из самых темных уголков его души зрела мысль о несправедливости поступков судьбы, которые он, впрочем, оценил как «элементарное невезение», которое с некоторых пор поразительно устойчиво начало сопутствовать ему по жизни.

Глава 2

Друзья общались практически каждый день. Вот и сегодня Владимир пришел к Анатолию, точнее, в квартиру его родителей, расположенную на третьем этаже многоэтажного дома. Оба друга пребывали последнее время в тяжелых раздумьях, в ожесточенных спорах «о смысле бытия» и в обсуждении деталей вариантов построения «счастливого завтра». Сегодняшний «процесс поиска истины» постоянно прерывался из-за громкого лая хозяйского спаниеля по кличке Чаки, таким способом шумно приветствовавшего Владимира, которого, как и его хозяин, считал «своим другом». Пес сегодня был наказан и привязан поводком к ножке дивана за конфликт с их домашним котом, поэтому он не имел возможности подойти к другу и лаем старался обратить на себя внимание. Такая форма замысла собачьего «кента» мешала разговору друзей, а проще говоря, вызывала раздражение. Анатолий коротко подал команду – «Замолчи!», однако пес невозмутимо продолжал начатое приветствие, поскольку имел другое мнение по данному вопросу. В конце концов, хозяину надоело, он резко встал и раздраженно бросил в сторону Чаки:

– Не лай, если не умеешь говорить, то сиди и молчи!

А чтобы внести интригу, выдал псу информацию, как будто он мог её понять:

– Тут я на днях присмотрел тебе альтернативу, причем женского пола: она вдвое меньше тебя по высоте, но в полтора раза длиннее – таксой называется.

Пёс действительно замолчал, отвернулся, положил голову на лапы и обиженно засопел.

В начале девяностых годов, в основном с помощью СМИ, в быт обывателей, а особенно молодежи, стал активно проникать криминальный жаргон и даже некоторые элементы «специфической моды», такие, например, как стрижка наголо. Прочно вошли в наш лексикон такие слова и понятия, как «разборка, стрелка, понты, беспредел, наезд» и тому подобное.

Однажды с телевизионного экрана один крупный экономист, близкий к главе государства, «запустил в народ» фразу «делиться надо!», очевидно, не догадываясь, что эту сакраментальную фразу лихие ребята уже давно приспособили «под себя» и с неё начинали вымогательство денег или других ценностей у «богатеньких Буратин», в основном из числа бизнесменов. Удачное реальное воплощение в жизнь этой фразы проходило незаметно для обывателей, а неудачное – показывали в криминальных новостях.

Молодежь совершенно бездумно использовала при общении между собой эти модные термины к месту и просто так, совершенно не задумываясь о криминальном смысле этих слов. Не избежал этой напасти и Анатолий. Он приучил Чаки воспринимать фразу «делиться надо!» как команду и добился хорошего послушания от пса при её исполнении.

Теперь, после того, как Чаки насыпали в миску собачьего корма и говорили эту команду, пес позволял любому рукой брать из миски эти аппетитные шарики, а если такой команды не было, пес активно защищал свою «личную собственность», «прищурив» нос и делая выпады в сторону наглой руки. Вскоре первую часть этой особенности заметил домашний кот и начал откровенно использовать её в своих корыстных целях, поскольку он также был большим любителем мясных шариков из собачьего корма. Этот процесс совместного поедания сухого мясного чуда проходил в дружественной обстановке, но при условии уже звучавшей команды в отношении дележа деликатеса.

Все было бы хорошо, но иногда Анатолий забывал отдать такую команду, а кот, следуя своей «эксклюзивной» привычке, ставшей уже традицией, пытался присоединиться к трапезе из одной миски. Однако у Чаки, его собачий эгоизм не был обременен поданной командой в отношении дележа этого деликатеса, поэтому попытку кота составить ему компанию у обеденной миски он воспринимал как оголтелый терроризм со всеми вытекающими из этого последствиями. Очевидно разница в «менталитете» мешала им понять друг друга. Ситуация катастрофически накалялась, и обе недоумевающие, противоборствующие стороны обменивались мнениями путем незамысловатых, доступных им жестов.

Кот, искренне возмущенный по поводу резкой смены настроения у пса (еще утром была полная идиллия, сейчас же полное неприятие), выставлял в ответ активную оборону и «хуками» лапой с выпущенными когтями оставлял свое «резюме» по этому поводу на носу у Чаки. Все это действо сопровождалось громким, возмущенным лаем и злобным шипением с чередующимися пронзительными визгами кота. Через некоторое время противники сходились в «клинче». Тогда в конфликт вмешивался Анатолий и с возгласом «брэк, брэк!» пинком перемещал с «ринга» разъяренного кота в ванную комнату, где тот, несмотря на физическое воздействие, не отказывался от своей точки зрения, считая действия хозяина явно ошибочными. Пса же, дрожавшего от несправедливости, привязывал поводком к дивану.

Между тем друзья уже почти подобрались к месту в диспуте, где, по их мнению, должна была находиться истина по исследуемой проблеме.

– Слышь, Вовк, вот ты постоянно говоришь: деньги, деньги. А где их взять? На работе третий месяц зарплату не выдают. Взять кредит в коммерческом банке тоже нереально – чем платить проценты при такой жуткой инфляции? Продать ради денег нечего, так что плакал наш первоначальный капитал.

Говоря о том, что им нечего продать, Анатолий несколько слукавил: у него и у Владимира были почти новые автомобили «Жигули» пятой модели. Но мысль о продаже этих машин была для них такой крамольной, что она даже не могла возникнуть, настолько они дорожили своими автомобилями. Им казалось, что с момента продажи их «родных» «Жигулей» начнется «конец света», во всяком случае, для них.

Эти «четырехколесные друзья» достались им полгода назад благодаря сложной, запутанной «операции» по покупке автомашин, которую они блестяще провели. Еще в период накопления денег на желанную покупку, когда приходилось собирать буквально по «пятачку в потный кулачок», плюсовать сумму от удачно проданных ими родительских домов в ближайшем поселке, они уже собирали информацию о местах и способах приобретения этих «железных друзей». Оказалось, что приобрести автомобиль можно было в торговой сети у многочисленных фирм и фирмочек. Последние имели штат из двух-трех человек, зачастую без регистрации их деятельности, и они продавали новые автомобили по цене значительно ниже, чем солидные фирмы. У Владимира был хороший знакомый в одной из таких «минипродажек», и он за определенную «мзду» согласился дать «полный расклад». Из его рассказа вырисовывалась следующая «суровая действительность».

Оказывается, на заводе изготовителе длительное время

безнаказанно действовала заводская «вазовская мафия», и она также участвовала в продаже сошедших с конвейера новеньких авто, в результате чего имела, после распределения машин дилерам по всей России, свой процент с каждого автомобиля. Кроме того, некоторые «криминальные бригады» среди общего количества сошедших с конвейера, только что изготовленных автомобилей, несколько единиц принадлежали им. Как это получалось, никто не знал (естественно, кроме самих «мафиози» и управленческой верхушки завода). В этом случае «браткам» приходилось самим изображать «заводских дилеров», продавая автомобили, причем по цене немного ниже официальной заводской. В стране, где нарастал вал подержанных (да и новых) импортных автомобилей, это был ловкий торговый ход, позволявший привлечь покупателя и обойти своего основного конкурента, а именно завод-изготовитель. «Мафиози» могли такое себе позволить, поскольку материальных затрат при изготовлении автомобилей они, естественно, не несли.

У «жигуленка», проданного таким способом, невозможно было установить дату его «рождения» на заводском конвейере, так как он не числился в общей массе изготовленных автомобилей, несмотря на наличие всего комплекта заводских номеров и отпускных документов на готовую единицу продукции.

Однако «мафиози» добирали деньги до полной отпускной цены, действовавшей при покупке из торгового отдела завода, и даже значительно превышали её. Их «коллективный криминальный ум» разработал оригинальную операцию, для проведения которой у них существовали «спецбригады отчаянных пацанов», которые на своих «иностранках», в основном на праворульных «японках», догоняли возвращающихся домой счастливых владельцев новеньких автомобилей, затем останавливали их на шоссе, в чистом поле, вычисляя эти авто по транзитным номерам и цвету кузова. Далее разыгрывался маленький спектакль, где «братки», как главные действующие лица, знакомили бывших покупателей с незатейливой легендой о, якобы, совершенной бухгалтерской ошибкой, в результате которой пребывающий в эйфории от дорогой покупки владелец недоплатил в кассу «мафиозной фирмы» некоторую сумму. Тем самым «конкретные пацаны», применяя мошенничество, покушались на действие, именуемое юристами «обманом на доверии». Для полноты картины, для создания иллюзии правдивости рассказанной истории, «пацаны» демонстрировали владельцу копии документов, свидетельствующие о продаже ему именно этого автомобиля, о, якобы, истинной стоимости покупки и даже, используя бухгалтерские термины, объясняли причину возникновения ошибки при оплате покупателем своего авто.

Естественно, копии всех документов были фальшивые. Кроме того, «братки» предлагали для исправления этой «досадной ошибки» два взаимоисключающих варианта: либо возвращаться обратно для доплаты в кассу фирмы, либо внести недостающую сумму денег прямо здесь, на дороге. Ошарашенный «счастливый владелец» авто превращался в «недоумевающего владельца», но «ошибочную недоплату», учитывая удаление от города более чем в сотню километров, как правило, компенсировал, получая на руки заранее заготовленный фальшивый приходный кассовый ордер на переданную в «мафиозные» руки сумму. Если этот вариант не срабатывал, то у «пацанов» фантазия на этой легенде истощалась, и тогда, не мудрствуя лукаво, они битой легонько ударяли по ветровому стеклу автомобиля, в результате чего часть стекла покрывалась мелкими трещинами. Далее следовала угроза произвести более сильные удары по оставшимся стеклам новенького авто, а если и это не поможет автолюбителю принять «правильное решение», то следующей точкой приложения бит будет «корпус» самого автовладельца.

У запуганного водителя при выборе варианта соответствующего реагирования всегда побеждал принцип «практической целесообразности», и «пацаны» получали желаемый результат. К несчастью свежеиспеченных автовладельцев, такую процедуру экипаж новенького авто мог пройти дважды, в зависимости от наличия у них запаса денег и неудачного расположения планет в их гороскопе. Дублирование подобных акций стало возможным после появления множества клонов «спецбригад», не имеющих отношения к «истинным мафиози», так сказать любителей, а не «профессионалов». Во время попытки второго акта «возмещения ошибки» в течение одного дня у владельцев новеньких авто наступал момент истины касательно этой процедуры, но улик, достаточных для обращения в милицию за возмездием вымогателям было катастрофически мало, и «вывод братков на чистую воду» можно было считать практически безнадежным делом. Этому способствовало, кстати, наличие на авто «мафиози» и их двойников поддельных регистрационных номеров. Кроме того, сам факт этого действа происходил в «чистом поле», без свидетелей. Время суток не имело значения – «конкретные пацаны» работали круглосуточно, по «скользящему» графику. Единственно реальный способ избегнуть общения на пути домой с этими «лихими братками» – это двигаться в составе небольшой колонны таких же счастливых обладателей новеньких авто.

Получив такую информацию, несмотря на возможную серьезную опасность, друзья загорелись желанием приобрести автомобили именно у «мафиози», так как собранных денег едва хватало на покупку авто только по «мафиозным» ценам. Но надо было потом обойти как-то эту ситуацию с заложенным в «сценарии» «гнусным» предложением о доплате. Несколько дней они работали только головой и в режиме «мозгового штурма», в результате родилась оригинальная идея решения проблемы.

Поскольку «мафиози» вычисляли «свои» автомобили по транзитным номерам, то друзья решили на время выезда из города вместо транзитных установить постоянные, но фальшивые регистрационные номера Куйбышевской (в то время) области. Для этого они в поте лица в одном из гаражей изготовили из жести две пары регистрационных номеров с первыми пришедшими на ум числами, но с буквенными обозначениями Куйбышевской области.

Конечно, эти потенциальные покупатели автомобилей понимали, что в данном случае их действия, мягко говоря, не соответствуют закону, но, считали они, раз этот же закон не может их защитить в этой ситуации, то организацию своей защиты они берут на себя. На этом их «нравственное самобичевание» по поводу первого возможного конфликта с законом было исчерпано.

Покончив с «нравственной подоплекой и теоретическим обеспечением» своего мероприятия, получив необходимые телефонные номера и адреса, рассовав деньги по многочисленным карманам, «узелкам и котомкам», прихватив пылившиеся от безделья права на вождение автомобилей, они выехали, наконец-то, на встречу своих, таких желанных, лошадиных табунков в размере не менее семидесяти механических голов, скрывавшихся под капотами каждого из их будущих автомобилей.

Глава3

«Мафиозный» салон продажи автомобилей, который они нашли относительно быстро, был расположен довольно далеко от завода, на окраине города. Он представлял собой двухэтажное здание с примыкавшей к нему обширной стоянкой новеньких автомобилей марки «Жигули», на тот момент пятой модели. Все почему-то были темно- зеленого цвета.

На стоянке у подъезда офиса стояли два «Опеля» черного цвета и одна белая «праворульная японка». В здании на первом этаже было несколько кабинетов и обширный зал с множеством канцелярских столов. Почти на каждом столе стоял компьютер или другая оргтехника. По залу сновали хорошо одетые молодые люди и многочисленные красивые сотрудницы. Судя по информации, исходящей из прикрепленных на лацканах пиджаков табличек, большинство из них имели гордый статус менеджера, а меньшая часть сотрудников имела название своей должности, которую сложно было прочитать, не говоря уже о попытке её запоминания, в целях общего развития.

В довершение неординарных впечатлений друзья получили информацию к размышлению, когда зашли в туалет этого заведения. Там их встретило напечатанное на принтере объявление, которое недвусмысленно намекало на прямую связь между фактом нарушения посетителем санитарной обстановки в туалете и могущими наступить последствиями, а именно: «Наша уборщица владеет искусством «Вуду», так что будьте аккуратны!».

Увиденная друзьями картина никак не вписывалась в нарисованную ранее сознанием «панораму» бандитской торговой точки.

– Слышь, Володя, как тебе эта «точка»? – спросил ошарашенный увиденным Анатолий.

–Это факт, не имеющий прецедента, – ответил недавно вычитанной фразой не менее ошарашенный Владимир.

Тем не менее, сотрудники этого «осиного гнезда» (так мысленно назвали друзья этот офис) после обращения к ним с просьбой о продаже автомобиля без лишних вопросов, быстро и ловко оформили отпускные документы на покупку «самобеглого товара», а затем предложили подписать их у шефа, кабинет которого находился на втором этаже. Поднявшись на второй этаж, «соискатели новеньких авто» попали в приемную, где их встретила слегка полноватая, но приятной наружности секретарша.

Одного беглого взгляда на секретарский силуэт было достаточно, чтобы, как выразился впоследствии Анатолий, заметить у неё наличие двух «высших образований» пятого или даже шестого размера. «Вот это экстерьер» отвлеченно подумал Анатолий и подал документы. Мельком глянув на документы, она проворковала:

– Не загружайте смотрящего «порожняком», ну, если только у вас серьезная мута или деловой базар, то вам сильно подфартило – Соломон чалится на полушконке! – по тому, как вытянулись лица посетителей, секретарша поняла, что перед ней даже не «фраера», не обыкновенные «бакланы», а примитивные «лохи» и сказанная информация не дошла до них.

Секретарем «шефа» она работала всего-то полтора месяца и примерно половину этого срока «доморощенный лингвист», получивший свое образование в тюрьмах и лагерях, усиленно занимался с ней, пытаясь научить её «ботать по Фене», то есть разговаривать на специфическом уголовном жаргоне. Эта «новация» принадлежала «генеральному», поскольку его кабинет часто посещали «братки», представители других мафиозных кланов и он хотел, чтобы в его офисе все было «как положено по понятиям». Однако, в данном случае секретарь поняла свою ошибку и быстро её исправила, переведя прозвучавшую фразу на русский язык, опуская некоторые подробности (например мута – это значит муть, поскольку для братков любые финансовые документы расцениваются ими как вышесказанное):

– Пройдите к Василию Петровичу, сегодня вам сильно повезло – генеральный на месте.

Робко зайдя в кабинет «генерального», друзья увидели молодого парня лет тридцати в модной одежде, скорее предназначенной для пикника, чем для офиса. Через расстегнутую до половины рубашку виднелась лохматая и одновременно татуированная мощная грудь. Сюжет синего рисунка тату не был оригинален – целый храмовый комплекс с многочисленными куполами. Поверх этого «синего комплекса» по свободному участку кожи шла клятвенная надпись «Не забуду…». Что обещал не забыть этот носитель специфического искусства, прочитать было невозможно, так как мешала «растительность» и недостаточно сдвинутая половинка расстегнутой рубашки.

Наивные ребята еще не знали, что по количеству куполов на груди у этого «технического смотрителя» синего храма можно судить о его количестве «ходок» и времени, проведенном в «темнице сырой». По сути дела, эти синие луковицы церковного ансамбля представляли собой матрицы временных отрезков, в сумме определяющих всю его жизнь, за исключением несмышленого детства. Пальцы кистей рук украшали многочисленные наколотые изображения перстней, по которым знающему человеку легко можно было определить статус их владельца в криминальном мире.

Генеральный директор известен был в криминальных кругах под кличкой «Соломон». Такому «ветхозаветному псевдониму» генеральный был обязан своей фамилии – «Соломоненко» и поразительному везению при игре в карты, в частности, во время незатейливой игры под наименованием «очко». Некоторые из криминальных авторитетов, очевидно, под влиянием его «псевдонима», толковали эту везучесть как проявление недюжинного ума, хотя сами же и сомневались – как это наличие ума может повлиять на конечный результат карточной игры в «очко»? Кроме того, он имел чрезвычайно развитую мускулатуру на руках и, соответственно, развивал мощное давление при рукопожатии с «братками», что должно было символизировать искреннее расположение к ним. По окончании процедуры рукопожатия приветствуемый, после восстановления от нестерпимой боли реального восприятия действительности, с изумлением обнаруживал на своей кисти вместо пяти пальцев только два: большой и ещё «больший», который образовался под немыслимым давлением из оставшихся четырех. Такой феномен измененной анатомии кисти руки существовал у приветствуемого некоторое время, после чего количество пальцев кисти, к счастью, приходило постепенно в норму.

Когда грянули девяностые годы и криминал внедрился в вазовский автогигант, у «мафиози» возникла острая необходимость в комплектовании толковыми кадрами своих дилерских центров по продаже автомобилей «Жигули». Соломоненко тут же был выдвинут на один из таких постов и вскоре приступил к работе, получив приставку к своей должности – «генеральный». Свежеобразованную фирму укомплектовали «гражданским персоналом», который знал свое дело, и продажи незаконно отчужденных с завода автомобилей пошли с высокой прибылью. Соломоненко определил себе свой объем работ в фирме, который заключался в подписании деловых документов, назначение которых он не всегда понимал, и в метании тяжелого взгляда на отдельных своих сотрудников с целью наведения тоски на нерадивых работников, а так же сразу на весь коллектив в профилактических целях. Такой «стиль руководства» тут же дал результаты: деньги от проданных автомобилей потекли в воровской «общак» (за минусом некоторой суммы на зарплату сотрудникам), «Соломон» же создал о себе в глазах криминальных авторитетов образ удачливого «руководителя», а в глазах сотрудников ещё и строгого начальника. Однако, не смотря на такой удачный «расклад», Соломоненко тяготился своей работой и считал её канцелярской, а потому мечтал о живых, динамичных обязанностях. Его мечта довольно скоро сбылась, когда он получил разрешение от своих криминальных «боссов» на проведение «гоп-стоповских операций» с элементами мошенничества, жертвами которых должны были стать счастливые владельцы недавно купленных авто, но обязательно приобретенных в фирме «Соломона». Некоторая, а по сути, значительная часть денег, полученная таким путем, оставалась у него на «карманные расходы».