Потерянное сердце

Почти просьба

Ко дню своего рожденияПочему-то очень грустно.Почему-то в канун не спится,Не спится совсем…За контурами каменистой папертиРазлился солнечный рассвет…Запрячь меня в порталы света,Что так отчаянно горят.Ты замуруй меня оттенками,Багровью,Криками свеченья,Я – некрасивый, как сомненья,Вдруг стану зоревым.Расплавь рубин в восхода ширь,А отблик положи в ладони……Ты замуруй меня оттенками,Ты слышишь: замуруй меня.16.04

Хор

Из репродуктора легла на реку песня.Строй сильных голосов звенел,Вплетаясь в сладкий запах лозы,В таинственный восход.Хорал реки нес далеко тот голосНа нежные пюпитры травИ, задевая кромки длинных сосен,Неслышно замирая, гас.А голос все крепчал и рос,Рвя в клочья тишину.…И почему-то плакать захотелосьОт дивных чар,Нахлынувших во тьму.17.04.1969

«Мчатся оцелованные ветром…»

Мчатся оцелованные ветромБелые небесные знаменья.Белых облаков порыв мечтыТак и тянет в миг очарованья.Загадаю по памяти руки ее,Блеск ее глаз,В которых отражаются ожидания,Такие же белые,Как облака.И уйду от себя в улицу,В мир ее музыки,Где у такси в зеленом глазуОжидаются пассажиры.24.04.1969

Острожник

Эй, острожник, далече ли путь твой стелется,В голубую отмерил, чай, много шагов,И не видно конца этим чертовым дюжинам,Что несут в перезвонах кандальную чадь.Ничего.Отдохни на пыли завороженной,Дай цепям отдохнуть, поседеть от пыли,Ты по летнему зною успеешь натопаться.Отдохни.Здесь дороги, дороги, дороги, дороги,Горемычные,Много видавшие век,…Здесь история воспрянет твою же историюИ пойдет молодить побежденную седь.– Чо, треклятый острожник, расселся.Ну ж, ступай, чай, не то погублю…Под тяжелым ударом прикладаЗашагал по трактовой глуши.26.04.1969

Ночью

Море почти заворожено-живое,Заснувшее на лунной отмели.И что-то стряпали ноготки волнНа копоти ночи.Кто-то седой мокловицейВсе небо забрызгал звездами…2.05.1969

Одинокая комната

В комнате

все углы опустели

и сумерки бросили якоря.

Весенняя поэзияБожидар БожиловНе спалось.Ветер,Не унимаясь,Окна драил лунною вуалью.Беспрестанный шум в лагуне памятиВсе чего-то своего искал,Неугомонно терзая моего берега кромки.Очень неуютно в пасти комнаты,Где даже сферы ногтей по-рабскиотражают луны.А где мой свет?Каждую ночь темнота справляетпанихидуПо мебели,Посуде,Прочим вещам.Все упивается тьмой.Живыми остаются только мои глаза:За оправой очков – светлячки,А весь я – тьма.Лишь нервы высвечиваются обрывками,Узелками на память,Как бахрома.Каждую ночь темнота справляетпо мне панихиду.А под утро я, засыпая, вижуУтенка гадкого,Ставшего лебедем белым,Цветник из солнечных георгинИ рядом ту,Которую так хочется встретить.Сон переливается ее локонами.Просыпаюсь.Истома в суставах.Просыпаюсь не просыпаясь.А за этой стеной одинокойЛюди,Привыкшие к каждому своему шагу,Не считая шагов,Проходят,Как имена городов,Что уходят в монахиВ торжественной рясе гимнаНепричесанных мыслей.Апрель – май 1969

Посвящение в убийство

или Дождь

– 1 —Туча была большая.Собака была большая.Темная ночь ее зрачков теплилась, как острова,Нагретые летним днем,По фонарям зрачков хлестало ветром с дождем.Дождь шел.Дождь падал мокрыми потоками расплавленныхминераловна черную кровь асфальта,Что запеклась на проезжей части.Автомобили,Точно чужие люди,Вдаль уносилисьБез оглядки,Мигая красно-желтыми подфарниками,И не оглядываясь на крики реклам,Чей свет,Не выдержав собственного веса,Падал неоновыми крикамиНа лица,Тени,ОкнаИ плакали отраженьем поверьев конусныеотражения города.Люди спешили в дождь.Скрипела автобусов дрожь натужных рессор.Листьев метало сор.Их безропотная желтизна по ветру летала,Носясь книзу,Кверху,Срываясь останками лета с деревьев.Теней осунувшихся борода мокро пятиласькраями улицподобьем нахохлившихся куриц.Люди спешили в дождь.– 2 —Художник писал с натуры скуку:Кисть скользила по мрачному суку,Нанося краску коричневого страха,И сковывала мысли,Точно выводила их на плаху.Художник писал с натуры скуку.Чуть дрожа, приподнялись ресницы,На которых искрились слезинки:– Мы – необъятны…Там вверху проплыли два облака —Головы лиса и Мефистофеля.Слегка растянувшись,Стали седыми бровями над купелями глаз неба.Мы всматриваемся друг в друга,В самую глубину.Последний раз умываемся воздухом —Чисто-чистой синью.Слезы —Кровь наша —Спокойно льются и блестят.Эхо пальцев чужих взмахом касается нашегозренияи опускается истуканом.Продеваемся сквозь проушину петли.…Не стеклите нашего зрения..!…Нельзя… душить… небо……Спрячьтесь… нас…Живыми запеклись в нас волныдействительности,Застыв изваяниями всесильностии вседозволенности.А рядом,Трепанируя голос толпы,Будто со скальпеля ужасаИз уголка ртаТонкими струйками стекает кровьИ как вино пьянит страхами посмертные улыбкиповешенных.Теперь смотреть не запоминая,Все сразу,Все много…Их нет этих глаз,Но смотрят они,Но плачут они,Но смеются ониКусочками неба,Свободными от туч.ПРОСТИТЕ ЗА ВАШИ БОЛИО, святыня!Запри на три замка мужество,Вдоль и поперек осажденный язык:Ни сказать,Ни молвить,Ни закричать,Закричать также жутко,Как бомбы,Визжащие тысячесмертноИ ниспадающие каменным водопадомрушащегося дома.Не шелестите в грудьЛистья осенней тоски.Прошу Вас не плачьте, тучи,Косыми стенаньями в дождь,На это способен лишь людьБольной болью.Провалы обугленного дома смотрятся моргом,Где убитый священник в военном мундиресудорожным оскалом пальцеввсе еще сжимает книгу божьих заветов:– НЕ УБИЙ!

А тебя не сочли даже жертвой,

Без вести пропавший.

Часть лица застыла в пепле ужасом.Сажа,Бывшая ладонью,Впилась в сажевую прядь.Сохранился отпечаток мальчика,Породивший погребенный плач.ПРОСТИТЕ ЗА ВАШИ БОЛИ!!!Именно такую скуку писал с натуры художник.А за окном на стены косился дождь.Домишко.Хвостатое яблоко с глазами кошачьими —Это рисует мальчишка круг лучистого солнышка,Весну,В целых два обхвата дерево,Крыши…Рисуют двое:Художник и мальчик,У каждого своя тема – тема «ах»,А за окном на стены домов идет дождь.– 3 —Люди спешили в дождь.Слышалась автобусов дрожь.Лишь птички пугливо спасались под крылышкигнезд.Им не хватало звезд,Больших,Настоящих,С неба.Им не хватало неба,Рождающее дыханье полета.А люди спешили в дождь.Январь-июль 1969

Влюбленный робот

По равнодушию,Как по сухому,Вхожу под надписи.Буквы —Символы человекаМногоцветно-предупреждающеБьют в фотоэлементы:«Вход»,«Осторожно»,«Смертельно».Зачем предупреждать себя?Я – робот,Индустрия ответовНа вкусы и вопросы человека —Перенасыщен сухими определениями.Спрашивайте меня на ответы!А я хочу думать человеком.Homo sapiens! научи меня чувствовать.Она говорит белоснежными мыслямиИ лазурью неба,А я: небо – это…Я напичканный энциклопедиямиРуками кверху воздетымиКоленопреклоняюсь перед книжными полками:Отпустите!..Мне хочется завидовать удивлениямИ плакать слезами…Отпустите от истинИ научите думать о ее локонах…Брызги эмали белойЗастыли на плюше ночи.Ночь —Ширма светил —Прячет от назойливых глаз их светомудрость.А я жду и злюсь на себя,Как люди,Что ждут обещаний от бога,И, как всегда, почти безответно.Согнутая в полупочтении собственная теньзадразнила меня.И рука,Будто высунутый язык,Втирала в себя однотонно лицоБез морщин и страсти.Я не хочу быть роботом!!!Моя лаборантка маленькая,Подойди,Протяни ладошкиИ растопи в нихМатематическую бесчувственность мою…………………………………………………………………………………………………………………Прошла мимо…Человек!Изничтожь!Не сотворяй, человек, себяробота!!!9.08.1969

Валун

Сколько раз я смотрел на то,Как волна цвета гасящейся извести,Шипя,Наползала на очерневшую каменную глыбу,И зарывая ее в воду,Точно приговаривала:– Не показывай непогоде язык…Море не любит непокорных.Спорит,Сердится,Зеленея от злости,И оседает,Вначес разнесясьПо склизской чеканкеИ в брызги,Точно в плач от бессилия.– Плачьте,Промасленное от огней,Очень трудно не плакать от болиИ писать кому-то между строчками волнО горе своем злобой.Лучше плачьте,На мне вымещая страданья,Я… вытерплю…Я… твердолобый.21.08.1969Москва

Ночью

Простучали по рельсам колеса вагонов —Затихло.Фары ночь ослепили:Машины проехали —Стихло,Спят и трубы,Дыша что-то сонное дымом,Точно пишут по звездным мерцаниям:«Тише».15.09.1969

Песнь строителя

Он устал,Растянулся на собственных мышцахИ заснул беспокойно,Как спят только в детстве…Простучали по рельсам колеса вагонов —Затихло.Фары ночь ослепили:Машины проехали —Стихло.Спят и трубы,Дыша что-то сонное дымом,Точно пишут по звездным мерцаниям:«Тише».По-гигантски раскинувши руки на крыши,Видит сны новостроек,Заводов могучих,Сны строительных кранов,Проспектов и скверов,Видит сны ребятишек,Заснувших в постельках.Спит младенческим сномПод накидкой неонаГород-юноша,На моих ладонях возросший.15.09.1969

Мадонна

Осветило свечой.В затаенных чертах полутени.Обнаженное тело блестит белизной…То смиренною позой возникла Мадоннау распятогообразав слезной мольбе.Торопливо крестясь…Билось блеяньем сердцеУ Мадонны,Впервые познавшей бесчестье.19.09.1969

Водопад

Низвергнутый потоком вниз,Стремительный,Рассеянный,Но грозныйГудит над раструбом ущелья.А брызги,В солнце повисая,Ткут радугу.21.09.1969

Перед концертом

Месье маэстро!Скрипка желает петьИ вызывать из-под пальцев ваших жалость……………………………………………………………………………………………………………………………Зафутляренная,Она одиноко притулилась к стенке,Была слепаВ ожидании своего часа,Без света,Без целого зала людейИ гриф ее в футляреБыл одноруко беспомощен…А говорили:– Музыка кончилась…25.09.1969

Зимняя сказка моя

Свет внезапно рассек,Точно вскрыл через силу,Челюсти ночи,И на всем этом черном пространствеБелые снежинки зароилисьБелым танцем из «Лебединого озера»В такте ниспадающей мелодии снега…Снег идет,Снег идет к нам,Не прячьтесь от снега:В его белой пушистой душеБьется трепетный теплый холод.На морщинку ладошкиВ ореоле светаПрильнула снежинка-звездочка,Вы ловите такие же звездочки,Что нам так не хватало в детстве,Не дарили,А вы дарите…Вы дарите снежинкиИ не бойтесь:Они не растают,Память не тает,Разве ж можно забыть о подарке,Который вам дарят душою подарка?!!Вы дарите снежинки,Всем дарите,Дарите,Да —ри —те,Дарите!!!Мириады их искрящего блескаВ лунном свете.В наступившем солнечном утреСнег сверкает мириадами блескаРазнаряженный блеск-радужку.Человечек-малышка,Милый маменькин гномик,Не ступай даже бережным шагомПо моей бархатной белой кровле.Подожди,Полюбуйся,А не то сотрешьРазнаряженный блеск-радужкуС моего одеяния,С короны,Венчающей сверкающую тогу радости.Видишь,Лучики-блесткиПаутинок тоньшеРаскружились,Раскаруселились,Так и брызжут от разнокрасья.Человечек-малышка,Милый маменькин гномик,Подожди,Не ступай даже бережным шагом,Мы лучаем фантазию,Спрятанной в сказках,Белых,ДобрыхНа сон колыбельный.Если горстью собрать насИ в вазу хрустальнуюПросто бросить,Мы – лучаем фантазию…По потолку,По поверхности век,По одежде,По всем предметамРеверансом вальсирующимКраски,ПолутонаЗатрепещутИ медленно-медленноРастворятся в новые соцветия.Даже слова,Что затерты,Издерганы повседневностью,Станут красками.В менуэте вальсирующих красокВсе это преломляетсяВ гранях вазы хрустальнойМагией расцветок,Пока не растают,Не расплещутсяСквозь узоры симметрий граней…Человечек-малышка,Милый маменькин гномик,Осмотрись,Подожди,Не ступай,Мы лучаем фантазию,Спрятанной в сказках,Белых,ДобрыхНа сон колыбельный,Не ступ…31.12.1969

Поэзия

Взять бы крылья огромной птицыИ окунуть их в начало утра,Когда еще не видно ни зги,Когда стихи только начинают просыпаться. —Ты проснись со стихами,Когда зажигается на краю планетырозовая стремительность солнечного пламени,И разгораясь все ярче и ярче,Жжет и рушит все черное:Черные тени,Черные мысли,Черную черствость —СТИХИ ДОЛЖНЫ ГОРЕТЬ БЕЗ КОПОТИ!!!25.01.1970

Пей поцелуй

Горит в зеницах,Жаждой опаляя,Манит к себе упругих кромка губИ страсть пьянит,А блеск в глазах все ближе,Ярче,Ярче.Сомкнулись страсти губ.Пей поцелуй,Как в самую жару с землей обнявшисьИ пить родник,Не насыщаясь,Жадно,Жарко,Страстно.Пей поцелуй,Чтоб слиться единеньем в порыв единства,Двух в одно.Пей поцелуй.25.01.1970

Последний день Помпеи

Небо вдруг одело маски ужаса.Белая улыбка у вулкана вздрогнула,Наполнилась рокотом грохота.Многотонные вулканические бомбыПерышками драчливых петухов взлетелиИ покатились,Покатились по круче.Масса горы,Задыхаясь,Вновь вздрогнулаИ кипящая лава горлом пошла,Покашливая, как чахоточный.Огненность,Фантазируя клубами черного дымаИ радуясь полной свободе вандала,Черным вторгалась в голубую свободу неба.В черное вплеталось зловеще-пунцовое,И заклубившись,Ощерилась дымностью в прозрачнуюсинь небосвода,Вонзаясь медленно,Степенно,ГрозноНад пространством бегущих в ужасе людей.В них,В каждого точно плеснуло адом:Страх вселялся в людей безумствомИ город был полон гибнущего одиночества:Каждый погибал сам по себе.Кто-то мертвец на своих плечах сдерживал свечуогромной колонны,А из-под черного свода лился дождьраскаленныхкамней и пепла.А ночью над ними мерцалиТочки вселенной,Точно зубы в оскале,Выбитые из челюсти.Боги умеют лишь мстить.10.02.1970

«Осторожно…»

Осторожно:Не душите горло!Осторожно:Не бинтуйте горло!Дайте горлу говорить свободно.Горло может закричать грозноИли в плаче расплескать «больно».Дайте горлу задышать вольно.12.02.1970

Медведь-копилка

Тяжко,Тяжко быть медведемГладким,Коричневым,Блестящим от лака,Быть игрушечным,Понимать,Что игрушечный,И игрушечно пялитьсяв знакомо-приевшиеся лица,Молча переносить все перестановкиИ хранить скрупулезную жадностьв собранных во мне копейках.Я стою.Я сношу их взгляды.Я самый жалкий из всех медведей:Я даже не плюшевый,У которого могут оторвать любую лапу. —Он хоть совсем детский.А я жесткий,Я из гипса,А я неподвижный —Я из мира копилок,Прошу вас лучше меня разбейтеИли спрячьте от детства подальшеБез звона монетного.11.04.1970Москва

Голос

Крикни,Крикни сильнее,Врываясь в эхо во всю мощь легких,И неожиданно смолкни.Тебя,Как и стоящие вкруг деревья,Зовет твой же голос.Уже ты молчишь,А голос живет,Живет!!!Слышишь?!Он вновь зовет,Будто манит,Будто готов тебя провести сквозь чащу любую,Сквозь буреломы желаний.Далеко он зовет тебя,Твой голос.24.07.1970

Меланхолия

Вы плывите,Плывите за волнами вслед,Туда,Где плывут облака,И как крик журавля,Погибают:Он тает вначале,Становится тишеИ совсем притихшийТает в безоблачье…Меланхолия, как крик журавлиный,Как плытие в никуда.24.07.1970

Блики

Разбежались,Спешат,ТоропятсяВыше,К самому верху деревьев.Омываются листья бликами от воды.И плетут торопливую сеть.И грешат разговорами дивными,Мне же кажетсяЧью-то песнюЯ подслушал здесь славную,Нежную.7.08.1970

Речная заводь

Всей пятерней едва воды касаясь,Кистью рассеиваю капельки прямов межрядье волн.Река,Как невеста,По проседи света пошла в колечках.Лицо твое вдруг всколыхнулось от волны набежавшей,Но осталось прекрасным по-прежнему,А на нем,Заигрывая друг с другом,Ласкались солнечные блики.Рука твоя,Как талисман на отраженье,Вскоре совсем превратилась в ночь.А там,Где личико твое отражалось,Появились отражения звезд.12.11.1970

«Снег сыплется…»

Снег сыплется,Как песок,И скрипит под ногами,Как на зубах.14.01.1971

Эхо

Крикнули в чащуИ где-то в глушиОтзвук родился —Эхо.В песенном звоне бежит ручеек,В хрустальный потокПрямо с листкаУпала росинка:– Дзинь-нь-нь…Рассыпавшись легким звучаньем.Эхо подхватывает речитатив,Разносит,Разносит мелодию упавшей в ручей каплиПо всему лесу.2.02.1971

Поэзия

Стихи ли писать,Пережить ли стихиюВсе в общем едино:Все сложно и страстно,Все жаждет победы,Усилий над силойСо страстью,Свободной от всех нареканий.Пусть гибель,Не будет упреков на жизнь,Пусть гибель,Она не подвластна суждению труса,А человек – как бог,Как бог.Вкусить поэзии сладчайший плод…Как будто бродишь по пустыне знойной,И нет воды на много верст вокруг,И жажда иссушила горло страшным пеклом.За миражамипо барханамв знойИдешь-идешьБез края,Без конца…Но вдруг песок зыбучий начинает крепнуть:Там бьет родник прозрачнейший,Игривый,Сверкая точно шкуркою змеиной,Журча,Легко бежит по избранному руслу.Вода!..И пьешь ее живительную дань…Уже не можешь пить,Но пьешь,Захлебываясь влагой,Ты пьешь ее сладчайшую,Как песню.Слова поэзии звучат как пение.Как Одиссей у острова сирен,И ты пристать велишь,И нет боязни погубленному бытьОт чувства музыки.Ты весь в поэзии,Запутан точно сетьюПоэтом сотканную миром чувств.И ты запутанный,Окутываешься большеЖеланием своим до замиранья духаБыть стиснутым в объятьях стихотворныхВсю жизнь.Стихи ли писать,Пережить ли стихию —Все в общем едино,Все жаждет победы,Усилий над силойСо страстью,Свободной от всех нареканий.Пусть гибель —Не будет упреков на жизнь,Пусть гибель —Она не подвластна суждению труса,А человек как бог,Как бог.И точка.13.03.1971

Первобытная история

или вариации на тему наскальных рисунков

– I —Провожу рукою по серому камню.Древность.Вот она древность.Ладонь запрыгала по-оленьиИ под пальцами запечатлелсяТопот копыт убегающего зверя,Потом заревел быкИ это тоже запечатлелось на пальцах:Они чуть-чуть выдавали дрожью,А под ладонью уже чувствовалось,Как за этими животными гнались охотники,Натягивающие тетивы своих луков,И со звоном,Рассекая воздух,Летели пущенные стрелы…Все это так и осталось выбитым в глыбе.– II —Черной копоти плюшНа причудливых сводах осел пещерных,Пламя тянется кверхуОт огарка костра,Фантазируя вольностью,искрами,тресками,вспыхамиВ бесконечных экспромтах на темы огня.Пламя тянется кверху.В контрасте то лица,то руки:Кто-то шкуры сшивает,Тот вертит вертел с кабаном…Первобытно осваиваемая природаКое-как,кое-что,кое-чем.А у самого входаПещерных играют здесь детиВ первобытные игры —В повадки зверей.В яркой зелени трав,Где в восторге зеленом глаза веселятсяИ на зелень травы так и тянет прилечь.– III —Кисть руки крепко сжала рубилоПрикоснула рубило к мольберту скалы…А затем замелькала от удара к ударусильнее и чащеКамень в камень по камню…И чеканились контуром схватка бизонов,Страстный танец,Поведавший музыкой в камне,И летящие дротики-стрелы,Все глыбное небо затмившие.Первобытный художник лизнул языкомсвои раны,Вытер пот со вспотевшего лба своего,Потрепал по вихрам наблюдавших детишекИ ушел молчаливо,Охваченный мыслями,Уступив пьедестал:На охоту пора.– IV —По шершавым сомнениям древнего предкаПровожу ладонью,Пытаясь почувствовать лишь подвластноерукамИ сердцу первобытного человека,Это первые записи в само время,Чтоб объять необъятное,На дыхании,На одном лишь дыханииПервый каменный росчерк.Это поступь каменного векаВ век сегодняшний.Обращение к намНа дыхании памяти,На дыхании времени.Как задачу к решению исторических истинРазрешаю ладонью в шершавыхсомнениях предка.6.04.1971

Этюды ночи

Цвет заката стал синим.Синий в сумерках стал смуглым,Обуглился,Стал черным…Небо удобнее рассматривать лежа на спине.Тебя точно нет,Есть только глаза,Звездные этюды вселеннойИ размышления.Стали глаза на всю вселенную.Они,Не излучающие света,Впитывают в себя бездонно все,Что видят.Небо —Это всевозможные звезды,Которые перемигиваются и горят.Небо ночное,Как черновая для белых стихов,Все исписано туманностями и созвездиями.Все это – небо.Кажется, протяни рукуИ можно почувствовать на кончиках пальцевРосинки их света.Его можно назвать прародительницейфантастических грез,Или просто назвать:Небушко,Дать другие названия,эпитеты,сравнения.Или,еще лучше,ничего не придумывая,Любоваться,Любоваться до упоения раскрытой шкатулкойэпитетов.…А на самой землеНекто дождьИз плеяды фокусников-эксцентриковРазбросал во множестве блюдечки луж и лужиц,В которых играли звездыИ отражались луны…А если небом взглянуть на землю,Можно будет увидеть множество глаззадумчивых,Экспрессивных и возвышенных,Как само величие неба.Если смотреть небом на землю:Один человек – гамма,Целое тоскующее звучание,Он и она – созвучие.Если смотреть небом на землю,Можно в различных человеческих оттенкахПочувствовать музыку,И любоваться,Вслушиваясь в молчания,Которая небом и человеком рождается…………………………………………………………………….………………………………………………………………….Девушка в крещенском одеянии,Где ж ты?..11.04.1971

«Пей вино – сок земли…»

Пей вино – сок землиИз бокала простого,Исхрусталит стеклоИзнутри звездочетом,Брызнут искорки света,Искрясь и играя,Взгляд зрачков пробуждаяФантазией красок.Драгоценный напиток иссушит усталость,Снимет мрачные мысли,И дарствуя радостьПодними свой бокалИ выпей за счастье.27.04.1971

«Разбежались веснушки солнечных бликов…»

Разбежались веснушки солнечных бликовПо лицу,В ореол золотистый его обрамляяКонтрастом,Человек этот пел,Пел прекрасней цветов,неба,птиц,Потому что цветами,и небом,и птицамиПел он.Можно ль петь не прекрасно,Когда человек очень любит?!Можно ль петь не прекрасно,Когда тебя очень любят?!3.05.1971

Расстрелянные аккорды

Труба клокотала зрелищем:Клубы дыма впивались в чистоту небаИ старили его.Внизу,У подножия вотума смертиИ идущих на эту смерть,Стоял разноязыкий гул,Чем-то схожий со зрелищем верхним:В одних пробуждался страх,Другие умиротворенно молились,Вымаливая секунды у обреченности.Среди этого гула чья-то мать, —Пытаясь дозваться своего мальчика,Чей пепел,Как и пепел таких же как он,Уже падавший на ее плечи, —Плакала криком,Все вокруг переплеталось в ад,В душервущий порыв криков,вскриков,выкриков.* * *Людей вели строемВ самое пекло смертей беспричинных:Мало ли за что можно тебя убивать,Если ты – человек,Homo sapiens,Убивающий ли сам,Или убиваемый.Труба клокотала зрелищем.Плавились от зноя потные лица,Однако их фигуры были прямее собственныхсогбенных теней,Пышных сытых карикатур на изнеможенныхот безъедия.И всякий раз их сосредоточеннопередвигающиеся спокойствияРастаптывались, как надежды,под каблукаминациста,Беспрестанно вылаивающего переходящиев эхо выкрики:– Му —           зы —                 кан —                         ты!– Из стро —                    о —                         я!          стро —                    о —                         я!              ро —                    о —                         я!* * *Труба клокотала зрелищем.Гул стоял.На плечи колонн движущихсяЗабвением пепел садился.Люди как будто обыденно шли в душегубкиИ также обыденно жарил их зной.А эти,Точно само издевательствоВ белых костюмах рабами стояли и слушали:– Эти звери умирают весело!Играй, звери!..И поперхнулся,Непонимающе хлопая веками.В такт дрожи челюсти его«Интернационала» впивались звукив сытую рожу беса…Их расстреливали тут же на месте,Расстреливали в музыку,В аккорды целясь.Их трубы,Падая вместе с расстреливаемыми,Все продолжали петь,Петь бессмертие.Колонны,Идущие к печи,Настроили шаг торжественнееВ такт расстреливаемым созвучиям:Музыку не убивают!!!7.05.1971

«Степенный час…»

Степенный час,Когда все в доме спят,А за окном машинный гул несетсяИ рушит тишину,Неся погибель ночиНожами света,Кровной местью фар.4.06.1971

Плакучие ивы

Ароматы сгустилисьИ стали плакучими ивы,Будто женщины плачут,Упрятав зрачков своих ночиВ ночь платков и косынок.Ветер плавно отводит с их ликЛокон веток,Убаюкивая в шептании листьевСкорбь причесок ивовых.4.06.1971

Летний сад

Солнцем тронуты кромки листаСловно инеем.Строят глазки прохожему спелые вишни,Заманивают.Сад проснулся.Слегка ветерок набежал,Сгреб ладошками первые лучики нежныеИ охапкою бросил на кроны,На птичие гнезда.Тут и птицы проснулись,Их трели рассыпались звонкоСредь деревьев и трав.Вдруг послышался звон:То упала росинка,РазбиласьИ эхо родилось,Заискрившись в осколках на множество радужек.Сад проснулся,Вдохнул шелестливой листвою,Поздоровался с ветромИ с первым пришедшимМенуэтом стволов на рассветной кадрилиВ чаще доброго утра.4.06.1971

«Что остается от поэта…»

Что остается от поэта,Когда разгневанная пуляПронзает сердце?Лишь только кровь егоНа снег прольется —Последний стих окрасит белизнуИ также страстно,Как вся жизнь поэта,Покроет саваном немеркнущей славыПоследний путь его,В котором путь пройден.Цветы завянут —Песни не завянут:Они поются…Что остается от поэта?!..12.06.1971

Добрая сказка

Отшутилися, ох, отшутилися тролли,Все отняли у гномиков злые уродцы,Вот и плачут теперь волшебнята без песенНад своей пренесчастной-несчастной бедою.Плачет гном,Плачут гномики-дети,Пялясь в зеркало озера,Смотрят на горбики.Ни снадобий не сыщут,Отвары не лечат,Жалко гномиков очень,Жалко очень, поверьте.Но однажды по берегу озера шелМолодой пастушок. За плечами котомка.Шел и песни веселые пел,Пел про травы, про горы, про всякое-всякое.Песни были волшебные:Песни зло убивали,Даже самые злющие, что сверкали очами,Становились добрее.Тут и чудо свершилось под пение дивное.Стали горбики гномиков таять как льдинки,Стали ровными спинки и щечки румяными,Веселятся.Не страшно уж троллье проклятие.Если грустно – запой!Если страшно – запой!Если тролль попадется —Убей его злоОт добраНа доброДля добра.15.06.1971