Огонь Рангарна

– Слоорт! – закричал Эрвин, когда увидел кровь на голове у товарища.

– Гарет, поднимай нас наверх! – скомандовал мастер. Черная клякса тут же подчинилась и доставила всех троих наверх.

– Неси его в лазарет!

***

– Кажется, нам пора возвращаться на базу, – зевая, произнесла Дафна. Она немного задремала, пока делилась своими воспоминаниями о прошлых днях в золотом городе. Девушка медленно открыла глаза и тревожно заметила, что тела подруг переплелись в нежном объятии. Глаза Мики были закрыты, но её плавные движения дали понять, что эльфийка уже не спала. Принцесса резко вырвалась из тёплых пут и отвернулась от Мики. Капитан сонно потянулась, еще не осознавая, насколько близка она была со своей подругой детства эти несколько сладких часов сна. Развернувшись всем телом, эльфийка легла на спину и уставилась в розовое небо. На линии горизонта виднелся алый закат, лучи которого окрашивали воду, окружающую небольшой островок, в тёплые краски. Мика сделала вид, что не замечает напряжённость Дафны.

– Я голодная, мы проспали весь день, – тихо пробормотала принцесса.

Капитан резко встала. Она бросила в Дафну мешок, в котором находился сухой паек, затем, схватив поводья, она хлестнула ими Куркалана. Недавно дремлющий дракон быстро подорвался со своего места, заставив принцессу крепко схватится за седло в порыве неожиданного толчка. Дракон лениво расправил свои крылья. Ещё одним сильным ударом Мика заставила своего питомца подняться в воздух. Змей сделал это неохотно: его слепило встречное солнце, которое постепенно поглощалось горизонтом. Эльфийка полностью накрыла свою голову капюшоном и удерживала его от встречных порывов ветра, чтоб защитить свои глаза от алого заката. Дафна повернулась лицом к хвосту мощного животного, стараясь полностью абстрагироваться от нахлынувших на неё резкими потоками чувств приятной близости и стыда. Так они молча летели над морем, проплывая в воздухе над множеством островков различных размеров. Горизонт почти полностью поглотил яркий диск, когда девушки, сидя на Куркалане, добрались до крепости с мощными стенами, сделанной из красного камня. Цитадель драконьего ордена с воздуха была похожа на многоконечную звезду, верхний луч которой был вытянут и направлен к воде. Напоминал он собой шею и пасть древнего чудища. У этой крепости среди скал не было входов и выходов. Внутрь можно попасть только сидя на летающем драконе или через длинный опасный тоннель под водой. На зубчатых стенах цитадели находились огромные баллисты и множество не дремлющих стражников. Верхом на зеленом змее девушки пролетали над высоченными башнями, которые являлись домами для наездников из различных эскадронов. Зубчатые башни и стены переплетались в единый лабиринт с множеством внутренних ловушек. Углубления и узкие проходы, которые расширялись только тогда, когда доходили до стальных перегородок, могли составить серьезную преграду для тех, кто собирался штурмовать эту неприступную крепость. Наконец наездники добрались до широкой площадки рядом с невысокой башней-одиночкой, возле входа в которую сидел юноша с серебристыми волосами.

Эрвин полностью погрузился в прочтение книги с серовато-белой обложкой и красными страницами. Молодой человек не обратил никакого внимание на дракона, который опустился недалеко от него. Лишь только когда зеленое сияние медальона жадно впитало в себя мощное животное, юноша одарил пролетающую мимо него Мику вопросительным взглядом. Девушка громко захлопнула за собой массивную кованую дверь.

– Магистр Трун и остальные в башне? – спросила уставшим голосом Дафна.

– Мастер на собрании магистров, остальные в башне, – ответил безразличным тоном девушку Эрвин, уткнувшись в строки своей книги. Дафна направилась к двери. Поднявшись по ступенькам, она оказалась в той же самой комнате с диваном, на котором спала прошлой ночью. Сейчас на этом месте, скрестив на груди руки, лежал серый человек с обнаженным торсом.

На лице у него виднелся огромный кровоподтек, а тело было покрыто многочисленными шрамами и татуировками. Дафне даже показалось, что от них исходит зеленый свет. Лежащий человек казался сильно избитым. Девушка подошла к нему и положила ладонь на его лоб, вдохнула в нее силу, которая теплыми волнами начала расходиться по лицу некроманта. Внезапно глаза юноши засветились яростным зелёным цветом, а серая рука уже оказалась на шее Дафны.

– Это я… – хриплым голосом сказала девушка. Хватка серых пальцев немного ослабла. Дафна в страхе отскочила от человека. – Я хотела помочь.

«Прости», – раздался тихий голос в голове у перепуганной девушки, – «пожалуйста, продолжай. Мне очень приятна твоя забота».

Дафна медленно подошла к дивану и вновь осторожно положила ладони на лицо Слорту. Его глаза уже перестали гореть зелёным пламенем. А выражение лица сменилось на более мягкое и расслабленное.

– Это тебе за покрывало и хорошую компанию прошлой ночью…

Нарастающая буря

Шел легкий дождь. Небо накрывала серая пелена тонких туч, из которых изредка просвечивались лучи солнца. Проходя сквозь листву густого леса, они создавали тусклые столпы света. Слабый ветер разносил падающие листья и наполнял окружающий пейзаж звуками природы. Внезапно небо разрезала вспышка мощной энергии. Напоминая о твёрдости природы, раздался глухой гром. Дарену нравилась такая «грустная» погода, он чувствовал в ней особенные частички, так как рисунок, возникающий во время удара молнии, являлся неповторимым и бесконечно прекрасным. Под копытами его лошади уже образовались небольшие лужи. Они, создавая вязкую грязь, немного затрудняли проход эльфийского отряда рыцарей и сопутствующих лёгких всадников, проезжавших по лесной тропе в направлении к горной цепи, которая начиналась голыми хребтами на выходе из леса.

Эльфийский генерал чувствовал легкое волнение, так как ему предстояло через день встретиться со своей давней подругой, с которой он провел детство в этих штормовых горах. Расстались они по крайне неприятным причинам, детали которых молодому рыцарю обязательно напомнят. Воспоминая тяжелыми образами возникали в его мыслях. Когда отряд, шедший по широкой лесной тропе, вышел из деревянных зарослей, их вниманию предстало потрясающее зрелище – обширная зеленая долина с разветвляющимися водными рукавами быстрой реки. На горизонте виднелись очертания мощных стен города, но отряд направлялся не туда. Их цель находилась в одном дне пути, в узком ущелье меж гор, которые привлекали внимание своим величием.

– Вилейн, владения Стормов, – сообщил Дарен своему отряду, после чего продолжил свой путь в направлении гор. За ним ехали Джет Пейн в своем привычном лёгком охотничьем комбинезоне и Сир Ринцель, одетый в крепкий латный костюм.

– Ты уже придумал, как смягчить свое предательство в глазах Лилианы Сторм? – злорадно сказал красноволосый эльф, догоняя командира группы.

– Я никого не предавал, – неуверенный тон выдал сомнения Дарена, – в отличие от твоего лорда.

– Он теперь и твой лорд. Пора смириться. А то, что ты собираешься сделать и есть твоим предательством, – продолжал чёрный рыцарь.

– Я хочу сохранить мир в Империи.

– Вряд ли она этого хочет. Для Штормовой Бестии, мир в подчинении у Чёрного Эльфа станет бесконечной войной, – напирал Ринц.

– Ты её не знаешь. Я смогу убедить ее не идти на Мельтрадел войной, – твёрдо заявил Дарен.

– Хах, наивный глупец, – расхохотался знаменосец императора, – ты ничего не смыслишь в играх знати. Кому вообще нужен мир? Война ― это возможности, а мир ― это трясина. За Лилианой Сторм стоит войско гораздо большее, чем за императором. Если бы я не знал Олэна и был бы на месте амбициозной бестии, я бы уже давно отправился покорять столицу.

Эльфийский генерал понимал, что слова Ринцеля наполнены смыслом, отчего становилось еще тяжелее. Ему хотелось вернуть прошлое, когда они с Лили выбирались из штормового замка по секретному тоннелю и весело проводили время у чудесного пещерного озера в глубине громовых гор. Беззаботное время…

– Я бы не стал верить эльфу, который является причиной смерти моих родителей, – эти обидные слова вывели Серого рыцаря из размышлений и заставили вновь испытать ненависть к красноволосому спутнику.

– Ринцель, ты слишком много болтаешь, когда-нибудь твой острый язычок станет причиной твоей гибели, – сдержанно сказал Дарен, после чего пришпорил свою лошадь и помчался вперёд.

Небо уже полностью поглотила тьма, а дождь с каждой секундой усиливался. Холодные тяжелые капли всё чаще опускались на покрытое шрамами печальное лицо эльфийского генерала.

Снова проблеснула молния, «ветви» вспышки чудным образом разошлись по небу, рисуя на нем узоры. По всей долине гремел гром. Эльф знал, каким путем и в какие сроки его отряд доберется до замка. Сейчас ему хотелось побыть одному.

Серый рыцарь нашел темную пещеру, где мог бы провести ночь. До полководца доносились звонкие звуки падающих капель, отскакивающих от мрачных стен. Он привязал свою лошадь к острому камню. Животное недовольно фыркало от нахождения в сыром замкнутом пространстве.

Дождь за пределами пещеры быстро превратился в стену бесконечного ливня. А редкие вспышки молний участились. Ветер, продолжая усиливаться, вихрился на обширной долине, поднимая в воздух опавшие листья и ветки.

Дарен постарался успокоить свою боевую подругу, потрепав её по загривку латной перчаткой. Мысли полководца полностью погрузились в омут прошлого. Сладкие воспоминания близости с Лилианной Сторм были осквернены современными событиями. Дарен помнил успокаивающий взгляд синих, как лед, глаз любви детства.

Серый рыцарь отдал бы все, лишь бы вернуть ту детскую уверенность в завтрашнем дне. Чтобы вновь проводить ночи вместе с ней, сливаясь воедино. Тогда Лилианна была ещё невинной и наивной, как и генерал. Они думали, что будут вместе всегда, но смерть и разруха стали разлукой для них. Война, которую начали Стормы, примкнув к Ордену Драконов, была направлена на раскол Железного Союза и на получение власти во всей империи эльфов. Жестокий выбор тогда стоял перед Дареном ― Родина и родные на одной чаше весов, друзья и любимая ― на другой. Именно Серый рыцарь стал тем, кто отдал решающий приказ в войне. Тогда он ещё не знал, что было уготовано Олэном семье Стормов.

Несчастная Лилианна сначала смотрела, как Дарена награждали как героя войны и присваивали ему звание полководца северного легиона, а потом наблюдала, как её семью сжигали живьём на площади перед золотым дворцом Мельтрадела.

Они оба знали, что ему пришлось быть на стороне императора и глав Железного Союза, ибо в противном случае на костре могли бы тогда оказаться все их родные. Дарен выбрал меньшее из зол, но поплатился за это друзьями, которые отвернулись от него. «Глупцы», – думал генерал, – я ведь спас их жизни, завершив войну раньше».

Лилианна в те мрачные дни ушла в себя, и у них не было шанса для того, чтоб поговорить. Вилейн и Штормовой Хребет оказались в оккупации. Спустя пять лет, по завершении режима повышенного контроля за регионом, Дарен узнал, что его подруга детства возглавила и возродила наследие своей семьи. Слухи о жестких методах правления доходили до столицы, и её начали величать Штормовой бестией.

Серый рыцарь всегда удивлялся каждому слуху о резких действиях Лилианы Сторм в сенате, он даже пару раз видел её на собраниях земель. Какой же черствой и грубой стала некогда нежная и мягкая Лили.

Его считали храбрым воином: иногда эта храбрость в боях граничила с безумием. Казалось, страх Серому рыцарю чужд, но смелости он так и не смог набраться. Двадцать пять лет Дарен и Лилианна не общались.

Они оба были успешны в своем деле. Талант полководца помогал Дарену оставаться непобежденным в битвах в пустынных войнах, на которые его отправил сенат, когда в его легионе на западе перестали нуждаться. Император объяснял генералу, что это мера предосторожности во избежание нового восстания.

Полководец достал из кармана, прикрепленного к лошади, записную книжку. В этом дневнике он описывал все моменты своей жизни, но в этот раз Серый рыцарь решил послать предупреждающее послание Лилиане Сторм о визите послов императора в ее крепость и ещё пару строк от себя. Вытянув перо и оторвав несколько листков бумаги из книги, он присел на камень и начал писать:

«Леди Лилианна Сторм, владыка Вилейна, Штормовых Хребтов и Долинных земель, с бесконечным уважением шлю Вам оповещение о скором визите послов нового императора эльфов Олэна Риона. Прошу хотя бы на время позабыть о былых конфликтах и разногласиях, и вместе сесть за стол переговоров. Генерал северных легионов Дарен Ринт».

Это официальное письмо нужно было написать именно в таком формате. Лили должна была понимать, что её уважают и хотят провести переговоры на равных условиях, с учетом всех ее требований. А также она должна понять, что Олэн уже является лидером империи. Следующее письмо Серый рыцарь хотел написать лично от себя чтобы она понимала – чувства и воспоминания о проведенном вместе времени не покинули его. В это письмо Дарен вложил все свои мысли и эмоции, которые накопились у него за весь период разлуки. Он хотел рассказать ей о своих переживаниях и о глубочайшем чувстве вины за всю его жизнь. Генерал не хотел оправдываться, но при этом ему хотелось дать объяснение своим поступкам. Он надеялся вернуть былое понимание своей подруги детства.

Штормовая бестия

Она чувствовала себя ужасно: голова кружилась, тело ныло и требовало отдыха. Эти бесчисленные пиры начали утомлять молодую госпожу Штормового Хребта, но ей нужно было продержаться еще максимум две недели в таких празднующих событиях внутри своего замка, прежде чем её войско соберется в полной мере и будет готово пойти на столицу империи.

В синих залах горной крепости собралось большое количество знати западных земель. В основном это были мелкие управленцы или назначенные регенты регионов. После кровавого собрания в Мельтраделе многие погибли. Вся западная часть империи, потерявшая почти всех своих лидеров, теперь решила объединиться против Черного Эльфа. Изначально это был сброд неуверенных наследников знатных родов, которые жаждали справедливости.

Лилианна сплотила их одной общей целью – отнять власть у тирана и вернуть былой строй империи. Месть при этом отходила на второй план. Эльфы никогда не мстили, этот народ считал подобное чувство неприемлемым, так как именно месть разрушает обе стороны конфликта, а вот справедливость и честь у них считались важнейшими качествами, которые оказывали на этот народ максимально сильную мотивацию. Именно это и собиралась использовать леди Сторм, хотя частица человеческой натуры Лилианы желала возмездия Олэну Риону за то, что по его приказу сделали с её семьёй на прошлой войне и за то, что этот мерзкий эльф убил представителей семейства Сторм на собрании, оскорбив при этом все Долинные земли.

Глухой стук послышался за спиной у госпожи: кто-то неистово тарабанил в тяжёлую дубовую дверь её комнаты.

– Леди Сторм, – раздался заглушенный голос снаружи. Лилианна подошла и одним резким движением, отодвинув массивный засов, открыла кованую дверь. За ней стоял боец в кольчуге и синей геральдической накидке с родовым знаком Стормов – молнией бьющей в гору, основания которой обвивали корни единства народов Империи эльфов.

– Госпожа, прилетел ворон из Мельтрадела, – заикаясь, произнёс солдат, – он принес два послания, на одном из которых императорская печать. Другое было перемотано серой тряпкой, с грубо нарисованными крыльями. Вот оно. ― Кареглазый боец протянул свёрток. Лилианна забрала его и прижала к груди, но только сейчас они оба осознали, что леди Сторм не одета.

Воин ненадолго засмотрелся на стройное тело эльфийки с небольшой грудью, но идеально дополняющей природную красоту леди Лилианы. Её короткие каштановые волосы нежно касались сильных, но изящных женских плеч. Твёрдый взгляд холодных синих глаз хозяйки замка опустился на суетливого пехотинца.

– Боец, – грубо окликнула она. Девушка абсолютно не смущалась своего вида, а вот на лице воина проступил румянец.

– Леди.… Извините, – запинаясь, начал солдат, – госпожа, прикажете мне идти?

– Избавь меня от своего пошлого взгляда, – отрезала Лилианна. Боец откланялся и быстро зашагал прочь, по тёмным коридорам замка.

Со скрипом закрыв дверь на засов, леди Сторм запрыгнула на свою широкую постель. Укутавшись в одеяло, она поднесла свечу к свертку бумаги. Девушка быстро узнала крючковатый почерк своего давнего знакомого.

Читая эти строки, Лилианна поначалу испытывала приятные чувства, вспоминая о ярких моментах своего детства, о нежных событиях, которые сладкой печатью, навечно остались в ее душе. Она вспоминала красивые слова, которые они говорили друг другу, клялись, что навсегда останутся вместе, что бы ни случилось.