За три войны до… Реинкарнация Победы – 4

Вообще, в моей «прошлой жизни» слова «мировое господство» всегда как-то были связаны с американцами. Уж очень они это словосочетание любили. Даже в их фильмах какой-нибудь злодей непременно хотел мирового господства, а очередной американский супергерой неизменно разрушал его планы. Ни одно государство мира, кроме США, не было так «повёрнуто» на этих двух словах. Что тут сказать, разве вспомнить поговорку «держи вора!»

Но была ещё и Япония. Связать и ослабить её континентальными проблемами в такой степени, чтобы её флот сам по себе, как английский, сошёл бы на нет, было мало шансов из-за малой свободы политического маневра в Восточной Азии. Японию американцам пришлось ломать открытой силой. И вот как раз здесь я мог подсыпать перцу под хвост заокеанским империалистам! Сломать их игру и хоть так наказать их за те миллионы жизней, которые СССР будет вынужден принести на алтарь своей Победы, которая, по большому счёту, на данном историческом этапе была бы Выживанием. Янки решили, что смогут задавить силой, рассчитывая на количественное соотношение пять к трём с половиной? А как насчёт качества? Они и без того возились с самураями до тех пор, пока война в Европе не закончилась. А если японцам немного и аккуратно помочь? Затянуть Тихоокеанскую войну до тех пор, пока мы не только не разгромим немцев, но и приведём себя в порядок, а затем взять Микадо под защиту, лишив янки плодов победы? Политические предпосылки к такому исходу закладываются прямо сейчас. Для нас это было бы истинным выигрышем Второй Мировой, а не Выживанием. Я не зря столько трудов положил и всерьёз рассчитывал, что СССР сможет справиться со своей задачей на суше быстрее и меньшими жертвами, мог надеяться, что работы по атомному оружию у нас будут опережать таковые же у англосаксов. Поэтому шансы на сохранение морского противовеса янки оценивал оптимистично и именно этими соображениями поделился с «узким кругом», после чего получил «добро» на демонстрацию.

Эпизод 7.

«Стрекоза», развернувшись над гладью Плещеева озера, в котором отражалось голубое русское небо, плавно пошла вниз и коснулась воды своими поплавками, подняв брызги в которых тотчас же заискрилось всё ещё тёплое в самом начале осени солнце. Наш пилот, погасив скорость, аккуратно подвёл гидросамолёт к одинокому причалу, над которым был натянут тент, расставлены резные скамьи и возвышался стол. На нём блестел начищенной медью огромный самовар, курившийся ароматным берёзовым дымком. Тут же, борт к борту стояли два небольших буксира из той серии, что строилась последние годы с конверсионными газогенераторными моторами М-17. Берег вокруг был безлюден, но отнюдь не пуст. На большом протяжении, по правую руку от нас, из густого подлеска к воде были оборудованы пологие спуски, каждый из пары тонких брёвен. Тут же лежали носами на густой прибрежной траве шлюпки с уложенными внутрь вёслами.

Встречал нас незнакомый мне капитан второго ранга Профатилов, отрекомендовавшийся командиром учебного морского авиаполка. Невысокого росточка, но крепко сбитый летун, который, казалось от возбуждения не мог спокойно стоять на месте, взвалив на меня обязанность поить японцев чаем с баранками, спросил только, можно ли начинать и, получив утвердительный ответ, длинно засвистел в висевший до того на шнуре свисток. Тут же сонная тишина, которую нарушал лишь лёгкий ветерок да плеск о деревянные сваи причала небольших волн, была разорвана рокотом затарахтевших в лесу моторов и, кусты задвигались, открывая перед каждым спуском широкие проходы. По ним обычные трактора-сталиградцы с укреплёнными на них упорными брусьями, стали сталкивать в воду понтоны-раскладушки. Множество народу в белой морской форме, высыпавшего из леса, стало приводить их в рабочее положение и собирать вдоль берега в конструкцию длиной двести семьдесят и шириной пятнадцать метров. При этом в два ряда стыковалось восемь десятков «раскладушек» и ещё дюжина ушла на сборку шести паромов. Вся эта суета продолжалась меньше часа, во время которого я давал пояснения, рассказывая о конструкции «своего» изобретения и его характеристиках. Такая лента, если её использовать в качестве моста, позволяла параллельное движение двух колонн танков, массой до шестидесяти тонн каждый. Но сейчас она должна была послужить другой цели. Именно поэтому на ровной поверхности моста устанавливались дополнительные приспособления в виде проушин и вьющек.

Буксиры тем временем отошли от причала и, взяв конструкцию на буксир, повели её по воде к видевшимся на поверхности буйкам. Первый выполнил свою задачу быстро, поставив один конец моста на мёртвый якорь, а второй, прежде чем выбрать точку, где закрепить свою оконечность, развернул её по часовой стрелке строго вдоль направления ветра, ориентируясь по поднятому на мачте вымпелу. Моряки забегали по стальной ленте, вылавливая пробковые буйки с привязанными к ним канатами промежуточных якорей. После этого шлюпки подтащили на канатах три пары связок полузатопленных бочек и соединили их с протянутыми поперёк моста тонкими стальными тросами. Эта конструкция тоже была не проста. Тросы, если их вытягивать посредине, были отмерены строго до середины второго от конца понтона. Дальше шёл обычный толстый пеньковый канат с узлом, который заведомо не мог бы пролезть в проушину и играл роль ограничителя. Ёнай Мацумото с интересом слушал мои пояснения к происходящему и сам догадался о том, что мы собирались изобразить.

– Это аэродром? – спросил он меня.

– Точно, точнее тренажёр для первичного обучения лётчиков советской палубной авиации, – немного поправил я его. – Отмечу, что тренировки на нём ни разу не привели к человеческим жертвам, хотя аварии из-за того, что такие взлёт и посадка непривычны для новичков, случались. Потому, что неудачники всегда улетали в воду, а утонуть не успевали, спасатели наготове.

– Интересно…

Тем временем из лесу стали выкатывать на руках пикировщики Сухого ПБ-М и палубные истребители И-18. Их моторы как раз успели прогреться, а складные крылья приводились в рабочее положение уже после погрузки на транспортный паром.

– Обратите внимание, господин адмирал, что постройка взлётно-посадочной полосы заняла чуть больше часа. И так долго это продолжалось лишь потому, что личный состав не тренирован. Он собирал ВПП до этого лишь однажды. Ещё весной. При должном упорстве время сборки можно сократить раза в два-три, – заметил я.

Тем временем первый паром с парой истребителей подошёл и пристыковался к взлётке. Тормозные шнуры опущены, И-18 заняли места на старте, выведя моторы на взлётный режим и удерживаясь на месте только башмаками под колёсами шасси да хвостовым стопором, и выпускающий, махнув пару раз флажком, одного за другим отправил их в воздух. В отличие от сборки полосы этот процесс у моряков бы отлажен до автоматизма. Паромы двигались с ритмичностью конвейера, спустя полчаса в воздухе находился уже весь смешанный учебный авиаполк в составе четырёх эскадрилий, поровну, истребителей и пикировщиков. За это время четыре из десяти шлюпок, оставив других дежурить у «водяных тормозов», отошли подальше в озеро и огородили на поверхности воды белыми пробковыми буйками на тросах периметр, очерчивающий контур корабля размером с эсминец. По нему-то и отбомбились, устроившие в небе «вертушку», бомбардировщики Сухого, поочерёдно падая в отвесное пикирование и бросая 250-килограммовые бетонные учебные авиабомбы, дававшие на воде хорошо заметный всплеск. Истребители же кружили выше и в противоположном направлении.

Палубная авиация в любом государстве, которое её имело, была элитой. И наши лётчики были курсантами только здесь, имея уже за плечами богатый опыт и большое число лётных часов с обычных аэродромов. Поэтому садился полк красиво, притирая машины на три точки в самом начале ВПП. Потом, на пробеге, самолёты захватывали выпущенными гаками два-три троса с «водяными парусами» и быстро останавливались. Аэродромная команда, снующая туда-сюда на шлюпках, освобождала и закрепляла посадочные крюки, подхватывала самолёты за крылья и хвосты, помогая рулить в конец полосы, и грузила их на паромы. Тем временем тормозные приспособления уже успевали вновь привести в рабочее состояние. Посадка полка заняла несколько больше времени из-за того, что с «выходного» конца ВПП до берега было раза в два дальше.

– Благодарю, было очень интересно увидеть упражнения ваших пилотов, – высказал мне удовольствие от шоу Ёнай Мацумото. – Для первичной полготовки палубной авиации это очень хорошее решение, позволяющее экономить на выходах в море настоящих авианосцев и страхующее корабли от аварий новичков. К сожалению, использовать такой тренажёр возможно только в закрытых акваториях без больших волн.

– Совершенно верно, господин адмирал, – поддакнул я и стал продавливать своё. – Например, в лагунах тихоокеанских атоллов. Каждый такой складной понтон весит семь тонн. Все, что мы используем здесь – семьсот. Их легко примет в свои трюмы любой быстроходный транспорт с лёгким крановым оборудованием. И сможет их самостоятельно разгрузить прямо в воду. Разумеется, ещё потребуется танкер с авиатопливом, транспорт боеприпасов и плавучая ремонтная мастерская для починки повреждённых в боях самолётов. Такая плавучая авиабаза может за сутки пятнадцатиузловым ходом преодолеть 360 миль. А ещё количество понтонов можно увеличить и удлинить полосу для взлёта более тяжёлых самолётов, вплоть до четырёхмоторных бомбардировщиков, которые нечего и мечтать посадить на настоящий авианосец. К тому же, после выпуска самолётов полосу можно разобрать и спрятать под береговыми пальмами и собрать обратно к тому моменту, как самолёты вернутся. Но даже если её вражеский налёт и настигнет в собранном состоянии, то даже от прямых попаданий бомб будут страдать единичные понтоны, которые легко заменить. К тому же, утопить понтон не так-то просто. Внутри он большей частью заполнен мелкопористым материалом с закрытой ячейкой, недавно созданным нашими учёными. Да, такая мобильная авиабаза не может быть развёрнута в открытом море, как настоящий авианосец. Зато она абсолютно превосходит его в живучести, количестве и качестве базирующихся самолётов, дешевизне. А ещё в скрытности. Если сейчас морские страны ревниво следят друг за другом, не построил ли кто чуть больше кораблей, в том числе настоящих авианосцев, то на понтоны и транспорты никто не обратит внимания. Вы можете иметь всего пять настоящих авианосцев, действующих в открытом океане, но пятьдесят плавучих авиабаз, действующих в районах островов. С соответствующим количеством морской авиации. И никому это не бросится в глаза. Авиация же сейчас достигла такого технического уровня, что представляет смертельную угрозу для линейного флота. К примеру, наш бомбардировщик СБ-М несёт полезную нагрузку в одну тонну. Это может быть торпеда или бронебойная бомба, которую он точно сбросит в пикировании. Спросите сами у себя, есть ли у вас линкоры, палубы которых могут выдержать такой удар? Включая те, что вы только что заложили? Мой вам добрый совет, пока вы ещё не достроили «Ямато» выше ватерлинии, превратите его в авианосец. Корабль такого водоизмещения вполне может нести полторы сотни самолётов и куда проще, дешевле и быстрее линкора в постройке. Уделом же последних в будущей войне станет лишь обстрел берега. Или ваша авиация утопит противника раньше, чем линкоры успеют до него добраться, или враг своими самолётами перетопит ваш линейный флот, который не будет иметь даже шанса выстрелить в ответ из главного калибра. Вот так, господин адмирал, вы подарили мне меч, и я в ответ преподношу вам оружие, которое, правда, никто не видит. С ним ваш третий в мире флот, внезапно для всех врагов, вдруг становится первым в мире. И с большим отрывом.

– Спасибо, – не выказывая пока никакого энтузиазма, переваривая услышанное от меня, поблагодарил Ёнай и тут же спросил. – Вы предлагаете нам эти ваши понтоны купить?

– Ну зачем же? Это концепция и я, от лица СССР, делюсь ею с вами совершенно бесплатно. Разве за подарки деньги берут? Что касается понтонов, то, уверен, ваши инженеры ничуть не глупее наших. Но если вас интересует вот эта конкретная конструкция, то не вижу к продаже её никаких препятствий. Наши страны, с послезавтрашнего дня более не враги друг другу. Это значит, что вы можете купить у нас многое, что весьма ценно для вас.

– Знаете, господин Любимов, – воодушевился министр японского флота, – только ради этой поездки я отдал бы вам ту часть Маньчжурии, которую вы уже успели захватить.

– Благодарю покорно, – улыбнулся я в ответ. – Возитесь с китайцами сами, нам чужого не нужно.

Про себя же я злорадно подумал, что если события на Тихом океане будут развиваться в том же русле, что и в «эталонном» мире, но японская морская авиация будет строить свои аэродромы всего за час, то первое наступление самураев остановится только тогда, когда будут захвачены все острова Океании и Австралия. А может, и Новая Зеландия с Гавайями. Отбивать это, отталкиваясь от своего континента, американцам будет куда как сложнее. И дольше.

На этом деловая часть нашей совместной поездки закончилась и началась официальная. Ёнай Мацумаса побывал на построении учебного авиаполка, пообщался с лётчиками, осмотрел вблизи советские самолёты и пообедал в лётной столовой. После чего мы, сытые и довольные друг другом, вернулись в Москву.

– Если вы вдруг решите посетить Японию, – сказал Ёнай, поднимаясь на борт «Революции», – будете моим желанным гостем. Я покажу вам настоящую чайную церемонию. И познакомлю с мастерами кен-до, – добавил он покосившись на свой подарок.

Эпизод 8.

С конца августа в Москве не упало ни капли дождя. Бабье лето, вступив в свои права, не спешило уступать место дождливой осени. Целыми днями солнце жарило нещадно и температура, порой, поднималась до тридцати градусов, зато ночи были не по-сентябрьски тихими и тёплыми. Урожай зерновых в этом году, собранный в идеальных условиях, обещал быть богатым. Москвичи, помнившие голодные двадцатые, радовались этому, так же, как и безмятежности выходного воскресного дня, вальсам и танго, доносившимся с танцплощадки парка Горького, на которой отплясывала молодёжь. Люди постарше гуляли по дорожкам и сидели на скамеечках, обдуваемые лёгким ветерком, разгонявшим злых осенних комаров. Лица их излучали оптимизм, невиданный в моём «эталонном» мире, и лишь постная физиономия Файербрейса, сидевшего рядом, портила всю благостную картину.

– Вам не кажется странным, господин Любимов, что русская армия, захватив половину Маньчжурии, вдруг остановилась, а потом и вовсе был заключён мир, который не даёт вам ничего? Ведь нельзя же считать размен занятой территории на какую-то половину Сахалина и несколько мелких островков адекватным? – задал он мне встречный вопрос, когда я поинтересовался, зачем он вызвал меня письмом с условной фразой так срочно. Мир подписали только позавчера. В максимально торжественной обстановке. «Революцию» подняли по реке до моста окружной железной дороги, под которым этот волжский «круизный лайнер» не смог бы пройти и пригласили туда на церемонию свидетелей – послов США, Англии, Франции, Германии, Китая и Нидерландов. Я, конечно, рылом не вышел, чтобы там присутствовать, но и с берега были хорошо слышны гимны, а под конец с территории завода ЗИЛ даже ударил салют.

– Если вы, полковник, будете говорить прямо, мы сэкономим время, – не слишком-то учтиво отозвался я, уйдя от ответа.

– Обратите внимание, стороны должны были прекратить огонь с ноля часов вчерашнего дня, но Квантунская армия всё также продолжает наступать, – пропустив мимо ушей моё замечание, Файребрейс стал дальше гнуть своё. Намёки и наводящие рассуждения его понятны, вот только это полуправда, что хуже, чем прямая ложь. Действительно, стрельба на фронте не прекратилась, но бои вели, бросаясь, в прямом смысле слова, в самоубийственные атаки, лишь отдельные части, пусть и многочисленные, а не организованная Квантунская армия, как единый боевой организм. Причины этого тоже лежали на поверхности. Как только в Японии узнали о подписании договора, сразу же, в субботу 9-го числа в Токио вспыхнул мятеж армейских частей. Но, благодаря тому, что основную массу восставших, кроме зачинщиков, генералов и офицеров, составляли недавно мобилизованные и кое-как вооружённые обыватели, отнюдь не горевшие желанием оказаться на русском фронте, он был быстро подавлен заблаговременно стянутыми в столицу частями морской пехоты. Главные действующие лица, взятые с поличным, были сразу же казнены, а аресты продолжались до сих пор. Не дожидаясь, когда за ними придут, многие высшие командующие японских сухопутных сил сводили счёты с жизнью и бои в Маньчжурии были лишь отголоском этих событий. Умереть в бою, возглавив очередную безумную атаку, некоторые посчитали более достойным, чем вспороть себе живот.

– Это лишь отдельные эксцессы, – отмахнулся я от навязываемой мне мысли. А про себя подумал, что если бы это было не так, Хирохито, под предлогом неудавшегося заговора, не удалил бы всех «сухопутчиков» из императорского совета, о чём по секрету сообщил мне Берия на инструктаже перед встречей с Файербрейсом, сам узнавший об этом только утром. Также, как и о том, что правительство Коноэ уйдёт в отставку, как только Ёнай Мацумаса, новый премьер, доберётся до Токио.

– А если нет? – сказав это, он долго выжидал, глядя на меня, но вскоре не выдержал. – Ладно, давайте начнём по-другому. Вы инженер, но служите в тайной полиции. Не желаете получить признание коллег, далёких от ваших изобретений, за счёт вскрытия японской агентуры в Москве? Показать себя в лучшем свете именно в плане контрразведки?

– Вы готовы передать мне известные вам сведения? – ответил я вопросом на вопрос, всем видом изобразив заинтересованность.

– Не совсем, – наконец скучное выражение лица англичанина разнообразилось скупой улыбкой. – Японские амбиции нас беспокоят, но не настолько, чтобы мы помогали вам бесплатно.

– И чего же вы хотите взамен?

– Сущие пустяки. В ваших газетах писали об открытии алмазов в Сибири и о том, что вы имеете к этому некоторое отношение. Заинтересованные люди в Лондоне хотели бы знать о масштабах месторождений и только.

Берия, инструктируя меня, настаивал, чтобы я ни в коем случае не горячился, вытягивая из контакта как можно больше. В крайнем случае, если ситуация станет слишком сложной, просил отсрочки «на подумать». Но сейчас и без того не вызывающий у меня симпатий британец взбесил. Понятно, что это они так засуетились. До того, что даже письмо мне не отправили по почте, а послали гонца, который на такси подрулил прямо к КПП и там бросил его в ящик. Русско-японский мир им как серпом по одному месту. Рассчитывали связать нас друг с другом, ослабить враждой, создав для себя и своих «цепных псов» более выгодные условия, да ещё и заработать на этом, продавая оружие и военные материалы. А тут такой облом. Палец на отсечение даю, что в той дезе, которую он мне хочет впарить, значатся фамилии людей, которые причастны, точнее, по их мнению, могли быть причастны, к подписанию мирного договора. Зато теперь я точно знаю, что среди тех, кто был в гостях у меня дома, прямых британских агентов нет. Иначе не пытались бы действовать через меня. А так – расчёт прост. «Моральный лидер неформальной оппозиции», отличающийся буйным и неуживчивым характером, заполучив такие сведения, просто обязан орать на каждом углу, что нас предали и весь этот мир – ложь, обман и провокация, что надо в отместку показать узкоглазым кузькину мать и драться с ними до победного конца. Поднять недовольных миром не только в Японии, но, симметрично, и в СССР! Но каков ухарь! Не просто всучить фуфло хочет, но и гешефт поиметь в виде государственной тайны!

– Я так похож на идиота? – не стал скрывать я раздражения. – Если вы вздумали избавиться от меня, рассчитывая, что я предам в обмен на какую-то ерунду, то вынужден вас огорчить! Если вы сдаёте японских агентов, то, что помешает вам точно также сдать меня? Думаете, что я так просто попадусь вам на крючок, а потом под давлением шантажа буду выполнять любые ваши приказы? Любой человек, даже имей вы безупречную репутацию, чего по развитию наших с вами, дорогой полковник, отношений, никак не скажешь, не стал бы ставить на одну доску карьерный рост и высшую меру социальной защиты! Заинтересованным людям в Лондоне следует иметь в виду, что я торгую только чужими секретами и не делать мне больше подобных предложений! И быть пооборотистее! Скупой, как известно, платит дважды! Сколько было препон к покупке лицензии на «Мерлин»? И что я вижу? Вы продали японцам моторы без проволочек, а наши азиатские соседи грешат талантом копировать всё и вся, что попадёт к ним в руки. Вы понимаете, что ваша неуступчивость не могла оказаться безнаказанной? Теперь японцы знают, что вы знаете об их строящихся линкорах больше, чем им хотелось бы! Всего вам доброго! Приходите, когда действительно будете готовы к сотрудничеству! На равных!

Я встал со скамейки и быстрым шагом пошёл в сторону Большой Калужской, будущего Ленинского проспекта, где оставил мою машину, оставив англичанина в полном смятении чувств. Ещё бы! Мало того, что план возобновления затухшей было войны трещал по швам, так теперь британцам нет иного пути, как только дать адекватный ответ на «Ямато». И выдержать, при этом, очередную ликорную гонку с США, которые непременно в неё включатся. Иначе можно распрощаться со статусом одного из двух мощнейших в мире флотов. А вместе с ним и с огромной колониальной империей.

Эпизод 9.

После столь неудачных для англичан тайных переговоров я закономерно опасался разноса со стороны собственного наркома, но Берия, выслушав в тот же вечер мой доклад, только устало вздохнул и принялся меня чуть ли не утешать:

– Да, интересно было бы взглянуть, что там британцы насочиняли. Может и удалось бы оттуда что-нибудь полезное для нас выловить. Но, конечно, на таких условиях на сотрудничество соглашаться не следовало. Кажется, они запаниковали и впопыхах сделали необдуманное предложение. Что ж, пусть поразмыслят теперь, как с нами дела вести.

– Согласен, товарищ нарком, – поддакнул я, поддерживая выгодный мне ход рассуждений. – Считаю, что пока рано нам разговаривать. Мир между СССР и Японией для них неприятность, но не катастрофическая. Вот дела в Европе когда пойдут не по их сценарию, тогда можно и поговорить.

– Что вам известно? – усталость накопленная пусть и за воскресный, но всё же рабочий для наркома внутренних дел день, слетела с Лаврентия Павловича как по мановению волшебной палочки. Он резко напрягся и насторожился, вперившись в меня глазами.

– Что вы имеете в виду? – удивился я столь резкой перемене и, выигрывая время, чтобы сообразить, как себя вести в изменившейся атмосфере, ответил вопросом на вопрос.

– То, что Антанта толкает Германию на восток – видят все, – нарком констатировал очевидный факт. – Почему вы уверены, что эта политика провалится? Имеете какие-то сведения на этот счёт?

– Общие рассуждения, не более того, – принялся я отнекиваться, но, видно, чутьё на прямую ложь у наркома внутренних дел было профессионально обострено, и я сразу почувствовал в его взгляде недоверие. Да, он не мог знать про мой опыт «прошлой жизни», но явно что-то почувствовал. Стараясь как-то исправить положение, я пустился в разглагольствования:

– Геополитика в СССР считается лженаукой, но признаётся в буржуазных странах. Их руководители рассуждают именно в её русле и чтобы понять их действия, надо вникнуть в их логику. По итогам Мировой войны Суша оказалась разгромлена, но не уничтожена. Не хватило запала на то, чтобы занять все берега и фрагментировать Сушу на мелкие, не способные сопротивляться тотальному диктату Моря осколки. Суша даже умудрилась переродиться и консолидироваться в мощную державу – СССР. Вместе с тем, наряду со старой державой Моря, Англией, вернее, Антантой, выросли новые, потенциально способные бросить вызов гегемону, Соединённые Штаты и Япония. Возникла ситуация, когда абсолютное мировое морское господство, означающее экономическое господство, не принадлежит никому. Борьба за первое место в ходе новой мировой войны абсолютно неизбежна. Но, создаётся такое впечатление, что Англия этого не видит, действуя в логике «добивания» Суши. Думаю, что здесь имеет место инертность мышления. Английский бульдог вцепился в жертву и не отпустит её, пока сам не сдохнет. Именно для этого Британия всячески способствовала возрождению Германии, которая, как сухопутная держава является естественным конкурентом СССР за господство над континентом. Способ старый и проверенный. Стравить две державы, добиваясь, чтобы одна победила другую так, что сама осталась без сил. А потом добить и победителя. Или же Англия тщетно надеется быстро решить континентальную проблему и этим упрочить свои позиции в борьбе за морское господство. Ведь в качестве «Острова» Соединённые Штаты, обладающие большой территорией, населением, ресурсами и не имеющие под боком враждебного «континента», более удобны и безопасны. Избавиться от «континентальной» проблемы с Европой, поставив её под свой контроль, для Англии значит сохранение своих лидирующих позиций на море. Итак, целью Антанты следует считать полностью подконтрольную Европу без «русской» проблемы. Но лорды очевидно просчитались. Во-первых янки, с виду идущие в фарватере политики на разрушение Суши, явно ведут свою игру. Да, они немало вложили в Германию, но и в СССР они вкладывают тоже! Первые наши крупные автозаводы – все американского происхождения. А вот англичане, почему то, нам автозаводов не продают. Главной целью Штатов в будущей войне является именно мировое морское господство. Воевать за него открытой силой можно лишь с более слабой Японией. А вот с Англией – слишком велик риск. Поэтому «континентальный английский проект» должен стать гибельным для Британской империи. Она должна быть втянута непосредственно в долгую изматывающую войну на суше и надорваться. Прямая война с СССР не является для Англии убийственной, нам нечем им по крупному угрожать. А вот Германия… Полагаю, что янки сделают всё, чтобы Гитлер вышел из под английского контроля и попытался установить свою собственную гегемонию в Европе, категорически неприемлемую для британцев. Очень уж они хорошо помнят Мировую войну и во что она им обошлась. Но США вовсе не нужна единая Европа-конкурент, обладающая гигантскими совокупными судостроительными мощностями, ни под британским, ни под германским господством. Именно поэтому они помогли нам провести индустриализацию. Чтобы после того, как Германия, как инструмент, выполнит свою работу, уничтожить её. А уж потом, консолидировав всю мощь Моря в одних руках, задушить и Советский Союз. Расчёт их прост. Морской транспорт – самый выгодный, обладающий наибольшей пропускной способностью. Поэтому, пользуясь биологическими аналогиями, кровь в жилах империалистической экономики будет циркулировать быстрее, метаболизм будет выше, что даст буржуазным странам преимущество в развитии, несмотря на все недостатки их строя. Вот так я представляю сценарий новой мировой войны, опираясь на вражескую геополитическую логику. И она подтверждается событиями и сведениями, которые мне известны. Думаю, антибританский поворот в политике Германии произойдёт в ближайшее время.