Школа счастья. Роман

Меню простого обеда во время перерыва могло поспорить с банкетным на Большом балу. Дамы принесли причуды своего кулинарного искусства: Роза – пирог-лабиринт, начиненный различными начинками – утиным паштетом, жюльеном и прочей нераспознаваемой всячиной, которую дважды не попробуешь в одном пироге, Милена и Северин пирог с инжирным вареньем и грецкими орехами, Флора и Лаура – поднос мини-бутербродов с семгой, Мария – бисквитного лебедя, Покленов – запеченную утку с апельсинами, босхическая Геката – кордебалет куриных лапок на блюде с бумажной кружевной подтяжкой на косточке, иначе называемых котлетами по-киевски, Клавдия, та, что напоминала собой Мишель Мерсье, котелок с рисовой каши со спаржей, Пометов – корзину экзотических фруктов, Саларьев и Диана напитки, Харианна огромную коробку шоколадных конфет, и поскольку на столе были сыры, овощи, зелень и прочее, то и это кем-то было принесено. Возможно, Арлекиновым, прыгавшим выше всех и расточавшим прибаутки:

– Кто не танцует, тот не ест. А кто ест, тот есть. Ха-ха-ха!

Гость, Хратион, подойдя к столу, развёл пустыми руками:

– Да тут пир на весь мир! Честно говоря, я приустал от уставного бального меню, а здесь наше нёбо ждут новые ощущения!

– Ура Хратиону! – рявкнул Саларьев.

И все, конечно же, вторили ему:

– Ура, ура, ура!

Что было кличем: «Налетай!»

– Кто не танцует, тот не ест! – выкрикнул Арлекинов, нагружаю свою тарелку лакомыми кусочками.– Не ест со вкусом! После танцев изощренный аппетит. Хочется чего-то такого, сам не знаешь, чего!

– Это да, – произнес Хратион, и его обступили со всех сторон.– Танец пробуждает аппетиты! В ХIХ веке приглашавшему кавалеру запрещалось шарить взглядом по дамскому декольте, он должен был смотреть ей в глаза, при этом наклонившись не более чем на сорок градусов. А ведь это такой естественный интерес мужчины к женщине. И ему, и ей ведь приятно. Пресекновение естественных инстинктов развивает неестественные.

При этих словах Саларьев, уплетавший куриную лапку, перестал жевать, кинул взгляд на жену, та перехватила его и резко отвернулась.

– Но танец не умирает, он преодолевает любые безумства эпох, -продолжал Хратион.– При Наполеоне дамы обливали водой платья, чтобы они их облегали. И творили такое даже зимой, когда кавалеры были в шерстяных фраках. Это тот случай, когда не красота, а понятие о красоте действительно требует жертв. А вообще, красота требует денег.

– Да, да, денег! – поддержали его окружающие.

– Я, например, – высказалась Маруся, – видела в антикварном веер, простой бумажный большой веер, но ему двести лет, и на нем нарисована придворная сцена во время бала. Красота невыносимая! Думаю, затяну ремень и куплю. Веер украсит наш бал. Но на ремне надо было удавиться, чтобы купить этот веер, ручная роспись… Чуть не плакала, но пришлось оставить его на прилавке.

– А я, – это заговорила Милена, – тоже в антикварном видела бальный карнет какого-то там забубенного века, с миниатюрным карандашиком, где были записаны все танцы бала и с кем их танцевать. Такая книжечка-миниатюра с удивительными вензелями. До сих пор вздыхаю.

– Что ж ты мне не сказала? – проглотил кусок Северин.

Милена вздохнула.

– Да, – кивнул Хратион, – балы были оказией надеть модные туалеты и фамильные драгоценности. Господа во дворцах, народ на улицах и площадях, особенно во время карнавала. Мода и бал шли рука об руку. Когда платье больше не скрывало дамской щиколотки, на шелковых чулках появились разноцветные вышитые узоры. Это Париж, 1830 годы. О времена, о моды! Стили меняли свои названия. Романтический аристократический, романтический буржуазный или викторианский, ампир. И танцы входили в моду и выходили: паван, гавот, менуэт, кадрили, мазурки и прочая.

Арлекинов, при перечислении танцев, принимал позы с фигурами из них. К нему подскочила Геката и стала гротескно делать соответственные реверансы.

– Привет от Босха, – вздохнула Харианна.

– Что ж, – хлопнул в ладоши Хратион, – завершаем наш контрданс блюд, заслуживающих почетного места в поваренной книге, и переходим к «Прихоти мистера Бевериджа Маго» – магу контрданса во плоти.

И далее на повышенных обертонах он рассказал историю этого завораживающего танца:

– Он стал лордом балов с конца XVII- начала XVIII века. Можете представить, сколько довелось ему претерпеть редакций за это время… Он вошел в ранг фольклора, а фольклор имеет тысячи воплощений. «Мистер Исаак» – родной брат «мистера Маго». Танцевать его можно шеренгами, уходящими за горизонт. Сам мистер Беверидж – танцмейстер лондонских салонов первой четверти XVIII века, окутан легендами, подобно Шекспиру. Его общественная танцевальная школа упоминается Недом Вардом в сатире «Прогулка по Айслингтону», а это 1704 год. Скорее всего, он обработал уже существующий танец, а, возможно, наоборот, его танец растащили на цитаты в том же «Мистере Исааке» или еще в «Ever Happy» – «Всегда счастливый», правда, совсем под другую музыку, он описан в сборнике 1728 года.

Вариант этого воистину захватывающего танца представлен в фильме по роману Джейн Остен «Гордость и предубеждение» и остается визитной карточкой английского Клуба кадрили Эллиса Роджерса. «Мистер Беверидж Магот» принадлежит к тем танцам, которые танцуются всей свитой, всем околотком, дабы не сказать всем миром. И чем больше народу вовлечено в его не вихрь – течение, тем лучше, и тем больше хочется его танцевать. Узор его, выстраиваемый в квадратных ячейках из двух пар, стоящих в две шеренги, идеально симметричен.

– Семь метричен? – спросила Харианна.

На нее все оглянулись.

– Простите, послышалось… Симметричный так созвучно семиричности.

– Семиричности – семя личности! – хохотнул Арлекинов.

На него зашикали.

– Так, – продолжил Хратион, – прошу всех выстроиться в шеренги и определить квадраты.

Указания его выполнялись моментально, с веселым воодушевлением.

– Он требует точного знания шагов, поворотов и переходов, – продолжал мэтр.– Начинается с перекрестного обмена местами через правое плечо сначала нечетных дам и кавалеров, затем четных, и когда дама с кавалером встречаются на повороте в центре этого танцевального перекрестка, им достается целая вечность длиной в три мгновения, чтобы обменяться взглядами. И кто знает, для скольких пар этот перекресток стал точкой отсчета в судьбе! Одним словом, кросс-овер… Почти кроссворд.

Пары иллюстрировали первую фигуру танца под его диктовку.

– Танцуем шагом па-де-буре.6

То есть левая нога приставляется к правой и делается переступание с ноги на ногу – легче показать, чем описать этот шаг или лучше раз увидеть, чем сто услышать. В цикле рисунка одна пара в квадрате остается постоянной, вторая же постоянно меняется, идет смещение и продвижение на одну пару во встречном потоке. Цикл заключается тем, что все четыре участника квадрата выстраиваются в ряд, берутся за руки и танцуют волну, нахлынут вперед шагом па-де-буре, отхлынут, нахлынут, отхлынут. Количество пар может быть любое, без конца и краю.

Движения, по сути, простейшие, но, как показал, опыт, требующие отличного чувства ориентации в пространстве, равнозначности деятельности правого и левого полушария мозга, которые включались у каждого собственным биологическим ключом. Харианна растерялась, металась, сбивалась, но с третьего круга внутри, будто щелкнул какой-то клапан, медленно завертелись какие-то шестеренки, задвигались рычаги, произошло некое развитие, давшее внутренний толчок, и она стала повторять фигуру, прежде, чем успевала подумать, куда поставить ногу, кому какую подавать руку. И думала она, осознавала это уже задним числом, по исполнению фигуры. Сие казалось каким-то невероятным чудом, пробуждением, воскресением тела из некой первоначальной или первородной косности. В танце душа летела за телом, а не как в науке, когда душа и тело летят вслед за мыслью. Мыслью танца, пожалуй, была музыка, а музыка – это математика звука. Ах, не зря пассажи Бевериджа встречаются в танце «Вечный счастливчик» – так Харианне было угодно перевeсти «Ever Happy». Она, как и все танцующие вокруг, вкусила и познала это вечное счастье! А вечное не кончается никогда.

Глава 9

ПoPa – по солнечным часам

Сейчас салоны – будто привиденья

Иных привычек, золотых эпох…

Время летело птицей, не оставляющей следа в поднебесье. А в жизни людей оно оставляет след их деяний. Харианна уже училась на втором курсе факультета логософии, овладела основными танцами бального набора и уж почти год ездила с группой Саларьева на балы во дворцах, замках, особняках, на виллах, отелях, по курортам, закрытым клубам, богадельням, на площадях, ярмарках, выставках не только по регионам, но и по разным странам. Во дворцах и замках всегда были библиотеки, и эти бальные туры параллельно расширяли географию Харианской библиотечный карты. «Маска радости» входила в состав Международного сообщества танцев, МСТ, финансируемого, увы, только его участниками. МСТ – еще расшифровалось, как «Мир спасут танцы», что и было начертано на ее логотипе, а по сути, гербе. Принимающая сторона предлагала легкую закуску, и то не всегда, порой, отделываясь одной водой; и лишь изредка накрывала скатерть-самобранку. Все эти дворцы, виллы, замки в памяти слились в единое здание древности, по залам, коридорам, лестницам которого Харианна бежала танцевальным шагом, кружась в разных платьях, туфельках, бархатных, вышитых, с золотыми пряжками, в белых, розовых, чёрных кружевных чулках.

Следующий бал предстоял в Мараграде на вилле Мараско, лет тридцать назад проданной владельцем администрации города, которая теперь и расположилась в ее покоях. О вилле шла слава как о чёрной жемчужине в ожерелье старинных вилл края, не исключая разрушенных. Но и черному жемчугу свойственны все оттенки перламутра.

Окружал виллу ботанический парк, в котором росли редкостные деревья, привезенные с разных уголков земного шара. Их собирала и высаживала графиня Мараско еще в конце ХIХ века. Парк окружала каменная стена, завершаемая двумя великолепными трёхступенчатыми башнями парадного въезда, с воротами из чугунного кружева. Можно было долго разглядывать его узоры, будто пытаясь разгадать некую зашифрованную арабскую вязь. Рядом с воротами стоял каменный флигель – своеобразная ювелирная застежка архитектурного ожерелья, – в котором и собрался весь батальон Терпсихоры – группа «Маска радости», ставшая для Харианны, для каждого из маскарадников чуть ли не второй семьей. Во флигеле переодевались в бальные наряды, дамы, помогая друг другу застёгивать булавки, затягивать шнуровки на корсажах, расправлять оборки на белых кружевных рейтузах до колена, выравнивать подол юбки, зацепившийся за кольца кринолинов, завязывать сзади пояса бантом и прочая. На бал в таком антикварном месте прибыли все участник группы, а Саларьев привел новенького в бархатной куртке, с планшетом под мышкой. Все спрашивали его о здравии супруги, он отвечал:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Есенин С. А.

2

Лермонтов М. Ю.

3

Великобритания в английском сокращении.

4

Дмитрий Чернусь «Когда-нибудь».

5

По- английски в этом случае говорят to call, по-итальянски chiamare – звонить, звать, а все восходит к колу, кругу, в который созывали, чтоб хороводить.

6

Рas de bourrée.