Клуб частных расследований (Сезон 1)

Александр Николаев

КЛУБ ЧАСТНЫХ РАССЛЕДОВАНИЙ

«Приключения можно найти всюду,

если уметь искать.»

Из сериала «Мыслить как преступник» (Criminal minds)

ОТ АВТОРА

Этот роман, представляющий собой сборник самостоятельных повествований, по замыслу предназначается для взрослого человека, жизнь которого неравномерно распределена между работой, семьёй и организацией быта. Между этими процессами, конечно же, случаются паузы отдыха. Они – если только протекают не на курорте – непродолжительны и заполнены, как правило, либо просмотром фильмов, либо блужданием по бескрайним просторам Интернета, либо чтением, что последнее время встречается всё реже. Даже беглый анализ содержания просматриваемых фильмов и читаемых книг показывает, что в подавляющем своём большинстве это приключения, фантастика, реже любовная драма, хотя любовь, секс и связанные с ними переживания в той или иной мере присутствуют практически в любом жанре. Да и как иначе, ведь это одни из базовых составляющих человеческой жизни.

Молодым людям современные IT-технологии предоставляют все более совершенные возможности погрузиться внутрь виртуального мира, где в процессе игры можно обрести своё второе Я, стать Героем с немыслимыми возможностями, участником невероятных по остроте ощущений событий. Опасным в этом случае является возврат в действительность, которая кажется совершенно убогой по сравнению с виртуальной вселенной. Искусственное раздвоение личности, увы, не всегда проходит бесследно для геймера с неокрепшей психикой.

Думаю, что подобный выбор развлечений не удивителен. Отвлекаясь от обыденности, человек подсознательно стремится уйти в яркий, но несуществующий мир острых ощущений. По этой причине очередным жанром, в котором Автору хотелось попробовать свои силы, и стал жанр «лёгкой» литературы.

По замыслу это должны быть динамично протекающие события, дополненные лёгким налётом мистики, приключений, фантастики. При этом смешение реальности и вымысла должно быть естественным, словно дыхание. Основная часть действия протекает в старом Городе, легко узнаваемом по отдельным фрагментам, истории, архитектуре. Каждое повествование представляет собой законченное произведение, связанное с остальными, как правило, только лишь главными героями – живыми людьми со всеми присущими им достоинствами, недостатками, привычками.

При этом Автор считает своим долгом напомнить Читателю, что предлагаемые ему рассказы не являются документальными. Они вымышлены, и всё описанное в них, кроме отдельных событий, реально случившихся в прошлом, никогда не происходило в действительности. Вымышлены также переписка и заметки известных исторических личностей (Н.Тесла, Л.Писаржевский и другие). Все совпадения живших в прошлом или живущих ныне в Городе лиц с персонажами повествований могут быть только случайными, и по этой причине не стоит искать в своём окружении прототипов «хороших» или «плохих» героев.

Искренне ваш А.Н.

6 декабря 2015 г.

г. Днепропетровск

НЕ ЗАГОНЯЙТЕ КРЫСУ В УГОЛ

1

Меня зовут Игорь Зарубин. Мне тридцать пять лет, мой рост составляет один метр восемьдесят три сантиметра, вес – семьдесят девять килограммов. Я журналист, работаю в свободном режиме, в основном, на редакцию нашей городской «Вечерней газеты» и на ряд иногородних издательств. Сейчас человека, который, являясь внештатным сотрудником, самостоятельно планирует свою деятельность, называют фрилансером. Так что я и есть типичный представитель этой пока ещё узкой прослойки современного общества.

Моим хобби является журналистское расследование различных запутанных дел, с которыми наши граждане по каким-то причинам не хотят обращаться в полицию. Обычно материалы такого рода редакторы охотно принимают к печати, поскольку они мгновенно повышают тираж газет и журналов. У меня хорошо получается эта работа, которую не всегда можно назвать безопасной.

Друг моего далёкого детства – майор полиции Алексей Успенцев – вот уже несколько лет возглавляет городской убойный отдел. Так уж случилось, что от рождения мы с ним жили в одном подъезде – я на четвёртом, а он на пятом этаже, – посещали один и тот же детский сад, учились в ближайшей школе, и только университеты развели нас по разным городам. Я учился в Киеве, а мой друг – в Харькове.

Где-то в седьмом классе, прочитав рассказы Конан Дойла о приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона, мы с Лёшкой решили, что наша взрослая жизнь будет полна таких же необыкновенных историй. С тех пор прошло много лет. Наши детские планы несколько изменились, но, в целом, благодаря своей работе и особенностям характера, мы не можем пожаловаться на отсутствие острых моментов, добавляющих адреналин в текущую обыденность бытия.

Имея доступ к различной информации, в том числе и закрытой, майор Успенцев является не только надёжным помощником в моей работе, но и тем человеком, который каждый раз после завершения очередного приключения утверждает, будто бы его опыт подсказывает, что стремление достичь в журналистских расследованиях высот Шерлока Холмса рано или поздно пагубно сказывается на здоровье разного рода дилетантов. В особенности, если в критической ситуации его, то есть Алексея Успенцева, не окажется рядом, как, увы, уже случалось не раз. На эту сентенцию, игнорируя намёк в отношении дилетантов, я уже привычно отвечаю: «Спокойно, Ватсон! Никому ещё в этом мире не удалось обмануть свою судьбу».

Пятница, вне всякого сомнения, лучший день недели. Впереди не только суббота и воскресенье, но ещё и вечер, когда можно или расслабиться от текущих проблем и просто побездельничать, или завершить нечто важное, после чего уик-энд станет только ярче и послужит прологом для очередного этапа в жизни не обременённого семьёй ещё достаточно молодого человека.

Отношения с моей нынешней подругой подошли к тому моменту, когда всё отчётливее понимаешь, что перспектив они не имеют, и пора разрывать этот случайно образовавшийся альянс, сделав это как-то наименее болезненно для обеих сторон. Я думал сегодня провести с девушкой последний вечер, аккуратно расставить точки в нужных местах и расстаться, сохранив, в общем, довольно приятные воспоминания об этом коротком эпизоде в своей биографии.

Предстоящий разговор несколько омрачал пятничное настроение, но это обстоятельство не являлось критическим. Так, по крайней мере, мне казалось, когда часы на стене моего кабинета показали шесть часов. На улице подходил к концу май, погода была просто чудной, и я пригласил Вику к семи часам вечера в ресторанчик, недавно открывшийся на набережной. В нем веранда со стеклянным полом была вынесена в сторону реки, создавая у посетителей, сидевших над водой, необычное впечатление.

Я успел принять душ, переодеться и без четверти семь уже расположился за дальним столиком в углу, рассматривая пять ярко-жёлтых роз, стоящих в вазе. Вика любила этот цвет, считая его символом удачи и богатства. Она появилась на набережной за несколько минут до семи. Удивительно, но эта девушка никогда не опаздывала. Мы с ней встречаемся уже более полугода, но я не припомню случая, чтобы мне пришлось ждать её: она всегда приходила вовремя.

Красивая стройная брюнетка лет тридцати, хозяйка популярного в нашем городе салона красоты, она до сих пор оставалась для меня некоторой загадкой. Обычно, знакомясь с человеком, я со временем привычно составляю его психологический портрет. И мне всегда это удавалось, но только не в случае с Викторией. Мои попытки проникнуть в её внутренний мир и прошлую жизнь каждый раз наталкивались на невидимый ментальный барьер, преодолеть который я так и не смог.

Это обстоятельство, признаться, порядком раздражало, но потом я решил, что от эффектной умной подруги, с которой очень нескучно в жизни и постели, не стоит требовать большего. Ведь единственной, собственно, причиной для растущего внутреннего дискомфорта был её холодноватый взгляд, который мне случалось иногда ловить на себе. Я пишущий человек с достаточно развитым воображением, и в мою голову всё чаще приходила неуютная мысль, что именно так рассматривает самка богомола своего возлюбленного, находящегося на пике любви.

Я сделал пару шагов навстречу Виктории, привычно поцеловал упругую складочку в уголке губ и усадил за стол. Она обрадовалась цветам и удобнее устроилась в кресле:

– По какому поводу гуляем сегодня?

– Повод, как ты догадываешься, можно найти всегда. Например, сегодня пятница, число, слава Богу, не тринадцатое, погода просто шепчет о необходимости выпить и расслабиться. Этого уже достаточно для начала.

Она внимательно посмотрела на меня:

– Но можно и продолжить этот перечень, не так ли?

Её интуиция всегда поражала меня:

– Да, любой перечень при желании можно продолжить, но не будем спешить, если ты не возражаешь. Что бы ты хотела выпить?

– Виски со льдом, пожалуй.

Вика, видимо, задалась целью удивлять меня сегодня.

– И что так? Почему, например, не «Киндзмараули»? Ты же любишь вино, а хозяин этого заведения утверждает, что его доставляют сюда в бочках прямо из Грузии. Проверить это, конечно, сложно, но очень похоже на правду.

– Нет, пусть будет «Джек Дэниэлс». Сегодня хочется чего-то более крепкого.

– Как скажешь, дорогая, виски так виски. Так, может, какой-нибудь односолодовый?

– Нет, хочу, чтобы был «Джек Дэниэлс».

Мне показалось, что в её голосе промелькнула едва заметная жёсткая нотка. Раньше этого не случалось. Где-то в глубине моего сознания родилась и тут же угасла искра лёгкого раздражения. Мы заказали всё, что полагается к виски. Официант быстро принёс янтарный напиток, минеральную воду, тонко нарезанную бастурму, набор сыров и удалился, сказав, что телячьи стейки и запеченные на углях овощи будут готовы приблизительно через полчаса.

– Хочу предложить тост, – сказала Вика, подняв стакан. – За наше будущее! Если, конечно, ты не возражаешь, дорогой.

– Зачем же возражать: будущее у нас состоится в любом случае, и это вряд ли зависит от нашего желания. Я, например, собираюсь жить очень долго и, по возможности, счастливо. Поэтому уточняю: не просто за будущее, а за счастливое будущее. Надеюсь, у тебя нет иных возражений по этому поводу?

– Рада за тебя, дорогой, но я имела в виду не просто будущее, а наше совместное будущее: моё и твоё. И, разумеется, счастливое.

– Вот как… Такое продолжение наших отношений мы ещё не рассматривали. Наверное, это стоит обсудить, дорогая, но для начала давай просто выпьем, как ты и предложила с моим небольшим уточнением. За наше счастливое будущее – твоё и моё, которое начинается вот уже сейчас, с этого момента.

– Хорошо, давай выпьем и будем считать, что отсчёт этого нашего будущего уже пошёл.

Мы, непривычно внимательно глядя друг другу в глаза, сдвинули наши стаканы и, не сговариваясь, выпили их содержимое до дна. Про себя я отметил, что разговор, хотя и начался не совсем так, как хотелось бы, но по его направленности, в целом, отвечал моим замыслам.

Оценив качество бастурмы, я наполнил стаканы, добавил по кусочку льда и осторожно спросил:

– Прости за вопрос, но почему именно сегодня ты решила поднять вопрос о нашем совместном будущем?

Она пожала плечами:

– Не могу сказать, почему именно сегодня, хотя с самого утра мне непременно хотелось знать, каким ты видишь свою будущую жизнь, и какое место в ней отведено мне. Мы встречаемся с тобой уже более полугода, и мне кажется, нам комфортно быть вместе. Мы оба не бедны, умеем зарабатывать деньги и могли бы построить хорошую совместную жизнь. Извини, но если мужчина в тридцать пять ещё совсем молод, то женщине в моём бальзаковском возрасте уже стоит подумать о детях и о том, кто будет их отцом. Мы никогда не говорили об этом, но рано или поздно к этой проблеме пришлось бы обратиться. Так почему бы не сегодня? Или у тебя, дорогой, другие планы в отношении меня, о которых мне не известно?

Я усмехнулся:

– Твой последний вопрос прозвучал как-то угрожающе. Тебе так не показалось, дорогая?

– Нет, не показалось. Может, я задала его несколько жестковато, но зато прямо, без ненужных виляний: не тот это случай, когда нужно прибегать к иносказаниям. На прямой вопрос такого рода должен быть дан такой же прямой ответ: либо да, либо нет.

– Боже мой, да что это с тобой сегодня? Я не узнаю тебя, Вика. Скажи, у тебя что-то случилось за эти пару дней, когда мы не виделись?

– Возможно, но это не имеет никакого отношения к теме нашего разговора. Кстати, давай выпьем, раз ты уже налил.

– Хорошая мысль, может, это позволит как-то снизить так неожиданно разразившийся накал страстей за этим столом.

– Может, но не уверена, поскольку ещё не накалялась.

– Даже так? Ты ещё не накалялась, но, надо полагать, что всё ещё впереди… Вот уж действительно, чудны дела твои, Господи. Тогда за тебя, Вика, твоё здоровье, дорогая!

– Спасибо, дорогой!

К этому времени я уже ощущал, как во мне просыпается тот самый дворовой пацан, который никогда не допускал насилия над собой. Внешне это было незаметно, но внутри меня как бы возникала стена, за которой оставалась большая часть воспитания вместе с возможностью компромисса. В такие минуты даже Успенцев остерегался пускать в мою сторону свои привычные шуточки.

Я отхлебнул воды, рассматривая сидящую передо мной девушку. Если ещё перед выходом из дома меня одолевали какие-то сомнения в правильности моего решения, то теперь они отпали начисто. Она, не поднимая головы, аккуратно разрезала крупные маслины пополам. Этих долек на тарелке было уже довольно много, но она продолжала резать.

– Скажи, Вика, – продолжил я разговор, – а каким ты представляешь отца твоих будущих детей?

Она нанизала на вилку несколько половинок маслин и тщательно прожевала их, рассматривая при этом меня, словно видела впервые.

– Это несложно, мой дорогой. Он должен быть из интеллигентной семьи, умён, образован, с хорошим чувством юмора. Отец моих детей создаст им впоследствии достойную жизнь и защитит в случае опасности. Я же, в свою очередь, обеспечу ему соответствующий имидж, секс – это не сложно – и при этом он совсем не обязательно должен любить меня. Это лишнее: мы ведь цивилизованные люди. Короче, ты, Игорёк, как никто другой подходишь под это описание.

– Спасибо, дорогая, твой ответ был исчерпывающим. Не хочешь выслушать от меня подобный вопрос?

– А зачем? Что тебя не устраивает во мне?

– Ты не поверишь, но многое.

– Даже так?

– Увы, даже так. Например, мне хотелось бы знать, радость моя, была ли ты замужем?

Виктория взяла бутылку, молча наполнила наши стаканы, и так же молча отхлебнула виски.

– Ну, допустим, была… Что это меняет? Ты ведь никогда раньше не спрашивал об этом. В моём возрасте из десяти девушек девять успели хотя бы раз побывать замужем. Кого этим удивишь в наше время?

– Ты как всегда права: этим никого не удивишь, и меня – в том числе. Но я хотел бы также знать, кем был твой муж, где он сейчас и чем занимается.

– Зачем это тебе?

– Я так хочу. Этого достаточно?

Тон, которым была произнесена эта фраза, заставил её сделать ещё один глоток виски.

– Ну, хорошо, если ты настаиваешь. Мой муж, насколько я знаю, последние лет десять служил наёмником в разных странах.

– В каких именно?

– Чечня, Приднестровье, Сербия, потом ещё где-то, но я уже не припомню.

– Салон куплен на его деньги?

– Да, за исключением небольшой части, принадлежащей моему брату.

– Рад узнать, что у тебя, оказывается, есть ещё и брат. А что значит «служил»? Он погиб или пропал без вести?

– Скорее второе, поскольку вот уже два года от него не было никаких известий.

– Это интересно! То есть ты не уверена в том, что твой муж погиб, и, тем не менее, рассматриваешь вариант, в соответствии с которым я становлюсь отцом твоих будущих детей. А что, если он жив, и у него окажутся свои планы и на тебя, и на салон, да и на меня, если копнуть глубже?

– Не бери в голову: он не объявится.

– Отчего ты так уверена?

– Оттого! Знаю и всё. И не нужно больше пустых вопросов, давай лучше выпьем по традиции за любовь: это же третий тост.

Я символически пополнил наши стаканы, мы молча чокнулись и выпили.

– Хочешь ещё о чём-то спросить?

– Конечно, например, где находится твой брат, чем он занимается, и почему я раньше ничего не слышал о нём? Он у тебя что, агент под прикрытием?

– Зачем тебе это? У брата своя жизнь, у меня – своя.

– Допустим, хотя деньги в салон, по твоим словам, он вложил. Так где же он?

– Здесь, в городе. У него небольшое частное охранное предприятие.

– Тоже забавно. Часто за такими предприятиями кроются не совсем законные дела.

– Почему ты так решил?

– Ты забываешь о специфике моей работы, о том, где и кем служит мой друг. Ну хорошо, оставим в покое брата. А ваши родители живы?

– Увы, нет. Они погибли в дорожной аварии, когда мне было пять лет, а брату – пятнадцать. Мы оба воспитывались в детском доме, и это отдельная тема для разговора, который мне неприятен. Ещё будут вопросы?

– Пока нет, мне есть о чем подумать.

– Тогда я выйду подпудрить носик, дорогой, а ты пока задумайся заодно и над моим предложением.

Она ушла, и я, глядя ей вслед, думал о том, что она, безусловно, красива, умна и, очень может быть, даже в какой-то мере опасна. Последнее предположение родилось интуитивно, как следствие сложной работы сознания. Я всегда доверял этому чувству, и оно никогда не подводило меня. Успенцев даже как-то заметил, что, наверное, в предыдущей своей жизни мне пришлось быть хищником, и, скорее всего, волком. У моего друга вообще бурная фантазия, но просто поразительно, как часто при этом он оказывался прав в своих смелых предположениях.

Виктория вернулась спустя десять минут.

– Ну, и что ты решил, дорогой?

– Я решил, дорогая Виктория, что сегодня ты на редкость категорична и прямолинейна, чего никогда не случалось с тобой раньше. Не знаю, чем это вызвано, но причина должна быть. Я не стану допытываться, что стоит за этим, но вынужден ответить тебе отказом. Прости, если это не вписывается в твои матримониальные планы.

Она довольно долго рассматривала меня, прежде чем эта фраза сорвалась с её губ:

– Ты понимаешь, что сейчас унизил женщину, которая предложила тебе свою руку и сердце, как было принято говорить в незапамятные времена? Хотя это предложение должно было следовать от тебя, поскольку из нас двоих – ты мужчина, но ты этого не сделал. Не боишься женской мести?

В эту минуту я с трудом удержался от грубого ответа и, выдохнув воздух, произнёс:

– Нет, не боюсь. А в отношении предложения руки и сердца должен заметить, что оно было сделано в весьма специфической форме. По крайней мере, мне так показалось.

– Прости, уж как смогла. Так говоришь, что не боишься женской мести? А напрасно, достать можно любого. И тебя в том числе, дорогой.

– У тебя, насколько я понимаю, есть опыт?

– Нет, но я знаю людей, у которых он имеется.

– Ты пытаешься испугать меня?

– Нет, просто предупреждаю. Ты, Игорёк, на досуге подумай ещё над моим предложением. В нем есть смысл, несмотря на его деловую форму и некоторое отсутствие любовной составляющей. Можешь позвонить до полуночи, я поздно ложусь спать, ты же знаешь.

Она залпом опорожнила свой стакан и поднялась из-за стола:

– Пока. Ты не простудись здесь, моим детям нужен здоровый отец.

Я не выдержал и рассмеялся:

– Пока, моя несостоявшаяся подруга. Ты особенно не напрягайся в попытке достать меня. Поверь, это напрасный труд.

– Посмотрим, дорогой. Утро, как говорится, вечера мудренее. А тем более, если вдруг окажется, что это и не утро вовсе, а глубокая ночь.

Она взяла свою сумочку и ушла, слегка покачивая бёдрами. Вскоре стих звук её каблучков за поворотом, а вместе с ним ушел в прошлое и очередной кусочек моей жизни.

Стало отчего-то грустно. Потягивая виски, я в одиночестве просидел ещё около часа, глядя на желтые розы, оставленные рассерженной Викой, на светлеющую в темноте гладь воды, на огни прогулочных катеров, медленно идущих к причалу, затем расплатился и по набережной, заполненной гуляющей молодёжью, не спеша отправился домой. Казалось, принятое утром решение состоялось, но тогда почему в глубине души затаилось какое-то тревожное чувство опасности? «Издержки вечернего разговора, – подумалось мне, – не более того». И я лёг спать.

День выдался тяжёлым, с неприятным окончанием, но алкоголь, хвала его создателям, быстро перенёс меня в блаженный мир небытия, подальше от текущих забот. И я совершенно забыл о том, что срок принятия мною решения, обозначенный Викторией, истекает ровно в полночь.

2

Мне очень редко видятся сны. Настолько редко, что в моём случае эту особенность человеческого организма можно и вовсе не принимать во внимание. Но этой ночью мне снился сон. Он был настолько ярким и отчётливым, словно всё происходило со мной не в параллельной реальности, а где-то здесь, наяву.

Была ночь. Я, что было сил, бежал по узкой тропинке от самой станции, на которой сошёл, повинуясь чьему-то приказу, потому что там, в глубине зарослей находился близкий мне человек, и ему нужна была помощь. В разрывах облаков над верхушками деревьев иногда можно было увидеть яркие звёзды, но их свет не позволял увидеть Того, кто крался где-то рядом в тёмном кустарнике. Я знал, что меня преследует зловещее Нечто, и не просто преследует, а гонит в нужном ему направлении. Это стало понятно сразу, как только я вошёл в лес.

Мои волосы были совершенно мокрыми от пота, который холодными струйками сбегал по спине, груди. Сердце пульсировало так часто, что казалось, ещё немного – и оно разорвётся на мелкие кусочки, кровь перестанет омывать клетки моего тела, и я умру среди этого жуткого леса. Глотая пересохшим ртом воздух, не в силах бежать больше, я остановился. И в этот момент окружающее пространство заполнил невыносимый звон, шедший словно отовсюду и разрывающий голову.

Тяжело дыша, я проснулся, не понимая, где нахожусь и что происходит. Комната была залита неярким светом уличных фонарей. Светящиеся стрелки часов на стене показывали три часа ночи. На прикроватной тумбочке неистово звонил и вибрировал ноутбук. Кто-то предлагал мне выйти в скайп. Номер звонившего мне ничего не сказал, но кто бы это ни был, должна иметься серьёзная причина, чтобы оторвать человека ото сна в такое время. Чуть помедлив, я включил связь.

– Не отключайтесь, – услышал чей-то холодный голос.

– Вы кто? Что вам нужно в такое время?

– Мне нужен Игорь Зарубин.

– Это я. Что случилось?

– Игорь, прошу прощения за фамильярность, я сейчас произнесу несколько фраз, а вы поправьте меня, если вам эта информация покажется неверной. Только прошу, не нужно преждевременных вопросов.

– И всё же, кто вы?

– Скажем так: я вам не друг. Пока этого достаточно, поскольку нам ещё предстоит познакомиться лично.

Адреналин, обогативший мою кровь во время жуткого сна, полностью вернул мне возможность мыслить трезво. Не напрасно этот незнакомец звонит мне в такое время. Какие-то козыри явно были в его колоде карт, и очень было интересно узнать, какие именно. Я включил в телефоне диктофон на запись, положил его рядом с ноутбуком и произнёс:

– Хорошо, я слушаю вас.

– Ваш друг, майор Успенцев в настоящее время находится в зарубежной командировке и появится в городе только через неделю. Ваш отец проходит курс восстановительной терапии в Севастополе после недавно перенесенного гипертонического криза. Ваша мать живет сейчас одна в квартире по адресу, который в случае необходимости я вам могу продиктовать.

Насколько мне известно, это единственные люди, которые вам по-настоящему дороги. При этом вы сильнее всего привязаны к матери, в связи с чем я лично вам искренне завидую. Мне, к сожалению, не пришлось испытать подобное чувство. Скажите, моя информация верна на этом этапе?

– Да, вы всё сказали верно, – настороженно ответил я. – И что дальше?

– А дальше я попрошу вас позвонить вашей маме. Вы убедитесь, что её нет дома. Я снова выйду на связь ровно через десять минут, и, прошу вас, не звоните больше никому. Так будет лучше, прежде всего, для вашей мамы.

Почему-то я сразу поверил, что его слова – это не блеф. Стационарный телефон на квартире родителей молчал, отключённым оказался и мобильный телефон, чего не могло быть по определению. У нас с мамой был договорено, что сотовая связь, учитывая возраст моих родителей и состояние их здоровья, не должна прерываться ни на секунду. Я сам оплачивал эту услугу, и отключить телефон за неуплату не могли.

Звонок раздался ровно через десять минут. К этому времени я уже был одет так, будто собрался на войну: грубые ботинки, брезентовый камуфляж, футболка.