Чудесна и разумна

– Как-то слишком просто и скучно! – произнесла вслух девочка, глядя вверх с улыбкой маленького чертёнка, решившего немного попроказничать.

Со скоростью молнии в её голове пронёсся план действий, и она незамедлительно приступила к его реализации. Оттолкнувшись от выступа скалы, она рывком достигла следующего выступа, значительно выше предыдущего. Затем девочка повторила рывок, мгновенно достигнув очередного выступа. Она снова и снова повторяла рывки, и вот, наконец, ей осталось приложить последнее усилие для подъёма на вершину. Девочка на миг остановилась, зная, что за ней сейчас внимательно наблюдают две пары прекрасных глаз. И уголки её губ вновь тронула эта улыбка маленького «чертёнка».

Она, почти не глядя, сделала последний рывок, ухватившись за край скалы у самой вершины, но в последний момент он предательски откололся. Она сорвалась вниз и, пролетев пару метров, второй рукой ухватилась за другой выступ. Повиснув на нём на одной руке, девочка, вместо того чтобы испугаться, вдруг рассмеялась задорным смехом, наполнив всё пространство в округе его эхом, после чего, спокойно повторив последнее усилие, оказалась на площадке на вершине скалы.

– Ух! – девочка радостно вскинула вверх руки, подчёркивая, что она нисколько не устала.

Её длинные каштановые волосы, собранные в плотную косу, переливались в лучах Солнца яркими красками, а щёки «горели» здоровым румянцем. Девочке очень хотелось веселиться и дальше, но в этот момент она «поймала» на себе взволнованные взгляды, наполненные любовью и заботой вперемешку с тревогой и строгостью. И как только она посмотрела в ту сторону своими глазами цвета морской волны, легкомысленная улыбка вмиг исчезла с её лица.

– Доченька, подойди к нам! – произнесла тихо и строго Эллис, слегка коснувшись плеча Лави в желании её успокоить.

Девочка, немного опустив голову, с виноватым взглядом медленно приблизилась к Эллис и Лави. Подойдя к ним вплотную, она взяла их за руки и тихо сказала:

– Мамочки! Пока я взбиралась по скале, я всё время думала о вас и немного торопилась!

Девочка снизу вверх невинно посмотрела на Эллис и Лави, которые после её слов переглянулись между собой, и Эллис, обращаясь к Лави, произнесла:

– Позволь, я начну?!

Она дождалась утвердительного кивка головы от Лави и, строго посмотрев на девочку, сказала:

– Доченька! Когда искусственный скалодром показался тебе слишком скучным, мы согласились на этот живописный пейзаж! – Эллис рукой указала на скалы в округе. – Когда страховочный трос ты сочла избыточным при подъёме, мы вновь согласились с тобою! – также тихо продолжила Эллис. – Поэтому мы с нетерпением ждём твоих объяснений по действиям во второй половине подъёма! – закончила Эллис сквозь зубы и уже чуть громче.

– Время при подъёме словно остановилось, а мне так хотелось поскорее вас порадовать! И я приняла именно такое решение при его прохождении! – невинно ответила девочка. – Согласна, скальный грунт в финале был немного хрупким! Поэтому расположенный ниже запасной выступ оказался весьма кстати! – резюмировала она, спокойно пожав плечами.

– Доченька, пойми, мы не против твоей самостоятельности! – Лави присела рядом с девочкой и без строгости, спокойно произнесла последние слова: – Но мы – мамы! И для нас превыше всего твоя безопасность! Понимаешь?! – Лави с нежностью смотрела на Ливи, обняв её плечи и прижав к себе.

Девочка в ответ обняла её за шею и прижалась к ней.

– Мамочка, какой учащённый у тебя пульс! Как сильно бьётся твоё сердце! – уже, в свою очередь, с некоторой тревогой взглянула на Лави девочка.

– Это любящее материнское сердце! – строго ответила девочке Эллис. – Береги его и не разменивай на мимолётные забавы!

– Я поняла! – девочка вновь взяла за руки и Эллис, и Лави. – Обещаю, больше никаких легкомысленных поступков, которые могут вас огорчить!

Она посмотрела на них таким взглядом, что у Эллис и Лави не осталось никаких сомнений: урок усвоен полностью и окончательно.

– Посмотрите, какой здесь великолепный вид на лесные просторы! – воскликнула девочка, увлекая вглубь скал в сторону «зелёного ковра» Эллис и Лави, которые позволили ей первой пойти по тропинке.

– Как же она быстро растёт! – задумчиво и немного грустно вздохнув, сказала Лави, качая головой и глядя вслед убегающей вперёд дочери.

– Её разум не поспевает за её телом! Такова природа диссонанса, который мы с тобой наблюдаем! – словно продолжая мысль Лави, произнесла Эллис, тоже глядя вслед девочке.

* * *

С момента пробуждения Лави прошёл год с небольшим. За это время Эллис помогла Лави и их дочери выжить в совершенно новом мире, в котором не было места ни для города «недавнего прошлого», ни для нового мира «города будущего».

Они прожили втроём почти полтора года в том самом небольшом строении на границе скалистых гор с заповедным лесом, в котором Эллис и Лави до этого вместе вынашивали плод.

Эллис лично заботилась о поставке провизии, которая под видом полуфабрикатов и образцов овощей и фруктов, предназначаемых для жителей мегарегионов, изымалась из пролетающих мимо аэромобилей корпорации. Она встречала их в одиночестве, объясняя Максу свои действия по отбору провизии контролем качества.

Лави, как любая мать новорождённого дитя, понимая разумом объяснения Эллис в отношении аномалии природы Ливи, не могла принять сердцем её стремительное взросление. Иногда, наблюдая за действиями дочери, Лави готова была эмоционально взорваться, будучи не согласной с той лёгкостью, с которой Эллис позволяла маленькой девочке рисковать своими здоровьем и жизнью. Но каждый раз, когда Лави казалось, что её жизненные силы на исходе и она не сможет сдержать своих эмоций, глядя, как дочь совершает очередное восхождение без всякой страховки, она словно слышала в своей голове нежный дочерний голос, убаюкивающий её страхи, как младенца колыбель.

Лави не понимала конспирологии, в которую превратилась их жизнь: она никак не могла понять, почему нельзя объявить Максу и всему миру себя и дочь живыми. На что Эллис давала короткие комментарии: «Ещё не время. Наше местоположение могут отследить!»

Как-то раз Лави решила поговорить с Эллис откровенно:

– Эллис, я так больше не могу! – шёпотом начала Лави, дождавшись, когда дочь уснёт, и глядя прямо в глаза Эллис взглядом, полным не только мольбы.

– Лави, ты – сильная! И ты сможешь! – тоже тихо в ответ произнесла Эллис.

Она пристально посмотрела в глаза Лави и обняла её за плечи. Они долго молча смотрели в глаза друг другу, прежде чем Эллис произнесла:

– Лави, ты сейчас в первую очередь не только женщина, человек, но ты – мать!

– Эллис, прошу тебя, расскажи мне всё, что известно тебе: о мегарегионах, о роли Макса в тех разрушениях городов два года назад! Я хочу знать, почему, родив особенного ребёнка, мы не можем её растить в мире рядом с другими людьми?! Если ей грозит опасность, кто является её источником?! И почему ты постоянно откладываешь наш разговор «на потом»?! – импульсивность Лави прорвалась наружу. – Эллис, я хочу получить ответы здесь и сейчас!

– Хорошо, Лави! Я расскажу тебе всё или почти всё! – тихо сказала Эллис. – Только помни: ты можешь не справиться с таким большим объёмом информации!

* * *

2030 год. День пробуждения Лави.

На солнечной лесной поляне сидящая в кресле Лави, увидав шедшую к ним с Эллис одетую в полупрозрачное длинное платье маленькую девочку пяти-шести лет, попыталась приподняться с кресла. Но в этот миг в своей голове она отчётливо услышала приятный голос маленькой девочки: «Здравствуй! Мамочка, прошу тебя, не волнуйся и не пытайся подняться! Ты ещё слишком слаба! Подожди, я быстро подойду к вам и непременно обниму обеих!»

Удивлению Лави не было предела, она приподняла голову, посмотрев на стоящую рядом Эллис:

– Она со мной разговаривает! Эллис, я слышу её голос в своей голове! Понимаешь?

– Это одна из её особенностей! Она может так общаться с любым человеком! – спокойно, со сдержанной улыбкой пояснила Эллис.

Подойдя ближе, девочка радостно улыбнулась Эллис и Лави. Она первой обняла присевшую рядом с ней Эллис, поцеловав ту в щёку:

– Здравствуй, мама Эллис!

А затем взяла сидящую в кресле Лави за руки и с выражением произнесла:

– Здравствуй, мама Лави! Меня зовут Ливи, ударение на втором слоге! Как же я рада твоему пробуждению!

Её слова так тронули Лави, что она не смогла сдержать слёз, прижав дочь к себе:

– Здравствуй, доченька! Ливи, какая ты чудесная!

– Мамочка, скажи, почему ты плачешь?! – Ливи пристально посмотрела на Лави своими большими красивыми глазами. – Мама Эллис сказала, что ты пока ещё слаба и тебе нужны только положительные эмоции!

После её слов Лави улыбнулась и вытерла слёзы.

– Это слёзы радости, доченька! Мне уже намного лучше, особенно когда вы с мамой Эллис рядом со мною! – с любовью и нежностью в голосе произнесла Лави.

* * *

– То, что сделал и создал Макс, – это было лишь ответной реакцией на брошенные ему и его корпорации вызовы! Счёт шёл уже не на дни, а на часы! – Эллис продолжала давать Лави ответы, которые та желала получить.

Лави внимательно слушала, иногда задавая наводящие вопросы:

– Но кто же тогда разрушал инфраструктуру городов на американских континентах?!

– Конкретные имена, даже если ты их сейчас услышишь, не внесут ясности и понимания в происходящие мировые процессы. Более понятным будет то, что в мире существуют могущественные силы, в интересах которых продвижение как минимум малогуманных, а как максимум бесчеловечных проектов, которые нарушил Макс строительством и заселением мегарегионов. И сейчас возникло негласное противостояние между плохими и очень плохими проектами будущего человечества, предлагаемыми этими силами, и проектом Макса. Макс создал ещё недавно казавшуюся большинству жителей планеты невозможной реальность сосуществования нынешнего количества жителей Земли и восстановления её экосистемы. Пока только на отдельном континенте, но всё же возможную!

Лави внимательно слушала рассказ Эллис, и, чем длиннее он становился, тем отчётливее на её лбу выделялись две вертикальные морщинки, «взлетевшие» вверх от основания её надбровных дуг.

– А теперь представь, что случится, если эти силы узнают о существовании дочери Макса, которая и сама по себе – уникальное явление, но в их злых руках станет предметом ужасного торга: или она, или мегарегионы?! – задала страшный вопрос Эллис. – Не имея возможности взломать и проникнуть внутрь системы компьютерного интеллекта корпорации, они стараются отследить все полеты над американскими континентами, пытаясь вычислить передвижения как самого Макса, так и любых людей, перемещающихся между мегарегионами на двух континентах.

– Ты хочешь сказать, что им известно о её существовании?! – Лави с тревогой посмотрела на спящую Ливи. – Но это невозможно?! Никто, кроме нас двоих, не знает о её рождении!

– Доподлинно нет! Но официальная версия обстоятельств твоей «гибели» настолько неочевидна, что на их месте я не исключала бы твоего спасения! А учитывая начало большой игры, эти силы гипотетически допускают, что Макс сознательно инсценировал твою гибель с целью уберечь самого дорогого человека и вывести из-под возможного удара! Тем более в Южной Америке сложилась целая легенда, что ты не просто жива, а родила Максу ребёнка!

Лави, потрясённая всем услышанным от Эллис, взяла её за руку.

– Я доверяю тебе и готова ждать столько, сколько необходимо, ради неё и ради него! – решительно заявила она.

Эллис долгим взглядом посмотрела на Лави и, наконец, произнесла:

– Как же ты его любишь!

* * *

Занятия скалолазанием Ливи, так пугавшие Лави, чередовались с играми, которые предлагала Эллис. Вот и сегодня утром после завтрака она предложила, как показалось Ливи, интересную игру: «В чём различие между гуманным выбором и разумным?»

– Гуманность, доченька, проявляется любовью! – начала Эллис, а Лави и Ливи сидели рядышком с ней в тени деревьев и внимательно слушали. – Любовь не только к людям, а ко всему живому на Земле, в совокупности со строгими правилами поведения (нравственностью), неукоснительно соблюдаемыми человеком, и делают его гуманным!

Эллис подождала, когда сидящая напротив Ливи кивнула ей головой, и продолжила:

– Разумность, или способность мыслить, в свою очередь, часто вовсе не проявляется внешне! Она же способствует нарушению строгих правил поведения, о которых я упомянула ранее, если человек считает такое нарушение необходимым в данной конкретной ситуации. Следует ли из этого вывод, что поступать разумно всегда безнравственно? Нет, не следует, – закончила Эллис с теорией. – Перейдём к игре. Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь их внимательно слушать и определять, насколько гуманно (с любовью ко всему живому) или разумно поступает герой рассказа! Итак, первый вопрос: «Я подобрала «нашу» олушу ещё птенцом с обоими сломанными крыльями, помогла ей выжить, хотя знала наверняка, что в дикую природу ей не вернуться и даже после выздоровления нам с тобою ежедневно придётся за ней ухаживать! Как ты оцениваешь мои действия?»

Девочка настолько серьёзно воспринимала происходящее, будто от её слов зависела чья-то жизнь. Она, словно копируя мимику Лави, нахмурила брови и лоб так, как делала мама.

– Ты, мама Эллис, подобрала эту красивую птицу не только из-за сострадания к ней, но и из любви к нам с мамой Лави! Поэтому ты поступила гуманно!

Эллис и Лави переглянулись между собой, им явно нравились рассуждения Ливи.

– Но в то же время твой поступок можно назвать одновременно и неразумным, что тебе не свойственно, потому что, как ты сказала в начале рассказа, эта олуша не сможет вернуться в мир дикой природы, а птицам и животным не место среди людей. Как говорит мама Лави: «Природа любит одиночество!»

Эллис и Лави вновь переглянулись между собой под впечатлением от развёрнутого ответа дочери.

– Хорошо! Следующий вопрос: «Когда ты пообещала нам с мамой больше легкомысленно не спешить на подъёме, ты поступила гуманно или разумно?!»

– Я люблю вас, мамочки! И, дав обещание беречь себя и не заставлять вас волноваться, я, конечно, поступаю гуманно как по отношению к своим мамам, так и по отношению к себе. Вместе с тем, когда я не спеша совершаю подъём, продумывая каждое своё движение, то поступаю разумно! Поэтому мои действия и гуманны, и разумны!

– А теперь последний вопрос: «Представь, что у нас с мамой закончилась провизия в связи с тем, что аэромобили на время прекратили полёты, и еды не осталось, кроме неё! – Эллис кивком головы указала на олушу. – Каков твой выбор?

Мягкость Эллис вмиг испарилась, оставляя Ливи в одиночестве со страшным размышлением, даже сидевшая рядом с дочерью Лави начала заметно волноваться.

– Большинство маленьких девочек в мире, не раздумывая, сделают выбор в пользу мамы! – начала Ливи, чуть помедлив с ответом. – Мы также знаем, какой выбор два года назад сделала мама Лави. Но я не согласна с обоими вариантами, потому что правильным и единственным будет спасти обеих: и маму, и олушу! – после её слов Лави, не выдержав, обняла и поцеловала дочь.

– Не знаю, как вы, а я точно «наигралась»! Может, прогуляемся?! – произнесла Лави, умоляющим взглядом посмотрев на Эллис.

Та в ответ кивнула, и под радостные крики Ливи все трое пошагали вглубь леса в сторону скалистых гор.

* * *

Лави в одиночестве стояла на небольшой площадке величественных гор, с грустью всматриваясь в бескрайние дали. Она вспомнила слова Макса, сказанные им здесь два года назад: «Ты слишком хороша как для одного, так и для другого мира!» Да что там слова! Она помнила каждый его взгляд, устремлённый на неё, и каждое его прикосновение.

Эллис и Ливи расположились поодаль, иногда поглядывая на неё и обсуждая уходящий день.

– Мама Эллис, я очень волнуюсь за маму Лави! Ей очень грустно без папы! Хотя он сделал ей очень больно, но она на него не сердита! – сказала с тревогой в голосе девочка, глядя на Лави. – Твоя игра сегодня была ведь не для меня, а для неё! Ведь так?! С её нравственностью и волей она, не раздумывая, вновь отдаст свою жизнь за меня, за папу?! За… – голос Ливи задрожал, а на её глазах навернулись слёзы.

– Да, доченька, мама Лави очень сильная, но вместе с тем её нужно оберегать от сложного для других выбора, но который для неё будет очевидным! Понимаешь?! Именно поэтому нам с тобою предстоит ещё многому научиться! – сказала Эллис, обняв Ливи.

И чтобы отвлечь её от неприятной темы, Эллис сказала:

– Макс просит моего совета по отбору кандидатур на новый учебный год в южноамериканскую академию! Поможем папе?!

– Да, мама Эллис! – настроение Ливи вновь стало позитивным, и она с серьёзным видом просматривала предоставленные Эллис маленькие сферические изображения кандидатов. – Вот этот господин без конкурса и обязательно! – уверенно произнесла она, просмотрев внушительный список и выделив конкретного кандидата.

– Ливи, почему ты остановила свой выбор именно на этом кандидате?! – вполне искренне удивилась Эллис, посмотрев на девочку.

– Всё очень просто, мама Эллис! Он очень похож на маму Лави, и ему сейчас очень тяжело! – с выражением ответила Ливи.

Глава 3. Скоротечность выбора

– Егорушка! Ефимушка! Вы пришли! Мальчики мои! – с любовью, но слабым голосом и еле слышно проговорила женщина, лежащая на больничной койке в одиночной палате.

Её бледное, некогда красивое лицо с нездоровой худобой было обращено на двух парней, сидящих рядом с её ложем на стульях. Тот, что был постарше, сидел ближе к её голове, держа её руку своей правой рукою и одновременно поглаживая левой.

– Егорушка! Как вы?! Ты совсем ничего не рассказываешь! – вновь послышался слабый голос женщины. – Ефимушка, как твои тренировки?! Выглядишь похудевшим, словно плохо кушаешь! – женщина внимательно разглядывала по очереди то одного, то другого парня.

– Мам! У нас всё хорошо! Ты не смотри, что Фимка такой худой! – сказал старший – Егор. – Лето, жарко! Да ещё он усиленно тренируется! – Егор посмотрел на Ефима, и тот кивнул в знак согласия: – Жарко, мам, очень!

– А мы к тебе, мам, с хорошей новостью! Я работу нашёл, на несколько дней отлучусь. Мой работодатель обещает быстро деньги на лекарство и лечение перевести! Представляешь, как будет здорово?! Тебя обязательно вылечат! – излучал оптимизм Егор. Он то смотрел на Ефима, младшего брата, то вновь на маму, желая её подбодрить. – Ты только держись, мам! И всё будет хорошо!

Через несколько минут в палату вошла медсестра и объявила посещение оконченным. Егор и Ефим по очереди поцеловали маму в щёку и вышли из палаты. Отойдя на несколько метров от дверей палаты, парни остановились. Ефим, схватив брата за плечо и глядя ему в глаза, обратился к нему:

– Ты так маме ничего и не сказал?! Егор, это не выход! Ты калечишь себя!

Парни смотрели, не отрываясь, друг другу в глаза. Наконец Егор в ответ сам схватил правой рукой брата за другую руку и тихо, но твёрдо проговорил:

– Да! Да, я лучше убью себя, чем позволю ей умереть! Я никогда не прощу себе, если не смогу помочь сейчас маме, понимаешь?!

Сказав это, Егор посмотрел на руку Ефима, который продолжал держать его за плечо, и тот, не выдержав взгляда старшего брата, отвёл глаза и отпустил его.

* * *

Москва. Ранняя весна 2030 года.

В раздевалке спортивного клуба немноголюдно. Вспотевший и раскрасневшийся четырнадцатилетний Ефим, сидя на скамье, не спешил снимать с себя кимоно. Он немного сердито посмотрел своими серо-голубыми глазами на появившегося из душевой Егора, который, не отрываясь, со снисходительной улыбкой посмотрел на брата в ответ. На головах у братьев практически одинаковые причёски с коротким, ровным темно-русым волосом, и они очень сильно похожи друг на друга, с той лишь разницей, что Егор выглядит значительно старше, выше и крупнее Ефима.

– Что, брат, как потренировался?! – приближаясь к Ефиму, спросил Егор, опоясанный одним лишь длинным полотенцем, с его головы и сильного оголённого спортивного торса ещё стекали капли воды после душа.

– Хорошо! – пробурчал с досадой Ефим. – Скажи, Егор, я когда-нибудь смогу тебя победить?! Я много тренируюсь, но ты всегда лучше меня!

– Давай порассуждаем вместе, Ефим! – со снисходительной улыбкой продолжил общаться с младшим братом Егор. – Сейчас тебе четырнадцать, а мне восемнадцать. Пока у тебя не получается меня одолеть?! Так?! Предлагаю тебе подождать четыре года, когда уже тебе исполнится восемнадцать лет, – Егор дождался, пока Ефим с надеждой посмотрел на него, и добавил: – Хотя, нет, тоже не вариант! – после этих слов он рассмеялся. – Ефим, пойми, я старше тебя на четыре года! У тебя ещё долго не будет шанса меня победить! Если только лет в восемьдесят! – снова рассмеялся Егор. – Ладно, иди в душ, а то родители нас уже ждут к ужину!

* * *

Братья с хорошим настроением возвращались с тренировки. Погода была неплохая, и они решили прогуляться пешком. Проходя через оживлённый перекрёсток, они одновременно посмотрели на интерактивную рекламу с предупреждением о появившейся из ниоткуда очередной болезни.

– Как думаешь, серьёзно или опять «ерунда»?! – Ефим посмотрел в сторону рекламы.

– Пятьдесят на пятьдесят, брат! У них через раз, то всё «по-взрослому», то «сам знаешь»! – пока найдут вакцину, пока её протестируют, а болезни уже и след простыл! – ответил Егор. – Я, брат, вообще стараюсь об этом не думать! Ещё ни один вирус, ни одна болезнь не смогли уничтожить человечество за всю долгую жизнь homo sapiens! И эта тоже скоро станет достоянием истории!

Они уже подходили к своему высотному жилому дому, когда Ефим сказал брату:

– Егор, смотри, это не от нашего подъезда отъезжает транспорт «скорой помощи»?

Парни прибавили шагу и, подойдя поближе, заметили стоящую в одиночестве и растерянности маму, которая при виде сыновей смогла лишь произнести:

– Мальчики! Папу увезли!

* * *

Отца увезли в одну из городских больниц с подозрением на симптомы обсуждаемой братьями новой болезни после того, как он почувствовал острое недомогание. Егор с Ефимом сопроводили маму до приёмного покоя больницы, где уже находились такие же встревоженные родственники других доставленных больных. С каждой семьёй по отдельности разговаривал дежурный врач, спокойно убеждая присутствующих в положительном исходе лечения:

– Мы гарантируем высокую степень положительного исхода терапии, но выздоровление больных сопряжено с дорогостоящим лечением! По указанной ссылке все желающие могут ознакомиться с расценками лечения, там же указаны реквизиты для его оплаты.

Мама с надеждой посмотрела на Егора, который молча показал ей стоимость лечения. Увидев затребованную сумму, она тихо заплакала, обнявшись с младшим сыном.

После возвращения из больницы братья уединились в своей комнате, горячо обсуждая возможные варианты получения астрономической суммы на лечение отца.

– Даже если мы продадим всё наше имущество, такая сумма не наберётся! – начал Егор. – Кредит ни мне, ни маме на такую сумму тоже не одобрят!

– Так что же делать?! – в отчаянии произнёс Ефим.

Братья смотрели друг на друга, осознавая, что впервые в жизни оказались в такой тяжёлой ситуации. Отец, сильный и умный мужчина, всегда «вёл» семью. Он никогда не жаловался на здоровье, был жизнерадостным и общительным. К нему сыновья могли обратиться за советом по любому вопросу, и он, выслушав, словом и делом им помогал.

Мама отчаянно пыталась найти деньги на первый этап лечения. Но все попытки оказались напрасными, к тому же болезнь стремительно прогрессировала и не оставила отцу шансов на выздоровление. Ровно через неделю его не стало.

В память Егора врезался взгляд ничего не понимающих глаз «убитой» горем мамы, из которой после похорон отца, словно из сосуда вода, начали убывать жизненные силы.

Сыновья, как могли, старались морально поддержать маму, и в какой-то миг им показалось, что бесконечное «скатывание» их семьи в пропасть прекратилось. Но через два года после смерти отца появилась новая болезнь, которой ослабленный организм мамы не мог сопротивляться.

Оставшись дома вдвоём, как и перед кончиной отца, братья вновь обсуждали возможные варианты получения астрономической суммы на излечение мамы.

– Отец, думаю, нашёл бы выход даже из такой ситуации! – наконец произнёс Егор. – И я найду! Завтра хочу встретиться с одним человеком, знакомые ребята предложили один вариант.

– Какой вариант?! – заинтересовался Ефим. – Может, я тоже поучаствую в его реализации?!

– Пока не могу сказать, Ефим. Правильно ли я всё понял! Но это точно не для тебя! – решительно сказал Егор, давая понять брату, что обсуждение проблемы на сегодня окончено.

* * *

В небольшом кафе в центре города за столиком сидел в одиночестве мужчина средних лет, неспеша отпивая кофе из маленькой чашки. Увидев подходящего к нему Егора, мужчина привстал, показывая окружающим своё плотное телосложение, характерное для полицейских или военных, и демонстрируя шрам на половину лица.