Скиталец

«– 2 часа? Ну, что же …» слабая и жуткая своим спокойствием усмешка краем губ и едва уловимым изменением положения бровей обрамила лицо пристально наблюдавшего за собеседником отступника. «Проклятие …» пронеслось в сознании солдата; он понимал, что тот не верит не единому слову.

– «Складывающееся положение, к сожалению, вынуждает нас действовать в определенных рамках; в иных обстоятельствах, будь у нас больше времени, уверен, мы бы смогли достичь обоюдного понимания». – Спокойно вздохнув, собеседник бросил напоследок:

– «Ты, хороший парень, и жаль, что все складывается таким образом. Продолжайте». – Обратился переключившийся на другие задачи лидер к постовым из коридора, закончив диалог с пленником.

*****

По пути к офису, раненый курсант выхватывал и примечал любые детали, что могли навести на мысли хоть о каком-то зачатке плана. Когда пленного выводили из кабинета, курсант осторожно осматривал пространство, что, тем не менее, не ускользнуло от пытливого взора одного из ведущих.

– «Вздумаешь что-либо выкинуть, тебе и мертвый капитан не поможет, шевелись!», – бросив последнее, ренегат жестко толкнул солдата в следующий коридор. Двигаясь обратно в отсек, патрульный мысленно цеплялся за малейшую возможность выбраться из удушающей ментальной хватки наблюдающего сопровождающего. Когда они вошли в промышленный комплекс и уже приближались по коридору к шлюзам шахты, пленный был близок к панике, осознавая, что погибнет, если не попытается предпринять хоть что-либо для побега. Но не одного минимально допустимого варианта так и не появлялось; на тот момент, он был в плотных «тисках» без единой видимой возможности что-либо предпринять. Преодолев последние оставшиеся метры коридора, они оказались в помещении ККП*(контрольного карантинного пункта) перед шлюзом в подземные промышленные зоны, из которого его вывели на допрос. У дверей, их ожидали трое переговаривавшихся между собой вооруженных бойцов; оборвав непринужденный диалог, те сконцентрировались на прибывших, ожидая указаний от старшего члена группы. «Все готово?», спросил угрожавший; «они и так почти покойники, не смогут продержаться на ногах и минуты», – стальным надломленным голосом ответил один из них, добавив, что те ждут сигнала; после непродолжительной заминки, ведущий приказал открыть шлюз, в очередной раз, толкнув пленника вперед. Когда шлюз открылся, стоявшие по краю наемники своевременно перевели оружие с предохранителей и стали входить, осматривая помещение при помощи фонарей. Спустя некоторое время, из глубины открывшегося коридора стали доноситься звуки, похожие на чье-то слабое пение надиалекте, различить который раненому не удавалось. – «Черт … вперед», – напряженно и устало плавно выдохнул ренегат пленному и остальным наемникам.

Вдруг, из полумрака, на входившего в шахту наемника набросился один из ожидавших в тени выживших; попав врасплох, тот мгновенно выбросил винтовку на вскидку, зажал курок и очередь попала в грудь набросившегося на ствол оружия нападавшего, после чего наемника свалили, а из проема на встречу к ренегатам устремились еще несколько сохранивших подвижность колонистов. Не растерявшийся старшина открыл огонь по бегущим; молниеносно выхватив КПК стрелявшего ренегата, Алексей вложил всю инерцию тела в сокрушительный, на сколько это было возможно в том состоянии удар локтем, попав тому в челюсть, сбив его с ног и упав вместе с отступником; но, быстро восстановил равновесие, и на сколько позволяло состояние организма, раненый бросился в один из боковых коридоров. – «За ним!» -, резкой командой раздался слегка сбитый голос упавшего. К тому моменту, ураганная стрельба стихла, и по коридорам некоторое время раздавались единичные выстрелы, частично заглушаемые топотом преследовавших беглеца по металлическому покрытию убийц. Оторвавшись от преследователей на несколько десятков шагов, солдат добежал до одного из инвентарных служебных отсеков и укрылся за стоявшей в нем инструментарной стойкой. Прижавшись к ней корпусом, и тем самым скрыв девайс в скрючившемся положении, он отрегулировал яркость гаджета, функционировавшего в активном режиме и чудом не защищенного идентификационным ПО. Преследователи быстро приближались; судя по доносившимся звукам, те разделились и прочесывали закоулки металлических коридоров в поисках сбежавшей жертвы. Оставалось максимум несколько минут времени, или того меньше. Стараясь не издавать малейших звуков и сосредоточившись на устройстве, Алексей отключил девайс от используемого ренегатами источника сигнала, и ввел четко запечатленную в памяти частоту. Как и предполагал Михаил, сеть кустарных датчиков не была обнаружена; сигнал шел, как показывал колониальный спутник, от одного из выступавших неподалеку от поселения массивов; и, на сколько позволяла определить четкость изображения, из-под скалистого уступа, скрытый от орбитального наблюдения в 4 километрах 367 метрах от основного выезда наземной площадки для беспилотных систем, что в совокупности в беглым осмотром топографии местности делали указанное место теоретически оптимальным для того чтобы укрыть подходящий по габаритам транспорт и, в случае экстренной эвакуации, добраться до места в кратчайшие сроки. Один из преследователей приближался все ближе, бесшумно продвигаясь по идущему в помещение коридору; раненый не слышал явных звуков, преследователь передвигался практически бесшумно, но он чувствовал его, подсознательно улавливая то, что была не в состоянии анализировать рассудочная часть сознания. Единственное, что он мог предпринять – была попытка войти в систему челнока через имевшееся коммуникативное устройство. На подобные ситуации, каждый транспорт имел защитную систему, времени же на создание необходимого обходного алгоритма для взлома катастрофически не хватало. Однако, этого и не потребовалось: в очередной раз, на его призрачную удачу, некто уже снял защиту; видимо, после прибытия патруля Альянса, радикалы действовали в сильной спешке и не прогнозировали возможного противодействия от оставшегося населения. Войдя в сеть транспорта, он переключился на дистанционное управление и, активировав двигатели, дал команду на вертикальный взлет; иной логической альтернативы испортить летательный аппарат солдату на тот момент не удавалось сгенерировать или просчитать; хоть на борту челнока и не фиксировалось крупных форм органики, умышленная перегрузка используемого на борту термоядерного реактора требовала времени и упразднения ряда защитных протоколов бортового ИИ – времени, которого катастрофически не хватало и могло попросту не быть в случае перехвата управления или обнаружения оператора. Вертикальный же взлет, если, с высокой степенью вероятности транспорт был укрыт под скрывавшим его от орбитальной съемки естественным скалистым “навесом”, мог привести к механическим повреждениям; в худшей вариации развития – челнок будет временно выведен из строя.

Мягко опустив гаджет на пол, он приготовился и стал прислушиваться. Окончательно стихшие 30 секунд назад отдаленные шаги разделившихся преследователей более не были слышны, и один из них был в занимаемом помещении; периодически, почти не уловимые звуки, которые можно было принять за действие разыгравшегося воображения, говорили о том, что преследователь был тут, рядом, в нескольких метрах от беглеца и знал, что в отсеке лишь одно место, где беглец мог укрыться. «Но … почему он ждет? Опасается ли контратаки забитой в угол жертвы?» Так или иначе, через несколько мгновений это должно произойти, и надежды больше не было. «Так бессмысленно умереть …» Не было ничего, что могло бы послужить оружием; не было возможности даже попытаться атаковать. Он был заперт в клетке; и видимо, уже был на прицеле убийцы.

Через мгновение, в отдалении, с поверхности донесся звук. В звуковой волне раненый беглец безошибочно узнал частоту двигателя, на котором достиг данной системы. Спустя еще несколько мгновений, удалявшийся рокот первой волны перебила очередная, еле доходившая до ушных органов беглеца.

– «Подкрепление!».

Плавно облокотившись на колено и по-прежнему стараясь не издавать не единого звука, патрульный, воспользовавшись моментом, выглянул из-за укрытия. Высунувшись частью лица, он оказался на траектории дула целившегося наемника. Отвлеченный появившимся звуком, его взор был обращен в сторону от шкафа; мгновенно вернувшиеся в прежнее положение зрачки мгновенно сфокусировались на своей цели. Тем не менее, не растерявший хладнокровие беглец сумел воспользоваться создавшимся промедлением: бросив гаджет и попав им по фалангам пальцев одной из кистей ренегата и пытаясь удерживать равновесие, он резко бросился в один из коридоров. Сбитая очередь прошла по шкафу, и промахнувшийся преследователь мгновенно двинулся вслед за жертвой. Единственным возможным вариантом избежать в тот миг смерти – было перемещение по извилистым коридорам, на пределе аэробных возможностей поврежденного организма. Передвигаясь по коридорам колонии, беглец ориентировался по схематичной карте, наспех запечатленной в сознании во время непродолжительной передышки. Тем временем, нагонявший преследователь стремительно приближался к угасавшему пленнику; несколько раз, ренегат стрелял по открывавшемуся убегавшему, но тот каждый раз успевал скрываться за очередным поворотом; приняв ошибку и перестав полагаться на вооружение, отступник стал стремительно сокращать дистанцию. Впереди оставался последний тоннель, в конце которого находился изоляционный отсек с выходом наружу; в незначительном отдалении слышались отдававшие звоном о металлическое покрытие шаги других преследователей. По мере продвижения, технический тоннель, ввиду конструкции и проходящих через него функциональных систем все более сужался, затрудняя передвижение вооруженного ренегата; отбросив винтовку при очередном угловом вираже, преследователь переключился на более компактный тип вооружения и значительно ускорил свое перемещение. Тем не менее, беглец успел преодолеть коридор до того, как попал на траекторию выстрела вклинившегося в последний коридор ренегата и приближавшихся ему на помощь, закрыв дверь шлюза и выйдя из зоны поражения.

Открыв один из стоявших у стены боксов, курсант достал из него один из экранов, что были на встречавших его ренегатах. Включив фильтрационную систему, он обессиленно припал к стене, сделав глубокий вдох; в тот же миг, буквально через несколько секунд передышки, по двери и стальной части стены, где находился беглец, прошла ураганная очередь, пробив в нескольких местах стену и наиболее слабые места двери, изрешетив всю комнату и чуть не задев бросившегося за ящики запыхавшегося патрульного, прекратившаяся после стороннего резкого окрика. Вынужденное падение пришлось на поврежденные части мышц спины и позвоночника; пытаясь отстраниться от чудовищной рези в пояснице, он взгромоздился, удерживаясь на одном из контейнеров. Силы беглеца уходили при каждом неудобном движении, провоцировавшим чрезвычайно болезненные рези в позвоночнике; проведенная при помощи пальпации медиком процедура лишь на время стабилизировала тяжелое состояние организма, и то, что раненому удалось вырваться и на непродолжительное время изолироваться от преследователя, являлось неожиданностью как для отступника, так и для самого курсанта, ожидавшего чудовищной развязки каждое мгновение длившейся гонки со смертью. Стараясь уйти с линии поражения и полу-ползком добравшись до внешнего шлюза, он вложил усилия, что в нем остались, и открыл разгерметизировавшийся шлюз, повиснув на креплениях шлюзной двери снаружи.

Окружающие элементы строений и выступавших скал находились в приглушенном мраке реголитово-розоватого оттенка. Тело изнемогало от усталости и боли, пронзаемое ледяным холодом атмосферы далекого чужеродного скалистого шара; но необходимо было двигаться дальше, уйдя от преследования и, хоть последнее даже теоретически не представлялось возможным, нужно было окончательно убедиться в том, что предположительно поврежденный транспорт не покинет планету. Собрав концентрацию в еще действовавших конечностях, он попытался удержаться на ногах, намереваясь координировано двинуться прочь от жуткого места. Как только солдат перестал держаться за дверные поручни, сквозь его тело, между плечом и левой грудной мышцей прошел выстрел, и сбитый с ног беглец упал на угольно-реголитный грунт.

…

По генерации случая, оружие, из которого был произведен выстрел, не имело магнитного ускорителя, и тот не стал смертельным …

Он не осознавал, сколько времени находился без сознания; когда же оно к нему периодически возвращалось, пленник осознавал лишь то, что едва управляя телом, пытается отползти от предполагаемого им положения двери, двигаясь, вероятно, в сторону от структур теперь уже мертвого поселения. Сквозь сумрак гаснущего сознания, до полумертвого солдата периодически доносились звуковые волны от стрельбы и двигателей пикирующих перехватчиков. На протяжении неопределенного количества времени, его разум все так же урывками возвращался к нему, и он по-прежнему все так же полз, не в силах подняться, а иногда и сделать малейшее движение. Спустя некоторое время, ему показалось, что опасность позади, и он способен встать; множество раз, раненый пытался подняться, но этого ему не удавалось. Спустя немалое количество ушедшего времени и затраченных попыток, он все же смог остаться на коленях, едва удерживая положение тела локтями; после, долгое время, раненый оставался в подобном положении, балансируя в текущем состоянии и пытаясь восстановить равновесие. Со временем, провалы в сознании постепенно сходили на «нет», и солдат уже не слышал шума раздававшейся в пространстве стрельбы, лишь изредка улавливая звуки, напоминавшие отдаленные огнестрельные выстрелы, но все также был ограждаем от внешнего мира когнитивной пеленой. Находя точку опоры в опирающемся о грунт одном из коленных суставов, он облокачивался на него грудью, и, преодолевая слабость, совершал непродолжительные рывки, после нескольких метров снова опускаясь на уже следующее колено, или, к деморализующей промашке, терял равновесие; после непродолжительного бессилия пробовал снова, продолжая накапливать силы для очередного рывка. Когда удерживать равновесие на двух ногах представилось возможным, сдерживая жуткую слабость и упираясь о верх бедер руками, он оглянулся назад, пытаясь сориентироваться. Здания колонистов располагались по стандартным правилам орбитальной защиты поселений на неровной низменности, и были скрыты от наблюдения с поверхности рельефом; тем не менее, очертания долины поверх закрывавших мертвый комплекс складок свидетельствовали о том, что он находился менее чем в нескольких сотнях метров от злополучного поселения. Дававшая знать о себе рана до того момента не имела существенно отклика; перемещаясь на ногах, он чувствовал, что силы его тают. Продолжив движение, он по-прежнему, шаг за шагом отдалялся от преследовавшей сознание угрозы. Рывок за рывком, раненый солдат преодолел более двух сотен шагов; спустя еще два десятка, он более не мог поддерживать шаг; исчерпав последние доступные ресурсы поврежденного организма, истощенный, он упал на колени, после чего окончательно рухнул на землю, обессилено разбитый на обвалакиваемой жутким холодом и забиравшей тепло леденящей поверхности.

…

«Наблюдаю выжившего!», разрывающе донеслось сквозь вакуум туманной пелены. Силясь приоткрыть ослабшие веки, беглец более акцентировался на иных органах чувств, уловив ослабшим зрением искажения света и усиливавшийся плавный звук реактивной системы. Пытаясь повернуться в обессиленном положении на издаваемый шум, он различил очертания левитирующей фигуры в защитном костюме, по приближении оказавшимся передовой моделью боевого экзоскелета с реактивной установкой. Мучительно приподняв голову, он увидел бойца в момент, когда тот плавно спикировал на землю, опустившись магнитными левитаторами на скалистый грунт. «Подтверждаю, это – Морозов!» В прагматичном и обеспокоенном голосе приближавшегося раскрывалась суть его личности: лучший из лучших представителей человечества*(Еще со времен формирования миротворческого корпуса Африки истории нового времени, отбор кандидатов в десантные формирования флота происходил преимущественно из лучших показателей теста Тьюринга (основная система оценки психо-интеллектуальных показателей граждан на всей территории Содружества, ключевая логическая концепция которого оставалась актуальной на протяжении вот уже более чем шести столей), а также, одних из лучших показателей нейро-физиологического состояния претендента), подчинивший свое существование священной миссии варварского искусства;человек, как никто осознающий уникальную ценность человеческой жизни и способный применить оружие лишь в случае рациональной необходимости; солдат, чьи действия подчинены строгому математическому алгоритму тактического планирования. Тяжелый шаг фигуры становился все отчетливее. Спустя несколько секунд, раненый оказался в тени фигуры; еще через мгновение, над ним раздался специфический гул сканирующего устройства. «Помощь уже близко, парень, ты в безопасности», с теплотой, по-отечески успокоил обессиленого патрульного десантник, форсированно обратовав его тело изолирующим субстратом и введя в организм первичный реанимационный набор. «Л … л … люди …», только и смог, продрогнув от холода и ослабленный множеством травм, собрав остатки сил произнести распростертый на поверхности узник; « с тобой … выбрался кто-либо еще?», «лишь я» набрав достаточно воздуха, ответил обмороженный раненый. Спустя непродолжительную паузу, солдат ответил: «колонисты в шахтах мертвы; других тепловых сигнатур в пределах нескольких километров от комплекса не обнаружено; держись, шаттл уже на подходе». Спустя несколько минут, прибывший пикировщик подобрал раненого патрульного в изолированную термо-капсулу, и ему была оказана полнокомплексная медицинская помощь и дальнейшая госпитализация.

….

«Они были мертвы …» Сознание, образовавшееся когда-то в этих скоплениях органики, перестало существовать вместе с отмиравшими клетками головного сплетения нейронов; оставались лишь разлагавшиеся оболочки …

Поддерживаемый действием сильнодействующих стимулирующих препаратов, он продвигался между оставленными на ВПП рядами вынесенных тел. Увидев среди пустых лиц знакомое, он остановился; Доктор Розенфельд … Даже действие полураспада не смогло полностью уничтожить прекрасных черт ее облика … Будучи ребенком, молодой выпускницей, эта благородная душа мечтала сделать мир лучше, неся исцеление страждущим, из-за чего, вероятно, и приняла должность на этом столь отдаленном доминионе человечества. Прекрасный порыв благородной личности, столь же прекрасной внутри, как и снаружи. Теперь же, она была уничтожена, умирая в столь жутком месте, без надежды и шансов на спасение … Спустя некоторое время, продвигаясь среди пустых оболочек, зрение выхватило еще один знакомый силуэт. Склонившись над телом с несколькими пулевыми отверстиями в груди, он увидел знакомое лицо, человека, который находил в себе мужество держаться в столь немыслимых условиях и поддерживавший борьбу в других; он не должен был так умереть, никто из них не должен был так умирать … Окружавшие разлагавшиеся оболочки … Будучи живыми, их обладатели взрослели, преодолевали и развивались … и так бессмысленно погибли; остался лишь нескрываемый изоляционными мешками запах. Скрючившись, и еле удержав равновесие, патрульный сдержал подступавший приступ тошноты.

Старый мир погибал, и в его болезненной стагнации сгорели жители «Рассвета».

*****

Произошедшее на время отстранило пострадавшего курсанта от службы в рядах академии Альянса. Потребовались месяцы на восстановление организма; и спустя некоторое время, курсант продолжил дальнейшее обучение и службу в чередующихся ведомствах содружества. Произошедший инцидент, хоть сам искатель и отрицал оное, оставил на его психике неизгладимый отпечаток, впоследствии, не раз влиявший на решения исследователя и вероятно, усугубивший социофобию пациента.

20 *****

20 сутки в своем начале являлись практически зеркальным отображением предыдущих. Встретившись у внешнего шлюза к «убежищу», спутники обменялись приветствиями, и сначала, направились к эко-ферме; а затем, и к наблюдаемым кустам плодовых. После фиксирования необходимых данных на плантации, их путь лег далее, в долину. Проходя через устье ручья по оставленному мосту, сталкер, перейдя, обернулся и остановился в ожидании застывшего перед водной преградой компаньона. Минуя ручей вброд впредыдущую вылазку, остановившийся на этот раз малыш сконцентрировался на инородном строении; постепенно приближаясь к установленной переправе, он стал катиться по мостику и через несколько мгновений благополучно скатился на другой бережок.

Когда спутники дошли до интересующего участка местности, они первым делом двинулись к растущему культивируемому организму. На 3е сутки, высота растения составила 111 см; сделав необходимые замеры, сталкер перешел к верхнему растению. Замеряя показатели, он параллельно осматривал организм: внешне, растение не имело видимых изменений, однако аккумуляция каталитического вещества в почве и вокруг самого растения, как и в случае с селективным образцом, по-прежнему была фиксируемо высока. Вскоре, ответ на биохимическую загадку представился в виде издававшего один из тех специфических вибрирующих звуков существа-малыша, чье хаотично двигавшееся тельце находилось с противоположной стороны растения и сконцентрированное оком точкой под один из прилегавших к стволу широкополых листков. Вынув сенсор из покрытия и согнувшись в необходимом положении, сталкер заглянул под лист, приподняв тот замерной иглой: уходивший под незначительным углов вниз несколько полый вогнутый листок скрывал, прямо на стыке между стволом, три похожих на желатиновые капсулы круглых образования: одно в два, и остальные примерно по сантиметру в диаметре; спутник, не сводя «глаза», наблюдал за находкой. Решив изначально ограничиться дистанционной диагностикой, Алексей дополнительно просканировал близлежащие площади: уровень истощения и концентрации возле обоих растений был по-прежнему высок и начинал вызывать опасения Алексея по поводу сохранения баланса, нарушаемого из-за антропогенного воздействия ученого. Пытаясь нащупать место биохимического стыка между двумя исследуемыми организмами, пригнувшись и перебираясь с места на место, с рывками следующим и наблюдающим за его действиями малышом, сталкер выявил очередную закономерность в химическом взаимодействии растений на замеряемых площадях органического покрытия.

Собрав интересующий пласт данных, сталкер повел иллюзианина обратно к плантации, и, через несколько часов, когда суточный цикл еще не дошел до оранжевого полудня, они подходили к контактной полянке. Увиденое на оставленном борде давало повод для размышлений: на плите, в последовательности сверху-вниз поочередно и в точной последовательности находилась значимая часть изображаемых на прошлом цикле и стертых впоследствии многоэлементных зарисовок. Более чем явные признаки наличия развитой образной памяти, землянина интересовала мысль о возможной системности мышления организма.

Подготовив необходимые условия и высадив очередную порцию оранжевого пузырька, сталкер принялся чертить на очередном подготовленном борде планируемый до этого с использованием первичной введенной метрической системы тест. Для начала, на плиту были нанесены три пары изучаемых ранее символов и фигур. Подождав около пяти минут, наблюдая через неподвижный шлем за мечущимся по символике оком инопланетянина, исследователь приблизился к доске и стер нарисованное; затем, начав с первой стертой пары, начертил один из ее символов и, указав по старому правилу на пустое место, отсел неподалеку. Не столь долго медливший малыш приблизился к борду и начертил листком недостающие символы, и также успешно проделал это с двумя остальными парами. Продолжая, Алексей увеличил количество пар сначала на 4, затем до 5 и попробовал задать 6, расширив условные временные рамки до 15 минут на последнюю подборку символов. Потратив более 10 минут на сопоставление, существо все же без ошибки дополнило недостающие символы. Результаты оказались более чем впечатляющими. Так как последняя пара далась аборигену, по всей видимости, не без значимого напряжения, сталкер решил, что этого достаточно, и перешел на следующий запланированный этап. Начиная с двухмерного символа органеллы, ученый намеревался обучить малыша дополнять, а впоследствии, и создавать более сложные трехмерные изображения.

Сначала, астронавт изобразил две вариации упоминаемых пузырьков: на этот раз, вместо полукруга линий с черточками активных жгутиков органелл, ее образ представлялся волнистой линией в первом, и зигзагообразной с открытыми углами во втором изображении. Предложив попробовать малышу обе вариации, астронавт уступил место у плиты. Поначалу, малыш знакомился с новыми образами, всматриваясь в новые линии, перемещаясь возле борда и водя оком по лежащим рядом письменным принадлежностям. Затем, периодически меняя листок на уголек или некоторые «неантропоморфные» для существа виды палочек, оно стал пытаться изобразить волнистый рисунок. Получалось менее округло, чем необходимо, и ближе к финальной части более размашисто. С остриями же выходило куда лучше. Так как плавные волны получались у малыша в более крупном масштабе, сталкер подкорректировал первичный рисунок, заменив плавную волнистую линию на более острие-образную.