Параллель

На этот раз дешевых мелодрам видимо пересмотрела я… Естественно, все это мне приснилось. То есть не все, разумеется, а «последний поцелуй-прощание». Как-никак Лео был из другого времени, и на поводу у штампованной романтики и драматических сценариев не шел. Хотя странное обрывочно-эмоционально-законспирированное начало нашего заговора, как мне кажется, вполне могло обещать и такой конец. Телевизор – явное зло. Даже магов портит.

Когда я открыла глаза, вокруг никого не было… Только я могу уснуть в такой «подходящий» момент. Это все нервы… Я сидела на земле, прислонясь к дубу, у которого совсем недавно стоял Лео. Сколько чувств пронизывало мою душу, решетило ее, словно пулемет. Боль, отчаяние, стыд, ненужность, задетая гордость… Какой же идиоткой надо быть, чтобы поверить во все это…

Сначала я разозлилась на Лео и его помощников, потом на себя, за собственную наивность – мне стало стыдно… А когда я подумала, как должно быть теперь на меня будет смотреть Прокс и Провидица, не говоря уж о Лео… Боже… только не жалость… Не смейте меня жалеть!!! Мне хотелось спрятаться ото всех… Я боялась, что не смогу хорошо сыграть роль… Изображать безразличие, когда сердце при виде его разрывается на куски? Как это возможно?

Странно, я совершено не обижалась на Лео. Я всецело поняла его. Что ж он защищал своих друзей, свою семью, себя… Королеву, да и весь мир. Им было важно, чтоб я была на стороне белых и средства на войне выбирать не приходится. Лишь его слова о невозможности полюбить меня по-настоящему.. как будто ударили по голове. Видимо этого гордость снести была не в силах. Ощущения ненужности и стыда переполняли меня. Но зато не давали настоящим чувствам, настоящему горю выйти наружу. Я обречена всю жизнь любить Лео… любить невзаимно и тем не менее каждый день видеть его, не имея таким образом возможности вырвать из своей памяти… С какой-то стороны я была даже рада, что Лео никогда не любил меня… Значит, он не будет страдать, во всяком случае не по моей вине. За него я могу быть спокойна. Со своим сердцем я как-нибудь разберусь. Ох… Если бы была возможность держаться от него подальше… Время и расстояние… вот что мне нужно…

19. Ах вот зачем я здесь

– Ты что тут делаешь?

Я вздрогнула. Рядом стояла Прокс, с тревогой глядя мне в лицо.

– Да… гуляла – стараясь придать своему голосу как можно более нейтральный тон, отвечала я…

Вряд ли она мне поверила, но видимо, решив, что сейчас неподходящее время для расспросов продолжала:

– Ты ведь так ничего и не знаешь… Ээ… – Прокс поспешила исправиться – в смысле о своем будущем… А тем не менее ты одно из главных действующих лиц в деле спасения Вселенной… Так что думаю, пора бы посвятить тебя…

– Я внимаю…

– Что-то не заметно… ты плакала? Глаза все красные и опухли…

– Наверное аллергия… Не обращай внимание. Ну так что там с миром??

– Только не волнуйся… Начнем все по порядку, если ты уверена, что готова меня выслушать… – Я утвердительно кивнула. – Хорошо. Итак… Ты не маг, Настя… (почему-то эти слова не были для меня неожиданностью). Но и не случайно оказалась здесь. Помнишь, мы говорили, что ищем ключ, для открытия портала, прохода в твой мир… Дело в том… Что этот ключ – ты. – Я вскинула брови. – Сейчас объясню. Харун, сопоставив видения Земфиры пришел к следующим выводам. Для открытия портала нужно несколько составляющих. Создание гравитационного поля в конкретном месте, ну и твое присутствие. В день открытия прохода, ты, как увидела Земфира, решила поехать домой на метро, но случайно проехала лишнюю остановку, выйдя на станции Охотный ряд… Как ни странно, это важно… Земное время было 16 42, день недели – пятница, а как выяснили нимфы камней, подчиняющиеся Гедеону (повезло ему, в метро платформы сплошь облицованы мрамором и гранитом), именно в этот день и время, приблизительно с одинаковой скоростью на три станции, находящиеся в непосредственной близости друг от друга (Охотный ряд, Театральная, Площадь Революции), одновременно прибывают поезда, и, как ты наверное уже поняла, образую необходимое для перемещения гравитационное поле… Естественно, без тебя проход не может открыться, ты ключ к нему… Необходимо твое желание, вполне возможно, что и неосознанное, естественно физическое присутствие на месте создания гравитационного поля и само поле… – Прокс замолчала. – Эээ… ты чего-нибудь поняла?

Ха… хороший вопрос. Слишком много событий для одного дня. Голова шла кругом… Я надеялась оказаться оборотнем, просто магом, обладающим пусть даже самыми скромными способностями… Человеком в конце концов, попавшим сюда по ошибке, но вот точно не ключом…

– Допустим… И это значит…

– Это значит, что мы сможем спасти мир, прости за пафос. Ты откроешь проход, мы подведем к нему Офиру и вы переместитесь…

– Мы?

– Да, – сконфуженно проговорила Прокс. – Королева вернется сама, в обратную сторону для волшебников портал всегда работал и работает без твоей помощи, это правило: маги не могут существовать на земле. Скорее всего, уже спустя день ее вернет обратно в Параллель. Надеюсь этого дня хватит… Но вот ты… Видишь ли… ты человек. Твое место на Земле. В нашем мире оставаться слишком опасно и для тебя, и для всех нас. Гедеон в любой момент сможет воспользоваться тобой, а значит и Проходом…

– Ну что же… может быть это и к лучшему… – пробормотала я себе под нос.

– Что?

– Ничего. И когда, по мнению Харуна, портал откроется снова?

– Это происходит раз в неделю, по пятницам в 16 42 земного времени… Из нашего мира его можно открыть только на лужайке, собственно говоря, туда ты и попала сначала.

При упоминании места моего похищения, чуть было не ставшего для Лео местом гибели меня передернуло…

– И когда наступит земная пятница?

– Нимфы говорят, сейчас там понедельник… То есть у нас не очень много времени, чтобы подготовиться… В Параллели ведь это около трех дней… Если, конечно, ты не против… Боюсь, медлить нельзя. Гедеон лучше пожертвует возможностью попасть в твой мир, чем пустит туда Офиру… В этом случае… эм… твоя жизнь в большой опасности…

– Не понимаю, почему он сразу не убил меня?

– Слишком уж большой соблазн побыстрее выиграть… К тому же ты была у него в руках, вполне возможно, мы бы даже не узнали, что ты и есть ключ… Вот он и решил рискнуть. Теперь же…

– Теперь же, я снова на стороне белых и ему грозит опасность…

– Да… но вряд ли он придет за тобой сюда.. Властителю нужно время подготовиться к битве, как и нам… Он знает, куда и когда мы приведем тебя, и постарается либо пройти в проход сам, либо не дать это сделать никому… Боюсь, тебе придется стать участником большого сражения…

– А что если… если не получится? Если, я не смогу… не захочу… не достаточно захочу открыть проход…

Прокс отвела глаза…

– Нужно надеяться на лучшее…

Внезапно я вспомнила, как в конце видения Гедеон чему-то несказанно обрадовался… Подозрение закралось ко мне в голову.

– А что там с моим будущим?

– Ну… будущее изменчиво… К тому же Земфира видела лишь небольшую ее часть. Битву… Все было так смутно, что Харун не смог нам дать конкретного ответа. Послушай, Настя, мы все должны надеяться на лучшее. Маги уже начали готовиться. Надо и тебе… Когда все кончится, ты заживешь совсем в другом мире, мире, где будет надежда и любовь… Где будет спокойствие и умиротворенность. Ты больше не будешь чувствовать себя чужой на земле… Тебе будет хорошо. Я обещаю… Главное, чтобы у нас все получилось…

Прокс явно что-то от меня скрывала. Но я не сочла нужным выведывать у нее правду. Действительно, все на чем следовало сейчас сосредоточиться, это на предстоящей битве за проход и… за мою жизнь. Если все будет удачно, через пару дней, вселенная получит второй шанс, а я буду так далеко от Лео, что рано или поздно смогу забыть его… Во всяком случае, это будет гораздо проще, чем если бы я оставалась в Параллели…

Последняя из белых

Доротея Инфанте была уверена, что он придет. Так происходило всегда, когда ожидалось какое-то сражение. Лео снова и снова задавал ей один и тот же вопрос, а она была вынуждена снова и снова ему отвечать. Что уж тут поделаешь? Ей было совсем несложно… только мучительно жалко его… и всех остальных. Как бы она хотела отдать всю свою любовь, всю себя каждому на этой планете. Окутать их добротой, защитить, подарить такое сладостное ощущение гармонии, счастья… Счастья, которое она испытывала каждый день, живя здесь, в самой чаще леса, удаленная от мирских сует, неверия и злобы. Но девушка не знала, как сделать это. Живя раньше среди магов, она и сама начинала чахнуть, как будто источник, живший в ней вместо того, чтоб давать напиться другим, иссыхал под палящем зноем недоверия, враждебности, грусти, несчастья, сомнений, страха и злости. Как бы ей наполнить его так, чтобы можно было напоить и других…

– Так ты по-прежнему считаешь, что мы не должны драться? Не должны защищать Офиру?

– Да… со спокойной, несколько созерцательной улыбкой протянула она.

Лео посмотрел Доротее прямо в лицо. Кто же жил в этих кротких золотистых глазах любимой ученицы Офиры? Кто была эта худая, маленькая и очень красивая девушка? Наверняка, на земле у нее был миллион поклонников, а она предпочла им затворническую жизнь в монастыре. Укрыв под косынкой шелковые волосы медового цвета, затянув сияющую, оливковую кожу в черную мантию. Несомненно, даже тогда она была красавицей… Что уж говорить сейчас. Многие… очень многие маги преклонялись перед ее красотой… Были очарованы ее легкой, мимолетной, совершенно не кокетливой улыбкой, скромным взглядом ее огромных глаз, обрамленных пушистыми, черными как уголь ресницами, ее гибким телом, в простом белом платье ниже колена. На ней не было ни одного украшения, ни грамма косметики, но было что-то такое, от чего было невозможно оторваться, что притягивало раз и навсегда… Что-то, шедшее изнутри… Свет, согревающий каждого, кто осмеливался приблизиться.

– Но, что же, пустить все на самотек? Ведь тогда мир погибнет?

- Он давно уже мертв…

- А как же люди? Как же мы?

- Нельзя сотворить злом добром… Зло порождает лишь зло… Если спящего убить, он не проснется…

– Но мы ведь всего лишь защищаемся? Если враг нападает, ты считаешь надо подставить вторую щеку? Он и ее ударит.

– Я считаю, что врагов просто не существует… Существуют люди, которым не хватает любви…

– Любовь, любовь… – Лео вздохнул и отвернулся к окну.

– Да, кротко улыбнулась Доторея, – она самая… «Любовь – единственный разумный и полный ответ на проблему человеческого существования5», помнишь?

– Ты скажешь, что Гедеону не хватало именно этого, когда он начал войну?

Доротея опустила глаза.

– Что ты хочешь услышать? Да… тогда мы проиграли. Мы, хваленые белые маги, которые не воюют… Которые только и могут, что отдать всю свою любовь другим… Мы не справились даже с этим. Мы недостаточно хотели понять его… Мы недостаточно хотели его счастья… Мы превратились в серых…

– Кто это мы? Тебя-то, ведь, тогда еще и в помине не было!

–Кто знает…

Лео заинтересованно посмотрел на Доротею… На ее лице был легкий отпечаток грусти, странно сочетавшийся с ласковой полуулыбкой…

– Разве я не говорила тебе, что верю в постоянное рождение…?

– В постоянное рождение? – Лео был обескуражен… Насколько он уже привык к ее странному и вместе с тем нестандартно доброму, практически святому взгляду на жизнь, однако, до сих пор она продолжала его удивлять, извлекая из неисчерпаемого колодца своей светлой души все новые и новые тайны мироздания…

– О чем это ты? Никогда не слышал ничего подобного… Это тебе Офира рассказывала? Ведь все последнее время своей жизни среди магов она провела в основном с тобой…

– Да… – протянула девушка. – Мы с ней часто об этом говорили… Хотя правду знает только Он. Мы можем лишь строить предположения.

– Так… Очень интересно…И какова же суть Вашей теории?

– Это очень просто. Разделив наши миры, Он дал нам возможность все исправить. Вновь сделать мир единым, а всем его обитателям быть счастливыми, как раньше, некоторым, возможно даже и больше.

– Дай угадаю. Решение всему – опять любовь, да?

Доротея робко улыбнулась.

– Да. Она.

– А поподробнее…

– Он разделил прежний мир (назовем его раем, как в людской мифологии), на мир Земли и мир Параллели. Дав их обитателям ключ к счастью – научиться любить. Людям, как более слабым, он дал еще один ключ, поменьше, назовем его – Предназначение. Они должны найти свой путь. Свою дорогу. Определить, что же они должны успеть сделать в своей жизни, зачем они появились на земле. Если этот первый ключик нашелся, а второй еще нет, то люди попадают в Параллель. Становятся магами или ангелами (как нас называли раньше). И тогда уже здесь продолжают учиться этому высокому искусству – искусству любить…

– То есть, следуя вашей теории, все мы успешно прошли первую земную ступень и поэтому оказались здесь? Но я что-то не припомню никакой дороги, которую пытался найти… Наоборот, меня никогда это особо и не занимало…

– В том и дело…Ты уже был рожден ангелом…

Видя, что Лео совсем уже теряет нить ее рассуждений, Доротея решила поторопиться с дальнейшими объяснениями.

– Понимаешь ли, все люди рождаются очень много раз. Буквально до тех пор, пока не найдут хотя бы один из ключей. Найдя первый ключ, они умирают (только их физическая оболочка естественно) и сразу же рождаются в очередной раз, но уже в другом качестве. В качестве ангела. К сожалению, рождение возможно лишь на Земле. Поэтому жизнь земного ангела, как правило, очень коротка. Но и очень важна. Она как лакмусовая бумажка. Каждую минуту мы делаем выбор. И рожденные ангелами еще на земле делают выбор в пользу света или тьмы. А уж Гедеон старается как может «подсластить» им этот маленький отрезок последней земной жизни, чтобы в его команде прибыло… Так было и с Харуном, так было и с Дефом…

– Что насчет Патрика?

– Настанет день, и он сделает свой окончательный выбор… Пока за него все решает отец… Я верю, что Патрик будет с нами… Мне очень хочется в это верить…

Доротея слегка покраснела и на мгновение отвернулась к стене. «Странно, – подумал Лео, – чего это она смутилась? Не замечал раньше за ней такого…».

– Так вот, – продолжала девушка, справившись с эмоциями – оказавшись в Параллели, они приступают к выполнению второй задачи…

– А разве нельзя научиться любить, будучи просто человеком?

– Можно. Но это сложно. Ты видишь, как мало в Параллели магов? А ведь найти первый ключ гораздо проще, чем второй, основной…

– И все же. Если кому-то удалось. Что тогда?

– Тогда он становится Сотворцом. Тогда он попадает в Его мир. Мир, в котором никто из нас никогда не был и вряд ли будет, потому что туда можно попасть лишь из земного мира. Даже если маг и обретет второй ключ, награда не будет уже такой высокой, как для человека…

– Как-то это не справедливо, – пробурчал скорпион. – А что же тогда, по-твоему, уготовано магу, вставшему на путь истинной любви?

– Не могу сказать наверняка. Но мне кажется, он просто будет жить счастливо в едином мире, как это было прежде, как это было когда-то определено Создателем… А если он не сможет научиться любить, – предвосхитила очередной вопрос Доротея, тогда он исчезнет…

– Ты имеешь в виду, снова родится человеком?

– Нет… маг может снова родиться только если он погиб в Параллели (самоубийство не в счет). Причем, в зависимости от своих успехов на поприще решения основной задачи, он родится либо снова человеком, либо ангелом… Но родившись человеком, лишается возможности попадания напрямую в мир Создателя.

– Мне очень странно, – прервал ее Лео, – что ты оказалась среди нас. Это заставляет меня сомневаться в твое теории… Ты, прожившая такую смиренную, светлую жизнь… Ты, ушедшая в монастырь и отвергнувшая все мирские удовольствия… Если уж сама чистота и любовь не оказалась сразу в Его мире, то кто же тогда может туда попасть…

–Ах, Лео… Никто не знает, какова была их предпоследняя земная жизнь, за которую они были награждены попаданием в Параллель… Надеюсь, что моя была лучше, чем та, которую я помню. И что я нахожусь здесь заслуженно, а не по ошибке… Прожив, всю свою жизнь в монастыре я так и не познала искусства любви… и должна учиться ему здесь, как и все мы… Я лишь избежала трудностей, которые должна была бы преодолевать в мире. Обошла терни… поэтому и не достигла звезд… Нет и гроша моему смирению и доброте, так как никто и не пытался искушать меня… Ты называешь меня белой… А кто знает, какой бы я стала, обойдись со мной так, как с Харуном или Дефом и его семьей… Моя лакмусовая бумажка (затараторила Доротея, чтобы скрыть вновь охватившее ее смущение при упоминании черных магов), моя последняя земная жизнь была слишком благосклонна ко мне… Поэтому я не могу, не смею называть себя белой… я такая же как и те маги, которые не смогли остановить Гедеона тысячелетия назад. Я недостаточно люблю всех и все вокруг. Я недостаточно люблю черных… Я серая…

В глазах девушки засверкали детские слезы…

Лео добродушно засмеялся и нежно обнял ее за хрупкие плечи.

– У меня нет ни малейших сомнений, что ты поистине белый маг, глупышка… Кто же, если не ты… Вот мы – точно серые… Мы, признающие жестокость и насилие во имя наказания. Мы, готовые убивать ради добра… Но я не представляю, как еще можно победить Властителя? Как его можно победить лишь любовью?

– Если все маги (или по крайней мере большинство из них) обретут наконец второй ключ, то негативных эмоций во Вселенной станет меньше… Властитель будет слабеть, а Офира крепнуть. Все больше людей на Земле будут выполнять хотя бы первую свою задачу и попадать в Параллель. И так, постепенно, граница между нашими мирами сотрется, и мы вновь заживем как прежде, в счастье и в гармонии, в радости и в любви, в едином мире… Те же, кто решат остаться на стороне тьмы, исчезнут… Не мы их победим, не-ет, их победит любовь, им не останется «пищи», не останется черных эмоций и они зачахнут сами собой… К сожалению, верно и обратное: если будут преобладать зло и насилие, депрессия и грусть, несчастья и отчаяние, тогда все больше магов будет выбирать сторону тьмы, тогда все больше людей будут тыкаться по жизни как слепые щенята, тогда Гедеон будет все крепче, а те, кто останутся на стороне добра будут все слабее, пока не исчезнут совсем… И вот, когда Вселенной окончательно завладеет ночь, Создатель покончит с ней раз и навсегда… Гедеон не верит в это… Он настолько увлечен и опьянен возможностью своей полной власти над миром, что забыл, что Его невозможно победить или свергнуть… Пока Он дает нам шанс… Но если увидит, что больше нет ни малейшей надежды… Всему наступит конец. Ах, если бы Гедеон это понял… Ему не суждено править миром…

– Так мы ему это и объясним, – прошипел сквозь зубы Скорпион… – Но послушай, Доротея, ведь сейчас мы просто защищаем портал, мы пытаемся сохранить тот призрачный шанс, который Он дал миру… Неужели ради этого мы не можем, не должны, поступиться дорогой любви, и дать отпор всеми возможными средствами, возможно рискуя собой, возможно убивая, ради будущего счастья…

– Лео, прошу тебя, не спрашивай меня об этом. Я не знаю, где та черта, которую нельзя переходить… Я не справляюсь даже со своей скромной задачей и не вправе давать советы… Я лишь знаю, что мы все «должны каждый день видеть истинно добрую чайку в каждой из птиц, и помочь им увидеть ту же чайку в них самих6». Вот это и называется любовью. Если даже люди дошли до этого, то уж мы маги… Эх… – Доротея остановила взгляд на голой стене – Я бы очень хотела помочь тебе… Но лишь тебе решать, как будет правильно. Жизнь прекрасна… Каждое мгновенье – это дар, который нужно ценить… Все люди добры… злоба, лишь выражение несчастья… Дай несчастному немного своего тепла, и он станет таким, каким его создал Бог…

– Доротея… улыбнулся Лео, гладя ее мягкую руку… не всех создали такими ангелами…

– Я не…

– Значит ты не пойдешь с нами, твой дар бы нам очень пригодился?

– Нет… прости… ты же знаешь, я стараюсь им не пользоваться, это не честно… Да к тому же на Гедеона он все равно не повлияет… а применять его к другим магам нет никакого смысла, он действует лишь короткое время, при прямом контакте… это того не стоит, поверь.

– Хорошо, Я передам всем привет… Обещай, что если вселенная все же не умрет, ты выйдешь из своего убежища, и будешь хотя бы иногда общаться с другими магами… Пора кончать с этим уединением. Поверь, нам тебя не хватает. МНЕ тебя не хватает. – Лео нежно поцеловал ее в лоб.

– А ты обещай, что будешь беречь себя… – Доротея покосилась на рану оставленную на его теле ястребом…

– Обещаю…

– С тобой что-то не так сегодня, мой друг. Ты не расскажешь мне?

– Не сегодня… может быть потом… позже… – прошептал Лео. – Когда разберусь со своей сущностью – постарался он выдавить улыбку.

Доротея молча улыбнулась ему в ответ. Он был уверен – она уже все про него знает.

Остановите, я сойду

«Павлуша…» Его собственное имя, ласково произнесенное ее нежным голосом, до сих пор играло сладкой мелодией в ушах. Так когда-то называла его мама. Прошлое редкое детское счастье вновь озарило его бледное, окропленное красными прожилками у глаз лицо.

Да. Она чем-то напоминала ему мать. Такая же мягкая, нежная, готовая всех понять, простить и пожалеть.

Когда, еле справившись с первым ударом смущения, они прошли к ней в дом, первым делом Доротея бросилась его кормить. Ох уж эти женщины… Сколько оружия у них припасено против мужского пола. Нежность, забота, вкусная еда, тепло, уют.

На простом деревянном столе, покрытым бежевой накрахмаленной скатертью без узора мигом появился крем-суп из шампиньонов, заботливо приправленный душистой зеленью и хрустящими белыми сухариками – поразительно ровной квадратной формы. Затем появился кролик в сливках, сопровождаемый незамысловатой гречневой кашей.

Тепло и спокойствие разливались по телу Патрика. Кажется, он начинал терять бдительность. Ну и пусть, думал он. Пусть выведывает у меня все, что ей нужно.

Ох, какая же вкуснятина… И почему у нас никто так не готовит? Патрику вспомнились редкие, но от того не менее резиновые и холодные куриные котлеты, пригоревшая яичница, дрянной чай, кои творила Земфира, какие-то странные Африканские яства, приготовленные Харуном, их пробовать многие считали опасным если не для жизни, то хотя бы для удовлетворительного самочувствия точно. Вспомнилась манная каша с комками, не то чтобы черствый, но довольно-таки несвежий черный хлеб, производимые Дефом. Дешевое красное вино, которое, впрочем, ему все равно никто не давал. Бедные салаты и супы-брандахлысты. Похоже, черные маги были обречены на полуголодное существование. Без Вивьет, никто не мог сотворить нормальной техники для приготовления пищи, да и таких вкусных и высококлассных продуктов, которые умела создавать фея. А готовить что-либо самим, тем более старинными способами, не говоря уж о выращивании, скажем овощей, всем было лень, да и как-то не по статусу. Гедеон, конечно, мог помочь, но его не волновали подобные мелочи. Поэтому сейчас Патрик испытывал ни с чем не сравнимое физическое удовольствие. С кое-чем более старшие товарищи, конечно, могли бы его сравнить, но Патрику еще пока это было неизвестно, да и сами мысли о столь постыдном, как он считал, занятии ему в голову не приходили. И уж тем более при взгляде на эту чистую, светящуюся девушку.

Дождавшись, когда Патрик покончит с обедом, Доротея до сих пор хранившая молчание, как и ее стеснительный гость, бесшумно поднялась из-за стола и прошла в маленькую чистенькую кухоньку. Там юноша услышал, как она наливает небольшой чайник и скрипит дверцами в поисках чего-то сладкого. Выудив маленькие песочные с лимонной начинкой печенья, она положила их в плетеное блюдечко и внесла в гостиную. Расположив его аккурат посередине стола, она открыла стеклянные дверцы буфета, висевшего на стене цвета топленого молока, и достала две небольшие чашки и два блюдца, густого темно-желтого цвета. Чашки очутились на столе точно друг против друга… Если у нее и был один минус, то скорее всего этот минус был педантизмом. На кухне уютно засвистел чайник, и Патрик был готов поклясться, что никогда еще не чувствовал себя таким защищенным, как здесь, в доме его номинального врага, и неосознанной возлюбленной.

Густой пар змейками вился над странного вкуса чаем. Если бы Патрик имел возможность быть в гостиной Вивьет в тот самый час, когда Настя прибыла туда из параллельного земного мира, то он понял бы, что его почивают тем же самым напитком.

Доротея встала напротив него, оперлась тонкими руками о небольшой стол, и внимательно посмотрела на своего гостя. Затем смущенно отвела, пожалуй, чересчур пристальный взгляд, почему-то вздохнула, отбросила прядь сверкающих медовым цветом волос и решительно села на стул.