Археолог

Рядом с Долговым упал Костров, он пытался вжаться в пол. За их спинами толклись остальные бойцы. Кто-то пытался открыть боковую дверь, но замок заклинило. Долгов замер, ожидая, когда белые твари выглянут из укрытия, и дождался.

Первым он убил мальчишку лет восемнадцати. Тот неосторожно высунулся из-за дерева. Пуля аккуратно цокнула его в лоб, срезав по пути древесный гриб чагу. Парень опрокинулся назад, не успев даже осознать того, что умер. Хорошая смерть – быстрая смерть. Тут же из-за дерева выскочил, как черт из табакерки, его напарник – огромный бородатый мужик с большим рыхлым носом. Он дал автоматную очередь по машине. Долгов прижался к полу, мысленно умоляя Бога, черта, да кого угодно сделать его невидимым и неуязвимым. В салоне машины раздался вскрик. Похоже, дикий мужик все-таки кого-то достал. Долгов скосил взгляд и обнаружил позади себя Кострова. Он привалился спиной к дверце машины, стараясь спрятаться за кресло, нависающее над ним сверху. Его правая нога, торчащая в проходе, была неестественно вывернута, брючная ткань набухла от крови. Долгов почувствовал ярость и боль за раненого товарища. Какого черта? Столько раз ездили здесь без каких-либо проблем, а тут такая засада. Какая сволочь решилась напасть на караван Черномора? Всегда считалось, что самое безопасное – это быть бойцом Рассказова. С его ребятами никогда не происходит ничего серьезного. Бандиты старались обходить их стороной. Себе дороже связываться с Черномором. А тут засада на ровном месте.

Долгов выждал момент, когда здоровяк выдохнется, и вынырнет из-за укрытия. Короткая очередь поверх дерева, за которым уже успел спрятаться противник. Теперь главное – выждать. Бородач не может отсиживаться за деревом вечно. Где-то там за спиной Долгова шел бой. Трещали автоматы, кашляли пистолеты, но он ничего не замечал. Все его внимание было приковано к поваленному дереву, за которым скрывался злейший враг. Здоровяку надоело сидеть, и он вскочил, намереваясь добить охранников, но увидел напротив себя злые глаза Долгова и смотрящий ему в лоб ствол автомата. Мужик не успел испугаться. Пуля ударила ему в голову.

Дуэль закончилась. И Долгов окунулся в реальный мир. Его словно бы вырвало из пространственно-временного мешка и с размаху бросило в страшную действительность.

Охранники каравана один за другим лезли из машины. Они должны были защитить товар Черномора, а не греть задницы под прикрытием брони. К тому же машина в любой момент могла превратиться из надежного укрытия в смертельную ловушку, достаточно только зашвырнуть гранату в салон.

Долгов тоже полез наружу. С его стороны было не опасно. Противник обезврежен. Он помог выбраться Кострову, усадил его на землю, а сам выглянул из-за угла. Одного взгляда хватило, чтобы оценить масштаб катастрофы. Их окружили. Первая машина, в которой находился Леденец, находилась под плотным огнем, так что и носа на улицу не показать. По обе стороны дороги сидели белые братья и держали их в напряжении. Охранники стреляли через бойницы, но это был жалкий лепет. Грузовик с товаром замер возле обочины дороги. Возле кабины лежал растерзанный пулями экспедитор. Не повезло парнишке. Для него это был первый выезд – и такой неудачный! Водителя не было видно, но Долгов не сомневался, что и ему досталось. Кабина была прошита в нескольких местах насквозь.

– Что там, Два Пальца? Как обстановка? – спросил Костров.

– Хреново, – буркнул Долгов.

Им тоже основательно досталось. Ребятам удалось разблокировать двери и выбраться наружу, только вот Глушков сротозейничал и нарвался на пулю. Он лежал возле правого переднего колеса лицом в грязи, нелепо раскинув руки. Кусок мяса, который когда-то был хорошим человеком. Сберегаев и Бакушин добрались до грузовика и вели обстрел, прячась за его бортами. Неудобная и заранее проигрышная позиция, только вот у них не было выбора. Если Леденец с бойцами не выберутся из машины, то у них не останется никаких шансов на победу. Парней раздавят поодиночке. Единственный выход – уничтожить противника, а затем продолжить путь на грузовике.

Долгов краем глаза уловил движение на левом фланге. Двое белых братьев подбирались к Сберегаеву и Бакушину со спины. Он вскинул автомат и открыл огонь. Бил короткими очередями – надо беречь патроны. Сберегаев обернулся на крики, увидел падающих на землю белых братьев, а затем перевел взгляд на Долгова. Кивнул в знак благодарности и вернулся к своей работе.

«Надо выбираться из этого дерьма», – подумал Долгов.

От утреннего похмелья не осталось и следа. Говорят, что на войне сами собой любые раны заживают. Организм так напряжен и сосредоточен на выживании, что язвы рассасываются, легкие восстанавливаются после воспаления, а утренний бодун отсутствует как явление. Долгов никогда в это не верил, мало ли что народ говорит. Но сейчас почувствовал это на своей шкуре.

Он взвалил на себя Кострова, который самостоятельно не мог передвигаться из-за прострелянной ноги. Предварительно он высунулся из-за машины, проверил, что рядом никого нет, и аккуратно, стараясь держать окружающее пространство под наблюдением, зашагал к грузовику. Бросать друга он не собирался, несмотря на то что вокруг разгорелся настоящий бой.

Возле машины, прислонившись к двери, сидел Огнецов, их водила. Хороший мужик, семейный. У него жена в Ярославле с двумя дочками. А в Угличе любовница есть. Он каждый раз отправлялся на дело как на праздник. Но эта дорога для него оказалась последней. Ему не повезло. Выбравшись с водительского сиденья, мужик получил пулю в грудь. Бронник не спас, не уберег. В глазах у водилы застыла обида. Как же так? Как все его женщины будут теперь без него?

– Твою же в бога душу мать, – выругался Костров.

Перешагнув через мертвеца, парни продолжили путь и вскоре оказались возле грузовика.

– Спасибо, Два Пальца, хорошая работа! – поблагодарил Константина Сберегаев, при разговоре он немного шепелявил из-за прикушенного языка. – Следи за левым флангом. Чего Леденцов там сидит? Вот чего он сидит?

Долгов понимал нервное состояние Сберегаева. Если командир сейчас не выберется из машины и не начнет наступление на позиции врага, то можно считать, что их песенка спета. Белый рой подавит сопротивление и положит их по одному. Поэтому сейчас вся надежда на грамотное поведение Леденцова. Все-таки командир у них калач тертый, воробей стреляный – не в одной передряге участвовал.

И тут словно в ответ на все их мольбы раздался сильный взрыв. Долгов выглянул из-за грузовика и увидел поднимающийся черный столб дыма, идущий от машины Леденцова. Все-таки не успел! Эти сволочи достали его. Шибанули из гранатомета или просто забросали гранатами. Теперь их осталось четверо против всей этой своры лесных грабителей.

– Нам их не удержать, – тихо сказал Сберегаев, но, несмотря на грохот выстрелов, его все услышали. И слова его прозвучали как приговор.

– Что у нас за груз? – спросил Долгов.

– Хер знает. Ящики какие-то, коробочки. Там чуть-чуть. Зачем такой грузовик из-за мелочовки гонять, я не знаю, – отозвался Костров.

– Вероятно, для прикрытия, чтобы не подумали, что тут что-то ценное.

– Дело говоришь, Два Пальца, только нам это ни хера не помогло, – огрызнулся Сберегаев.

– Тогда так сделаем. Я лезу в кузов. Вы меня прикройте. Прихвачу из груза, что смогу, а там попробуем уйти лесом. Это наш единственный шанс, – предложил Долгов, и неожиданно все его поддержали.

Костров даже помог ему забраться в грузовик, подставив плечи как приступок.

В кабине было темно, как в деревенском нужнике. Свет просачивался только через дырки от вражеских пуль в брезенте. Долгов двигался на ощупь. Глаза быстро привыкли к темноте, и он смог осмотреться. Груза и впрямь мало. Совсем, можно сказать, нет. Три больших ящика по центру, возле них лежали два мертвеца с винтовками, Гриша и Гоша, из числа приближенных Рассказова. «Братья из ларца», как их иногда за глаза называли охранники. Долгов сбил крышку с одного ящика, а затем с остальных. Пустая трата времени. Ящики были набиты банками с тушенкой и сгущенным молоком. Явно нападавшие не за этим грузом охотились. Тогда что им надо? Вот в чем вопрос.

Долгов пошарил по кузову. Еще пару ящиков обнаружил возле водительской кабины, но и там все то же – сгущенка и тушенка. Неужели белые братья настолько озверели от отсутствия сахара, что полезли на них с автоматами за сгущенным молоком? Просто чушь какая-то. Но больше ничего в кузове не было. По большому счету этот торговый караван просто фикция. Они везли четыре ящика с консервами. Ради этих ящиков погибло столько хороших людей. Что за бред?

А снаружи все еще шел бой. И его участники рисковали жизнями ради консервированной жратвы.

Долгова на мгновение ослепила ярость. В себя его привела пуля, которая чиркнула у него перед лицом, проделав новую дырку в брезенте. И тут парня осенило. Он бросился к Гоше и Грише, упал перед ними на колени, отбросив в сторону автомат. Сначала он перевернул Гришу и как следует его обыскал, но ничего интересного не нашел. Затем та же участь постигла Гошу, и тут Константину улыбнулась удача. В куртке Гоши, во внутреннем кармане, он обнаружил черный деревянный футляр. Аккуратно открыв его, Долгов увидел две ампулы с прозрачной жидкостью и какие-то бумажки с напечатанным на принтере текстом. Можно было не сомневаться, именно из-за этой химии они и попали в передрягу. Белым братьям нужны были эти ампулы.

Перед поездкой ребята еще удивлялись, зачем с ними едут Гоша и Гриша. Они обычно на простые операции не отправлялись. А тут при полном параде, да еще и в кузове грузовика. Но тогда народ поудивлялся и тут же забыл об этом. Мало ли какие у начальства причуды? Теперь Долгову все стало понятно.

Схватив автомат, Долгов выпрыгнул из кузова и сразу же пригнулся. Белые братья сосредоточили все внимание на их грузовике –.больше никого в живых не осталось. Они пытались обойти их с левого фланга, но Костров стойко держал оборону, отстреливая врагов по одному. Никого не подпускал.

– Я с грузом. Надо уходить. Здесь у нас нет никаких шансов, – сказал Долгов.

Сберегаев кивнул. В необходимости отступления никто не сомневался. Только вот на словах это звучало просто, а на деле парням предстояло долго плутать по лесу, в то время как белые братья будут гнать их, как охотники обезумевшую от страха дичь.

Сберегаев вытащил из разгрузки гранату и метнул ее в сторону противника. За ней последовала вторая граната.

– Уходим! – крикнул он.

Рванул взрыв. За ним другой. Сберегаев и Бакушин, подхватив Кострова, побежали в сторону леса. Долгов шел последним, прикрывая отступление.

Глава 9

Столбов вернулся из города разочарованным. От этой поездки он ждал большего результата. Конечно, он не надеялся, что артельщики, масловцы или часовщики отступятся от спорного района. На это было глупо надеяться. Но он рассчитывал хотя бы понять причины, столкнувшие группировки лбами. В этом плане поездка была малоинформативна. Дмитрия пустили в прихожую, показали одежный шкаф, а в дом войти так и не пригласили. Правильно говорят: «Непрошеный гость хуже татарина». Но кое-что ему все-таки удалось увидеть. Столбов оценил размах деятельности новых хозяев города, и он его впечатлил. Это уже были не просто бандиты, а скорее феодальные царьки с собственными армиями, налоговыми органами и прочей атрибутикой централизованной власти. С такими много не навоюешь, но отказываться от контракта Столбов не хотел. Нельзя, столкнувшись с первыми трудностями, трубить отступление. Надо найти способ заставить бандитов отказаться от спорной территории. Только как он ни ломал над этим голову в поисках вариантов, ничего путного на ум не шло. Все какая-то малоосуществимая ерунда.

За этими мыслями Столбов не заметил, как они приехали в Пролетарское. Потешкин подвез их к домуправлению, остановил машину и заглушил мотор. Тяжелые времена приучают к экономии всех ресурсов, будь то топливо или курево. Если потребуется ехать дальше, легче заново завестись, чем спустить на воздух ведро бензина.

Археолог выбрался из машины и сказал Доктору:

– Найди Уханова. Пусть срочно ко мне идет. И остальных собери. Совет держать будем.

Доктор кивнул и хлопнул по плечу Потешкина, приказывая тем самым трогаться.

«Патриот» отъехал, а Столбов направился к дому. Он уже вошел в подъезд, когда его окликнул скрипучий голос:

– Долго вас что-то не было, Археолог.

Столбов обернулся. На скамейке перед домом сидел Андронов и курил самокрутку. Он щурился, словно от яркого солнца, но небо было серым, дождливым.

– Ездил к вашим обидчикам. Пытался поговорить.

– И что? Получилось? – удивленно протянул Андронов.

– Да как-то не очень, – признался Столбов. – Пойдемте в дом. Там поговорим.

Андронов поднялся со скамейки, заложил левую руку за спину и шумно потянулся, покряхтывая:

– Старость не радость. Мы убрали, кстати, висельников. Люди сами вызвались их похоронить. Никого не пришлось упрашивать.

– Это хорошо. Мне надо будет встретиться с вашими ополченцами да посмотреть, что они из себя представляют.

– Нет ничего проще. Когда скажете, тогда мы их и соберем.

Они вошли в дом. В подъезде пахло сыростью, плесенью и застарелой грязью. Вряд ли здесь кто-то делал влажную уборку. Столбов толкнул дверь штаба и вошел внутрь. Похоже, эта дверь никогда не запиралась.

– Скажи, старик, у тебя выпить есть? – спросил неожиданно Дмитрий.

Для него самого этот вопрос прозвучал неожиданно. Еще минуту назад он и думать не думал о выпивке, а тут само сорвалось. Андронов заметно оживился, глаза его заблестели.

– Как не быть! Будет. Для хорошего человека ничего не жалко. У нас самогоночка хорошая. Для своих опять же. Первый сорт.

– Из чего гоните? – поинтересовался Столбов.

Андронов сам ему открыл дверь в комнату с большим столом для заседаний и ровными рядами стульев перед ним. Тут же виртуозно пропихнулся вперед, заставив Дмитрия прижаться к стене, и проворно засеменил к столу. Через минуту на столе оказались пузатая бутылка с самогоном, два граненых стакана и банка с мутной жидкостью, из которой выглядывали соленые огурцы.

– Из картофеля. Сахара-то днем с огнем не сыщешь, так что на крахмале самогончик производим.

Столбов взял в руки стакан, посмотрел мутную жидкость на просвет, понюхал, довольно крякнул и сказал:

– Хорошая отрава.

– И не говорите, товарищ Археолог. Очень даже хороша, зараза. Ну что, давайте за жизнь, чтобы она была подобрее к нам, грешным.

Чокнулись. Выпили. Столбов почувствовал, как огненная волна рухнула вниз по гортани в желудок, лишив его на время дыхания. Он схватился за огурец, как за спасательный круг. Вдохнул его соленый терпкий запах и укусил.

– Хороша горилка? – довольно спросил Андронов. – Признаться, люблю я это дело. Особенно в хорошей компании да под хорошую закуску. Да вот давно компании подходящей не собиралось. С Колюжняком не больно-то выпьешь. Витька после третьего стакана храпеть начинает прямо на столе. Ни «Смуглянку» с ним не затянуть, ни «Флибустьеров в дальнем синем море».

– Михаил Степанович, а с чего у вас вся эта бодяга то началась? Я вот все никак не пойму, все эти часовщики, артельщики да масловцы… прок-то им какой вас кошмарить? Вы для них корова дойная. А дойную корову на мясо не пускают. А тут лезут и лезут к вам да еще друг перед другом кочевряжатся, словно мальчишки сопливые.

Столбову не давала покоя мысль, что он что-то упускает из виду. Не все так просто в датском королевстве. Пролетарский район еще та дыра, чтобы из-за нее устраивать полномасштабную войну. У Дмитрия складывалось ощущение, что он не полностью видит картину происходящего. Ему показали только один фрагмент мозаики, а большую часть просто скрыли. И сделали это сами пролетарские. Просто больше некому.

Андронов посмотрел на Столбова. Взгляд у него был растерянный.

– Так кто же их, подонков-то, знает, мил человек? Чего им надо-то? Мы живем тихо, никого не трогаем. Сами по себе. Нам ведь много не надо. Нам бы только, чтобы детишки росли да еды хватало. Остальное уж мы как-нибудь сами.

Андронов явно что-то недоговаривал. Не так прост старик, как хочет казаться. Колюжняк вначале обмолвился, что терки тут произошли серьезные, какая-то провокация, к которой пролетарские никаким боком не причастны. Столбов чувствовал, что суть проблемы в этом заключается, только вот никто не хотел ему подробности рассказывать. А старик делал вид, что ничего не знает.

– Давайте лучше еще по одной. Так сказать, кровь разогреть, – предложил Андронов.

Столбов сперва хотел отказаться, но тут же передумал. Андронова огорчать нельзя. Надо его обхитрить, в доверие втереться. С этим стариком надо держать ухо востро. Пусть думает, что ему удалось обхитрить Археолога и тот ничего не подозревает. Не получается лобовая атака, попробуем обходной маневр.

– А наливайте, Михаил Степанович, – махнул рукой Столбов.

Вторая порция пошла легче. Дмитрий занюхал самогон огурцом, продолжая незаметно следить за стариком. Тот деловито плеснул себе еще пятьдесят грамм и махнул в одиночку:

– Вам больше не предлагаю. Вам еще с ребятами своими совет держать. Не буду я мешать, пойду к себе.

Андронов спрятал бутылку с самогоном куда-то под стол, там же исчезла и нехитрая закуска со стаканами. Обтерев руки об штаны, он заторопился к выходу.

На пороге старик обернулся, смерил Археолога взглядом оценщика в ломбарде и сказал:

– Купчина ярославский Черномор, что над землями этими власть имеет, решил, что три туза в Угличе – это много. И чтобы не разгребать дерьмо самому, поставил людям ультиматум: решите, мол, промеж себя, кто в колоде останется, а кто на погост переедет. Вот люди и думать начали, шевелиться. Бойню никто начинать не хочет, но время истекает. Скоро Черномор сам все решит, если результат проделанной работы его не устроит.

Старик так громко хлопнул дверью, что стекла в окнах задрожали. Стоило только двери закрыться, как она опять хлопнула, и в зал вошли Уханов с Доктором и Потешкиным. Вслед за ними с интервалом в пару минут подтянулись и остальные. Они расселись в зале перед сценой, в то время как Столбов занял место за столом.

– Кирилл, докладывай, что мы имеем на месте.

– А чего тут докладывать? Имеем мы на месте большую дыру, которую нашими силами хрен залатаешь. Дома стоят хоть и близко друг к другу, но общую линию обороны хрен сделаешь – слишком много проходов. Все под контроль взять нереально.

– А что, если мы лишние заминируем? – уточнил Столбов.

– Командир, здесь слишком много гражданских. Да и детишек немало. Мы-то всех предупредим, только вот все равно кто-то забудется, кто-то из любопытства сунется. Так что беды не избежать. Если и минировать, то за пределами Пролетарского, – возразил Семен Раух. – За нами уже увязался парнишка один. Его все здесь Чистиком зовут. По фамилии. Чистяков Федя. Он нам проходу не дает. Всюду за нами таскается. Сейчас возле дома остался.

– Хорошо. Какие будут предложения? – спросил Столбов.

– Уплотниться надо. Народ тут разрозненно живет. В доме могут быть заселены с десяток квартир. Остальные пустуют. Люди живут на прежних метрах, где еще до войны жили. Понятно, что так привычнее и удобнее. Но нам сложнее. Поэтому предлагаю всех в пару домов засунуть. Два дома, если они рядом стоят, удобнее оборонять. Мы там сможем крепость обустроить, – предложил Уханов.

– Я поддерживаю, – вставил слово Семен Раух.

– С другой стороны, когда все так разрозненно, то и бандитам сложнее всех отловить да к стенке поставить, – возразил Доктор.

– Ну кто местных хочет к стенке поставить! Куражатся бандиты над ними, удаль свою показывают, не более того. Им живая рабочая сила нужна. А то, что они до сих пор не могут договориться между собой, так тут проблема в другом. Бандитские кланы борются между собой, чтобы, как в старом фильме «Горец», остался только один – тот клан, кто будет всем Угличем управлять. А полномасштабную войну они не затевают, потому что не хотят разгневать своих высокопоставленных начальников, – попытался объяснить положение дел Столбов.

– Хорошо, командир, и долго мы тут на осадном положении будем сидеть? – спросил Рыжов.

– Это я тебе пока не могу сказать, надо разобраться, что тут к чему, – признался Археолог. – Мы побывали в резиденциях всех трех банд. И ничего толком не добились. Ни один из лидеров кланов не стал с нами встречаться. Они нам своих помощников на замену прислали. А те ни рыба ни мясо. Хотя работа у них такая. У меня сложилось впечатление, что никто из бандитов не стремится форсировать ход событий. Их устраивать это болото. То ли они что-то ждут и на что-то надеются, что должно обязательно скоро произойти и что изменит расклад сил в городе, то ли просто думают, что проблема сама собой рассосется. А тут могут быть провокации. По крайней мере, я не исключаю этот вариант. Так что, Уханов и Раух, завтра с утра займитесь вопросом уплотнения домов. Доктор, а ты покрутись на месте, попробуй понять, чем живут эти люди, чем на хлеб себе зарабатывают. Потешкин, тебе надо с нашим старейшиной поговорить по душам. Он любит самогончик подегустировать. Посидите с ним, возьмите немного на грудь, поболтайте. Попробуй Андронова разговорить. Он знает намного больше, чем рассказывает. Мужик этот совсем не простой, к нему особый подход нужен. Признаюсь, у меня к нему ключик подобрать не получается. Он держится со мной настороже, словно опасается чего-то. Может, у тебя получится. И еще, отправь Корсара к Гривенному. Пусть затарится всем необходимым для обустройства линии обороны вокруг Пролетарского. Нам нужны мины, светошумовые маячки. Фермер пусть соберет местных и займется обустройством укрытий по периметру территории. Пусть из подручных средств организуют заградительные сооружения. Если кто из бандитов решится на штурм, мы должны по максимуму усложнить им задачу. Раух, проконтролируй решение этого вопроса.

Археолог поднялся из-за стола. В голове гудело от выпитого самогона.

⁂

На скамейке возле дома сидел парнишка с соломенными волосами и веснушчатым лицом. На вид ему было лет пятнадцать, не больше. Он щурился от солнца, глядя, как на балконе дома напротив женщина в синем платье вывешивала мокрое белье на веревки. При движении руками вверх платье натягивалось, подчеркивая ее внушительных размеров бюст. Парень улыбался, довольный, и очень напоминал сытого кота, облизывающегося на сметану. Есть уже не может, но эстетическое удовольствие получает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.