Эксперимент «Самосокращение»

Ирина Андрианова

Эксперимент "Самосокращение"

Должно быть, моя позиция по поводу карантинных мер напоминает теорию заговора. Так и есть, но, пользуясь крылатой фразой Пелевина, это заговор, в котором участвует все население. Вся популяция, транслируя свои глубинные потребности через мысли индивида (которые кажутся ему продуманными и оригинальными), меняет его поведение с целью наилучшего (с ее точки зрения) приспособления к меняющимся условиям среды.

Вот только вовсе не обязательно, что потребности популяции будут соответствовать в итоге желаниям индивида. Особенно, например, если для ее блага ему потребуется свернуть всякую активность и превратиться в куколку насекомого.

Изоляция, сведение к минимуму социальных контактов и прочие самоограничения могут вызвать понимание лишь при условии, что это временная мера. Мол, надо только поднапрячься, перетерпеть малость, зато потом в награду нам достанется спокойная жизнь «как раньше». Однако теперь, похоже, никто уже не скрывает, что «как раньше» не будет больше никогда. И что временная мера превратится в постоянную норму жизни ради выживания (?) человечества.

При этом человечеству советуют не особенно расстраиваться. Мол, так давно живет весь цивилизованный… да хотя бы Китай. Посмотрите – там уже много лет все ходят в масках на улицах, и ничего, живут! (Наверное скоро демонстрация нижней части лица там вообще будет табуирована; эстетика паранджи станет повсеместной для обоих полов). А еще китайцы стараются побольше переводить общение в онлайн и поменьше размножаться. Зато – самая бурная экономика мира! Нас утешают, что новый вирус будет двигаться волнами: мол, в жаркий сезон будет передышка. А потом, начиная с осени, снова ждите карантина, тюремного заточения в подъездах, запрета собраний и т.д.. А что делать? Привыкайте.

Однако подобная перспектива лишает карантинные меры всякого смысла. Одно дело – выживание ради будущей жизни. И совсем другое – выживание ради будущего выживания. Стресс и изоляция ради новых бесконечных волн стресса и изоляции. Нет, вполне возможно, кому-то импонирует сам процесс игры в карантин. В самом деле, бывают же люди, патологически увлеченные «правильным» питанием и всякими оздоровительными практиками. Перманентное, до конца жизни, уберегание себя от вездесущего короновируса им, возможно, придется даже и по вкусу.

Но большинство людей все-таки не таковы. Мысль о том, что мы (а стало быть, отныне и будущие поколения) рождаемся на свет лишь за тем, чтобы провести век в минимальном отрыве от жилой коробочки перед экраном компьютера, не может не повергнуть в депрессию. Сразу перед глазами начинают мелькать картины из футуристических антиутопий типа «Матрицы». Человек – существо социальное, и образы, связанные с общением, являются важной компонентой наших представлений о счастье. В конце концов, даже любовные отношения между мужчинами и женщинами пока по большей части завязываются через очные знакомства, чтобы там не говорили, что-де и эту сферу можно запрятать в онлайн. Во всяком случае, сокращение в этом году числа заключенных браков может свидетельствовать не только о том, что молодожены не хотели довольствоваться скромным торжеством и ждали возможности провести многолюдную свадьбу (хотя и этот фактор, конечно, тоже имеет место), но и сложностью завязать/продолжить знакомства в новых условиях. Таким образом, плоды изоляционных мер – уже налицо.

Нас слишком много

Но вернемся к тому, с чего начали. А именно к тому, что подобное сворачивание общения и социальных связей вполне может укладываться в биологический «заказ» человечества как рода, направленный на сокращение его численности. Скажем так: популяция на уровне дарованного ей надличностного чутья понимает, что людей расплодилось слишком много, и нужно уменьшить антропогенную нагрузку на планету. В этом смысле требование сократить общение и передвижение решает проблему как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. В краткосрочной – потому что уменьшается нагрузка на природные территории, дороги и транспортные средства; в связи с уменьшением числа движущихся машин и работающих производств сокращаются выбросы парниковых газов; благодаря снижению потребления уменьшается расход природных ресурсов в целом.

Ну а в долгосрочной перспективе ограничение контактов должно привести (по мысли человеческого рода) к сокращению рождаемости. Не говоря уж о том, что сама боязнь наращивать потенциально опасную концентрацию людей, транслированная на уровень индивида, приводит к отказу от размножения.

Заметим: то, что указанные надличностные регуляционные механизмы существуют и работают, не говорит о том, что они не совершают ошибок. Еще как совершают, ведь совершают же их аналогичные сверхсубъекты типа муравейников и пчелиных роев. Так, с одной стороны самоизоляция потребителей сокращает потребление, а с другой – обязательное использование средств защиты приводит к шквальному увеличению производства одноразовых медицинских масок, перчаток и т.п. инвентаря, а соответственно – к росту свалок. Производство вроде бы устойчиво сокращается (повсеместное снижение экономических показателей – тому доказательство), однако публику на все уровнях, включая государственный, призывают ни в коем случае не сворачивать потребление онлайн. Оно понятно, так как в противном случае цивилизацию и вовсе ждет экономический коллапс. Однако перевод торговли в онлайн-режим с доставкой на дом еще больше увеличивает количество одноразовой упаковки и, соответственно, объемы отходов.

Столь же неудачным выходит и расчет на уменьшение размножения. Он срабатывает только в тех популяциях, где естественный прирост и так был нулевым, если не отрицательным – среди белого населения Европы и, отчасти – США. То есть среди тех, кто давно привык вступать в любовные взаимоотношения безо всякого деторождения, откладывая оное до критических пределов и ограничиваясь 1-2 отпрысками. Именно эта публика склонна пристально следить за своим здоровьем, и она же отличается законопослушанием. Чего нельзя сказать о другой, большей части человечества – жителях стран т.н. 2-го, 3-го и 4-го миров, которые активно размножаются и плевать хотели на карантинные ограничения (если, конечно, за это прямо не штрафуют).

Таким образом, усилия человеческого рода по самосокращению если достигнут цели, то только в той его части, которая и без того сама прекрасно самосокращается. Именно на нее и ляжет основная нагрузка по переживанию стресса, связанного с пандемическими страхами и карантинными мерами. Именно она возьмет на себя груз ответственности за спасение планеты от страшного вируса, и в итоге вымрет – не от него, а просто так, сама по себе. Впрочем, в ускоренном, благодаря карантинному стрессу, режиме.

Вопрос – насколько это будет оправданно. Конечно, я не специалист, чтобы убеждать других, что и масштабы эпидемии, и эффективность мер по борьбе с ней сильно завышены. В любом случае, добровольно и на неопределенный срок лишить себя того, что обычно отнимает суд в наказание на серьезные преступления – свободы общения, свободы контактов, свободы перемещения – не означает ли это сведение на нет ожидаемого эффекта?

Прекрасный новый масочный мир

Но на то и желание популяции, что актантами, приводящими его в действие, является все общество. Во всяком случае, большая его часть. Именно общество, а не только репрессивный государственный аппарат, борется с еретиками, отрицающим разумность карантинных мер и не желающими носить маски. Злобные старушки (и не только старушки), которые вопреки тезису о замкнутости жителей мегаполисов начинают громко отчитывать несчастных, осмелившихся приблизиться к ним без масок – это классический пример воли рода человеческого, воплощенной в индивиде. Что представляет собой индивид, который вдруг перестал быть собой и стал выразителем тотальной идеи, наверное, с удивлением узнали многие, когда их нормальные прежде знакомые стали вдруг поучительно фотографироваться на аватарки в масках и упрекать своих френдов за недостаточное рвение в борьбе со злом. Сопротивляться идеологическому прессингу государства трудно, но сопротивляться прессингу общества – почти невозможно. Особенно, если инакомыслящий позиционируется не просто идейным врагом, а прямо-таки физическим убийцей своих ближних. Тому, кто не желает носить маски, теперь вменяется личная ответственность за страдания и гибель сотен несчастных, которые уже умерли/умрут по его вине. Во всяком случае, именно так представляют дело транспортные истерички (обоих полов), которых в последнее время развелось немало, ведь теперь их истерики освящены всеобщим одобрением.

«Не приближайтесь ко мне!»; «Оденьте маску!»; «Если вы такой безответственный, то умирайте в одиночестве, не выходите к людям» – подобных сентенций, должно быть, немало выслушали те, кто не хочет задыхаться в намордниках. Но давайте посмотрим, что в пределе означают эти требования. Они предполагают, что каждое человеческое существо является потенциальной угрозой для любого другого существа. И что вообще было бы лучше, если бы вас (и вас, и вот вас, и вообще вас всех) вовсе не существовало, а чтобы существовал(а) (на скамейке, в скверике, в автобусе, в магазине) только я один(одна). С этой точки зрения каждое новое тело, желающее разделить со мной пространство, является лишним и ненужным. Но эдак лишними оказываются все. Вывод, который отсюда следует – нас слишком много, и хорошо бы как-нибудь проредить эту толпу, чтобы мне (уж я-то, конечно, не лишний!) было безопаснее. Так как речь идет о персонифицированной воле рода, то она и не обязана быть слишком логичной. Даже, как мы заметили ранее, она может быть весьма противоречива и в конечно итоге наносить вред тому, кто ее персонифицирует. Например, те же старушки, панически боящиеся заразиться и атакующие молодых безмасочных еретиков, забывают, что эти еретики – вобщем-то, их кормильцы. Ведь без ВВП, производимого дееспособным населением, старушки не смогли бы обменять выдаваемые им в качестве пенсии бумажки на настоящую еду. Возможно, испорченное в транспорте настроение и не повлияет на вклад еретиков в ВВП, однако считать их своими потенциальными убийцами со стороны старушек уж точно будет преувеличением.

Даже если мы ошибаемся и новых волн вируса больше не будет, сам «карантинный этикет», хоть и в мягкой форме, скорее всего, останется. Тем более что практика показала – народ привык и почти не сопротивляется. Под эгидой «Ведь есть же и другие вирусы!» людям и впредь будут рекомендовать по возможности избегать друг друга.

Объективно мы действительно не так сильно нуждаемся в тесных социальных контактах, чем сто лет назад. Выжить и прокормиться можно и без них. Общение является, так сказать, приятным бонусом. Но теперь получается, что это еще и недопустимая роскошь. Не знаю, как вам, а мне не хотелось бы жить в масочном мире, где каждый индивид считается, прежде всего, определенной степенью угрозы. Если всю жизнь предстоит бояться заразиться – то лучше и вообще не начинать жить. Этого, видимо, популяция от нас и хочет, сочтя, что пределы роста человечества достигнуты и проект пора сворачивать. Вопрос, чего хотим мы.