Прав ли Бушков, или Тающий ледяной трон. Художественно-историческое исследование

Наш Стефан Баторий, ещё видимо не совсем отойдя от шока, проявил рыцарское отношение к поверженному противнику и выдал такой вот мемуар: «Столь длинные марши, прерываемые к тому же боями, могут служить к чести как армии, так и её руководителей. Особенно же нельзя отнести к числу средних величин и посредственностей командующего, который имеет достаточно сил и энергии, воли и уменья, чтобы проводить подобную работу». (См. примеч. 11.) Но затем славный маршал поостыл слегка, приосанился, напыжился и изрёк следующее: «Основная слабость красных заключалась в неспособности Тухачевского руководить войсками, в его неумении увязывать свои мысли с повседневной жизнедеятельностью войск». (Цитирую по памяти, но за общий смысл ручаюсь.) На мой взгляд, ни то, ни другое не имеет никакого отношения к сути дела, ибо не могут быть приняты во внимание высказывания на подобные темы бездарного полководца, заварившего авантюрную военно-политическую кашу, расхлёбывать которую вынуждены были другие. Это может представлять некоторый интерес лишь как пара дополнительных штрихов к его портрету.

Но перевернём страницу истории. В начале следующего, 1921 года между Советской Россией и Польшей был заключён мирный договор, по которому к последней отошли немалые земли Западной Белоруссии и Украины. Славная Жечь Посполитая всё же возродилась, хоть и в несколько усечённом виде (до Чёрного «можа» не дотянули), и усталый, но счастливый пан Володыевский мог, наконец, скромно отойти в сторонку, чтобы не мешать соотечественникам наслаждаться вновь обретённой государственностью. И тут началось то, что наш Стефан Баторий мог бы легко предвидеть, будучи ещё подданным Российской империи, если бы имел хоть минимум непредвзятого отношения к историческим событиям. Обретя давно чаемые «шляхетские вольности», сливки польского общества впали в самую безобразную анархию. В возрождённом польском сейме «увлечённо бузили 112 (сто двенадцать!) политических партий». (А. Бушков. Красный монарх. См. примеч. 12.) Независимая Польша быстро погружалась в пучину исконного шляхетского беззакония, политического словоблудия, мздоимства и казнокрадства. Оторопело взирал наш пан Володыевский на дела рук своих. Неужели ради этого вот пускал он романтические слёзы, боролся, совершал теракты, отбывал тюремные сроки, воевал, терпел удары по самолюбию? Неужели Польша, горячо любимая Польша, едва успев народиться, уже нуждается в оздоровлении?! И, скрепя сердце, пришлось нашему Стефану Баторию признать крах своих политических идеалов, и пойти на самый примитивный военный переворот, и установить самую пошлую военную диктатуру, гордо поименовав её режимом «санации» («оздоровления»).

И возглашают ныне бушковы: браво политическому гению маршалу Пилсудскому, который героически ликвидировал тот бардак, который сам же и устроил!

Великий деятель скончался в 1935 году, осиротив своих подданных. Небывало пышные похороны достойно увенчали славный жизненный путь основателя новой польской державы. Его наследники оказались достойны заветов великого маршала и продолжили внешнеполитический курс на её расширение. В 1938 году, после начала германской аннексии Чехословакии, из-под самого носа Гитлера поляками был выхвачен лакомый кусок в виде Тешинского края. Так что, учитывая всё вышесказанное, я не могу не признать некоторой опасности, исходящей для нас от Польши. Что уж тут говорить, если даже Гитлер одно время её побаивался!

А ещё с нами соседствовала и угрожала нам Румыния… Это не смешно, однажды румыны всё же дошли до Сталинграда!

Да, Польша и Румыния – противники. Но был у них, как у потенциальных агрессоров, один небольшой недостаток. Как говорится, много амбиции, но мало амуниции. «Амуницию» – от английского ammunition – патроны, боеприпасы, в широком смысле слова – оружие этим странам поставляла Антанта (кстати, не бесплатно), но ни Англия, ни Франция, да и никто в мире в двадцатых и начале тридцатых годов не имел выдающихся результатов в разработке и производстве вооружений. К тому же, и англичане, и французы с удовольствием поставляли свои изделия и в… СССР! (Читайте Суворова! Особенно впечатляет то место из главы 8-й «Последней республики», где описывается, как в 1925 году министр авиации Франции Лоран Эйнек с букетом роз провожает на парижском вокзале советскую секретную миссию, закупавшую под видом чего-то там авиамоторы и даже готовые бомбардировщики…) Относительно Польши можно ещё сказать, что половину её населения (и, соответственно, армии) составляли «люди второго сорта» – угнетаемые по национальному и религиозному признаку белорусы и украинцы, которые, мягко говоря, недолюбливали «панов» и в случае чего не стали бы воевать с красной Россией всерьёз. Сами наименования, присвоенные дипломатами Антанты восточноевропейским странам, говорят об изначально оборонительной роли этих государственных образований. Вслушайтесь: «санитарный кордон»… «лимитрофы»… Поэтому, как бы ни усердствовали многочисленные сталинские адвокаты, как бы ни раздували они польскую и румынскую угрозу, пытаясь тем самым оправдать коммунистический милитаризм, всё-таки меня не оставляет ощущение, что Польша с Румынией для СССР – это как-то несерьёзно. По сравнению с Советской Россией им всегда суждено было оставаться военными и политическими карликами.

Надеюсь, читатель согласится со мной, что, ещё с большим на то основанием, то же самое можно сказать о Литве, Латвии и Эстонии, а также и о Финляндии (речь о ней впереди).

Многочисленные русские эмигранты, как успевшие самостоятельно унести ноги от большевиков, так и отправленные вслед за ними на пресловутом пароходе, внимательно следили за ситуацией в СССР и Европе. Судя по таким фамилиям, как Сикорский, Зворыкин, Бунин, Шаляпин, Куприн и др. уехали далеко не самые худшие. Были среди них и те, кого ныне назвали бы политологами, обладавшие всей полнотой информации и недюжинным интеллектом. Поэтому представляется вполне корректным привести в подкрепление своей точки зрения хотя бы такую цитату:

«Внешнеполитически следующие 20 – 30 лет будут передышкой. (! – С. Ю.) Ни одно европейское государство не способно на агрессивную политику, даже если бы правительства этого желали. Поэтому Россия может, не оглядываясь, заниматься постройкой собственного дома и позволить себе роскошь слабой централизованной власти (ну каково! – С. Ю.), более слабой даже, чем это диктуется соображениями здравого смысла». (Б. А. Бахметьев – В. А. Маклаков. Совершенно лично и доверительно. Переписка. См. примеч. 13.)

Это было написано в 1928 году.

Правда, реальные события пошли несколько по иному, более быстрому сценарию. Победа нацистов на выборах в Рейхстаг и назначение Адольфа Гитлера рейхсканцлером – 1932 год – начало 1933-го. Первая агрессивная акция гитлеровской Германии – ввод слабеньких сил вермахта в Рейнскую демилитаризованную зону – март 1936 года. Начало гражданской войны в Испании, где состоялась осторожная проба сил главных будущих участников Второй мировой войны – лето 1936 года. Аншлюс Австрии – февраль 1938-го… Но ведь нельзя забывать и о том общеизвестном факте, что без хитрых манёвров руководимой из Москвы Германской коммунистической партии Гитлер никогда бы не смог оказаться у власти.

Лишь к концу тридцатых на дальних восточных рубежах Страны Советов появился серьёзный агрессор – Япония. Да, опасный, но не смертельно. И в первую очередь потому, что за спиной японцев лежал разорённый ими и ненавидящий их огромный Китай с недобитой армией Чан Кай Ши, с повстанческо-партизанским движением Мао. Управиться с Японией можно было без особого напряга, что и подтвердилось неоднократно в дальнейшем.

В общем, как это ни прискорбно для сталинских адвокатов, все двадцатые годы, в начале и даже середине тридцатых на всей мировой арене не было у СССР достойных противников (а того, что в 1941-м нанёс нам неожиданный сокрушительный удар, мы создали себе сами). И международная обстановка была в целом спокойной. Вылазки генерала Балаховича с польской территории, боевые действия на КВЖД и у озера Ханка (см. примеч. 14) да шакальи наскоки среднеазиатских «басмачей» не в счёт. Существованию или хотя бы каким-то важным жизненным интересам Советской державы эти мелочи не угрожали. Ничто не мешало ей быть при желании покладистой и миролюбивой. Правда, некоторые утверждают, что уважающее себя государство ну просто должно стремиться к внешней экспансии и даже к мировому господству. Ради собственного процветания. Примеров тому в истории, в общем-то, тьма, и не мне оспаривать эту точку зрения. В частности, наша недавняя история наглядно продемонстрировала нам, что процветает и благоденствует тот, кто занял в мире лидирующее военно-политическое положение и структурирует под себя мировую экономику.

Ну, хорошо. Допустим, завоевание мирового господства – кратчайший путь к процветанию и благоденствию. Да и преграждающих этот путь наших бывших союзников любить и уважать нам не за что. Наши союзники по Антанте (и не только они!) цинично использовали нас с начала Первой мировой войны. История настолько гнусная, что заслуживает довольно подробного изложения, хотя бы для того, чтобы не возникало чувства вины за пакт Молотова-Риббентропа и страдания европейских стран от гитлеровской оккупации. Победа Антанты над блоком центральных держав была оплачена более всего именно русской кровью. Война для нас началась с катастрофы. Ещё задолго до её начала мы поломали собственные стратегические планы в угоду Франции. Мы ведь не собирались наступать в Восточной Пруссии и в Польше севернее Полесья. Здесь и дорог-то старались не строить сверх необходимого минимума, наоборот, крепости возводили – Брест, Гродно, Осовец. Российский генштаб планировал наступление на южном фланге, против Австро-Венгрии, по гораздо более удобным местам, с глубоким продвижением в Европу, с радикальным перекраиванием её карты… От всего этого пришлось отказаться, поскольку Франция была крупнейшим нашим кредитором и могла диктовать условия. А тут ещё французская армия сразу же оказалась в пиковом положении из-за идиотизма собственных политиков и военных, то ли недооценивших германскую мощь, то ли воспринявших всерьёз все заявления о нейтралитете Бельгии. Кайзер соблюдать этот нейтралитет разумеется не собирался, и его войска, захватывая незащищённую Бельгию согласно плану Шлиффена, стали обходить французов с фланга с очевидным намерением повернуть на Париж. Франция взмолилась о помощи! Англичане мало того что вступили в войну позже всех, так ещё и не торопились перебрасывать через пролив свои скудные сухопутные силы (у них даже всеобщей воинской повинности ещё не было), вместо этого предпочитая нажимать на Россию по дипломатическим каналам… И Россия проявила благородство, ринувшись выручать союзницу. Русское наступление в Восточной Пруссии и Польше вынудило германцев снимать войска с западного направления, и помогло союзникам совершить «чудо на Марне». Но вот для России всё закончилось плачевно. Армия Самсонова в Восточной Пруссии была окружена и разгромлена. Народный патриотический подъём августа 1914 года угас, уже в самом начале войны сменившись разочарованием и неверием в собственные силы. Да куда же царь-батюшка смотрит? Да что ж за армия у нас? Да стоят ли чего наши генералы?!..

Между тем трагедия продолжалась. Казалось бы, выполнив союзнический долг ценой страшных жертв, мы могли рассчитывать на помощь англичан и французов тяжёлым для нас летом 1915 года. Но не тут-то было. Союзнички и пальцем не шевельнули, чтобы нам помочь. Отсиживались в окопах, наращивали промышленную мощь, пополняли арсеналы и готовились к будущим решающим битвам. А мы отступали. Отдавали Польшу, Белоруссию, Прибалтику и Галицию, отходили обратно на восток через политые кровью карпатские перевалы.

И всё же в 1916 году, несмотря на тяжкие поражения, Россия оказывается способной нанести врагу серьёзный удар. Знаменитое наступление Брусилова приводит к широкому прорыву австрийского фронта (что само по себе чудо в условиях Первой мировой) и вновь срывает планы германцев. Для спасения Австро-Венгрии кайзер вынужден перебрасывать войска из-под Вердена.

Иногда кажется, что наши союзники по Антанте не столько заботились о победе над врагом, сколько о предотвращении успехов России на этом поприще. Англичане пропустили в Чёрное море германские крейсера «Гебен» и «Бреслау», хотя вполне могли бы их уничтожить. После заключения англо-франко-русского договора о правах Российской империи на Константинополь и проливы Первый лорд британского Адмиралтейства Уинстон Черчилль выступил с инициативой десанта на турецкую территорию в районе Дарданелл. С целью самим утвердиться в проливах и не допустить занятия их Россией. Правда, операция с треском провалилась, и эту пощёчину от турок Черчилль помнил потом всю жизнь, но злился почему-то… на Россию.

При всём при этом мы ещё посылали на Западный фронт своих солдат («Русский экспедиционный корпус во Франции»)!

Победа, как известно, куётся в тылу. Она является плодом усилий не только армии, но и промышленности, и сельского хозяйства, и финансовой системы государства. Как же обстояли дела у России на её, так сказать, тыловых позициях? Отвратительно обстояли дела. Страна под руководством царя, аристократов и молодой буржуазии оказалась к войне не готова. Не хватало орудий, снарядов, винтовок, шинелей, сапог, бинтов и прочего добра. Россия надеялась на помощь промышленно развитых Англии и Франции. Не задаром, разумеется. Мы готовы были платить золотом. С конца 1914 до начала 1917 г. в «Бэнк оф Инглэнд» в качестве залога, обеспечивающего кредит на закупку вооружения и боеприпасов, было отправлено российского золота на 60 миллионов тогдашних фунтов стерлингов. Но англичане выполнение российских заказов сорвали (своих проблем, видимо, хватало) и российское правительство вынуждено было перевести часть заказов и золота в Североамериканские соединённые штаты. Но и мощная заокеанская держава не пожелала надрываться, помогая нам. САСШ едва-едва осилили до февраля 1917 г. одну десятую от объёма заказа. А золота нам так и не вернули под шумок сначала революции, потом гражданской войны. Одна треть его количества так и осталась в «Бэнк оф Инглэнд», остальное прикарманили американцы.

Император Николай Второй, предчувствуя крах монархии, стал заранее готовиться к нему и в 1915 г. отправил в лондонский «Бэрриш Бразерс бэнк» двенадцать тонн своего «личного» золота. Эсминцы Балтийского флота доставили золото в заранее условленную точку рандеву, где оно было перегружено на британский крейсер. «Хозяин земли русской» надеялся, что эти сокровища обеспечат ему и его семье безбедное существование в случае бегства из России, но вышло иначе. После Февральской революции англичане отказались принять свергнутого императора с его семейством, не приведя по этому поводу никаких внятных аргументов. Предположительно, двенадцать тонн золота и стали истинной причиной отказа. Романовы были расстреляны большевиками, а золото так и осталось в хранилище лондонского банка. В 1986 г. Шеварднадзе подписал с Маргарет Тэтчер «нулевой вариант», по которому золото перешло в собственность Великобритании.

С этим золотом связана ещё одна тёмная история. Поговаривают, «Бэрриш Бразерс» заартачились, когда британское правительство потребовало выдачи золота. Что, СССР отказался от своих прав на него? Но все же оно было депонировано не кем ни будь там, а императором всероссийским… Законные наследники в британской королевской семье? А как насчёт законных владельцев? В Соединённом королевстве не существует срока давности по делам о наследстве. Мы банк солидный и репутация нам дороже всего. Злые языки утверждают, что после этого по распоряжению нового демократического правительства России под Свердловском-Екатеринбургом в пожарном порядке были раскопаны первые попавшиеся останки, которых по всей России со времён гражданской войны скопилось немерено. В том же пожарном порядке была проведена комплексная экспертиза по идентификации останков, достоверность которой вызвала большие сомнения многих профессионалов. Кости торжественно схоронили в Петропавловской крепости, и британское правительство получило возможность предъявить «Бэрриш Бразерс» свидетельства о смерти Николая Романова и членов его семьи.

Но вернёмся к другим делам нашим скорбным. Причины Февральской революции нужно искать, разумеется, в болезнях самого российского социума, а не в кознях наших противников и союзников в мировой войне. Тем не менее, как те, так и другие приложили руку к разжиганию пожара в России, а некоторые, хоть и не толкали нас к пропасти, но и не помогли нам ничем. Свидетельств об этом достаточно. Как минимум, все благосклонно взирали на наши несчастья, ибо знали, что в накладе не останутся. Революция ввергла Россию в пучину анархии. В армии полковые комитеты и отмена чинопочитания, в городах разгул преступности, в деревнях погромы имений, везде коррупция и невиданная инфляция. Весь этот бедлам стал причиной отлива российских капиталов в европейские и американские банки. Состоятельные люди переводили свои средства за рубеж и сами собирались туда же. Россия стремительно деградировала, а Франция, Англия и Америка столь же стремительно богатели, несмотря на войну. Ещё больше богатели нейтральные Швейцария, Швеция, Норвегия… Положение было настолько серьёзным, что правительство Керенского задумалось об отмене конвертируемости рубля и тайны банковских операций. Но не успели. Эту программу довелось выполнять уже большевикам, захватившим власть осенью 1917 года.

Справедливости ради следует сказать, что новые правители унаследовали от старых массу проблем, которые и принялись решать в меру своего разумения. Например, из войны следовало в срочном порядке выходить, и выйти с достоинством уже не получалось, поскольку армия разваливалась на глазах. Сколько бы ни критиковали пресловутый Брестский мир, а был он необходим России, потому что неизбежен. Одним из самых унизительных его условий была огромная контрибуция золотом. До конца мировой войны большевики успели перегнать в Германию два эшелона с этим драгоценным металлом. После капитуляции Германии золото попало в руки французов, а позднее (в 1924 г.) они по-братски поделились им с англичанами. И до сих пор об этом золоте в приличном обществе вспоминать не принято.

А ещё за рубежом осталось огромное недвижимое имущество бывшей Российской империи и её подданных. У русской аристократии, финансовых и промышленных тузов, придворных, представителей царствующей династии считалось хорошим тоном отдыхать во французской Ницце, на Лазурном берегу. Там приобретались дома, виллы, а то и целые дворцы. Кроме того, еще Екатерина Великая построила там наши военно-морские казармы. Русская казна вложила также немалые денежки в прокладку железной дороги до Ниццы, что подтверждалось увесистым пакетом акций. После падения Российской империи французы правдами и неправдами (в основном – неправдами) прибрали к рукам почти все эти богатства. Но это ещё не главное. Гораздо больше русской недвижимости находилось в так называемых «Святых землях», на территориях нынешних Израиля, Египта, Сирии, Ливана, Иордании, где в те времена заправляли англичане. Они тоже погрели свои шаловливые ручки около нашего имущества, в одночасье ставшего бесхозным.

Но всех переплюнули по своему свинству наши братья-славяне, чехи и словаки, не желавшие в годы Первой мировой войны сражаться на стороне своего государя, императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа. Десятки тысяч их положили оружие и сдались русской армии. Из них на территории России был сформирован чехословацкий добровольческий корпус, который после заключения Брестского мира оказался в подвешенном состоянии, и был объявлен частью вооружённых сил Антанты, признавшей будущее независимое чехословацкое государство. Советское правительство обязалась перед бывшими союзниками по Антанте доставить чешских легионеров во Владивосток, откуда французские и английские корабли должны были перебросить их на европейский театр военных действий. Но из-за революционного бардака на российских путях сообщения десятки эшелонов с легионерами растянулись по Великому сибирскому пути от Урала до Владивостока. Антибольшевистские силы использовали ситуацию, усиленно муссируя слухи, что «комиссары» по секретному договору с австрийцами собираются разоружить корпус и выдать легионеров Австро-Венгрии, где им, как дезертирам и предателям, нечего ждать кроме петли. Конечно, ни один разумный человек не верил этому бреду, так как советская власть в Сибири, а тем более на Дальнем востоке весной 1918 г. не обладала силами, способными разоружить весьма многочисленные по тем временам регулярные воинские формирования, сплочённые своей чужеродностью ко всему окружающему и, к тому же, успевшие понюхать пороху в июньском наступлении 1917 г. Но генералы Гайда и Сыровы «купились» на эти слухи и подняли мятеж под лозунгом восстановления попранной большевиками российской демократии. Разумеется, амбиции новоявленных чешских бонапартов дополнились стремлением руководства Антанты не столько свергнуть большевиков, сколько разжечь в России полномасштабную гражданскую войну, что, как мы увидим в дальнейшем, принесло Европе и Америке дополнительные выгоды. В результате восстания чехи вмиг оказались хозяевами всей огромной Сибири. О том, что они там творили, хорошо свидетельствует тогдашняя поговорка: «Я чешский комендант! Могу расстрелять, а могу и… повесить». Бессудные казни всех заподозренных в большевизме, грабежи, изнасилования, сожжение деревень – вот далеко не полный перечень чехословацких злодеяний на сибирской земле. В довершение всего в руках чехов оказалась половина тогдашнего российского золотого запаса, эвакуированного большевиками вглубь страны. Полтора года спустя, вдоволь натешившись и покидая Сибирь, чехи увезли с собой золота на 7 миллиардов долларов по нынешнему курсу. Это золото впоследствии стало основой экономической мощи их молодой республики.

Большая часть захваченного чехословаками золота досталась «омскому диктатору», «верховному правителю России» адмиралу Колчаку. Поскольку наиболее промышленно развитые центральные области России вместе с главными арсеналами и военными заводами оказались в руках большевиков, их противникам приходилось закупать всё необходимое для ведения боевых действий у американцев, англичан, французов и даже японцев. Расплачивались, естественно, золотом и сырьём. Это оказалось очень кстати для наших бывших союзников, поскольку всех этих винтовок, пулемётов, патронов, снарядов, обмундирования цвета хаки, ремней с портупеями, армейских ботинок на толстой подошве и прочего после окончания мировой войны было просто девать некуда.

Советской России капиталистический мир официально объявил бойкот и экономическую блокаду, большевиков в западных газетах именовали не иначе как варварами и извергами рода человеческого, но при всём при том правительства предпочитали «не замечать» контактов некоторых частных компаний с «преступным большевистским режимом». Оружие, боеприпасы и основное военное снаряжение Советская Россия могла производить и сама, но ей нужны были паровозы, станки, запчасти к ним, а также сырьё и продовольствие, поскольку наиболее богатые им окраинные районы отошли к белым. За всё это большевики готовы были расплачиваться золотом из той половины государственного запаса, которая осталась у них. Кроме того, коммунистическая идеология не только не запрещала, а прямо предписывала реквизировать богатства эксплуататоров трудового народа. Так что недостатка в средствах большевики поначалу не испытывали. Утверждают, что во время гражданской войны они потихоньку вывозили ценности и получали необходимое через прибалтийские и скандинавские страны, а их обличители в правительственных кругах Европы и Америки взирали на это сквозь пальцы, поскольку очень уж выгодная коммерция получалась. За нечистоплотность сделки коммунисты вынуждены были доплачивать от 15 до 20%, не считая затрат на поддержание в открытом состоянии нелегального канала. А ещё связывать себя кое-какими кабальными обязательствами на послевоенный период.

Официально поддерживая белых и бойкотируя красных, «заграница» за хорошие денежки помогала и тем, и другим, причём ровно настолько, чтобы гражданская война на территории России подольше не угасала. Ну, сами посудите – чем плохо? Оба противника в азарте бессмысленной драки готовы снять с себя последнее! А после её окончания и от красных, и от белых можно ожидать выгоднейших концессий на всё хоть сколько-нибудь стоящее, что только есть в России. Да о таком «бизнесе» можно только мечтать.

Помните, что было написано на печке у Турбиных ещё в 1918 году? Правильно, были там написаны слова, «полные самого глубокого смысла и значения:

Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку – не верь. Союзники – сволочи». (М. Булгаков. Белая гвардия. См. примеч. 15.)

Лучше не скажешь. Все очень хорошо нами воспользовались и за наш счёт поживились. Разумеется, список наших потерь и чужих приобретений можно было бы продолжать и уточнять ещё долго, но довольно бередить старые раны… Всему на свете бывает конец. Чаша весов не без участия просвещённого Запада склонилась на сторону красных. При этом французы, англичане и американцы явно никак не ожидали, что большевики проявят чёрную неблагодарность и сначала откажутся платить царские займы, а потом в одностороннем порядке станут разрывать договоры о концессиях на добычу марганцевой руды Мингечаура, бакинской нефти, донбасского угля… Обидно получилось. Ведь наши доблестные союзники устраивали и поддерживали русскую смуту, собираясь и рыбку съесть, и… Но не всё коту масленица. Кое-что ему же и под хвост.