Разорванное небо-2. Охота на «Пустельгу»

– Это выше моих сил, – вздохнул тесть. – Давай что-нибудь другое.

– Тогда… позвоните Мэри. Объяснитесь с ней сами.

Тестя передернуло, словно ему в рот накапали горькой микстуры. И все же он выдавил:

– Это можно, Джек. Это как раз можно.

Глава 2. С днем рождения, Сесилия!

На полосе старой авиабазы Брансуик весело поблескивали лужи. Десять тысяч футов укрытого асфальтом бетона узким прямоугольником вытянулись среди темно-коричневых островков голой земли на грязном снежном покрывале. Я же видел трапецию, обращенную ко мне широким основанием. Два огня – белый и красный, показывали, что самолет идет точно по глиссаде. Скорость… снижение… три зеленых огня выпущенных шасси… закрылки… Контрольная карта выполнена. Несколько секунд – и бело-синий «Старфайтер» с бортовым номером сто два, разбрызгивая с мокрой полосы воду, покатил по асфальту. Тормозной парашют рванул машину за хвост. Скорость погасла и я зарулил на стоянку. Учебный полет окончен.

– Это был последний, сэр, – виновато сказал не по-весеннему хмурый техник, когда я выбрался из кабины и спустился по лестнице на землю.

– Ну да. Больше полетов сегодня не будет.

– Вы не поняли, сэр, – техник мотнул головой так, что вязаная шапка свалилась прямо в лужу. – Это последний парашют. Больше не осталось. Мы будем укладывать их завтра.

– Спасибо. Я сообщу полковнику.

– Чуть не забыл, сэр! Вас к телефону. В секретной комнате.

Я вошел в маленькую каморку, отгороженную от ангара толстыми, обитыми войлоком стенами. Отсюда наружу не пробивается ни звук, ни радиоволна. Полная изоляция. И кругом глушилки.

Зазвонил старинный проводной телефон, подключенный к устройству кодирования голоса. Я поднял трубку.

– Добрый день, Джек! – приветствовал меня тесть. – У тебя боевое задание. Прямо сейчас.

– Самолет не готов. Нет тормозных парашютов. А полоса мокрая.

– Придется обойтись без них. В крайнем случае катапультируешься, подберем. Задание особой важности, код срочности – ноль! Сенатор Альберт Вуд, по данным агентуры секретной службы, связанный с российской разведкой и международными террористами, только что вылетел из Квебека в Бостон. Он не должен долететь до места назначения. Короче, ноги в руки – и в небо! Все согласовано. Я скоро буду в Брансуике.

– Какой тип воздушного судна? – официально спросил я.

– Не знаю точно. Агент сообщил, что установил ответчик и отключился. Ты увидишь характерную засветку на радаре. Поспеши! У сенатора пакет компромата на высших лиц государства. Если он прибудет с документами в Бостон, половина Конгресса будет сушить сухари!

Полковник повесил трубку. Мне все это не понравилось. Снова меня используют в какой-то византийской игре. Но делать нечего – работа есть работа. И через пять минут ревущее пламя форсажа уносило меня в безоблачное небо. «Старфайтер» вышел на сверхзвук, и гром ударной волны обрушился на город.

Я щелкнул выключателем радара. На экране вместо яркой искорки появилась маленькая дужка от сигнала ответчика. Если бы у меня были ракеты, я бы сдул цель с неба, не обнаруживая себя – даже простенький «Сайдуайндер» летит на двадцать миль. Но все, чем я располагал – шестиствольная пушка «Вулкан». Волей-неволей пришлось сближаться.

Мишень неожиданно оказалась больше, чем я ожидал. Оставляя за собой белый конденсационный след, в тонкой кисее перистых облаков парил двухмоторный «Боинг». Изящные крылья прогибались под весом тяжелого фюзеляжа. Мне казалось, будто кончики их шевелятся, как перья гигантской птицы.

Неужели такой большой самолет гоняют ради одного сенатора? Я сбросил газ, уравнял скорости и повел «Старфайтер» параллельным курсом рядом с пассажирским лайнером. В окно кабины на меня удивленно смотрел пилот. В иллюминаторах я разглядел пассажиров. Молодая женщина в зеленой блузке прижалась носом к стеклу – не каждый раз увидишь, как тебя перехватывает старинный истребитель. Седой джентльмен делал вид, что не замечает меня, но то и дело бросал встревоженный взгляд на мою машину. Это и есть сенатор Вуд? Или нет? Два мальчугана – братья-близнецы, барахтались на коленях отца. Девочка с нелепым ярко-алым бантом на макушке направила на меня объектив смартфона и, наверное, снимала. Я перехватил ручку управления левой рукой и отсалютовал ей. А кто бы удержался на моем месте?

Я прибрал газ, и послушный «Старфайтер» занял место сразу позади «Боинга». Щелчок тумблера – на лобовом стекле засветилась желтая прицельная марка – два кольца и перекрестие. Секунда – и она с радостным писком прыгнула чуть вниз: радар выдал дистанцию до цели. Еще щелчок – и шесть огненных зубов моего «пса войны» готовы искромсать алюминиевое тело беззащитной жертвы.

На всякий случай я переключил радиостанцию на кодированный канал и вызвал Брансуик:

– Полиция штата? Говорит машина сто два, шериф Прендергаст. Автобус битком набит пассажирами. Повторяю, автобус битком набит пассажирами. Подтверждаете задержание?

Хриплый, искаженный шлемофоном голос полковника ответил:

– Задержание… подтверждаю!

Я положил палец на «пикл» – кнопку стрельбы на ручке управления. Сейчас именно на этой маленькой горошине висели судьбы десятков человек. Как много месяцев назад, в Атлантическом океане, когда со старой дымящей посудины мне махали руками совершенно посторонние, невинные люди, а вовсе не террористы. Тогда я не пощадил их. Дежавю?

Радар цепко вел мишень. Прицельная марка чуть подрагивала, когда «Старфайтер» попадал в спутный след «Боинга». Давно пора было открывать огонь. Но изнутри меня грыз маленький червячок сомнения. Большой палец, словно парализованный, оставался неподвижным. И вдруг я понял, что не дает мне окончательно решить судьбу обреченного лайнера. Если я сейчас нажму на гашетку, то проклятый кроваво-красный бант будет преследовать меня до конца жизни! Но дело… Долг… На счет «три» – залп!

– Раз! Два! Т…! А, черт! – закричал я и рванул ручку управления в сторону так, что «Старфайтер упал на крыло и помчался к земле. Потеряв цель, недовольно заворчал радар. Желтое перекрестие прыгнуло на середину лобового стекла. Я поставил пушку на предохранитель и выключил прицел.

Через десять минут я пошел на посадку. Заходящее солнце сверкало в лужах, аэродром казался залитым жидким огнем. Я резко, даже грубо приложил истребитель стойками шасси об асфальт – не потому что я злился, вовсе нет. Я хотел, чтобы колеса продавили слой воды, и резина сцепилась с полосой, дав мне возможность остановить самолет.

Машина, окутанная облаком брызг, неслась со скоростью гоночного болида. Прерывистая осевая линия почти слилась в сплошную бело-серую черту. Сработал автомат юза, и педали упруго задрожали под ногами.

«Старфайтер» молнией пролетел все десять тысяч футов полосы – я, как мог, помогал машине, то чуть прижимая, то ослабляя нажим на тормоза. Но все было бесполезно – стрелка указателя скорости слишком медленно ползла вниз, к нулю. Улавливающая сеть за торцом росла на глазах. Вот уже можно разглядеть ячейки… Я, как мог, уперся в приборную доску.

Пустой «Старфайтер» весит почти десять тонн – можно себе представить его инерцию на скорости хотя бы в пятьдесят узлов. Меня швырнуло вперед. Истребитель с треском, который я слышал сквозь плексиглас кабины и шлемофон, разодрал в клочья первую сеть, сорвал с опор вторую и встал, запутавшись в третьей, последней. Только теперь я перекрыл подачу топлива, и гул двигателя смолк. Пожарная и санитарная машины, завывая сиреной, уже катили по рулежным дорожкам. Я выбрался из кабины по аварийному канату.

– Мне надо вас осмотреть! – крикнул молодой врач.

Я покорно позволил себя ощупать и обстукать. Потом меня отвезли в ангар.

Полковник измерял шагами секретную комнату.

– Как задание? – спросил он, как только мы остались одни.

– Никак. Я не стал стрелять, сэр.

Лицо тестя стало каменным. И все же он не кричал и не ругался, а только пожал плечами:

– Жаль, что в тебя вбухано столько денег. Иначе ты вылетел бы на улицу как офисный хомячок. Но, в любом случае, об F-35 можешь забыть.

– Я не расстроен, сэр, – соврал я.

Тесть, не говоря больше ни слова, хлопнул дверью. В этот холодный вечер я добирался домой на автобусе.

Мэри встретила меня с круглыми глазами и тут же, не давая мне раздеться, потащила в гостиную, где телевизор изливал на зрителей бурлящий и клокочущий поток срочных новостей. Остроносый «Старфайтер» на экране выглядел как ракета с отогнутыми вниз маленькими крылышками. Даже сейчас, через шестьдесят лет после создания, машина смотрится настоящим звездным бойцом.

Канал переключили на студию. Ведущий, улыбаясь во весь рот, бесстрастно произнес:

– У нас в гостях автор видео, снятого мобильным телефоном. Знакомьтесь, Сесилия Шиен, шесть лет. Скажи, что ты думаешь о неизвестном самолете?

Камера поймала фокус и девочка с красным бантом получила пять минут славы.

– Это не самолет! – упрямо воскликнула она. – Это космический корабль и в нем сидел астронавт. Он летел на Луну! Он даже показал салют! Вот так!

Сесилия приложила руку к голове. Меня же пробрало до костей: я представил, как из горящих обломков лайнера вываливается ярко-красный, нарядный бант и, кружась, медленно опускается на землю.

– С днем рождения, Сесилия! – воскликнул я. – Со вторым днем рождения!

Мэри непонимающе смотрела то на экран, то прямо мне в глаза. Но сейчас ей лучше ни о чем не догадываться.

***

Тесть не звонил и даже не интересовался здоровьем дочери, как он обычно это делал. Только через неделю в коридоре раздались знакомые шаги.

– Ты совсем забыл о нас, папа! – упрекнула Мэри, забирая у него плащ и шляпу.

– Дела, дела. Сооруди-ка нам с Джеком по кофе. И себя не забудь. У меня в машине отказала печка, и я здорово продрог. Завтра поеду в ремонт и вставлю этим бракоделам по первое число! Или даже по второе!

Вскоре мы сидели в гостиной, каждый в своем кресле и, как это ни удивительно, просто пили кофе. Когда полковник поставил на столик пустую чашку, он прошелся с детектором жучков по комнате, вернулся на место и неуверенно произнес:

– Вроде все чисто. Можем говорить. Наверное.

– Только выкладывайте сразу, а? Без ваших любимых эффектных вступлений на полчаса, – сказал я.

– Да какие здесь вступления. В общем, Джек, умный человек чем отличается от дурака? Он думает и признает свои ошибки. Я хочу извиниться перед тобой. Иногда и своя страна бывает неправа. Но ты там не зарывайся, хорошо?

Мэри недоуменно захлопала глазами, раскрыла рот и развела в стороны руки. Я, наверное, выглядел не лучше. Чтобы полковник попросил у кого-то прощения? Интересно, остался ли в лесах вокруг озера Себейго хотя бы один живой медведь?

– Я ничего не понимаю, – честно сказал я.

– Здесь нечего понимать! Нечего! – вдруг вскричал тесть. – Если бы ты открыл огонь, мы бы вовек не отмылись! Это импичмент президенту! Скандал на весь мир! Самолет ЦРУ по просьбе секретной службы сбивает над территорией США набитый пассажирами лайнер! В мирное время! Сто шестьдесят пять человек в салоне! А самое главное, Альберта Вуда на борту не было. Он исчез сразу перед вылетом! Кто-то очень хотел нас подставить и просчитался. Только благодаря тебе, Джек, благодаря твоему чутью, осторожности и черт знает чему еще!

Кажется, лишь факт отсутствия в самолете продажного сенатора по-настоящему волновал полковника. Всех остальных он считал расходным материалом. Цель оправдывает средства?

– Моей заслуги здесь нет, – твердо возразил я. – Сказать спасибо мы должны девочке с красным бантом. Она заслужила почетную медаль Конгресса, не меньше.

Теперь настала очередь тестя изумленно хлопать глазами. Когда он проморгался, то махнул рукой:

– Девочке так девочке. Хоть мальчику в синем пиджаке. Кстати, поздравляю с окончанием школы ЦРУ. Но не расслабляйся. Как только из Лэнгли придет твой профиль, отправишься в учебный центр корпорации «Локхид». F-35 твой.

Мэри молчала. Только по ее плотно сжатым губам можно было догадаться, что происходило в ее душе.

– Ничего не хочешь сказать, дочь? – спросил тесть.

– Я обещала любить мужа и в горе и в радости, – ответила она без эмоций. – Остальное ваши, мужские дела.

Глава 3. Секретное задание

Полковник сидел за столом и размахивал руками так, словно хотел проломить стены секретной комнаты:

– Ну это же надо, Джек! Это же надо! Разбить истребитель стоимостью далеко за сто миллионов долларов!

– Я всего лишь сломал тренажер, сэр. И сам чуть не убился – там же гидравлический подвес. Если бы не ремни, мы бы с вами не разговаривали.

– Ну да. К нашему всеобщему счастью, тренажер стоит намного дешевле настоящего самолета. Хотел бы я услышать, пламенную речь представителей фирмы.

– Они предложили мне работу. Заявили, что если я уволюсь, то могу всегда прийти к ним. Фирма Локхид возьмет меня без собеседования.

Тесть вцепился в стол и привстал:

– Вот как?

– Именно так. Главный программист заметил на совещании, что человек, способный разделить на ноль, достоин должности как минимум старшего испытателя. Одним словом, в программу тренажера вкралась ошибка… жучок или баг на их языке. Именно ее я и обнаружил. Зато за полеты на реальном истребителе я заслужил только превосходные отметки. Не так страшен цифровой дисплей, как его малюют. А система вертикальной посадки и вовсе песнь о Гайавате!

Тесть помолчал, потом достал из саквояжа папку и с минуту демонстративно листал бумаги, хотя он все знал и так.

– А пилотирование вертолета – так-сяк…

– Взлететь и сесть могу. Остальное не гарантирую, – вставил я.

– Не гарантирую, – передразнил полковник. – Я в последнее время думаю, что ты вообще не на своем месте. Тебе надо было идти не в летчики, а в гангстеры! Вот, пожалуйста! Взлом замков и сейфов, создание достоверных копий… одним словом, подделка документов – только восторги преподавателей. Но особые таланты у тебя проявились при изучении курса «физическое воздействие на объект во время ведения допроса».

– Попросту говоря – пытки.

– Джек, ты меня пугаешь. Честно. Остается только порадоваться тому, что любовь к небу пересиливает криминальные таланты. Пока пересиливает. Но направить твои недюжинные способности – моя забота.

– Еще три месяца назад вы хотели уволить меня, полковник.

– Все меняется. Как и твоя жизнь в ближайшие сорок восемь часов.

Тесть умолк. Я сидел тихо и спокойно ждал продолжения разговора.

– Тебе не интересно? – полковник все-таки потерял терпение.

– И без того понятно, что на мою седую голову надвигается нечто серьезное.

– На этот раз всего лишь военная игра. Ты полетишь на базу флотской авиации Фэллон и поможешь морячкам потренироваться. Подробности на месте. Возьмешь с собой Мэри – пусть прожарится на невадском солнышке. А то она совсем закисла без дела. Поездка за счет правительства США – что может быть приятнее? Я уеду раньше, надо уладить кое-какие дела.

Я встал, но тесть остановил меня. Он достал из саквояжа черную кожаную кобуру, естественно, не пустую, и положил ее на стол:

– Держи. Отныне твой пистолет всегда должен быть заряжен.

Я вынул из кобуры тяжелый, угловатый, но не лишенный изящества «Браунинг Хай-Пауэр». В холодном свете газоразрядных ламп массивный вороненый затвор казался чуть синеватым.

– А «Маузера» с деревянным прикладом на складе не нашлось? – я не удержался, чтобы не съязвить.

В ответ полковник протянул запаянную в пластик карточку:

– С этим удостоверением ты можешь носить пушку легально и в любом штате. И даже не сдавать на хранение в самолете. Видишь ли, дружище, я не хочу, чтобы ты попался в лапы угонщикам.

– По-моему, тринадцать патронов – многовато, чтобы застрелиться, – еще одна шутка вышла неуместной.

Тесть не улыбнулся.

– Добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего, чем просто добрым словом, – отпарировал он и хлопнул меня по плечу. – Оружие даст тебе шанс вырваться. Не мне говорить, что дело слишком серьезное.

***

Стыдно признаться, но я, пилот сверхзвуковых истребителей, боюсь летать пассажиром. Страх пробирает меня до печенок. Пальцы начинают предательски дрожать, а на лбу выступает холодный пот. Бывает, что стюардессы особо опекают меня, а капитаны приглашают в пилотскую кабину поговорить.

Однажды я беседовал на эту тему с психологом – любителем авиации. Он ничуть не удивился моим жалобам. Лишь заметил, что некоторым пилотам очень трудно передать ответственность за свою жизнь другому человеку. Тогда самое главное, чтобы рядом оказался кто-то, способный поддержать незадачливого путешественника. В роли такой «жилетки» для меня обычно выступает моя ненаглядная Мэри. Когда она рядом, я просто сжимаю подлокотники и жду, пока колеса не коснутся полосы и самолет не остановится у терминала.

Вот и сейчас я каменным истуканом сидел в кресле у иллюминатора и, вложив ладонь в маленькую горячую руку жены, напряженно вглядывался в белые башни облаков и размытые контуры земли.

Разумеется, пассажиры то и дело бросали на меня сочувственные взгляды. К счастью, моя парадная форма лежала в дорожном чемодане – пока я обошелся джинсами и футболкой с логотипом пилотажной группы «Буревестники». Отставной капитан ВВС, который ни жив ни мертв от страха в самом обычном коммерческом рейсе – на редкость странное зрелище.

Если не считать моих собственных тараканов, настойчиво шевелящих лапками у меня в голове, полет прошел без ненужных приключений. Мы приземлились в Рино. Я сгреб Мэри в охапку и, не обращая внимания на страшную жару, тут же рванул к маленькому турбовинтовому самолету – стыковочный рейс до городка Фэллон.

Как ни странно, и этот полет прошел, что называется, без сучка и задоринки. Двухмоторный «Бичкрафт» заложил лихой вираж и через минуту зарулил на стоянку. Гул двигателей стих.

Тесть ждал у полосы. Он, как заключенный на прогулке, нарезал круги вокруг белого «Хаммера» с эмблемой военно-морского флота. Увидев меня и Мэри, полковник просиял, если это слово можно вообще применить к нему и шагнул навстречу:

– Наконец-то! – воскликнул он, вытирая со лба пот. – Я думал, не дождусь вас!

– Все по расписанию, – я пожал плечами.

– Да знаю. Просто у меня… да и у вас очень насыщенный день. Сначала я отвезу вас в гостиницу. Примешь душ и переоденешься в парадную форму. Потом встретишься с командиром – кэптеном Эваном Моррисоном. Он введет тебя в курс дела.

– Мне ждать в гостинице? – спросила Мэри.

Я невольно залюбовался женой. В легком шелковом платье, почти без макияжа, она была похожа на сбежавшую с занятий студентку. Жаль только, мне так и не удалось уговорить ее вновь отпустить волосы – после ранения Мэри стриглась исключительно под каре. «Голове легче» – всегда отвечала она на мои претензии.

Тесть с минуту чесал подбородок.

– Пойдешь с нами. В этот раз никаких секретов – все прозрачно, – наконец ответил он. Потом открыл дверь «Хаммера»: – Садитесь, не то я скоро превращусь в котлету. Как морячки выживают в таком аду, ума не приложу. Да здесь на бетоне можно яичницу зажарить!

– Из собственных яиц, – не сдержался я.

Мэри прыснула в кулак. Тесть погрозил мне пальцем:

– Но-но! Обойдемся без солдафонских шуточек! Здесь дамы.

Теперь Мэри расхохоталась в голос:

– Папа! Я была стюардессой. Чего там только не наслушаешься! Я уже не маленькая!

– Слишком уж взрослая с некоторых пор, – пробурчал полковник. – Ладно. В машину!

Мы с Мэри сели на заднее сиденье. Тесть – вперед, рядом с водителем. Матрос за рулем… вернее, старшина, запустил мотор. «Хаммер» сорвался с места. Загудел кондиционер, и через минуту в салоне стало холодно, как на озере Рейнджли в разгар сезона подледной рыбалки. Зубы начали отстукивать походный марш.

– Замерз, Маугли? – тесть не упустил возможность поиздеваться.

– После Тортуганы жары для меня не существует, сэр!

В зеркале я увидел, как передернулось лицо тестя. До самого отеля он не произнес ни слова. Не стоит так обижать старика.

Я почти примерз к сиденью и обрадовался, когда машина остановилась у двухэтажного здания, выстроенного в форме буквы «П». Тесть провел меня и Мэри в фойе. Здесь все напоминало о флоте. Этажи назывались палубами, а комнаты были похожи на офицерские каюты на боевых кораблях. Строгий минимализм – таков девиз гостиницы с поэтическим названием «Морские врата».

Я привел себя в порядок и надел парадную форму ВВС. Потом настала очередь Мэри – она сменила платье на камуфляжные бриджи и такую же блузку с коротким рукавом. Тесть все это время ждал у выхода из отеля. Мы не стали испытывать его терпение и, как могли быстро, присоединились к нему.

– Семейка милитаристов, – заключил он, оглядев нас с ног до головы. – Но чего-то не хватает.

И полковник вручил мне портативную радиостанцию. Она даже с выступающей антенной легко поместилась в карман рубашки.

– Зачем это? Есть же сотовые телефоны.

– Джек, – ласково сказал тесть. – Я давно пришел к выводу: у тебя слишком маленькая фуражка. Она давит на мозг, стоит только надеть форму. Не везде есть покрытие. А через репитер я достану до тебя даже в другом штате. К тому же эта радиостанция настроена на секретный кодированный канал. Никто не сможет нас подслушать.

«Хаммер» за минуту домчал нас до невзрачного строения с вывеской «Центр планирования операций». Когда мы вышли, над нами с ревом промчался истребитель-бомбардировщик F/A-18 «Хорнет» – стремительная машина с маленьким крылом и торчащими в стороны килями. Самолет развернулся, выпустил шасси и, точно подстреленная птица, упал на полосу. Сработало тормозное устройство – тросы вроде тех, что стоят на авианосцах, и «Хорнет» замер почти без пробега. Да, у морской авиации свои методы работы. Я всегда восхищался парнями, способными привести мчащийся над водой истребитель точно на крохотную палубу корабля, затерянного среди пенных гребней.

Тесть не дал мне долго любоваться самолетами. Мы прошли в просторный зал с развешанными повсюду экранами. Нас ждал примечательный человек.

Признаюсь честно, я никогда не видел таких колоритных усов, как у кэптена Эвана Моррисона. Густая, длинная, совершенно ровная щетка протянулась под носом от одной складки на щеке до другой. Близко посаженные глаза смотрели добродушно и внимательно, а высокий лоб недвусмысленно намекал на незаурядный интеллект его обладателя. Одним словом, и этого командующего не набирали по объявлению в газете или на флотском интернет-портале.

Мы обменялись воинскими приветствиями – все, как положено. Тесть не остался безучастным и тоже приложил руку к голове, несмотря на то, что был в гражданской одежде – строгом костюме фасона «люди в черном». Ни дать ни взять, настоящий агент спецслужб. Правда, не хватает зеркальных очков. Впрочем, за них сойдут его вечно выпученные глаза.

Мэри скромно осталась стоять в сторонке. Я взял жену под руку и церемонно представил ее Моррисону.

– При ней вы можете говорить все. У меня нет от нее секретов, – добавил я.

Кэптен любезно улыбнулся:

– Наш сегодняшний разговор представляет тайну лишь для моих подчиненных, участвующих в маневрах. Им известно, что их противником будет новейший истребитель F-35 «Лайтнинг-2». Это все.

– Нам тоже ничего не расскажете? Будем играть вслепую и вглухую?

Вместо ответа Моррисон взял со стола пульт. На центральном экране появилась карта: городок, авиабаза Фэллон, окружающие ее горные хребты и низины, и четыре тренировочных полигона, пронумерованных цифрами от шестнадцати до девятнадцати.

– Посмотрите на западную часть плана возле семнадцатого полигона. Видите две параллельные гряды? Между ними – долина Дикси. Когда-то здесь был маленький городок. Мы соорудили поселок, имитирующий склады с боеприпасами. Ваша задача – прорваться сквозь кордон из радаров и наших истребителей, найти отмеченную красным флагом постройку и скинуть на нее две бомбы. Не учебные бомбы, капитан. Боевые. Склад набит пиротехникой, так что об успехе секретного задания мы узнаем сразу после его успешного выполнения. Все необходимые материалы получите в канцелярии. Вопросы есть?

– Всего один, кэптен.

– Слушаю.

– Скажите, вашим орлам официально доложили о типе самолета, с которым им придется сражаться?

– Что вы. Это всего лишь слухи. Но шила в мешке не утаишь, сами знаете. Рот летчикам не заткнешь. У нас демократия.

– Тогда у меня все. Я готов.

Полковник шагнул вперед:

– Не совсем. «Лайтнинг» пригонят завтра в семь часов утра – тогда начнешь обзорные полеты. Пока рекомендую заняться теоретической подготовкой.

Я едва сдержался, чтобы не нагрубить тестю – и без того понятно, что мне нужно делать, раз самолета еще нет. Я заглянул в канцелярию и забрал у лейтенанта секретную папку и зашифрованную флэшку. А потом половину ночи Мэри, как строгая учительница, гоняла меня по высотам, запретным зонам и прочим особенностям окрестностей авиабазы Фэллон. Знал бы я, что все пойдет наперекосяк, не стал бы мучить жену, а занялся бы с ней чем-нибудь более полезным и приятным. Например, любовью.