Билет не туда

Сергей Михеев

Билет не туда

Фаза 1

Глава первая

Я с детства мечтал о карьере воина. Впрочем, кто в детстве не мечтал о военном мундире, приключениях на границе, операциях за пределами Коронных миров? В этом меня всегда поддерживал дед, ветеран обороны Пелоса, второй войны за Каскад Миродержца и еще целого букета бесчисленных мелких столкновений… Готовиться к военной карьере я начал в пять лет, как дети аристократов (чем был крайне горд), несмотря на то что род наш – весьма средний по меркам Хаоса. В семь лет стараниями деда я был определен в Корпус А – закрытое учебное заведение, готовящее младших командиров для всех вооруженных формирований Дворов Хаоса. Мои родители не особо скрывали радости по этому поводу: наследником, в соответствии с принятым у нас майоратом, был мой старший брат, Джесс IX, всеобщим любимцем – младший братишка, Рион, он уже в детстве показывал недюжинное художественное дарование и мог прославить род, о чем мечтали поколения моих предков. Мне же, как и в любом династическом раскладе, в амбициозных планах родителей места не оставалось – в лучшем случае роль дублера Джесса, ведь в отличие от сестер меня даже замуж за хорошую партию не выдашь…

Таким образом, мои чаяния вполне совпадали с желаниями родителей – вперед, сынок, в армию, жреческое сословие или бизнес. Главное, не путайся под ногами.

В тринадцать лет, когда нас, курсантов А3, впервые послали на стажировку в войска (я выбрал сухопутные силы – о флоте дед рассказывал мало, не приходилось ему участвовать в операциях на воде или ее аналогах, а летунам требуются устойчивые и серьезные магические способности), я неожиданно столкнулся с проблемой, которая в итоге поставила крест на моей карьере в армии Короны. Трансформа! Эффективность нашей армии, особенно в низкотехнологических мирах (а я как раз специализировался на действиях и командовании в таких условиях), базируется на трансформе – природном умении хаоситов принимать демоническую форму, в которой солдаты Короны приобретают сверхъестественные силы и способности. Многие наши соседи до сих пор уверены, что это – еще одна из тайных школ магии Хаоса, и часто тратят немалые деньги на обучение искусству трансформации, дабы сравниться с хаоситами. Вот только на своем печальном опыте могу с горечью констатировать – никакая магическая трансформа не способна сравниться с естественным умением, данным от природы.

В общем, в тринадцать я понял, что малоспособен к трансформе. Максимум – частичная и в благоприятных условиях. Для воина этого мало, но я продолжал надеяться (если в этом не сложилось), что стану лучшим курсантом потока сразу во всех возможных дисциплинах и им придется принять меня. Дед оказал мне поддержку (только много позже я понял, что он просто не хотел разбивать моих надежд), однако советовал не спешить рассказывать об этом родителям. Опасения деда я понимал, отец вполне мог перевести меня в какое-нибудь менее престижное и менее дорогое учебное заведение, если уж в армии мне ничего не светит. Таким образом, родители ничего не узнали о моих затруднениях, а я еще упорнее занялся учебой: к классике добавил изучение вооружений, военного планирования и боевого применения средств технологичных миров, хотя никогда и не мог понять прелести гекатомбы аннигиляционного взрыва или массового применения боевых вирусов.

Следующее серьезное потрясение меня ожидало в шестнадцать лет – не стало деда. Умер он по-дурацки (хотя подозреваю здесь чью-то злую волю) – крепкий, даже не старик, как я сейчас понимаю, зрелый мужик поймал на охоте арбалетный болт в момент, когда готовился взять вепря… Вдобавок к арбалетному болту в спине он не смог принять зверя на копье, и вепрь его сильно порвал. Но и это было не последней неприятностью: вепрь оказался «сухим» – т. е. болен Иссушением, паразитной демонической сущностью, передающейся через кровь и представляющей собой серьезную проблему даже для квалифицированного мага-целителя. А уж с прочими ранами! В общем, дед сгорел в четыре дня – я не застал его живым, так как был на стажировке (вернее, участвовал в учебной операции), где мы поддерживали отряд местной стражи в столкновении с дикими баронами в вассальном Мире Лохья и где имел несчастье попасть в лазарет.

В очередной раз меня подвела слабая способность к трансформе (как ни тренировал себя). Когда остальные курсанты участвовали во фланговом обходе, мастер-сержант поставил меня командиром над полуротой копейщиков-ополченцев в «стратегически важнейшем месте справа от центра, прикрыть болотистую низменность от возможного прорыва противника». Место и впрямь оказалось важнейшим, вопреки ожиданиям командира, шевалье Аган Гапья, противник, столкнувшись с кавалерией стражи и моими сокурсниками в демонической форме, пошел на прорыв не по дороге в обход болотца и куцей ивовой рощи, а напрямик – сквозь неудобь. Видимо, бандитам и наемникам, собранным дикими баронами для защиты своей вольницы, чрезмерно захотелось быстро покинуть поле боя. В итоге моим мужичкам, буквально от сохи, пришлось минут тридцать сдерживать врагов, благо противник тоже не отличался выучкой и дисциплиной, кроме того, мы стояли перед болотом, в редколесье, а им пришлось продираться сквозь кустарник, и мы успели приготовиться, в то время как они потеряли строй. Но не думайте, что это было легко: атаковали нас яростно, где-то на пятнадцатой минуте я, стремясь везде успеть и сохранить трещащую по швам линию копий, схлопотал стрелу в стык доспехов. После этого мне стало ясно, что роль командира не только в грозных окриках и участии в самых яростных столкновениях, но и в грамотном управлении резервами. Хотя у небольшого отряда, находящегося в горячке скоротечного боя, роль резерва и невелика, однако я обратил внимание, что слева из-за особо густого кустарника и скрытого им старого завала прорываются только одиночки, принять которых на копье можно и меньшими силами. Придерживая кровоточащее плечо, я отковылял туда и, сняв часть бойцов, укрепил опасно истончившуюся линию копейщиков в центре, затем отправил вестового к соседям справа требовать помощи.

Помощь от них так и не подошла, но подоспел резерв местной стражи, гораздо более боеспособной, нежели мои ополченцы, натасканные инструкторами из Дворов Хаоса профи сменили остатки боеспособных копейщиков (менее половины от состава полуроты) и своими длинными двуручными мечами просто порвали противника. В общем, здесь враг не прошел, как, впрочем, и в других местах. Можно было спокойно терять сознание, чего мне так и не удалось сделать: вслед за стражниками подтянулись лекари с магом-целителем. Мне быстро плеснули на рану бальзам и перетянули многострадальное плечо, после чего вместе с прочими легкоранеными отправили в тыл. Я, однако, дождался, пока лекари закончили со всеми подававшими признаки жизни ополченцами, и, преобразовав остатки моего подразделения в медбратьев (два копья и плащ между ними легко заменяют носилки), отправил их в лагерь. Там за нас взялись уже серьезно, и эта моя задержка сыграла дурную роль – оружие врага оказалось смазанным некой гадостью, в результате чего я провалялся несколько дней в бреду и опоздал на похороны деда.

Сразу после лазарета мне дали короткий отпуск на долечивание и устройство семейных дел. От правительства Лохья я получил награду и был отмечен руководителем практики: в отличие от большинства остальных курсантов, я реально командовал подразделением в бою, а не пугал наемников своим демоническим видом. Однако в графе о причинах ранения было указано «ранен, так как по причине слабого владения трансформой был поставлен в строй к местным вооруженным формированиям». Еще одно лыко легло в строку.

Дома меня ждали опечаленные близкие: деда все же любили, он рано передал управление леном сыну и отчасти отошел в тень нашего патриарха Же Актора Дан Геона, барона Звездной пыли (старшая ветвь нашего рода). Его с натяжкой можно назвать моим троюродным прадедом. Ленное владение нашей семьи было заслужено моим прапрадедом, дядей патриарха Же. Во время войны с альянсом Железной пяты Хаос послал двадцатитысячный корпус в поддержку наших союзников – Лиги Равновесия. Мой предок командовал в нем одним из полков и отличился достаточно для вручения ему за заслуги выморочного владения.

Но вернемся от истории рода к моей: кроме печали по поводу смерти деда в воздухе витало странное напряжение. Старшой посматривал на меня косо, я сразу решил – завидует! Отцу постоянно недоставало времени со мной поговорить, да и с матушкой я нормально не пообщался: как-то вдруг по ее охам и ахам, глупым вопросам и каким-то вздорным, ограниченным репликам мне вдруг стало ясно – а ведь она не блещет умом! Отчасти во мне говорил подростковый максимализм, отчасти – некоторое чувство опустошения после реального боя, ранения и смерти самого близкого человека. Возможно, еще сыграло некую роль то, что я крайне редко навещал семью – учеба и тренировки требовали от меня полного самоотречения, а в шестнадцать дети растут быстро.

Сестер не было: они отбыли для покаяния и размышлений в Храм Боли (в нашем кругу считается полезным в случае смерти близких отправлять молодых девиц в подобные заведения – это воспитывает в них стойкость к утратам и возвышенный дух… хотя я так не считаю). Младшего братишку тоже не застал, о чем весьма жалел – он был серьезно болен, творческая натура, у него случилось что-то вроде горячки, он бредил и в бреду разговаривал с дедом, короче его тоже отправили в храм, только на сей раз Исцеления.

Общение с близкими у меня не складывалось, и я сделал еще одно открытие: по-настоящему близок мне был только дед, а искренне люблю я, наверно, только Риона, ну а сестры… они все же девчонки.

В результате на третий день моего пребывания, когда я скучал в родимых пенатах, а меня доставало ноющее плечо: в нашем домене существует смена погоды и, как назло, была поздняя осень, меня побеспокоил посыльный. Он принес письмо от поверенного покойного. Мой дед в личных делах по старой армейской привычке больше доверял полковому поверенному, нежели семейному. В письме, вернее записке, говорилось, что старик (я видел его несколько раз – вот уж кто был настоящим старцем) намерен посетить меня после обеда для передачи адресованных мне важных документов. Меня это не слишком удивило, как раз чего-то подобного я ожидал. Как-то не верилось мне, что дед способен уйти, не попрощавшись со мной.

Дождь шел весь день, плечо ныло, а время шло крайне медленно. Измаявшись, я таки дождался прихода поверенного.

– Эксе Пут, – представился он, протянув мне ладонь для пожатия. – Ну что, молодой господин, приступим?

– Курсант Виктор Дан Хали, с вашего позволения, присаживайтесь, пожалуйста. – Я искренне рад был его видеть и излишне суетился.

Старик пристроился в кресло и разложил на коленях папку.

– Ну что ж, во исполнение воли усопшего Рене Дан Хали, моего однополчанина и клиента, я должен огласить его частное завещание! – провозгласил с важностью поверенный.

В нашей запутанной судебной системе, жестком майорате, и склонном к интригам и тайным войнам дворянстве форма частного завещания играет важную роль. Далеко не все стоит оглашать публично, нередко раскол между противоборствующими партиями проходит «по живому», через членов одной семьи. По общему завещанию я получил от деда всякие безделушки и трофеи его военной карьеры, несколько мелких обязательств, в частности, отправить в Мир Сферы, Гиперион, город Санпул, некоему Девистатору из клана Ренессанс с посыльным пожелания здоровья, сообщение об обстоятельствах смерти и посылку с сушеными ягодами хэ. Дела деда были упорядочены, долгов и невыполненных обещаний практически не было.

Пока я размышлял об этом, поверенный бодро оттарабанил официальные формулы передачи наследства частным образом и сообщил, что в мое владение передается охотничий домик в доминионе Фрактальный Лес (Дворы Хаоса или Коронные миры делятся на доминионы или дистрикты, в каждом – свои законы природ. Близость Хаоса влияет на нашу среду обитания, но мы весьма приспособляемы) и небольшой депозит в Королевском Банке тяжелой пехоты, чуть более тридцати тысяч талеров, – состояние скромное, но и таких денег я в руках не держал. Во владение имуществом я мог вступить по достижении семнадцати лет, до этого дня имущество опекал поверенный деда. Единственное, что удивило меня в завещании: если досточтимый Эксе Пут разглашал его содержание, опекунство уходило к совету ветеранов двенадцатого полка тяжелой пехоты и в действие вступал некий документ, лежащий в запечатанном виде в хранилище совета. То же происходило, если я не доживу до совершеннолетия. Этот пункт завещания меня просто убил. Как я не доживу до совершеннолетия?! Боюсь, вас удивляет, сколь наивен я был! Впрочем, в молодости все мы считаем себя бессмертными.

Пока я скрипел мозгами и осмысливал услышанное, поверенный быстро перечислил документы, унаследованные мною в частном порядке. В их число входили: архивы, мемуарные записи, переписка деда и некое письмо, адресованное исключительно мне, опечатанное магическим образом – кроме меня его никто не смог бы вскрыть. В сопроводительной записке дед рекомендовал Эксе Путу проконтролировать, чтобы данное письмо я прочитал. И старик не был намерен манкировать своими обязанностями.

Под его требовательным взглядом я с волнением прикоснулся пальцем к печати, она зарделась и красной, искрящей пылью разлетелась в воздухе. Развернув письмо, начал читать.

«Внук и наследник мой Виктор Дан Хали! Если ты читаешь сие послание – я мертв или пропал без вести. В последнее время интуиция говорит мне, что это весьма вероятно. Что, собственно, и заставило написать меня данное письмо. Неладное происходит в последнее время вокруг нашей семьи! Сначала кобыла твоего старшего брата, превосходного наездника, понесла, и только чудом он не сорвался и не погиб. Уже тогда мне почудилось, что сие произошло неспроста. Потом один из вилланов, должников семьи, совершил глупое и немотивированное нападение на твоего отца. При допросе он нес чушь, и коронер предположил воздействие магии на сознание злоумышленника, однако доказать ничего не удалось: последний очень своевременно скончался. Причины смерти, конечно, не установили. Младший твой брат в последнее время подвержен непонятному недугу, предполагали колдовство или воздействие яда, однако лекари говорят, что сие – результат усталости и творческого склада личности. Боюсь, что они плохо исполняют свои обязанности, все вышеперечисленное происходит слишком быстро, почти одномоментно, кроме того, сопровождается массой неприятностей, мелких, однако угрожающих жизни или здоровью мужской половины семьи. Эта череда неприятностей не распространяется на приятелей, прочих родственников, однажды пострадал слуга – но покушение явно было на твоего отца. Я вот тоже пока им не подвержен… хотя если ты читаешь это письмо – значит, добрались и до меня.

Непосредственно перед написанием сего письма я говорил с твоим отцом и моим сыном, интересовался, не завел ли он врага среди сильных мира сего, однако он говорит, что не делал ничего, способного вызвать такую вражду, и не замечал подобного, хотя тоже не особенно верит в случайность происходящего. Возможно, откуда-то из прошлого нашей семьи вылезло старое проклятие или возобновилась прежняя вражда без официального объявления, что требовал бы дворянский кодекс Хаоса. И это меня беспокоит. Падают нравы. Остерегайся, Виктор! И отомсти, если сможешь, если поймешь, кому мстить.

Теперь я перейду к очень неприятной части своего письма. Очень. Виктор, тебе, скорее всего, не стать воином Хаоса. Три года назад, когда выяснилось, что с трансформой у тебя дела обстоят не очень, я конфиденциально прояснил ситуацию. Твои способности в этом деле ниже необходимой планки, сказываются слабые гены твоей матери. Недаром мне не нравилась женитьба сына на уроженке Палаш Катета, да еще из семьи потомственных служителей Триады. Ты, если напряжешься, сможешь завершить свое образование лучшим на курсе. И во имя моей памяти добейся этого! Перед выпуском к тебе подойдет наставник и поставит перед выбором: стать одним из наставников Корпуса А, пойти на службу в канцелярию армии Короны или перейти в высокотехнологичные войска. Не рекомендую тебе ни один из этих путей. Первое – не в твоем характере, да и рано в твои годы нянчиться с детьми. Нет достойного опыта, который можно передать. Второе – скука и занудство, ты сопьешься за пару лет или просто уйдешь в никуда, потеряв время. Третье… Ты сам знаешь, как редко Хаос ведет войну в технологичных мирах. Они слишком близки к Упорядоченному, редко им удается развиваться столь гармонично, чтобы Корона согласилась им помочь, да и в этом случае – демонстрация технологической мощи, высокой боевой магии и способностей наших бойцов в демонической форме, а затем гарнизон, скука, бордели и пьянки.

Наставник забудет (гарантирую!) упомянуть о последнем варианте: свободный патент. И когда ты попросишь его, будет тебя отговаривать. Он приведет массу верных, разумных аргументов, однако, если ты доверяешь мне, бери свободный патент и отправляйся на Гиф, в центр наемников. Там тебя примут с распростертыми объятиями и найдут тебе хороший контракт (если ты передашь мое рекомендательное письмо гильдмастеру Харе Марбу). Там ты сможешь свой патент корпуса превратить в патент практически любого военного заведения Внешних миров и служить, не раскрывая свое инкогнито. Я боюсь, это тебе понадобится.

Последнее, не стоит никому показывать частное завещание. Не упоминай его вообще! Пусть мой охотничий домик станет тебе пристанищем в тяжелую минуту, а мои скромные сбережения – деньгами на черный день. Если столкнешься с проблемами, которые не сможешь решить сам, обращайся к ветеранам двенадцатого полка тяжпехов – они помогут. К сожалению, не доверяй особо семье – ты не стал здесь своим. Думаю, в этом есть и моя вина. Что еще? Да, очень важно – если к тебе обратится человек из Ордена Хаоса, выслушай его очень внимательно, прими его слова с максимальной серьезностью, доверяй ему. Вот и все!

Прощай, Виктор! Мне будет не хватать тебя в посмертии, так же как и тебе – меня. Постарайся, чтобы встретились мы в Хаосе Изначальном как можно позже: береги себя.

Прощай!»

Челюсть моя отвалилась и упала под шкаф. Я даже не помню, как досточтимый Эксе Пут покинул меня. На следующий день я попрощался с родными и, сославшись на требование наставника срочно вернуться в казармы, отбыл из дома.

Глава вторая

Естественно, путь мой лежал не в Корпус, а во Фрактальный Лес, где мне предстояло вступить во владение наследством. Для этого нужно было добраться до портала, контролируемого Транспортной Гильдией – самой уважаемой из подобных объединений в Коронных мирах. От транспортников зависит целостность миров Хаоса: разные доминионы слишком зависимы друг от друга, некоторые – целиком заняты мегапоселениями и цехами, потеря источников продовольствия для такого мира означает быструю и мучительную смерть большей части населения. В целом потеря порталов – кратчайший путь к новым смутным временам и распаду Коронных миров, что обернется миллиардами жертв. Транспортники для нас – краеугольный камень в основании мироздания, практически каждый катаклизм, сотрясающий время от времени Ойкумену (так называют всю совокупность известных нам миров), связан в той или иной мере с нарушением работы порталов, вызван им или приводит к нему.

Создание гильдии связано с Войной за Порталы: более двух тысяч лет назад артерии, связывающие Коронные миры, оказались в руках ордена Открывающих пути. В начале своего существования Открывающие провозгласили амбициозную и важную для всех цель: восстановление разрушенных связей между мирами, создание новых Порталов и поддержание в порядке транспортных коридоров. Высокая цель привлекла к ним много сторонников, они нашли поддержку со стороны торгово-промышленных союзов, цехов и ремесленных гильдий, в Орден стремилась молодежь из числа младших сыновей аристократических родов. И Открывающие длительное время с честью несли свою миссию. По сей день можно видеть множество восстановленных или созданных ими Порталов. Эти строения имеют своеобразную архитектуру и украшения в виде мозаик, иллюстрирующих ключевые эпизоды орденских мистерий.

Однако по прошествии времени Орден осознал, что выгоднее заниматься не расширением сети Порталов, а их эксплуатацией. Выгоднее подмять под себя параллельный транспортный коридор и поднять цены. Это осознание быстро привело к смене приоритетов: Открывающие вместо созидания приступили к захвату существующей сети, сначала экономическим путем, потом шантажом и неприкрытым давлением. Вскоре все независимые Порталы попали под контроль Ордена – свободными остались только транспортные артерии, принадлежащие Короне. И тогда они совершили свою последнюю ошибку: Открывающие начали войну.

У них были основания рассчитывать на победу, Орден стал самой богатой организацией миров Хаоса, в его полиции было больше бойцов, нежели в армии, и на их стороне был эффект внезапности. Они не учли одного – на сторону Короны встали практически все: аристократия, гильдии, кланы и союзы – всем надоели грабительские тарифы и беспредел Открывающих. Тем не менее война оказалась тяжелой, кровавой и продолжительной. Сменилось четыре поколения, прежде чем были разгромлены все базы врага и выкурены все очаги сопротивления.

Практически сразу по окончании войны едва не началось противостояние Короны и ее союзников, но, слава Хаосу, монарх, который властвовал в тот момент, был человеком дальновидным и более чем неглупым. Не дожидаясь оформления «союза недовольных», он распорядился передать отвоеванные Порталы некоему новообразованию: Гильдии Транспортников, деятельность которой поставил под жесточайший контроль специального выборного совета из числа разных сословий, союзов и цехов. Кроме того, ограничил свободу гильдии множеством указов и жестким уставом, создал для охраны особое подразделение Гвардии и т. д. и т. п. Обжегшись на молоке, мы во всю мощь легких дуем на воду – но ведь система работает! Что, собственно, и требовалось…

Как я добрался до станции гильдии, в памяти у меня не сохранилось. Возможно, я о чем-то размышлял или просто осоловело наблюдал за дорогой. Или дремал. Также не могу вспомнить, как я покупал билет до места назначения, сколько это стоило и как выглядел гильдмастер, обслуживший меня. За ненадобностью память избавилась от лишней информации. «Включился» я, миновав Портал. Во Фрактальном Лесу стояла зима! ЗИМА! Это была просто идеальная, выверенная до градуса и миллиметра зима, с мягким, приглушенным светом, огромными, покрытыми изморозью ветвями деревьев, снежинками размером с кулак, идеально белыми сугробами. Прелесть окружающего заставила меня застыть с открытым ртом, это было невероятно красиво, на ум мне пришла одна из банальнейших поговорок старинных моралите: «Гармония – в хаосе». Я стоял рядом со станцией Портала и не мог сделать шага, не мог выбросить в урну корешок заклинания переноса, и на меня с удовольствием пялился десяток ветеранов Транспортной Гвардии с заслуженным десятником во главе. Все в боевых шкурах. ТГ – одно из немногих подразделений, которые заступают на дежурство в трансформе, дабы всегда быть готовыми к отражению атаки. Обычно в ней служат ветераны, которым уже тяжело нести службу в постоянных походах, обремененные семьей и болячками, но более чем опытные и боеспособные.

Десятник лукаво улыбнулся, посмотрел на мой курсантский мундир и отдал ритуальное приветствие, я сбросил оцепенение и ответил ему четким салютом. Для того чтобы увидеть улыбку бойца в трансформе, нужно родиться хаоситом, только теперь я понимаю, сколь жутко для чужого выглядит наша боевая шкура – оживший кошмар или воплощение зла, выбирайте на вкус. Возможно, в отдаленных мирах представление о силах зла сформировалось случайным отрядом гвардейцев, проводивших боевую операцию на его просторах. Людям (и не только) трудно понять, что хаоситы с их устрашающим обличьем – вовсе не зло, нам чужда эта концепция. Но я снова отвлекся от повествования.

Мне удалось быстро добраться до Дома земельного кадастра и зарегистрироваться как новый владелец охотничьего домика деда. Там же я оплатил налог на недвижимость и заполнил распоряжение на автоматическое взимание налогов со своего счета в дальнейшем. Чиновник Короны объяснил мне, где можно нанять скакуна и как быстрее добраться до своего нового владения. До него было недалеко. Я, любуясь красотами природы, добрался часа за три, хотя мог сделать это гораздо быстрее. Все-таки такой красивой местности и именно в зимнем, сверкающем наряде я не видел. Добравшись, активировал заклинание Принятия и перевел охранные чары на себя. Домик мне понравился сразу: он заметно уступал в размерах моему фамильному гнезду, но был удивительно пропорционален, хорошо вписывался в окружающий его лес и, судя по дорожкам следов, которые я разглядел на подступах, охота здесь была неплохой. Впрочем, в тот момент мне было не до развлечений: нужно было разобрать дедов архив, и меня снова охватило горькое чувство. Его нет, я больше не смогу посоветоваться с ним и вряд ли увижу его еще. Мы редко позволяем себе беспокоить дух усопших с помощью разнообразных магических техник, это не запрещено, но не принято. Умершим нелегко общаться с живыми, некоторых это сильно угнетает, а бывает, даже приводит в ярость. А кто-то уходит на перерождение, и дела старого мира его уже абсолютно не волнуют.