Семена хаоса

– Столбовая?

– Нет, плохой вариант. Не хочу я его пока нашим показывать. Ну, широкой, так сказать, общественности. Альтин с ним возиться откажется, рыжей ведьме я его не доверю. Впрочем, есть один вариантец.

Маги повернулись к Симону.

– Я, видимо, не еду в детдом, так? – спросил тот.

Трамвай грохотал по рельсам на одной из мелких улиц города. Только здесь, вдали от оживлённых проспектов, и остались ещё стальные трамвайные тропы – в остальных местах этих динозавров вытеснил поток автобусов и машин. Симон, открывший для себя новый мир магии, вертел головой по сторонам, не иначе, как пытаясь заметить в толпе тролля, и засыпал взрослых множеством вопросов:

– А вампиры бывают?

– Жаль тебя разочаровывать, Сим, но вампиров не бывает, – улыбнулся Андрей. – Это просто готическая сказка, выращенная из крестьянских поверий.

Услышав эту фразу, Семёныч хмыкнул, но ничего не сказал.

– А оборотней тоже не бывает? – разочарованно протянул подросток.

– Почему же? Оборотни как раз бывают. В давние времена это были маги, которые научились менять своё эфирное тело, из-за чего изменялось физическое. У некоторых их потомков эта способность проявилась спонтанно, некоторые из них научились её контролировать. Вот тебе и оборотни.

– А они злые, как в фильмах?

– Они разные, – проворчал Семёныч и уткнулся в окно.

– А кто ещё бывает?

– Ох, Сим, давай как-нибудь в другой раз? Много кого бывает. Демонов и одержимых ты уже видел, так что можешь понять, что от некоторых из них стоит держаться подальше.

На Андрея вдруг напала внезапная усталость и апатия – откат от напряжения магических сил. Захотелось бросить всё и пойти спать. Он посмотрел в окно, ехать оставалось ещё три остановки. По дороге от больницы они с напарником решили, что, после того, как мальчик окажется в безопасности и послание Магистру будет отправлено, им стоит проверить место нападения. Больше никаких зацепок у них пока не было.

– А можно тогда спросить кое-что про магию? – снова подал голос Симон.

Андрей выжидающе посмотрел на него.

– Ну, как это делается? Что там нужно – просто заклинания какие-то особенные произнести или там волшебной палочкой помахать?

– Ты видел у нас волшебные палочки?

– Нет. Ну, это я так, для слова. А серьёзно, как это делается?

– Ну… есть три ступени совершенства техник. Техника – это то, что ты сейчас назвал заклинаниями. Первая ступень – вербальная, слова. Вторая ступень – соматическая, или жест. Третья – мыслеформула. Техники бывают разные, от элементарных до практически невыполнимых. Маги, естественно, тоже различаются по силе. Например, опытный маг, совершая лёгкую технику, может пропустить первую и даже вторую ступень – то есть, обойтись без слов и жестов, одной мыслеформулой. Магу чуть послабее понадобится кроме этого ещё и соматическая ступень, слабому магу – все три. При этом слова и жесты имеют направляющее значение, а мыслеформула – основное. Допустим, тебе надо передвинуть предмет. Ты формируешь соответствующее желание, составляешь алгоритм – это мыслеформула. Далее идут жесты и слова – и предмет передвинут. Совокупность всех трёх ступеней и называется «техникой».

– Ну, чтобы захотеть – это не проблема. То есть, штука всё-таки в словах и жестах?

– Да нет, – покачал головой Андрей, – штука как раз в том, чтобы правильно захотеть. Испытать истинное желание. Этому надо очень долго учиться, – и добавил, видя, что Симон снова открыл рот, – твоё обучение не в моей компетенции, можешь меня даже не спрашивать.

– «Компетенции», – проворчал Семёныч. – Слова-то какие умные в ход пошли. Всё, выходим.

Они вышли на вершине холма. От остановки вниз вела широкая тропа. Плавно поворачивая, она спускалась туда, где виднелись крыши домов частного сектора. Тех немногих, у которых ещё получалось спрятаться от наступающих громадин современной цивилизации. За ними, на недавно появившемся пустыре, велась стройка – уже можно было различить две большие опоры будущего сооружения.

– Это ещё что? Вроде бы недавно ещё ничего не было, – удивился Андрей.

– Прогресс, – хмыкнул Семёныч. – Сейчас постоянно так. Мир меняется. Пойдём, нечего время терять.

Семёныч стал спускаться первым. Андрей, легко толкнув подростка в спину, пошёл замыкающим. Тропа привела их к короткой улице, на которой в ряд выстроилась неполная дюжина потемневших от времени хижин, связанных забором, за которым угадывались огороды. Компания свернула налево, и направилось к самому крайнему, стоявшему немного особняком, дому. Когда они подошли, Семёныч постучал в окно. Раздвинулись закрывавшие его шторы, белые, в крупный синий горошек, и по ту сторону стекла показался любопытный собачий нос. Затем он исчез, послышался приглушённый лай и человеческий голос. Скрипнула входная дверь. За ней стоял невысокий сгорбленный дед, между ног которого протиснулась длинноносая такса. Хозяин дома поправил большие круглые очки с толстыми стёклами и подслеповато уставился на пришедших. Симон резко поскучнел.

– Здравствуй, дед Матвей, – поздоровался Семёныч.

– А-а, – протянул старик, узнавая его. – Здорова, здорова. Ну, проходьте, что ли. Это там, вроде как, Андрюха, да?

– Я. Здравствуйте, – кивнул Андрей.

– А это чего за молодой человек?

– Мы как раз из-за него, – сообщил Семёныч. – Магистр поручил нам одно дело. Найти и обезвредить кое-кого, ну или хотя бы просто найти. А за этим парнем как раз охотится тот, кого мы ищем. Укрыть его можешь?

– Это который у нас сейчас магистр-то? – наморщил и без того морщинистый лоб старик.

– Ну, – запнулся Семёныч, – Магистр. Его все так и зовут – Магистр. А до этого его звали… хм, никак, вроде, не звали.

– Разве могли человека никак не звать? – шепнул Симон.

Андрей пожал плечами:

– Всякое случается. Иногда Искусство просто забирает что-то. Например, имя.

– А-а, – дед почесал затылок. – Это который после Гемана встал, что ли?

– Тот самый.

– Хорошо, хорошо, – закивал дед Матвей. – Проходить-то будете?

– Нет, просто оставим парня и пойдём. Вечером заберём его.

– Добро, – дед поманил Симона пальцем. – В шахматы умеешь играть?

– Нет, – буркнул парень.

– Чему токмо нонче учат…

Лязгнув, дверь закрылась, когда Симон зашёл внутрь дома. Маги развернулись и побрели обратно к остановке.

Смена давно закончилась, но Потапов всё ещё сидел в кабинете. Он уже давно переоделся и собирался идти домой. Но что-то удерживало его, заставляя в который раз перебирать в уме слова пациента, подобно монаху перебирающему чётки. Наконец он попытался выбросить утреннее происшествие из головы и поднялся, чтобы отправится отдыхать. Но, стоило ему дойти до двери и взяться за ручку, как с другой стороны в неё постучали. На пороге стояла медсестра из регистратуры.

– Вас там спрашивали. Я звонила по внутреннему, но телефон не ответил, а вы, вроде, не уходили. Я решила проверить, – сообщила она.

– Кто спрашивал? – нахмурился хирург.

– Какие-то двое мужчин. Я сказала, что вас нет, но они ответили, что вы здесь, и у них срочное дело. Вроде у вас с ними договорённость, а вы остались после смены, и я подумала, что, может, вы их ждали?

Потапов насторожился. Не об этих ли людях говорил его пациент?

– Как они выглядят?

– Один низкий, темноволосый, в чёрном шёлковом костюме, другой – какой-то двухметровый громила в «олимпийке».

Потапов запер кабинет и направился вниз, к регистратуре. Медсестра семенила рядом. Хирург сразу их заметил – эти двое привлекали взгляды. Огромный мужик, о котором говорила медсестра, выделался в толпе не только за счёт немалого роста, но, в большей степени, широтой плеч. Даже при своих двух метрах он казался квадратным. Однако вблизи всё внимание приковывал к себе его спутник – невысокий, темноволосый, в чёрном костюме, явно сшитом на заказ. Потапов никак не мог понять, что в этом костюме не так, но точно знал, что такой нельзя было бы купить ни в одном магазине города. Создавалось ощущение, что портной пытался придумать что-то абсолютно новое, что в итоге, по чистой случайности, оказалось похожим на пиджак.

– Могу я вам чем-то помочь? – подошёл к ним Потапов.

– Да, Михаил Юрьевич, – человек в чёрном улыбнулся ему, как старому знакомому. – Извините, что мы задержались и заставили вас ждать.

«Это вовсе не вы меня задержали», – хотел, было, ответить хирург, но, почему-то, промолчал.

– Мы хотим забрать нашего друга, – закончил, меж тем, его собеседник.

– Но вы не можете этого сделать, – покачал головой Потапов, почему-то точно зная, о ком идёт речь. И, кроме того, догадываясь, что ему всё равно придётся уступить.

– Михаил Юрьевич, – мягко улыбнулся незнакомец, всё ещё говоривший с ним, будто они много раз встречались, – вы прекрасно знаете, что должны отдать нам тело. Просто сделаем это быстрее, и займёмся своими делами. Вы – приятными, мы, к сожалению, печальными, но необходимыми.

– Но это дело будут расследовать!

При этих словах здоровяк извлёк из-под куртки небольшую папку и протянул своему спутнику. Тот раскрыл её и вытащил заверенную печатью бумагу.

– Вот. Это – разрешение из прокуратуры забрать тело. Всё по закону. Никто ничего расследовать не будет. Вы можете просто забыть об этом досадном инциденте.

Потапову оставалось только развести руками. У него появилось подозрение, что в этом деле замешаны люди, которые слишком высоко сидят, по сравнению с простым хирургом. И ему очень не хотелось вмешиваться, поэтому, подумав, Потапов кивнул и отдал необходимые распоряжения.

Как оказалось, странные посетители подъехали к дверям больницы на катафалке.

– Мне очень жаль, но я ничего не мог сделать, – сказал Потапов на прощание. – Он вообще чудом дотянул до операционного стола.

– Я понимаю, – кивнул человек в чёрном костюме, наблюдая, как его спутник втискивается за руль. К удивлению Потапова, он выглядел искренне огорчённым. – Скажите, он ничего не успел сказать вам, или кому-нибудь из персонала?

– Он, – в горле хирурга откуда-то появился комок, – да, кое-что сказал. Чтобы те, кто за ним придёт, готовились к худшему. Потому что он не справился.

Кивнув, странный посетитель развернулся и, не прощаясь, сел в машину, которая тут же тронулась с места.

А хирург Потапов отправился домой. Там он напился и проспал до следующего утра тревожным беспокойным сном.

– Лес, как лес, – проворчал Семёныч. – Ты точно уверен, что это – то место?

Андрей подтвердил, что ошибки быть не может. Вскоре они и вправду натолкнулись на след потустороннего существа – с помощью эфирного зрения Андрей заметил воронку, какая всегда остаётся после исчезновения фантомов. Чем больше они искали, тем больше замечали необычного. Даже странно было, что сначала они не заметили такое количество потусторонних следов.

– Ничего не понимаю, – наконец признался Семёныч. – Если верить тому, что мы видим, получается, что эти два ребёнка были вот здесь. Потом появился какой-то дух. Он бросился вперёд, убил одного из них, но в этом месте почему-то растворился. Между тем, на окраине поляны было ещё что-то – здесь мы видим ясный остаточный след. Но оно только крутилось вокруг, а вперёд так и не вышло. Остаётся два вопроса: почему духов было двое, и почему один из них при таких странных обстоятельствах исчез?

– Они пришли с разных сторон, – задумчиво отозвался Андрей. – В разное время. И оставили разные следы. Но оба они были здесь одновременно с мальчишками. Тот, про которого рассказывал Симон, вышел вперёд, и вот тут что-то его разрушило. Из чего можно сделать вывод, что это – не тот, кого мы ищем. Хотя, насколько я могу судить, он очень похож по своей природе. Видимо, один из тех прислужников, о которых ты говорил. Второй же, ходивший по краю поляны, с ним вообще не связан, и всего лишь наблюдал. Кстати, в нём чувствуется энергия смерти. И где-то я уже видел что-то подобное.

– И какой из этого следует вывод? – Семёныч закурил сигарету.

– Тот, о котором ты уже сказал. Что ничего не ясно.

Они сели на поваленный ствол дерева и замолчали. Где-то вдалеке залаяла собака.

– Я начинаю думать, что всё несколько сложнее, чем думал Магистр.

– Дед Матвей, покажи ещё раз!

– Господи, ну что ж тебя так припекло-то? – рассмеялся старик. – Ну, смотри.

Повинуясь его пассам, тени на стене пришли в движение. Вот в них стала угадываться голова собаки, беззвучно залаявшей на огонёк висящей на стене керосиновой лампы. Затем маг убрал руки, и тень словно получила собственную жизнь – сотканная из неё собака забегала по стене, виляя хвостом. Старик, довольный работой, откинулся на спинку кресла, в котором сидел.

– Как у тебя это получается? – восхищённо спросил Симон.

– Да это так, баловство одно, – махнул рукой польщённый вниманием старик. – Ты чай-то пей!

Мальчишка откусил пряник и поднёс чашку к губам.

– А всё-таки, как это получается?

– Да всё просто, нужно как бы слиться с тенью. Ты ведь тоже её отбрасываешь, так что и в тебе есть её часть, если так сказать можно. Нужно как бы слить их воедино, а потом отпустить. Вот на стене остаётся часть твоей тени, а в тебе – часть той, со стены. Так что ты можешь лепить из неё, что хочешь. Один шибко умный маг из наших мне что-то долго объяснял, что так быть не может, потому как фонтоны, и что-то там ещё. Но я академиев не кончал, так что не знаю, почему так нельзя.

– А можешь меня научить? – не отставал Симон.

Старик покачал головой.

– Ты ж совсем не знаешь ничего. Начинать не с этого надо, а с азов.

– А ты с азов научи!

– Экий шустрый! Погодь пока, не от меня это зависит.

В единственной комнате воцарилась тишина. День понемногу клонился к вечеру, и звуки снаружи затихали. В багряном свете заката жилище старого мага приобрело немного мистический вид – последние лучи солнца скользили по корешкам старых книг в рассохшемся от времени книжном шкафу, по связкам растений под потолком. Здесь почти не было мебели – лишь книжный шкаф, стол, пара стульев, да лежанка в углу. На полу – лишь старый, выцветший от времени ковёр.

Ходики в виде филина на стене проухали десять раз.

– А ещё что-нибудь ты можешь показать? – снова попросил Симон, но старик, казалось, прислушивается к чему-то. Скоро парень и сам это почувствовал – что-то чуждое, недружелюбно настроенное не только к человеку, но и к самой жизни, приближалось к дому.

– Что это? – тихо спросил Симон.

– Не знаю, – растерянно ответил дед Матвей.

Повинуясь стремительным движениям его рук, сразу несколько теневых псов отделились от стены и замерли, ожидая приказов. Свет, до этого ещё проникавший сквозь окно, померк окончательно. Старый маг быстро откинул ковёр, под которым оказалась крышка люка.

– Спускайся, – быстро зашептал он. – За меня не боись, и, что бы ни случилось, не вылезай. Я за себя постоять сумею. Вот, возьми.

Старик протянул Симону снятую со стены лампу и закрыл за ним люк. Его верные теневые слуги и одна собака из плоти и крови замерли вокруг хозяина, приготовившись к тяжёлой схватке.

Симон, сидевший в подполе на ступенях, что было сил напрягал слух, но пока наверху было тихо. Затем что-то ухнуло, раздался звон разбивающегося стекла, истошный лай, визг. От странных слов, произносимых стариком, завибрировал воздух и, наконец, всё замолкло. Подросток напрягся, не зная, радоваться или нет наступившей тишине. Из комнаты снова не доносилось ни звука. Затем крышка люка медленно стала подниматься наверх.

– Скоро стемнеет, – произнёс Андрей. – Смысла нет здесь больше торчать.

Семёныч пробурчал что-то, выражая согласие.

– Кар, – объявила о своём присутствии крупная чёрная ворона. Маги обернулись. На дереве в нескольких шагах от них сидела птица, рассматривая их бусинами-глазами.

– Как-то неважно у тебя с голосом, – усмехнулся Андрей.

– Как уж есть, – хрипло отозвалась ворона. – Я к вам с известием. Вас, вместе с Симоном, ждёт Магистр на месте предыдущего Сбора.

Не прощаясь, птица сорвалась с ветки и набрала высоту. Маги тоже покинули поляну, направившись через лес к ближайшей остановке трамвая. Когда стальной монстр с визгом замер на нужной им остановке, было уже темно. Стараясь не споткнуться, Андрей и Семёныч стали спускаться по тропе к огням в окнах домов частного сектора. Уже оказавшись на улице, они одновременно насторожились. В воздухе висел еле уловимый трупный запах, и чем ближе они подходили к дому старика, тем явственнее он становился. Калитка оказалась закрытой, Андрей просунул оказавшийся в кармане сложенный лист бумаги в щель между дверью и забором и поднял щеколду. Во дворе было темно и тихо. На всякий случай молодой маг решил воспользоваться эфирным зрением, и мир вокруг утратил немногие остававшиеся краски, превратившись в серое полотно. Дверь в дом была приоткрыта, на пороге валялась керосиновая лампа. Стеклянный колпак, ещё немного тёплый, был разбит, но Семёныч всё же взял её из рук напарника и запалил фитиль – какой-никакой, а всё же свет.

Тело, замершее на полу, они заметили сразу. Дед Матвей лежал лицом вниз у распахнутого люка. Подойдя ближе, маги увидели и второй труп – верный пёс принял свой последний бой у ног хозяина. И человек, и животное, лежали так, будто просто решили почему-то отдохнуть на полу. Но Андрей видел, какие ужасные невидимые раны послужили причиной их смерти.

– Чёрт побери, – прошептал Семёныч, чьи зрачки тоже были расширены эфирным зрением. – Никогда такого не видел.

– Зато я видел, – вздохнул его товарищ.

Чёрные провалы, из которых будто испарялись остатки жизненной энергии, зияли на животе пса и шее деда Матвея. Андрей знал, что такие повреждения невозможно исцелить даже с помощью самых сильных техник.

Семёныч заглянул в люк и, убедившись, что в подполе никого нет, повернулся к Андрею.

– Они всё-таки добрались до парня, – его глаза возвращались в обычное состояние – угрозы здесь больше не было, и не имело смысла лишний раз надрывать организм. – Что здесь произошло?

– Баргесты, – последовал короткий ответ. – Вот кого я учуял там, на месте нападения. И, насколько я помню, они живут только в одном месте в нашем городе. Зачем им-то мог понадобиться Сим?

Покопавшись в памяти, Семёныч припомнил, что баргестами назывались твари, похожие на огромных чёрных призрачных псов. С наступлением темноты они вылезали из своих нор на кладбищах и до рассвета питались энергией смерти, пожирая эфирные тела, привязанные к свежим могилам. Однако эти призраки представляли серьёзную опасность не только для мёртвых, но и для живых, которым не повезло столкнуться с этими хищниками.

Не теряя времени, маги выбежали из дома.

Путь до кладбища занял почти два часа, словно что-то постоянно мешало им добраться до этого места. Андрею с Семёнычем пришлось поменять целых три автобуса, которые ломались один за другим. После последней аварии, когда они едва не врезались в едущий по соседней полосе «Камаз», стало совершенно ясно, что все эти происшествия не случайны.

Новое кладбище, на котором каждую ночь пировала стая баргестов, находилось дальше от города, чем остальные, но всё же остаток пути напарники решили преодолеть пешком.

– Что ты вообще знаешь об этих тварях? – спросил Семёныч, когда впереди стала видна чёрная ограда.

– Это – вид низших духов. Внешне они напоминают больших чёрных псов. Баргесты – одни из существ, просочившихся в человеческую мифологию в давние времена, хотя, как обычно, люди всё переврали. Где-то решили, что они – вестники смерти, где-то их считали посланцами Дьявола. На самом же деле они лишь падальщики, питаются остаточными эфирными телами умерших людей.

– Пожалуйста, опусти лекционную часть. Давай сразу к существенным моментам.

– Убиваются, как обычные духи, – пожал плечами Андрей.

– Что и требовалось узнать, – усмехнулся Семёныч, пролезая в дыру в ограде.

Где-то далеко часы пробили двенадцать раз.

III

Часы пробили полночь.

– Это – волшебное время, – нараспев произнёс мягкий женский голос, – высшие сферы замирают между сменой дней, на миг зависая на пороге между «сегодня» и «завтра».

– Но ведь часы показывают время, принятое у людей нынешних времён. Так же, как с новым годом – календарь может быть другим, и значение одного и того же момента меняется. Всего лишь условность.

Герцогиня Ив оторвала взгляд от окна и повернулась к своей ученице.

– Наше восприятие формирует мир. Думаю, это многое объясняет.

В голосе её проскользнула рассеянность и толика равнодушия. Ведьма расслабленно устроилась в кресле с высокой спинкой, обитом гладкой тёмно-синей тканью. Прохладный ветер лениво колыхал лёгкие занавески.

Лена уже знала, что не следует докучать наставнице, пока та в таком настроении – это могло вызвать лишь её раздражение. Поэтому девушка решила оставить герцогиню наедине с её мыслями, накинула на стол чёрное покрывало с начертанными на нём кругами и линиями, и достала с полки небольшой замшевый мешочек. Развязав узел, девушка высыпала на стол горсть гладких камешков. На каждый из них был нанесён символ. Взяв камни в руки, она потрясла ими и бросила руны на поверхность стола, затем чуть наклонилась над получившимся раскладом и принялась внимательно его изучать.

Комната, где находились ведьма и её ученица, была просторной. Здесь не было лишней мебели – только кресло, стул с резной спинкой, круглый журнальный столик и небольшой мягкий диван на изогнутых ножках. Одна из стен была целиком занята полками, на которых без видимого порядка лежали книги, шкатулки и мешочки. Там же стояло несколько ступок, кристаллов аметиста и горного хрусталя. Светильники, встроенные в подвесной потолок, сейчас тускло горели, обеспечивая лишь необходимое для мистических практик количество света. Обои, при свете дня нейтральных пастельных тонов, сейчас едва заметно переливались жемчугом.

Как ни странно, герцогиня, которая могла позволить себе роскошные апартаменты в новых жилых комплексах, предпочла обычную двухкомнатную квартиру вдали от шумных дорог. Кроме этой комнаты, служившей хозяйке спальной, кабинетом и гостиной, была и вторая – чуть больше. В ней теснились шкафы, забитые книгами, ожидали своего часа заготовки для жезлов, банки с травами и другие предметы, назначение которых было неочевидно для стороннего наблюдателя (который, впрочем, никогда бы не очутился в этом месте). Там же стояли канделябры, любительский телескоп, бронзовый пюпитр и клетка с мелким мохнатым существом, отчего-то плохо переносившим дневной свет. Из-за последнего окна в комнате всегда были задёрнуты плотными шторами.

Лена, наконец, закончила рассматривать расклад и теперь размышляла, стоит ли всё же потревожить обладавшую скверным характером наставницу. Наконец, решив, что у неё самой не хватает знаний для интерпретации выпавшего на рунах, она позвала герцогиню. Та, недовольно сморщив носик, медленно и неохотно поднялась и подошла к столу. Беглого взгляда хватило, чтобы понять необычность выпавшей комбинации.

– Так, – пробормотала ведьма, – пустая руна в центральном круге означает сильное влияние случайности, или высших сил, что кажется мне более вероятным, руны Пути и Перекрёстка дают встречу. А руна Охотника указывает, что кто-то, недавно встреченный тобой, кто должен сыграть в твоей жизни какую-то важную роль, подвергается опасности. В сочетании с руной Охотника руна Смерти указывает на существ мрака.

– Вы же говорили, что она означает изменения? – осмелилась вмешаться Лена.

– Да, обычно «Смерть» означает изменение, трансформацию. Но в данном положении, во втором круге рядом с Охотником, она приобретает своё буквальное значение. Как и в ещё нескольких редких комбинациях. Сложнее с третьим кругом – руны Материнства, Посланника и Огня слабо сочетаются… Но в любом случае, третий круг несёт уточняющее, факультативное значение. Ну-ка, принеси карту города.

Лена вышла, и вскоре вернулась с бумагами. Герцогиня сложила руны обратно в мешочек и расстелила карту на столе, затем сняла с запястья тонкую изящную цепочку с подвеской в виде острого прозрачного кристалла – единственная драгоценность, которую она носила постоянно. В данный момент она из украшения легко превратилась в инструмент. Маятник, сначала висевший без движения, начал понемногу раскручиваться, и вот уже очерчивал ровные широкие круги вокруг карты города. Затем он сменил траекторию и стал двигаться, казалось беспорядочно. Но для опытной ведьмы в движениях кристалла прослеживалась определённая закономерность, и она постепенно сдвигала пальцы, в которых была зажата цепочка, пока они не оказались за городом, прямо над новым кладбищем. Кристалл сделал два оборота и замер прямо над его центром.

– Похоже, это кто-то из наших решил прогуляться, – задумчиво произнесла Ив.

– Почему вы так решили?

– Маятник очень быстро вышел на него, это означает, что человек обладает очень сильной энергетикой. Выше того уровня, который встречается у обычных людей. Если бы он вовсе не был человеком, кладбище скрыло бы его энергетику вовсе, поскольку, – Ив вдруг наморщила нос и в упор взглянула на ученицу. – Ты думаешь, у нас есть время для уроков?