Капкан из серебра с эмалью

– Фермер впервые разгромил квартиру, избил жертву и изменил картину места преступления, – медленно говорил майор. – Могу предположить, он что-то здесь искал. Свет, навскидку, что, кроме телефона, пропало из квартиры?

– Не знаю. Шкатулка с драгоценностями вытряхнута на туалетный столик, но, пропало ли что-то из колец-сережек, пока сказать не могу.

– Во-о-от, – глубокомысленно изрек Гущин. – Имеем право предположить, что он искал браслет? Имеем. Браслет он дарил жертвам перед самой смертью, но потом обязательно его забирал. То есть эта цацка имеет для него значение и включена в сценарий. Психопатом включена, отмечу, такие от сценариев не отступают. Две недели назад у него не получилось расправиться с Ириной, помешал шофер, но браслет был уже подарен и потому остался у Зотовой. Так? Потом Илья сюда вернулся… но браслет был уже в Сочи вместе с Мыльниковой. Что, вполне вероятно, и привело его в ярость. – Стас поглядел на Иванову. – Свет, кстати, а как вообще получилось, что Зотова отдала подруге подарок любимого мужчины?

Старший лейтенант впервые за последние полчаса кривовато усмехнулась:

– А это надо Мыльникову знать. Сорока, помешана на камушках. Когда Зотова ее уговаривать начала…

Реанимировать роман с Артуром Марина не хотела зверски. Пару лет назад она его с трудом потушила в связи с бесперспективностью: Артурчик выгодно женат и безнадежно многодетен. Но надо знать и Зотову: упорства в достижении любыми средствами ей не занимать. Одалживать могла. И когда моральные резоны, вроде «помоги, любимая подруга», исчерпались, пошла на подкуп.

Но Мыльникова тоже оказалась той еще штучкой, затребовала в качестве стимула серебряный браслет. Пофорсить перед отставленным любовником пару дней, пока подружка не приедет. Лучшая.

– Они всегда так: кто кого согнет. Игра такая. Сегодня ты меня обштопала, но завтра я тебя обставлю. А я у них за арбитра была. Единственного, посвященного.

В нескольких коротких предложениях уместились жизнь и смысл. Гущин мысленно нарисовал картину: три институтские подруги, первые красотки. Но две – подобия, огонь и тяга к постоянному соревнованию (иначе скучно-пресно жить), а третья – трезвомыслящая, лед. Зачем Светлана им была нужна – понятно. Самой стойкой девушке нужна наперсница-жилетка, к которой можно прийти пожаловаться или похвалиться. Зачем Свете вечно соревнующиеся подруги, тоже, пожалуй, ясно. С таким жизнь как взрыв искрящейся петарды.

– Мы отвлеклись, – напомнил Коростылев. – С тем, что Фермер может постараться вернуть ценный для него браслет, я согласен. Какие мероприятия будешь назначать, майор?

Тон подполковника звучал начальственно, но бразды правления операцией шеф уже отдал человеку, несколько месяцев разрабатывавшему серийного убийцу и успевшему его прочувствовать. Приблизиться к портрету.

– Перехожу к сути, – кивнул Стас. – Я, господа-товарищи, практически уверен, что мы впервые вышли на местожительство Фермера. Ирина его вычислила. Фермер потому ее и бил, что испугался. Беситься он начал, видимо, с того, что на Ирине не было браслета, и Зотовой пришлось сознаться: она намеревалась искать Илью в Сочи и вручила браслет Мыльниковой как взятку. Могу предположить, призналась не сразу, и Фермеру пришлось допытываться правды. Избивать. А правда, судя по всему, проняла его до печенок. Илья собрал все улики, что связывали его с прежними убийствами… – Гущин, сделав паузу, поглядел на внимательных слушателей. – Ведь почему он так поступил? А потому, что Сочи – его лежбище. Он испугался, что на него выйдут, и изменил картину. И следовательно, поднимать в отеле шум – опасно. Нужно тянуть время и поддерживать в убийце уверенность: тело Зотовой еще не обнаружено. Как только он поймет, что началась его разработка, то сорвется из Сочи и ляжет на дно. Я правильно говорю, Анатолий Николаевич?

– Похоже на то, – согласился подполковник. – Упустить такой момент нельзя категорически.

– Предлагаю вылавливать Фермера на живца, – мрачно сказал Гущин. Старший лейтенант испуганно хлопнула ресницами, и Стас определился: – Не на твою подругу, Света, на браслет. Фермера интересует прежде всего цацка.

– Почему ты в этом так уверен? – попросил налить конкретики Коростыл ев.

– Потому что телефон пропал. Сама по себе Мыльникова Фермера не должна интересовать, она его не видела, не знает… – Стас задумчиво поглядел в окно, за которым трепетали макушки невысоких лип. – Ему нужна – цацка. А добраться до нее можно только через Марину. Он потому и прихватил телефон, что на него могут приходить сообщения от Мыльниковой. Где она, что делает, если ушла из отеля, то куда… И кроме прочего, Фермер не знаком с Мариной, а в телефоне наверняка есть ее фотографии. Так, Светлана?

– Да.

Стас заметил, что старший лейтенант мнется. Явно хочет о чем-то спросить, но не решается перебивать старшего по званию в присутствии его начальника.

– У тебя есть какие-то мысли, Света?

– Есть. Убийца видел в квартире аквариум. Он знает, Зотова собиралась уезжать, то есть ее отсутствие могут долго не заметить. Подумают – уехала. Но если в доме есть хоть какая-то живность, то кто-то должен ее кормить, так?

– Толковое замечание, – согласился Стас. – Но будем надеяться на обычную человеческую логику. Как правило, ключи от квартиры оставляют соседям перед самым отъездом, а не коллегам по работе, как было в нашем случае. Соответственно, Фермер рассчитывает, что успеет потихоньку добыть браслет, пока в Москве не подняли шум. – Гущин поглядел на капитана. – Толя, свяжись с мобильным оператором, пусть определят по биллингу, где в последний раз активировался телефон Ирины.

Тезка подполковника отошел в угол кухни и достал мобильник. Коростылев уже сказал капитану Вахмистрову, что тот войдет в создаваемую группу по разработке Фермера. Главным в группе будет Гущин.

– Света, задание для тебя. Позвони какой-нибудь родственнице Мыльниковой, лучше маме, и узнай, когда Марина в последний раз выходила на связь.

– Я уже пробовала, но Наталья Андреевна трубку не взяла. Она на даче, могла работать в огороде и не услышала звонок.

Светлана вышла в прихожую, Стас глянул на начальника.

– Теперь по Сочи, Анатолий Николаевич. Надо связаться с тамошними ребятами и узнать о происшествиях по Сочи с девушками. Если все тихо, слава богу. Если есть похожие случаи, отправляем фотографию Мыльниковой.

– Надо кого-то в отель направить.

– Конечно. Но к отелю надо подойти на мягких лапах, а от всех сочинских оперативников за версту тянет местными уроженцами – они ведь загорелые дочерна. Надо попросить ребят, чтоб выделили оперативника побелее, пусть представится отпускником. – Стас невесело поскреб в затылке. – У Ильи было сразу две визитки этого отеля, он может оказаться тем, кто там работает, или даже владельцем. Не исключено, Фермер визитки брал, чтоб раздавать их потенциальным постояльцам. Зотова, кстати, об этом же подумала.

– Согласен. Попрошу направить наименее загорелого…

– …и ловкого, артистичного парня! – добавил Гущин. – Фермера нельзя спугнуть. У таких чутье – звериное.

Майор повернул голову к заходящей в кухню Ивановой. В том, что дела как нельзя плохи, догадался по лихорадочному блеску ее глаз.

– Наталья Андреевна не может дозвониться до Марины с вечера воскресенья. Та трубку не берет и не отвечает на сообщения.

– Паршиво. – Стас переглянулся с шефом. Исчезновение Мыльниковой с вечера воскресенья наводит на нехорошие мысли: Фермер мог добраться до Сочи уже тем утром. – Будем звонить в отель, – решился Гущин. – Светлана, все помнишь? Спокойно, без нервов, по делу. Поставь телефон на громкую связь.

Старший лейтенант расправила зажатую в ладони записку с номером «Эллады». Этот телефон сообщил коллега Вахмистрова (Толя как раз звонил ему с поручением, когда ворвавшийся в квартиру Гущин заорал: «Отставить!»). Телефон Зотовой с фотографией визитки отеля забрал убийца, но сотрудник капитана поработал с Интернетом и установил контакты «Эллады».

Иванова набрала номер гостиницы. Прочистила горло легким покашливанием и заговорила очень уверенно, тоном занятой женщины:

– Здравствуйте, отель «Моя Эллада»?

– Да, здравствуйте, вас приветствует город Сочи, отель «Моя Эллада»! – В жизнерадостном мужском голосе слышался легкий акцент, и Гущин автоматически нарисовал себе его обладателя. Название отеля с первого момента подарило майору предположение, что владелец – этнический грек. Улыбчивый гостеприимный бодрячок с округлым брюшком и волосатыми руками, голос звучал сочно, вкусно.

– У вас остановилась Марина Мыльникова, – утвердительно сказала старший лейтенант. – Я не могу до нее дозвониться по мобильному телефону, вы не могли бы мне сказать, где она? У нас запарка на работе.

В телефоне воцарилась неловкая пауза. А когда грек заговорил, то голос его потерял средиземноморскую веселость:

– Марины нет. Видите ли… она ушла в воскресенье на прогулку… нарядно оделась.

– И ее до сих пор нет?! – Света задала вопрос не испуганно, а возмущенно, как женщина, которой отсутствие коллеги добавило проблем.

– Ну, так бывает… – Грек замямлил. – Сочи, курорт, романы… Марина не выписывалась.

Стас скрестил в воздухе руки, показывая Светлане, что стоит заканчивать разговор.

– Если Мыльникова появится, – сухо выговорила старший лейтенант, – пускай сразу же позвонит на работу. Ивановой. До свидания.

– Всего хорошего! Приезжайте в гос…

Следователь не дала хозяину договорить и оборвала разговор на полуслове, Стасу показалось, что она вот-вот грохнется в обморок. Гущину до невозможности было жаль эту красивую девушку, оказавшуюся отличным профессионалом: Свете хватило нескольких минут, чтобы понять – браслет, сфотографированный незнакомой покойницей, несет опасность и второй ее подруге.

Стас поглядел на мрачного подполковника. Обсуждать очевидное было незачем.

– Ну что же… жребий брошен, – решительно сказал майор. – Мне по-любому придется выезжать в Сочи. Да, Анатолий Николаевич? Командировку мне выпишете, закажете билет на ближайший рейс? Я поеду домой собираться.

Шеф медленно и задумчиво покивал лобастой головой. Стас поглядел на подходящего капитана.

– Толя, на тебе мероприятия по Зотовой, я на связи, будут какие-то известия от экспертов – звони. Света, соберись. На тебе любовник Мыльниковой – Артур. Его телефон у тебя есть?

– Если б был, – кисло выговорила Иванова, – я б ему уже давно позвонила.

– Понятно, прости. Ищи его. Созванивайся. Они могут быть вместе. Толя, мне самому бронировать для себя номер в «Элладе» или ты сделаешь?

– Сделаю, – кивнул капитан. – Забронирую по Интернету, а не по телефону, чтоб твой голос не спалить.

– Да, это правильно. Если в отеле нет свободного номера, определись по месту и закажи номер в ближайшем, хорошо?

– Угу. Я свяжусь с сочинцами, тебя встретят в аэропорту.

– Спасибо. Но лучше пускай это сделает Анатолий Николаевич.

Стас выразительно поглядел на подполковника и друга. Звонок от крупного столичного начальника произведет больше впечатления, сочинцам надо как следует объяснить, с каким преступником они имеют дело. Фермер думает на пять шагов вперед, он ни разу нигде не засветился, убийства, как подозревал майор, он совершает с отсрочкой, после того, как в ресторане, где проходило первое свидание с жертвой, наверняка стерли запись с камер видеонаблюдения. В подъезды, где жили убитые девушки, Фермер заходил либо под зонтом, либо в широкополой шляпе, и под их камерами тоже не светился. О нем известно только то, что он мужчина нормального телосложения, выше среднего роста и – все.

На него впервые удалось хоть как-то выйти, профукать этот шанс нельзя и непростительно.

…Самолет пошел на взлет, Гущин, вскользь порадовавшись комфорту бизнес-класса, положил ноутбук на столик перед собой и начал работать с подборкой информации, отправленной капитаном Вахмистровым. Как и ожидалось, владельцы мини-отеля «Моя Эллада» были зарегистрированы практически во всех сетях, где расхваливали свое детище перед потенциальными гостями. Помимо информации о владельцах, капитан отправил Стасу список новоприбывших постояльцев «Эллады». Как он его получил, капитан не сообщил, но Гущин надеялся, что оперативник Александр Медведев, наведавшийся в отель, сильно не напортачил. Информацию собрал тихонько, вроде как интересуясь условиями проживания и контингентом.

То, что сочинцы вняли просьбе и отправили в «Элладу» рыжего, скорее всего, не шибко загорелого товарища, довольно-таки окрыляло.

В Сочи Гущин был однажды, в босоногом детстве. Название местечка, где проживал с родителями в частном секторе, он не запомнил. В память врезался лишь пляж и проходящая над ним железная дорога. Деятельная Маргарита Павловна возила сына на экскурсии, и, как тогда почудилось семилетнему мальчишке, железная дорога была в Сочи – везде. (Уже немного позже на школьника Гущина произвел впечатление географический комплимент курорту: безразмерно длинный город Сочи вмещал в себя несколько Люксембургов.)

Как показала Стасу карта, присланная Вахмистровым, железная дорога проходила и неподалеку от мини-отеля «Моя Эллада», но Гущин отправился туда не отдыхать. Окраина отдаленного от Большого Сочи поселка, где располагался мини-отель, на фотографиях выглядела живописным райским уголком, а дебри субтропических деревьев способны радовать отпускников, но никак не человека, отправившегося на розыски серийного убийцы. Растительное буйство, прямо скажем, огорчало. Майор бы предпочел, чтобы «Эллада» стояла на вылизанном плиточном пятачке с единственной простреливаемой беседкой, без всяческих скамеек и кустов.

* * *

В аэропорту Гущина встретил усатый пожилой мужчина с внешностью типичного таксиста. Усача майор нашел взглядом среди толпы встречающих – Вахмистров отправил в Сочи фотографию майора, и таблички с его именем «таксисту» не понадобилось. Гущин встретился взглядом с загорелым мужиком, покручивавшим на пальце брелок автосигнализации, и понятливо пошел за ним. Познакомились коллеги уже на парковке перед зданием аэропорта. Гущин, обычно державшийся слегка официально и обращавшийся ко всем подследственным и большинству сотрудников на «вы», по имени-отчеству, здесь изменил привычке: сам предложил капитану Дмитрию Остапченко упрощенный вариант общения. Сел в неплохой «фольксваген» и попросил отвезти его в винный магазин, где можно купить греческий коньяк «Метакса».

Остапченко поинтересовался, почему именно «Метаксу»? Он может отвезти к знакомому виноделу, где можно взять отличного домашнего вина. Коньяк нужно пить в Первопрестольной, а здесь лучше побаловать себя чем-то исключительным.

Но Гущин поблагодарил и отказался. Коньяк ему потребовался для налаживания контакта с хозяином мини-отеля. Разглядывая в самолете фотографии владельцев «Эллады», выложенные в Сеть, майор отметил, что на столе в увитой зеленью беседке пару раз появлялась узнаваемая бутылка. Следователь Гущин, разумеется, никогда не работал по внедрению, но некоторые правила все же знал: при первом контакте с объектом видеоряд имеет грандиозное значение! Купив греческий коньяк, Стас попросил продавца положить коробку в прозрачный пакет.

Остапченко, увидев красную коробку со звездами, саркастически хмыкнул, но комментария не сделал. Он вообще оказался нетипично для южан немногословным. Говорил, лишь отвечая на вопросы Гущина.

Что, надо отметить, его пассажира вполне устраивало. О том, что никаких особенных известий нет, майор узнал, позвонив по прилете Вахмистрову. Местного капитана Стас лишь немного расспросил об оперативнике, что поселился в отеле поблизости от «Эллады». Ну и об особенностях колорита, так сказать.

Остапченко проявил себя завзятым краеведом, дал краткие советы относительно пляжа, общепита и прочих злачных заведений. Рекомендовал наведаться в дендрарий… но, когда уловил искоса брошенный взгляд москвича, приехавшего сюда отнюдь не с экскурсионными целями, опомнился и молчал почти весь следующий час, потребовавшийся на дорогу к неблизкому поселку.

Стас пристроил затылок на удобном подголовнике и стал глядеть на открывающиеся виды моря и растительного буйства. В какой-то момент душераздирающая красота пейзажа заставила его сказать:

– Красиво тут у вас, Дима, просто офигеть. Завидую, в раю живете.

* * *

Ни одна фотография и справка не в силах передать жизнелюбивого радушия потомка эллинов, родившегося на курорте (будь то Сочи, Корфу или Родос). Гостеприимство и темперамент Георгия Анастасовича сбивали с ног. Поздоровавшись с Гущиным возле калитки и выхватив у майора раздутую, но легкую сумку, грек Покату – тас с искренним огорчением причмокнул:

– Э, и зачем же, Станислав Петрович, такси-то брали? Я бы вас встретил, я бы привез. Знаете, как кое-кто мою фамилию расшифровывает? – Хозяин «Эллады» плутовато подмигнул: – «Пока тут ас». Ас, понимаете! Я тачку вожу как бог!

О легендарном хвастовстве потомков эллинов Стас откуда-то слышал, но воочию за процессом наблюдал впервые. Руководимый широким жестом Анастасовича майор прошел на территорию отеля, в снаряженный четырьмя пулями и чуть ноющий затылок била автоматно-скорострельная очередь «пока тут аса»:

– Мои хоромы, мой уголок, моя гордость… Как вам шпалерная роза?

– Шикарно.

Предзакатное солнце освещало произведение садово-паркового искусства: фронтальный садик мини-отеля «Моя Эллада» вызвал бы острый до самоубийства приступ зависти у садовода-дачника из Подмосковья. Ровные лужайки и незнакомые великолепные цветы, посередине аккуратной лужайки миниатюрный фонтанчик со скульптурой (по мотивам греческой мифологии, разумеется). На какой-то момент Стасу показалось, что девушка, стоящая на морской раковине, мраморная. Но, приглядевшись, он заметил, что отбитый мизинец на ноге выдает в скульптуре пустотелый пластик. Прикрывшая грудь Афродита с ласковой полуулыбкой взирала на пену зеленых растений, прихотливо очертивших извилистые гравийные дорожки.

Но, впрочем, Стас был готов к тому, что здесь увидит, – рекламируя детище, Покатутасы выложили в Интернет добрую сотню фотографий. И сейчас майора детище семьи греков интересовало больше как укрепрайон. Довольно просторный для обычного домовладения двор с четырех сторон огораживал трехметровый забор. Абсолютно гладкий, что немаловажно, он упирался тылом в склон горы с единственным строением, едва виднеющимся в буйных джунглях. Подворье, как знал Стас, имело неправильную форму, за трехэтажным отелем располагался небольшой плодовый садик, имевший ответвление-аппендикс. В стиснутом забором пространстве, отгороженном от соседей – таких же владельцев мини-отелей, или, как сейчас принято говорить «гостевых домов», – росли черешни, вишни, груши и много чего еще. Греки гордились этим садиком невероятно, предлагали гостям лакомиться его плодами.

Забор майора впечатлил, но располагавшиеся за ним мини-отели его не интересовали совершенно. В кармане Ильи были визитки «Моей Эллады», а ни один конкурент не будет распространять их в качестве рекламы.

Не вслушиваясь в болтовню Георгия Анастасовича, майор оглянулся на ворота и увидел торчащую над фронтальным забором свечку современного отеля с голубоватым застекленным фасадом. В застеклении была одна-единственная прореха. Все прочие постояльцы берегли кондиционированную прохладу номеров и закрывали остекление на лоджиях, но один безумец все-таки нашелся: на балконе верхнего этажа, опираясь о перила, стоял мужчина и покуривал. Взирал с высоты на недалекую «Элладу».

Гущин и с дистанции двухсот метров определил, что волосы у мужика – ярко-рыжие. Оперативник Медведев мудро отказался от заселения в «Элладу», где сегодня уже и так одинокий мужчина-постоялец появится, грамотно выбрал «свечку» в качестве наблюдательного пункта. Двор греков с верхотуры просматривался великолепно, а изнутри за «Элладой» и Гущин приглядит. Достаточно.

Медведев мотнул рыжей головой. Затушил сигарету в блеснувшей под солнцем стеклянной пепельнице и скрылся внутри лоджии. Дистанционный контакт с приезжим майором состоялся.

Пока Стас разглядывал новехонький отель, Георгий Анастасович успел расстроиться. Сегодня от Покатутаса в высотку уже улизнул потенциальный рыжий заселенец; переживая, что сорвется и москвич, зарезервировавший самый дорогой номер, грек презрительно причмокнул и махнул рукой:

– Э, разве там уют устроят, а? Суета, толкотня, шеф-повар – бестолочь…

– Меня не интересуют толкотня и суета, – оборвал его майор. – Я приехал сюда отдохнуть и поработать. Подумать в тишине. – Стас знал, что производит впечатление медлительного вдумчивого интеллигента.

– О, это к нам! – Обрадованный грек двинулся к огромной стеклянной двери холла. – Вы попали куда надо! Я сразу догадался: вы понимающий человек, знаете толк в тишине и комфорте…

Еще бы, усмехнулся Гущин. Вахмистров зарезервировал единственный в мини-отеле полноценный люкс. И совсем не потому, чтобы майор с комфортом проживал. Причина была иной, рабочей: ознакомившись с рекламной видеосъемкой «Эллады», капитан выяснил, что лишь этот двухкомнатный номер имеет не только вид на море, но и позволяет приглядывать за внушительной частью озелененной территории. А кроме прочего, на третьем этаже «Моей Эллады» находился одноместный номер-стандарт Мыльниковой. Все остальные апартаменты второго и третьего этажей были заняты. Один из них по предоплате до сих пор ожидал прибытия Ирины Зотовой.

Майор вошел вслед за хозяином в прохладный холл, оформленный в стиле греческой террасы – с растениями в кадках и мозаичными стенами, по которым бежали древние обнаженные олимпийцы. Покатутас пристроил сумку Гущина на плетеном кресле из ротанга, шустро обогнул стойку регистрации и надел на крупный нос очки. Улыбнулся, предъявляя постояльцу золотой зуб – верхний левый клык.

– Нуте-с, приступим к оформлению.

Стас поставил на конторку пакет с прекрасно просветившейся коробкой «Метаксы». (Клык засверкал еще радушнее.) И, достав из кармана паспорт, протянул его Георгию. Покатутас зашуршал страничками:

– Так, так, вы у нас на полный пансион, да?

– Да. По ресторанам и барам я ходить не буду. Я переводчик, – не откладывая дела в долгий ящик, представил Стас легенду. – Специализируюсь на хинди и урду.

Подготавливая платформу для внедрения, майор намеренно выбрал малоинтересные для грека языки. (Иначе можно нарваться на просьбу помочь в разработке рекламного призыва для иностранцев, а в языках майор, признаться, был не особенно силен.)

– Много лет перевожу индийских и пакистанских авторов, и тут… – Стас смущенно улыбнулся глянувшему на него поверх очков Покатутасу, – решился. Хочу сам что-то написать. Попробовать.

Карий глаз поверх оправы подмигнул.

– Любовное? Или историческое?

– Любовную историю, – чувствуя, что натурально краснеет, промямлил «переводчик». – В курортном стиле, знаете ли, что-то захватывающее, с приключениями… Вот только не знаю, получится ли? Я, как бы это сказать, не слишком опытен в курортных приключениях. Надеюсь почерпнуть что-то из личных впечатлений знающих людей…

Карий взор Покатутаса на одно мгновение переметнулся на выразительный пакет с «Метаксой». Полные губы растянулись в многообещающей улыбке. Анастасович, как почудилось Гущину, даже тихонько застонал от предвкушения – папа «Эллады» печенью почувствовал, что сегодня его ждет нескучный вечер под коньяк.

Стас верно сделал ставку. Практически все греки словоохотливые рассказчики, ничего тянуть клещами не придется, историй Покатутас набросает – успевай ловить! И поворачивать в нужную для себя сторону.

Как это сделать, Стас уже решил: он намекнет рассказчику, что у слушателя плоховато с воображением, и попросит говорить не о каких-то умозрительных гостях и дальних родственниках, а о тех, что перед глазами: нынешних посетителях-завсегдатаях и друзьях-соседях. Вроде бы так неумелого писателя лучше материал цепляет. Расспросы, как надеялся майор, не покажутся подозрительными.

А что касается первостепенного, то как возможного подозреваемого Стас грека совершенно не рассматривал. Не тот типаж. И возраст на излете. Покатутаса можно рассматривать лишь как источник информации, чему приобретенная «Метакса» очень поспособствует.

Грек проводил Гущина до номера, сказал, что через полчаса ждет его на ужин, и деликатно удалился из большой гостиной с мягкой кожаной мебелью, плоским телевизором и прочими люксовыми прибамбасами. На охристо-желтой стене висела большая репродукция картины с изображением каких-то древнегреческих развалин. Но Гущина интересовала лишь действительность: откинув прозрачную складчатую занавеску, Стас вышел на балкон и поглядел на море, на недалекое остекленное строение, лишившееся единственной прорехи.

Медведев, судя по мгновенно зазвеневшему в кармане Гущина телефону, продолжил наблюдение за «Элладой». Едва московский гость вышел на довольно длинный балкон, телефон потребовал внимания.