Порождение тьмы

– Молчи, командир ответит на все вопросы.

Шли недолго. Шагах в сорока оказалась роща, в ее глубине стояло порядка десяти больших домов, невидимых за деревьями. В одном из них четверо мужчин за столом разглядывали карту местности с кривыми синими линиями и красными стрелами. Молодой человек, с небольшой бородкой, в коричневой кофте, повадками похожий на командира отряда, взглянул на вошедших.

– Где взяли? – спросил он стражу.

– Они шли со стороны Ангории в нашем направлении.

– Хорошо, идите на пост.

Трое сидевших за столом поднялись и остановились за спинами Бартона и молодых людей. Вопросы начал задавать тот, что остался сидеть за столом.

– Кто вы, куда идете?

– Тот же вопрос вам… – встряв в разговор, пропищал Клун.

Командир в коричневой куртке поморщился:

– Вы шпионы императора?

Бартон прижал руку ко рту Клуна, не дав договорить фразу.

– Мы из Ангории, идем по вашему призыву воевать с пятнистой чумой, сюда подойдут еще восемь наших товарищей, – ответил он.

– А ваши мальцы?

– Мы не мальцы! – закричал Клун и гордо вскинул голову. – Мы воины.

В это время в кабинет вошли двое юношей в зеленых комбинезонах, увидели посторонних и остановились в нерешительности.

– Слушаю, – произнес командир, оглядывая вошедших.

– Занир, разведка не удалась, напоролись на засаду, – виновато произнес один из парней.

– Я близко видел отряды пятнистых. – Звонкий голос Клуна привлек внимание Занира. – Могу зарисовать места, где они расположились, и подходы к ним.

– Ну-ну, нарисуй, что видел, – сказал Занир и предложил ему стул, положив на стол бумагу и карандаш.

Больше получаса Клун пыхтел, кусал временами карандаш, что-то непонятное бормотал себе под нос и временами закатывал глаза к потолку, словно хотел там увидеть подсказку.

– Готово, – наконец сказал он и придвинул свое творение командиру.

Занир изучил рисунок, встал из-за стола и потрепал Клуна по волосам.

– Молодец, малой, настоящий разведчик, – сказал он и вышел из дома.

Через несколько минут другие стражи партизанского отряда Семиводья ввели в штаб восемь пленников с хмурым выражением на лицах. Один из них был Кант, он тотчас бросился к Бартону, раскрыв объятия.

– Кто эти люди, враги или друзья? Ничего не понятно по их непроницаемым мордам, – прошептал он другу в ухо.

– Они друзья. – Бартон рассмеялся и похлопал Канта по плечу. – Мы направлялись именно к ним.

Клун и его друзья виновато понурили голову. Их отцы в незнакомой обстановке подавили гнев, покачали головой и пригрозили:

– Ну, сорванцы, ремень попляшет на ваших задницах.

Вернулся Занир и оглядел новых присутствующих. Один из стражей доложил:

– Генерал, мы задержали неизвестных.

– Мои друзья, генерал, – поспешил с объяснением Бартон, – мы шли по твоему призыву воевать с империей.

– Поодиночке?

– Так надежнее, – вклинился в разговор Кант. – У империи всюду глаза и уши, группа вызвала бы подозрение, а император скор на расправу.

Генерал Занир сел за стол, представил командиров отрядов, детали разработанного им плана ночной атаки на армию императора и предложил внести коррективы. После нескольких изменений план был согласован и утвержден командующим.

Командир не обошел вниманием и компанию юнцов:

– Клун, тебе и твоим друзьям есть задание…

– Мы готовы! – вновь в унисон крикнула троица мальчишек.

Генерал поморщился, он не любил, когда его прерывали, не дослушав:

– Нужно, чтобы вы провели отряды Бута и Хамери в тыл противника.

– Все будет топ-топ, генерал! – вскричал в восторге Клун.

Ночь была безлунной, темно как в могиле. Мальчишки распределились на две группы. Клун и Трикс повели отряд Хамери, вторая группа сопровождала отряд Бута. Как в сплошной темноте ребята находили дорогу, что служило им ориентиром, воины Бута и Хамери не задумывались. Стараясь не производить шума, отряды шли вслед за белыми холстами в руках проводников. Через два или три часа они встретились в тылу армии императора и залегли в ожидании сигнала атаки.

Солнце пока не взошло, небо лишь слегка посветлело, густая темень растворилась настолько, что стали видны силуэты в десяти – пятнадцати шагах. Генерал Занир приказал передовому отряду, крича во всю силу легких, атаковать армию императора.

– А-а-а! – громкий крик, исторгнутый из глоток двух сотен воинов, разорвал тишину.

Охранение пятнистых не продержалось и пятнадцати минут. Бойцы отрядов Бута и Хамери услышали сигнал и ринулись в атаку. Началась жестокая рубка. Полураздетые бойцы имперской армии выбегали из подземных спален и сразу попадали под мечи атакующих воинов. Многие из них не успевали взять в руки оружие. Несмотря на большое численное преимущество и яростное сопротивление, не более чем за два часа императорский отряд был уничтожен. Около двадцати воинов сумели вырваться из окружения.

Часа через три-четыре после победы вернулся отряд разведчиков, посланный Заниром вчера, и доложил, что примерно в двух днях пути идет отряд императорской армии, численностью никак не меньше трех-четырех тысяч воинов.

Генерал Занир пригласил в штаб командиров Бута и Хамери:

– Какие ваши соображения?

Молчание затянулось. Никто первым не хотел произнести напрашивающееся в такой ситуации слово «отступление». В это время в штаб вошел высокий, широкоплечий человек лет пятидесяти, с копной кудрявых черных волос.

– Я генерал Хотин, командующий партизанской армией Архипелага, приветствую вас, господа, – сказал вошедший и прошел к столу.

Занир улыбнулся и пожал ему руку:

– Сколько у вас воинов, генерал?

– Восемьсот человек.

– Маловато, – вздохнул Занир, – сюда идет четырехтысячный отряд императорской армии, у нас набирается около полутора тысяч воинов.

Бут переступил с ноги на ногу и покачал головой.

– Бой мы бы проиграли, лучше отступить и продолжить пополнение, – уныло проговорил он.

– Я никогда не праздновал труса, приятель! – гневно вскричал Хамери.

– Это не трусость, а здравый смысл, – сжал кулаки Бут, готовый броситься в драку.

– Не ссорьтесь, господа, – постарался успокоить их генерал Хотин. – Много лет назад, когда я был безусым юнцом, наш отряд в четыре сотни человек наголову разбила горстка воинов противника, не более сорока человек.

– Не рассказывай сказки, генерал, – не поверил Бут.

– Как это произошло? – спросил Занир, тоже не доверяя рассказу.

Генерал Хотин подмигнул:

– Мы попали в ловушку. Они выкопали глубокий ров, атака захлебнулась, большая часть атакующих оказалась на дне. Остальным пришлось ретироваться.

Занир поморщился:

– Чем копать окоп, мечами?

– Зачем мечами, – возразил Хотин. – Мои бойцы постоянно носят в походах лопаты…

Работа закипела. Уставшие воины отдыхали, а лопаты переходили из рук в руки. За два дня и две ночи выкопали широкий и глубокий ров. Нетронутый верхний слой почвы делал его невидимым и опасным. Шагах в пяти-шести от кромки рва, не скрываясь, расположился небольшой отряд воинов генерала Занира. Остальные, прикрытые густой порослью высокой травы, оказались невидимыми наступающему врагу.

Четырехтысячный отряд неприятеля не заставил себя долго ждать, завидев небольшой отряд противника, он с ходу ринулся в атаку. Большинство атакующих провалились в глубокий ров. Исход боя завершили выскочившие из засады бойцы, их натиска не смогли сдержать остатки растерянных воинов императора. Часть из них пала от мечей, часть тоже провалилась в ров, из него раздавались вопли и проклятия раненых.

Тридцать восемь воинов армии повстанцев пали в бою, их похоронили с воинскими почестями, как героев, ковавших победу.

– Что делать с теми, кто во рву? – спросил Хотин Занира.

Занира судьба попавших в ров не интересовала.

– Убивать не будем, кто сумеет выбраться, пусть живет.

– Оставить их умирать во рву есть жестокая казнь, мы воины, а не палачи.

– Что предлагаешь?

– Опустить в ров лестницу, пусть выбираются наверх…

– И что? – не дослушав, спросил Занир.

Генерал Хотин поморщился:

– Кто-то из них перейдет к нам, остальные пусть расходятся по домам.

Без соответствующих инструментов и материалов соорудить лестницу оказалось задачей трудновыполнимой, потребовались смекалка и сноровка. На поверхность из рва выбрались около двух тысяч воинов. У них в руках мечи и длинные копья с острыми наконечниками. Они бросили оружие в кучу и стали о чем-то тихо переговариваться. Вооруженный отряд победителей окружил их, оттеснив от оружия.

– Кто ваш командир? – громко крикнул генерал Хотин.

Сквозь цепь окружения протиснулся кряжистый воин в пятнистой униформе и подошел к генералу.

– Меня зовут Уран, я командующий отрядом, – представился он и слегка склонил голову.

– Идем в штаб.

В штабе за столом, с кружками напитка, сидели генерал Занир и четверо младших командиров армий Архипелага и Семиводья. Для пленного командира вражеской армии Урана Хотин поставил кресло:

– Ваше оружие мы конфискуем. Отряд под вооруженной охраной отведем в глубокий тыл. Таковы наши условия капитуляции, – сообщил он решение, принятое совместно с генералом Заниром.

Уран встал с кресла и твердо сказал:

– У меня есть два условия.

– Говори.

– Воины должны перейти на службу в вашу армию, иначе они зря погибнут, не пройдет и суток.

– Можно принять, – согласился Хотин, увидев утвердительный кивок генерала Занира. – Какое второе условие?

– Я вместе с сотней бойцов уйду с оружием в руках.

После недолгого обсуждения генералы приняли условия Урана. В это время в штаб влетел Клун, с верхушки высокого дерева осматривавший территорию, откуда ожидалось нападение императорской армии.

– Занир, сюда мчится большое стадо волков!

Уран побледнел и прошептал:

– Не успели! Генералы, нужно, чтобы все воины ощетинились копьями.

Хотин громко отдал такой приказ воина, затем спросил:

– Зачем?

– Если ощетинимся копьями, возможно, уцелеем, – хмыкнул Уран.

Объединенный отряд воинов с копьями в руках походил на громадного ежа, направившего острые и длинные колючки навстречу сплошному потоку беспощадных, злобных тварей, похожих на волков, только вдвое большего размера, в их вытянутых мордах были длинные острые зубы, способные в мгновение ока перекусить человека. Наткнувшись на острые копья, волки не падали в ров смертельно раненными, а просто исчезали, распадаясь на атомы. Через час атака монстров прекратилась, все твари испарились, не оставив после себя ничего, словно их никогда не было.

– Бегите сами и уводите людей, вскоре сюда прибудет сам император, тогда вам не поздоровится, – сказал Уран и с сотней воинов поспешил покинуть место побоища. Они быстрым шагом, похожим на бег, направились в известном только им направлении.

«Нам бежать некуда», – пронеслась мысль в мозгу Занира.

Он назначил дозорных и приказал отдыхать остальным воинам.

Утром Занир почувствовал некую напряженность и исходящую от нее угрозу. Он открыл глаза и увидел Хотина с рогом на лбу и лицом обросшим волосами. Его злобные глаза пылали молниями, а руки тянулись к мечу.

– Озверел генерал, – прошептал Занир и бросился на него с мечом.

Равным по силе противникам площадь штаба оказалась тесной, они выбежали на улицу и остановились.

Там тысячи воинов в полном молчании вели бой по принципу «каждый против всех». Повсюду валялись трупы и раненые. Окрестности были напоены стонами и звоном мечей. В золоченом кресле восседал император и с усмешкой наблюдал за бойней. Вокруг него прямо на траве сидели высшие чины империи.

Генералы Хотин и Занир в пылу боя друг с другом пришли в чувство, осознали происходившее вокруг и посчитали момент удачным для нападения на императора и его свиту. Те не держали меча в руках, для опытных воинов служили легкой добычей. Но генералы не успели ринуться в атаку: невероятная сила развернула их лицом друг к другу и заставила воткнуть мечи в грудь стоящего напротив противника. Через десять – двадцать минут на поляне не осталось ни одного живого воина. Озверевшие бойцы рубили головы и подросткам. Голова мальчишки лет двенадцати подкатилась к креслу, глаза мальца с немым укором уставились на Вульфа. Император охнул и повел плечами, по его спине пробежали мурашки.

Глава 7

Конец империи зла

С этого времени Вульфа постоянно преследовали страшные ночные видения. Постоянно снились глаза мальчишки, от них по спине струился холодный пот и заходилось сердце. Часто снились кровоточащие руки, ноги, и красные тучи небосвода заливали окрестности не дождевой водой, а кровью. Ночные видения стали настоящим кошмаром. По утрам его мучили сильные головные боли, а с красных рук падали капли крови. Часа через два руки приходили в нормальное состояние, головная боль прекращалась.

Вульф перестал ложиться в постель, но без сна мог протянуть не более четырех суток. Дворцовый ученый-медик не установил диагноз. Гонцы императора разлетелись по всем городам и весям, на главных площадях зачитывали его обращение: «Господа ученые-медики, кто излечит недуг императора, тот получит огромное вознаграждение». Во дворец со всех краев империи прибывали медики, ни один не смог императора не только излечить, но даже установить диагноз…

Квирик и Хари пришли на торговую площадь, когда там зачитывалось обращение к медикам империи.

– Был бы здесь Бартон, – печально прошептал Квирик.

Стоявший поблизости беловолосый мальчишка придвинулся к нему.

– Ты знал Бартона? – спросил он.

Хари взяла руку мальчишки и прошептала:

– Молчи, уйдем отсюда, и расскажешь про него, – после чего все трое покинули торговую площадь.

Когда их разговор никто не мог подслушивать, Хари потребовала:

– Теперь говори, что с ним.

– Облом, – промямлил мальчишка, и из его глаз потекли слезы, – он погиб.

– Ну-ну, не разводи мокроту, ты же мужик, – попытался успокоить Квирик, – как это случилось?

– Мужики разбили пятнистых, но на следующее утро сошли с ума и убили друг друга.

– Гонишь, приятель, как же ты уцелел?

– Меня сбросили в ров.

– Проделки волшебника, не иначе, – грустно промолвила Хари.

– Найду и убью заразу, – выдохнул мальчишка и пытался бежать.

– Остынь, юноша. – Квирик дружески приобнял его. – Кстати, как тебя зовут?

– Клун.

Хари привела его в свое жилище. Квирик весь день молчал и хмурился, как будто ему в мозг заноза воткнулась. Вечером Хари не выдержала:

– Что происходит, друг мой? От тебя ни слова, ни полслова. Ты онемел?

Квирик нахмурился, на лбу кожа собралась в морщинки.

– Не вспомнил я что-то важное, – буркнул он.

– Попробуй вспомни имя, время или событие, с чем связывалось то, что ты забыл, я всегда так делал, порой забытое вспоминалось, – предложил Клун.

Квирик вспоминал:

– Бандиты в пятнистой форме схватили Лину и Аолу, я бросился на помощь, из меня вышибли дух. Фея привела меня в сознание, что-то важное сказала и улетела.

Наступила тишина. Хари и Клун ждали продолжение воспоминаний. Через две-три минуты Квирик потер подбородок и неуверенно сказал:

– Хари, я укладываюсь на землю, склонись надо мной и проводи ладонью над моей головой, чтобы восстановилась картина.

Через какое-то время Квирик на самом деле вспоминал слова, как будто переместился во времени.

– Фея сказала о каком-то небесном камне, сделавшем императора марионеткой, и каком-то экране, без него не победить, – рассказал Квирик воспоминание.

Хари задумчиво потерла лоб рукой:

– Если император Вульф марионетка, значит, нужно не воевать с ним, а спасать его. Для этого нужен некий экран, но что это, как выглядит и где его взять?

Квирик хлопнул себя по лбу:

– Хари, на торговой площади я не двигал ни рукой, ни ногой, а ты свободно поднялась на колени. Помнишь?

– Помню. И что?

Квирик вскочил на ноги:

– Магическая сила Вульфа тебя не бросила наземь. Твоя шапка, Хари, и есть тот экран, о котором говорила фея. Я во дворце представлюсь врачом и надену шапку на голову императора.

– Тебе нельзя, ты похож на воина, – сказал Клун. – Я не воин, меня не заподозрили бы в иных умыслах.

– Прежде чем допустить к императору, вас будут проверять. Я же сойду за врача и просто девушку, к коим император питает слабость. Мне проще надеть шапку на его голову. Не пытайтесь отговорить, – возразила Хари…

На улицах было мало прохожих, жители города или вымерли, или выехали искать лучшую долю. Изредка один, другой или третий, опустив голову, спешил по неотложной нужде. Несколько молодых людей никуда не торопились и медленным шагом прохаживались по улицам. Хари добралась до дворца, представилась ученым-медиком, ее без расспросов допустили в покои императора. На губах охранников играла непристойная ухмылка. Император встретил Хари широкой улыбкой:

– Проходи, проходи. Давно такая красавица не навещала меня, доводилось принимать лишь уродливых особ. Ты и впрямь лекарь и как тебя зовут?

– Меня зовут Хари, я лекарь, привела к выздоровлению не один десяток больных сородичей.

– Откуда ты и кто твои сородичи?

– Я из Фасии, прослышала о твоей болезни и поспешила сюда.

Вульф трижды хлопнул в ладони, двери мгновенно открылись, влетели четверо слуг, застыли около двери и вытянулись в струнку.

– Праздничный стол и балдахин!

Его приказы выполнялись мгновенно. Прошло лишь несколько секунд, и стол накрыли. На нем было много различных блюд, стояли бокалы и бутылки с напитками. В центре – большой букет цветов. Множество других цветов украшали балдахин над кроватью.

– Ну что же, Хари, назвалась лекарем, так лечи меня.

Хари села в кресло напротив императора:

– На что жалуешься, мой повелитель?

– Ночью снятся кровавые части тела, по утрам болит голова, а руки красные, словно измазаны кровью.

– Понятно. Знакомые симптомы, болезнь называется «бахнабактериалия».

Император подозрительно взглянул в глаза Хари:

– С одного взгляда и одной фразы установила диагноз? Хм, многие бородатые профессора только ахали и охали.

По спине Хари пробежали мурашки, но она твердо проговорила:

– Болезнь редкая, но я излечила от нее двоих пациентов, не сомневайся, мой повелитель.

– Верю, верю, Хари. Режь меня, коли, царапай, но чтобы утром мои руки были нормального цвета, – сказал император и начал снимать одежду.

– Мой повелитель, не нужно кромсать твое тело, надень эту шапочку на голову, утром твои руки будут здоровыми, – твердо сказала Хари.

Тот набросил шапочку на непокорные волосы.

– О чудо! – тут же воскликнул император, вновь ощутив себя ученым писарем и вспомнив, как был счастлив, если удавалось написать доброе послание и помирить любящую семейную пару, и заспешил в опочивальню, где открыл дверь тайной комнаты. Он всмотрелся в свое отражение в зеркале, не нашел в нем пороков кровавого диктатора.

Вульф увидел на столе произведение гениального ювелира и понял, что им овладела чудовищная магическая сила космического пришельца и проецировала в его голову идеи абсолютного зла. Тогда добропорядочный ученый писарь силой мысли стал способен убить человека, возможно и большую армию, свободно плавать по магическим силовым линиям, ломать горы и опустошать реки и еще многое другое, что простому человеку недоступно. Он понял, что камень сделал его, добропорядочного ученого, своей марионеткой, и руками доброго писаря творил на Земле абсолютное зло. Следовательно, камень нужно было уничтожить.

Вульф вернулся в кабинет. Там с нетерпением его ожидала Хари. Она увидела выражение лица Вульфа и поняла, что выводы ее и Квирика оказались верными, что они свою задачу выполнили.

– Спасибо, Хари, иди домой, продолжения не будет, – буркнул император.

По его приказу в кабинет Вульфа доставили наковальню и кувалду. Один удар не раздробил камень, при повторной попытке могучая сила вырвала кувалду из рук и отбросила Вульфа от наковальни. Кувалда пробила стену королевского дворца и улетела в неизвестном направлении, а Вульф спиной ударился о стену дворца и потерял сознание.

Очнувшись, Вульф активировал волшебную силу зеркала. Оно отображало картины огромного материка. Вслед за движением пальца по поверхности зеркала в нем появлялись разные картины: снежные равнины северной территории плавно переходили в степное разнотравье, его сменяли огромные залежи желтых песков малонаселенной горячей пустыни и так далее. Одна картина в зеркале особенно привлекла внимание Вульфа.

Он увидел вулкан и увеличил изображение во весь размер зеркала. Из жерла вулкана вылетали в небо черный дым, газы, град камней, песка, глины, текла раскаленная жидкая лава, сжигающая все на своем пути.

– Это то, что нужно, – радостно вскричал Вульф, – не разбил, расплавлю в магме.

Он переоделся в простенькую одежду, какую носят беднейшие слои населения Средиземья, и забрался на крышу здания, сделав себя невидимым. Там он материализовал удобное кресло, забрался в него и придал максимальную скорость скольжения по магическим линиям. Вскоре он был над кратером действующего вулкана. Из него в это время вытекала только жидкая раскаленная лава.

– Прощай, абсолютное зло, сгори и никогда не возвращайся! – прокричал Вульф.

Он высоко над головой поднял зловещий камень и со всей силы бросил его в жерло вулкана. А затем удалился на необитаемые северные территории, обосновался там в одиночестве и писал книгу «Откровение».

А зловещий дар черной дыры не расплавился в магме, а вылетел из жерла вулкана и устремился в космическое пространство. Вселенная не приняла его и швырнула обратно на Землю. От удара о каменную скалу зловещий камень разбился на семь осколков, они разлетелись на огромной территории в разные стороны. Центральный осколок в виде полупрозрачного диска упал под ноги высокого человека лет пятидесяти, одетого в желтый хитон. Тот поднял его, почувствовал прилив непонятной, могучей энергии, а в его голове возникла никем не произнесенная фраза.

Человек будто услышал своими ушами, как камень сказал: «Отнеси меня домой».

В жилище в его голове вновь возникли слова: «Найди шесть маленьких прозрачных шариков, принеси их сюда, и станешь непобедимым и бессмертным».

На этом камень перестал посылать слова в мозг, то есть «замолчал», как ему и положено природой. Человек надежно спрятал неожиданное приобретение.

Глава 8

Распад империи зла

Без тирана империя распалась на отдельные самостоятельные государственные образования. Первой о суверенитете заявила Ангория, обладающая самой крупной территорией. Затем от бывшей империи Вульфа, как льдинки при жарком солнце, стали отваливаться другие завоеванные страны. С развалом империи исчезла и вертикаль власти, выстроенная тираном.

В Средиземье осколки космического пришельца породили магическую энергию, наградившую всех жителей волшебной силой. Не все одинаково адаптировались к ней, самые одаренные получили большой заряд магии и стали могучими волшебниками. Города Ангории с прилегавшими к ним территориями получили самостоятельность и стали называться кланами. Они сами избирали из своих рядов руководителя клана.

Для общего руководства Ангорией Большой Совет магистров образовал Магистрат из двенадцати главных магистров. Общее руководство Магистратом осуществлял Генеральный магистр, избираемый Советом Магистрата. Первым Генеральным магистром избран Нагон, обладающий большой магической силой и авторитетом.

Десять лет прошли в довольстве и добре. Раз в десять дней после тяжелых трудовых будней в кланах устраивались праздники с пением, танцами и хмельными напитками. Везде видны были следы довольства и труда. Квирик и Хари восприняли большой заряд магической силы и вошли в состав Совета Магистрата Ангории в качестве главных магистров…

Клун лежал на мягкой траве и любовался голубизной неба, на котором плавали редкие, маленькие кучевые облака, похожие на клочки нерастаявшего снега. Солнце изливало на землю горячие лучи. Клун отвел глаза и увидел одинокий валун размером около полутора метров высотой. «Какой богатырь смог принести его сюда?» – мелькнула мысль. В этот момент он услышал звон мечей и грозные, яростные крики, вырывающиеся из сотен глоток обезумевших людей. Из-за холма на открытое пространство степи вырвались сотни две разъяренных полуодетых мужчин, словно бойня оторвала их от полуденного отдыха.

– Убью, гаденыш! – послышался обезумевший голос.

– Умри, несчастный! – перекрыл шум боя другой грозный рев.

Пожалуй, десяток воинов корчились на земле в смертельной агонии, и столько же лежали неподвижно. Красные пятна выделялись на зеленом полотне, как мазки неумелого художника.

Клун вскочил на камень, собрал всю силу легких в кулак и крикнул: