Дорога Ангела

– Спасибо за лестный отзыв, – улыбнулась. Любому человеку приятно, когда его хвалят. Тем более столь строптивая мадам. Она может позволить обследовать своего пса в любой клиники мира, но пришла по рекомендации именно ко мне и осталась довольна. Платит приличные деньги, не обращая никакого внимая на прайс. Колобков от счастья готов прыгать до потолка. А уж когда по рекомендации Жарниковой потянулись ее подружки, счастью Василия Игнатьевича не было предела. – Переезжаете?

– Придется, – вновь усаживаясь на диванчик у стены, зачастила та. – Понимаете, я очень суеверная, для меня важен баланс энергетик, гармония с космосом и с соседями. А тут недавно в соседний особнячок прикатили новые жильцы. – Вероника напряглась, вспоминая что-то, – из этих, как их… низшего класса, в общем.

– Ого, неожиданно разбогатевшие? – удивилась я.

– Именно, – собеседница наморщила слегка курносый нос. – Не люблю таких. Они прибывают в ауре нищеты, а получив каким-то образом капитал, сразу мнят себя людьми из нашего круга и быстро пристраиваются рядом. Понимаете?

– Не совсем, – пожала плечами, глядя на часы. Мне хотелось поскорее выпроводить настырную клиентку. Совсем не было времени рассуждать с ней об аурах богатства и бедности.

– Ну как же, – Жарникова начала отнимать у Густава свою цепочку. Он заскучал сидя у нее на коленях и стал пытаться зажевать золотую цацку, болтавшуюся на шее у хозяйки, – аура нищеты все равно сохраняется у таких людей, а соседствуя с обеспеченными гражданами, они могут «заразить» энергетикой бедности. Вникаете?

Молча, кивнула. Недосып начал показывать себя в полной красе. От монотонной речи дамочки захотелось спать. Организм, пытаясь взбодриться, отозвался зевотой, которую еле сдерживала.

– Так вот, – опустив пса, продолжала суеверная, – прикатили эти товарищи. Вы себе не представляете, я сразу почувствовала, что они из «этих». Пробила по своим каналам и мои опасения подтвердились. Мужик работал всю жизнь на заводе, шестеренки собирал, а жена его портниха.

– И как они умудрились разбогатеть? – саркастично поинтересовалась.

– Сын пристроился на хорошее место и окрутил дочку владельца. Во, как! – мадам выставила указательный палец. – Я хотела предупредить Германа, но не успела. Все, колесо судьбы закрутилось, наматывая энергию нищеты.

Знакомое имя прогнало сон. Я сосредоточилась на Жарниковой.

– Вы, сказали, Герман?

– Да-да, – кивнула собеседница, – Герман Кораблев. Его дочь, Ирочку, окрутил их отпрыск. И вот, что вышло. Подозреваю, семейка не так проста. Возможно, они хотели избавиться от Германа, а на тот свет отправился сам Осипов.

Журналисты в нашей стране все-таки работают быстрее скорости света. Еще обеда нет, а Москва и Подмосковье обсасывают новость об убийстве Осипова. Мне же известно о его сердечном приступе. Когда его успели убить?

Вероника, словно прочитала мои мысли:

– Ночью, он скончался ночью. Какой кошмар, вероятно опасные насекомые могут быть у них в доме. А если вырвутся оттуда? Или Осиповы их специально выпустят? Срочно надо подыскивать новый дом. Подумываю в Новой Риге. У меня там подруга живет…

Раздавшийся стук в дверь прервал ее.

– Ангелина Германовна, к вам пришли, – сообщила Лина. Молодец, поняла, что Жарникова морочит мне голову почти час, решила помочь освободиться от нее.

– Ой, ну, побегу, – засуетилась дама, – совсем вы меня заболтали.

Я проводила ее до двери. Закрыла дверь и вздохнула с облегчением. Теперь эта новостная фурия прибудет лишь через месяц.

В кармане халата завибрировал телефон. Это была Ирина.

– Привет, ты как? – начала с главных вопросов, – как Ильдар?

– Геля, – прошептала срывающимся голосом сестра, – это ужасно. Евгений Ильнурович скончался. Все напоминает страшный сон! Кошмар! Сто двадцать три гостя госпитализированы с укусами! У отца Ильдара было слабое сердце, инфаркт спровоцировал укус пчелы, а точнее ее яд. Кому я сделала плохо? За что со мной так поступили? А вдруг еще кто-то из гостей погибнет? Доктор рассказал, о малоизученности яда. На какие системы он может еще повлиять и в течение какого времени?

Ира заревела. У меня сжалось сердце, на глазах навернулись слезы.

– Ирочка, успокойся, все образуется, – говорила избитые фразы.

Сестра затихла.

– Геля, – шмыгая носом, осторожно проговорила, будто боялась быть услышанной, – скажи честно, это же не ты?

– Что, не я? – повторила, искренне не понимая, о чем зашла речь.

– Ты с животными работаешь, имеешь профильное образование… в конце концов знакомства, поэтому тебе не будет трудным раздобыть этих жужжащих монстров.

Каждое сказанное Ирой слово, отражалось пульсацией в висках. Щеки обдало жаром.

– Ирина, ты чего? Ты сейчас говоришь на полном серьезе?

– Прости, – вновь захныкала сестра. – Отец говорит тебе ничего не стоит купить пчел, и ты нас ненавидишь, и…

– Остановись! – повысив тон, ударила ладонью о стол, подлетев к нему в поисках кувшина с водой. В горле жутко пересохло. – Ты сейчас просто в шоковом состоянии и поэтому не отдаешь отчета в том, что говоришь!

– Геля, но… – она начала говорить, но опять сорвалась на рев.

Только теперь я поняла причину ее истерики. Она убивалась не только о сорванном торжестве и гибели будущего свекра, а еще о моем предательстве. Ира никогда не допускала мысли, что могу причинить ей боль, предать ее, а как оказалось со слов Германа Ивановича, так все и обстояло. Можно утверждать с полной уверенностью: Ирина оплакивала наши добрые отношения.

– Выкини эти глупости из головы, – закричала я. – Никогда, слышишь, никогда я не предам тебя и не причиню то горе, что творится сейчас около тебя…

В ответ из трубки донеслись протяжные гудки.

Отец как всегда в своем репертуаре. Видимо, судит всех по себе. Если ему хватало всегда совести идти на подобное в погоне за капиталами, то на мой счет он жестоко ошибся.

Дверь вновь скрепя приоткрылась. Лина осторожно заглянула. Администратор слышала мои крики, отчего была крайне корректна, чтобы не попасть под горячую руку.

– Ангелина, я напоминаю, к тебе пришли…

Так это был не ловкий ход избавления от болтливой посетительницы.

– Иду, – еле слышно сказала, закрыв глаза в попытке успокоиться. Ирина выбила меня из колеи. Глубоко вдохнув-выдохнув пару раз, направилась на ресепшен. И кому так срочно понадобилась доктор Кораблева?

Глава 3

Перед стойкой администратора с важным видом стоял Суворов. Вот уж кого сейчас не хватало. Увидев меня, парень выпятил подкаченную грудь, одернув черный приталенный пиджак. Волосы Марка были уложены, как и вчера назад, огромным количеством геля в котором отражался свет потолочных ламп.

Суворов посмотрел на меня охотничьим взглядом, словно находился на охоте и увидел длинноногую лань в белом халате и колпаке украшенным изображениями веселых собачек.

– Мадам, Кораблева, – протянул с каким-то ехидством.

– Вообще-то, мадмуазель, – возразила я. – Чего вам, Марк Батькович? Номер моего телефона у вас есть, могли бы позвонить и не отрывать меня от работы. Я, знаете ли, не толстосумов охраняю, а работаю!

– Вообще-то, Марк Александрович, – он улыбнулся, продемонстрировав идеально ровные, белоснежные зубы. – И у меня работа вполне достойная, но не об этом сейчас. Я как раз по поводу вашего занятия решил лично вас посетить.

Марк далее мог не продолжать. Возможно, Ирина хотела меня предупредить о намерениях и подозрениях папаши, но, не справившись с нахлынувшими эмоциями, прервала разговор.

– Ну, что же, идемте в мой кабинет, – я быстрым шагом направилась по коридору.

– Уютненько у вас, – окидывая беглым взглядом мое рабочее пространство, подметил Марк. – Разрешите присесть?

– Пожалуйста…

Устроившись, Суворов уставился на меня пронизывающим взглядом и сложил пальцы рук пирамидкой.

– Ангелина, дело обстоит таким образом…

– Осипов отправился на тот свет, а вас, Марк Александрович, направил ко мне господин Кораблев, который уверен в моей причастности к данной трагедии, – перебила «гостя». – Так ведь?

Марк мотнул головой и хищно прищурился.

– В логике вам не откажешь. Все именно так. И? Сами все расскажите?

– Мне нечего вам рассказывать, – нервно проговаривая, схватилась за папку и начала ею обмахиваться. Почему-то стало невыносимо душно.

– Герман Иванович, утверждает о вашей причастности. Вы биолог, соответственно могли знать о данном подвиде пчел и о последствиях их укусов, – медленно, словно смакуя каждое слово, вещал Суворов, не сводя с меня глаз.

Мне стало окончательно не по себе. Я отложила папку и подошла к окну, отвернувшись от собеседника. Марк все больше меня раздражал. Кого он из себя строит? Сыщик недоделанный.

– Ваш Герман Иванович, знатный выдумщик, это, во-первых, – я чувствовала его обжигающий взгляд на спине, прямо меж лопаток. – Во-вторых, я не биолог, а ветеринар, вам должно быть стыдно, что вы не знаете различия между этими профессиями.

– У вас стойкая неприязнь к отцу и обществу, в котором он вращается. Вы же устраивали подобные провокации? Забыли?

Нашел что вспомнить. Да, когда была совсем малой, пришла в мою светлую голову шалость. Уж очень хотелось выказать протест отцу и его дружкам.

Папаша устроил званый ужин после очередной поездки на Урал. Герман Иванович чаще всего ездил туда на открытие сезона охоты. В доме собрались все. И те, кто сопровождал его и те, кто охотился вместе с ним. Мне было невыносимо от осознания того, чем они занимались на заимке в тайге. К тому же на кухню доставили медвежатину, и я понимала, что это загубленная жизнь не в чем неповинного животного. Для начала отправилась на кухню. Отвлекла повариху и от души сдобрила все блюда солью. Потом переместилась в подвал. Там под лестницей был встроенный шкаф, забитый банками с краской. Взяла пару штук, а еще прихватила из небольшого ящика самый длинный гвоздь.

В то время как они болтали в ожидании свежеприготовленной медвежатинки, а потом выясняли причину испорченности блюд, я обильно поливала их дорогие тачки краской и разборчивыми буковками выводила матерные слова на отведенных специально для этого островках. Но никого не травила, пчел никуда не запускала!

– Не забыла, – фыркнула и подскочила к столу. – Вы ничего не знаете. Я была маленькой и не разумной девочкой. Я просто облила их машины краской и все!

– Об этом и толкует Герман Иванович, тогда вы были подростком, а сейчас подросли и занялись более сложными делами, которые привели к гибели человека, – чеканил Суворов.

Мне захотелось влепить ему пощечину.

– Марк, прошу вас, уйдите! – прошипела я и вернулась к окну. Мой взгляд устремился на парковку соседнего дома. Там было всего три машины, они стояли в ряд, причем более всего меня завлекли их цвета. Зеленый, желтый, красный.

Суворов откашлялся.

– Ангелина, вы меня воспринимаете как врага, честно признаюсь, вы мне тоже не особо импонируете, но я ни враг вам. Более скажу, я попросил Германа Ивановича не сообщать следователю, который проводит проверку по факту гибели Осипова, свои подозрения по поводу вас.

– Мне вам в ножки упасть? – отчеканила я и повернулась. Мой взгляд столкнулся с его взглядом. Марк стоял прямо передо мной. Я даже вздрогнула. Блин, бесшумный как ниндзя!

– Я не кусаюсь, – с явным удовольствием от моей реакции сказал Суворов. – Я верю вам, но Герман Иванович готов вас в порошок стереть.

– Мне плевать на него и его намерения, – выпалила и оттолкнула наглеца, освободив путь. – Пусть делает все, что хочет, хоть к прокурору идет! Любая проверка докажет мою невиновность и непричастность.

– Не совсем… – тихо протянул «ниндзя» вновь подбираясь ко мне. – С утра навел справочки и кое-что разузнал. Есть прямые улики, указывающие на вашу прямую причастность к инциденту в ресторане.

Я подошла к смотровому столу. Увидев, подходящего Марка начала уходить от него обходя стол.

– Что же это за улики?

– Здесь не лучшее место для подобных разговоров, – Суворов замер и вынул из кармана блокнот. – Ручка есть? Можно?

Я протянула ему ручку, завалявшуюся в кармане халата.

– Приедете вечером по этому адресу, – продолжил парень. – В этом кафе довольно сносная кухня. Спокойно все обсудим.

– Для чего это вам? – осведомилась, не понимая смысла в его предложении.

– Делаю это не для вас, а для Ирины. Мне не хочется, чтобы она разочаровалась в сестре и разорвала всякое общение. Думаю, для нее будет большим ударом, если она убедится, что вы устроили разгром на ее празднике и фактически убили ее свекра. Подумайте об этом.

Кинув последнюю фразу, Марк мгновенно ретировался, мягко закрыв за собой дверь. А я так и стояла у смотрового стола под гнетом сказанного. Ведь проворный парень прав. Ира уже сейчас почти уверена в моей причастности, а если подключится птичка мозгоклюйка по имени Герман, она уверится в этом. Ради нее мне нужно пойти на встречу к Суворову. Надеюсь, он действительно из добрых соображений действует, а не по какому-нибудь плану отца.

В дверях опять показалась голова Ланы:

– Ангелина, Сидорова Арчи привела. Ждет уже пятнадцать минут. Приглашать?

– Да, конечно, – позволила я и подхватила со стола листок с адресом, оставленный Марком.

Приняв всех по записи и парочку пришедших наобум, потопала на обед.

На небе не было ни тучки. Солнце поднялось высоко над городом и разогревало все кругом до жидкого состояния. Я перебежала дорогу и заскочила в кафешку. За дальним столиком расположилась Света. Завидев меня, она махнула рукой, зазывая к себе.

– Это был он? – орудуя ложкой, пробормотала.

– Да, собственной персоной, господин Суворов, – я посмотрела на официанта. – Блинчики со сметаной, курник и чай с жасмином.

– Чего хотел? – закончив трапезу, продолжила Светка.

Как не рассказать подруге о тягостных мыслях? Тем более, когда сама интересуется. Пересказала всю беседу в мельчайших подробностях.

– М-да, – приступая к десерту, заключила подружка, – что планируешь делать? Поедешь?

– А что остается? В его словах есть крупицы разума, – призналась и пригубила принесенный чай. – Марк утверждает о каких-то неопровержимых доказательствах, указывающих, что все это сделала я.

– Как это возможно? – возмутилась коллега. – Ты ничего не делала, а улики есть? Тебя стопудово кто-то подставляет. Прихлопнули Осипова, а на тебя валят. Вспоминай всех врагов!

Я нервно засмеялась.

– Ты о чем? Свет… у меня нет врагов, к тому же Осипов не имеет ко мне никакого отношения.

– Он мог стать твоим родственником по сестре, – не сдавалась Света.

– И что? – приглушенно спросила я, дабы подоспевший официант с моим заказом ничего не услышал.

Светлана это поняла и сделала паузу, дожидаясь пока молодой разносчик разложит приборы передо мной.

– А то! – пудря носик, продолжила частить Света. – Ты думаешь лишь о себе, будто ты одинокий перст в поле, но это не так. Какие бы отношения не складывались у тебя с домашними, ты есть и будешь Кораблевой, а значит, некто может возжелать навредить им через тебя. Вот представь, что будет, если завтра все газеты начнут трубить о Германе Кораблеве, у которого дочка убийца? Сто процентов его какие-нибудь акции начнут ползти вниз, и это обязательно каким-то людям будет на руку. Ты сама миллион раз возмущалась об их жизни и бизнесе, который до добра никого не доводит.

Пережевывая курник, отметила истину в словах подруги. Это могло быть правдой. От родства с таким человеком просто так не отмахнуться. Да, обыватели не в курсе, что у Германа Ивановича две дочери, а вот при желании, особенно если оно недоброе, можно выведать все что угодно и воспользоваться этим в своих гадких намерениях.

– Ты права, – согласилась я. – Поеду и переговорю с Суворовым. Естественно, не буду все принимать за чистую монету, но вдруг молодой прихвостень расскажет что-нибудь дельное.

После обеда закрутилось все с новой силой. Обычное дело. Не у всех клиентов нашей клиники есть время с утра бегать с питомцем по докторам, поэтому стараются записаться на после обеда.

Как только за последним посетителем закрылась дверь, я решила прощупать почву в семье. Позвонила маме.

– Ма, привет, – старалась говорить, как ни в чем, ни бывало. – Как Ира?

– Привет, доченька, – вздохнула мама. В ее голосе слышалось немало печали и беспокойства. – Ира держится молодцом. Бодрится. Ильдара жалко, парень потерян. Поддерживает мать. Ее тоже очень жалко.

– А отец? Все никак не успокоится?

– Да, скажу честно, Гера думает, что это ты все устроила. Совсем из ума выжил. Хотел следователю рассказать свои убеждения, еле отговорила его. Сошлись на том, что Марк проверит твою причастность, а там уж видно будет. Я не сомневаюсь в твоей не причастности… – ма, сделала паузу, словно задумалась о чем-то. – Геля, скажи, ты же вправду не при чем?

Папаша делает свое дело. Мама и та начала сомневаться.

– Ма, ты что?! Уверяю тебя, я ничего не делала. Сама подумай, откуда мне взять пчел? Да еще каких!

– Я верю, Геля, но если что, ты мне можешь рассказать…

Понимая, что разговор принимает цикличность, поспешила его завершить, сославшись на срочное дело.

И ведь оно было, в самом деле. В кафе уже дожидался Марк. Я взяла такси, так как на работу добираюсь сугубо на метро. В Москве так: если хочешь вовремя успеть к рабочему станку, отправляйся в дорогу либо за три часа до начала рабочего дня, либо на метро. Я предпочитаю второй вариант.

Кафешка неприглядного вида примостилась между серыми пятиэтажками на окраине города. Ранее не подозревала, что в городе можно отыскать настолько скудное место. Контингент, обитавший в этих краях, явно не гулял по кофейням и ресторанам, зачем его тут открыли?

Суворов занял центральный столик в пустой забегаловке. Парень болтал по телефону, изредка кивая головой. Осмотревшись по сторонам, заметила еще одного человека и то, он был барменом. Коренастый паренек скучал за барной стойкой, уставившись на дисплей своего телефона.

– Присаживайся, – сказал Марк, быстро убирая телефон. – Что тебе заказать?

– Воды, – кинула я, плюхнувшись на пластиковый стул.

– Чего хочешь пожевать? Пирожные, будешь? – зазывая бармена, настаивал Суворов.

– Ничего не нужно, ты меня пригласил в этот клоповник поесть? – огрызнулась, сложив руки на груди.

Марк моментально насупился, видимо ожидал более приветливого расположения духа. Подоспевший бармен хихикнул, на мои слова.

– Два стакана воды, без газа, – сделал заказ мужичок и облокотился о стол. – Геля, в общем ситуация такова…

– Ангелина, – важно поправила его.

Суворов мгновенно включил свой непревзойденно – пронизывающий взгляд, от которого мне вновь сделалось не по себе.

– Ангелина, – он проговорил четко каждую букву имени, – сосредоточься и послушай меня. Во-первых, я хочу извиниться за ту, вчерашнюю сцену на парковке, признаю, был не прав, во-вторых, хочу тебе помочь, потому что меня попросила об этом Регина Олеговна.

– Допустим, что за информацию ты жаждешь мне поведать? – я откинулась на спинку стула и с деловым видом закинула ногу на ногу.

– В общем вот что мне удалось нарыть за сегодняшний день, – принялся рассказывать Марк, иногда переходя на шепот.

Его повествование было лишено всякого смысла, по крайней мере, на мой взгляд, потому что я-то знала, как все обстояло на самом деле. Марк первым делом стал наводить справки о пчелах, что навели шороха в ресторане. Оказалось, их непросто достать. Насекомые обитают в Африке вдали от человеческих поселений, так как обладают боевым нравом и бросаются атаковать всех без разбора. В тех краях даже животные сторонятся их ульев.

Так вот, Суворов разведал, что естественно, по вышеперечисленным причинам на территорию России никто не позволит официально ввести жужжащую опасность. Поэтому парень обратился к людям, которые могут неофициально преподнести в сфере насекомых все что угодно. Ему дали наводочку на товарища заказавшего сто пятьдесят пчел. Этим человеком был Ильин Артемий Дмитриевич. Биолог, ветеринар, преподаватель в академии ветеринарии. Я прекрасно знала этого человека. Он был моим преподавателем, мы со Светкой у него учились всем премудростям профессии.

– Вот вам и неопровержимые доказательства, – продолжал тараторить Марк, – я смотался в академию и переговорил с преподавательским контингентом. Все в один голос утверждают: Ильин и Кораблева все время обучения, были, не разлей вода. Пожилой преподаватель всегда ставил студентку в пример другим, а в приватных беседах с коллегами заявлял, что считает Гелечку, чуть ли не внучкой.

Я склонила голову. Да, это являлось правдой. С Артемием Дмитриевичем у нас действительно чудесные отношения. Он мне всегда помогал и после окончания обучения до сих пор помогает. Мы созваниваемся, я справляюсь о его здоровье, ведь он в преклонном возрасте и более не работает в академии, а также проясняю некоторые моменты по работе. Иногда рассказываю об интересных случаях, и мы их по старой памяти разбираем. Если информация Суворова верна, и он купил пчел, то зачем? Я его не о чем таком не просила.

Отхлебнула воды, принесенной услужливым барменом.

Отец, узнав об этом убедиться в своей правоте. Катастрофа! Вынырнув из своих дум, посмотрела на Марка. Он продолжал заливаться соловьем:

– Теперь ты понимаешь? Если верить Регине Олеговне, ты ничего не предпринимала, то, как объяснить покупку Ильина?

– А ты не думал, что это совпадение? – начала хвататься за последнюю соломинку. – В то же самое время еще кто-то мог купить этих злосчастных пчел.

– Нет, – уверенно обрубил Суворов, – я все проверил, пчел купил только Ильин. Других каналов нет.

– Может, твой информатор не сообщил тебе о втором покупателе? – не сдавалась я, жадно допивая воду.

– Ручаюсь за него, – Марк тяжело вздохнул, – мне он врать не будет.

– И что делать? – выдавила я.

– У тебя объяснений нет? Когда ты в последний раз созванивалась с преподавателем?

Я уставилась в потолок, судорожно вспоминая последний разговор с Артемием Дмитриевичем.

Весной ко мне на прием попала дама. У ее чихуахуа начала развиваться тугоухость. Это частичная потеря слуха. Для этой породы подобное нонсенс. По этому поводу звонила бывшему преподавателю.

– Поговорив о собаке, что еще обсуждали? – сыпал вопросами Суворов.

– Более ни о чем не говорили! – фыркнула я и повернулась в сторону барной стойки. Бармен с интересом за нами наблюдал. Он сразу скрылся за стойкой, как только нарвался на мой разгневанный взгляд. – Это было где-то в апреле, думаешь, помню наш диалог досконально?

Повисла пауза. Марк, вздернув бровь, ухмыльнулся:

– Мадмуазель, а когда мы на «ты» перешли?

– Перестань ерничать, – махнула рукой, – сейчас не до этого!

– Ого, теперь я ерничаю?! – развеселился он.

Глядя на его довольную рожу в моей голове появился резонный вопрос: паренек в себе? Очень уж быстрые переходы у него от веселья к серьезности, и обратно.

Четко поняла, он мне не помощник. Предупредил – молодец. Но похоже на этом его миссия окончена. Нужно съездить к Ильину и поговорить с ним. Дедуля мне-то расскажет, для чего ему понадобились пчелки и как они оказались в ресторане.

Достала кошелек и оставила купюру на столе в оплату за стакан воды.

– Ты куда? – встрепенулся Марк и опять посерьезнел.

– Куда следует! – отозвалась удаляясь.

Очутившись на улице, вздохнула с облегчением. Ну, что за человек? Почему он так на меня действует? При нем во мне появляется скованность, и какие-то желания, но разбираться в них не хочу. Не до этого.

Только ступила на тротуар как услышала визг тормозов. Около меня встал как вкопанный здоровенный джип. Из открывшихся дверей вывалились два амбала. Качки набросились на меня, один обхватил за талию правой рукой, а левой зажал рот. Второй мордоворот ухватился за ноги. Парочка шустро закинула меня в салон и авто газанув сорвалось с места.

Глава 4

Мы ехали достаточно долго. Крепкие ребята сидели по обе стороны от меня. Видимо, ожидали, что буду истерить, вопить и пытаться покинуть транспортное средство на ходу. Но, я ничего подобного не делала. Да, мне было страшно, сердце бешено колотилось, в кровь выбрасывался адреналин. Я же, постаралась сохранить ясный ум и не поддаться эмоциям. Смыл устраивать бунт, будучи зажатой крупными мужчинами со связанными руками и мешком на голове? Я посчитала, что лучше дождаться, когда мы прибудем в пункт назначения и там уже ориентироваться по ситуации. Ко всему у меня было стойкое подозрение о причастности к происходящему дорогого отца. Кто знает, что у него на уме? Может, он решился похитить меня и выбить признание? Согласна, звучит неправдоподобно, не один отец не позволит себе поступить так с родной доченькой, но Герман Иванович не все, его ум и совесть могут натолкнуть его и на более страшные поступки.