Звездные духи. Черный

– А мне казалось, это ты преследуешь меня.

Он засмеялся, потеряв со мной зрительный контакт. Фениксы подошли к нам.

– Преследую? Я? – заклинатель поменял позу. – Два года не виделись, могли бы пожать друг другу руки! Но ты не изменился.

– Ты тоже, Джаш, – холодно глядел я ему в глаза. – Вот смотришь на тебя и думаешь, что все заклинатели такие.

– А ты знаешь всё о заклинателях? – криво усмехнулся он, и я прикусил язык. Я действительно не знал. Не мог даже сказать, как строятся отношения между звездным духом и тем, кто их призывает. Но я помнил точно, что никто из школьников-звезд не отзывался о своих людях плохо. Некоторые придирались, скорее, для проформы, чем были по-настоящему недовольны выбором небес.

Джаш попытался угрожающе приблизиться. Но его угроза только мышь напугает, и уже точно не летучую.

– Кажется, я знаю. Конечно! Ты просто не хочешь передо мной появляться. Почему? – заклинатель выдержал паузу. – Я умею то, что не умеешь ты.

– Ты ни капли не поумнел.

Но Джаш моих слов как не слышал. Он выставил руку в сторону, и через несколько секунд облако, ставшее на мгновение ватным, приобрело облик невысокой бледной девушки, и он прижал ее за талию. Фениксы и Шоко, впервые видевшие магию призыва духа, удивленно воскликнули.

Закар растянул в улыбке губы, не сводя с меня пытливых глаз. Ищет, как бы я, расслабившись, принял его превосходство. Но этой возможности он не дождется. Девушка-дух помялась и поглядела в пол. Воротник ее белой рубашки был застегнут под самое горло. А ноги скрывала длинная юбка, но у меня не было сомнений, она едва на них стоит.

– Это мой Овен, – представил духа заклинатель.

– Миленькая! – оценил Дайрек, судя по всему улыбнувшись.

– Милая, – подхватил Закар и медленно провел по щеке духа ладонью. Девушка зажмурилась. – И полностью моя.

Я почувствовал, как атмосфера вокруг сгустилась. Шоко тихо шепнул: «Мы можем вмешаться?» Но я понятия не имел. Эти двое скреплены договором. Но каким именно? Между тем, Джаш продолжил унижать девушку.

– Она вполне способная. Делает всё, что я велю. Абсолютно всё. – Он остановился взглядом на ее груди, и будто что-то вспомнил. Торжественно взглянул на нас. – Вам когда-нибудь с духом доводилось? А я пробовал.

– Прекрати, – взмолилась девушка, стараясь высвободиться. Но Закар крепко ее держал.

– Зачем нам знать об этом? – пророкотал Дайрек. У него только руки в кулаки не сжимались, потому что были засунуты в карманы джинс.

– Делюсь с вами тем, чего вы лишены, – ухмыльнулся мерзавец. – Ей ведь только прикажи. Удобно, да? – Он остановил на мне взгляд и произнес раздельно: – Я. Ей. Владею.

– Отпусти!

Девушка вырвалась. И сама же ахнула: глаза Джаша наполнились злостью.

– Что это ты делаешь? – Он схватил ее за запястье. – Забыла, кто главный?

– Отпусти, – уже прошептала дух. Заклинатель отчего-то улыбнулся.

– Не подчиняешься мне? – Он перевел взгляд на нас. – Ты знаешь, что будет, если ты не подчинишься. Знаешь свое место. Что будет, если нарушишь договор.

Девушка всхлипнула, испуганно смотря на нас. Прося о помощи.

– Я не знаю, ребята, что там между вами, – Дайрек выставил руку вперед, – но ты сейчас делаешь ей больно.

– Так я могу, – невозмутимо ответствовал Джаш. – Она моя слуга. Что, нравится? Нравится, когда тебя защищают? – обратился он к духу и показал глазами на солиста. – Он тебе нравится?

Девушка не смела сказать и слова. Закар наклонился к ее лицу:

– Так, может, хочешь пойти с ним?

Мне на секунду показалось, что я ослышался. Рядом Дайрек потерял дар речи.

– Хочешь? – продолжал заклинатель, пытая замеревшую девушку взглядом. – Отдать тебе такой приказ? Поделиться с ним тобой?

Мы не успели ничего сказать. Кто-то резко расцепил руки заклинателя и духа и залепил Джашу пощечину. Звук отразился от стен коридора, а канделябр рядом с нами снова вспыхнул.

– Как ты смеешь?!

Заклинатель отшатнулся и уставился огромными глазами на разъяренную фурию. Справа я услышал изумленного Джесса:

– Крома?..

Мне не хватило силы стерпеть это. Демоны Вселенной, заберите его душу в самую глубокую черную дыру! Чтобы никогда этого заклинателя больше не являло передо мной! Как он смеет называть себя заклинателем!

– Ты… т-ты… т-т-ты кто такая? – В огромные глаза было ненавистно смотреть. Я замахнулась! Он отскочил, все еще держась за щеку. На которой, увеличиваясь, проступало красное пятно.

– Заклинатель? – проговорила я это слово и почувствовала, как по телу растекается жгучая горечь. Она начинает печь мое сердце и быстро подбирается к лицу. – Какой из тебя заклинатель – черта с два!

Перед глазами встает Ковен. Его улыбающееся, теплое лицо. А затем – оно сменяется. Резко! Холод. Жесткие глаза. Его крик, когда он меня прогонял. Горечь уже сковала мое горло…

– Ты не имеешь права себя так называть!.. – Последние слова вырываются тихими. Шоко смотрит на меня, вампир смотрит на меня, фениксы – все обращают на меня глаза в этом коридоре.

Заклинатель трясется передо мной. Заклинатель…

Сзади меня стоит звезда, небесные боги. Самая настоящая. Она все слышала. Она прячется за спиной. Овен. Зодиак. Я ее не знаю. Она меня не знает. Она не должна меня узнать! Что я делаю, духи? Что я делаю…

– Не тебе решать! – Голос огрубевший – заклинатель взял себя в руки. Он выпрямляется. В глазах застыл огонь. Или лучше сказать, молнии?

Я не верю, что это он. Я же помню его, этого мальчишку. Как он шел по дороге нашего сквера, все ближе к звездной школе, как шугался нас, какие были глаза у него испуганные, шахерезадник, лучший из лучших, его направили к нам… Но эти глаза я начинаю узнавать. Понимаю с ужасом – они не изменились. Может ли человек измениться за два года? Может. Но этот не менялся. Он всегда таким был.

– Не лезь не в свое дело, – проговорил с угрозой заклинатель и обернулся на фениксов: – Она не выполнила приказ!

– Ты ничего ей еще не приказал! – Моментально прихожу в себя. – А если посмеешь?! Такой приказ противоречит кодексу.

– Что ты знаешь!..

– Она не твоя слуга, – сквозь зубы выгрызаю я слова – пока меня не загнали в угол вопросами. Голос получается как у зверя. – Она равноправный участник договора! Она в таких же условиях, как и ты! Я знаю это.

– Думаешь, это было раз! – вдруг взвизгивает он. Ко мне вплотную – я вижу его бесящиеся зрачки. – Думаешь, я только сейчас? Ха-ха, она молчит! Она терпит, понимаешь? Ты думаешь, ты права? Ты права?!

Позади слышится всхлип. Что я творю?.. А если это действительно так? Мне на мгновение хочется отступить от этого заклинателя, я не знаю, что он выкинет. На миг мне кажется, что они изменили условия договора с первого подписания, что ситуация входит в случаи, в которые вмешиваться посторонним нельзя…

Почему же тогда возмутились фениксы? Что Дайрек услышал такого? Он так растерялся, когда заклинатель начал шептать звезде… Что это было? Это не могло быть просто так! Если человек, который не знает о звездах, обомлел и не мог сказать!..

Человек. Люди. Они не знают. Ничего не знают – ни о договоре, ни о заклинателях. Ничего. Это наше уязвимое место. Звездный дух не может подать жалобу без свидетелей, которые подтвердят его слова. Но откуда люди знают, что верно, а что нет? Эта вещь, единственная, охраняет заклинателя от несправедливых обвинений со стороны духа. Для людей, наверняка, все очевидно – тот, кто призвал, всецело повелевает. За звезду заступаться на земле никто не будет, а на небе наши «хозяева» никогда не появляются. И дух остается бессилен защитить себя.

Если только нарушение закона не увидит другой дух.

Заклинателя за шкирку берет Дайрек – и отталкивает от меня.

– Ты слышал, что она только что сказала?

Дайрек не понимает на самом деле, что делает. Но он делает правильно. Это дает мне время. Я оборачиваюсь к духу.

Как она боится, звездочка.

– Это прописано в вашем договоре? Ты знаешь, что он от тебя требует? – говорю я, едва удерживаясь, чтобы не схватить ее за руки – вдруг она меня почувствует. – Этот договор только ваш. Никто не вправе решать, кроме вас двоих! – Я боюсь смотреть в ее глаза дольше, вдруг она меня узнает! Овен мнет свои пальцы. Оглядывается на заклинателя, которого пока удерживают фениксы. Звезда открывает рот – но ни слова оттуда. Я не верю, что я сейчас это сделаю: я начинаю цитировать ей кодекс: – «Звездный дух имеет право отказаться от выполнения приказа, если тот противоречит моральным убеждениям духа и нарушает другие звездные права, и может расцениваться, как жестокое обращение заклинателя». Это оно? Скажи мне!

– Звезда МОЯ! – взрывается сзади заклинатель, и у меня холодеют щеки.

А Овен хватает мои руки.

– Спаси меня!

Через секунду меня разворачивает рывком – заклинатель.

– С дороги! – отпечатывается его крик в ушах, а я сцепляю пальцы, успевая испытать удовольствие от его меняющегося взгляда. Затем – меня настигает страх… Но я крепче придавливаю пальцы друг к другу. Знак Жертвенника. Отступать некуда.

Я взывала к Звездному Совету.

Поток воздуха хлынул вверх, взметнув мои волосы. А заклинателя отбросило. Я поняла это, потому что он кричал. Но не увидела – пелена мутного цвета загородила обзор. Вихрь взмыл, опоясав меня и Овна, и набирал оборот. Я посмотрела на свои дрожащие пальцы, будто сросшиеся вместе, и почему-то не могла разлепить. Заклинание подействовало. На голову полился белый свет Зала Совета. Еще и свет. Мне конец.

– Властью… данной мне звездным родом Жертвенника, – произносили мои губы по слогам. По телу пополз озноб. – Во имя благополучия небесного народа… не утаивая правды и не придумывая лжи, я обращаюсь к звездным верхновникам.

Вихрь кромсал потолок, но уже стал ровнее. Я зажмурилась. У меня спирало дыхание. Это не из-за ветра… я сдаю себя звездному конвою. Надо обойти формулу.

– При многочисленных свидетелях, – не называть, что это Универсальный Магический Университет! Подойдет просто: – При многочисленных свидетелях, магах земли…

Овен придерживала длинную юбку. Глядела вверх, улыбаясь – там внутренние стены Зала… Я соображаю: это последний шанс. Чтобы не выдать себя.

Моего имени – не будет.

– Я… констатирую нарушение правила Кодекса: жестокое обращение заклинателя с подчиненным звездным духом. – Я затараторила. Формула без имени заявителя – она должна пройти. Должна!

Гул ветра сросся с ушными раковинами. Не видно ничего вокруг – все окружающее свет, он с каждым мигом ярче.

– Согласно заявлению звездного духа рода Овна, – твердо говорю, потому что звездный зал встает перед глазами, – выслушав прежде обе стороны магической связи, я беру право. Я расторгаю договор!

От вихря со свистом отделилась струя и обвила тонкое тело Овна. Закутанная в свет, она оглядывала свои исчезающие руки.

– НЕ-Е-Е-ЕТ! – пронзил током отчаянный вой заклинателя.

– Спасибо! – крикнула звездный дух. Ее лицо, полное счастья, не стирается перед взором еще несколько секунд. Она только что была здесь. Но вихрь – исчез, забрав ее с собой. Коридор снова принадлежит Храму. Студенты глядят ошарашенные.

Бывший заклинатель разворачивает меня.

– Что ты наделала?!

Его оттаскивают вдвоем вампир с Шоколадным.

– Я освободила звезду, – неожиданно тихо звучит в безмолвии остального коридора мой голос. А глаза – чувствую – застилает новая пелена, и она же просится на язык.

– Ты!.. – Вдруг слышу у заклинателя слезы. Они в его глазах, делают их громаднее. Он взрывается: – Ты мне за это ответишь!

– Да что ты сделаешь?! Ты, заклинатель!

Он стоит передо мной, смотрит! Его окружают люди. Он снова в окружении людей. Он смотрит гневно, и его взгляд не меняется. Зачем ты это сделал. Скажи мне, Ковен, зачем?

– Ты даже не мог защитить свою звезду…

Ковен смотрит на меня. Его взгляд такой же. Спустя столько времени. Он неизменен.

– Я тебя ненавижу.

Отворачиваюсь. Оставляю видение прошлого за спиной. Хочу поднести руку к глазам, я почти ничего не вижу из-за этой воды…

Тенебра.

– Тенебра. – Голос заклинателя подтверждает, что это не миф.

Шаг назад. Неужели это правда? Темный маг целеустремленно идет сюда – он идет сюда! Я бросаюсь бежать.

– Нет, Тенебра, нет!

Ужас заклинателя утопает в моем. Следующий коридор. Боковой.

Нет, только не темный маг, нет!

– Крома!

– Аа!

Кто хватает меня?

– Крома! Кром! Эй! – трясут меня за плечи.

Кто трясет меня?.. Это Рабас.

– Там темный маг. Там темный маг, – смотрю я на музыканта, но он не понимает. – Он пришел за мной. Темный маг!

Рабас обхватывает меня за плечи. Уводит без раздумий.

– Тише! Идем.

Впереди комната. Здесь глухо, будто в уши вату положили. Какой-то запах. Рабас проводит меня в другую комнату. Полнейшая тишина.

Рабас, Тенебра там, за дверью, он тот темный маг, он меня ищет…

– Все хорошо, Крома, все хорошо, – он не может слышать моих мыслей, но пытается успокоить. – Тебя никто не обидит. Я здесь.

Мелкая дрожь начинает проходить, когда парень проводит ладонями по моим плечам. Будто тепло, немного колкое, как электричество, проникает в мое тело и растекается, желая достичь самых удаленных уголков моей души. Я старательно привожу мысли в порядок, пока Рабас смотрит на меня, пытаясь отыскать разумное в глазах.

Он гладит меня по плечам.

И пока он делает это, я понимаю самую важную вещь…

Я только что освободила звезду.

– Я сделала ужасную ошибку, Рабас, – произношу я ломающимся голосом. А парень выдыхает, расслабляясь. Он думает, что мне уже ничего не грозит.

Он треплет меня по волосам, еще больше их взлохмачивая, и говорит, что мы пока останемся здесь. Пока я не приду в норму.

Тут же отходит, оставляя меня с собой наедине. Бросив взгляд вокруг, я понимаю – мы в библиотеке. В комнате для занятий.

– Сюда никто не сможет войти, пока мы не откроем дверь, – говорит Рабас откуда-то сзади. Он уже копошится в книгах. – Это место изолированно. Тот, кто захочет позаниматься, зайдет в комнату уже в другой части измерения. Так что отдыхай.

Я облокачиваюсь спиной о стол и закрываю глаза. Столько всего произошло. Не хочется думать об этом. Мой лоб такой горячий, что впору на нем еду выпекать.

– А-ха-ха, не ви-и-идит, – выезжает из небытия голос Мопса, но Рабас тут же укрощает его пыл:

– Свали, дварф тебя! Или мне еще один твой дом разбить?

– Я другой вазы не нашё-о-о-ол! – обидевшись, и видимо, очень серьезно, призрак пропадает из звукового наполнения комнаты.

– Так это тебя мне надо благодарить, – оборачиваюсь я к Рабасу, – что этот черт таскается за мной?

Парень вдруг выглядит виноватым, а мне как будто становится легче. Все возвращается на круги своя. Ум, призрак и учеба в виде зубрежки книжек. Как будто все, что случилось минутами раньше, произошло не со мной или было очень давно.

– Это было в мой первый день в Храме, – Рабас положил на стол стопку раскрытых книг. – Я тогда был не в курсе, что в той вазе кто-то живет.

Он отошел к новой полке, а мне бросился в глаза текст на верхней странице одной из книг. С трудом я смогла прочитать:

«И станем мы к звездам ближе.

Небеса умоют лицо…»

Я отвернулась в тот момент, когда Рабас вновь подошел к столу. Что-то пробурчав, он захлопнул верхнюю книгу и убрал подальше. Я вздохнула глубоко – верно, хватит с меня неба.

Я утерла сухими ладонями лицо и уселась на пол, прямо под стол. Парень наверху зашуршал страницами, погрузившись в полезное занятие с головой. Нас действительно никто не беспокоил.

Глава 7. Огненный

Крышка люка поддалась, скрипя от холода, и парень высунул наружу голову. Сначала он оглядел окружающий ночной пейзаж, прислушался к журчанию воды, которая ближе к маю будет падать из ртов скалистых лиц, а пока лишь омывала подножия башен. Затем он вытащил на траву гитару, кинул плед комком, и последним показался фонарь, в котором мерным светлячком горела желтая лампочка, стащенная из светильника.

Рабас вылез полностью, захлопнул люк, отряхнул руки.

– Альв тебя! – испугался он, и я подтянула к себе ноги. Рабас вмиг разочаровался, видимо, что на крыше он один не посидит. – Тебя-то чего принесло?

– Я тут отдыхаю, – пробормотала я, устраиваясь поудобнее.

На самом деле, у меня спина уже давно превратилась в тот холодный камень, о который я опиралась, и месту сидения тоже было не до природы и свежего воздуха. Организм говорил мне спуститься в Ум. Но я держалась.

Рабас на мои слова ничего не ответил, постелил себе плед на траву и уселся в двух шагах от меня. Недовольно глянул.

– Можешь не прятаться больше. Закар уже уехал.

Он наверняка услышал, как я облегченно вздохнула. Поставил фонарь рядом с собой и взял в руки гитару.

– Тенебра тоже уехал, – вдруг сказал он, и на этот раз я удивленно на него посмотрела. И темный тоже?.. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но раз об этом говорит Рабас и так непринужденно…

Музыкант заиграл красивую и неспешную. Я повернула голову к небу, чувствуя, что от мелодии защекотала по нутру волна. Звезды перемигивались в вышине, будто отвечали музыке в такт.

Струны сфальшивили.

– Закар сильно нарывался своим поведением. Шоко сказал, что про него спрашивал директор, но парня уже не было в университете. Вроде бы он смылся, после того как с ним побеседовал Тенебра.

Я поежилась. Темный маг говорил с заклинателем? Он заставил его уехать? Что он ему сказал… Что он мог… Почему темный уехал сам?

– Я думаю, ты очень выручила ту звезду, – продолжал Рабас говорить и пускать мурашки по моему телу. – Парни сказали, ты… будто хорошо знала, что делаешь.

Я спешно перебирала варианты отговорок.

– Я была знакома с заклинателем, – сказала я, с удивлением сообразив, что говорю абсолютную правду. – Только они и звезды знают формулу освобождения от договора. Закар учился в Шахерезаде, она ему была известна.

– И он знал последствия… неправильных приказов?

– Знал.

– Ты вмешалась вовремя, – вздохнул Рабас, и я поняла, что пришло время уточнить:

– Что именно он мог ей приказать? Я… просто я увидела ее страх…

– Если бы Джаш отдал приказ, звезда не смогла бы отказаться от выполнения? – прервал меня Рабас.

– Так работает договор, – подтвердила я. – Отказаться можно, если приказывают что-то, выходящее за рамки нормы. Но для этого надо понимать, в чем именно суть приказа.

Рабас закрыл на мгновение глаза.

– Дайрек бы себе не простил. Джаш чуть не оставил ему выбора!

– Что могло случиться? – спросила я, чувствуя, как сердце в груди замерло.

– На небе знают, что такое любовь?

Я открыла рот. Не может быть…

– Я так и думал, – кивнул себе Рабас и отвернулся.

Я потеряла все мысли. Не могу поверить. Джаш знал о том, что перед этим Овен беззащитна. Как он мог так поступать?

– Ха, Дайреку бы ничего не осталось, кроме как самому стать заклинателем для той звезды! – почему-то засмеялся парень. Я не поняла его шутки.

– Он бы не смог, – покачала я головой, хмуря брови. – Заклинателем не может стать любой. Это особая магия, она не соединяется с другими видами. Либо ты рожден со способностью призывать звездных духов, либо ты кто-то другой. Маг или магией не владеешь.

– Так Джаш сейчас в сухом остатке – ноль?

С моих губ почти сорвалось «да», но в последний момент я не решилась это озвучить. Овен была беззащитна перед Джашем, а теперь заклинатель беззащитен без нее? Какая-то замкнутая петля, которая однажды закрутилась благодаря договору.

Пока я думала, Рабас снова заиграл. Мелодия потянулась минорная. Я заметила в отсвете фонарика, как парень закрыл глаза, и над его переносицей образовались морщины.

– Что это? – На мой вопрос Рабас приоткрыл глаз. Я показывала на его руку. Мне почудилось, что под рукавом его куртки что-то рвано мерцает.

– А-а, проснулось. – Рабас оголил руку. Я придвинулась ближе. Локоть вдруг осветился двумя голубыми полосами, будто кровеносными сосудами, и быстро погас. – Думал, мне музыка поможет, но и от нее, оказалось, малый толк. Молчит! Я, для того чтоб разбудить ее, пошел на экспериментальное, а потом просил помощи у Френсиса. Но – видишь?

– Ты учился на экспериментальном? – удивилась я и протянула руку – магия опять прорезалась сквозь кожу.

– Там было обалденно. На других отделениях в Уме есть ограничения, там их нет. Нам только время запретили трога… воу-воу! Что ты сделала?

Я сама не поняла. Я только прикоснулась к холодной коже, как голубое свечение завладело пространством под моими пальцами. А спустя время мы увидели пульс – он мигнул, и из-под моей ладони рассыпались в стороны линии.

Ошарашенный Рабас неаккуратно схватил мою руку, заставив поморщиться. По локтю, под куртку, потек голубой свет, прокладывая путь дорожками вен. Рабас закрыл глаза. А я прислушалась к своим ощущениям: покалывание под ладонью сменилось мягким теплом. Магический свет озарил Рабасу ворот, но на шею так и не перешел.

– Это она. Я почувствовал, – парень отпустил мою руку. – Не могу поверить: чтобы разбудить ее, мне нужно было просто взять за руку девушку! Так Дайрек был прав? – Рабас вдруг расхохотался на всю крышу.

Я непонимающими глазами смотрела на него. Меньше всего мне хотелось узнавать, что кроется за его словами.

Перестав смеяться, Рабас тепло мне улыбнулся.

– Я когда-то загадал это желание звездам, – с гордостью поделился он. Мне захотелось прыснуть.

– В этом все люди. Загадывают желание у падающей звезды, просят о самом сокровенном. А сами хоть задумаются, почему звезда падает? Хоть кто-нибудь когда-нибудь подарил желание ей? Вернул звезду на небо?

Рабас смотрел на меня уже другими глазами.

– Да, – сказал он. – Это сделала ты.

Обратный спуск выходил неожиданно опасным. Почему-то канделябры, до сих пор исправно освещавшие дорогу, горели через раз, а то и два. Боюсь представить, что произошло в университете, пока я коротала время на крыше, а, зная Ум, произойти могло абсолютно что угодно. Да и ночью я никогда до этого не бродила, случая не было.

Исчезновение Тенебры и Джаша действительно избавляло меня от многих проблем, но, к сожалению, не от всех. Своим бездумным выступлением перед умовским народом я могла подкинуть нежелательную идею в голову Вараколу. Жаль, что я прекрасно понимала, что даже зная, чем это обернется, не поступила бы иначе. Мне оставалось только вести себя тихо…

Другого выхода я не видела. Не попадаться вампиру на глаза, а если звездный конвой все-таки заявится в Храм… а вот этот вариант я в голове прокручивала, но одновременно очень не хотела об этом думать. Насколько случай освобождения звезды от договора не заклинателем и не духом посчитают рядовым?

Из приоткрытой двери одной комнаты свет странно мерцал, я чуть не пробежала, ускорившись, мимо, но потом увидела, что это всего лишь камин. В помещении никого не было. Единственное яркое пятно выхватывало из темноты диваны, кресла и ковер. Свободная комната отдыха пришлась весьма кстати: я все-таки себе кое-что подморозила на крыше.

Дрова треснули громче, когда я села напротив огня. Веселые языки пламени попытались овладеть моими пальцами. Какое-то время я не выпускала из виду желтую сухую пляску, противоположную моему звездному колдовству… Осмотрелась. Здесь же никого нет, и я могу посушить спину и не только ее?

Я вскрикнула в следующий момент – но слишком тихо, так как не успела ничего сообразить. Обжигающая ладонь накрыла мой рот, а указательный палец другой руки прислонился к темно-желтым губам напротив:

– Чш-ш-ш…

И мелкий сумасшедший смех, почти шепотом, как будто затрещали дрова в камине, но от него по моему телу хоровод заводили горячие мурашки.

– Как ты неожиданно пахнешь!

Существо приблизилось ко мне, почти проткнув острым носом щеку. Я отпрянула, и тогда оно белозубо улыбнулось. Удивительно, у него были человеческие зубы, от цвета которых заплачет любой стоматолог, так как это лишало его работы. И голос у него был – человеческий… Я присмотрелась к камину: существо было привязано к пламени оттуда одним концом, как джинн. И само полностью состояло из огня и пылало. Было само пламя. Юпитер, если он то, что я думаю…

– Тебя вычислишь из тысячи, – шепнул огонь обволакивающим мужским голосом и демонически засмеялся. Я отползла на локтях, не сводя с него настороженного взгляда: