Заговор двух сердец

Это было давно – полтора года назад, – и ей причинили не такую уж сильную боль. Она даже не любила его, хотя тогда думала, что любит.

Было глупо сравнивать Эндрю с Фаусто Данти, который был в миллион раз более привлекательным. И поэтому было в миллион раз менее вероятно, что он смог бы заинтересоваться ею. Пора было выбросить его из головы.

Но уик-энд тянулся невыносимо долго в этот дождливый октябрь. И Дженна не писала ей, хотя и обещала. Чтобы как-то занять себя, Лиза принялась за уборку квартиры. Но спустя два часа, когда она была мокрой от пота и грязной от пыли, ее телефон запищал, и она увидела сообщение от Дженны:

«Лиза, помоги! Я свалилась с ужасной простудой, а все здесь такие снобы! Мне очень плохо. Пожалуйста, пожалуйста, приезжай и спаси меня».

– Шах.

Чез застонал и посмотрел на шахматную доску.

– Как я мог не раскусить твой замысел?

– Тебе это никогда не удается, – сухо заметил Фаусто.

– Ты прав. Может быть, еще одну игру? – Он посмотрел в окно, в которое стучали капли дождя. – Погода ужасная.

– Если устраиваешь загородную вечеринку в октябре, нужно быть к этому готовым, – заметил Фаусто.

– Дело не в этом.

– Дай угадаю, – откинувшись на спинку стула, сказал Фаусто. – Тебя удручает тот факт, что твоя так называемая почетная гостья в настоящий момент лежит в постели?

Чез улыбнулся:

– Так называемая?

Фаусто небрежно пожал плечами:

– Ты же видел ее мать.

Чез не стал защищать ее, что не удивило Фаусто. Эта женщина была отвратительной, с ее придыханиями и алчным блеском в глазах. То же относилось и к младшей сестре. Охотницы за деньгами они обе, а уж он-то умел распознавать их. Но он должен был признать, что это явно не относилось к Дженне и Лизе, хотя женщины умеют казаться нежными и искренними, а на самом деле думают только о деньгах и престиже.

Взять хотя бы Эми…

Но он решительно не хотел думать об Эми.

– И что? – пожал плечами Чез. – Я же не приглашал ее мать.

– Все равно, они люди не нашего круга.

Чез недоверчиво рассмеялся.

– Ты говоришь, как столетний старик. Сейчас же не девятнадцатый век!

Фаусто часто слышал такие слова от своего друга. Предполагалось, что сейчас люди уже не разговаривают о классовых различиях или о том, что, занимая определенное положение в обществе, нужно придерживаться и определенных устоев.

Но с самого раннего детства родители внушали ему, что он должен вести себя с достоинством и блюсти свою честь. Семья была превыше всего – превыше счастья, удовольствий или личных предпочтений. Однажды он взбунтовался, и в результате и он, и его семья дорого заплатили за это. Он не желал повторять свою ошибку.

Его отец часто говорил ему: «Семья, Фаусто. Семья всегда стоит на первом месте. Данти были самой влиятельной семьей в Ломбардии на протяжении трех веков. Никогда не забывай об этом. Никогда не пятнай чести семьи».

Однажды он уже забыл о своей ответственности перед семьей, но больше этого не повторится. Он рад был нести это бремя в память об отце. Он не забудет о своем долге – блюсти свою честь, защищать интересы семьи, жениться на девушке своего круга, продолжить свой род и управлять обширными поместьями, принадлежавшими его семье.

Чез, как он знал, не чувствовал такой же ответственности перед семьей. Он легко относился к своему богатству и положению и не позволял, чтобы его стесняли ожидания родных или вековые традиции. Его родители были нуворишами и проживали на юге Франции, наслаждаясь своим богатством. Но при всем этом Чез был очень дружелюбным и непосредственным человеком.

– Ты на самом деле всерьез заинтересовался этой женщиной? – спросил Фаусто.

– Не знаю, – задумчиво ответил Чез. – Может быть.

Фаусто воздержался от комментариев. Он не мог представить себе своего друга женатым на этой простушке, хоть и красивой. Но если он хотел просто развлечься с ней, это было его личным делом.

– Надеюсь, она принимает парацетамол, – заметил он. – Чтобы ты мог хотя бы увидеться с ней перед ее отъездом.

Дженна Бентон приехала днем в пятницу, насквозь промокшая и чихающая. За ужином она не произнесла ни слова и с тех пор не покидала своей комнаты.

Остальные приглашенные гости – обычные светские тусовщики – были так же невыносимы, как он и ожидал. Ему следовало остаться в Лондоне на уик-энд, но он позволил своему другу уговорить его поехать с ним. Что явно было ошибкой.

– Может быть, мне стоит проведать ее, – сказал Чез, оживившись при этой мысли. – Убедиться, что ей принесли чай и тосты, и узнать, не нужно ли ей чего-нибудь еще.

– Ради бога, иди поиграй в няньку.

Чез криво усмехнулся:

– А ты собираешься провести в кабинете весь уик-энд? Мог бы отправиться со всеми в Гилдфорд.

– В такой дождь?

Фаусто покачал головой. Его приглашали отправиться в город, но он отказался.

– Я знаю, что моя сестра особенно настаивала на том, чтобы ты пошел с ними, – лукаво улыбнувшись, сказал Чез.

– Жаль, что я так ее разочаровал.

Чез хмыкнул:

– Не думаю, что тебе жаль.

Фаусто счел за лучшее промолчать. Ему очень нравился Чез, но его болтливая и занудливая сестра, Керри, жутко раздражала его. Чез снова рассмеялся и покачал головой.

– Ну ладно, поступай, как знаешь. А я пойду проведаю Дженну.

– Удачи тебе.

Когда Чез ушел, Фаусто встал и начал бесцельно расхаживать по кабинету. Может быть, ему лучше извиниться и вернуться в Лондон? У него много дел в офисе, и он не мог терять времени в компании людей, которые ему так сильно не нравились.

На мгновение он вспомнил густые каштановые локоны, карие глаза, насмешливую улыбку и точеную фигурку. Он не мог сказать, что она ему сильно не нравится. Он даже не знал ее. Но сестра Дженны слишком часто занимала его мысли с тех пор, как он впервые увидел ее неделю назад.

Это было нелепо, и тем не менее он часто думал о ней. Он вспоминал ее нежный голос, живой ум, который светился в ее глазах, изящные изгибы ее стройной фигуры. Это было смешно до крайности – то, что он продолжал думать о ней против своей воли.

Но когда он женится, выберет женщину из приличной семьи и с хорошими связями, женщину, у которой развито то же чувство достоинства, чести и самоуважения, которые были у него. Которая смогла бы стать его партнером в управлении обширной империей Данти. Он пообещал это умирающему отцу и был твердо намерен выполнить это обещание.

Что касается других возможностей… ему не хотелось затевать интрижку, которая будет отнимать слишком много времени. Без секса можно обойтись. Работа и семья были гораздо важнее, чем удовлетворение низменных инстинктов.

В этот момент в дверь позвонили. Фаусто прислушался, но никто не подошел к двери, чтобы открыть ее. Чез, должно быть, сейчас у Дженны, а прислуга занята другими делами. В дверь позвонили еще раз.

Фаусто раздраженно вышел из кабинета и направился к входной двери. Должно быть, это был всего лишь курьер или кто-то в этом роде. Огромный холл был пуст, а в окно было видно, что дождь превратился в настоящий потоп. С трудом скрывая недовольство, Фаусто, мрачно нахмурившись, распахнул входную дверь и лишился дара речи, увидев стоявшую на пороге Лизу – насквозь промокшую и явно замерзшую.

Он быстро взял себя в руки и с неодобрением посмотрел на нее.

– Лиза Бентон, – холодно сказал он. – Что вы здесь делаете?

Глава 3

Надо же такому случиться – дверь открыл сам Фаусто Данти. Лиза несколько раз моргнула.

Фаусто мрачно смотрел на нее, что ее ни капли не удивило. Он не был похож на человека, который снисходит до того, чтобы открывать входную дверь. И Лиза понятия не имела, почему он сейчас стоит перед ней, глядя на нее свысока.

Но она до смерти замерзла и насквозь промокла. На вокзале ей сказали, что до Незерхолла всего пять минут ходьбы. Оказалось, что ходьбы было не менее пятнадцати минут, и, когда она уже была в пути, начался страшный ливень. Вот так она и оказалась стоящей сейчас перед Фаусто Данти, насквозь промокшая и с изумлением глядящая на него. Замечательно.

– Я приехала к Дженне, – сказала она, пытаясь говорить с достоинством. – Она написала мне и попросила приехать, потому что она плохо себя чувствует.

Объяснение прозвучало неубедительным даже для нее самой. Почему она так стремительно помчалась к сестре? Получив ее сообщение, она не раздумывая схватила сумку и уже через двадцать минут была на вокзале. И только сейчас, стоя перед Фаусто Данти, она осознала, насколько нелепой – и расчетливой – она могла ему показаться. Дженна не была ведь на пороге смерти. Она просто простудилась. Неужели Данти подумал, что она примчалась сюда из-за него? Лиза сжалась от этой унизительной мысли.

– Входите, пожалуйста, – сказал Фаусто и посторонился, давая ей пройти в дом.

Лиза вошла в просторный холл и остановилась в нерешительности. С нее на начищенный паркет струями стекала вода. И она чувствовала себя не лучшим образом: мокрая, замерзшая, грязная и, что хуже всего, незваная. И все это время Фаусто Данти стоял, сунув руки в карманы, и смотрел на нее с изумлением и снисходительностью.

– Мне очень жаль, что я приехала без приглашения, – сухо сказала Лиза. – Но Дженна показалась мне такой несчастной, и я не хочу, чтобы она оставалась здесь в одиночестве.

– Она не в одиночестве.

Любой другой человек, подумала Лиза, вежливый и добрый или хотя бы хорошо воспитанный, пригласил бы ее в дом, предложил бы ей горячего чая и сказал бы, что она может оставаться здесь столько, сколько захочет. Она была уверена, что Чез Бингем так бы и поступил. Почему не он открыл ей дверь? Или не его чертов дворецкий? Конечно, он у него был.

Кто угодно, только не Данти. Кто угодно!

– Вы промокли, – заметил Фаусто.

– Идет дождь.

– Вы не взяли такси?

– Дождя не было, когда я вышла на станции. Мне сказали, что Незерхолл расположен в пяти минутах ходьбы от станции. И я не привыкла тратить деньги на такси.

– Это стоило бы не больше пяти фунтов, – мягко сказал он. – Но я вас понял. Почему бы вам не пройти в кабинет? Там разведен огонь в камине, и вы сможете обсохнуть.

– Я приехала, чтобы повидаться с Дженной, – сказала она запальчиво.

Фаусто приподнял брови.

– Вы же не можете пойти к ней, когда с вас струями стекает вода. Кроме того, сейчас с ней Чез, и вы же не хотите помешать им?

– Очень хорошо.

Она прошла за ним в кабинет, в котором ярко горел огонь в камине. Фаусто жестом указал ей на него, и, когда она подошла к огню, его руки легли ей на плечи.

Она замерла от шока, и ее словно ударило током.

– Ваше пальто, – пробормотал он, и Лиза закрыла глаза от смущения.

Он просто хотел помочь ей снять пальто. А она что подумала – что он заигрывает с ней? Она молила Бога, чтобы он не заметил ее унизительную реакцию.

– Спасибо, – прошептала она.

Его взгляд был невозмутимым, но она осознавала, что мокрая одежда облепила ее тело. Она нервно поправила свой джемпер.

– Вам нужно переодеться, – сказал Фаусто. – Вы привезли с собой одежду?

– Нет. Я… мы… я не рассчитывала остаться здесь на ночь.

Он снова приподнял брови.

– Но сейчас уже шесть часов. Вы вряд ли сможете вернуться в Лондон сегодня.

Лиза пожала плечами:

– Почему бы и нет? Поезда ходят всю ночь.

– Не из Хартингтона. Они перестают ходить в четыре часа дня. И в любом случае Чез не захочет и слышать об этом. Я лучше поищу для вас одежду, – сказал он и пошел к двери.

– Я могу взять что-нибудь у Дженны, – запротестовала она.

– Ерунда. У вас разные размеры.

Лиза покраснела. На самом деле у Дженны были намного более аппетитные формы, чем у нее, и она была выше ее на добрых четыре дюйма.

Не дожидаясь ее ответа, Фаусто вышел из комнаты.

Лиза стала расхаживать по кабинету и остановилась у столика, на котором стояла шахматная доска. Значительное преимущество было у черных.

Она все еще изучала позицию, когда в кабинет вошел Фаусто с кипой одежды в руках.

– Вы играете? – спросил он настолько скептически, что заставил Лизу вспыхнуть.

– Иногда. А вы?

Он кивнул.

– Может, поиграете со мной? – спросила Лиза из озорства.

Фаусто, казалось, удивился, а потом сунул ей в руки сухую одежду.

– Может быть, вы сначала переоденетесь?

– Очень хорошо.

Конечно, он не собирался играть с ней в шахматы. Она предложила это, чтобы подразнить его, что было очень глупо с ее стороны. Покраснев от смущения, Лиза отвернулась.

Вся ситуация была такой странной! Следуя указаниям Фаусто, Лиза направилась в дамскую туалетную комнату.

Посмотрев на себя в зеркало, она застонала. Волосы растрепаны и свисают мокрыми прядями, щеки и нос покраснели от холода, а джемпер и джинсы облепили ее тело, как вторая кожа. Неудивительно, что Фаусто Данти смотрел на нее с таким презрением.

Она стянула с себя мокрую одежду и повесила ее на вешалку для полотенец. А потом с сомнением посмотрела на принесенную Фаусто одежду. Это было скромное, но облегающее платье цвета спелой клюквы.

Она расчесала волосы и вытерла лицо. И все еще выглядела как утонувшая крыса. Но она решила, что это не имеет значения. Она не питала надежды произвести на него впечатление и, уж во всяком случае, не будет даже пытаться сделать это. Это было бы слишком унизительно.

Не зная, чего ждать дальше, Лиза нерешительно открыла дверь в кабинет и, к своему удивлению, обнаружила, что Фаусто сидит за столиком, а фигуры на шахматной доске расставлены для следующей игры.

– Итак?

Он окинул взглядом ее фигуру в облегающем красном платье и босые ноги, но ничего не сказал.

– Вы хотите играть? – недоверчиво спросила Лиза.

– Мне казалось, вы сами это предложили.

– Верно.

Внезапно ее сердце учащенно забилось. Она вдруг поняла, садясь за стол напротив него, почему проделала весь этот путь. Она приехала не для того, чтобы спасать сестру, хотя и горячо любила ее. Нет, она приехала, чтобы увидеть его – невероятно привлекательного, высокомерного, раздражающего и завораживающего Фаусто Данти.

Фаусто изучал свою противницу, которая внимательно смотрела на доску. Ему доставляло удовольствие рассматривать ее. Платье, которое он нашел в гардеробной сестры Чеза, подошло ей идеально, как он и предполагал. Она выглядела в нем такой теплой и… доступной. Ее голые ноги были стройными и загорелыми. А ее волосы уже высохли и обрамляли соблазнительными кольцами ее лицо в форме сердечка. Все в ней было просто восхитительным.

Фаусто не знал, почему он согласился поиграть с ней, но предполагал, что мотив у него был довольно низменный. Он хотел смотреть на нее. На то, как блестели ее влажные волосы, на очаровательный румянец на ее щеках, на ее грудь, вздымавшуюся в такт ее дыханию… Все это завораживало его.

– Я еще никогда не бывала на загородных вечеринках, – внезапно сказала она. – Но я всегда предполагала, что на них присутствуют гости. – Она рассмеялась. – А где они все?

– Отправились в Гилдфорд.

– Все, кроме Дженны и Чеза?

– Дженна осталась из-за предполагаемой простуды, а Чез остался из-за Дженны.

– Предполагаемой? – резко спросила Лиза.

– Я не видел ее, так что не могу судить.

– И все же судите, – парировала она. – Несмотря на ситуацию.

– Я сужу по тому, что вижу. Разве так не поступают все?

– Вы циничны. Особенно по отношению к Дженне.

– Я реалист.

Она рассмеялась мелодичным смехом, от которого у него по спине пробежали мурашки.

– Разве не это говорят все циники?

– А кто вы? Оптимист? – Последнее слово он произнес с презрением.

– Нет, оптимист у нас Дженна. Я реалист. Меня научили быть реалистом.

На мгновение она задумалась, и Фаусто внезапно осознал, что хочет знать о ней больше.

– И кто вас научил?

Она бросила на него косой взгляд:

– Люди вроде вас.

– Не думаю, что вы знаете меня достаточно хорошо, – заметил он.

– Я научилась быть реалистом еще до встречи с вами. В любом случае я учусь очень быстро.

Ее глаза сверкнули, а губы дрогнули в усмешке. И внезапно Фаусто захотелось поцеловать эти губы. Это желание было таким неожиданным и таким сильным, что он слегка подался к ней. В ответ глаза Лизы широко распахнулись, она затаила дыхание, а на ее лице отразилось изумление.

На секунду между ними воцарилась напряженная тишина. Было так просто преодолеть расстояние между их губами.

Но он, конечно, не собирался этого делать. Он ни на секунду не рассматривал возможности серьезных отношений с Лизой Бентон. Она была не той женщиной, на которой он мог бы жениться, и в любом случае он уже однажды обжегся, когда пошел на поводу у своего желания.

А что касается просто необременительной связи… у этой идеи были определенные достоинства, но у него не было ни времени, ни желания на это.

Фаусто откинулся на спинку стула, и улыбка Лизы сделалась знающей, что поразило его. Она выглядела так, будто могла читать его мысли, и самодовольно давала ему понять это.

– Шах и мат, – сказала Лиза мягко, и Фаусто, внезапно приходя в себя, с изумлением посмотрел на доску.

– Это невозможно, – объявил он.

Но он тут же осознал, что даже не заметил, как его король оказался под угрозой. Чувство стыда смешалось в нем с невольным восхищением.

– Вы побили меня.

Она рассмеялась и с невинным видом посмотрела на него:

– Просто вы предположили, что я недостойный вас противник. – Она склонила голову набок и игриво посмотрела на него. Она что, флиртует с ним? Или ему это только кажется? – Но, конечно же, вы судите по тому, что видите.

Напряженность снова повисла в воздухе. На этот раз она была еще ощутимее. В тишине было слышно лишь их неровное дыхание.

Ему было необходимо поцеловать ее. И он это сделает. Он подался вперед, и его взгляд упал на ее соблазнительные губки. Глаза Лизы сверкнули, и она шумно втянула воздух в легкие. А потом тоже подалась вперед.

Между их лицами было всего несколько дюймов, и Фаусто уже представлял себе, какими мягкими и сладкими окажутся ее губы, когда она полностью отдастся этому поцелую. Она закрыла глаза, и он наклонился ближе к ней. Оставалось всего несколько дюймов…

– Вот вы где!

Дверь в кабинет со стуком распахнулась, и Фаусто и Лиза мгновенно отпрянули друг от друга. Чез лучезарно улыбался, глядя на них и обнимая за плечи поникшую Дженну. Фаусто заставил себя улыбнуться, испытывая разочарование и в то же время облегчение.

Он чуть было не совершил ошибку. И он был так близок к этому!

Глава 4

Лиза несколько раз моргнула, глядя на сестру и на Чеза. Она все еще не могла опомниться от произошедшего. Неужели это случилось в действительности? Неужели Фаусто Данти чуть не поцеловал ее?

Она облизнула губы, словно представляя прикосновение его губ. В свои двадцать три года она уже встречалась с несколькими мужчинами, и один из этих мужчин причинил ей сильную боль. К счастью, ее отношения с противоположным полом не заходили слишком далеко.

Она чувствовала, что поцелуи Фаусто Данти были бы самыми незабываемыми из всех, которые ей доводилось испытать. Но он не поцеловал ее. И внезапно ей стало казаться, что все это было лишь игрой ее воображения. Результатом того страстного желания, которое пробуждал в ней этот мужчина.

Конечно же, он не мог заинтересоваться ею. Он, должно быть, просто играл с ней, дразнил ее. А она попалась в его сети.

– Лиза! – воскликнула Дженна и бросилась к ней.

Лиза неуклюже обняла сестру.

– Ты в порядке? – спросила она.

Стоявший рядом с ней Фаусто протянул:

– Так это на самом деле была простуда, верно?

Лиза мрачно взглянула на него, а Дженна неуверенно рассмеялась.

– Думаю, я сделала из мухи слона. Чез дал мне парацетамол и напоил меня горячим чаем, так что сейчас я чувствую себя намного лучше.

Дженни с обожанием посмотрела на Чеза, который раздулся от гордости, словно покорил Эверест, а не просто дал пару таблеток девушке. Лиза взглянула на Фаусто, у которого на лице было написано скептическое выражение, словно он убедился в том, что был прав насчет предполагаемой болезни Дженны. Лиза задохнулась от возмущения. Но как она могла испытывать такую неприязнь к мужчине и в то же время страстно желать, чтобы он поцеловал ее?

– Прости, что заставила тебя проделать весь этот путь, – с виноватым видом сказала Дженна. – Просто мне было так плохо…

– Конечно, – пробормотала Лиза.

Она чувствовала всю неловкость своего положения после того, как нагрянула сюда без приглашения. И она видела осуждение, с которым смотрел на нее Фаусто, хотя он не произнес ни слова. Она не могла остаться здесь. Она не станет оправдывать очень невысокое мнение о ее семье, которое явно сложилось у Фаусто Данти.

– Тогда, похоже, мне нет смысла оставаться здесь и дольше, – с деланым оживлением сказала она. – Я возьму такси до Гилдфорда – оттуда наверняка еще есть поезда до Лондона.

– Нет, нет! – воскликнул Чез. – Мы не позволим вам уехать. Останьтесь, я уверен, что нам всем очень приятно будет ваше общество.

– Я не могу… – начала Лиза, но запнулась.

Отказаться было бы грубо с ее стороны. Но она остро чувствовала презрение, с которым явно относился к ним обеим Фаусто. Может быть, он даже думал, что она и Дженна разыграли спектакль, чтобы достичь какой-то гнусной, корыстной цели. Он явно считал их охотницами за деньгами.

– Конечно же, можете, – настаивал Чез. Он повернулся к Фаусто: – Разве не так, Данти?

– Лиза может поступать так, как захочет, – пожал плечами Фаусто.

– Тогда решено. Вы остаетесь.

– Но у меня нет одежды и туалетных принадлежностей, – сделала последнюю попытку Лиза.

– Это не проблема. У нас куча шампуней и всего прочего, и вы похожи фигурой на мою сестру Керри. На самом деле у нее есть платье, похожее на то, что на вас сейчас.

Лиза покраснела. Так вот где Фаусто раздобыл это платье.

– Спасибо, вы очень добры, – сказала она, понимая, что ничего другого, кроме как согласиться, ей не остается.

– Я покажу тебе нашу комнату, – предложила Дженна.

– Да. Мы ужинаем в восемь. – Он улыбнулся им обеим, и Лиза кивнула.

– Спасибо, – снова сказала она, а потом повернулась и направилась к двери, стараясь не смотреть на Фаусто.

Как только они поднялись наверх, Дженна стала в самых хвалебных тонах перечислять все, что сделал для нее Чез.

– Он такой милый, Лиза. По-настоящему милый. Нечасто встречаешь таких милых людей.

– Ты, например.

У ее старшей сестры было большое сердце, и она так щедро делилась своей любовью с окружающими, что Лизе стало стыдно, что на какую-то долю секунды она плохо подумала о Дженне. Она не была виновата в том, что случилось с Эндрю Фелтоном.

– Я не преувеличиваю, – продолжала Дженна. – Он на самом деле очень хороший человек.

– Я тебе верю. – Лиза взяла с туалетного столика щетку и стала приводить в порядок свои волосы. – Но в таком случае почему ты послала мне то сообщение?

Дженна виновато поморщилась.

– Прости. Мне не нужно было этого делать. Просто я была в таком плохом настроении. У меня раскалывалась голова, а все, кроме Чеза… ну, я не хочу критиковать, но они…

– Снобы? – закончила за нее Лиза.

Дженна пожала плечами:

– Похоже на то. Хотя все они ведут себя так вежливо, особенно сестра Чеза, Керри. Она с самого начала была так мила со мной. Но у меня такое чувство, что за моей спиной она говорит обо мне всякие гадости.

– Скорее всего, – согласилась Лиза.

– Но ты даже не видела ее, – заметила Дженна, пытаясь быть объективной.

– И не горю желанием увидеть ее, но ты права, я не должна судить о ней, не зная ее.

– В любом случае ты увидишься со всеми за ужином, – сказала она, – и тогда сможешь составить свое мнение о них.

– У тебя есть что-нибудь, что я могла бы надеть? Это платье принадлежит сестре Чеза, и я не хочу появляться в нем.

– Я привезла с собой всего одно платье, – сказала Дженна. – И думаю, оно не выдержит сравнения с туалетами остальных гостей. Они все миллионеры, Лиза. Они обучались в одних и тех же элитных школах, и они знакомы со всеми людьми своего узкого круга.

– Это просто смешно, – заметила Лиза. – Они смотрят на нас свысока из-за того, что мы нормальные. А на самом деле это они странные, правда. – Она окинула взглядом огромную спальню с шелковыми занавесками на окнах и инкрустированной мебелью. – Кто сейчас так живет?

– Ну, все они, я полагаю. Или тебя интересует кто-то в особенности? – Дженна внимательно посмотрела на сестру.

Лиза покраснела.

– Мне не нравится Фаусто Данти, – честно призналась она и повернулась к зеркалу, чтобы сестра не заметила ее замешательства. – Он высокомерный сноб.

– Но очень привлекательный сноб. Когда мы вошли в кабинет, мне показалось, что он собирался поцеловать тебя.