Энохиан

Тейт улыбнулся своей дьявольской улыбкой и подался вперед. Я попыталась отступить, но впечаталась спиной в стену, а он буквально навис надо мной. Его дыхание обожгло мое лицо, и я почувствовала, как сердце подскочило чуть ли не к горлу.

– Кто сказал, что мне это не нравится? – шепнул он мне на ухо, а затем снова отстранился с таким видом, будто ничего не было. Улыбаясь, он повертел в руках ракетку. – Ну, так как насчет партии в теннис?

Словно впав в транс, я пошла за ним к единственному свободному месту в зале, где можно было играть. Невольно подняв взгляд, я наткнулась на испепеляющий взгляд Мэйси, которая стояла в окружении других девочек из группы поддержки. Мне еще не приходилось видеть такую ненависть в глазах кого-то, но она меня не испугала. Гордо расправив плечи, я вперила взгляд прямо перед собой и заняла место напротив Тейта.

Игра началась.

– У тебя есть друзья в школе? – поинтересовалась мама, как бы между прочим.

Почему-то этот вопрос заставил меня подавиться кусочком жареного мяса, которое я сейчас ела. Наверное, именно поэтому я ненавидела семейные ужины. Мама всегда задавала слишком много вопросов. Хотя, первой причиной было то, что после смерти брата такие ужины казались неполноценными. Наш отец умер еще шесть лет назад, потом не стало брата, и теперь каждый наш семейный ужин напоминал, что от этой семьи почти ничего не осталось.

– Не уверена, что кого-то могу назвать другом, – осторожно ответила я.

В основном, я ни с кем не общалась в школе, кроме Тейта. Да и то общение с ним было вынужденным, так как мы сидели за одной партой, и он слишком часто стал подходить ко мне на переменах. Я не понимала, зачем он это делал, так как каждый наш разговор заканчивался угрозами или взаимными пожеланиями скорейшей мучительной смерти. Иногда мне казалось, что именно это ему и нравилось. Псих.

– А как на счет мальчиков? – поддразнила мама. Я мрачно взглянула на нее. – В чем дело, Мэри? Тебе давно пора заинтересоваться кем-то.

– Мне нравится Джеймс Кастаирс и Уилл Эрондейл, – усмехнулась я.

Мама закатила глаза.

– Кем-то реальным, а не персонажами книг.

– Мам, – вздохнула я. – Ты что, хочешь, чтобы я начала бегать на свидания, пропадая Бог знает где и с кем?

Мама поджала губы.

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. После всего, через что нам пришлось пройти… я думаю, ты заслужила счастье.

Я вперилась взглядом в свою полупустую тарелку. Какой смысл в том, чтобы заводить друзей или парня, когда ты не уверен в завтрашнем дне? Мы всю жизнь прожили, словно на иголках, и я настолько привыкла к вечным опасениям, что не представляю другой жизни. В моих мечтах или планах нет парней, свадьбы, уютного домика с белым забором и детишек. Я не тот человек, который умеет быть счастливым в общепринятом смысле, но не говорить же об этом маме.

Поэтому я натягиваю фальшивую улыбку. Как и всегда.

– Думаю, еще все впереди.

Мама всегда верит мне. Я не думаю, что она настолько глупа, чтобы не осознавать правды, но она просто пытается ее игнорировать. Она хочет верить в мои утешения, даже если они ничего не значат.

Наш дом находится в некотором отдалении от других. Почти на окраине города. Поэтому нашими единственными соседями являлись сосны и горы. Густой лес почти полностью окружал грунтовую дорогу, ведущую к нам, и сам дом. Наверное, это могло показаться жутким, особенно, учитывая то, что я очень часто оставалась одна, но мне нравилось. Спокойствие и одиночество было тем, что я ценила в жизни больше всего.

До конца недели маме пришлось уехать в основной офис в Хэмптон. Я и не сомневалась, что вскоре она снова уедет. Сидя вечером в своей комнате, я стала разбирать свои вещи из коробок. Удивительно, сколько всего можно найти в старом хламе. Старые игрушки, какие-то безделушки, которые мы покупали в путешествиях, фотографии.

Моя комната была маленькой и большую ее часть занимали книжные полки. Чтение было моей страстью и, хотя я часто читала на своем ридере, обычных книг у меня тоже было немало. Они были на трех разных языках. Моя мать была уроженкой Украины и очень часто я ездила туда к своей бабушке. В Украине многие с детства говорили сразу на двух языках – украинском и русском, и поэтому я тоже знала эти языки, хотя, конечно же, предпочитала английский.

Одна из книг привлекла мое внимание, и я сняла ее с полки. Это была старая и потрепанная книга, которую я перечитывала очень много раз, но сейчас не ее содержание интересовало меня. Открыв книгу на середине, я достала старую и потертую фотографию. Каждый раз, смотря на это фото, я не верила, что когда-то наша семья была такой.

Мой отец, высокий светловолосый мужчина, поднял меня пятилетнюю себе на плечи. Одной рукой он придерживал меня, а другой обнимал мою маму. Тогда на ней еще не было отпечатков горя, какие я видела сейчас. Она была такой же темноволосой и кареглазой, как я. Стройная и красивая, она улыбалась фотографу, а ее изящные руки с тонкими пальцами лежали на плечах Калеба. Тогда ему было десять. Он широко улыбался в камеру, а его светлые волосы торчали в разные стороны. Озорные зеленые глаза сияли.

Опустившись на пол, я подтянула к себе ноги, все еще смотря на потрепанную временем фотографию. Я не понимала, почему спустя столько лет боль была такой сильной. Каждое воспоминание о брате было, словно кровоточащая рана. Я любила брата. Он был моим лучшим другом, и то, что с ним случилось, казалось несправедливым и нереальным.

Фотография выпала из моих рук и проскользнула прямо под кровать. Я приглушенно выругалась и стерла слезы, которые успели прорваться через мое самообладание. Я ненавидела, когда слезы находили выход. Мне не нравилось чувствовать себя слабой, но иногда я не могла с этим справиться. Нагнувшись, я стала шарить под кроватью, но тут услышала какой-то резкий грохот, доносящийся с первого этажа. Мгновенно поднявшись, я прислушалась.

Мне показалось, что кто-то ходит внизу, на первом этаже дома. Кинувшись к прикроватной тумбочке, я достала из ящика заряженный пистолет. Именно Калеб научил меня стрелять, когда нашей семье стала грозить опасность. Хотя, по сути, опасность грозила нам всегда. Он научил меня, что я должна быть всегда настороже. Всегда готова к бою. И я преуспела в этом.

Сняв предохранитель, я взяла пистолет в две руки и тихо открыла дверь своей комнаты. Мысленно радуясь тому, что мамы нет дома, я выглянула в темный коридор. Кто бы это ни был, я знала, что мама не могла вернуться домой так скоро, а больше никто не должен был входить в наш дом.

Чувствуя прилив адреналина, я бесшумно прокралась к лестнице, держа пистолет наготове. В холле горел свет, но, когда я спустилась, там никого не было. Тем не менее, я чувствовала, что в доме все же кто-то есть. Я тихо подошла к входной двери и убедилась в том, что она была открыта. Кто-то вскрыл замок.

– Здравствуй, Мэриан, – сказал грубый, скрежещущий голос, и я резко обернулась.

– Себастьян, – прошептала я, мгновенно побледнев.

Мужчина в темной одежде улыбнулся, будто ему было приятно, что я его помню. Он сделал шаг вперед, но я тут же направила на него пистолет. Его по-кошачьи зеленые глаза сверкали, а острые черты лица хранили в себе вечную угрозу.

– Неужели ты выстрелишь в меня, Мэриан? – спросил он гипнотическим голосом.

– И что меня должно остановить? – резко выплюнула я.

Себастьян улыбнулся улыбкой Люцифера, и в это же мгновение рядом с ним появились еще двое парней в темных одеждах. Они смотрели на меня пустыми глазами, и все, что им было нужно, это приказ хозяина.

– Неужели твоя мать думала, что сможет вот так просто скрыться в этом райском уголке? – мурлыкал Себастьян. От напряжения мои руки начинали болеть, но я не опускала пистолет. – Неужели она надеялась, что сможет скрыть тебя от нас?

Я почувствовала, как адреналин закипает в моих жилах.

– Ведь ты одна из нас и всегда будешь такой, – продолжал наступать Себастьян.

Я посмотрела на него истребляющим взглядом.

– Ложь, – прошипела я и выстрелила, но не в Себастьяна, а в люстру.

Послышался звон разбиваемого стекла, и дом погрузился во мрак. Я тут же дернула входную дверь и выскочила на улицу.

3. Погоня и ее последствия

Под босыми ногами чувствовалась грязь. Ночь была темной и сырой. Совсем скоро должна была начаться буря, но я не обращала на это внимания.

Бросившись прямо в лес, я побежала так быстро, как только могла. За спиной слышались тяжелые шаги преследователей, но я не посмела обернуться. Продолжая бежать, я не обращала внимания на то, как в босые ноги впиваются сосновые иголки, а острые камни режут ступни. По рукам и лицу то и дело били ветки, но я продолжала бежать, сжимая пистолет. Я даже не знала, куда именно бегу, мне просто нужно было оторваться от них.

Не знаю, как много времени прошло, но я почувствовала, как легкие стали гореть огнем, требуя передышки. Лишь слегка сбавив скорость, я прислушалась, а потом и вовсе остановилась. Лес был полон жизни, несмотря на скорое приближение зимы. Я слышала, как ветер играет в ветвях деревьев, как совы ухают где-то поблизости, а мелкие животные копошатся в земле. Мое собственное сердце, казалось, слишком громко билось, когда я буквально согнулась пополам пытаясь отдышаться. Спустя несколько минут, полных судорожных вздохов, я снова выпрямилась, и тут кто-то неожиданно схватил меня сзади, зажав рот рукой. Я попыталась закричать, но рука, сжимающая мне рот, не позволила. Второй рукой нападавший обвил мою талию и притянул меня к себе. Как бы я ни брыкалась и не пыталась вырваться, он держал меня мертвой хваткой.

– Тихо, – приказал знакомый голос прямо у моего уха. – Тихо.

Я замерла, не веря собственным ушам. Тот, кто держал меня, почувствовал перемену и медленно опустил руку, которой сжимал мой рот. Я обернулась и в бледном свете луны, который пробился сквозь тучи, увидела Тейта. Он прижимался спиной к большому дереву и прижимал меня к себе. Я услышала, как где-то пробежали те уроды, которые ввалились в мой дом. Они не заметили ни меня, ни Тейта.

– Что ты тут делаешь? – прошипела я, смотря на парня.

Тейт перевел взгляд на меня и усмехнулся. Одно его присутствие в этом лесу было странным, а то, что он оказался на моем пути именно в эту ночь, и вовсе казалось невероятным.

– Решил прогуляться под луной, – сказал он и потащил меня куда-то.

– Куда мы идем? – спросила я, идя за ним и спотыкаясь.

Тейт крепко держал меня за руку, ведя по несуществующей тропинке в противоположном направлении от моего дома.

– В безопасное место, – не оборачиваясь, сказал он. – Ко мне домой.

Я обернулась для того, чтобы убедиться, что за нами никто не идет. Зловещие тени леса таили в себе угрозу, но я не видела тех, кто охотился за мной, но это не слишком сильно утешало. Я знала, что приспешники Себастьяна были где-то рядом. Они всегда были рядом.

– К тебе домой? – по-прежнему тихо спросила я. – Ты чуть не убил меня, когда я села с тобой за одну парту, а теперь ведешь меня к себе домой?

Парень пожал плечами и, хотя я не видела его лица, я поняла, что он улыбается.

– Ну, ты оказалась интересней, чем я думал. Это многое меняет.

Я попыталась выдернуть руку, но Тейт не позволил мне этого. Тогда я направила на его голову пистолет, и только после этого он остановился. За все свои семнадцать лет я привыкла не доверять никому, кроме своей семьи. Особенно таким, как Тейт.

– Что это значит? – спросила я резко. – Почему ты в лесу именно этой ночью?

Тейт посмотрел на меня с холодным спокойствием. Будто я не приставила к его голове пистолет и он не видел во мне никакой угрозы. Это напрягало и одновременно восхищало.

– Сказал же, что гулял, – спокойно ответил он.

– Неужели? – саркастически спросила я. – Как вовремя.

– Бывают же совпадения, – повторяя мой тон, сказал он. – А теперь позволь мне помочь тебе, или ты хочешь остаться тут и поболтать?

Я с сомнением посмотрела на лес за его спиной. Что более безумно? Пойти с Тейтом или остаться в лесу, где меня ищут? Я не могла найти в глазах Тейта даже намека на угрозу, но чувствовала, что ему не стоит доверять. Какой нормальный парень будет гулять по лесу среди ночи?

– Ты не понимаешь, во что ввязываешься, – медленно убирая пистолет, сказала я. – Они убьют каждого, кто встанет на их пути.

В лице Тейта что-то странным образом изменилось. Его серые глаза полыхнули огнем, будто он бросал кому-то вызов. Это была ненормальная реакция для обычного провинциального парня, но в Тейте все так и вопило, что он не так уж прост.

– Что же, удачи, – сказал парень и, развернувшись, зашагал прочь вглубь леса.

Секунду поколебавшись, я пошла за ним. В конце концов, не могу же я провести всю ночь в лесу. Тейт шел уверенным и быстрым шагом. Я пыталась поспевать за ним, но это было непросто. В отличие от него, я понятия не имела, куда мы идем, как далеко мы забрели и следят ли за нами. Я по-прежнему не доверяла Тейту, поэтому постоянно была наготове. Несколько раз я резко оборачивалась, услышав какой-то шорох, но оказывалось, что это просто ветер или какое-то мелкое животное. Адреналин медленно уходил из организма, и я начинала чувствовать холод и боль. На мне не было ничего, кроме легкой черной майки и джинсов. И это в середине ноября!

– Далеко нам идти? – спросила я через какое-то время.

Тейт искоса глянул на меня. Наверное, не стоило быть такой доверчивой в отношении этого странного парня, но выбор был невелик. Я понятия не имела, где мы, и вряд ли смогла бы сама найти дорогу к дому.

– Нам придется сделать крюк, – сказал он и на ходу стал стягивать с себя тонкий серый свитер.

Я вопросительно подняла брови, когда Тейт остался в одной футболке и, остановившись, повернулся ко мне. Не говоря ни слова, он надел на меня свитер, а затем снова развернулся и пошел дальше. Протянув руки в рукава, я поняла, что свитер мне здорово велик. Но он согревал, а еще меня окутало запахом Тейта. Лимонное мыло, запах свежей земли и мужского пота. Странно, но мне нравилось такое сочетание.

– Где ты научилась стрелять? – спросил Тейт, лишь слегка сбавив шаг, чтобы идти поближе ко мне.

Все это казалось мне нелепым. Мы ведь были не на милой прогулке. Мы убегали от страшных убийц, которые преследовали мою семью долгие годы, но Тейту не было дела до того, кто они, зачем я им и как они сюда попали. Он спрашивал, где я научилась стрелять.

– Меня научил брат, – ответила я, по-прежнему внимательно смотря по сторонам.

– Не знал, что у тебя есть брат.

– Он умер два года назад, – резко сказала я и в этот момент оступилась.

Ветка, за которую я зацепилась, словно вынырнула из-под земли. Пистолет упал где-то на землю, а я стала лететь вперед, но тут Тейт подхватил меня, как это часто бывает в книгах или фильмах, и я оказалась тесно прижатой к нему. Это вызвало странную реакцию внутри меня. Будто желудок резко провалился в пятки, а лицо захотело отчаянно покраснеть. Я ожидала насмешек Тейта, ведь он никогда не упускал возможности подколоть меня, но этого не случилось.

– Мне очень жаль твоего брата, – сказал он таким тоном, будто мое падание было таким же естественным, как дыхание. Будто не прижимал меня к себе. А ведь я всерьез думала, что у него проблемы с личным пространством и он не терпит близости людей.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут лицо Тейта изменилось. Оно вытянулось и стало напряженным. В мгновение ока он бросил меня на землю себе за спину. Я упала прямо на спину, больно ударившись, но успела заметить, как кто-то бежит к нам. Это был один из тех амбалов Себастьяна. Он нацелил свое оружие прямо на Тейта, но парень оказался быстрым. В ту же секунду, когда прозвучал выстрел, он кинулся на землю и, подхватив мой пистолет, выстрелил точно в голову нападавшего. Два выстрела прозвенели в ночной тишине, словно удар молнии, и в ушах у меня зазвенело. Тело нападавшего упало куда-то в грязь и слилось со зловещими фигурами леса. Я тяжело дышала, по-прежнему сидя на земле и приподнявшись на локтях. Тейт перехватил пистолет в другую руку, а свободную протянул мне, помогая подняться на ноги.

– Цела? – спросил он.

Я кивнула.

– Тогда нам придется пробежаться.

Крепко схватив меня за руку, он сорвался с места, и я побежала за ним. Мы мчались по темному лесу так быстро, что мне стало казаться, будто мои легкие горят диким пламенем. Каждый шаг, казалось, будет последним, но за ним следовал новый и новый. Вскоре я стала замечать какой-то просвет среди деревьев.

Деревья резко расступились перед нами, и мы с Тейтом выскочили на опушку, вокруг которой с одной стороны был лес, а с другой тропинка, уводящая в горы. Я увидела старый дом в викторианском стиле. Он стоял наполовину в тени больших елей и поэтому выглядел не лучше, чем дома в «Американской истории ужасов». Старинные витражи на окнах, красный кирпич, какие-то колючие, вьющиеся по стенам дома, растения. С виду дом был необитаем, но перед ним стояла машина Тейта, и я поняла, что это его дом.

Быстро пройдя лужайку, Тейт буквально влетел по каменным ступенькам крыльца, не выпуская моей руки, а затем распахнул дверь. Изнутри дом казался таким же старинным, как и снаружи, но куда более опрятным. Деревянные панели на стенах, большая лестница на второй этаж, гостиная с камином и старинными диванами и софами. Я будто оказалась в далеком прошлом.

Тейт закрыл дверь на замок и усадил меня в кресло у камина. Сам он стал осторожно выглядывать в окна, держа пистолет наготове. Я следила за ним и гадала, откуда в нем столько смелости. Он не был похож на обычного провинциала. Он был таким, как я. Человеком, который видел очень много плохого и знал, что нужно делать в подобных ситуациях. Я смотрела на парня во все глаза, пытаясь разгадать его тайны.

Мой взгляд задержался на его футболке, и я заметила, как на правом боку расплывается большое алое пятно. Тейт стоял у окна с таким сосредоточенным видом, будто и не замечал раны, а ведь кровь уже капала на деревянный пол. Сердце предательски екнуло и куда-то провалилось. Сорвавшись с места, я подбежала к Тейту, и тот удивленно на меня посмотрел.

– Ты ранен, – прошептала я.

Он растерянно взглянул на свой бок. Скривившись так, словно это была незначительная неприятность, он только отмахнулся. Я посмотрела на Тейта, как на ненормального, и стала оттаскивать его от окна. Кровотечение не было незначительным, и это могло плохо закончиться.

– Что ты делаешь? – спросил он, смотря на меня, как на сумасшедшую, но не пытаясь выдернуть своей руки.

– Нужно промыть рану и посмотреть, насколько она глубокая. Никому не станет легче, если ты умрешь от потери крови, – я не понимала, почему мне так страшно. Я видела раны и раньше. Некоторые даже были моими собственными, но я не хотела даже думать о том, что Тейт действительно мог умереть от потери крови. С чего бы это? Сколько раз за наше недолгое знакомство я мечтала пустить ему пулю промеж глаз?

Парень закатил глаза, словно говоря, что я делаю из мухи слона, и покорно сел на край темно-красного дивана. Сочетания цветов было почти комичным.

– Где у тебя аптечка? – спросила я.

Тейт махнул рукой на темный проем, ведущий в коридор.

– В кухне. Не помню, в каком из шкафов. Темно-коричневая коробка.

Я бросилась туда, куда он сказал. Кухня была прямо напротив гостиной и была смесью старинной мебели и современной техники. Я стала открывать один шкафчик за другим, пока не увидела нужную коробку. Открыв ее, я нашла несколько бинтов, вату, пинцет, какие-то обезболивающие и антисептики. Странно, но в аптечке не было ни одного средства против простуды или головной боли. Будто он много раз был ранен, но никогда не простуживался. Это только усиливало мое недоверие к этому парню, но я на время засунула эти мысли в долгий ящик.

Когда я вернулась в гостиную, Тейт со спокойным выражением лежал на диване без футболки. Закинув руки за голову, он лениво смотрел на потолок и выглядел так, словно снимался для какой-то рекламы. Рекламы с кровавыми ранениями от пуль.

Я чуть было не выронила аптечку от неожиданности, а парень самодовольно ухмыльнулся. Одно дело видеть его в футболке, а совсем другое без. Тейт не казался громилой, состоящим только из мышечной массы. Скорее, он был изящным парнем с красивым подкаченным телом и идеальной бледной кожей. Но, может, я перестану пускать на него слюни?

В гостиной не горел свет, но был разведен огонь в камине. Этого было вполне достаточно, чтобы увидеть кровоточащую рану на правом боку Тейта прямо под ребрами.

– Может, тебе нужен костюмчик медсестры? – подразнил Тейт, когда я присела на пол рядом с ним. – Думаю, тебе пошло бы. С твоими-то ногами.

– Надеюсь, ты говоришь это только из-за потери крови, – сухо сказала я, сосредоточившись на ране. – Иначе следующая пуля будет у тебя в черепе.

– Какие мы грозные, – поддразнил парень.

Я склонилась над раной и быстро осмотрела ее. Очевидно, что пуля не задела никаких органов, но ранение было не сквозным, а значит, все было не очень-то и хорошо.

– Мне придется достать пулю, – пробормотала я. – Наверное, стоит дать тебе обезболивающее…

– Нет, – резко сказал Тейт, и я подняла на него взгляд. – Доставай так.

– Спятил? Это же больно, – удивилась я. К чему это бессмысленное ребячество?

Тейт улыбнулся так, будто он умилялся с моего негодования, и при этом в его глазах блеснуло что-то. Будто он знал что-то такое, чего не знала я. И почему один только его вид заставляет меня хотеть выстрелить ему еще куда-нибудь?

– Твое дело, – буркнула я и взяла пинцет.

Несмотря на все свои мысли о пытках Тейта, мне совершенно не доставило удовольствия доставать пулю из его тела. Он не издал ни звука, но я видела, как напряглись его мышцы и как немного выгнулась спина. Он задержал дыхание, пока я вытягивала пулю, и резко выдохнул, когда она упала на деревянный пол. Я стала обрабатывать рану, и вскоре мне удалось остановить кровотечение. На самом деле, оно слишком быстро остановилось почти без моего вмешательства, и я мысленно добавила это к списку «Странности Тейта». Я перебинтовала рану и почувствовала себя слишком уставшей. Будто на это ушли последние силы.

Тейт придирчиво осмотрел наложенную мною повязку, но ничего не сказал. Я не понимала, почему он не чувствует слабости, почему не теряет сознание. Весь диван, мои руки и одежда были в его крови. Он должен был ослабеть, но выглядел бодрым. С ним точно что-то не так.

– Тебе нужен душ, – сказал Тейт, поднимаясь на ноги. – Срочно.

Я удивленно смотрела на него, все еще сидя на полу. Наверное, выглядела я не самым лучшим образом. В углу гостиной стояло старое зеркало в деревянной раме в полный рост. Девушка, которая отражалась в нем, была призраком. Мое лицо было бледнее обычного, глаза лихорадочно блестели, а волосы были растрепаны и даже кое-где в них запутались сухие листья. Я была в свитере Тейта, который свободно висел на моих плечах. Он был перепачкан кровью и землей. Мои руки тоже были в крови, а на ногах были сотни мелких царапин.

Тейт взял меня за руки, не заботясь о крови.

– Пошли, – шепнул он, и я послушно поднялась на ноги. Странно, что этот парень, несмотря на всю свою странность и не самый лучший характер, мог так легко подчинить меня себе. Мне это не нравилось.

– Они могут найти нас, – сказала я, когда он повел меня на второй этаж. – Тебя могут убить из-за меня.

– Им не попасть в дом, – уверенно сказал Тейт. – И убить меня им не удаться. Я тебе обещаю.

Тейт остановился у какой-то двери на втором этаже и посмотрел мне прямо в глаза. Лунный свет странно поблескивал в его серых глазах, но его потрепанный вид почему-то успокаивал меня. Я не понимала, что заставляет меня верить Тейту.

– Кто ты такой? – спросила я, нахмурившись.

Он не мог быть простым человеком. Не после всего того, что с нами случилось за этот вечер.

– А ты? – склонив голову набок и улыбнувшись, спросил Тейт.

Я нахмурилась, а он открыл предо мной дверь и щелкнул выключателем. Я оказалась в просторной ванной комнате, выложенной из белого и бежевого кафеля. Тейт подтолкнул меня к душу, но сам вышел из ванной и закрыл за собой дверь. Оставшись одна, я, словно зомби, стала стаскивать с себя одежду, а затем забралась в душ и включила горячую воду. Стоило мне вступить в поток теплой воды, как она тут же приобрела грязновато-красный оттенок. Простояв под душем какое-то время, я просто пыталась вытеснить из своей головы мысли о том, что случилось. Мне нужно было каким-то образом решить все проблемы, которые преследовали нас столько лет, до возвращения мамы из командировки. Она так надеялась, что наша прошлая жизнь осталась в Лос-Анжеле и что опасность позади. Как я могла сказать ей, что, пока я рядом, опасность всегда будет окружать нас? Я должна разобраться с Себастьяном и его шайкой. У меня есть только несколько дней. Но как мне это сделать?