Стремиться к любви и величию. Часть 2. Находясь между жизнью и смертью – тогда мы особенно живы

Амина остановилась и выслушала всё, а потом повернулась лицом к Аману и поведала историю о том, почему они покинули город и даже страну.

– Ты не должен был сюда приезжать, это может быть очень опасно для тебя. Если там, в Сингапуре, папа тебя ударил, то здесь, в Бомбее, он может тебя убить. Он был здесь капитаном полиции, весь город подчинялся ему. Уверена, знакомства у него остались. Более того, он приступил к исполнению своих обязанностей. Если бы не смерть моего мужа, то мы никогда бы не покинули Бомбей. Начали расходиться странные слухи, что это я отравила своего мужа, и папа, боясь потери репутации, решил, что мы должны уехать из Бомбея. Однако теперь слухи утихли, так как умерла мама моего мужа, которая и распространяла их. Теперь отец снова у власти, и я боюсь, что ты для него настоящая угроза снова вызвать эти слухи. Боюсь представить, что он может с тобой сделать.

– Мне абсолютно всё равно, я тебя не оставлю.

– А мне не всё равно, поэтому я тебя оставляю.

Амина ушла в надежде, что Аман одумается и не будет лезть в пасть ко льву. Однако Аман именно это и сделал: он отправился в полицейский участок к отцу Амины. Каковы же были удивление и шок последнего, когда он увидел у себя в участке Амана, который ещё и осмелился при всех попросить его благословения на брак!

– Сэр, я очень люблю вашу дочь и прошу у вас её руки.

– Ты? Ты что творишь, негодяй, ты понимаешь, что ты сейчас делаешь?

– Да, сэр, я прошу дать мне возможность сделать вашу дочь самой счастливой.

– Ты сейчас позоришь меня и наши традиции. Ну ты об этом пожалеешь! В камеру его.

И с этого момента начались настоящие испытания для Амана, но он был готов терпеть всё ради своей любви. Любой другой бы бросил эту затею, сломался бы, но не Аман. Ночью, когда весь город уже спал и можно было не опасаться каких-либо неожиданных проверок, отец Амины приказал своим подчинённым побить его, чтобы он навсегда забыл и Амину, и дорогу сюда. Его били почти всю ночь, стараясь не трогать лицо. Бедный Аман, как же ему было больно, нет, не физически, физической боли он уже почти не чувствовал, ему было больно душевно: как можно быть таким зверем и не иметь в себе ни капли любви, хоть самой малости! Утром Барбар, отец Амины, зашёл в тёмную, холодную камеру Амана.

– Ну что, Аман, всё ещё хочешь любви?

– Да, сэр, но только любви вашей дочери.

– Да что ты заладил – «ваша дочь», «ваша дочь»! У тебя там мало девушек, что ли, что ты приехал сюда, в богом забытое место?

– Такая, как ваша дочь, только одна на свете, сэр, и я хочу сделать её счастливой.

– Неужели ты ещё не понял, что не бывать этому никогда?

– Сэр, я всё же верю, верю, что в вас ещё осталось хоть что-то человеческое, осталась хоть капля любви и сострадания.

– «Верю», «сострадание»… Ты пытаешься казаться верующим индийцем или что?

– Нет, сэр, я такой, какой есть, и стал таким благодаря вашей дочери, до этого я был наглецом и бездельником. Но теперь, когда я влюбился, я стал очень серьёзным, сэр, и всерьёз люблю вашу дочь.

– Слушай, теперь я снова стал начальником полиции, и с финансами у меня снова всё в норме. Хочешь, я дам тебе денег, чтобы хватило на всю жизнь, только оставь мою дочь в покое! Больше я ничего не могу тебе предложить.

– Какой же вы всё-таки зверь! Правду о вас говорят: ваша семья живёт в страхе, а не в любви. Неужели вы этого ещё не поняли? Разве можно любовь продать за деньги?

– За деньги можно купить всё что угодно, сынок, даже любовь, поверь. Хочешь, я покажу, как я покупаю любовь за деньги? Я часто так делаю, и – о-о-о, как они меня любят, ты даже себе не представляешь.

– Значит, это фальшивая любовь, вас дурачили, сэр, некоторые женщины ради денег становятся великими актрисами.

– Ты мне надоел. Я всё равно тебя сломаю, посидишь здесь месяц – сам попросишься домой.

Барбар выполнил обещание: он продержал Амана в сырой камере целый месяц. А бедная Амина не знала, что и думать: вернулся он всё-таки домой или её отец закопал его где-нибудь. Хотя дома он держался нормально, будто ничего не произошло, и это давало Амине надежду, что с Аманом всё в порядке.

Через месяц Барбар отпустил Амана, приказал своим охранникам отвезти его на вокзал и был уверен, что после месяца в сырой камере и тяжких ударов по телу он больше никогда не вернётся. Как же он ошибался!

Аман возвращался с вокзала худым и избитым; по дороге его встретила Лейла и довела до дома, который Аман снимал. Она помогла ему помыться и уложила в кровать.

– Аман, что случилось? Это мой отец с тобой сделал, скажи? Я знаю, что это так. Я его ненавижу.

– Лейла, Лейла… Обещай ничего не говорить Амине, она не должна видеть меня таким, да и, боюсь, она что-нибудь выкинет. Обещай мне, Лейла.

– Хорошо, Аман, обещаю.

– Спасибо, Лейла, я посплю немного, ладно? Я обязательно вытащу её из этого ада и создам для неё рай, обещаю. – С этими словами Аман уснул.

– Хорошо, Аман, спи, а я пойду принесу тебе что-нибудь поесть.

С помощью Лейлы через пару недель Аман встал на ноги и, злой, отправился в участок…

– Господин Барбар! Господин Барбар! Господин Барбар! – кричал Аман на весь участок.

– Опять ты?!

– Да, опять я. Хотите знать, что у меня в руке?

– Меня это не интересует.

– А я вам всё-таки скажу. Это дневник вашей дочери. Знаете, что такое дневник? Это такая толстая тетрадь, в которой человек пишет все свои переживания, это как бы разговор с самим собой, вернее, разговор со своей душой. Как правило, дневник никому не показывают, даже самым близким, его разрешают читать только после смерти, чтобы родные и друзья знали, что за божественное создание жило среди них. Или показывают тем, кого считают очень-очень близким, это может быть близкий друг, или близкая подруга, мама, бабушка или папа, или, что чаще всего, вторая половинка. И, как вы поняли, этот дневник никто из вашей семьи не читал, кроме меня, второй половинки Амины. Но я вам прочитаю, вы же отец Амины как-никак, поэтому слушайте. «Сегодня папа опять вернулся домой пьяный. Мало того, что он вёл себя неприлично, не как отец, он ещё посмел ударить маму, и, что самое ужасное, на глазах у всех. Когда я была маленькой, то мечтала о братике. Не думала, что когда-нибудь скажу такие слова, но я рада, что у меня сестра, а не брат, иначе, наблюдая за всем этим, он превратился бы в такого же негодяя. Как он может быть таким хладнокровным, неужели он не понимает, что своим поведением наносит урон чести нашей семьи? Все соседи уже знают, как он с нами обращается. Господи, как же я хочу, чтобы он снова стал тем папой, которого я знала и любила когда-то, чтобы он снова…

– Хватит! – сердито закричал отец Амины. Видимо, Аман задел его за живое.

– «Чтобы он снова называл меня: моя маленькая принцесса».

– Хватит, я сказал.

– О, неужели у господина Барбара проснулись чувства? – с каплей насмешки спросил Аман, чем ещё больше его разозлил.

– Хочешь проверить, негодяй? Хорошо, в машину его, быстро.

Амана засунули в машину и увезли на окраину города, где рядом с озером находилась небольшая свалка. Связали ему руки верёвкой, а к ногам привязали дверь от старой машины – и бросили его в озеро.

– Господин Барбар, а с дневником что делать?

– Выбросите его туда же и поехали отсюда.

Аман тонул и уже успел вспомнить всю свою жизнь, но после нескольких секунд увидел в своём воображении Амину и услышал её голос. Подняв голову, он увидел, как падает дневник Амины; поймав дневник, Аман прижал его к груди и закрыл глаза…

Амина в это время была в храме, как обычно; бедняжка не знала, о чём молиться, но шёпот души говорил, что Аман ещё жив и что нужно молиться о том, чтобы у него всё было хорошо. «Мать моя помощница, по сырой земле ходишь, Иисуса Христа за руку водишь. Подошли к Омленским горам, на горе стоит монастырь, в монастыре престол, на престоле сидит Иисус Христос. Говорит он своим апостолам: «Идите по всем стёжкам-дорожкам и говорите молитву за раба Божьего Амана, чтобы не погиб он ни в воде, ни в огне, ни от своего, ни от чужого, ни от доброго, ни от злого, ни от глупого, ни от умного, чтобы она хранила раба Божьего Амана от всех болезней, страданий, мучений и смерти. Будьте мои слова крепки и лепки. Аминь».

Крепко прижимая дневник к груди, Аман вспомнил, что в середине его Амина хранит острую бабушкину заколку. Он немедленно достал её и разрезал верёвку. Чудесным образом Аман спасся. На этот раз он направился прямо к дому Амины: теперь его ничем невозможно было испугать. Подходя к дому, он снова начал кричать:

– Господин Барбар! Господин Барбар!

Лицо господина Барбара побледнело, он даже немного испугался: как такое возможно, когда же он, наконец, избавится от этой обузы?

– Ты что орёшь на всю улицу, не видишь, все смотрят на тебя?

– А пусть смотрят, пусть все знают, что господин Барбар хотел сломать Амана, хотел утопить Амана, но он не знает, что Амана спасает любовь.

Аман говорил громко, так, что все люди вокруг слышали, и, конечно, услышала Амина из своей комнаты и прибежала со слезами на глазах – в объятия Амана.

– Что вы делаете, на вас люди смотрят, не нарушайте наши традиции!

– К чёрту ваши традиции, слышите? К чёрту ваши традиции, что это за традиции, которые запрещают любить? Разве вы никогда не любили или не любите сейчас? Этот человек, господин Барбар, выдал свою дочку замуж за свинью, прости меня, Господи, за оскорбление покойного. Свинью, которая издевалась над ней все эти годы, и теперь он заставляет дочку быть ей верной ещё три года. Мало того, что муж при жизни над ней издевался, так он ещё продолжает издеваться над бедной девочкой сейчас, после смерти. Одумайтесь, люди! Чему вас учит ваша религия, вы уверены, что она истинна? Не дайте вашим традициям погубить вашу жизнь, не той традиции вы служите, служите традиции сердца, а не традиции разума!

Через пару минут пришли помощники господина Барбара, и они разлучили Амину с Аманом. Отец грубо взял Амину за локоть и отправил в дом, а Амана приказал отвезти подальше от их дома и, как ни странно, отпустить. Амина так сильно плакала, что Лейла не могла на это смотреть и рассказала ей всё, что произошло за последние шесть недель и где сейчас может находиться Аман.

– Спасибо, сестрёнка, я запомнила: старый дом на окраине, дом тёти Джиты. Прикроешь меня, ладно? Я вылезу в окно.

– Хорошо, сестрица, будь осторожна. Амина? – позвала Лейла сестру.

– Да, сестрица?

– Аман – тот самый ангел, которого мы ждали, да?

– Да, моя родная, да! – с улыбкой ответила Амина и пошла навстречу своей любви. А Лейла пошла вниз сказать, что сестре плохо и что она не спустится к ужину. Как только стемнело, семья собралась за столом, но господину Барбару позвонили.

– Господин Барбар, мы сделали, как вы просили, мы сожгли дом, в котором находится Аман.

– Хорошо.

Лейла была начеку: она знала, что не всё ещё кончено, поэтому подслушала разговор отца.

– Лейла, ты что здесь делаешь? Давай марш за стол!

– Папа, я должна тебе сказать, что Амины нет в её комнате, она у Амана.

– Что? – Господин Барбар пулей вылетел из дома, сел в машину и помчался на место пожара. По дороге он обещал Господу, что сделает всё, что Он хочет, только чтобы с его маленькой принцессой ничего не случилось. Он вспоминал маленькую Амину. К нему пришло осознание, что последние пятнадцать лет он был для неё и Лейлы не самым хорошим отцом. Он впервые за долгое время плакал и умолял, чтобы с ней ничего не случилось.

Почему же к людям приходит осознание только в тот момент, когда они теряют близких? Уже через пять минут господин Барбар был на месте пожара. Там собрались люди, которые наблюдали, но никто так и не догадался потушить огонь. А зачем? Дом старый, к тому же все были уверены, что там никого нет. Каково же было их удивление, когда появился сам начальник полиции и бросился в огонь. Сначала он вытащил Амину, затем вернулся и вытащил Амана, но, когда он вернулся в дом третий раз, Амина ничего не могла понять.

– Папа, стой! Ты куда? – Амина плакала и ждала, пока её отец вернётся из горящего дома. Каким бы он ни был, но, когда охватывает горе, злой отец сразу становится хорошим и вспоминаются только приятные моменты. Через несколько секунд, которые кажутся вечностью, когда горит дом, отец Амины вернулся и крепко и с любовью обнял свою дочь.

– Прости меня, доченька, прости меня, пожалуйста, – просил и плакал отец Амины.

– Ты почему снова полез в огонь? Хотел погибнуть?

– Я вернулся за этим, дочка. – И он показал Амине её дневник. Амина и плакала и улыбалась одновременно.

– Ты не должен был рисковать жизнью ради моего дневника.

– Должен, ещё как должен. Твой будущий муж Аман рассказал мне, что здесь вся твоя душа.

– Мой будущий муж? Я не ослышалась, папа, ты даёшь своё благословение?

– Да, дочка, я благословляю ваш союз, я ещё не видел, чтобы ради любви шли на такие жертвы. Аман готов за тебя умереть, а ты готова пойти против религии. Это самая большая любовь из тех, что мне довелось видеть, так что к чёрту традиции. Слышите? К чёрту традиции, моя дочь выходит замуж по любви… – кричал господин Барбар на всю округу, как Аман кричал днём, чтобы все слышали. Господин Барбар обнял обоих, и вместе они пошли к его дому: теперь он был открыт и для Амана.

– Папа, а как же машина?

– К чёрту машину, её заберут мои помощники.

– Ты стал выражаться, как Аман.

– Да, мне нравятся его смелые выражения и вообще его смелость, у тебя самый хороший жених на свете!

Барбар смотрел на Амана и хотел попросить прощения, но понимал, что это капля в море. Хотя у него был шанс всё исправить. Ведь сколько ещё лет впереди, потом внуки пойдут, раз он не смог быть хорошим отцом, то хорошим дедом обязательно станет. Они дошли до дома, помылись и все вместе сели ужинать.

– Кто прочтёт молитву? – спросил господин Барбар.

– Я! – радостно выкрикнула Лейла.

– Хорошо, Лейла, начинай.

– Господи, спасибо Тебе за то, что собрал нас вместе, спасибо за пищу, свет и тепло в нашем доме, и особое спасибо за то, что Ты услышал мои молитвы и прислал нам ангела Амана. Спасибо ещё раз, Господи. Аминь.

– Аминь. Аман, отныне ты часть нашей семьи. Если хочешь, тоже можешь прочесть молитву.

– С радостью, сэр, это для меня большая честь. Господи, спасибо, что собрал нас сегодня всех вместе, спасибо за пищу и за Твою доброту, спасибо, что помог мне обрести ещё одну семью, теперь у меня снова будет мама. Особое спасибо за то, что научил меня верить в любовь и искать её. Спасибо за всё. Аминь.

– Аминь.

– Аминь.

– Аминь.

– Аминь.

Как же хорошо всё-таки, когда веришь в Высшие Силы. Тогда начинают происходить чудеса. Да, наблюдая со стороны, можно подумать, что Они нам ничем не помогают, всё получилось само собой, однако если остановиться и перемотать всё происходящее назад, то можно обнаружить шёпот ангела. Например, если бы Аман не прочёл дневник Амины, он бы не вспомнил про заколку, которая спасла ему жизнь. Да, на первый взгляд, это плохо, но вы же помните, что в каждом минусе должен быть какой-то плюс, даже если он не проявляется сразу. К тому же, не прочитав дневник, Аман не смог бы понять, что это самая дорогая для Амины вещь и что она оставила эту вещь ему. Идём дальше. После того как соседи сказали Аману, что семья Амины вернулась на родину, он мог сразу пойти домой или в любое другое место, однако он вернулся к дому Амины и лёг на качели, где и нашёл тот самый дневник. В купе он ещё колебался. Да, безусловно, он нашёл бы Амину, но вернулся бы домой сразу после того, как Амина сказала бы, что она его не любит. Однако он уже знал, что истина спрятана внутри, а снаружи одни лишь догадки, поэтому и догнал Амину, и она вернулась тогда назад, после чего рассказала ему, почему они уехали из Бомбея. Кто знает, как сложилась бы их судьба, если бы шёпот ангелов не помог им? Да никак, эти индийские традиции продержались бы ещё пару веков, и пострадали бы от этого миллионы женщин. Так что и на этот раз Лика и Дани выполнили свою миссию.

***

Возвращаясь на небеса, Лика и Дани обнаружили умирающего мужчину. Ему было под сорок, совсем ещё не стар, а уже получил второй инфаркт. Его звали Кирилл, он возвращался с работы, как обычно, с работы, которую он ненавидел уже двадцать лет, но что делать – семью надо было как-то кормить. Денег хватало только на оплату счетов и на еду, ту, что подешевле, которая вредит организму.

Жизнь очень изматывает человека, особенно рутинная жизнь. Когда каждый день одно и то же: будильник, работа, обед, работа, вечер, телевизор, сон, и опять по новой – разве это жизнь? Один Бог знает, как скверно было у этого человека на душе, а тут ещё и плохая новость – его дочь попала в больницу и нуждалась в сложной операции. В результате – инфаркт. Кирилл упал на землю, почти не дыша, начал плакать, и разные мысли заставляли его плакать ещё сильнее.

«Господи, неужели это конец, неужели всё так закончится? Господи, я не готов к такому финалу, дай мне ещё времени, ещё один шанс, я стану думать иначе, творить, мечтать, хотеть, создавать, жить иначе, только дай мне ещё один шанс!» Кирилл лежал на спине, рыдал и смотрел, как страх смерти уносит его вместе с его мечтами, о которых он вспомнил только сейчас. Он вспомнил, что не хотел быть обычным работником, он вспомнил, что друг в молодости предлагал ему вместе заниматься предпринимательством, а он отказался. Кирилл осознал, что если бы тогда он согласился, то был бы сейчас так же успешен, как и его друг, а самое главное – у него были бы деньги на операцию дочери.

Конечно, все мы хотим, чтобы в жизни не было таких трагических ситуаций, но лучше быть готовым ко всему. Один из прохожих увидел, что Кириллу плохо, и вызвал скорую помощь. Наши ангелы накрыли его своими крыльями, и Кирилл начал дышать нормально. В больницу к нему пришли жена и дочка, и Кирилл снова прослезился. Как же больно ему было в ту минуту! Больно сознавать, что он может в любой момент оставить любимую жену и прекрасную дочь одних. После ухода жены и дочки к Кириллу пришёл его друг Артём, успешный бизнесмен.

– Привет, дружище! Как ты?

– Спасибо, Артём, уже лучше. Но страх по-прежнему преследует меня.

– Не бойся, всё у тебя наладится.

– Дружище, ты не понял, я не за себя боюсь, а за дочь. Она очень больна, на операцию нужны деньги, которых у меня нет.

– Кирилл, я тебе помогу. Я дам тебе денег, но только если ты станешь моим партнёром по бизнесу, иначе ты никогда не сможешь мне их вернуть.

– С удовольствием, дружище, честно говоря, я сильно жалею, что не принял твоё предложение ещё тогда.

– Вот и договорились!

– Спасибо тебе огромное, дружище, ты настоящий друг, ты спас меня, прямо как мой ангел-хранитель.

– Так оно и есть, своим предпринимательством я спасаю многих, конечно, если они не отказываются от помощи.

– Это точно, перед приступом я это осознал.

– Кирилл, а что ещё ты осознал? Обычно перед смертью человек многое осознаёт. Нет, давай я задам вопрос по-другому. Если бы, например, доктор сообщил, что тебе осталось жить ещё год, что бы ты делал и советовал делать другим?

– Если бы мне сообщили, что мне остался год жизни, я, наверное, ложился бы спать тогда, когда уже все вокруг спят, то есть последним. Я бы поставил будильник на час раньше, чтобы наслаждаться прекрасным рассветом и дышать настоящим утренним воздухом. Я бы каждый день, каждый день звонил своим родителям, родным, друзьям и любимой единственной сестрёнке и говорил бы им, как сильно я их люблю, что без них жизнь не жизнь, что они моя опора. Я бы путешествовал по миру и наслаждался красотой природы и не предполагал, глупец, что мне не хватит денег. Как бы я наслаждался настоящим вкусом винограда, клубники и персиков! Я бы помог всем людям хотя бы по чуть-чуть и чем мог. Я бы объяснил детям, что детство бывает лишь раз в жизни…

Молодым я бы объяснил, что ссориться – это самая большая глупость и что каждый день, прожитый вместе, – это подарок. Старикам я бы объяснил, что не бывает плохое настроение от плохой погоды, что надо любить каждый день, каким бы он ни был. Я бы объяснил, что в их возрасте тоже можно быть счастливым, как дети. Что у бабушки с дедушкой, у которых бегают по дому внуки и правнуки, не может быть плохое настроение.

Я бы признался людям, что я их очень люблю и желаю, чтобы они жили в любви. Я бы обнял жену и свою маленькую дочь и, не переставая, говорил бы, как сильно я их люблю. Я бы снимал на видео их смех и пересматривал тысячу раз. Господи, если бы я знал, что это последний год моей жизни, я бы поднялся в небо, упал перед Тобой на колени и попросил дать мне ещё время. Время для того, чтобы увидеть первые шаги моей маленькой принцессы, для того, чтобы читать ей сказки на ночь. Господи, потом я снова поднялся бы к Тебе и попросил у Тебя ещё время, для того чтобы увидеть, как она пойдёт в первый класс. Я сам приготовлю ей завтрак, заплету косички и провожу в школу, если мама будет занята. Господи, потом я вновь поднялся бы к Тебе и попросил дать мне ещё немного времени, для того чтобы увидеть свою взрослую принцессу в свадебном платье. Я бы прошептал ей на ухо, что самые красивые на этом свете – она и её мама…

– Браво, Кирилл! Ты знаешь, а я не просто так тебя спросил, у меня была похожая история много лет назад.

– Интересно! Давай-ка поделись, люблю интересные истории.

– Хорошо, только я буду рассказывать, будто это было сегодня. Это был поучительный день, но в то же время очень пасмурный – как в душе, так и на улице. Дождь – привычная погода для Санкт-Петербурга, и не всегда она радует. Единственное, что радовало меня на тот момент, – это красота города и любимая рядом. Хотя вчера мы с ней немного поссорились, сами не до конца понимая почему.

Мы едем со скоростью сто двадцать километров в час, скорость вроде не большая, но и не маленькая. Однако мы её не чувствуем. Потому что в нашей душе дискомфорт, дискомфорт от вчерашних недоразумений, дискомфорт от сегодняшнего молчания. Дискомфорт от того, что мы не разговариваем и не смеёмся, как раньше, что не реагируем на наши любимые песни, что не поём на полную катушку, как раньше. А я так не хочу, я не хочу, чтобы моя ресничка грустила, ведь я обещал ей, что этого не произойдёт. Я хочу, чтобы она была самая счастливая, независимо от погоды и рутинной суеты. Да, кто-то скажет, что все ссорятся, но я не хочу относиться к их числу. Ведь я понимаю, что это моё родное сердце и душа, так зачем один раз обижать, чтобы потом сто раз об этом жалеть?

Чего мы ждём, почему молчим? Я жду, чтобы она извинилась, а она ждёт, чтобы извинился я, но так можно ждать долго, а жизнь-то так быстро летит, особенно после двадцати пяти. И время, когда мы должны наслаждаться жизнью, обречено на негатив.

О боже, что случилось с машиной? Она не хочет тормозить, тормоз заклинило. Но такого не должно быть. Господи, это что, наказание? Но за что? Ведь мы ещё так молоды, так много ещё не успели познать, не успели оставить наследие, а самое главное – много важного не успели сказать друг другу. А может, это наказание за то, что мы не ценим подарок жизни, к которому шли так долго? Ведь очень трудно найти родного человека, подходящего нам не только внешне, но и внутренне. Господи, я всё понял, пожалуйста, прости нас, глупцов, и дай ещё один шанс, мы хотим жить, целоваться под луной, как раньше, смотреть на звёзды, слушать пение птичек, питаться запахом дождя, после этого греться на солнышке и любоваться радугой.

По моей щеке скользит слеза, я не знаю, как об этом сказать моей любимой. Она заметила, что я нервничаю и что у меня текут слёзы…

– Миленький, что случилось? Прости меня, не хотела я ранить ни тебя, ни себя.

– Я не обижаюсь на тебя, я не обижаюсь на жизнь. Скажи, как я могу обижаться на жизнь, когда моя жизнь – это ты, ну как?

– О чём ты, родной?

– Милая, у нас тормоз заклинило, нас с тобой скоро не будет, через три километра крутой поворот, там для нас закончится всё, что связано с землёй.

– Погоди, как заклинило, как давно это случилось?

– Пару минут как, и спасибо дождю, что благодаря ему меньше машин на дороге.

Мы поняли, что паника не поможет, взялись за руки и начали вспоминать счастливые моменты, чтобы хоть как-то отвлечься и поддержать друг друга.

– Ты знаешь, милый, я не жалею ни о секунде, прожитой с тобой, я только с тобой стала свободной и сама собой.

– Я тоже, ресничка! То, за чем я пришёл в этот мир, я нашёл, и она сейчас рядом. Я не боюсь покинуть этот мир, когда твоя рука в моей руке.

Навигатор показывает, что поворот через два километра, а значит, у нас в запасе несколько минут.

– Поцелуй меня, я хочу почувствовать твоё дыхание, только недолго, поскольку я за рулём, а вот ухо можешь целовать подольше, это всегда меня возбуждает…