Формирование новых государств: внешнеполитические концепции

При анализе процесса формирования новых государств особый акцент делался на отечественные исследования в области сепаратизма и сецессии, национального и государственного строительства, проблеме соблюдения государственного суверенитета и норм международного права, особенностям деятельности различных общественно-политических организаций в процессе их взаимодействия с правительствами современных государств: Арпентьева М.Р., Бинецкий А.Э., Бойко Ю.П., Громова О.Н., Довгий Т.П., Зяблова Т.Е., Клачков П.В., Котляр В.С., Кудряшова И.В., Лексин И.В., Макаренко В.П., Манойло А.В., Моисеев А.А., Новиков С.С., Нуруллин Р.М., Орлов А.А., Остроухов В.Н., Подъяпольский С.А., Пузырёв К.С., Рыбаков М.Ю., Сидоренко А.И., Смирнов Г.Н., Трофимов Е.А., Филиппов В.Р., Фонсека Н., Форолова Н.А.[7] При этом особое внимание уделяется следующим работам: Понятие и значение сепаратизма (П.Клачков, С.Подъяпольский), Сепаратизм как вызов и угроза международной безопасности (А.Манойло), Сепаратизм как политическое явление (К.Пузырёв), Проблемы сепаратизма в современном мире (Н.Фонсека), Сепаратизм и противодействие ему: международно-правовые аспекты и основные направления международного сотрудничества (В.Остроухов), Понятие сецессии в политической науке (Р.Нуруллин), Сецессия как явление (С.Новиков, Т.Зяблова), Теория сецессии: посылки и аргументы (В.Макаренко), Сецессия территориальный образований: правовые риски и механизмы защиты (И.Лексин), Сецессия: способен ли федерализм предотвратить угрозу? (А.Сидоренко).

В рамках данного исследования центральное место занимают научные труды британских, германских и французских учёных по проблемам сепаратизма и сецессии на современном этапе: Р.Водак, С.Вольфф, М.Веллер, С.Кондор, Л.Джонс, Ф.Мак-Конелл, П.Джексон, Б.Райан; А.Хельмерих, Ш.Видеркер, К.Шаллер, К.Масала, Ж.Дагузан, К.Самари, Д.Биго, А.Жокс, Н.Лемей-Эбер, Ж.Деланнуа.[8] При этом особое внимание уделяется следующим работам: «Язык, власть и идентичность» (Р.Водак); «Самоопределение и автономия: концептуальное введение» (С.Вольфф, М.Веллер); «Суверенитет, интервенция и общественный порядок в революционные времена» (Л.Джонс); «Этнонационализм и политический потенциал националистических движений» (А.Хельмерих); «Проекты федерализма и конфедерализма» (Ш.Видеркер); «Сецессия и признание» (К.Шаллер); «Эффективное управление протекторатом» (К.Масала); «Войны, транснациональные и территориальные конфликты» (Д.Биго); «Нация и гражданство» (Ж.Деланнуа).

Тщательно проанализированы и труды западноевропейских экспертов по Южному Судану, Черногории, Косово, Абхазии и Южной Осетии: А.Аль-Шахи, М.Лё Риш, Э.Томас, Дж.Копналл, Р.Доуден, П.Аджак, Г.Гебрелуел, Х.Брайс, А.Солиман, Д.Астилл-Браун, А.Винс; М.Калик, П.Хокенос, Д.Винтерхаген, В.фан Мойрс, Д.Релжик, М.Мартенс, У.Хальбах, С.Рихтер, М.Кулласхи, П.Асснер, С.Грикур, С.Робер-Кёнде, Д.Тёртри, Л.Делкур, Ж.Сапир, А.Жафалиан, И.Рамоне, Г.Перио-Валеро.[9]       Среди исследований по Южному Судану выделяются: «Южный Судан: текущие тенденции, региональное влияние и отношения с донорами» (М.Ле Риш, Э.Томас); «Судан и Южный Судан: важность взаимозависимости» (Дж.Копналл, Д.Джонсон, П.Мёрфи); «Разделение и конфликт в Южном Судане: внутренняя политика и ключевые акторы» (А.Вебер, П.Аджак, Дж.Мосли); «Постсецессионный кризис в Южном Судане в сравнительной перспективе» (Г.Гебрелуэл, К.Тронволл); «Южный Судан: возможности и вызовы» (А.Винс); по Черногории – «Балканский развод сработал? Первый обнадёживающий год Черногории» (П.Хокенос, Д.Винтерхаген); «Сербия и Черногория: один крохотный шаг для человечества, один гигантский скачок для Балкан?» (В.фан Мойрс); «Будущее Черногории по-прежнему неопределённо» (Д.Релжик); Сербия без Черногории: в тени Косово (М.Мартенс); по Косово – «К независимости? Вопрос о статусе Косово» (М.Кулласхи); «Косово: два года после провозглашения независимости» (С.Грикур); «Война без жертв или жертвы без войны? Парадоксы интервенции в Косово» (П.Асснер); «Косово и европейская легитимность вмешательства» (А.Жокс); «Косово: после провала переговоров» (К.Самари); по Абхазии и Южной Осетии – «Грузия на распутье»; «Провокация, дезинформация, окружение: пятидневная российско-грузинская война» (Военная академия Великобритании); «Не урегулированные региональные конфликты на Южном Кавказе» (У.Хальбах); «Война Южной Осетии и её последствия. Размышления о кризисе XXI века» (Ж.Сапир); «Южный Кавказ: к новой «холодной войне»? (А.Жафалиан). Объектом исследования являются проблема сепаратизма и сецессии в контексте современной внешней политики Великобритании, Германии и Франции. Предметом исследования являются профильные теоретические разработки и комплекс внешнеполитических действий, совершённых Великобританией, Германией, Францией в отношении соответственно Южного Судана, Черногории, Косово, Абхазии и Южной Осетии, до и после их территориального отделения.

Исследовательская гипотеза заключается в следующем. В рамках своей внешней политики Великобритания, Германия и Франция стимулируют и сдерживают формирование новых государств в зависимости от своих национальных интересов и с учётом специфики отдельно взятого региона. Вместе с тем, при принятии соответствующих мер политического, дипломатического, военного и экономического характера в отношении разных территорий, претендующих на независимость, наблюдаются некие общие черты, присутствует определённая закономерность, системность и упорядоченность. На основе анализа процесса формирования новых государств, появившихся на карте мира в течение последних десятилетий при участии заинтересованных стран, можно раскрыть соответствующие концепции Великобритании, Германии и Франции, как главных игроков на европейском театре международных отношений. Это позволит, с одной стороны, более эффективно защищать интересы государств, отстаивающих свою территориальную целостность, с другой – учитывать чаяния сообществ, территорий, защищающих своё право на самоопределение. Хотя сформулированные теоретические положения не могут служить моделью, поскольку в каждом конкретном случае имеются свои особенности, они всё же позволяют получить более широкое представление о сущности политики указанных европейских держав в сфере сепаратизма и сецессии, вскрыть подлинные мотивы их действий на данном направлении.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты позволяют расширить и конкретизировать научное представление о проблемах сепаратизма и сецессии с учётом влияния на данные процессы заинтересованных внешних акторов. Они могут быть использованы при проведении дальнейших специализированных исследований в области мировой политики, международных отношений и дипломатии, а также в составлении специализированных учебных программ и пособий. Кроме того, указанные материалы могут быть полезны для различных специалистов, профессиональная деятельность которых связана с международными отношениями и дипломатией.

Апробация результатов исследования осуществлялась в ходе служебной и научной деятельности автора. Соответствующие материалы использовались при написании информационно-справочных и аналитических работ в системе МИД России, участии в различных международных конференциях, семинарах, симпозиумах, а также в беседах с официальными представителями и дипломатами зарубежных стран.

Глава 1: Современные исследования российских учёных по проблеме сепаратизма и сецессии

1.1. Сепаратизм: понятие, причины возникновения и методы решения проблемы

Достаточно ёмкое определение сепаратизма в своей статье даёт кандидат философских наук П.В.Клачков и соискатель кафедры культурологии Гуманитарного института Сибирского федерального университета С.А.Подъяпольский.[10] Сепаратизм они определяют как «деятельность, направленную на подрыв целостности государства путём отделения какой-либо его части».[11] Причём сепаратизм, по их мнению, может выражаться не только в насилии, но в информационно-психологическом, гуманитарно-техническом воздействии. Справедливо утверждение учёных о том, что предоставление автономии соответствующей социальной группе может стать эффективным способом урегулирования межэтнических конфликтов, что предотвращает возможное территориальное отделение. Однако требует пояснения тот факт, что сепаратисты могут начать с малого и на первом этапе ограничиваться требованиями об автономии, чтобы в дальнейшем получить большую свободу действий и перейти к полномасштабной борьбе за создание независимого государства. Так, предоставление автономии уже является значительной уступкой со стороны центральных властей.

В этом смысле любая автономия, пусть и в малой степени, но всё же ослабляет территориальную целостность государства. Исключением является ситуация, когда местным органам самоуправления в регионе, где проживают представители сепаратистского меньшинства, даются более широкие полномочия в плане принятия решений политического, социально-экономического, культурно-образовательного характера, но при условии их отказа от территориальных претензий. Причём это закрепляется документально на правовом уровне, путём заключения соответствующего соглашения.

Справедливо также и утверждение учёных о недопустимости отождествления процесса регионализма с сепаратистскими тенденциями, однако не совсем ясно, что они подразумевают под «конструктивными формами социальной активности».[12] Регионализм, как таковой, проявляется прежде всего в делегировании полномочий от «центра» к регионам, что выражается в стремлении местных сообществ заниматься развитием исключительно своей области или территории. Необходимо также понимать разницу между автономизацией, о которой в своей статье упоминают П.В.Клачков и С.А.Подъяпольский, и регионализацией. Принципиальное отличие между этими двумя понятиями состоит в том, что автономизация – это в общем смысле закреплённое на законодательном уровне и предоставленное центральным правительством право органов местного самоуправления самостоятельно принимать решения, касающиеся развития субъекта, в рамках которого они используют свои властные полномочия. Регионализация же символизирует общественный настрой, желание социальной группы обособиться от остального населения государства и сосредоточиться на укреплении какой-то отдельной части государственной территории. Как бы то ни было, и то и другое может в опредёлённых обстоятельствах послужить основой для развития сепаратистских движений. Что касается защиты прав и интересов отдельных этнических групп и сообществ, имеющих собственных традиционный уклад жизни, религию или культуру, то, безусловно, она должна гарантироваться, прежде всего, центральными властями государства. Законные требования и претензии этих социальных групп, затрагивающие различные аспекты и условия их жизни, должны приниматься во внимание и решаться на основе консенсуса. Вместе с тем, необходимо также соблюдать общегосударственные законы, уважать интересы других этнический групп и сообществ, осознавать необходимость сохранения территориальной целостности государства в интересах всего его населения.

Более широкое определение сепаратизма даёт в своей статье профессор Кафедры российской политики Факультета политологии Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, доктор политических наук А.В.Манойло.[13] Он считает, что сепаратизм, помимо всего прочего, является одним из способов защиты внешнеполитических интересов различных стран мира. Фактически, это подтверждает положение о том, что любая страна потенциально может оказывать гласную или негласную поддержку сепаратистским движения на территории других государств или, наоборот, сдерживать, препятствовать их возникновению, исходя из собственных национальных интересов. А.В.Манойло считает, что рядовые граждане склонны отождествлять понятия сепаратизм, экстремизм и терроризм на том основании, что эти явления нередко дополняют и сопровождают друг друга. Тем не менее, говорить в данном случае о неком слиянии в сознании людей этих радикальных методов достижения поставленных целей не совсем верно. Дело в том, что борьба определённой социальной группы за создание нового государства может быть представлена властями базового государства, опасающимися за его территориальную целостность, и как экстремизм, и бандитизм или терроризм. Делается это, прежде всего, с целью нивелирования территориального аспекта, то есть представления ситуации в таком виде, что существующее противостояние якобы никак не затрагивает вопрос о территориальной целостности страны. Это в свою очередь должно послужить сигналом для других стран и международных организаций, которые по тем или иным причинам могут симпатизировать сепаратистам и оказывать им поддержку. Если на международном уровне базовому государству удаётся доказать, что те люди, которые борются за территориальное отделение на его территории, являются, например, обычными бандитами или террористами, прикрывающими свои преступные действия борьбой за независимость, то, соответственно, и любая поддержка со стороны внешних акторов будет носить такой же преступный характер и осуждаться международным сообществом. Таким образом, происходит не автоматическое слияние сепаратизма, экстремизма и терроризма, а скорее их отождествление с борьбой социальной группы за создание новой страны в результате информационной пропаганды, проводимой руководством базового государства на внутриполитическом и международном уровне.

А.В.Манойло убеждён, что сепаратизм представляет собой завершающую (заключительную) стадию процесса политической дезинтеграции, который начинается с регионализма и автономизма. С одной стороны, данное утверждение верно, поскольку процесс территориального отделения происходит, как правило, постепенно. Вначале речь может идти лишь о расширении прав органов местного самоуправления в соответствующем регионе. Если на данном этапе удаётся найти общие точки соприкосновения с центральными властями базового государства, достигнуть компромисса и учесть интересы всех заинтересованных сторон, то требования об отделении уже не предъявляются. В то же время, если позиция властей сепаратистского региона или центральных властей непреклонная и никто из них не желает идти на уступки, то ситуация может ухудшиться и перерасти в вооружённый конфликт, что может в итоге привести к территориальному отделению.

С другой стороны, сепаратизм можно рассматривать не как составную часть процесса политической дезинтеграции, а как самостоятельное явление, которое развивается не за счёт каких-либо внутренних факторов и не является следствием межэтнических противоречий, а полностью провоцируется заинтересованными внешними акторами. Другими словами, государства и международные организации могут различными способами содействовать развитию сепаратизма на территории других государств даже в том случае, если вопрос о территориальном отделении изначально не поднимался. Разумеется, для этого необходимы определённые условия, но они также могут быть искусственно созданы внешними акторами. Принимая во внимание данное обстоятельство, мы уже не можем говорить о сепаратизме как о последней стадии разложения общегосударственной политической системы, здесь сепаратизм выступает в качестве инструмента в руках третьих стран для создания нового государства в угоду их собственным интересам.

В своей статье А.В.Манойло упоминает о таком понятии как «сецессионизм», который определяется им как крайняя форма сепаратизма, предполагающая полное политическое отделение. Здесь необходимо сделать отговорку. Сепаратизм, как таковой не может иметь «крайних степеней», поскольку он сам по себе уже является радикальной формой самоопределения соответствующего сообщества или этнической группы, конечной целью которой является территориальное отделение и создание нового государства. Кроме того, термин «сецессионизм» воспринимается учёным именно как «процесс», то есть движение в сторону полного политического отделения. Но разве сепаратизм не вбирает в себя данный аспект? Целесообразно вообще отказаться от термина сецессионизма, как такового, поскольку происходит наложение двух понятий, обозначающих, в принципе, одно и тоже. Тем не менее, уместным представляется использование термина «сецессии» для обозначения конечного состояния, то есть факта полного политического и территориального отделения и, соответственно, создания нового государства. Таким образом, сепаратизм – это движение в сторону политического и территориального отделения, в то время как сецессия – конечная цель и логическое завершение этого процесса.

Справедливо утверждение А.В.Манойло о том, что сепаратистские движения могут появиться на территории государства, в котором имеется централизованная форма государственного управления. Тем не менее, как показывается практика, сепаратизм может появиться и в условиях ослабленного центрального правительства, когда регионы получают слишком широкую свободу действий. Как правильно намекает учёный, центральное правительство в обоих вышеупомянутых случаях не в состоянии обеспечивать эффективное государственное управление в регионах, что приводит к серьёзному нарушению социально-экономической ситуации, и именно это обстоятельство является ключевым фактором, оказывающим влияние на появление сепаратистских движений.

Учёный верно помечает, что национализм является своего рода идеологической основой для этнического сепаратизма. Но, в сущности, национализм, подразумевающий социальную мобилизацию определённой группы населения на борьбу за создание нового государства, может стать основой для сепаратистских движений, никак не связанных с этничностью. Например, мобилизация жителей южной части Судана, в своё время происходила не на основе этничности, а с упором на формирование новой нации, состоящей из представителей нескольких этнических групп. Ещё один характерный пример – Ломбардия (Италия), где, фактически, речь идёт сугубо об экономических интересах.

А.В.Манойло приводит аргументы, которые могут в некоторой степени оправдывать территориальное отделение (сецессию). Среди них фигурирует самооборона от агрессора, но здесь необходимо сделать уточнение. Если мы в данном случае имеем ввиду внешнего агрессора, то, как показывает практика, это, наоборот, способствует консолидации и сплачиванию всех социальных групп государства, которые по отдельности не способны оказать ему эффективное сопротивление. С другой стороны, если речь идёт о проведении центральным правительством в пределах государственной территории карательных акций против представителей конкретной социальной, этнической группы, которая сопровождается систематичным уничтожением мирного гражданского населения, то право на отделение и создание нового государства здесь может быть реализовано в полной мере.

В своей статье автор затрагивает немаловажный вопрос о том, считать ли сепаратизм одной из форм националистической идеологии. Надо понимать, что национализм в отличие от сепаратизма, не всегда предполагает территориальное отделение. Националистическая идеология, прежде всего, способствует повышению внутригрупповой солидарности, то есть когда определённая социальная группа начинает воспринимать себя как полноценную нацию, с особыми правами и привилегиями. Сепаратистские тенденции начинают проявляться лишь после завершения националистической пропаганды, когда социальная группа уже готова вести борьбу за создание нового государства. Таким образом, потребность в дальнейшем росте национализма отпадает.

Справедливо утверждение учёного о том, что большинство требований сепаратистов, главным из которых всё же является территориальное отделение и создание нового государства, могут быть удовлетворены без нарушения территориальной целостности страны, в том числе за счёт автономии. Тем не менее, необходимо понимать, что компромисса с сепаратистами трудно достигнуть в том, случае, когда они располагают мощной материально-технической базой, современным вооружением, финансовыми ресурсами и пользуются широкой поддержкой заинтересованных внешних акторов. В таких условиях сепаратисты, как правило, идут до конца и не склонны делать уступки, даже при условии выдвижения центральным правительством базового государства предложений, которые были бы с готовностью приняты сепаратистами, находись они в невыгодном или тяжёлом положении. Именно поэтому, как показывает практика, переговоры с сепаратистами должны подкрепляться разумными силовыми мерами со стороны центрального правительства, активной работой дипломатов с целью лишения сепаратистов поддержки из-за рубежа и всевозможными экономическими мерами (блокада, санкции) для перекрытия их каналов снабжения.

Старший научный сотрудник Калужского государственного университета им. К.Э.Циолковского, доктор психологических наук М.Р.Арпентьева[14] считает, что сепаратизм – это и стремление определённой социальной группы к территориальному отделению с целью создания нового независимого государства, и его намерение войти в состав другого государства. По мнению учёной, главными опорами сепаратизма являются признанное международным сообществом право наций на самоопределение и процесс деколонизации. Весьма примечательно, что автор наряду с принципом территориальной целостности государства и нерушимости его границ признаёт важность соблюдения культурно-политического единства страны. Таким образом, М.Р.Арпентьева выводит понимание сепаратизма за рамки сугубо территориальной составляющей, при этом делает чёткое различие между национально-освободительным движением и сепаратизмом. Так, целью первого является не формирование нового государства как такового, а реализация концепции государства-нации в пределах уже имеющейся территории. Другими словами, в данном случае идёт борьба не за территорию, как основу формирования нового государства, а за власть в рамках уже существующего и признанного государства, без изменения его границ. Конкретная этническая группа, народность или сообщество борется против доминирующей части населения, которая необязательно может составлять большинство населения государства, и представляющей его властной группировки с целью изменения политического строя правления таким образом, чтобы на территории данного государства проживали только представители данной этнической группы (народности, сообщества). Возможен также более «мягкий» вариант, когда представителям доминировавшего в прошлом сообщества позволено проживать на территории государства-нации в статусе национального меньшинства с ограниченными правами.

Тот факт, что причиной активизации сепаратистского движения могут стать нарушения прав человека, всевозможные притеснения и гонения на представителей конкретной этнической группы или сообщества не вызывает сомнений, однако необходимо понимать в чём именно это может проявляться. Не секрет, что под предлогом защиты прав человека осуществляется вмешательство во внутренние дела базового государства со стороны заинтересованных внешних акторов, которые, заявляя о своей якобы нейтральности, поддерживают либо власти базового государства, либо сепаратистов. В этом контексте, нарушение прав меньшинств или прав человека в целом может и не иметь место в действительности, но использоваться как повод для интервенции. Не исключены ситуации, когда представители доминирующей этнической группы или сепаратистского сообщества намерено искажают положение вещей, обвиняя друг друга в нарушении прав человека, при этом подтвердить или опровергнуть те или иные факты бывает весьма затруднительно для международного сообщества. Нельзя полагаться и на заключения соответствующих комиссий, созданных в рамках различных международных организаций, поскольку внутри них практически всегда присутствуют представители доминирующих государств (или группы государств), которые стремятся «протолкнуть» доклады, проекты, резолюции в пользу одной из сторон. Их объективность всегда должна подвергаться сомнению, наглядным примером тому служит доклад специального представителя Генерального секретаря ООН М.Ахтиссари по Косово.

Также стоит отметить, что при всём многообразии форм сепаратизма неизменным является одно – стремление к территориальному отделению. Это означает, что каковыми бы не были средства достижения данной цели и методы мобилизации общественности, все они в конечном итоге направлены на создание нового государства при поддержке заинтересованных внешних акторов. М.В.Арпентьева справедливо отмечает широкое применение здесь практики двойных стандартов, когда западные государства в зависимости от собственных национальных интересов могут поддерживать или, наоборот, препятствовать сепаратизму на территории других стран.

Исследовательница верно подмечает, что в основе любого сепаратистского движения заложена идея о национальном превосходстве. Это означает, что представители соответствующей этнической группы или сообщества по определённым причинам считают себя исключительными, то есть заслуживающими особого отношения. Они убеждены, что права на конкретную территорию принадлежат именно им, а не государству в целом. Аргументация, как правило, во многом основывается на искажённой исторической составляющей, но также и не исключён экономический аспект, в том случае если уровень жизни в сепаратистском регионе существенно отличается от такового в других регионах базового государства. Важным моментом при мобилизации представителей этнической группы или сообщества является убедительное обоснование лидерами сепаратистского движения безальтернативности борьбы за территориальное отделение и создание нового государства. Соответствующие доводы и аргументы, используемые в политическом дискурсе, должны в целом создавать у сепаратистского сообщества впечатление о естественной и не подвергаемой сомнению необходимости борьбы, формировать твёрдое убеждение в её успешном исходе.