Полная версия
Автомобильная династия. История семьи, создавшей империю BMW
В центре тайного масштабного процесса перераспределения имущества оказалось никому не известное товарищество Johanna Quandt GmbH & Co. KG fur Automobilwerte, куда Йоханна Квандт перенесла часть своих акций BMW еще в 1998 году. В итоге в личном распоряжении вдовы осталось 0,4 % ценных бумаг, а 16,4 % и право голоса перешло к товариществу. Брат и сестра Квандты также владеют подобными структурами. Сюзанна держит 12,6 % акций BMW в товариществе Susanne Klatten GmbH & Co. KG fur Automobilwerte, которое принадлежит компании Susanne Klatten Beteiligungs GmbH (SKB), а та, в свою очередь, принадлежит Сюзанне Клаттен. 17,4 % акций BMW, принадлежащих Штефану, находятся в товариществе Stefan Quandt GmbH & Co. KG fur Automobilwerte, которое находится в собственности AQton SE, полностью принадлежащей Штефану Квандту.
Итак, в 2011 году компания, носившая имя фрау Квандт и хранившая акции BMW, без лишнего шума перешла во владение обоих ее детей. Происходило это следующим образом: коммандитные паи товарищества Johanna Quandt GmbH & Co. KG fur Automobilwerte были равно распределены между соответствующими товариществами детей Йоханны Квандт. Это можно ясно увидеть из годовой отчетности, опубликованной в Федеральном вестнике за ноябрь 2012 года (на что никто из официальных лиц, впрочем, не обратил внимания).
Таким образом, абсолютное большинство акций концерна BMW перешли во владение Сюзанны Клаттен и Штефана Квандта. У Йоханны Квандт, как мы видели ранее, осталось лишь 0,4 % акций – довольно значительная доля, если учесть, что весной 2015 года ее стоимость равнялась примерно 300 млн евро. Тем не менее Йоханна Квандт фактически перестала являться крупным акционером BMW. Несмотря на это, она продолжала считаться основным акционером концерна. В 2014 году на официальном сайте BMW вдова Герберта Квандта, как и раньше, числилась владелицей 16,8 % акций с правом голоса.
Как такое возможно? Неужели BMW и Квандты решили пренебречь требованиями закона, касающимися отчетности о торговле ценными бумагами? Ведь, согласно действующему законодательству, публичное акционерное общество обязано незамедлительно сообщить общественности об изменениях в правах голоса, если чья-либо доля акций растет (или снижается) более чем на 5 %, 10 %, 20 %, 25 %, 50 % и 75 %.
Все же и BMW, и Квандтов сложно упрекнуть в том, что они не смогли повести себя правильно в столь щекотливом вопросе. В конце концов, как и предписано, они опубликовали отчет о делах своих многочисленных семейных компаний в Федеральном вестнике. Фактически семья не нарушила никаких правил, что становится понятно при более внимательном рассмотрении данного случая.
Когда речь идет о таких компаниях, как BMW, финансовому регулятору важно, кто из акционеров обладает правом голоса. То есть закон требует прозрачности в отношении наиболее влиятельных лиц концерна, потому обо всех изменениях в правах голоса он обязан сразу сообщать. При этом то, кому фактически принадлежат акции, имеет второстепенное значение. Несмотря на то, что Йоханна Квандт подарила почти все свои акции детям, право голоса у нее осталось.
Это напрямую вытекало из той структуры, которой обладала принадлежавшая вдове доля в BMW. Компания Johanna Quandt GmbH & Co. KG fur Automobilwerte, владевшая акциями Йоханны, являлась коммандитным товариществом (KG) особого типа, ответственность которого ограничивалась приемом в товарищество общества с ограниченной ответственностью (GmbH) в качестве ответственного компаньона. Таким образом, держателем пая, который в случае обычного коммандитного товарищества несет неограниченную ответственность, здесь было ООО. Тем самым ответственность всего предприятия оказалась ограниченной (именно по этой причине многие предприниматели любят подобную фору организации собственности).
Внешне GmbH & Co. KG представлялась связанной с коммандитным товариществом. Вместе с тем она являлась ответственным компаньоном другой компании, имевшей такое же название, однако в правовом отношении самостоятельной – Johanna Quandt GmbH. На посту управляющей данной компании до самой своей смерти находилась Йоханна Квандт, благодаря чему она и обладала правом голоса в BMW, несмотря на то что пакет ее акций уже давно перешел во владение ее детей.
Создав несколько компаний, Квандты смогли успешно передать имущество еще при жизни Йоханны и использовать соответствующие налоговые льготы (немецкое законодательство не делает разницы между наследством и подарком, к ним применяются одни и те же налоговые ставки, вычеты и послабления).
Если бы акции BMW, принадлежавшие Йоханне Квандт, перешли к ее детям вместе с правом голоса, концерну пришлось бы официально заявить об этом. Но семья не хотела делать факт передачи многомиллиардного наследства достоянием общественности, поэтому выбрала иной путь. Квандтов невозможно обвинить в том, что они хотели что-либо скрыть: в опубликованной ими отчетности с точностью отражено то, где находились те или иные акции предприятия.
В 2011 году Штефан Квандт дал интервью еженедельнику Die Zeit, согласившись поговорить о связи своих предков с нацистами и об исследованнии, которое семья заказала историку Шольтюзеку. Тогда его также спросили о том, как он тратит огромные доходы от BMW. Штефан сказал следующее: «Мы используем эти средства для стабилизации имущества». Более подробную информацию о своем финансовом состоянии он раскрывать не стал, заметив лишь: «Я не Скрудж Макдак, меня нельзя назвать скрягой».
В мае 2015 года, во время интервью для данной книги, Штефан Квандт подтвердил, что подарок матери существовал: «Процесс передачи состояния был прекрасно спланирован. Он осуществлялся в несколько этапов в течение длительного периода времени, до 2008 года, и обошелся недорого в плане налогов. В основном это было связано с курсом акций. Мы видели, что передачу наследства лучше всего было осуществить именно в тот момент, и понимали, что сможем завершить процесс за два-три года».
Штефан Квандт не стал раскрывать сумму уплаченных семьей налогов. Очевидно, что Квандты получили выгоду благодаря налоговым льготам на коммерческое имущество, вместе с тем они выплатили сравнимую сумму в качестве налога на дарение. Судя по всему, налоговая ставка составила около 18 %. Так или иначе, процесс передачи имущества Квандты начали до 2009 года, то есть еще до введения очень выгодных поправок к налоговому законодательству, предложенных министром финансов Пеером Штайнбрюком (СвДП).
Тот факт, что дарение было впервые отражено в отчетности лишь в 2011 году, несмотря на то что сам процесс уже происходил в 2008 году, представитель семьи прокомментировал так: «Передача имущества происходила пошагово до 2008 года включительно. В рамках данного процесса госпожа Клаттен и господин Квандт сначала вошли в состав Johanna Quandt GmbH & Co. KG в качестве ограниченно ответственных членов товарищества. Это указано в торговом реестре. В 2011 году доли брата и сестры в Johanna Quandt GmbH & Co. KG fur Automobilwerte были переведены в холдинги SKB GmbH и AQton SE. Это было отражено в годовой отчетности. Госпожа Клаттен и господин Квандт смогли, таким образом, объединить свои доли прямого участия в BMW (которые находились во владении SKB, а конкретнее AQton) с долями непрямого участия. С того времени они оба держат свои акции BMW в одной акционерной компании».
По словам Штефана Квандта, члены его семьи не собирались скрывать, что акции матери будут переданы дочери и сыну: «Вся информация доступна. Я удивлен, что об этом не говорили раньше».
Обратившись к торговому реестру Бад-Хомбурга, можно точно отследить, что происходило с огромным наследством. Процесс дарения начался 20 августа 2003 года. В этот день Йоханна Квандт отказалась от 30 % доли в концерне BMW, которая находилась в Quandt GmbH & Co. KG, и отдала 15 % этого предприятия своим детям. Менее чем через 2 года отдельными операциями им были переданы еще 19 % имущества матери, а самый значительный процесс дарения произошел 21 октября 2008 года. Йоханна Квандт передала 50 % акций коммандитного товарищества детям, поровну разделив акции между ними и оставив себе всего 1 % предприятия, которое и дальше будет носить ее имя.
По словам Штефана, Йоханна Квандт не хотела отказываться от права голоса в BMW, которым обладала десятилетиями. «Мама следила за делами BMW с огромным интересом. Да, передать финансовую долю следующему поколению – рациональное решение. Однако присутствовали и эмоции. Не было необходимости в том, чтобы вместе с финансовым имуществом она передала нам свое право голоса. Маме нравилось быть активным членом BMW». К тому же она продолжала получать дивиденды.
Штефан Квандт также рассказал, что семья проинформировала концерн о передаче имущества. Многие руководители и сотрудники выдохнули с облегчением, узнав, что четвертое поколение Квандтов, так сказать, заранее вступило в свои права и высокие налоги на наследство никак не затронут предприятие.
Очевидно, что Квандты начали процесс передачи имущества еще при жизни Йоханны, для того чтобы снизить налоговую нагрузку. С этой же целью они передавали ее долю в несколько этапов: ведь сумма, уплаченная в качестве налога на дарение, напрямую зависела от курса акций на бирже.
Если мы посмотрим на соответствующий курс ценных бумаг BMW, то получим следующую картину: первый шаг процесса дарения был предпринят в 2003 году при курсе в 36 евро за акцию. Это значит, что тогда Йоханна передала своим детям имущество стоимостью 1,1 млрд евро. В марте 2005 года стоимость переданных акций составила 670 млн евро. А в 2008 году из-за мирового финансового кризиса бумаги BMW стоили всего 21 евро, так что рыночная стоимость переданного пакета составила лишь один млрд евро.
Получается, вся доля Йоханны Квандт в концерне BMW во время передачи наследникам составила 2,8 млрд евро. Судя по всему, время для операции было выбрано очень удачно. Для сравнения: весной 2015 года за акцию BMW на бирже просили 124 евро. То есть имущество фрау Квандт стоило бы более 12 млрд евро. Сегодня Сюзанне Клаттен принадлежит 20,8 % акций концерна, а Штефану Квандту – более 25,6 %. Весной 2015 года рыночная стоимость доли Клаттен составляла примерно 14 млрд евро, а доли Штефана Квандта – около 17 млрд евро.
Квандты финансово никак не зависят друг от друга, их имущество четко поделено, однако они сотрудничают во многих сферах. Вместе брат и сестра являются частью большой семьи предпринимателей, которая имеет влияние во многих сферах экономики. Да, помимо двух ошеломительно богатых Квандтов есть еще несколько очень богатых Квандтов. О большинстве из них практически ничего не известно.
От первых двух браков у Герберта Квандта было четверо детей. Их имена начинаются с одной и той же буквы – С: Сильвия, Соня, Сабина и Свен. Самой старшей из них в 2019 году исполняется 82, а самому молодому – 63. С присущей ему дальновидностью Герберт Квандт заранее позаботился о том, чтобы все его потомки унаследовали разные предприятия и избежали ссор после его смерти. Еще при жизни он разделил свою империю между детьми. Самой старшей, Сильвии, не имевшей страсти к предпринимательству, достались недвижимость и финансовые активы. Трое наследников от второго брака получили контрольный пакет акций концерна по производству батарей Varta, который в течение долгого времени оставался важнейшим предприятием империи Квандтов. Многие годы Свен Квандт, позже ставший известным гонщиком, входил в наблюдательный совет компании.
«Наличие большого состояния не освобождает от ответственности».
(Штефан Квандт)К клану Квандт принадлежат и четверо дочерей Гаральда Квандта, сводного брата Герберта, который также активно занимался бизнесом в 1950-е и 1960-е годы. Гаральд погиб в авиакатастрофе в 1967 году, оставив жену и пятерых детей. Младшая из его дочерей скончалась в 2005 году. Остальные четверо создали собственную империю и сегодня тоже владеют миллиардным состоянием. Лидером этой ветви семьи считается Габриэле Квандт, вторая по страшинству дочь Гаральда Квандта. Основной центр империи находится в Бад-Хомбурге, в здании под названием Harald-Quandt-Haus, расположенном напротив Gunther-Quandt-Haus – штаб-квартиры BMW.
Сегодня отношения двух ветвей династии Квандт можно назвать добрососедскими и дружественными. Но так было не всегда. После смерти Гаральда Квандта в семье начались большие разногласия, которые вскоре переросли в настоящую войну. В конце концов, после длительных переговоров общие активы были разделены. При этом большой пакет акций, ранее принадлежавший Квандтам, в 1974 году был продан Кувейту.
С того времени две семьи вели дела раздельно. Лишь недавно четвертое поколение династии предпринимателей несколько сблизилось. Находясь под впечатлением от документов, обнародованных телеканалом NDR в 2007 году, они решили разобраться в деятельности своих предков во времена Третьего рейха и признать свою ответственность.
Отец Гаральда Квандта, Гюнтер Квандт, являлся одним из самых важных оружейников нацистов. На его предприятиях трудились десятки тысяч подневольных работников. Кроме того, у него имелись личные связи с Йозефом Геббельсом. Вторая жена Гюнтера Квандта и мать Гаральда, Магда, после развода с промышленником стала супругой Геббельса. Сын Квандта рос в доме министра пропаганды Третьего рейха. В 1945 году, когда Магда и Геббельс убили своих шестерых детей и покончили жизнь самоубийством, Гаральд Квандт, солдат немецкой армии, находился в плену у британцев.
Темное прошлое семьи – одна из причин, по которой Квандты редко выходили в свет. Они не давали интервью и предпочитали скрывать свое экономическое влияние, несмотря на то что такая склонность к таинственности весьма болезненно воспринималась некоторой частью общественности.
Герберт Квандт чувствовал себя спокойнее, оставаясь за кадром. И сегодня представители его семьи успешно противостоят соблазну успеха, предпочитая тень лучам славы. «То, что наша семья всегда держится в стороне и не стремится к публичности, себя оправдало», – сказала Йоханна Квандт во время одного из своих редчайших выступлений.
Впрочем, в последние годы семья Квандт стала понемногу открываться общественности, осторожно делая небольшие шаги. «Они хотят разрушить ауру таинственности», – говорит инсайдер. Влияние Квандтов в различных областях и их экономическая деятельность сегодня куда более прозрачны, чем в прошлые десятилетия. Определенная роль в этом, разумеется, принадлежит новым законам в отношении публичных и частных компаний, деятельность которых теперь должна быть более ясна всему обществу.
После выхода фильма NDR с провокационным названием «Молчание Квандтов» семья раскрыла свой архив, дав возможность профессору истории Йоахиму Шольтюзеку исследовать историю их связей с нацистами. Когда результаты исследования были опубликованы, Штефан Квандт и Сюзанна Клаттен выступили с публичным заявлением, чтобы, с одной стороны, дистанцироваться от дел отца, а с другой – разделить семейную ответственность, перешедшую к ним вместе с имуществом. Так многолетнее «молчание» Квандтов было прервано.
Благодаря этому шагу четвертое поколение династии в какой-то мере смыло с себя семейный позор и смогло выйти из тени. Сюзанна и Штефан, которых в 2006-м Manager-Magazin назвал «наследниками без удачи», страстно продолжают писать историю Квандтов-предпринимателей. От их экономического и финансового успеха прямо-таки захватывает дух. С помощью ума, ловкости, а также счастливого стечения обстоятельств брат и сестра закрепили за своей семьей статус самой могущественной династии предпринимателей в Германии. Между тем, этот путь к вершине не лишен драмы. Их история полна триумфов и неудач, уроков о том, как вести бизнес, и о том, как не поддаваться искушениям. Это настоящая семейная сага о борьбе, победах, ссорах, единении, смерти и возрождении.
Глава 2
Униформа для Пруссии и кайзеровской Германии
Квандты – производители сукна
История квандтов – это история одного успешного переселения. И она тесно связана с присоединением маркграфства Бранденбург к крупной европейской державе – Пруссии. 18 января 1701 года граф Бранденбургский Фридрих III был коронован в Кёнигсберге, став Фридрихом I, королем Пруссии. Он правил бедной страной, малонаселенной и отсталой. Чтобы как-то изменить эту ситуацию, его сын и наследник, король Фридрих Вильгельм I, стал привлекать в страну свежую кровь. Он приглашал мигрантов со всей Европы. «Люди для меня – самое большое богатство», – говорил он.
Установить, в каком году Квандты переехали из Голландии в Бранденбург, не удастся, как и узнать причину, по которой они покинули свою родину. Есть сведения, что первый Квандт приехал в Бранденбург уже в 1648 году и стал каменщиком.
По другой версии, Квандты прибыли в Бранденбург во время правления Фридриха II, позже названного Великим. Этот правитель, стремясь «угодить каждому», привлек в свое королевство 300 000 переселенцев. Первыми на его зов откликнулись те, кто подвергался преследованиям по религиозным убеждениям: вальденсы, меннониты, шотландские пресвитерианцы, богемские протестанты, а также евреи. Всем им в Пруссии были рады, поскольку колонисты должны были усилить экономическое могущество Пруссии. Не последнюю роль играло и пополнение казны налогами, которые переселенцы также были обязаны платить. На эти деньги король содержал армию: Пруссия была маленькой страной, нацеленной на экспансию, а для этого ей были необходимы солдаты.
Переселенцы дали стране, разоренной Тридцатилетней войной, толчок к модернизации. Условия, в которых жили люди, были весьма хорошими. Прусские короли и их министры вели удачную экономическую политику. Несмотря на высокие налоги, граждане жили жизнью настолько свободной от беззакония, что всей Европе того времени стоило бы поучиться.
Многие поколения Квандтов были простыми ремесленниками – канатчиками, сапожниками и ткачами. Их восхождение к титулу самой значимой династии предпринимателей Германии началось с Эмиля Квандта. Он стал первым предпринимателем-капиталистом в семье. Эмиль родился 13 января 1849 года и был первым (и единственным) сыном Фридриха и Генриетты Квандт. В то время семья жила в Прицвальке, небольшом городке в районе Пригнитц, на северо-западе графства Бранденбург.
В возрасте шести лет Эмиль Квандт потерял отца. Мать воспитывала его одна, и с детства Эмиль приучился экономить. В 16 лет молодой Квандт начал работать на суконной фабрике братьев Дрэгер в Прицвальке. Это было небольшое предприятие: шесть механических ткацких станков приводились в движение лошадьми, ходившими по кругу. Пряжу здесь все еще плели вручную, а первую паровую машину пустили в работу лишь через два года после того, как к предприятию присоединился Эмиль. На фабрике Квандт прошел путь от подмастерья до торгового служащего, а затем стал доверенным лицом компании. Это предприятие стало центром его жизни. Тем больнее Эмилю было наблюдать за тем, как оно погибает в огне. Катастрофа, как назло, случилась в 1871 году, именно в то время, когда произошел всеобщий экономический подъем, когда появилась империя, а прусский король Вильгельм I был провозглашен кайзером Германии.
К счастью для братьев Дрегер, их имущество было застраховано британской компанией Phoenix. Они быстро возместили убытки, и хотя один из братьев решил выйти из бизнеса, второй, Людвиг Дрэгер, видел в этом «новом начале» отличный шанс. Он построил новое четырехэтажное здание, и в 1873 году фабрика вновь заработала. Прилежный и способный Квандт стал для Людвига Дрэгера самым важным работником. Хотя старший сын Дрэгера тоже был одарен определенными способностями, производство тканей не было ему интересно. Между тем дочь Дрэгера Хедвиг и молодой Квандт понравились друг другу. Пара обручилась. Но 20 июля 1880 года, еще до их свадьбы, отец невесты скончался, и Эмилю Квандту пришлось взять на себя управление фирмой. Тогда ему было 30 лет. Сначала предприятие принадлежало вдове Дрэгера и пятерым ее детям. Однако в 1883 году Эмиль и младший брат его жены стали единственными владельцами. С этого дня Квандт начал работать на себя.
Становление Эмиля Квандта как предпринимателя происходило как раз в то время, когда экономическая структура мира менялась. После победы Германии над Францией и основания империи страну охватил экономический бум. Вскоре, правда, этот подъем закончился. Биржевой крах в Вене, случившийся 9 мая 1873 года, обозначил начало резкого спада. На бирже в Берлине также падали курсы новообразованных железнодорожных предприятий, банков и горнодобывающих компаний. Страну захлестнула волна пессимизма.
Как раз в разгар этой депрессии Эмиль Квандт и принял дела текстильного предприятия. Ему удалось преодолеть кризис: из 11 суконных фабрик, находившихся в Прицвальке, лишь его предприятию удалось пережить стагнацию. Фабрика Квандта многим отличалась от конкурентов. Во-первых, во главе ее стоял неутомимый карьерист, готовый на все, лишь бы не потерять только что приобретенный статус. К тому же здание было построено совсем недавно и оснащено по последнему слову техники. Помимо 26 ткацких станков здесь были установлены так называемые мюль-машины английского производства – полуавтоматические прядильные станки. Фабрика располагала промывным, сукноваляльным и отделочным цехами, где ткани обрабатывались.
Но самым важным фактором было то, что компания производила свои ткани практически исключительно для одного богатого заказчика – государства. С 1858 года, то есть с самого момента образования военно-морского флота Северо-Германского Союза, фабрика братьев Дрэгер стала его поставщиком. Этот статус предприятие сохранило и после образования в 1871 году Имперского морского флота, благодаря чему оставалось невосприимчивым к изменениям на рынке.
Через год после свадьбы у четы Квандтов появился первенец, сын. Он родился 28 июля 1881 года в Прицвальке.
Родители дали мальчику имя Гюнтер, которое происходит от двух древневерхненемецких слов: gund – «борьба» и heri – «войско». Вскоре молодая семья перебралась в дом родителей Хедвиг на Майенбургер Тор, так как эта вилла находилась совсем неподалеку от фабрики. Семья росла быстро. Вскоре на свет появились еще двое мальчиков, Вернер и Герхард, и девочка – Эдит.
Женившись на Хедвиг Дрэгер, дочери владельца фабрики, Эмиль Квандт в 1880 году стал предпринимателем. Он производил ткань для кайзеровского военно-морского флота
Подрастая, Гюнтер наблюдал за тем, как развивается отцовское предприятие. На фабрике всегда было новейшее оборудование. Постепенно она превратилась в самое технологичное предприятие империи. Юноша впитывал всю строгую иерархию, царившую на фабрике: рабочие, бригадиры, мастера, а над ними – его отец, высокий, рано поседевший мужчина с густыми, закрученными кверху усами.
Квандт-отец был консервативным пруссаком. Он был старомоден во всем, в том числе и в деловых вопросах. Например, он наотрез отказывался покупать станки в кредит, считая, что любая модернизация производства должна осуществляться за счет полученной прибыли. Позже Гюнтер Квандт так описывал манеру своего отца вести бизнес: «Он мыслил как крестьянин или рабочий старого поколения».
Из трех наследников мужского пола главным, конечно, считался старший, Гюнтер. Чтобы подготовиться к роли преемника, ему необходимо было получить достойное образование. Однако в то время сделать это в Прицвальке, городе, где проживало всего 6000 человек, было не так просто. Гюнтеру предстояло научиться тому, что помогло бы ему преуспеть в быстро меняющейся текстильной отрасли и сохранить позиции предприятия. Ему нужно было выучить английский и французский – языки самых развитых торгово-промышленных держав Европы, а кроме того, освоить азы коммерческой арифметики и получить такие знания в области естественных наук, чтобы он, по крайней мере, мог понимать текстильные патенты. Потому Квандт-отец отослал своего пятнадцатилетнего сына на учебу в Берлин.
На юношу из провинции, совсем еще молодого, растущая столица Германской империи произвела невероятное впечатление. Развитие Берлина на рубеже столетий действительно было захватывающим. Город не рос, а пух, словно на дрожжах. В столицу приезжали сотни тысяч селян, ищущих лучшей жизни, и селились в быстрорастущих пригородах Берлина. С середины XIX века до начала Первой мировой войны население Берлина выросло в 10 раз – до 4 миллионов человек.
Гюнтер Квандт жил в Берлине в полном достатке. Он посещал Луизенштадтское высшее реальное училище и жил в доме директора своей школы, также преподававшего английский язык. Гюнтер учился успешно, особенно хорошо ему давались математика, химия, история и география. По этим предметам его баллы были выше среднего. В доме директора бывали люди, которых, живя в провинции, мальчик никогда не встречал. Среди прочих в дом был вхож либеральный депутат Ойген Рихтер, противник Бисмарка.