Продавец острых ощущений

Гуров поблагодарил за совет и отправился опрашивать жильцов дома напротив. У выхода из подъезда его остановил майор Бронницкий. Пришла «труповозка», и майора интересовал вопрос, можно ли увозить тело. Гуров дал добро на перевозку, парни погрузили тело, и машина уехала.

Опрос свидетелей из соседнего дома как-то сразу не задался. Лев только и успел подняться на лифте на девятый этаж, как двери открылись, и перед ним возникла фигура женщины необъятных размеров. Она загородила весь проход, и по всему было видно, что сдавать позиции дама не собирается.

– Ну и чего это мы по чужим домам шастаем? – взревела женщина-гора. – Мало своих охламонов, так еще вы сюда претесь! Загадите тут, а Марго потом убирай?

– Доброе утро, – стараясь сохранять спокойствие, проговорил Лев. – Уголовный розыск, мадам, полковник Гуров. Разрешите пройти?

Он достал удостоверение, но женщина и бровью не повела, продолжая высказывать свое недовольство.

– Да плевать мне на твои писульки! Что мент, что урка, срач от вас один и тот же. Сказала: проваливай! Не пущу на свой этаж!

– Гражданка, вы не понимаете, что нарушаете закон? В соседнем доме произошло убийство, сейчас оперативно-разыскная бригада осуществляет разыскные действия.

– В соседнем убили, там и осуществляйте что хотите, а на свой этаж я вас не пущу! – не успокаивалась женщина-гора. – Мне своего говна хватает, чтобы еще за вами выгребать.

– Вы можете пройти со мной, – предложил Гуров, – и удостовериться, что ничего из вашего списка я совершать не собираюсь. Все, что мне нужно – это пообщаться с жильцами девятого этажа. Вы, полагаю, тоже здесь живете?

– Да на хрена мне этот гадюшник сдался? Я женщина серьезная, в такой дыре жить не собираюсь.

– Значит, вы здесь работаете?

– Ты что это, допрашивать меня вздумал? Да мой мужик тебя за такую наглость в порошок сотрет! Он и за меньшую наглость мальков вроде тебя «на перо» сажал.

– Простите, Маргарита, верно? Давайте немного остынем и поговорим спокойно. – Гуров едва сдержал удивление, услышав заявление женщины о наличии у нее поклонника, да еще такого ревнивого.

– Для кого Маргарита, а для кого госпожа Сивкова, – не сбавляя тон, представилась женщина.

– Госпожа Сивкова, мы можем поговорить в более дружеском тоне?

– С ментом дружбу водить? На черта ты мне сдался?

– Послушайте, может, позовете своего друга, и мы с ним обсудим создавшуюся проблему? – Лев искренне надеялся, что друг женщины-горы окажется более адекватным. Надо было как-то выходить из положения, не звать же ОМОН, чтобы те силой убрали женщину с дороги.

– Оботрешься! – грубо заявила она. – Иди, откуда пришел, не нарывайся на проблемы.

За все время разговора в коридор не выглянул ни один жилец, из чего Гуров сделал вывод, что женщина-гора обладает реальным авторитетом на отдельно взятом этаже. «Придется уступить, – решил он. – В любом случае заставить ее уйти силой – не лучший вариант. Вряд ли после этого кто-то станет со мной откровенничать». Лев молча отступил на шаг назад, нажал кнопку с цифрой «восемь», двери закрылись, и кабинка поехала вниз.

– Правильное решение, мент! – Голос женщины-горы эхом отдавался в шахте лифта. – Больше здесь не появляйся и парням своим скажи, что Марго шутить не умеет и не любит.

Гуров вышел на восьмом этаже. Обошел квартиры сначала в левом крыле, затем в правом. Ничего существенного не узнал, но и в неприятную ситуацию больше не попал. К десяти утра он вернулся на Петровку, где принялся составлять план оперативно-разыскных мероприятий на ближайшее время.

Глава 2

Список мероприятий вышел внушительный, но Орлов дал добро задействовать столько сотрудников отдела, сколько Гуров сочтет нужным, так что по поводу нехватки человеческих ресурсов Лев не переживал. Собрал команду, провел вводный инструктаж и послал людей на задания.

Оперативников, капитана Изотова и майора Хитенко, – в домоуправление в Гольяново и к погибшему по месту прописки. Изотову предстояло собрать сведения о владельце квартиры, где произошло убийство, а Хитенко узнать все про Кадацкого и попытаться связаться с его родственниками.

Старлея Минаева отослал к оперуполномоченному Юхимишину, которого Бронницкий порекомендовал как эксперта гольяновской тусовки. Минаеву предстояло подготовить список тех, кто, по мнению Юхимишина, готов сотрудничать с властями. Плюс от него требовалось собрать записи со всех близлежащих камер. Далее эти записи просмотрят эксперты, отсеивая тех, чья внешность или поведение вызовут подозрения.

Сам Гуров планировал посетить офис фирмы Кадацкого, но перед этим собирался нанести визит вице-губернатору. Прежде чем начинать расследование, он хотел убедиться, что политические мотивы можно исключить, а для этого необходимо понять, в чем заключается личная заинтересованность высокопоставленного чина в расследовании убийства директора развлекательного агентства.

Лев предполагал, что с последним пунктом возникнут проблемы, но ошибся. Примерно без четверти одиннадцать на его сотовый поступил звонок. Звонил сам вице-губернатор. Говорить по телефону оба посчитали нецелесообразным, поэтому условились встретиться на нейтральной территории, в парке «Сокольники», на открытой площадке летнего кафе неподалеку от детского ортопедического центра.

Место назначил вице-губернатор, мотивируя выбор тем, что находится там по делам и сможет выкроить в плотном графике двадцать минут на беседу. По этой же причине предложил выслать за Гуровым автомобиль. От предложения Лев отказался, заявив, что доберется сам.

Через двадцать минут он был у входа в парк. Ориентируясь на указатели, быстро нашел интересующее кафе. Осмотрев посетителей, пришел к выводу, что вице-губернатор еще не прибыл. Заказал стакан минеральной воды, устроился на теневой стороне и приготовился к долгому ожиданию. И снова не угадал. Не прошло и пары минут, как на дорожке в сопровождении двух нехилых ребят показался мужчина средних лет, облаченный в официального покроя костюм и строгий галстук. Он поднялся на помост, отделяющий зеленую зону от зоны кафе, осмотрелся и направился прямиком к столику Гурова. Сопровождающим был дан знак оставаться на месте.

– День добрый, полковник Гуров? – Приветствие вице-губернатор совместил с церемонией представления.

– Лев Иванович, если вам так удобнее.

– Отлично. У меня ограниченный запас времени, а обсудить нужно много, так что перейду сразу к делу. Как вы уже знаете, сегодня был убит Валерий Кадацкий. Мне сообщили о его гибели в числе первых. Почему? Потому что при нем обнаружена моя визитка. Признаться, я рад, что так сложилось. О том, что мы с Валерием на протяжении последнего месяца имели систематические встречи, в органах узнали бы достаточно быстро, но выводы сделали бы наверняка не в мою пользу. Теперь же я имею возможность контролировать ситуацию.

– Вы сказали, времени в обрез, так зачем эти отступления? – Последнее заявление Гурову явно не понравилось, и он не стал этого скрывать.

– Понимаю, вы против контроля, но, думаю, в данном случае пользы от меня будет больше, чем вреда. Скоро вы в этом убедитесь. – По губам вице-губернатора скользнула едва заметная улыбка. – А теперь о главном: до сегодняшнего утра я являлся клиентом Валерия. Он готовил подарок-сюрприз для одного очень близкого мне человека. Имя не назову, так как это несущественно, подарок не был подарен. А вот суть подарка описать придется. Вы еще не были в агентстве Валерия?

– Не успел, – признался Гуров.

– Понятно. – Вице-губернатор побарабанил пальцами по столу. – Тогда объяснить будет сложнее.

– Что объяснить?

– Чем именно занимался Валерий. Дело в том, что его подарки – это не совсем подарки в изначальном понимании этого слова. Он не организует пышные банкеты, не ангажирует встречи с интересными людьми, не достает эксклюзивные вещицы. Он создает продукт, интересный лишь одному человеку. Тому, кому предназначается. Кадацкий заочно знакомится с человеком, которому предназначается подарок. Он изучает его привычки, каким-то непостижимым образом извлекает из скудной информации сведения о его самых заветных и сокровенных мечтах, суммирует полученные данные и выводит точную картину того, что человек хотел бы пережить, но по каким-то причинам не может этого сделать, или еще не успел воплотить свой замысел в жизнь. И Кадацкий предоставляет человеку такую возможность с минимальными потерями.

– Не совсем понятна фраза: «с минимальными потерями», – остановил монолог Гуров. – Значит ли это, что потери все же имеют место, и о каких именно потерях идет речь?

– Ситуации, спровоцированные Кадацким, не всегда укладываются в рамки общепринятых норм и правил.

Лев буквально физически ощущал, как сложно вице-губернатору подбирать слова. Было ясно, что тот опасается сказать лишнее и в то же время всеми силами пытается задать верное направление ходу мыслей полковника.

– Послушайте, так дело не пойдет! – резко откинулся он на спинку кресла. – Насколько я понял, вы настояли на том, чтобы дело поручили мне. Тому должна быть причина, и, думаю, я знаю, что это за причина. Так не проще ли отбросить условности и говорить без купюр? Быстрее – уж точно.

– Вы правы, я навел о вас справки, – признался вице-губернатор. – Отзывы о вас как о сыскаре весьма высокие. Но остановить свой выбор на вас меня заставило даже не это. Высокие моральные принципы, вот что сыграло решающую роль. Благородство, честность, неподкупность, порядочность, справедливость – эти эпитеты звучат практически в каждом отзыве, причем совершенно неважно, от кого они исходят, от никому не известной старушки или же от матерого «уркагана». А мне как раз и нужен человек порядочный и благородный.

– Прекрасно, с этим разобрались, – кивнул Лев. – И раз уж вы меня выбрали, условия сотрудничества буду диктовать я. Не потому, что хочу чувствовать себя выше, а потому что так продуктивнее. Итак, первое: для кого вы организовывали подарок?

– Я уже сказал: это несущественно, – начал вице-губернатор, но Лев снова остановил его:

– Как раз это очень важно! Вам придется научиться мне доверять. В противном случае разговор не имеет смысла. Вы можете уйти прямо сейчас. С вашей помощью или без таковой убийц я найду.

– Хорошо, будь по-вашему, – сдался вице-губернатор. – Но вы должны понимать, что эта информация сугубо конфиденциальная. Никому, даже начальству вы не можете ее продублировать.

– Если этого не потребует следствие.

– Следствие этого не потребует.

– Начинайте говорить, – поторопил Гуров.

И вице-губернатор заговорил. В свои шестьдесят три года он впервые осознал, что значит отцовская ответственность. Если говорить как на духу, желанием иметь семью, со всеми вытекающими отсюда последствиями, он никогда не горел. Ни в двадцать, ни в сорок, ни в те же шестьдесят три. Но семьей обзавелся, для статусности. В двадцать семь выбрал себе спутницу жизни, да так с ней и остался.

А вот с детьми затянули. Супруга сама не горела желанием стирать пеленки и подтирать детский зад, будь он трижды родным. И все же ребенок у них появился. После тринадцати лет супружества в их доме поселился орущий комочек по имени Павел. К тому времени у вице-губернатора имелся целый сонм прислуги, так что особых хлопот ребенок не доставлял. Рос себе и рос. Ходил в ясли, затем в детский сад, потом в школу. В восемнадцать, как положено, поступил в институт, но и тут проблем родителям не доставил.

С чего все началось? Пожалуй, с любопытства жены. Год назад она вдруг решила, что пора стать настоящей матерью. И тут-то начались проблемы. Оказалось, что их двадцатидвухлетний сын категорически отказывался пускать в свою взрослую жизнь родителей, которые до сего времени не имели ни малейшего желания в ней участвовать. Но сдаваться жена не собиралась. Она решила во что бы то ни стало отвоевать статус идеальной матери. Билась новоиспеченная мать долго, больше восьми месяцев, пока не получила по заслугам. Оказалось, что их взрослый сын считает себя сиротой. Нет у него ни отца, ни матери, ни больше ни меньше. Как об этом узнала супруга? Прочла в блоге, который откопала в ноутбуке сына.

Истерика, которая случилась с женой, запомнилась всем домочадцам. Трижды «Скорую» вызывали. Две недели по дому на цыпочках ходили, разговаривали шепотом, дверями старались не скрипеть. А в конце второй недели супруга объявила, что пока он, ее законный супруг, не найдет способ вернуть сына в семью, покоя им не видать. И срок поставила: шесть месяцев, аккурат до двадцать третьего дня рождения Павла.

Вице-губернатор условие принял, с неделю думал, как подступиться к выполнению волеизъявления жены, а потом начал действовать. Осторожно, без напора, без спешки. И оказалось, что его молодой сын весьма интересная личность. Ум, эрудиция, врожденная смекалка, ну и образование, конечно, – все это в совокупности делало сына неординарным человеком. Отношения с ним налаживались не по дням, а по минутам. Вице-губернатор вдруг осознал, что общение с сыном стало весьма важным для него.

Но и для этой бочки меда нашлась ложка дегтя. Как-то зашел у него с Павлом разговор про законность и наказание. И тут в словах сына проскользнуло нечто, что заставило вице-губернатора насторожиться. Нет, в открытую про «уголовную романтику» он не говорил, желания пожить по «воровским» законам не изъявлял. И все же что-то в его ответах было такое, что дало пищу для размышлений.

А тут как раз коллеги принялись активно обсуждать «подарок», который преподнес один из них своему брату. Тот всю жизнь бредил романтикой «горных людей», тех, кто покоряет Эверест и прочие горные высоты. В сорок пять начинать заниматься верхолазанием как-то поздновато, а вот ощутить на себе экстрим этого образа жизни, чтобы навсегда желание лезть по скалам отпало, – в самый раз. Обратившись в ивент-агентство, он попал в руки Кадацкому, и тот все устроил в лучшем виде. Да как! Без ведома юбиляра, его забросили на снежную вершину, снабдив экипировкой, питанием на три дня и рацией, работающей только тогда, когда этого пожелает устроитель экстрима. Ощущения от «подарка» у брата остались непередаваемые. А желание лазать по горам отпало напрочь.

Вице-губернатор начал собирать сведения о Кадацком, о стиле его работы и выполненных заказах и понял, что он идеальный вариант. Встреча с Валерием только укрепила в выводах. Кадацкий выслушал проблему вице-губернатора и дал однозначный ответ: в течение двух недель обязуется выяснить, чем «болеет» его сын.

И выяснил. У отца волосы дыбом встали от полученного ответа! Оказалось, его единственный сын, которому никогда и ни в чем не было нужды и отказа, мечтает о карьере вора-афериста. Мошенника высшего класса, так сказал Кадацкий. Вор-одиночка, вне законов, правил и условностей. Что-то типа Нила Кэффри из американского сериала «Белый воротничок». Авантюрист, ворующий драгоценности, картины и другие эксклюзивные ценности, демонстрируя недюжинную силу ума и интеллекта.

Вот когда вице-губернатор осознал, что время упущено, правильные установки в голову сына не вложены, и исправить уже ничего нельзя. Но! Валерий Кадацкий за определенную сумму и оговоренный срок взялся ситуацию исправить. Так и сказал: к первому июля у вашего сына желание стать вором-аферистом пройдет без следа. И вице-губернатор ему поверил.

С того памятного разговора прошло чуть больше трех недель. Подготовка «подарка-поучения» шла полным ходом, отчеты Кадацкого впечатляли. И вдруг этот звонок. До вице-губернатора не сразу дошло, что случилось непоправимое, спросонья он даже не понял, почему начальник Гольяновского отделения полиции звонит ему с сообщением о совершенном преступлении. Но мозг, привыкший работать в экстремальных условиях, за полторы минуты адаптировался к новой реальности и начал функционировать в полную силу.

Распоряжение о том, чтобы местные полицейские не совали нос в это дело, отдал, конечно, он. Затем целая череда звонков, которая привела его к генералу Орлову с настоятельной «просьбой» откомандировать в Гольяново полковника Гурова. С просьбой, выполнить которую, он заведомо знал, тот не сможет отказаться. Сделал он это не ради того, чтобы его имя не полоскали на первых полосах средств массовой информации (хотя и это тоже, что греха таить?), а для того, чтобы быть уверенным: его вины в смерти Кадацкого нет.

– Теперь вы знаете ровно столько, сколько и я, – подвел черту вице-губернатор. – Я не требую ежедневного отчета о проделанной работе, не жду звонков каждый час. Все, чего я хочу, это иметь возможность получать актуальную информацию о ходе расследования не от журналистов, а из первоисточника.

– Вам известно, почему Валерий Кадацкий оказался в районе Гольяново на съемной квартире? – Гуров сразу перешел к насущным вопросам, оставив анализ душещипательной истории жизни вице-губернатора до лучших времен.

– Нет, мне об этом ничего не известно, – ответил вице-губернатор. – Валерий не докладывал мне, в чем именно заключается подготовка проекта. Возможно, его визит в Гольяново связан с другим заказом. Насколько я знаю, он вел одновременно несколько проектов. В каких-то лишь консультантом, в каких-то сценаристом или чем-то в этом роде. Мой проект он вел один.

– Если окажется, что его гибель связана с вашим заказом, что тогда?

– Давайте не будем строить предположения, – чуть помедлив, произнес вице-губернатор. – Я все-таки надеюсь, что это не так. Позвольте мне хоть какое-то время утешаться этой надеждой. Достаточно того, что проект исправления моего сына полетел к чертям, так зачем усугублять ситуацию?

– Полагаете, никто из сотрудников агентства не сможет довести проект до конца?

– Я не собираюсь посвящать в проблемы своей семьи кого бы то ни было, – нахмурился вице-губернатор. – И вам советую имя Павла, а также степень нашего родства нигде и никогда не упоминать. Я – заказчик, Кадацкий – исполнитель заказа. Для кого предназначался подарок, не столь важно, раз уж проект все равно не был завершен. Вы не согласны?

– Тут вы, пожалуй, правы, – вынужден был согласиться Гуров.

– И потом, я не требую полностью исключить мое имя из докладов вышестоящему начальству и даже подчиненным. Первоначальной версии для них будет достаточно. Подарок очень важному для меня человеку. Вот каков мой ответ.

– Я вас понял, – поднимаясь, кивнул Лев. – Думаю, для первого раза откровений достаточно. В случае необходимости я вам позвоню.

– Моя помощь вам наверняка понадобится, как только вы переступите порог агентства, – уверенно произнес вице-губернатор, поднимаясь вслед за ним. – Так что звоните, помогу всем, чем смогу.

На этом они расстались. Гуров быстрым шагом покинул кафе, вице-губернатор еще какое-то время стоял у входа, провожая его взглядом, затем дал отмашку сопровождающим и зашагал в направлении ортопедического центра.

В ивент-агентстве «Особый шик» Гурова уже ждали. Не его лично, но представителей его профессии – точно. Заголовки информационных интернет-порталов с восьми утра пестрели сообщениями о смерти Валерия Кадацкого. Откуда произошла утечка информации, догадаться было несложно. Журналисты района Гольяново криминальными новостями кормятся сами и кормят свои семьи, так что у каждого уважающего себя журналиста есть «свой человек» в отделе полиции.

Располагалось агентство в престижном районе Хамовники на Фрунзенской набережной, в одноименном бизнес-центре. Два независимых помещения на втором этаже – довольно неплохо для Москвы. При входе улыбающаяся девушка-администратор, открытая для общения и помощи. Несмотря на хрупкий и доброжелательный вид, дальше стойки администратора пройти проблематично, если не готов сообщить цель визита или имя агента, с которым назначена встреча, что тоже говорит об определенном статусе фирмы.

Гуров предъявил администратору удостоверение, после чего девушка провела его в левое крыло к кабинету с табличкой «Управляющий партнер». Она трижды ударила по косяку, осторожно повернула ручку и робко сообщила:

– Юлия Андреевна, тут из полиции пришли.

– Так веди, бестолочь, каждый раз одно и то же, – послышался раздраженный ответ.

Администратор залилась краской, открыла дверь шире, пропуская полковника, сама же предпочла остаться за дверью.

– А, так вы уже здесь? – Раздражения в голосе поубавилось, но смущением и не пахло. – Проходите, я вас жду.

Гуров вошел в кабинет. Кирпичная стена, открытые балки, решетчатые оконные рамы, все в серо-коричневой гамме – меблировка в стиле лофт. Исключение – солидный классический стол резного дуба, а на нем две тонюсенькие вазочки розового цвета. За столом, на деревянном «троне», по-другому и не скажешь, восседала та, кого администратор назвала Юлией Андреевной. Довольно размытые черты лица, стрижка ежиком, две огромные серьги ниже плеч, спортивного стиля майка. Если бы администратор не назвала имени, Гуров вряд ли сообразил бы, что перед ним женщина. Прокуренный голос тоже не способствовал идентификации пола.

– Вы из какого отдела? – Вопрос Юлии Андреевны прозвучал неожиданно.

– Из полицейского, – без тени улыбки ответил Гуров.

– Очень смешно, – фыркнула она и тут же нахмурилась: – Вопрос без подкола.

– Главное управление МВД, Петровка, – отрапортовал Лев. – Полковник Гуров, вот удостоверение.

– Это лишнее, – отмахнулась от протянутого документа Юлия Андреевна. – Присаживайтесь, я жду подробностей.

– Подробностей чего? – манера общения женщины озадачила Гурова.

– Как чего? Убийства, конечно, – в свою очередь удивилась Юлия Андреевна. – Пришла на работу в девять, а тут все на ушах стоят. «Юлия Андреевна, Валерика убили!» Представляете мое состояние? У меня компаньона убили, а я ни сном ни духом. Кофейку попила, сырком заела, и даже не екнуло нигде.

– Боюсь, подробностей не будет, – заявил Гуров. – Наверное, вы не расслышали, я – полковник полиции, старший оперуполномоченный по особо важным делам, отдел по расследованию убийств. По расследованию, а не освещению. Разницу улавливаете?

– Да бросьте! Вам же известны подробности, почему не поделиться? – Юлия Андреевна будто не слышала официальных нот в его голосе. – Что вам стоит по-дружески поделиться информацией? Вы мне – я вам, обоюдовыгодная сделка.

– Похоже, мы не с того начали. – Лев, занявший было свободный стул, поднялся. – Придется выслать повестку и провести беседу на Петровке.

– Ой, ладно, незачем пугать, – всполошилась Юлия Андреевна. – Еще в камеру меня запрятать пригрозите, до выяснения. Я, между прочим, тоже официальный представитель. Раз Валерика не стало, я здесь главная.

– Вот и выясним, имелись ли у вас причины желать смерти партнеру по бизнесу, – с нажимом произнес Лев.

После этой фразы цвет лица Юлии Андреевны поблек, веселость как ветром сдуло, она отшатнулась и заговорила совсем другим тоном:

– Хорошо, я урок усвоила. Присаживайтесь, готова ответить на все интересующие вас вопросы.

Гуров снова сел. Дальше беседа пошла в том русле, которого он и добивался. Авдонина Юлия Андреевна являлась управляющим агентства больше трех лет. На должность попала, пройдя конкурсный отбор, который проводил сам Кадацкий. В ее ведении находился целый ряд задач: подбор кадров, контроль за ведением документации, клиентская база, архив и прочая бумажная волокита.

Помимо Юлии Андреевны агентство насчитывало порядка пятнадцати сотрудников. Не так много, но для ивент-агентства и эта цифра почти запредельная. По словам Юлии Андреевны, большинство таких агентств имеют в штате от двух до пяти человек. А агентств со штатом более пятидесяти в России всего три, так что «Особый шик» можно считать преуспевающим бизнесом еще и по количеству сотрудников.

Валерий Кадацкий – основатель агентства, он же генеральный директор, он же начальник отдела развития, он же начальник отдела по работе с клиентами, творческого и производственного отделов. По сути, Кадацкий и есть агентство «Особый шик». Вернее, был. На нем держались все составляющие работы фирмы, ему подчинялись все службы, его слово было решающим при возникновении спорных вопросов.

За десять лет существования агентства через него прошло огромное количество клиентов. В среднем в месяц агентство успевало выполнить от пяти до пятнадцати заказов. Стоимость каждого заказа исчислялась шестизначными цифрами, точных цифр Юлия Андреевна, по понятным причинам, называть не стала, как не стала называть и имен клиентов, сославшись на пункт о конфиденциальности, прописанный в двустороннем договоре, который подписывается с каждым клиентом до начала работы.

В настоящий момент большая часть сотрудников фирмы находилась в отпуске. Лето – время, когда приток клиентуры ослабевает из-за сезона отпусков. Людям и так хорошо, раз они могут не думать о работе. Каждый год до сентября агентство работало в щадящем режиме. На настоящий момент в разработке находилось всего два проекта, один из которых – персональный. Это означало, что обслуживает его Валерий Кадацкий в одном лице.