Возвращение Галатеи. Новая парадигма для Новой эпохи

И все же в «Бесах» тоже есть разлука с Женским Божеством, требующая сильнейшей дозы компенсации, равноценной самой жизни. Эта участь постигла главного героя романа: Верховенского Степана Трофимовича. Его женщина заявила о разрыве длительных отношений, которые уже давно, казалось бы, утратили остроту. Это вызывало непереносимые фантомные боли в области души, и зияющая пустота отверзлась перед ним. Он становится странником, беглецом. Повторяет путь Гаутамы, чтобы впустить в своё сердце неведомый доселе мир и компенсировать утраченное. Однако, в отличие от Будды, он умирает, так и не расставшись с дамой своего сердца. Он понимал, подспудно, с самого начала, отправляясь в безнадёжной путь с посохом и катомкой, что мир не сможет компенсировать утраты, и что дни его отныне сочтены.

Сам Достоевский отчаянно хватался за жизнь, изнуряя себя почти непрерывной работой над сложнейшими по эмоциональной насыщенности текстами компенсационных романов. Одну за другой он создаёт своих коварных и могущественных Богинь Любви, имеющих почти неограниченную власть над своими поклонниками. Последние гибнут один за другим, но зато в живых остаётся их создатель и воссоздатель религии любви с пером в руках, дрожащих от бессонницы, крепкого ночного чая и жестокого табака.

Разрыв с Аполинарией Сусловой, его тантрической парой, был слишком тяжел. И чтобы продлить свою жизнь, смертельно раненый, он пытается воссоздать двойника своей главной и единственной женщины в жизни. Неважно, что у него были две жены. Его творческая, созидательная пара была одна: Аполинария Суслова. Роман с ней был настолько страстный и вдохновенный, что повторения подобного в течение одной жизни ждать не приходится.

Писатель становится магом, пытающимся возродить свою любимую из небытия. Расставание с главной любовью приравнивается к утрате по причине смерти. Он хочет вылепить её из глины любви и страданий словно голема. Действует подражая творцу. Вначале – слово. Затем – мыслеобраз. Затем ассоциации, вызывающие бурю чувств и желаний. И бессонные ночи. И мучительные страдания, не утоляемые ни первой книгой, появившейся сразу после утраты, ни второй, ни третьей. И в последней, тогда, когда жизнь, кажется стала проявлять к нему благосклонность, душевные муки не покидают его, и он погибает, как и все влюбленные герои его заключительного романа «Братья Карамазовы». Один сходит с ума, другой отправляется на каторгу, третий убит железным пестиком.

– Грушенька, Грушенька…

Но это все она, та незаменимая… Та единственная…

И даже в «Преступлении и наказании», романе, что был начат ещё до разрыва с Женским Божеством, но закончен уже после разрыва, есть жертва неразделенной любви. Это Свидригайлов. Пусть он и отрицательный герой. Он делает слабые попытки компенсировать утрату. Раздает деньги сиротам и падшему ангелу, проститутке Соне Мармеладовой. Но понимает, что шансов у него нет. И пускает себе пулю в голову.

Достоевский продолжает бороться. Он пишет роман «Игрок», находясь в тяжелейшей жизненной ситуации после разрыва с любимой. Руки опускаются, дела приходят в упадок. И роман, в котором моделируется ситуация расставания, доводится до конца, совместными с новой молодой женой, титаническими усилиями.

Это настоящее магическое действие – создавать астрального двойника любимой, которую никогда уже не вернуть. Но этот первый фантом не исполняет компенсацию полностью. И даже молодая жена не спасает положения. Пропасть, зияющая в душе, требует новых жертв. И появляется роман» Идиот». Этот роман так и хочется назвать Библией Достоевского, в котором изложены постулаты и догмы его новой религии, а вернее сказать, воссоздаваемой им древней религии всех религий, в которой главным культовым действом становится просветление через страдания в результате неразделенной любви. Через страдания, через невыносимую боль раскрытия сердечного центра, лежит путь к просветлению, единственно возможный путь к Богу.

И герои Достоевского не избегают и не уклоняются от этого пути. Так же, как не уклонился Христос.

Бог терпел и нам велел.

Достоевский пытается избавиться от фантома любви. Он женится на девушке, которая на двадцать лет моложе его. Он едет с ней в долгое, четырёхлетнее путешествие в Европу, в чужие края. Там он начинает писать роман «Идиот». И он решается на отчаянный шаг. Чтобы избавиться от фантома любви, он замышляет сакральное убийство. Он решает уничтожить, убить своё Женское Божество.

Но для начала необходимо создать его астральный дубль. Как можно более точный. И на свет появляется самый сильный женский образ в мировой литературе: Настасья Филипповна. Копия его утраченной любимой. В создание этого дубля вложено огромное количество творческой энергии, источником которой являлся мощный излучатель, мощный центр творения – сердце, пораженное гарпуном нереализованной страсти, извлечь который уже невозможно.

Это поразительно живой образ. Настасья Филипповна более одухотворена и реалистична, нежели сам исходный объект.

Она прекрасна, она ужасна, она божественна, она падшая, она мудра, она наивна, она добра, она жестока, она решительна, она робка, она жизнерадостна, она меланхолична, она женственна, она груба, она величественна, она жалкая, она рассудительная, она сумасбродная… И так далее…

Настоящее Божество!

И когда фантом любви был готов, и показан во всех тончайших своих градациях, а по эмоциональному своему содержанию, кажется, равноценен сотне реальных женщин, Достоевский решается принести его в жертву на алтарь невыносимых страданий, но во имя продолжения жизни.

Настасья Филипповна приговорена. Ей суждено погибнуть от кривого садового ножа.

3. Проторелигия. Продолжение. Танец Шакти

Есть в индуизме, в широчайшем пантеоне богов некий женский персонаж – Шакти. Шакти составляет тантрическую пару с Шивой. Являет собой женскую творческую силу. Чтобы что-то создавалось необходимо соединить мужскую творческую силу и женскую творческую силу в восходящую спираль творения.

Разумеется Шакти – это Женское Божество. И она танцует свой танец любви и вечной жизни. Потому что конечная цель тантрической практики заключается в достижении бессмертия. Но на первоначальных этапах цели другие: достижение просветления. Сначала открываются нижние центры, и их энергия направляется в сердечный центр любви. Этот центр открывается с выбросом светозарной энергии счастья. Чувства, что они испытывают, невозможно описать словами. Это состояние блаженства настолько сильно, что современному, неподготовленному человеку вряд ли возможно было бы его пережить. Но тантрическая пара, обладая специальными техниками, справляется с этим и движется дальше: сначала к могуществу, а затем и к бессмертию.

Шива и Шакти исполняют танец.

Я видел этот танец, когда Шакти вселилась в реальную женщину. Это самое незабываемое зрелище в моей жизни. Эта женщина – мой проводник в неизвестное, моя гуру тантры.

Да, женщина гуру. В ПРОТОРЕЛИГИИ гуру были женщины. Ключи от рая были в их руках. Мужчина не может познать счастье, пока женщина не откроет ему тайну, как это осуществить.. Путь к счастью это долгая работа тантрической пары. И, по большей части, это духовная работа. Путь сердца.

Ключи от рая и сейчас – в руках женщины. Тем более, в руках тантрической йогини. Есть поверие, что встретить на своём жизненном пути гуру тантры – это редкое счастье. И как бы потом не сложилась ваша жизнь, ваша Галатея останется в пробужденном сердце навсегда.

После того, как моя тантра-йогиня станцевала Танец Шакти, я был зачарован навсегда. Но в тот момент ещё был не способен разглядеть в ней своё Женское Божество. Понадобилось немало времени, пока осознание дозреет и выльется в настоящее озарение.

Шива и Шакти, хоть и древние божества, но их танец преобразующей любви продолжается. Он и создаёт, и разрушает одновременно. Старое разрушается, чтобы открыть путь новому. И этот процесс бывает болезненным.

Моя гуру тантры сказала мне ещё в самом начале пути:

– Я пришла, чтобы разрушить все твои иллюзии, все твои страхи, мнимые границы в твоей душе и в твоём сердце!

И на этих словах её лицо в мерцании огня романтических свечей стало напоминать мне беспощадный и зловеще прекрасный лик древней богини Кали. Это, пожалуй, самое известное из древних Женское Божество. Его именем названа наша эпоха. Эпоха, в которой мы живём.

Кали Юга.

Это эпоха страстей, войн, душевной погибели и деградации. Есть поверие, что в эту эпоху только двенадцать пар на всей планете Земля обретают истинную и взаимную любовь, и становятся настоящей тантрической парой. Остальные либо не находят любви вовсе, и обречены жить, не изведав счастья, либо имеют на этом пути жесточайшие потери и разочарования. А самые лучшие осуждены на невероятную боль в сердечном центре, в период его раскрытия. Переживать этот процесс в одиночестве, в состоянии разрыва, – поистине кара небесная!

И моя Галатея станцевала мне танец Шакти, Шивы и Кали одновременно…

Достоевский решил преодолеть чары своей танцующей Шакти, которая внезапно обернулась богиней Кали, вполне в духе нашей эпохи. Он решил совершить жертвоприношение. Она должна погибнуть от кривого садового ножа.

И это было преднамеренное действо, заранее подготовленный и хорошо спланированный магический обряд. Косвенным доказательством может служить тот вопиющий факт, что орудие предполагаемого убийства предъявляется в самом начале романа, а не в конце. Сцена закланья агнца- главная, кульминационная и заключительная. Как будто весь роман написан именно для этой сцены.

Настасья Филипповна лежит на своём окровавленном смертном ложе, а два её почитателя – тут же, у её ног. Для них тоже нет продолжения. Оба поражены в самое сердце окончательно и бесповоротно, беспощадным раскаленным адским огнём, всепроникающим жезлом Богини Кали.

И невозможно простому смертному поразить беспощадную Кали. Она вселяется в обыкновенную женщину, одухотворяет её, даже может наделить сверхспособностями; затем выбирает жертву, поражает её в самое сердце. И возвращается на небеса. Мужчина остаётся с пронзенной душой навеки, а женщина вновь становится самой обыкновенной… Но Кали этого мало. Она уносит женщину на своих чёрных крыльях из жизни мужчины-жертвы, делая её недоступной для него. И чтобы вернуть её, ему необходимо пройти все круги ада.

Вскоре становится очевидным для Достоевского, что избавиться от фантома любви ему не удалось. Фантом любви нельзя уничтожить, он только увеличивается в размерах, становится реальнее, чем исходный материал. Текст начинает превосходить самою жизнь.

Настасья Филипповна, сотворенная в тексте романа, как астральная копия Аполинарии Сусловой, оказалась реальные, чем на тот момент сама, настоящая Аполлинария Суслова. Она стала текстовой матрицей Женского Божества, которая будет требовать материала для своего наполнения, разрастаясь все больше и больше и становясь все ненасытнее.

Так началось сотворение Женского Божества в новой религии.

Текст может быть сильнее жизни. Текст – это основа жизни. В начале было слово. Было и остаётся, потому что процессы творения продолжаются. Человек подобен Творцу и тоже хочет творить. И он только это и делает. С первого до последнего вздоха. Осознанно и неосознанно. А возможность ему даровал сам Господь, создав нашу вселенную не как материальный сгусток, а как информационное поле. На материальную субстанцию наше сознание, наше воображение, наше желание и намерение никак повлиять не могут. Но на информационное поле могут. К этому пришли передовые учёные физики ещё в начале двадцатого столетия. Перед ними была материя, и они обнаружили, что сознание человека влияет на поведение элементарных частиц. И наука разделилась на два враждующих лагеря: одни – ярые, догматические материалисты; другие – тоже материалисты, но еретики, почти отрицающие элементарную частицу, как частицу, приписывая ей волновые свойства.

Но наша информационная теория их примиряет. Нет материи, а есть уплотненная информация. Именно информация, то есть, мысль Творца, подкрепленная его любовью, желанием и намерением, становится плотной. Она может стать на нашем уровне бытия, то есть, на задворках вселенной, даже очень и очень твёрдой. Мы не можем разрушить своим намерением загустевшие информационные объекты Творца, потому что его намерение сильнее нашего. Поэтому эти объекты кажутся нам материальными.

Когда Творец создал Матрицу, она ему очень понравилась. Он полюбил её и возжелал, чтобы вся информация, в ней заложенная, стала реальностью. Желание и намерение Творца слились в один животворный поток: информационный поток, проходящий через Матрицу.

Это похоже на процесс возникновения изображения на экране старого кино. Свет от кинопроектора пронизывает кинопленку и проецирует изображение на экран. На экране кипит жизнь, и зрители сопереживают происходящему в этой иллюзорной жизни.

Зрители это мы. Мы принимаем фильм за нашу жизнь. Киноплёнка – это матрица. Кинопроектор – это Создатель.

Пока идёт демонстрация фильма, творение продолжается.

Вот почему Иисус Христос говорит, что:

«Отец мой доныне делает и я делаю»

Но делает он не один, а в паре с небесным Женским Божеством. И он сам, и Отец его.

Это и есть НЕБЕСНЫЙ ТАНТРИЗМ.

ТАНТ – РА.

ТАНТ – ТРИЕДИНОСТЬ: ЖЕНЩИНА + МУЖЧИНА + ОЗАРЕНИЕ (открытие центра любви, сопровождаемое огромным выбросом лучезарной энергии) = РА

РА – поток божественного творения.

Но поди попробуй, посотворяй в эпоху Кали! Коварная и кровожадная Богиня так и норовит вселиться в вашу земную избранницу, и наделить её волшебными качествами. Но когда вы на крючке, она покажет вам свой истинный, кровожадный лик.

4. Моя галатея

Моя гуру тантры это реальная женщина. Я не могу назвать её имя, поэтому нареку её Галатея. Тот, кто принял свой жизненный путь как путь любви и сделал это в коварную и жестокую эпоху Кали, навеки принял обет поклоняться Женскому Божеству. Это Женское Божество может в любой момент явиться в виде обыкновенной женщины. Поэтому любая женщина принимается как потенциальная Богиня.

Мою Женщину-Богиню я буду называть моя Галатея.

Она встретилась мне случайно, и сначала в виде обыкновенной женщины. Но она сказала:

«Я не могу быть твоей женщиной, так же как я не могу принадлежать никому другому». Эти слова меня удивили, но смысл их пришлось распознавать довольно долго.

Моя жизнь уже давно сложилась, казалось бы, окончательно устоялась. Картина мира казалась мне довольно ясной. Но моя гуру тантры начала разрушать её с первой же встречи.

Она сказала мне почти сразу:

– Есть женская энергия и есть мужская. Их нельзя смешивать. Мужчина должен развивать мужскую энергию, а женщина – женскую. Только тогда мужчина будет оставаться мужчиной, а женщина – женщиной.

Эта фраза показалась мне простой и даже банальной. Но если б я мог знать тогда сразу, кто она! И если бы я мог знать, какую цену мне придётся заплатить за понимание каждго её изречения, произнесенного тихо и неброско, но разрушающего все привычные жизненные установки! Мне стало казаться, что сотрясается привычный мир, вся моя жизнь. И, в каком -то смысле, это так и было. Мне стало казаться, что я гибну, что сама смерть встала предо мной!

Теперь мне понятно, как трудно ей приходилось пробивать брешь в бетонной парадигме современного человека. Но она всегда побеждала, всегда!

Моё мироздание разрушалось кирпичик за кирпичиком. Я отчаянно пытался его спасти, не понимая, что исход дела предрешен с самого начала. Моя жизнь уже никогда не будет прежней!

Иногда мне хотелось убить свою гуру тантры! Я не мог перенести весь ужас бездны неизведанного, которая разверзлась предо мной.

Федор Достоевский, великий предтеча новой религии, тоже вознамерился убить свою Галатею, когда он понял, что после расставания с ней жизнь уходит от него. Он ощутил, что не может без неё существовать. А фантомные боли утраты невыносимы и напоминают крестные муки.

Он решил создать точную астральную копию оригинала и поместить его в матричный текст своего главного романа: «Идиот».

Иди – ОТ. Пока не поздно. Главный герой романа князь Мышкин, который спустился с гор, как пророк Заратустра, чтобы нести людям своё новое учение, сталкивается со своей Галатеей в облике Настасьи Филиповны. Князь Мышкин, все больше погружаясь в мир людей, постоянно твердит себе: беги отсюда, пока не поздно! Иди от!

Но все же берет на себя ответственность и мужество принять этот мир, каким бы он ни был. Он не идёт за Буддой. Он пытается идти за Христом. В романе выполняет роль выразителя основных пророческих идей. И он не может осуществить замысел автора и покончить с фантомом любви. Поэтому на страницах романа появляется его антипод, его тёмная сторона: Рогожин.

И этот Рогожин с самого начала припасает садовый нож – орудие инквизиции.

В конце повествования, натерпевшись от Настасьи Филиповны сполна, он выполняет возложенную на него миссию, и отправляет агнца на заклание, взяв на себя страшные, поистине адские душевные муки.

Князь Мышкин тоже не переносит всей этой процедуры: и без того нареченный идиотом, он теряет уже последние остатки разума и отправляется обратно в горы, созерцать прекрасную иллюзию бытия уже теперь в режиме Будды. Однако, самого Достоевского провал его агента мало волнует. Вся его миссия, хотя и очень важная с точки зрения просветительской, по большей мере, все же – отвлекающий маневр.

Главная цель выполнена. Настасья Филлиповна зарезана и больше не должна приносить невыносимую боль сердца.

Но не отпустило. Фантом только вырос и окреп, подпитавшись творческой, созидательной силой автора. Он требует новой пищи, новых жертв.

Нельзя убить Кали. Но Кали – может убить. Она может вселиться в самую обыкновенную женщину, но для кого-то она явится, как ЖЕНЩИНА СМЕРТЬ. Сначала вырвет сердце из груди, а потом съест его с наслаждением, упиваясь сладкой кровью влюбленного. И рассмеется невыносимым смехом на всю вселенную. А глаза у неё будут светиться при этом зелёным неоновым светом.

А Шива продолжает танцевать танец любви со своей Шакти. Танец любви, плавно переходящий в танец смерти и разрушения.

У Шивы в репертуаре есть еще танец творения – «тандава». При помощи этого танца он мог укротить неугомонную в своём приступе воинственного буйства Богиню Кали. Это вселяет надежду в сердце современного мужчины: любую женщину можно умилостивить, даже несущую в себе эманацию Кали. Что сделал Шива? Он прикинулся плачущим ребёнком. Это работает в любой ситуации. В этот момент Кали представляла собой нечто ужасающее: разгоряченная от победной битвы, с высунутым наружу окровавленным языком, она держала в руках свежеотсеченную голову могущественного демона Махишу. Побоище закончилось; Кали победила, сокрушив полчища тёмных сил. Но, как говорится, главное вовремя остановиться, чтобы процесс не приобрёл обратное качество. Кали не могла остановиться и продолжала разрушать и сокрушать все вокруг, хотя враг был повержен. Но Шива – это как раз тот Бог, который специализируется на завершении процессов. Он превращается в плачущего ребёнка. И Кали останавливается, и преображается. Окровавленную голову прочь, а ребёнка – на руки. Таковы женщины.

Настасья Филипповна, которая могла быть сострадательной и сентиментальной, когда её публично оскорбляет офицер, тотчас бьёт его наотмаш хлыстом по лицу. И в глазах её вспыхивает воинственный огонь Кали…

5. Фаллические символы и женские символы

Известное дело: древние артефакты частенько являются символами тантрическими. Это фаллические символы и женские символы.

Фаллос имеет главенствующее значение. Когда у создателя возникает желание что-то сотворить, ему нужно выбрать направление. Фаллос напоминает стрелу и указывает направление, в котором процесс творения будет проистекать. Он всегда целенаправленный, этот процесс, и связан с любовью Творца, его желанием и возникающим из этого намерением осуществить задуманное. Куда же прежде всего направляется вектор творения? Разумеется, он указывает на матрицу. Прежде всего стрела пронзает матрицу. Матрица содержит в себе проект, который создатель хочет осуществить.

На нашем, человеческом уровне, все происходит точно так же. Наша ступень – это определённая ступень лестницы в небо. Но эта лестница не только ведёт в небо. Движение двустороннее. Вниз идёт сила творения. Находясь на своей ступени, мужчина и женщина – тоже боги. Что наверху, то и внизу. Мужчина творец, а женщина – матрица. Они объединяют свои энергии, и спираль творения начинает закручиваться. Если мужчина и женщина сближаются ненадолго, то они не успевают высоко подняться. Они ничего не могут достичь. А достичь можно многого, даже не применяя тантрические техники. Просто продолжая быть вместе. Просто продолжая совершать один и тот же ритуал. Применяя тантрические техники, пара может претендовать на сверх достижения. Тантрическая пара открывает совместно сердечный центр и, пережив это невероятное состояние души и тела, могут двигаться дальше к полному изобилию, могуществу и просветлению, позволяющему достигнуть божественного состояния на человеческом уровня. Они становятся способными достигнуть цели человеческого состояния: СЧАСТЬЯ, и пребывать в нем вечно, достигнув бессмертия.

Секс современного человека на этом фоне – всего лишь подзаборная смычка дворняг.

Но фаллический и ктеический культ (фаллос – мужской атрибут, ктеис – женский) остаются по сей день. Тантрические символы растворились в повседневной жизни. Понятное дело, они остаются в виде артефактов Проторелигии древности, и присутствуют в древних культах и верованиях всех народов. В последние времена, после того как Христа распяли, а Магдалину объявили вечно кающейся бывшей проституткой, женское начало вообще было изгнано с небес. Остался один единственный Бог с грозным разящим жезлом в руке. А кого он должен разить? Видимо тех, кто предпочитает любить женщину, а не его одного. Этим разящим жезлом было раздвоено сознание современного человека: либо земное, плотское, либо божественное, духовное. Влечение к женщине, это, разумеется, земное, плотское, а следовательно, бездуховное. Зачем создал женщину, непонятно. Ах, да! Плодитесь и размножайтесь! Это позволено. Хотя животные этим занимаются без всякого на то спроса и благословения. И никто их за это не наказывает.

Но как изгнать Женское Божество, когда в древних культах любви все гуру женщины? А на костёр их! В массовом порядке. Остальных в монастыри. Женские. А мужчин – в мужские. Пусть там танцуют, как хотят.

Аскетизм, одним словом. Такова религия монотеизма. Бог один. Один одинешенек. Один, как перст. Вечный холостяк.

Фаллосы и ктеисы исчезают из визуального общественного употребления. Первые христианские храмы, были без куполов. А позже, такие храмы, как Софийский собор, имели купол, напоминающий женскую грудь. Наверное, чтобы ублажить несчастного вечного холостяка на небе.

А стрелоподобные фаллосы над православными церквями говорят только об одном: это дохристианские сооружения. Фаллос, устремленный в небо – это символ Рода. И если в Евангелии слово Отец, которое почти в каждом своем выссказывании употребляет Иисус Христос, заменить на слово Род, то мы можем получть иную религию. Впрочем, это уже совсем другая история.

Христос не был основателем христианства. Он проповедовал путь любви и подтверждал это на примере своей жизни. Поэтому ему не пришлось принимать жесточайшие телесные муки на кресте в гордом холостяцком одиночестве. Он видел перед собой наполненные любовью и слезами глаза любимой женщины.

Телесные муки бывает гораздо легче перенести, нежели муки душевные, если они связаны с болями в области сердечного центра, раскрытие которого приходится переживать в одиночестве, когда беспощадная разлука уносит любимую на своих чёрных крыльях.

Чтобы избавиться от такой фантомной душевной боли, Достоевский решает уничтожить астральный дубль своей утраченной Шакти. Он это делает руками Рогожина, вложив в его руки садовый нож, – фаллический символ остро направленного мужского вектора. Но это не помогает, потому что, чем больше эмоционально насыщенного внимания мы уделяем божеству, тем больше оно, это божество, разрастается в размерах и значении своём.

А тантрические символы растворяются в повседневности. Мужчина сам по себе является фаллическим символом, устремленным в небо. Остаётся только увенчать его женским ктеисом. И таким ктеисом становится шляпа. Шляпа это символ не мальчика, но мужа, осознавшего, что без взаимоотношений с женщиной не обойтись. И взаимоотношения эти простыми не будут. Поэтому он готовится к постоянным жертвоприношениям на алтарь тех Женских Божеств, которые, постоянно чередуясь, будут вселяться в его, завораживающую своим непостоянством, избранницу любви. И на её палец он надевает кольцо. Теперь процесс соединения будет непрерывным и приведёт их к счастью. Палец – это вектор, а кольцо – символ спиралевидного характера движения.