Ла Элиза

– Жаль, я думала, что ты про меня забыл.

– Я бы забыл с большой радостью, только Кейт мне писала целую ночь.

– Так и расскажи ей все по телефону.

– Мне некогда заниматься ерундой, – пробурчал он и протянул ей перчатки, – надевай и начинай работать.

Работать! Одно это слово вызвало тошноту. Она смотрела на перчатки, как на наручники при аресте. А он взглядом окинул ее наряд.

– Мамма миа! Лучше бы ты была в сарафане!

Элиза посмотрела на свои обнаженные ноги. Наверняка ему нравится то, как она выглядит. Какой мужчина может устоять при виде полуголой женщины? Даже этот занудный плантатор в чем-то мужик.

– Моя одежда тебя смущает? – произнесла она, чтобы опередить Кристина. Не хватало еще, чтобы он выдал очередную гадость.

Но для гадости время он найдет!

– Мне все равно, как ты выглядишь, будь хоть голой, но осы с большой радостью оценят твой наряд.

Элиза затаила дыхание, переводя взгляд из стороны в сторону. Осы – это ужасно! Она ненавидит насекомых, а осы омерзительны вдвойне: они жалят, как целое войско пехотинцев.

– Нельзя от них избавиться? Это и есть вредители?

Как хорошо, что она взяла ручку и блокнот: раз хозяин «шикарного» ранчо не любит говорить на камеру, она будет записывать.

– Пункт первый: вредители – осы! Как от них избавиться?

Она перевела взгляд и встретилась с непониманием в его глазах. Кристиан не сразу понял вопрос, пожалуй, забыл, что перед ним стоит девушка, которая ничего не смыслит в виноградниках.

– Ос надо поблагодарить за то, что они есть. В течение лета на кустах винограда растет грибок, который известен как пекарские дрожжи. Именно благодаря этим дрожжам делают вино. Но есть одна проблема: зимний холод убивает грибок. Вот тут и приходят на помощь осы, которые очень любят виноград. Они поглощают его вместе с дрожжами и летят обратно в гнезда, где отрыгивают разжеванную кашицу, кормят ею личинок и передают дрожжи. А когда их личинки созревают, то они переносят дрожжи обратно на виноград.

Элиза уставилась на пустой лист в блокноте. Нет, она не будет писать подобную гадость про личинок и кашу из дрожжей, которую они поглощают! Прямо издевательство какое-то!

– Ты шутишь?

– Нет. – Кристиан швырнул ей перчатки и указал на гроздь винограда. – Срезать сможешь? Для этого не надо иметь много мозгов, занятие как раз для тебя.

От возмущения она открыла рот, а из рук чуть не выпал блокнот:

– Значит, и для тебя тоже! Нормальные испанцы в сиесту спят, один ты срезаешь виноград. – Она кивнула в сторону большой плетеной корзины, наполовину заполненную темными ягодами. – Не очень разумно.

– Кто работает, тот ест, Элизабет. – Он взял виноградную гроздь, аккуратно срезал ее и бережно положил в корзину. – Но я тебя здесь не держу, можешь идти спать.

Она нервно натянула перчатки и схватила ножницы. Они были большими и тяжелыми, если держать их весь день, то немудрено накачать мускулы, к примеру, как у Диего. Присела на корточки и схватила гроздь, быстро срезала ее и кинула в корзину.

– Ест тот, кто быстро все делает, Кристиан Фернандес.

Он недовольно взглянул на нее. Еще будет его учить! Наглая бестия, пришедшая на его земли… черт знает откуда.

Прислали же ее высшие силы! За какие грехи?

– Мой виноград в твоих руках сгниет, и я не удивлюсь.

– Не успеет, я не задерживаю его в руках дольше секунды.

Она опять быстро отрезала гроздь и кинула ее в корзину. Он проследил за ее действиями и выхватил у нее ножницы:

– От таких ударов вино сделается прямо в корзине!

– Отлично, не надо будет уделять время еще и этому процессу.

Нет, с ней невозможно работать! Лучше бы она не приходила вовсе! На секунду Крис зажмурился, пытаясь совладать с собой: надо пересилить свое желание избавиться от девчонки, а ведь он еще не забыл укус и пощечину. Настало время для ответного хода и мести.

Он вновь протянул ей ножницы, уже удовлетворительно кивая.

– Давай поступим так: кто больше срежет винограда за два часа, тот победил.

Элиза приняла ножницы и улыбнулась.

– А что будет призом?

– Какая разница, ты все равно не выиграешь. – Он ухмыльнулся и подмигнул ей.

Она хмыкнула в ответ – сложно не поддаться гипнозу его улыбки.

Осознав это, она тотчас осеклась.

– Я бы не спешила с выводами, Кристиан. Если мне что-то надо, то я делаю это быстро. Сейчас мне надо отсюда уйти, поэтому я закидаю твою корзину доверху за полчаса и помашу тебе рукой. Мой приз – ты расскажешь мне максимум информации для Кейт и на несколько дней я получу свободу.

Вот теперь Элиза была довольна собой, она гордо стояла перед ним, и на секунду Крису показалась, что он – раб. Да, он – раб! Но он здесь хозяин, надо срочно поставить выскочку на место.

– Хорошо, Элизабет, но если выиграю я, то ты будешь приходить на плантации ровно в шесть утра каждый день и работать до поздней ночи. Работать! И желательно молча.

– Ты обладаешь способностью увеличивать мою скорость. Я согласна.

Смотря на нее исподлобья, Кристиан поставил перед девушкой большую пустую корзину. Увидев ее размеры, Элиза нахмурилась. И впрямь большая!

Но двух часов ей точно хватит. Она справится, чтобы больше никогда в жизни не видеть виноградного барона.

– Я смогу.

Он взял себе такую же корзину и помахал девушке рукой.

– Если станет плохо – зови. Я буду недалеко.

– Плохо станет тебе, – прошептала она и села на корточки под виноградную лиану.

Ладно. Нужно лишь два часа пособирать ужасный виноград, а дальше можно будет отдыхать. Это же так просто!

Первые пятнадцать минут дались легко: она делала все так быстро, что сама себе удивилась. Правда, иногда ягоды попадали под ножницы, и она нещадно их кромсала. Сладкий красный сок обрызгивал ее руки, тело, лицо, но Элиза старалась не обращать на это внимания. Она лишь касалась тыльной стороной ладони своего лба, переводила дыхание и снова приступала к работе. На двадцатой минуте ее движения замедлились, во рту пересохло. Хотелось пить! Но воды нигде нет, а просить она не собирается. Какая глупая! Накануне визита к Фернандесу следовало собрать весь арсенал, который бы пригодился в походе. И сразу же возникло второе желание – крем от загара! Одевшись в топ, она не подумала, что солнце может так обжигать кожу. Конечно, не подумала, она вообще не собиралась вкалывать. Думала, все спят. Но нет! Хозяин ранчо, видимо, заряжается от солнечной батареи.

Элиза привстала и пошатнулась, хватаясь за колени: боль была резкой и острой. Она еще никогда не сидела столько времени на корточках. Даже руки затекли из-за того, что она держала ножницы. Теперь она возненавидела ягоды еще сильнее. Даже жажда не заставит ее съесть виноград!

От одного их вида мутило.

Девушка оглянулась по сторонам: все так же тихо, только ветер изредка качал листья, они шуршали, и этот звук напоминал смех.

Солнце, похоже, было в сговоре с растениями, оно начало палить еще сильнее, вызывая потребность спрятаться в кустах винограда и сидеть там до вечера. Или нет! Бросить все и бежать в машину, где кондиционер обдаст ее холодом. Но это невозможно, она должна собрать целую корзину, прежде чем здесь умрет. А после ее смерти Кристиан Фернандес отпразднует это событие вином! Из ягод, которые она насобирала.

Выругавшись вполголоса, Элиза посмотрела в корзину: дно еле-еле прикрыто ягодами. Ему даже на бокал не хватит. Мерзавец! Деспот! Изверг!

От злости Элиза плюхнулась на траву, рукой прикрывая глаза от солнца. Даже не взяла темные очки, одежда совсем не подходит для сегодняшнего времяпрепровождения – чересчур открытая. Теперь понятно, почему Кристиан не ходил здесь с голым торсом. Значит, все-таки защищается от солнца…

Но тут ее ногу пронзила жуткая боль, Элиза завизжала и вскочила. Ее укусила оса, она точно видела это рыжее чудовище! Внезапно девушка умолкла, осознав, что насекомых возле нее десятки! Элизабет вскрикнула, но ее возглас их даже не отпугнул, они кружили над головой, а она отбивалась от ос. Нет, надо отсюда бежать! И Элиза кинулась прочь. Какое жуткое место!

Она зажмурилась, махала руками, визжала, но неожиданно наткнулась на что-то и закричала еще сильнее.

– Да замолчи ты! – Голос Кристиана вынудил ее притихнуть.

Она открыла глаза, встречаясь с ним взглядом. Ну и пусть он касается ее. Она согласна на все, лишь бы он избавил ее от ос.

– Помоги мне, – прошептала она, – пожалуйста.

Он улыбнулся и разжал руки, отдавая девушку в качестве обеда этим мерзким созданиям. Она опять завизжала и закрыла ладонями лицо. Но замолчала, потому что снова почувствовала его руки: вцепилась них, а еще ей захотелось уткнуться ему в грудь. Ненадолго, на время, на минуту, чтобы перевести дыхание.

– Можно потише? Люди спят.

Он касался ее волос, чувствуя, какие они тонкие, нежные и шелковистые, как приятно их трогать. От них пахло летней сладостью. Хотя осень не за горами, но этот запах… Крис выругался и отстранил девушку от себя:

– Ты можешь стоять? От твоего крика все осы умерли!

Она выпрямилась, даже кивнула ему, сделала шаг назад, понимая, что никто не кружит над ее лицом. Как приятно. А ведь казалось, что они залетят ей в уши, нос и рот. Это омерзительно, самая ужасная ситуация – подавиться осой. Спокойно выдохнув, Элиза теперь отчетливо ощутила жжение в ноге. Взглянула на нее и простонала. Возможно, Кристиан простонал вместе с ней. Но не от жалости к девушке, отнюдь. Он уже приготовился услышать ее вопли, но она молчала. Удивительно. Просто села на траву и пальцами коснулась воспаленного места. Кажется, жало надо вытащить. Или у ос нет жала? Она очень надеялась, что не умрет. Жажда добьет ее быстрее. Или солнце… Или виноград.

– Проклятый виноград, – прошипела она и осеклась, встречаясь с глазами, цвет которых напоминал яркий драгоценный изумруд с темными вкраплениями.

Кристиан ехидно улыбнулся и уставился на ее ногу, на то самое место, куда ее ужалила оса.

– Я бы заплатил ей, чтобы она это повторила.

– Гад! – вскрикнула она и всхлипнула. – Помоги мне вытащить жало!

– Чье? – засмеялся он. – Твое?

Она недовольно прищурилась. Захотелось залепить ему пощечину. Но рукам будет больно, так что она выдавила:

– Осиное.

– Они не оставляют жало, Элизабет.

Девушка облегченно выдохнула. Возможно, она не умрет. Но ногу щипало, а кожа покраснела.

Простонав, она ощутила руку Кристиана на своей ноге и принялась наблюдать за действиями мужчины: он внимательно рассматривал место укуса, опустившись на траву рядом с ней. Пальцами провел по воспаленному участку, а у Элизы перехватило дыхание. Она не могла крикнуть на него, видимо, жажда сделала свое дело и высушила ее гортань. Хотя о воде она забыла напрочь.

– Жить будешь. У меня есть мазь, она в доме. – Теперь он взглянул ей в глаза.

Он что-то говорил про дом, а она ощущала лишь жжение на коже. И виной тому теперь был не укус.

Резко дернувшись в сторону, Элиза встала.

– Как-нибудь разберусь без мази.

Хромая, она поковыляла от него подальше, как раз туда, где осы решили, что именно это место самое сладкое. Или она сладкая? Вся перепачканная виноградным соком, она являлась отличной приманкой для них.

– Элизабет!

Она обернулась на голос Криса, получая порцию воды из шланга. Девушка заверещала и прикрыла ладонями лицо, пытаясь увернуться от мелких брызг. А хотелось выхватить шланг и проделать с ним нечто подобное. Но как только она об этом подумала, Кристиан направил шланг в сторону.

– Ты была вся в винограде, – произнес он, и девушка убрала ладони от лица, засмотревшись на его улыбку. – Осы вернутся, если ты не вымоешься.

Благородно, но Элизу этот жест разозлил. Почему не предупредил ее об этом, почему напугал?

– Мог бы сказать заранее, а уж потом топить!

Крис выкрутил вентиль, и напор воды ослаб. Взглянул на Элизабет и замер. Теперь он четко видел картину, которую не хотелось бы видеть: вода мелкими ручейками стекала по ее белокурым волосам, по лицу девушки, касаясь губ, струясь по нежной шее ниже, скапливаясь в ложбинке на груди. Ее грудь…

Наделил же бог девушку красотой и идеальной фигурой!

– Чего уставился?

Он резко отвернулся, поднимая с травы полотенце (хорошо, что оно есть), и кинул его Элизабет.

– Вытрись, а то вместо ос кто-нибудь еще прилетит.

Она поймала полотенце и прижала к груди, слегка смущенная его взглядом. Даже спорить не хотелось. Надо срочно срезать виноград, наполнить корзину и бежать отсюда подальше. Уже не чувствовался укус осы, пить не хотелось: вода, которой Кристиан ее опрыскал, немного остудила ее. Не море, но для плантации сойдет.

– Вода, надеюсь, была чистая?

– Жаль, что чистая.

Девушка фыркнула и принялась вытираться. Эту картину Крис точно не потерпит! С него хватит! Он отошел от нее со словами:

– Осталось полтора часа, Элизабет, поторопись.

Ах да! Она забыла о том, что ее ждет пустая корзина, которая должна наполниться как можно быстрее. Девушка швырнула полотенце на землю и схватила ножницы, озираясь по сторонам, высматривая ос. Они были, но, наверное, влажная кожа для них не столь притягательна. Хоть что-то Кристиан сделал для ее блага, пусть даже получилось это грубо и неожиданно.

Срезать грозди оказалось скучно. Уже не получалось набрать прежнюю скорость, Элиза постоянно отвлекалась на малейший шорох в кустах. Но это ветер шевелил листву.

Только желание больше не приходить сюда заставляло срезать и срезать виноградные грозди, кидать их в корзину, смотреть на ее наполняемость, стонать, что она еще не наполнена и наполовину, а затем вздыхать. Время шло. Вытирая пот со лба, иногда она вставала и смотрела вдаль, пыталась увидеть виноградного барона, но он куда-то запропастился. Может, где-то заработался. Поди насобирал уже две корзины. Она тихо хныкала, садилась на колени и срезала грозди вновь. Потом скулила уже от боли в коленях, разодранных в кровь. Грязной рукой не хотелось их трогать, и она встала на полотенце.

Срезать виноград – тяжелый труд! Особенно под палящим солнцем, и особенно тому, кто ни дня не проработал в поле. Неужели Кейт смогла бы так трудиться? Хотя, зная сестру, Элиза поняла: Кейт смогла бы!

Звонок на будильнике мобильника просигналил о том, что два часа истекли. Элиза встала с полотенца, чуть пошатнувшись, и взглянула в корзину: еще чуть-чуть не хватало, чтобы наполнить ее доверху. Но она теперь и пальцем не прикоснется к винограду. И так достаточно потрудилась. Может, провалила тест, но хоть выиграла небольшой рассказ для сестры о тонкостях виноделия.

Элизабет потащила корзину за собой, но та была настолько тяжелая, что пришлось оставить ее через пару шагов. Пусть Кристиан Фернандес все сделает сам.

Но даже через три минуты он не пришел, и ей надоело его ждать. Хотелось скорее домой, смыть с тела пот, грязь и сладкий запах винограда. Она отправилась его искать и побрела вдоль кустов виноградников. Хоть плантация и огромная, но она справится, найдет хозяина «шикарного» ранчо.

Она пыталась идти по тропинке, но поняла, что тропинок много, повсюду виноград. Даже заметила, что в некоторых местах он белый. Она срезала красный. Белое вино и красное.

Белое вино она предпочитала красному, но после такого рабства вообще не притронется к нему.

И тут она увидела Кристиана… Он лежал под деревом! Единственным деревом на всем поле! Лежал! Одна нога согнута в колене, глаза закрыты, было впечатление, что он спит. Спит! Пока она работала и изнывала от жары, пока прогоняла ос и полотенцем вытирала колени от крови. А он просто отдыхал все это время?! Захотелось топнуть ногой рядом с его ухом и закричать в его же ухо от злости и несправедливости!

Элизабет почти приготовилась сделать это, но внезапно ее осенило: значит, он ничего не набрал! Его корзина пуста, и получается, что она выиграла! От этой мысли девушка улыбнулась, предвкушая его замешательство. Сейчас она в последний раз взглянет на Кристиана, посмотрит в его глаза и никогда сюда не вернется. Ну, по крайней мере, несколько дней точно.

Она приковыляла к нему и плюхнулась на колени, взвыла от боли, потом выругалась и села, уставившись на свои раны.

Кристиан открыл глаза, наблюдая за ней: потрепанная, уже почти не фея. Волосы разметались по плечам отдельными прядями, руки грязные по локоть, кожа от пота блестит. Зрелище не очень сексуальное: принцесса превратилась в Золушку. Но когда она обернулась и взглянула на него, то от блеска в ее глазах он даже приподнялся на локтях.

– Я выиграла, – прошептала она. – Я победила!

Она так думала. Он опять лег и смежил веки.

– Я устал тебя ждать, – и указал в сторону, туда, где стояла его корзина… доверху наполненная ягодами.

Это была самая страшная картина для Элизы за последние несколько лет ее жизни, хотелось зарычать, опрокинуть корзину, заплакать и убежать. Она проиграла! Но ведь она так старалась: ее руки, спина и ноги болят, колени стерты в кровь, от нее пахнет, как от целой роты грязных мужиков, она была искусана осой, чуть не умерла под солнцем от жажды… А он победил! Лежит так, как будто и не касался винограда.

Было очень обидно, плечи Элизабет опустились, она взяла в руки блокнот и карандаш, понимая, что пальцы дрожат. Но хоть что-то она должна написать, сделать вывод. «Ненавижу виноград, собирать его – мука». А другого писать не хотелось.

– Во Франции в регионе Бордо выращивают культивированный виноград, у которого все грозди висят на одном уровне. – Голос Криса привлек ее внимание.

Он продолжал лежать, сорвал травинку и прикусил ее.

– Тот виноград очень просто собирать. Специальная машина едет и срезает грозди, ведь они висят на одном уровне.

– Почему бы тебе не вырастить такой же виноград?

– Я до него не дорос, Элизабет.

Это было сказано с грустью. Но ее грусть от проигрыша оказалась сильнее. Надо бы записать факт про супервиноград, возможно, Кейт надо ехать во Францию. Здесь нечего делать. Кристиан Фернандес ничего не достиг, Кейт от него получит мало информации.

Карандаш в руках застыл. Элизабет перевела взгляд на Криса: он так же спокойно лежал, покусывал травинку, открыл глаза, любуясь яблоками на дереве.

– А когда дорастешь?

Он не ответил на вопрос, перевел разговор на другую тему. Тему выращивания винограда с нуля. Безликая информация для нее, пустая. Элиза смотрела на его профиль, видела, с каким энтузиазмом он начал ей рассказывать о первых своих днях на ранчо, но не улавливала ни слова. Зато карандаш в ее пальцах стал жить отдельной, уже забытой ею жизнью. Черточка за черточкой, штрих за трихом, немного размазывая пальцем грифель, она погрузилась в ту жизнь, которую напрочь забыла. В жизнь, которой она сама себе запретила жить.

В жизнь, в которую боялась возвращаться.

Карандаш в ее руке так быстро двигался, что Кристиан замолчал, не веря в то, что девушка способна записать все его слова, не прибегая к помощи камеры или хотя бы диктофона. Он уже ничего не говорил, но она продолжала что-то усердно писать, изредка поглядывая на него. Как под гипнозом, ушедшая в свой мир. Может, солнечный удар? Или переработала до такой степени, что решила записать все дословно и больше никогда здесь не появляться? Но ведь он говорил всякую ерунду. Кейт она совсем не нужна!

Выхватил из рук Элизы блокнот и замер, уставившись на свой портрет.

Глава 4

Элиза быстро шагала вдоль виноградников, разрывая лист блокнота на мелкие кусочки. Она нервно швырнула их в стороны, и белые клочки упали на землю. Зачем она взяла в руки карандаш? Ведь есть мобильный телефон. Зачем она посмотрела на Кристиана? Ясное небо, зеленая трава и этот мужчина… Какого черта надо было на него смотреть? Его профиль был идеальным: прямой аристократический нос, губы плотно сжаты, хорошо, что глаза закрыл. Ведь чтобы передать их цвет, одного карандаша мало. Нужна акварель. Все это в совокупности открыло заслонку механизма, который был в отключке столько лет. Но нельзя дать снова ему заработать!

– Элизабет!

Кристиан шел сзади нее, не понимая, зачем рвать то, что было столь красиво. Он впервые в жизни увидел свое изображение, выполненное карандашом… да еще в помятом листе блокнота, но ведь портрет был великолепен. Девушка четко передала даже ту расслабленность, которая была в нем в тот момент.

– Я могу попозировать еще раз, – усмехнулся он.

– Иди к черту, – пробубнила она и почувствовала, как его рука схватила ее под локоть.

Они оказались лицом к лицу. Теперь он смотрел на нее изумрудными глазами, а она мысленно подбирала нужный цвет из палитры красок. Нет, там нет такого цвета. Его надо создать самой, смешивать и искать.

– Отпусти меня.

– Ты хорошо рисуешь.

– Тебе показалось. – Она избавилась от его руки и отодвинулась, – Я могу пойти домой?

Она явно хотела сменить тему разговора, но он не глуп. Возможно, она великий художник и не хочет привлекать к себе внимание. Возможно, она – не художник вовсе, но у нее есть талант, чтобы им стать. Не хочет? Или не может?

– Нет, ты же проиграла. – Он видел, как ее плечи поникли, она опустила взгляд на траву.

На секунду ее стало жаль. На секунду! Но он вспомнил все женские хитрости и уловки. Его не провести.

– До полуночи еще много времени. Вечером у нас будет праздник, я тебя приглашаю принять в нем участие.

– Спасибо, не надо.

– Тогда я настаиваю, – кивнул он.

Нет, она не уйдет отсюда просто так.

– Ты не знаешь традиций испанских виноделов, а такая информация очень важна.

– Для Кейт не особо важна, – нахмурилась Элизабет, – а для меня – тем более.

С ней сложно. Кристиан выругался про себя. Может, отпустить ее и пусть катится ко всем чертям? В принципе, она расплатилась за укус и пощечину рабским трудом и атакой осы. Очень хотелось, чтобы она запомнила это надолго. Но что-то заставляло его удерживать ее на ранчо. Не хотелось ее отпускать. Хотя он был уверен: если она выйдет, то вернется сюда снова.

– Ты голодная?

Только сейчас, после этих слов, произнесенных тихим голосом, она поняла, что голодна. Еще очень хотелось пить.

Но пить и есть здесь она не будет.

– Нет.

Хитрая ухмылка коснулась его губ. Конечно, она врет, но не будет же он насильно ее кормить.

– Тогда иди и работай, сиеста закончилась, работники тебе помогут.

Элизабет уставилась на него большими ясными глазами, боясь понять смысл им сказанного. Опять работать? Она не ослышалась?

– А ты?

– А я немного отдохну, – произнес он так просто, будто издевался над ней.

Элизабет видела, как он открыл высокую калитку и направился к дому. Ну уж нет! Она не останется среди винограда одна. Она тоже работала и устала!

– Я не собираюсь вкалывать без перерыва, – возмутилась она и последовала за ним. – И я вообще работать не собираюсь.

Во дворе было по-прежнему тихо. Диего спал в гамаке, прикрыв лицо газетой, и кажется, ее реплика даже не разбудила его. Ну и команда на этой плантации! Конечно, им выгоден бесплатный труд, который она им предоставляет.

– Ты проиграла, Элизабет, договор, сама знаешь, дороже денег.

Крис шел к умывальнику, на ходу снимая одежду: сначала полетел на землю тонкий платок аскот цвета хаки, который прикрывал его шею, затем он начал расстегивать пуговицы на рубашке.

Элиза затаила дыхание:

– Что ты делаешь?

– Хочу умыться, – с толикой ехидства произнес он, и рубашка оказалась на земле.

Вот теперь она посмотрела на него, встречаясь с ним взглядом. Смотрела в лицо, боясь опустить взор ниже. Просто невольно любовалась изумрудным блеском глаз и молчала. А хотелось развернуться и бежать прочь. Пусть даже за калитку, где росли тысячи виноградных кустов. Лишь бы подальше от него. Но против своего желания взгляд все-таки опустился на его торс.

Крис закатил глаза, недовольно мотнул головой и включил кран. Вода хлынула сразу же, Элизабет видела, как он подставил голову под поток воды, которая заструилась по его крепкому телу… Кристиан Фернандес отлично сложен, ни капли лишнего веса, все идеально и гармонично. Такой, каким должен быть мужчина: спортивным, грациозным, стройным.

Она зажмурилась. Ей все равно не нравилась эта картина, даже виноград будет лучше. Пожалуй, она пойдет отсюда подальше, но желательно домой.

– Я хочу домой, – простонала она, не желая теперь смотреть на него, – выпусти меня.

– Мы еще не закончили.

Элиза перестала слышать шум воды, автоматически открыла глаза и ахнула, увидев Кристиана.

По его волосам на тело струйками стекала вода, которая намочила его штаны, но, к счастью, ему хватило ума не раздеваться перед ней полностью.

Под напором его взгляда она отступила и прижалась спиной к чему-то теплому и мягкому. Крис засмеялся, и вдруг кто-то схватил ее за плечи. Она оглянулась и завизжала: оказалась в руках еще одного полуобнаженного мужчины. Мачо Диего появился из ниоткуда, словно призрак, напугав до полусмерти. Нет! Она не может остаться одна в обществе этих двоих, нельзя, чтобы ее касались… Вырвавшись, она кинулась к калитке. С нее хватит! Выбежала на дорогу к машине, трясущимися руками попыталась открыть дверь, но ту, как назло, заклинило. Пальцы дрожали, дыхание было частым и прерывистым. Она снова и снова повторяла попытки, но тщетно.