Кощей

– Дело в том… я не знала, что он не платил. Я думала, все в порядке, и только…

– Ответственность. – прервал её собеседник.

– Что?

– Есть такое слово, знаете его значение? Вы взяли кредит на свое имя, поэтому именно вы должны были следить за тем, чтобы счета оплачивались. Вы, а не кто-то другой! Нечем платить? Зачем брать, если нечем платить?

Анна лишь покорно опустила голову, позволяя кредитору продолжать отчитывать её.

– Допустим, вы узнали о неуплате спустя какое-то время, но я не вижу регулярных платежей на данный момент. Почему?

– Фирма, в которой я работала, внезапно разорилась. Вдобавок мне приходилось отдавать деньги отцу.

– Приходилось?

– Он недавно умер.

– Мне очень жаль, но прошедшее время – здесь существенный фактор. К тому же меня это все не интересует, меня интересует ваш долг по кредиту. Итак, вы должны мне почти 500 тысяч, что будем делать?

– Об этом я и хотела сказать, – затараторила Анна, – дело в том, что у отца осталась квартира, я смогу её унаследовать через три месяца и продать. Тогда выплачу весь долг. Поэтому можно мне отсрочку получить? А то штрафы несоразмерно большие.

– Процесс наследования и продажи может занять куда как больше времени, чем ты думаешь, и ты хочешь отсрочку на все это время? – строго спросил он, беспардонно перейдя на «ты».

Анна молчала, не смела даже поднять глаз, лишь бросала на человека напротив беглый взгляд и тут же опускала голову. Она чувствовала, что вот-вот разревется. «Позорище! Просто ходячее позорище!»

– Сделай милость, – продолжал кредитор, – прекрати маяться ерундой, расхаживая по адвокатам, и искать способы не платить долг, а просто возьми себя в руки. Сколько ты зарабатываешь?

– У меня нет работы. Именно поэтому и прошу отсрочку. Как только я устроюсь, сразу начну платить регулярно, а решится вопрос с квартирой – выплачу все разом.

В течение всего разговора он продолжал смотреть на неё с интересом, без доли раздражения, слегка отклонившись вправо, прикрыв рот ладонью и потирая щеку указательным пальцем.

– Бог с ним, с процентом! – сдалась должница под этим взглядом, но нужно было добиться хоть чего-то, раз пришла и пережила весь этот унизительный разговор. – Просто попросите людей не приходить, мне перед соседкой неудобно. Я никуда не денусь.

– И когда работу найдешь? – с ухмылкой спросил директор.

– Я пытаюсь найти, правда, – на глазах несчастной появились слезы, сдерживаться уже не было сил.

– Кто пытается, тот находит! – Мужчина достал газету из выдвижного ящика стола. – Вот, – кинул он газету на край стола, ближе к должнице, – попробуй позвонить хотя бы в одно место. Если при мне найдешь работу, я соглашусь дать отсрочку до первой зарплаты без дальнейшего начисления процентов.

– Прямо сейчас?

– Давай-давай, звони! – уже с явной издевкой произнес директор.

Анна смущенно листала газету. А что, если этот человек вовсе никакой не директор, а мелкий сотрудник, который решил просто поиздеваться над бедной девушкой? Но попробовать стоило – других шансов в настоящем не предвиделось. Она достала телефон и стала набирать номер.

Вдруг в кабинет зашел молодой парень, на вид – типичный представитель золотой молодежи, в джинсах и черном пиджаке. Его стиль был нарочито небрежным, а карие глаза горели юношеским задором. Он был того типажа людей, что сразу притягивают к себе взгляд и вызывают легкую зависть: уверенный в себе, смотрящий на других с наигранным снисхождением. Грозный собеседник Анны перевел внимание на посетителя, и она прервала бессмысленное штудирование газеты, замерев, как притаившаяся мышь в углу.

– О! У тебя посетитель. Извиняйте! – громко и весело произнес парень, обратившись к хозяину кабинета.

– Не обращай внимания. Что ты хотел?

– Хотел поговорить о практике.

Директор же перевел взгляд в сторону Анны:

– Я не слышу, чтобы ты звонила, – сурово сказал он.

Она вновь стала судорожно набирать номер.

– Ты еще кого-то усыновил? Я должен об этом знать, – не меняя свой задорный тон, продолжал молодой человек.

– Не говори глупости. Что насчет практики?

Послышался разговор Анны – речь явно шла о сетевом маркетинге.

– Мне её жалко, – молодой человек кивнул в сторону несчастной девушки.

– Не обращай внимания, сказал же!

– Я хотел, чтобы ты помог с делом, которое мне дали, – перевел он взгляд на директора. – Пожалуйста.

– Сам не хочешь?

– Да знаю я… Я все сделаю сам, ты только посмотри, сделал ли я достаточно.

– Ладно. На выходных сойдет?

– Спасибо. Спасибо! Я почти готов тебя обнять, – заулыбался парень, но, уловив строгий взгляд своего собеседника, тут же стушевался. – Все, пока. Желаю ей удачи, – и, уходя, снова посмотрел на Анну как на бездомного щеночка.

– Ну что? – строго спросил директор, когда закрылась дверь за гостем.

– Один сетевой маркетинг, но я бы могла устроиться через биржу, – хныкала Анна.

– Боже, что ты ревешь, как девственница перед свадьбой?! – только теперь в его голосе послышалась нотка раздражения, он достал телефон и набрал номер. – Алло, привет. Как идут дела? Хорошо. Тебе еще нужна официантка? Я пришлю одну, но без привилегий. Увидимся.

Директор, отложив телефон, написал на листке адрес и протянул ей со словами:

– Держи. Ступай туда незамедлительно. Скажи, от Константина. Но учти, если не придешь, я лично завтра явлюсь к тебе домой за своими деньгами, и поверь: сам я намного страшнее тех студентов, которых присылаю.

Анна испугалась. Личный визит – это явная угроза от подобного рода людей, поэтому просто молча взяла листок. В этот момент она посмотрела прямо на кредитора и увидела его глаза – злые глаза, пугающие.

– Там точно ищут официантку? – вырвалось из уст неплательщицы.

Директор уставился на нее, проявление строптивости окончательно вывело кредитора из себя:

– Чего? – повысил он тон, и взгляд его сделался еще злее.

– Да, я пошла, – осознав свою ошибку, вымолвила Анна и пулей выскочила вон.

Быстро пролетев мимо работников к входной двери и очутившись на улице, она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Перед глазами темнело, а ноги стали словно ватные. Пытаясь немного успокоиться и собраться с силами, Анна села на корточки и вспомнила, что по данным из интернета директора как раз зовут Константин – Константин Николаевич Михайлов, а значит, она говорила с нужным человеком.

«Хоть что-то получилось, может, и дальше все образуется».

Прочитав адрес на бумаге, она встала, поправила подол платья и направилась к автобусной остановке.

Глава 2

Спустя полчаса Анна медленно плелась по указанной улице. Чтобы найти её, потребовалось воспользоваться навигатором в телефоне, поскольку начало улицы скрывалось между двумя криво поставленными домами. По дороге сюда она уже изрядно успела потрепать себе нервы, предполагая различные сценарии дальнейших событий: это ведь не столько помощь, сколько кабала. Могут ли действительно кредиторы заставлять должников работать на себя в качестве уплаты долга, как в кино? Могут ли заставить делать что-либо против воли? В сложный период её мысли всегда летали как сумасшедшие, от самых пугающих предположений к самым обнадеживающим. Они были последовательны, но в то же время противоречивы, боролись друг с другом, и в этих баталиях почти невозможно было найти компромисс. То пытаясь отключиться от навалившихся проблем, то глотая антидепрессанты, Анна боролась с окружающим её миром, как могла. Всей душой она хотела найти человека, способного всегда быть рядом, в любой ситуации крепко держать её за руку и принимать решения за двоих. Но в итоге первые отношения закончились новыми неприятностями, с которыми приходилось разбираться в одиночку.

Анна шла по узкому тротуару богом забытой кривой улочки, уводящей неизвестно куда. Обшарпанные стены домов были почти без окон, а на тех редких окнах, что имелись, висели тяжелые решетки. От этого пейзажа на душе становилось все тягостнее. Наверное, именно по таким улочкам ночью ходят потерянные призраки. Она и сама была сейчас лишь призраком – никем не узнанная, не согретая, никем не любимая, запутавшаяся в обстоятельствах где-то между светом и тьмой, между тоской и разочарованием, между одиночеством и надеждой. Как и призраки, она не знала: что ей делать в этом мире, где её цель? Никто не волновался о ней, никто не ждал, она может просто пропасть. Ей представилось, будто она тянется к магнитам с обратной стороны колеса удачи, оно накренилось, адски скрипело и в любой момент могло размазать её хрупкое тело, как масло, по металлическим прутам.

Впереди показалась вывеска бара «Кощей». Прибавив шаг, Анна подошла ближе и остановилась, чтобы рассмотреть вывеску, на которой был изображен портрет сказочного героя с крючковатым носом, он держал костлявыми пальцами полную кружку пива и широко улыбался. Дверь была не заперта, хотя на ней и висела табличка «закрыто». Вокруг никого, кроме одного мужчины, стоявшего напротив. Вид у него был растрепанный: светлые взъерошенные волосы, у куртки закатаны рукава, из-под них свисали манжеты рубашки, рубашка также торчала из-под подола куртки. Он склонил голову и как-то странно улыбался – словно насмехался или ему открылась некая великая истина. Этот тип смутил девушку своим видом, Анна попятилась и решила пройтись еще немного с целью настроиться на очередной нелегкий разговор.

Через три минуты она вышла на оживленный проспект, отсюда за пятнадцать минут можно было дойти до городского вокзала.

– Тетенька, тетенька! – послышалось за спиной сквозь шум машин.

Эти слова показались Анне знакомыми. Оглянувшись, она увидела, как ей улыбается невысокая, черноволосая, совсем юная девчушка, на ней было милое зеленое платье в горошек и розовая кофточка.

– Вы меня помните, тетенька?

«Тетенька» смутилась, но в её голове начал проявляться некий сюжет из прошлого.

– Я была у вас в гостях, помните? – не отставала девчушка.

И тогда Анна целиком восстановила в памяти историю, случившуюся с ней примерно три года назад. В тот период она работала администратором в стоматологической клинике и снимала комнату в общежитии. Как-то вечером, направляясь после работы домой, Анна увидела на остановке плачущую девчушку, на вид ей было лет 13–14. Девочка куталась в шарф и дула себе на руки, пытаясь согреть их, её куртка была чистой, но чересчур тонкой для осеннего дождя. Замерзшая и растерянная, она, высматривая что-то на асфальте, не издавала ни звука, ни всхлипа, но по розовым щекам катились слезы. Анна сразу вспомнила, как сама иногда убегала из дому в любую погоду, и не смогла пройти мимо этого ребенка. Она присела рядом и наклонилась ближе к горемычной:

– Эй, ты в порядке?

Девочка в ответ лишь помотала головой.

– Что случилось? Где ты живешь? Ты же совсем замерзла!

– Я сбежала.

– Сбежала? Не рано ли тебе из дому убегать, да еще и в дождь? – Анна держала шутливый тон, стараясь не спровоцировать своей речью море слез в ответ.

– Я не из дому сбежала, – тихо произнесла девочка.

– Не из дома? А откуда?

Наконец девочка подняла голову и посмотрела на Анну огромными карими глазами.

– У меня нет дома. Я из приюта сбежала.

– Ааа, вот оно что.

Анна отдавала себе отчет в том, что детдомовские дети совсем другие. Они не доверяют взрослым и часто врут, для них ложь – не просто защитный механизм, а способ выживания. Тем не менее Анна не могла оставить этого ребенка мерзнуть на улице.

– И давно сбежала?

– Сегодня утром. Четыре часа ехала.

– Четыре часа? Далеко!

– Ай, – махнула та рукой и перевела взгляд обратно на землю, – завтра вернусь.

– Голодная?

Сирота кивнула в ответ.

– Пойдем, я куплю тебе чай и что-нибудь поесть, хоть согреешься, – Анна указала на блинную напротив.

Девочка снова посмотрела на неё:

– Меня Мара зовут.

Анна представилась в ответ, встала и, взяв беглянку за руку, повела её за собой через дорогу, чтобы накормить.

В блинной было много народу, но места все же нашлись, повеселевшая Мара с аппетитом уплетала блины с клубничным вареньем и говорила:

– Вам не стоит волноваться, я туда вернусь завтра. Просто там есть ребята, они меня иногда задирают. Я стараюсь не влезать в неприятности и обычно прячусь от всех. У нас в доме есть уборщик, милый старик, он разрешает мне отсиживаться в его кладовой. Он заболел вчера, и я сбежала. Мне нельзя влипать в неприятности.

Последнее предложение она проговорила с тоской в голосе и вздохнула. Расправившись с блинами, Мара повернулась к окну, оперлась подбородком о ладонь и стала смотреть на прохожих.

– Можно ведь немного посидеть здесь, если мы заказали? – спросила она.

Девочка выглядела несчастной и казалась искренней, и Анна прониклась к ней душой, сама не понимая почему.

– Хочешь остаться на ночь у меня? – сказала она, уступив своей природной сострадательности, но тут же несколько разумных опасений завертелись в голове: «А если девочка украдет что-нибудь? Может, она наркоманка?»

– А можно? – с придыханием спросила девочка, обернувшись к доброй девушке.

Её наполненный слезами и благодарностью взгляд подкупил Анну окончательно, и она не смогла пойти на попятную.

– Ты будешь хорошо себя вести? У меня много соседей, надо быть послушной и тихой.

Анна соврала: из соседей были только молодая пара и один парнишка, который вечно где-то пропадал.

– Я буду очень хорошо себя вести! – обрадованно вскричала Мара. – Я уеду утром на вокзал. Наш детдом находится в Приютино, четыре часа, – выставила девочка вперед руку, согнув большой палец, – я говорила.

– Договорились!

И пока девочка собирала свои вещи, которые со свойственной любому ребенку непринужденностью разбросала вокруг – курточку на соседний стул, рюкзак на пол, шарфик на подоконник – Анна пыталась вспомнить какую-нибудь информацию о названном поселке, но ничего конкретного на ум не пришло.

Ни одно из опасений Анны не подтвердилось в ту ночь. Девочка вела себя прилежно, она уселась у телевизора и смотрела весь вечер различные передачи, так и уснула рядом с телевизором. «Наверное, в детдоме ей не дают спокойно посмотреть», – подумала Анна, укрывая пледом её хрупкое тельце. Встала девочка рано, собралась и дождалась пробуждения своей благодетельницы.

Открыв глаза, Анна увидела сироту возле зеркала, девочка рассматривала шкатулку с украшениями. Дорогих вещей в шкатулке не было, только бижутерия.

– Хочешь что-нибудь? – спросила гостью хозяйка.

Но девочка помотала головой:

– Наоборот, – и она протянула Анне маленькую металлическую коробочку, – намеревалась подарить тебе одну вещь.

Внутри лежал довольно крупный и необычный камень: по краям ровный, но поверхность его была похожа на пенные волны и переливалась черно-красным цветом с отблеском серебра. Анна никогда такого не видела.

– Необыкновенно красивый! Он не дорогой?

– Дорогой. Но это не в деньгах измеряется. В деньгах он ничего не стоит.

– А в чем?

– Просто не потеряй! Береги его.

– Может, оставишь его себе?

– Мне он не нужен, там все равно украдут и будут новые неприятности. А у тебя будет храниться и принесет удачу.

– Позавтракаем? – спросила Анна, отложив коробку с камнем.

– Нет. Я только возьму у тебя немного печенья, – девочка показала своим худеньким пальцем на упаковку сладостей, лежащую на столе. – Я иначе опоздаю.

Первое время Анна не знала, что делать с подарком. Носить не хотелось – возможно, беспризорница его украла, но, вспоминая глаза девочки и просьбу сохранить эту вещицу, выбросить рука не поднималась. Камень пролежал в коробке почти год, пока баба Нина не вставила его в золотую оправу ко дню рождения внучки, и всякий раз, когда Анна надевала кулон, выходя из дому, все обращали на него внимание, отмечали оригинальность и красоту камня. Анна полюбила носить это украшение и практически не расставалась с ним. Испытав сильные материальные трудности, она подумывала отнести кулон к ювелиру и продать золотые элементы, но пожалела.

…Узнав в юной девушке ту самую беспризорницу, подарившую ей милый подарок, Анна радостно воскликнула:

– Мара! Это ты?!

– Да! Только меня Настя на самом деле зовут.

И девочка, порывшись в сумке, быстро приставила к её лицу разворот паспорта:

– Вот!

Аня не успела ничего разглядеть в документе, как та, так же резко, убрала паспорт обратно.

– Настя? А почему…

– Мне же было 13 лет! Это была игра, – махнула уже не девочка, а девушка рукой. – А теперь я взрослый свободный человек и мне дали комнату в общежитии – гордо произнесла она.

Очевидно, она была очень воодушевлена тем, что вступила во взрослую самостоятельную жизнь.

– Здорово! Что дальше планируешь делать? – поинтересовалась Анна из вежливости, но сама думала о том, как бы закончить разговор побыстрее: сейчас её душевных сил не хватало на вежливость и соучастие чужому человеку.

– Пойду учиться в университет.

– Молодец!

– Ладно, тетенька, не буду вас задерживать. Мне еще нужно найти одного человека, – Мара-Настя махнула рукой и быстро пропала в толпе.

«Как же странно, – подумала Анна, – почему я встретила её именно сегодня? Если подумать, она принесла мне капельку удачи в прошлом. После встречи с ней я нашла хорошую работу. Ай! Не сказала про камень! – и она машинально прикоснулась к груди, где под шарфом прятался кулон, – ей бы было приятно».

Прибавилось немного решимости: кто знает, может, и в этот раз все изменится к лучшему? Вернувшись к бару, Анна не обнаружила напугавшего её человека. Еще немного посмотрев на вывеску – было в этом портрете что-то зловещее и в то же время забавное, – и посчитав в уме до трех, она толкнула тяжелую деревянную дверь.

Бар оказался просторным, заставленным дощатыми столами и лавками по сторонам, по центру был свободный проход к барной стойке. На стенах, облицованных кирпичом, много полок со всевозможным хламом: настольные игры, книги, старая печатная машинка, куклы и прочее. Как и положено в подобных местах, общее освещение было приглушено, но у каждого столика на стене располагался светильник, который можно было зажечь по желанию клиента. На всех столах стояли емкости со специями и основное меню.

За барной стойкой немолодой мужчина протирал стаканы. Высокий, плечистый, гладко выбритый, короткие седые волосы были слегка приподняты.

– Простите, я насчет работы официанткой, – проговорила Анна с порога.

– Ты от Константина? Откуда его знаешь?

– Я пришла к нему просить отсрочку по долгам. Мне срочно нужна работа.

– Да ты что? Наш капитан, видать, сегодня в добром духе, – мужчина сделал паузу, увлеченно рассматривая что-то в сухом стакане. – Я тебя возьму, если будешь работать хорошо. Платить буду мало, но накормлю, и чаевые твои. Влад, – и он протянул руку для пожатия.

– Вы меня берете? – спросила Анна, пожимая его руку в ответ.

– Что просит Костя, я всегда делаю! – и Влад задорно подмигнул ей.

– Как будто вы тоже ему должны. – попыталась она завуалировать под остротой свое любопытство.

– Типа того… В общем, бар открыт с четырех часов дня до последнего посетителя, это примерно до двух ночи, плюс-минус. Сегодня приходи к шести, разрешаю. Ты где живешь?

– На Благовещенском.

– Ясно. Автобус ходит до часу, если будешь оставаться дольше, я тебя отвезу после работы или вызову такси.

Анна согласно кивала головой.

– Бояться нечего, – продолжал Влад, – посетители у нас в основном хорошие, постоянные. Всякое, конечно, бывает, но редко.

Хозяин бара с первого взгляда произвел хорошее впечатление, показался ей добрым и порядочным, однако предыдущий неудачный опыт в поиске работы не шел у неё из головы. Она немного замялась, но, осознавая свое невыгодное положение, решила обозначить границы заблаговременно и повторила вопрос, заданный ранее кредитору:

– Это правда работа официанткой, ничего такого?

– Чего «такого»? – насмешливо переспросил бармен.

Конечно, он понял, о чем спрашивала девушка, и Анна видела это в его ироничной улыбке, отчего сконфузилась, расценив такое поведение бармена как ответ на её обидные подозрения.

– Не знаю, – пролепетала она.

– Может, иногда туалет попрошу помыть. У нас есть уборщица, но всякое случается. Это все.

«И не надоест же позориться перед чужими людьми!» – самокритика в последнее время стала для неё привычным делом. Анна посмотрела бармену прямо в глаза и выдавила улыбку, чтобы хоть как-то улучшить первое впечатление о себе.

– Я приду в шесть.

– Трудовую возьми, у нас все официально! – и Влад сделал жест в сторону выхода.

«Мне везет» – радовалась девушка тому, как все сложилось. Придя домой, она первым делом разделась и залезла в ванну. Шум воды успокаивал, заглушал неугомонные мысли, и волнение словно уходило в пелену вместе с самими неприятностями, породившими его. Вся жизнь была просто сном где-то там – по ту сторону голубой пластиковой занавески с рыбками. Колесо провернулось, и на смену неудачам пришло нечто хорошее, немного благоприятных стечений обстоятельств и добрые люди. Если один человек предает, тут же появляется кто-то другой и открывает новую дверь, запуская в твою жизнь каплю света. Осталось продержаться совсем немного, и она выплывет из пучины событий в тихую гавань.

Катя вернулась с работы рано и застала подругу перед зеркалом.

– Ты куда? – спросила она.

– Устроилась на работу, официанткой, – не вдаваясь в подробности, ответила Анна.

– Официанткой? Паршиво…

– Мне сейчас любая сгодится. Надо было раньше искать работу попроще, а не строить из себя специалиста.

– А не лучше ли медсестрой? У тебя же диплом!

– Нет. Платят и того меньше, а работа ничуть не легче, наоборот, тяжелее.

Катька пожала плечами, запрыгнула на свою кровать прямо в той одежде, в которой пришла и, уткнувшись взглядом в экран смартфона, пожелала подруге удачи.

Вечером бар был почти пуст: интеллигентного вида старичок сидел с небольшим графином беленькой, а в глубине – оживленная молодая пара, они рассматривали экраны телефонов, громко говорили и смеялись. Старичок поглядывал на них искоса, но с улыбкой, наливал из графина в стопку, выпивал, а затем накалывал на вилку кусочек закуски с тарелки и отправлял её в рот. За стойкой стоял молодой человек с русыми вьющимися волосами чуть ниже мочки уха и приветливо улыбался, оглядывая посетителей.

– Простите, а Влад здесь? Я новая официантка, – обратилась к нему Анна.

– Да, он меня предупредил. Босс подойдет через минуту и все тебе покажет и расскажет.

Через минуту в баре появились новые посетители, они сели за стол и, подняв руку, позвали официанта, так что шанса получить инструктаж от нового начальника не представилось. Влад без лишних слов вручил Анне блокнот и ручку:

– Просто прими заказ. Разберешься со всем по ходу.

Анна сняла с плеча сумку и отдала её молодому бармену, тот подмигнул ей:

– Я помогу, не переживай!

Спустя пару часов в баре появился сам Константин Николаевич, он подошел к стойке и уселся напротив Влада, тот поставил перед ним бокал и налил директору коньяку.

– Уже работает? – посмотрел Константин в сторону Анны, крутящейся возле столиков.

– Вроде старается. Ты её что, пожалел?

– Сам не знаю. Разревелась, – директор постучал по стойке пальцем в знак того, чтобы бармен налил ему еще.

– Мягкосердечный ты все-таки, и общительный, – нарочито ласково проговорил Влад.

– Ну, скажем так: нынче от людей меньше воняет.

– Фу на тебя! Умеешь же романтику испортить!

Директор только усмехнулся в ответ и добавил:

– Да и есть у неё кое-что…

– Что?

– Не важно. Я не уверен.

В бар зашел крупный мужчина в полицейской форме с погонами и прошел к самому дальнему угловому столику, Константин Николаевич недовольно покосился на него.

– Давай еще, – сказал он, выпив вторую порцию.

– Какой у неё долг? – спросил Влад, наливая.

– Тебе что за дело?

– Просто интересно.

– Большой.

– Разрешишь отсрочку?

– Зарплату её сразу мне отдашь.

– Чаевые не всегда дают…

– Знаю. Будут давать много – и их заберу.

– Да ладно тебе! Может, девчонке просто не повезло в жизни?

– Полгода не работает. Как думаешь, почему?

– Нет, есть тут какая-то запись…

Влад нахмурился, разглядывая её трудовую книжку – зрение его уже подводило. Константин выхватил трудовую, посмотрел и бросил обратно.

– Безответственная, – заключил он.

– Молодая еще, почти ребенок.

– Давно уже не ребенок! Пора бы и поумнеть.

К ним подошла Анна, она поставила на стол поднос, поправила фартук и сказала заискивающе, как только могла:

– Добрый вечер! Вы позволите мне отсрочку?

– А ты не уволишься завтра? – с усмешкой спросил директор.