Тут же вертелся представитель российского военного командования в чине подполковника. Невежливо отмахнувшись от бубнящего вполголоса чина, Артем направился в сторону административного блока, над которым гордо реял звездно-полосатый флаг.

Журналисты и множество военных в форме союзных сил ожидали прибытия героев дня. Два корреспондента АВС перехватили гордо шествующего пилота вертолета, и тот, повернувшись к камере медальным профилем, заговорил о святости демократических принципов и повсеместных славных победах американского оружия.

Тарасова пригласили в здание, провели в конференц-зал. Сюда журналистов не пустили: только двое черных парней с шевронами штаб-сержантов устанавливали видеокамеры.

– Полковник Этенборо, – сухо представился полковник. – Это официальная беседа. Прошу вас помочь мне.

Полковник снял берет и уселся напротив Артема. Видеокамеры и микрофоны выросли перед столом вроде клумбы. Американец вытер со лба белоснежным носовым платком пот и начал:

– Позвольте задать вам несколько вопросов, сэр… В «мертвом городе» вы заметили что-либо необычное?

– Ничего. Все, как бывает на войне.

Несколько озадаченный таким коротким и емким ответом, американец счел необходимым уточнить:

– Вы видели остатки реактивных снарядов на месте обстрела?

Артем пожал плечами:

– Прошу прощения, сэр, но вы, кажется, служили не в артиллерии… О каких остатках вы говорите? Разумеется, нет. Были останки людей и машин, – Тарасов помычал, подыскивая нужные английские слова, – и мелкие очаги возгорания…

Полковник достал из папки и разложил веером перед Артемом фото, на которых во всей красе были запечатлены снаряды от «Любав».

Тарасов смотрел на фото со спокойным любопытством: ему даже изображать ничего не пришлось. Теперь он понял, чту за фотографы ошивались на месте разгрузки российского транспортника.

Американец с досадливым видом сгреб фото и продолжал:

– А ваши военнослужающие – они, наверное, снимали «мертвый город» на видеокамеры и мобильные телефоны?

Артем улыбнулся:

– Идя на выполнение операции, я всегда отдаю приказ оставить все личные вещи в расположении части. Кроме оружия и боевого снаряжения мои бойцы имеют с собой только личные медальоны… Так что никаких документальных свидетельств нет, полковник.

Американец поднялся:

– Благодарю вас, майор. Ваши ответы меня удовлетворяют. Вы позволите опросить ваших подчиненных? В вашем, разумеется, присутствии?

Рядом с полковником сел американский переводчик. Члены боевой группы не добавили ничего существенного к ответам командира. Только Пятин, исподлобья зыркнув на Тарасова, высказал претензии насчет боевого обеспечения американскими коллегами.

– Десантирование с вертолетов на неподготовленную площадку! – нарочно раскипятился он. – А если бы я ногу сломал?! Или вот если б товарищ майор голову ушиб?! Вредительством пахнет, скажу я вам!

– Мы непременно учтем это, господин капрал, – на полном серьезе пообещал американец.

На этом беседа закончилась. Представитель российского командования отозвал Артема в сторонку.

– Вы не очень тактично разговаривали, майор! – проговорил он. – Вы много себе позволяете…

При этом земляк сторонился пропотевшего Артема, чтобы не запачкать китель о грязную робу майора.

– Как смог, – отрезал Тарасов и протиснулся мимо стойки дежурного к выходу, нарочно проехавшись грудью с закопченным камуфляжем по чистенькому мундиру подполковника…

Пока «газик» с Тарасовым и Белорыбиным добрался до расположения российского батальона, их трижды останавливали американские патрули.

«Решили действовать на нервы», – понял Артем.

Тарасова сорвал с койки зуммер спецсвязи: звонил Ларичев и никто другой.

– Подъем, майор! – генеральский голос звучал весьма тревожно. – Час назад американцы блокировали колонну с «Любавами» на пути к аэродрому. Пока ничего не предпринимают, но опасность захвата установок большая…

– В огневой контакт вступать? – осведомился Артем.

Ларичев на том конце связи закашлялся и сдавленным голосом ответил:

– И не думай! Задача – разблокировать колонну! Они держатся пока, да и союзники от активности воздерживаются – ждут, похоже, команды из Пентагона… В общем, майор, думай: «Илы» уже на месте…

Артем секунду поразмышлял и ответил:

– Товарищ генерал, считаю, имеет смысл закосить под повстанцев.

– Не уверен, – после тяжелой паузы проговорил Ларичев. – Разве что морды бойцам гуталином намажешь…

Тарасов скорым шагом вышел из модуля, ответил паролем на окрик часового и через минуту был в модуле Белорыбина. Тот не спал: при свете фонарика штудировал английский самоучитель.

– Саня, я покажу тебе, где растут ордена! – с порога выпалил Артем.

Капитан отложил книгу и без вопросов стал одеваться.

«Теперь оружейка, там дежурный точно не спит, – мыслил Тарасов. – Пятина не возьму – у него после Осетии крыша протекает, еще наворотит дел… Сержант Куренной – бравый парень, и молчать вроде умеет… Он, даром что молодой, в операции «Смоляная яма»[18]участие принимал… Втроем и двинемся…»

Артем взял белорыбинскую рацию и поднял командира автороты, прозвонил в оружейку – дежурный ответил фальшиво-бодрым голосом. Точно спал, паршивец…

– Далеко, товарищ майор? – Белорыбин стоял перед командиром, одетый по полной полевой форме, будто не было тех изнурительных суток в «мертвом городе».

Через пять минут они были в оружейке. Щуря хитрые глаза, дежурный прапор только диву давался, на что командиру глухой ночью нужны дымовые шашки, светошумовые гранаты, учебные холостые патроны и прочая несерьезная дребедень-развлекаловка. Прапор ничего не спросил: приказ есть приказ, но про себя подумал, что на комбата дурно действует местный климат.

– И вот это дай! – ткнул Тарасов пальцем в тюбик с надписью на английском.

«Газик» уже урчал мотором на освещенном пятачке у КПП. За рулем сидел лучший водитель автороты – подмосковный казах по имени Талап.

Сержант ничего не спросил:

– Разрешите повести? – спросил Белорыбин и, дождавшись от Артема кивка, согнал с места Талапа, поерзал, включил фары. Снопы света прорезали бархатную африканскую ночь.

– Докатим до места, – сказал Тарасов опешившему Талапу, – сразу отгонишь машину на место, доложишь своему командиру, отмоешь «газик» до блеска и навсегда забудешь об этой поездке. Ясно?

Белорыбин сорвал «газик» с места, вихрем вылетел за шлагбаум, и за его прыгающим на ухабах задом сомкнулась темнота.

* * *

Светало. Расчеты «Любав» залегли в траве, ощетинившись автоматными стволами. Зачехленные установки, загнанные под сень широколистых деревьев, пока были в безопасности, но высунуть голову было нельзя: в зарослях, среди пустых проржавевших цистерн прямо по курсу, заняли выжидательную позицию американские морпехи. Союзники не торопились, и страха в них не было заметно. В бинокль можно различить солдат в песчаного цвета камуфляже и касках. Морпехи, чувствуя себя хозяевами положения, деловито обменивались условными жестами, медленно передвигались по направлению к замаскированной колонне. Командир вовремя завернул «Любавы» в заросли – на этот счет была точная инструкция, но союзники умело и быстро блокировали единственное нужное шоссе.

Командир «Любав» нервничал: о прибытии установок сообщили не всем – даже шефы российских миротворцев в столице Конгонии были не в курсе, а значит, просить помощи было неоткуда. По спецсвязи ракетчик нашел генерала Ларичева, а тот отдал известный приказ майору Тарасову.

По правде сказать, капитан-ракетчик не представлял себе, чем сможет ему помочь родной спецназ. Время погрузки миновало уже четыре часа назад. «Илы» заждались, а «Любав» все не было. Пойти сейчас на прорыв означало подвергнуть страшному риску секретные установки, за которые из российского бюджета были выложены немалые миллионы. Остаться на месте значило попасться на глаза тележурналистам и американским военным спецам, насчет чего командир «Любав» давал две подписки – одну в Генштабе, вторую – на Лубянке. Да, те были бы рады выставить на всеобщее обозрение новейшее российское оружие, да еще и с боеголовками этими чертовыми… Подумав о боеголовках, капитан заскрипел зубами.

Приказав старшим расчетов активировать устройства самоуничтожения, ракетчик смолил сигарету за сигаретой и никак не мог представить, как он собственными руками приведет в действие детонаторы, чтобы четыре красавицы превратились в груду железного лома…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

КДС – командир дежурной службы; офицерский наряд по части.

Московское высшее общевойсковое командное училище.

Автоматический станковый гранатомет.

Современный российский самоходный зенитный ракетно-пушечный комплекс.

Французская военная академия, основанная Наполеоном Бонапартом.

JUSMMAT – «Joint United States Military Mission for Aid to Turkey» – «Объединенная военная миссия США для помощи Турции».

Привет! Как насчет колониальных товаров? (англ.)

Вы ошиблись. Военнослужащие Объединенных Наций.

Русские? Конвой? Куда направляетесь? (франц.)

По важному делу! (англ.)

Что-что?! (франц.)