Люцифер и семеро козлов

– Проще говоря, пьяный в дугу, – пояснил Стикс. – Ты же наверняка слышал выражения, вроде «допился до чертей»? Так вот, это то самое состояние и есть. Лучше я приму облик какого-нибудь земного создания.

– Ну давай. Раз надо, то надо, – Сеня кивнул. – И в кого ты превратишься?

– В розового, матушку твою, пони! – бес потихоньку начинал выходить из себя, то ли от бесконечных вопросов, то ли от обиды на нелестные комплименты его внешности. – Отвернись!

– Зачем?

– За тем, что превращение возможно только в условиях полной концентрации, а когда на тебя смотрят, ни о какой концентрации не может быть речи!! – Стикс перешёл на крик. – Ты тупой, да, Сенечка?!!!

«Ого! Это ж надо, как мы себя любим, самого высокого и самого красивого! В аду среди прочих образин он, может, и модель, но, встретив такого «красавца» на улице, самый обыкновенный человек просто умрет от сердечного приступа или, в крайнем случае, обделается. Впрочем, не стоит лишний раз злить моего самовлюбленного помощника и лучше впредь не поднимать тему о эстетических особенностях его рогатой морды…» – отметил Сеня про себя, ожидая, пока завершится превращение.

– Готово! – наконец отозвался Стикс.

В качестве альтернативы бесовской морде он выбрал обличье ворона. Черная птица, каркнув, уселась на железный козырёк, свисавший над входом в павильон «Наследие» и каркнула снова, замахав крыльями, словно призывая удивленного Сеню прикрыть рот и заняться делом. Тот решил взять быка за рога без лишних слов, однако для начала с потенциальным клиентом пришлось подружиться. Как поётся в известной вариации одной не менее известной песенки: с голубого ручейка начинается река, ну а дружба начинается с бутылки…

В магазине Сеня купил пузырь «Паленушки». Подойдя к недовольному пьянице, он предложил:

– Сообразим?

– Чего? – пробурчал тот, не понимая, какое «счастье» ему ниспослал Бахус. – Иди отсюда!

– Значит, выпить не поможешь? Досадно… Ну тогда пока, – Сеня развернулся, делая вид, будто собирается уходить.

– Э, погоди! – до выпивохи вдруг дошло, что упускать такую удачу, как минимум грешно и Бахус никогда не простит ему столь опрометчивого поступка. – Погоди! Выпить, говоришь? Выпить я помогу! Кто ж откажется помочь доброму человеку?!

– Правда? – Сеня изобразил на лице искреннюю радость. – Вот и отлично! Слушай, а может у тебя товарищ есть, а? Сообразили б на троих!

– Товарищ-то есть, да вот только хватит ли нам на всех водовки вкусненькой?

– А за это не переживай! – Сеня махнул рукой. – Если надо, я ещё куплю!

Знакомство, можно сказать, состоялось. Никита или Никитос, если для ближайших друзей, пригласил Сеню в соседний двор, где на лавочке одиноко сидел его корефан Сергей, или попросту Сега, если опять-таки для ближайших друзей, к которым относились все щедрые собутыльники. Дружбан Никитоса, ждал возвращения жены, которая ушла на работу рано утром, так и не дождавшись своего благоверного с очередного пьяного загула, начавшегося ещё вчера вечером. Лысый бородач с большим пивным пузом выглядел намного опрятнее Никитоса – по крайней мере, на его куртке не было грязных пятен, а на джинсах, пусть и слегка потертых, Сеня не заметил ни одной заплаты. Увидев пузырь «Палёншуки», купленный новым «другом», Сергей воспрянул духом и не задумываясь согласился продолжить знакомство дома у Никитоса, который жил в кирпичной пятиэтажке напротив. Ворон, вернее Стикс, в вороньем обличье, всё это время следовал за тремя джентльменами, подружившимися на почве алкоголизма, перелетая с одного дерева на другое.

Сеня не спешил заходить в подъезд. Глядя на своих новых друзей, он подумал: «Семён Алексеевич, ты же прекрасно знаешь, кто перед тобой – типичные представители вида алкоголикус обыкновенус, которым твоя бутылка как мёртвому припарки! Кажется, имеет смысл купить ещё одну, а то и две, на всякий случай…»

Дружбаны крайне положительно восприняли предложение прихватить ещё парочку пузырей «Палёнушки». Развернувшись, компания двинула в «Наследие» за добавкой. Короче говоря, через полчаса дома у Никитоса на кухонном столе возвышалась «батарея» из трех бутылок горькой.

«Блин, а я думал, у меня дома хронический бардак и триндец во всех смыслах!» – удивлённо подумал Сеня, глядя на рваные обои, потрескавшийся потолок, разбросанную по полу одежду, цветочные горшки, в которых давно ничего не росло, кроме «посаженных» хозяином окурков, двери в комнаты, покрашенные белой масляной краской, потускневшей за прошедшие годы, и свалку пустых бутылок в углу.

Собственно, ничего удивительного, а для людей, подобных Никитосу, даже неплохо, в целом, если не придираться по мелочам и сделать скидку на маргинальщину. За окном Сеня увидел ворона, внимательно следившего за происходящим в квартире – разумеется, Стикс никуда не делся и всё это время находился почти в самой гуще событий.

Распивая горькую, джентльмены попутно выяснили, ху из ху. Никитос за свои без года сорок лет сделал карьеру запойного пьяницы. Лет пятнадцать назад хозяин обветшалой квартиры был женат и даже завел со своей супругой парочку сорванцов. Семья оказалась совершенно несовместима с разгульным образом жизни – в итоге Никитосу пришлось выбирать между пьянством и семьёй, которая, как ты уже догадался, мой дорогой читатель, утонула в пучине сорокаградусного напитка. Пять лет супруга терпела постоянные загулы своего благоверного, а потом в один прекрасный день собрала вещи и переехала с детьми в родительский дом, а ещё через год подала на развод, поняв, что почти бывший муж не собирается останавливаться. С тех пор Никитос больше ничего не слышал об утраченной семье, да и слышать в общем не хотел, потому как квасить гораздо веселей без супруги, обременившей его существование парочкой спиногрызов.

Сега оказался моложе корефана почти на пять лет. Второй пьянчуга был женат и время от времени даже перебивался случайными заработками, когда жена совсем уж проедала плешь, но в основном обязанности добытчика материальных благ лежали на хрупких плечах его супруги. Посиделки на шее у благоверной Сега считал абсолютно нормальным положением вещей, поэтому, когда глупая баба возмущалась хроническим тунеядством супруга слишком уж рьяно, тот вразумлял её парочкой звонких «лещей», а иногда и фингалом, который потом приходилось замазывать тремя слоями тонального крема. Сега иногда практиковал рукоприкладство и в отношениях со своей двенадцатилетней дочкой, чьё уважение к горе-папаше таяло с каждым днём.

– Переходный возраст, видите ли у неё! – возмущался антипод великого и ужасного Макаренко. – Да мне похуй!!! Папка сказал, значит сказал! Не грех и врезать мелкой лярве – пусть уважает батю!

– Точно! – кивнул Сеня, мысленно выругавшись: «Козёл ты, Сега, самый настоящий!» – и предложил: – А давайте ещё по одной?

– Давайте, мужики! – радостно поддержал Никитос.

– Так, господа, – Сеня решил перейти к делу, – хотите, чтобы у вас водка никогда не заканчивалась?

Никитос и Сега переглянулись, ожидая продолжения шутки. Разумеется, продолжения не последовало. Улыбающийся хозяин дома, махнув рукой, разлил остатки второй бутылки.

– Хрен ли вы лыбитесь?! – возмутился Сеня, находившийся изрядно навеселе, хотя и старался пить меньше всех, пропустив добрую половину тостов.

– Пошутил, что ли братан? – Сега усмехнулся. – Извини, но просто ни смешно ни хрена…

– Нет, нет, нет! Какие уж тут шутки, – настаивал Сеня. – Хотите, чтобы в двух вон тех пузырях, – он показал на две пустые бутылки, которые Никитос поставил на подоконник, – никогда не заканчивалась водка?

– Конечно, хотим! – воскликнул Никитос. – Только хрен так будет… комик, бля! – и легонько толкнул Сеню в плечо.

– Ну, хотим, – согласился Сега. – Правда, хотелки наши…

Сеня так и не услышал, что там с «хотелками». Пару секунд у него в ушах раздавался звон, заглушающий всё на свете. Пустые бутылки, стоявшие на подоконнике, наполнились водкой до краёв. Сеня сам не понял, как произошло это маленькое чудо – он просто на мгновение закрыл глаза, а когда открыл и увидел тару, наполненную огненной водой, подумал: «Вот, как это работает! Значит, я действительно могу исполнять чужие желания… но это также значит, что далеко не все, а только тех людей, чьи души хочу купить? Как и говорил Люцифер…» – и сказал:

– Обернитесь, джентльмены!

– Нахрена? – спросили «джентльмены» в один голос.

– Водочка вкусненькая на окне стынет…

Удивлению Сениных «друзей» не было предела! Увидев два полных пузыря горькой, которые к тому же совсем недавно опустели, Сега с Никитосом выпали в осадок. После минутного ступора они попробовали водку – вкус ничем не отличался от привычной «Палёнушки», пользовавшейся большим спросом у постоянных клиентов «Наследия».

Алкаши принялись разливать горькую, радостно причмокивая. Наполнив парочку граненых стаканов, они с удивлением отметили, что водки в бутылках по-прежнему по горлышко. Никитос решил наполнить и другие пузыри, валявшиеся в комнате. Сега тем временем лихорадочно разливал водку во все емкости, оказавшиеся под рукой: пыльную цветочную вазу, пару тазов, грязные кастрюли, валявшиеся под раковиной, и даже в пластмассовый стаканчик, вытряхнув из него старые зубные щётки.

Квартира буквально пропиталась запахом спирта. Сеня открыл окно и вышел на балкон, задыхаясь от вони. Ворон, сидевший на дереве, замахал крыльями.

– Всё идет по плану? – поинтересовался Стикс.

– О! Так ты можешь говорить? – язык удивленного Сени слегка заплетался. – Ты же вроде птица!

– Как видишь, это не мешает мне говорить. Итак, всё идет по плану?

– Ну… в некотором роде… – Сеня икнул. – Думаю, мы с ними договоримся.

– Попробуй, попробуй. А я тут посижу… Как же у вас там воняет!

Сеня махнул рукой, мол, издержки производства, ничего не поделаешь. Прикрыв нос, он вернулся обратно в комнату. Никитос и Сега с некоторой настороженностью смотрели то на бутылки, которые оставались полными, сколько бы водки из них не вылилось, то на своего нового знакомого.

– Как это? – спросили они в один голос. – В чём фокус?!

– Ни в чём, – Сеня отмахнулся. – У меня к вам деловое предложение!

– Какое? – полюбопытствовал Никитос.

– Я исполняю любое желание в обмен на ваши души. Разумеется, желание гарантировано каждому.

– Души?.. – переспросил Сега.

– Ага, – Сеня кивнул. – Вам они без надобности, я так думаю.

– А тебе зачем? – спросил Никитос, глотнув из своей бутылки.

– Это уж моё дело.

Сеня сходил в прихожую, нашёл на вешалке куртку, достал контракты, ручку и ввернулся обратно в комнату. Офигевшие продавцы внимательно разглядывали договора купли-продажи, исписанные рунами, пентаграммами и странными символами. Разумеется, ни один из них не смог прочитать сатанинскую писанину – проще расшифровать рецепт участкового терапевта, который выписал то ли парацетамол трижды в день, то ли цианистый калий на один раз, зато наверняка и с гарантией.

– Давайте ваши желания, – проговорил Сеня, плюхнувшись на диван.

– Желания, говоришь… – Никитос помедлил. – Хочу еще одну такую! – он тихонько щелкнул пальцем по бутылке, отозвавшейся звонким «дзынь».

– И мне! – Сега закивал. – Такую же хочу! А то вдруг первая разобьётся!

Никитос, улыбаясь, кивнул, глядя на Сегу – как гласит древневавилонская мудрость, умные люди мыслят одинаково. Хотя, тут актуальнее была бы старая добрая пословица, утверждающая, что у дураков мысли сходятся. Очевидно, наши предки и вавилоняне имели в виду одно и то же, правда, строители самой высокой башни предпочитали мягкую вежливость острой правде, которая, как известно, режет глаза, а посему безапелляционно идет на хрен.

Сеня мысленно представил ещё пару бутылок на столе. Снова в его голове раздался громкий звон, нестерпимо громкий! И… ничего не изменилось. На столе по-прежнему стояла пара бутылок, а оба пьяницы подобострастно смотрели на исполнителя желаний, ожидая новое чудо. Сеня моргнул… и тут на столе появились новые пузыри.

«Синяки» захлопали в ладоши, радостно матюгаясь. «Исполнитель желаний» раскланялся.

– Сеня, ты – Сатана, да? – осторожно спросил Сега, прикладываясь к своей второй бутылке.

– Не, я, скажем так, его торговый представитель.

– Как это?

– Долго объяснять…

Души пьяниц совершенно не интересовали в отличие от бутылок, в которых никогда не кончалось сорокаградусное «топливо». Оба подписали контракты, сверкнувшие красным светом в тот момент, когда на них появились автографы продавцов. Завершив сделку, Никитос решил обмыть продажу собственной души, чокнувшись со своим отражением в зеркале, а Сега побежал наполнять ванну горькой, желая почувствовать себя аристократом, купающимся в шампанском. Конечно, водка будет покрепче, ну так и наши мужики не пальцем деланы! А Сеня, пошатываясь, поскорее убрался из убогой квартиры. Придя домой, он рухнул спать, не раздеваясь, и захрапел, пуская слюни на мягкую подушечку.

Глава 5.

Сеня ехал верхом на ишаке, который громко кричал кричал: «Иа-иа-иа!», недовольно махая хвостом. Он посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что происходит, и не увидел ничего, кроме величественного замка, возвышавшегося позади. Далеко впереди маячила черная точка.

– Что за ерунда? – проговорил всадник, прищурившись от яркого солнца. – Это какое-то бесконечно поле, заросшее клевером… А там – что?…

Чёрная точка чуть увеличилась в размерах, однако разглядеть её всё равно не представлялось никакой возможности, если только смотревший не обладал орлиным зрением, а у нашего всадника и обычное-то человеческое зрение слегка расфокусировалось от тяжкого похмелья.

– Иа-иа-иа! – снова заорал осёл.

Сеня саданул ногами по бокам несчастной животины и крикнул:

– А-ну заткнись!

Осёл и не думал затыкаться. Животное заорало ещё громче, качая головой, словно дразнило ездока противным криком. Всадник попытался слезть с парнокопытного транспорта, однако не тут-то было – неведомая сила удерживала Сеню, который окончательно пришёл в себя и теперь понял, что с ним не так и откуда такая резкая вонь…

– И остался только он – избранный герой! – раздался голос Люцифера откуда-то сверху.

Сеня задрал голову, прищурившись от яркого солнца, ожидая увидеть князя Преисподней. Вместо темного властелина он увидел лишь чистое небо и солнце, казавшееся неестественно большим.

– Последняя надежда королевства, – пафосно вещал Люцифер, подражая бардам из второсортного фэнтезийного кино. – Гроза северных земель, убийца чудовищ, доблестный рыцарь, сразивший добрую сотню драконов…

Откровенно говоря, князь тьмы несколько преувеличивал – Сеня, по-крайней мере прямо сейчас, нисколечко не напоминал рыцаря. Ни тебе сияющих доспехов, ни коня, ни оружия, сокрушающего врагов… Его тело было покрыто толстым слоем дегтя, смешанного с перьями. Вместо стального клинка или огромной острой пики… В общем, Сеня ехал верхом на хромом ишаке, вооружившись какашкой в пакетике. Тот ещё лыцарь получился.

«Сука! Неужели опять началось?!» – подумал Сеня, знатно выругавшись.

– И вот пришло время продолжить череду славных подвигов, – продолжал Люцифер, – и спасти королевство от новой напасти!

Тем временем черная точка стала гораздо ближе, и Сеня разглядел огромные крылья, а еще через несколько мгновений и рогатую голову на длинной шее, изрыгающую языки пламени. Осёл побежал быстрее, неся всадника навстречу судьбе. «Последняя надежда королевства», матерясь, попытался слезть с ишака, однако не смог даже пошевелить ногами – нижнюю часть тела будто парализовало.

– Да твою мать, блин! – Сеня, затряс рукой, пытаясь выбросить самое одиозное оружие из всех когда-либо существовавших в истории рыцарства, но пальцы сжимали пакетик железной хваткой.

Драконий рев раздался совсем близко! Осёл закричал, что было мочи: «Иа-иа-иа-иа!», Сеня завопил:

– Люцифер, морда козья…!

Доблестный рыцарь не успел выкрикнуть все «лестные» эпитеты, предназначавшиеся князю тьмы. Пламя, вырвавшееся из пасти дракона, накрыло и ездока, и несчастного ишака, который только и успел прокричать «Иа-иа!», качая головой. Через мгновение от них осталась лишь куча пепла, а огнедышащее чудовище полетело дальше, смачно рыгнув на прощание.

Впрочем, быстрая, но на редкость мучительная смерть, не помешала Сене тут же очнуться на «троне» в пыточной камере. Рядом стоял Люцифер, хохотавший от души, а если и не от души, то от того, что было вместо неё. Позади раздалось ехидное хихиканье Стикса, который, судя по всему, имел возможность воочию наблюдать очередную сатанинскую шуточку.

«Очень смешно, придурки!» – подумал Сеня, все еще чувствуя кожей обжигающее пламя, вырвавшееся из пасти крылатого чудовища.

– Погибель драконов! – пафосно произнёс Люцифер, с трудом подавив истерический смех. – Сир Семен Алексеевич Пружинкин, кавалер ордена какашки в пакетике, рыцарь говеного стола… Ха-ха-ха-ха!!!

– Мы же вроде договаривались! – возмутился «рыцарь». – Какого хрена?!

– Ну не удержался, ну что со мной поделаешь, – Люцифер развел руками. – Я теперь с неделю смеяться буду! Ха-ха! Умора!

– Может, о делах поговорим? – раздраженно Сеня, нетерпеливо ёрзая на своём троне.

– Да чего тут говорить, – Люцифер перестал смеяться над хохмой собственного сочинения. – Стикс уже обо всём доложил, – тут в его руках появились две стеклянные бутылки, наполненные прозрачной жидкостью, в которой плавали мерцающие огоньки, испускающие лучики яркого света, – посмотри!

– Что это?

– Души, которые ты купил для меня, Семен Алексеевич. Двое твоих недавних друзей.

– Никакие они мне не друзья! – Сеня возмутился. – Мрази, один хуже другого! Настоящие козлы!

– Точно, – Люцифер довольно улыбнулся, разглядывая души, – всё, как я просил, молодец! – с этими словами он швырнул обе бутылки о каменную стену.

Раздался звук бьющегося стекла, да такой громкий, что у Сени аж уши заложило! Несколько осколков попали ему в лицо, поцарапав правую щёку. Души медленно и плавно, словно перышки, опустились на пол и провалились между прутьями железной решетки, под которой бушевало адское пламя.

– Ты зачем это сделал? – спросил Сеня, к которому наконец вернулся слух. – Нахрена я их покупал?

– Думаешь, мне нужны эти двое? – Люцифер презрительно смотрел на пару догоравших душ. – Да больно надо! Такого дерьма в аду и так хватает, поверь. Это было твоё первое задание, проверка на прочность, если хочешь. А о них забудь. В каком-то смысле ты сделал доброе дело, что, конечно, мерзко, но я стерплю, – дьявол улыбнулся. – Пьяницы – говно, а не люди, а сгореть в адском пламени – один из лучших финалов и для Никиты, и для Сергея.

– А что во всем этом доброго? – не понял Сеня.

– Брошенные дети Никиты получат квартиру своего папаши, а семья Сергея начнет жить нормальной жизнью. Ты оказал им всем большую услугу.

– Какой я молодец… – пробормотал Сеня, не понимая, действительно ли он молодец, или все-таки не совсем.

Люцифер подул на пол, и адский костёр под решеткой запылал ещё сильнее. Бесы, суетившиеся внизу, радостно завопили, восславляя своего владыку. Сеня же совершенно не разделял их восторга, потому как языки пламени теперь доставали ему до пяток.

– Осталось пять, – проговорил Люцифер, – и я верну тебе твою душу!

– Слушай, а нельзя огонёк потише сделать, а?! – Сеня на время позабыл о своей душе. – У меня тут, блядь, ноги подгорают!

– Ладно, – усмехнувшийся Люцифер поднял руку, и пламя тотчас стихло, – не причитай. Ты готов принести мне новую душу, Семен Алексеевич?

– Готов…

– Тогда слушай! – лицо князя тьмы приняло задумчивое выражение. – Хочу кого-нибудь поинтереснее… например, убийцу. Но не просто убийцу, а настоящего психопата!

– Ого… – Сеня задумался на мгновение. – Насколько психопата? Как печально известный Чекатило или не менее известный Ганнибал Лектор?

– Думаю, да, – владыка ада кивнул. – Оба эти джентльмена – идеальные кандидаты. Но один из них уже здесь, в Преисподней, а второго никогда не существовало, к моему глубокому сожалению…

– Где же я тебе такого найду?

– Это твоё дело, Семен Алексеевич. Воспользуйся мозгами, Стиксом, частичкой силы, которую я тебе дал. Короче говоря, действуй! В знак моей лояльности пока не буду призывать твою душу в ад.

– Да ты уже обещал, – Сеня горько вздохнул. – Я так понимаю, правило ждать обещанного по три года работает и в аду… – он снова вздохнул, понимая, что верить дьяволу, это всё равно, что верить обещаниям российских чиновников. – Кстати, о силе – я так и не понял, как это работает?

– Ты, вернее я, исполняю желания людей, которым ты предлагаешь продать душу. Пусть ты ещё и не сказал им об этом им лично, но хотя бы подумал. Сразу говорю, исполнять желания всех подряд не получится, – Люцифер засмеялся, – не рассчитывай на это! Сила работает лишь тогда, когда ты сам искренне веришь в своё намерение. А когда человек делает то, что хочет наверняка, он честен сам с собой.

– Нихрена не понял, но очень интересно, – пробормотал Сеня. – Короче, если я по-настоящему захочу купить душу, то могу исполнить пару желаний, чтобы продемонстрировать, так сказать, всю серьезность моего предложения?

– В точку. А теперь можешь убираться.

Камера пыток расплывалась. Звук полыхающего пламени отдалялся и вскоре стих, когда Сеня погрузился в темную бездну крепкого и здорового сна. Торговый представитель Сатаны открыл глаза только утром следующего дня. Наконец-то ему удалось как следует выспаться.

Глава 6.

После завтрака Сеня уселся в мягком кресле и, наслаждаясь сигаретой, обдумывал дальнейшие действия: «Значит, Рогатому захотелось безумного психопата убийцу… Честно говоря, перспектива встречи лицом к лицу с таким господином меня совершенно не радует. А ну как решит он поддаться своим психопатским наклонностям? И будут тогда мои «запчасти» храниться в погребе в трехлитровых банках – Сеню передернуло от перспективы превратиться в домашние консервы местного Ганнибала Лектора. – Может устроиться санитаром в дурку? Не, не пойдет. Обычные психи Люциферу не интересны, а до убийц – попробуй доберись. Наверняка подобные личности на особом контроле под семью замками. Да и держат ли их в нашем дурдоме? Принять-то примут, если что, а потом отправят куда-нибудь к чёрту на рога… Насколько я знаю, в нашей дурке всего три небольших корпуса, населенных разного рода шизиками да маразматиками, и вряд ли среди дураков, поймавших белку от «Паленушки», сыщется хоть один настоящий маньячила… Блин! – Сеня торопливо затушил в пепельнице дотлевший окурок.

– Сидишь? – сказал он, посмотрев Стикса, потирая обожженный палец. – А у нас тут проблемка, между прочим!

Бес пялился в телевизор, внимая информационному потоку новостной программы, которую искренне считал развлекательным шоу, по крайней мере, ту часть, в которой речь шла о политических событиях. Он уселся на краю письменного стола, свесив ноги, и, похоже, плевать хотел на происходящее вокруг, в том числе и на Сеню, обуреваемого тяжкими думами о психопатах и консервах из человечины.

– Эй! Я к тебе обращаюсь, если что!

– Да слышу, слышу, – недовольно отмахнулся Стикс, отвлекаясь от телевизора, – слышу, не ори, пожалуйста! Во-первых, проблемка у тебя, Сенечка, а не у нас. Во-вторых, я могу тебе помочь, если ты меня вежливо попросишь.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – проговорил Сеня, кривляясь, и сложив руки на груди, изображая мольбу. – Ты как-то хвастался недюжинным умом – самое время доказать, что для твоего хвастовства есть хоть малейшие основания! Или это так, пустословие с пустозвонием?

– Ничего не пустословие! – возмутился Стикс. – Плохо, Сенечка, что у вас – людишек, память, как у рыбок.

– В смысле?

– Трусы повисли! – бес состроил козью морду и продолжил, прекратив гримасничать: – В смысле, ничегошеньки вы не помните, а что помните, то быстро забываете. Я уже покопался в твоей памяти и обнаружил там некоего Виктора Кальсонова. Конечно, не его самого, а только лишь твои воспоминания о той темной истории, вернее даже черной и слегка чернушной. Ну как, припоминаешь?

Конечно, Сеня помнил. Ту пренеприятную историю его память отложила в один из самых дальних углов сознания, запихнув в ящик с пометкой «Невостребованное и непотребное». Лет десять назад Виктор Кальсонов прославился на весь город, превратившись в героя новостей на полгода, если не больше. В словах Стикса, сокрушавшегося о краткости человеческой памяти, была определенная доля истины – многие уже позабыли про господина Кальсонова. Никто особенно и не стремился ворошить прошлое, постепенно стиравшееся из памяти добропорядочных жителей города Энска, однако бес запустил в него когтистую пятерню, ухватил за хвост и вытащил на свет божий воспоминания о редкостном…