bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 5

– А что?

– Ты Ликвидатор, забыл?

Забудешь такое, ага! Я действительно не относился ни к одному из типов, имевшихся в составе клана Ланских. И вообще был неведомой зверушкой, среди русских новусов не встречавшейся. Ликвидаторы и Чистильщики, как мне сказали, раньше лишь приходили из Китая, убивали всех сверхлюдей, до которых могли дотянуться, после чего валили обратно. Они ни с кем не разговаривали, не вступали в переговоры, просто чистили землю от новусов – и все.

И тут я такой нарядный – здрасьте, родичи!

А да! Суперы в кланах делились по типам. Первым среди них, можно сказать, низовым, был Воин. Такой новус не обладал никакими особыми способностями, кроме силы, скорости и безумной, превосходящей даже мою, регенерации. Самая частая мутация как среди клановых, так и у диких. И именно они чаще всего слетали с нарезки, превращаясь в неуправляемых, живущих на одних инстинктах, животных. Почему – никто не знал. Или не посчитал нужным мне объяснять, хотя я и спрашивал.

Следом, если считать снизу, шел Аналитик. Тип редкий и за пределами кланов вообще не встречающийся. То есть, может, они и бывали среди диких, но никак себя не проявляли, да и мерли, видимо, быстро. Аналитики слишком слабы физически, не приспособлены к самостоятельному существованию. Если в процессе пробуждения что-то идет не так, этот тип, как правило, просто умирает, даже в монстра не превращается. Он не может крушить черепа, не способен восстанавливаться после ранений, ну, не больше, чем обычный человек. Зато у мозг работает, как мощнейший суперкомпьютер. Аналитик ничего не забывает, способен оперировать огромными массивами данных и находить взаимосвязи даже в совершенно нестыкующихся событиях. В общем, компьютер на ножках. Квантовый.

Наставник – третья ступень в типологии новусов. По виду и возможностям не слишком-то и превосходит обычного человека. Чуть сильнее, чуть быстрее, чуть живучее. Мозгами, как у Аналитика, тоже не блещет. Но имеет какие-то ментальные способности. Про них мне, понятное дело, никто подробно рассказывать не стал, но главная и, скажем так, типообразующая известна. Наставник может корректировать Пробуждение. И исправлять, в зависимости от уровня развития этой самой способности, последствия неудачной мутации. Все дети в кланах рождаются под присмотром Наставника, и, благодаря этому, никто не становится диким мутантом.

Дипломат – вообще зверь редкий. У Ланских только один такой – Антонина свет Игоревна, и клан ей гордится невероятно. Как и сама девушка. Простым новусам, а уж тем более кандидатам на принятие и нубасам, вроде меня, про способности Дипломата ничего не говорят. Но и так из названия типа понятно, что они специалисты по убалтыванию всех и вся. Меня вот, например, Тоня в клан притащила. Хотя это и не полностью ее заслуга. Просто карты так легли.

Ну и вершина эволюции новусов – Лидер. По нему, правда, информации еще меньше, чем по Дипломатам, но я так понял, что Лидер – что-то вроде псионика. Может подчинить своей воле любого новуса и человека тоже. Предполагаю, что именно эту способность старикан Ланской применил против меня. Только вот она не сработала: то ли бил он не в полную силу, то ли на Ликвидаторах та не срабатывала. А может, и вовсе пуля в моей голове давила на мозг в той его части, что отвечает за внушаемость.

В общем, благодаря своим способностям, Лидер держит клан, не дает ему распасться и ведет его в светлое, одному ему видимое, будущее.

Ну и я. Ликвидатор. Внеклассовый персонаж. Охотник на новусов, к ним присоединившийся. Сильный, быстрый, обладающий ментальными способностями и с пулей в башке. Хрен его знает, почему эволюция такой изгиб создала, но факт остается фактом. Мой тип заточен на борьбу с другими «новыми людьми». Что, естественно, доверия и любви ко мне не добавляет.

Есть еще типы, тот же трехлетний стрелок, но те, как я понял, появились недавно, и по ним вообще ничего не известно.

– Нет, не забыл!

– Первый Ликвидатор в составе клана! – посчитала необходимым подчеркнуть Антонина.

– Формально я еще не Ланской, – буркнул я.

– Заткнись… пожалуйста! Ляпни такое на съезде – и живым оттуда не выйдет никто из нас.

– Тогда какого хрена мы сюда приехали, Тонь? На хате безвылазно чалиться я бы и в Благе смог!

Против ожидания, я не получил с ноги в печень, а ведь совсем недавно девушка превращалась в фурию, стоило только мне сократить ее имя. Но в этот раз она лишь сморщила носик и произнесла:

– Съезд послезавтра. И тебе все равно будет не до прогулок. Сейчас приедет Наставник, начнет с тобой работать.

А вот это было интересно! Но я, продолжая отыгрывать пацанчика с района, выдал:

– На фига?

В смысле, я же переломался уже и больше не дикий! Контролирую себя – и все такое. Зачем Наставник?

– Учить тебя быть новусом, – вместо Антонины пояснил Вадим. – Ты же не думаешь, что на одних только новообретенных способностях сможешь долго протянуть?

Ну, вообще, думаю. Как-то же до сих пор протянул… Хотя ладно, если вспоминать, то примеры все сплошь неудачными выходят. Так что Наставник мне не помешает. Наверное.

– А что конкретно он будет делать?

– У него и спросишь, – зловеще хихикнула девушка.

Я на этот развод не повелся – пять лет в российском вузе, если что, а там так пугали с первого курса. Мол, не думайте, школота, что мы вас тут как-то угнетаем, вот вернется Боря Паровоз с академа, и тогда вы поймете, что такое старшие курсы. Что характерно, на поверку Боря Парвоз оказался добрейшим увальнем в толстенных очках на пол-лица, никогда даже и не думавшем гнобить младшие курсы.

Так что намеки Тони меня не напрягли. Ну, Наставник. Ну, будет учить. Даже интересно, если уж на то пошло!

Вадим, видя, что конфликт исчерпан, ушел в зал и закрыл дверь. Мы же с девушкой еще какое-то время болтали на кухне, прыгая с темы на тему, как та блоха по… Часто тему меняли, в общем. Например:

– У нашего рода в Новосибирске есть анклав. Территориально он расположен здесь, в «Родниках». Что-то вроде филиала клана, дипмиссия, постоянно здесь проживающая. Состав небольшой: Наставник, Аналитик и три Воина. Этого достаточно, чтобы поддерживать отношения со здешними родами и отбиваться первое время, если дойдет до конфликта. В Комитет Ланские не входят, на съездах имеют только совещательный голос. Но уважением пользуются, по крайней мере, Наставник, Родион Павлович Мелехов, он у нас звезда для всей страны. Даже безнадежных почти вытаскивает. Он с тобой и будет заниматься.

Или:

– Ты не думай, мы про Ликвидаторов от тебя ничего не скрываем, я, во всяком случае. Кланам про них почти ничего не известно. Может быть, Мелехов знает больше, старику ведь уже за сотню, и повидал он на своем веку много чего.

И даже так:

– Нет на тебя каких-то прямо четких планов, пойми! Уникальность – уже достаточный повод взять тебя в клан. А там уже ясно будет, как твой тип себя проявит.

На последней реплике я уточнил:

– Вадим с нами для этого? Чтобы грохнуть меня, если что-то пойдет не так?

Антонина, к моему удивлению, юлить не стала:

– Ну а ты как хотел? Чтобы серийного убийцу отпустили без присмотра? Вадим один из сильнейших Воинов клана.

– Я же его могу Криком обездвижить.

– Вот про это он и пытался сказать, слишком ты полагаешься на свои способности. А их одних маловато для выживания в нашем мире.

Далее последовала десятиминутная лекция о бытии нового биологического вида. Перемежающаяся вставками о том, что на таких крутых, как я, достаточно комитетского патруля, вооруженного по последнему слову науки и техники человечества. Увлекшись, девушка не сразу обратила внимание на кислое выражение моего лица, а когда заметила, смилостивилась и завершила речь словами:

– Всего-то пару дней взаперти пожить придется. Потерпи.

Я заметил, что Тоня, вырвавшись из Благовещенска, стала меняться в лучшую сторону. Она все реже включала мод «богатая стерва» и чаще вела себя как нормальный человек. Видимо, установленные в клане ограничения давили на нее, и девушка была рада оказаться вдали от заботливых родственников. Я, лишь однажды встречавшийся с их Лидером, вполне ее понимал.

Было еще одно наблюдение. Не факт, конечно, в сердечных делах я докой не был, но кажется, Вадим с Антониной неровно в сторону друг друга дышали. И воспринимали командировку в Новосибирск как возможность побыть вместе. Я бы этому и вовсе внимания не придал, если бы не оговорка девушки, что они с Вадимом не кровные родственники. После этого их переглядки стали выглядеть понятнее. Несчастные, разлученные семьей влюбленные. Ми-ми-ми!

В принципе, не мое дело. Пусть хоть все время друг другом любуются, мне даже легче – меньше внимания моей персоне. Охотник, циничная рожа, пошел дальше – предложил использовать предполагаемую связь Дипломата и Воина в своих целях. Усыпить бдительность примерным поведением и в момент, когда они меньше всего будут ждать нападения, атаковать. Я даже обдумывать его предложение не стал – альтер-эго стабильно желало помножить на ноль всех новусов в окружении. Но я его контролировал.

А вот старина Лях, каждый раз замечая многозначительные взгляды суперов, впадал в меланхолию. Что-то щелкало в груди, и перед глазами появлялась Люся. Верная моя Скалли, погибшая на берегу Зеи от руки китайского Ликвидатора. Я торопливо прогонял из памяти образ гикнутой девчонки, ставшей, кто бы мог подумать, моим настоящим другом. Но желание убить какого-нибудь мутанта становилось только сильнее.

Наши кухонные разговоры были прерваны трелью дверного звонка. Тоня встала и пошла в прихожую, я последовал за ней.

– Здравствуйте, Родион Павлович! – голосом примерной восьмиклассницы прощебетала девушка, впуская внутрь пожилого мужчину. – Рада вас видеть!

– И я, дочка.

Наставник оказался невысоким, но очень коренастым мужичком лет эдак семидесяти. Живым и очень бодрым, но не как пенсионер из американской рекламы, а как деревенский активист. Который и в Кремль сходит, чтобы разъяснить свой вопрос у президента, и местного буяна успокоит добрым словом и увесистой оплеухой. Аккуратно подстриженная седая борода, цепкие, с легкой безуминкой карие глаза, иронично сложенные губы. Ему только баяна не хватало для завершения образа. И самокрутки в углу рта.

Рука Мелехова отеческим жестом потрепала Тоню по волосам, хотя та была выше его сантиметров на тридцать.

– У деда как со здоровьем?

Голос у него был скрипучим, про такой еще говорят: пропитый или прокуренный. Но не дребезжащим по-стариковски, а полным силы.

– А то вы не знаете! – хихикнула девушка. – Каждый день в скайпе зависаете!

Вышедший из зала Вадим коротко кивнул Наставнику, получил ответный кивок и ушел обратно. А взор старика тем временем переместился на меня.

– Этот?

– А тут еще кто-то есть?

Да-да, язык мой – враг мой! Знаю! Но бесит же! Получив информацию, что из Благовещенска в Новосибирск прилетают трое, зная двоих и с каждым уже поручкавшись, задавать такой вопрос как-то не очень. Мог бы сказать, например, с вопросительной интонацией: «Иван?» – и все было бы нормально. Но нет, нам же надо показать превосходство над сопляком-новусом! Поставить его на место и очертить границы дозволенного! Вот так – одним словом! Этот? Тот, блин!

– Матвей говорил, что ты ершистый, – старик тронул Антонину за плечо, разворачивая от себя. – Ступай, дочка. Мы с Иваном пока поговорим. На кухне.

И двинулся в сторону означенного помещения, предлагая следовать за ним. Ну, я и пошел. Давя всполохи ярости Охотника и подбирая слова, которые бы не сагрили Наставника еще больше.

На кухне он уселся на место, которое занимала Тоня, и молчал до тех пор, пока я не устроился за столом напротив.

– Давай так, хлопчик. Я понимаю, что ты себя чувствуешь очень сильным и опасным. Еще и уникальная функция в тебе. Но ты это придуши. Иначе у нас с тобой ничего не выйдет. Я не твой враг, а тот, кто способен сделать тебя еще сильнее и опаснее. Договорились?

Мне осталось только кивнуть – ну не лезть же в бутылку! Разум тем временем зацепился за одно слово, сказанное стариком.

– Что значит функция?

– Тип, – моментально ответил тот. Слишком быстро. – Обычно используется слово тип, но развалины вроде меня порой говорят функция.

«Врет!» – тут же поделился своим мнением Охотник.

«Скорее, что-то недоговаривает», – согласился Лях.

– Как вы будете меня учить, Родион Павлович?

– Делать, Иван. Я не буду тебя учить, я буду тебя делать. Уже делаю.

– В смысле?

– Попробуй двинуть рукой.

Чувствуя, как в животе начинает расти ледяной колючий шар паники, я попытался поднять ладонь, но не смог.

– Как вы это?

– Не пугайся!

– Да я и не пугаюсь!

– Ты сейчас как будто спишь. Это будет не совсем верная формулировка, но я погрузил тебя в транс. Сейчас мы в твоем сознании.

– Да ладно!

Правду он говорил или нет, но я воспринимал окружающую действительность как привычную реальность. Только вот пошевелиться не мог, будто меня опять Криком приложило.

– Эта девочка тебе очень нравилась?

Прямо за его спиной появилась Люся. Нет, не появилась, не соткалась из воздуха, она все время была там, но я ее почему-то не видел. Малиновые волосы, яркий макияж, улыбка на полных, чуть приоткрытых губах. Живая!

– Нет, не живая. Она умерла. Ликвидатор убил ее. У тебя на глазах. Сломал ей шею, в труху размолотил нижнюю челюсть. Ты же видел. Сам все видел.

Голос Наставника раздавался словно отовсюду. Может, мы и правда у меня в голове, и его слова отражаются от внутренних стенок черепа?

– Как вы это делаете?

Скалли исчезла, словно никогда и не стояла за плечом старика. А мы с ним оказались не на кухне новосибирской квартиры, а в зале маминой квартиры в Благовещенске.

– Мать прекрасно понимает, что ее мальчику рано или поздно пришлось бы улететь из гнезда. И что после тех событий ты просто обязан был уехать. Тебе бы не дали жить в городе. Она очень рада, что ты оказался невиновен.

– Вы-то откуда знаете?

– Я не знаю. Ты так считаешь. А вот еще…

В комнате возник Илья. Точно так же, как и Люся, он словно появился в поле моего зрения. Открыл рот, готовясь сказать…

– Хватит! – рявкнул я. – Прочь из моей головы, старик!

– Прогони меня.

– А кости свои потом соберешь?

– Прогони.

Конечно, с пожилыми людьми так поступать было нельзя, но какой он мне оставил выбор? Стараясь действовать не в полную силу, все-таки божий одуванчик, поломаю еще, я взмахнул рукой, отталкивая Наставника прочь.

Ничего не произошло.

Я думал, что поднимаю руку, но на деле как сидел, так и остался сидеть. С места не двинулся!

– Прогони!

А старикан вырос под два с лишним метра. Его макушка чуть-чуть не доставала до потолка хрущевки. Выглядел он устрашающе, будто богатырь из древних времен: старый, седой, но все еще сильный и опасный.

Я вновь попытался его ударить, не сдерживая уже внутреннего зверя, но опять потерпел поражение. Что-то со мной дед сделал, обездвижил почище китайского Ликвидатора! Только не наяву.

Точно! Это же не по-настоящему! Он у меня в голове, значит, и действовать нужно разумом, а не силой! Только вот как? Телекинез! Пофиг, что он у меня в демо-версии только установлен, тут может и сработать!

Сосредоточившись, я послал в сторону Наставника волну воздуха. Толкнул его снова, только на этот раз невидимыми руками. И у меня получилось! Не так, как я представлял, противника не подняло в воздух и не впечатало в стену. Но пошатнуло! Уже прогресс!

А потом кто-то выключил свет.


– Порченый он, дочка.

Голос Наставника звучал глухо, с трудом пробиваясь сквозь две подушки, которые кто-то зачем-то положил мне на уши.

– Как это понять?

– Физически ущербен. Тут проблема не в сбое пробуждения, а в том, что у него пуля в мозгу засела. Так что вам, молодые люди, не Наставник нужен, а хирург. Нейрохирург.

– То есть вы вообще ничего не сможете сделать?

– Кое-что смогу. И уже сделал. Но вот с пулей…

– Не надо ее трогать!

Я лежал на полу. Свалился со стула в кухне, Супермен, блин! Валялся себе и слушал, как мои проблемы обсуждают посторонние, в общем-то, люди. Да еще и предлагают меня под скальпель хирурга положить. Естественно, я тут же открыл глаза, поднялся и выдал им свою точку зрения.

– Вы мне мозги в фарш перемолете – они потом отрегенятся? Что-то я сомневаюсь! Пусть сидит пока в башке пуля, жрать не просит! Если уж затеялись учить меня, то учите без телекинеза!

– Иван, не горячись…

– Что значит, не горячись? Тоня, мы с тобой максимум неделю знакомы, ты что же думаешь, я сразу должен доверием воспылать? Не, красавица! Если я решу подарок китайца доставать, то сделаю это сам и без твоих подсказок.

– Это я предложил. И не обязательно нейрохирурга, – вмешался Наставник. – Пулю можно вытащить и без его помощи. Кстати, далеко не факт, что у него бы получилось. Операции на мозге современная медицина практикует, но совершенства в этом еще не достигла.

– А с чьей?

– Я могу попробовать.

– И в чем подвох?

– Неглупый мальчик, – старик обозначил одобрительную улыбку. – Два-три года и постоянные головные боли. Которые, возможно, сведут тебя с ума. Но в череп лезть не придется. Я могу заставить твои клетки перемещаться. Очень медленно.

Я завис. Наставник на такое способен? Заставить пулю самостоятельно перемещаться в моей голове? Это было бы…

– Сильно голова будет болеть?

Дед пожал плечами. На лице у него застыло странное выражение: интерес естествоиспытателя, которому не терпится проверить теорию, и скептицизм старого, много повидавшего человека, понимающего, что обычно гладко только на бумаге получается. То есть и хочется ему попробовать, и колется.

– До потери сознания, скорее всего, – неохотно сообщил он.

Да ну нафиг! Я помню на третьем курсе с зубом больным месяц проходил – то денег не было, то времени. Постоянная, не сказать чтобы сильная, боль, заставляла просто на стены лезть, особенно по ночам. А тут два-три года! Не-не-не! Не ко времени предложение! Лучше уж под нож к хирургу!

– Пока отложим этот вопрос, – сказал я. – Не приоритет. А вы, Родион Павлович, что-то говорили про другое обучение. Что-то вы там сделали, пока я без сознания валялся.

– Да ничего особенного, – отмахнулся старик, словно речь шла о сущей безделице. – Подправил биоритмы мозга, снял блокировку памяти…

– Чего?

– Тоня, дочка, ты иди пока. Тут у нас разговор врача с пациентом планируется. Твое присутствие нежелательно.

Дипломат рода Ланских недовольно поджала губы, но включила мод «хорошая девочка» и, кивнув, вышла. А Наставник повернулся ко мне и глазами указал на стул.

– Не стой столбом, Иван. Разговор будет долгим.

Глава 2

Новосибирск, Железнодорожный район, Ресторан «СибирьСибирь»

17 мая


На кухонный стол лег пистолет. Бельгийский «Five-seveN», в народе называемый просто «FN». Хорошая пушка, калибр 5,7, высокая пробивная способность, отличная начальная скорость пули, правда, не очень годная останавливающая способность – ну так, при таком-то калибре и весе боеприпаса это неудивительно. Сам легкий, почти полностью полимерный, что для стрелков вроде меня скорее преимущество, чем недостаток. Используется в полиции многих стран мира, у военных тоже в ходу. Хорошо показал себя в Афганистане у натовцев…

Откуда студент из провинциального города столько знает про забугорный пистолет? Читал. Я вообще много читаю в последние дни.

– Разбери его.

Вадим, как всегда, говорил мало. Но не как Беня Крик из «Одесских рассказов» Бабеля, который «говорит мало, но говорит смачно». Нет, Вадим вещал с таким видом, словно каждое слово стоило баксов по пятьсот, а он этакими деньжищами разбрасываться не собирался. Я уже стал понемногу привыкать к его манере общаться, даже раздражался не всегда. По первости, конечно, бесило, врать не буду, но сейчас почти не трогало.

Я молча взял творение концерна «Fabrique Nationale», и мышечная память сделала свое дело. Выщелкнул магазин, нажал кнопку фиксации, снял затворную раму и вытащил из нее ствол с пружиной. Покрутил последний в руках, принимая решение: снимать пружину или нафиг?

– Тебе полную разборку делать? Мне тогда отвертка нужна.

В Академии Ликвидаторов, где я был единственным слушателем, Вадим занимал должность декана кафедры боевой подготовки. Рукопашный бой, стрельба, владение холодным оружием, модное тактикульное движение по коридорам с ловушками – следи за ступнями! – и контроль физической силы. С последним было сложнее всего, я так и норовил ударом пробить стену, а не зафиксировать касание. Но с каждым днем получалось все лучше.

Ген новуса давал не только мощь и скорость. Он еще и работу мозга выводил на совершенно иной уровень. По крайней мере, после вмешательства Наставника.

Наше общение на кухне в день приезда в Новосибирск было коротким. Но именно оно положило начало открытию обучения начинающих Ликвидаторов в квартире дома 26 по улице Тюленина. Введя в транс, Родион Павлович что-то там перещелкнул в моей голове, и… Нет, пуля, оставленная мне на память китайцем, не выскользнула из уха. Не раскрылись чакры, не пришло тайное знание, и я не стал шарахать во все стороны телекинезом.

Но начал гораздо четче мыслить и лучше запоминать. Не знаю, как еще описать эти изменения, но если грубо – то так. Я и раньше имел много приставок «супер» к возможностям. Суперсила, суперскорость, суперрегенерация… Теперь вот к ним добавилась еще и суперпамять. Вместе с возросшей скоростью обработки входящей информации. Не путать с супермозгами, порой я продолжал тупить просто нещадно.

Зато на следующий же день смог за час прочитать толстенную книгу. Причем не какое-то легкое чтиво, а серьезный том по медицине. Более того, я не просто его проглотил, но и понял! Ну, ладно, ладно! Вник, может, и не во все, но запомнил каждую страницу до последней буквы! Не то чтобы мне настолько нужно было знать точное название каждой кости и мышцы в человеческом теле, но к этому же прилагалось еще и понимание слабых мест хомо сапиенса. И знание, как одним касанием убить противника, не пробивая его при этом насквозь голой рукой. А это дорогого стоило.

Информация не укладывалась, как раньше, слоями, когда каждый следующий погребает под собой предыдущий, и вскоре до нужного просто не добраться. Теперь у меня появилась довольно четкая каталогизация знаний, как в библиотеке, которую я при этом сам построил и заполнил книгами. А значит, мог выудить каждую, тратя минимум сил и времени. Этакий апгрейд, примерно так, наверное, себя чувствуешь, когда пересаживаешься с уставшего компа, игры на котором идут только в минимальных настройках, на мощную модель. И с удивлением обнаруживаешь, что «Танки», оказывается, «летают»!

Но и это были не все плюшки, которыми меня осыпало, после того как старикан «подправил биотоки» моего поврежденного мозга. Организм начал подстраиваться под полученные знания. К примеру, с вечера я проглатываю книжку о действии диверсионных подразделений британского спецназа, а с утра тело уже знает, как правильно ставить ногу и заглядывать за угол в коридоре.

С пистолетом было примерно так же.

Конечно, все эти знания приходилось многократно закреплять тренировками, но в сравнении с тем временем, что затратили бы обычные люди, у меня все происходило почти мгновенно: два-три дня. По скорости обучения я превосходил даже других новусов. Как мне по секрету сказал Наставник, обычный Воин прописывает полученную информацию в тело на уровне рефлексов где-то за два-три месяца. Правда, Вадима на спарринге я победить пока не мог.

Проблема заключалась в том, что на занятиях по боевой подготовке мне запрещалось пользоваться Криком. Сила против силы, никаких читов! Наставник обосновывал свое решение тем, что у ментальных способностей есть куча ограничений, а в моем случае имелся еще и кусок металла, застрявший между полушариями. Поэтому, говорил он, делать ставку на них не стоило. По крайней мере, строить так стратегию боя было бы не очень умно. А вот боевые навыки и грубая сила не подведут – значит, нужно учиться ими пользоваться.

При этом им совершенно не учитывался тот факт, что Воин вообще-то сильнее Ликвидатора! Физически, я имею в виду. Мой тип все же мультикласс: всего понемногу, но ничего по-настоящему ярко выраженного. Я имел силу почти как у Воина, мозги почти как у Аналитика, ментальные способности почти как у Лидера с Дипломатом. Даже мог потягаться с Наставником в его «лечебной зоне», но именно что потягаться. Способности каждого типа новусов были сильнее моих на порядок-другой.

Да, они могли что-то одно из всего доступного мне списка, но зато лучше. Так что фиг его знает, преимуществом были мои разносторонние возможности или слабостью. Если, например, брать онлайн-игры, в которых я в свое время довольно плотно зависал, в бою подобного мне персонажа всегда нагибал тот, у кого узкая специализация прокачана до максимума.

На страницу:
2 из 5