Разреши нам быть счастливыми

Я открыла ему дверь, дождалась, пока он сядет в лифт, и вернулась в дом. После быстро вышла на балкон и стояла там, пока Алекс не уехал и не затих звук двигателя его мотоцикла.

Рассвело. Над морем висели низкие серые облака, лишь кое-где проглядывали островки голубого неба. Ветра почти не было, даже верхние листья пальм не шевелились. День обещал быть пасмурным и прохладным. Я вернулась в комнату.

– Они могут быть такими очаровательными, когда им что-то нужно, – мать сидела на моей кровати. Она, судя по голосу, больше не сердилась.

– Почему ты так его не любишь? Что он тебе сделал?

Она не ответила, а лишь задумчиво покачала головой.

– Мам, почему ты мне врала столько лет?

– Я думала, так будет лучше. Я слишком страдала из-за твоего отца, чтобы позволить ему сделать это ещё и с тобой, – она посмотрела на меня печально. – Хотя я всегда понимала, что так оно и случится. В тебе его кровь, и от этого не уйти.

– Что сделать? Что такого он натворил? Я не знаю о нём ничего!

– Может, ты и права, – неожиданно сказала она, – и я должна была тебе всё рассказать.

Она замолчала и стала смотреть в окно.

– Алекс вообще-то твой родственник, – произнесла она задумчиво, – правда, очень дальний, насколько я могу помнить. Так что не влюбляйся в него, это ни к чему хорошему не приведёт.

– О чём ты вообще? – воскликнула я.

– Да так, ни о чём. Я сейчас пойду на работу, а когда вернусь, хочу рассказать тебе всё, что знаю о Германе и его семье. Ты не должна принимать решение, основываясь лишь на симпатии к Алексу. В любом случае, раз уж так получилось, я не буду запрещать тебе увидеться с отцом. До июля, когда начнутся вступительные экзамены, у нас ещё много времени. Мне хватило трёх недель, чтобы понять, что вся их семейка – те ещё ненормальные, и что нам будет лучше без них, – мать встала и направилась к дверям, но остановилась. – Ах, да, не скажешь, где твоя одежда и чей это зимний костюм висит на вешалке в коридоре?

– О, Боже, – я всплеснула руками. – Мои вещи остались у Алекса в сумке.

– Боюсь спрашивать, как так получилось, – мать покачала головой и ушла из комнаты, закрыв дверь.

Я села в кресло с ногами и уставилась в одну точку. Сил не было даже на то, чтобы сходить в душ и лечь в постель.

«Я здесь только ради тебя», – мечтательно повторила я слова Алекса и обхватила себя руками. Я ничего не могла поделать с собой. Мама была права, я влюблялась в него. Это было неправильно, но так приятно. Я закрыла глаза и почти тут же уснула, так и не добравшись до постели.

Глава 9

Я проснулась через час совершенно разбитая. Полагаю, меня мучало похмелье, что было неудивительно, учитывая количество выпитого ночью. Я с трудом поднялась с кресла, окончательно разделась и всё же сходила в душ. За окном было всё то же пасмурное ноябрьское небо, накрапывал дождь, и мелкие капельки воды стекали по стеклу. Я легла в кровать, взяла смартфон и немного посидела в Интернете, но почти сразу снова уснула, на этот раз в горизонтальном положении.

      Когда я проснулась во второй раз, было около пяти вечера, дождь усилился. Я подошла к окну и увидела большущие лужи на дорогах, мокрые пальмы, тёмно-серое море и пустынную набережную.

Я перекусила йогуртом, выпила ледяного сока, проверила почту и уселась читать в кресле на кухне. Через пару минут я поняла, что все мысли крутятся вокруг Алекса.

«А что, если он не вернётся?» – с ужасом подумала я, и сердце сжалось от страха.

В шесть начало темнеть, на улице один за другим зажигались фонари, и я видела косые струи дождя в их жёлтом свете. Чувство гнетущей тоски накрыло меня. Мне так хотелось ещё раз увидеть Алекса, услышать его голос и ощутить, как учащается сердцебиение, когда он прикасается ко мне. Господи, у него были такие красивые пальцы, такая широкая спина. Если бы Алекс не вернулся, я бы, наверное, сошла с ума. Но он же обещал…

В замке с сухим щелчком повернулся ключ.

– Лиза, – услышала я голос матери, – ты дома?

– Да, мам, я на кухне. Хотела поесть, но у нас ничего нет, кроме йогурта.

– Закажи что-нибудь в доставке, – мама зашла в кухню, от неё пахло дождём.

– Пиццу? – спросила я и внимательно посмотрела на неё, пытаясь по лицу угадать её настроение.

– Что хочешь, я ела на работе, – она пошла к кофеварке и включила её.

Я встала, взяла телефон, залезла на сайт доставки и быстро заказала пиццу из ближайшей пиццерии.

Мама села в кресло у окна и закрыла глаза.

– Как работа? – мне казалось, она злится на меня.

– Как обычно, девочки косячат, а я, как всегда, виновата, – ответила она, не открывая глаз. – Ты выспалась?

– Да, я встала только недавно, – кофеварка выключилась, и я пошла налить нам кофе.

– А я нет, – она посмотрела на меня. – Вчера вернулась около двенадцати, а встала благодаря тебе в пять.

– Извини, – ответила я и протянула ей кружку.

– Спасибо, – она взяла её и жадно сделала пару глотков. – Ты здесь ни при чём, это всё шеф и его долбанные фирмы-однодневки. Ладно, забудь, я тебе этого не говорила.

– Уже забыла, – я присела на табурет. Мне хотелось говорить об Алексе, но я боялась, что это вызовет её гнев, и молчала.

– Алекс не объявлялся? – спросила она, я вздрогнула и внимательно посмотрела на неё. А что, если она тоже умеет читать мысли? Но это предположение было настолько нелепо, что я тут же отбросила его и ответила:

– Нет, а что?

– Сволочь, – зло процедила она сквозь зубы, проигнорировав мой вопрос.

– Между прочим, он спас меня, а ты его ругаешь, – сказала я, слишком поздно поняв, что матери незачем знать об Эде и том, что я уехала с ним из клуба.

– О чём ты? – она подняла на меня глаза.

– Карина напилась и начала скандалить, а он увёз меня домой, – солгала я.

– Он, что, тоже был в клубе? – она чуть сощурилась. – Что он там забыл?

– Не знаю, может, меня искал, – снова соврала я.

– А как он узнал, что ты… – она замолчала и усмехнулась, – ну да, он же телепат. Чёртов Герман, как он нашёл нас? Ты же не делала ничего такого, о чём я не знаю?

– Нет, о чём ты? – я сразу подумала про Эда и наши поцелуи.

– Не искала отца в соцсетях? – она пристально смотрела на меня.

– А, ты об этом. Искала, конечно, – я взглянула на неё с вызовом. – А ты думала, я не стану этого делать?

– Боже, Лиза. Так вот откуда они… Чёрт, – она хлопнула себя по лбу. – Но как ты вообще до этого додумалась?

– А ты считала, чтобы пользоваться гуглом нужно закончить Гарвард? Я же не идиотка! Всего и надо-то было, что поместить объявление на сайте. Написала, что ищу отца Германа Хериша, и вот – он нашёлся, – произнесла я и самодовольно улыбнулась.

– Откуда ты узнала его фамилию? – она нахмурилась.

– Нашла кулон, – я больше не боялась её гнева, она слишком много скрывала, чтобы иметь право злиться на меня.

– Лучше бы я его выкинула или отдала Штефану, пока была такая возможность.

– Расскажешь мне всё? – я посмотрела на неё примирительно.

– Да, но не сейчас. Я хочу спать, а кофе уже не помогает, – она встала и вылила остатки из кружки в раковину. – Потерпишь до завтра?

– Что делать, выбора-то нет, – я пожала плечами.

И тут в дверь позвонили.

Я подпрыгнула и побежала открывать, уверенная, что это Алекс, но за дверью стоял доставщик пиццы.

– Здравствуйте, ваш заказ, – сказал он и протянул мне коробку.

– Мам, – крикнула я, – это пицца, дай денег.

– Принеси мне мою сумку из коридора, – ответила мама, и я, попросив курьера подождать, пошла на кухню с пиццей в одной руке и сумкой в другой.

Когда я вернулась, то с изумлением увидела, что в коридоре уже двое мужчин. Я замерла от неожиданности и тут поняла, что второй мужчина – это Алекс.

– Привет, – сказал он и улыбнулся.

– Привет, – от волнения меня бросило в жар, я слышала, как кровь стучит в ушах.

Я всё ещё стояла, прижимая к себе кошелёк, и смотрела на него, не в силах пошевелиться. Думаю, со стороны это выглядело глупо.

– Расплатись с ним, – Алекс указал на курьера. – У парня время – деньги.

– Да, – курьер улыбнулся, – вы совершенно правильно заметили.

Я достала тысячную купюру из кошелька и протянула курьеру. Руки предательски дрожали, и я надеялась, что Алекс этого не заметит.

– У вас мельче нет? Я только на смену заступил, со сдачей туго, – парень виновато улыбнулся.

– Сколько надо? – Алекс залез в карман куртки и достал бумажник.

– Четыреста пятьдесят, – ответил курьер. Алекс отсчитал без сдачи и отдал ему деньги. Наконец, курьер ушёл.

– Лиза, что-то не так? – мама вышла из кухни и, увидев Алекса, остановилась.

– Я тебя не приглашала, – сказала она с презрением.

– А я и не к тебе, – невозмутимо ответил он.

– Что ты хочешь от нас? – мать стояла в дверях кухни, уперев руки в бока, и злобно смотрела на Алекса.

– Мне кажется, я ночью тебе всё уже сказал. Что ты хочешь снова услышать? Что я передумаю и уеду?

– Было бы неплохо, – покивала она.

– Этого не будет, я всегда заканчиваю то, что начал, и Лиза уедет со мной.

– А ты её спросил? Или у вас это не принято? А, ну да, я же забыла. У вас все решения принимает Герман, и это не обсуждается.

– Мам, хватит! – я не могла больше выносить эту словесную дуэль. – Я уже всё решила, и мы с тобой это обсудили. Чего ты опять начинаешь?

– Как ты меня бесишь, Алекс! Но, видимо, мне от тебя не отделаться, – бросила она презрительно и ушла обратно на кухню.

– Извини её, она, кажется, не в духе, – сказала я смущён-но. Мне было стыдно за мать и её слова.

– Ничего страшного, я не ожидал от неё дружелюбия, – он улыбнулся. – У нас с ней как-то сразу не сложилось. Думаю, в этом есть и моя вина.

– Хочешь чая или кофе? – я всё ещё держала в руках тысячную купюру и, опомнившись, протянула ему. – И вот, деньги за пиццу.

– Не нужно, – он посмотрел на меня с осуждением. – От чая не откажусь. На улице ужасная погода, хочется чего-то горячего.

Алекс снял обувь. Я украдкой оглядела его. Он был одет в светлые джинсы и толстовку и, судя по всему, приехал не на мотоцикле. От него приятно пахло чем-то хвойным, и мне хотелось верить в то, что он надушился ради меня.

– Ты уже не выглядишь таким усталым, – сказала я.

– Я выспался и позанимался йогой, – он стоял напротив и возвышался надо мной на целую голову.

– Йогой? – удивилась я. Никогда бы не подумала, что он может заниматься чем-то подобным.

– Ты обещала чая, – напомнил он с улыбкой, я кивнула и пошла на кухню. Алекс направился следом.

Мать сидела в кресле с куском пиццы, раскрытая коробка стояла на столе. Когда мы вошли, она посмотрела на нас холодно, но ничего не сказала. Мне было неловко, Алекс действительно нравился мне, и я не хотела, чтобы мама оскорбляла его, но не знала, как этому помешать.

– Я полагаю, ты будешь рад услышать, – сказала она, – что мы с Лизой поговорили, и я разрешила ей поехать к отцу. Но только с одним условием.

– И что же за условие? – спросил Алекс, удивлённо подняв брови.

Он прошёл на середину кухни и разместился на табурете у стола. А я направилась к чайнику, чтобы заварить ему обещанный чай.

– Она должна вернуться к июлю, – сказала мама.

– Тебе чёрный или зелёный? – спросила я, открыв дверцу шкафчика.

– Зелёный, – ответил он.

– Боюсь, наш чай тебе не понравится, – бросила мать, – он слишком обычный.

– Ничего, я переживу, – парировал он. – Так что такое будет в июле, из-за чего Лиза должна вернуться?

Я сделала чай и поставила кружку на стол перед ним. Сама села напротив, спиной к маме, и взяла кусок пиццы.

– В июле у моей дочери начнутся вступительные экзамены в институт, и она не сможет больше жить с Германом, – сказала мама, сделав ударение на словах «моей дочери», от чего мне снова стало стыдно.

– Мам, ну чего ты опять? – я развернулась к ней вполоборота, но она, не отрываясь, смотрела прямо на Алекса.

– Помолчи, – ответила она мне и продолжила. – Вам это, конечно, неважно. Ведь вы живёте в другом мире. Но Лизе нужно активно готовиться. Она уже один раз завалила математику, и теперь ей нужно стараться, чтобы поступить на бюджет в следующем году!

– Мам, реально, хватит! – резко сказала я и сверкнула глазами.

– Ты хочешь поступить именно в этот институт? – спросил Алекс, и я повернулась к нему.

Я не знала, что ему ответить, ведь я никогда не хотела поступать на экономику и делала это лишь по настоянию матери.

– Ну, – сказала я неуверенно и взглянула на мать, – наверное, без этого мне будет сложно найти хорошую работу.

– Всё верно, – кивнула мама.

Алекс чуть нахмурил густые брови и смотрел непонимающим взглядом, и я объяснила:

– Я бы с удовольствием пошла учиться на гуманитарный факультет, но в местном вузе не так много специальностей. Из того, что там предлагают, это самый нормальный вариант.

Я смущённо улыбнулась ему и снова посмотрела на маму, она нервно барабанила пальцами по столешнице – кажется, её раздражал этот разговор.

– Но ведь этот институт не единственный, – спокойно сказал Алекс, – в Москве полно вузов.

– У нас нет на это денег! – отрезала мать.

– У Лизы есть отец, – усмехнулся Алекс. – И ты знаешь, Мария, что деньги – это не то, в чём он нуждается.

– Нам не нужны его подачки! – она снова повысила голос.

– Кем ты хочешь стать после этого института? – обратился Алекс ко мне.

– Экономистом или бухгалтером, – нерешительно ответила я, понимая, что совсем не хочу заниматься подобным. От одной мысли о цифрах и отчётах у меня сводило челюсти.

– И ты завалила математику? – он по-доброму улыбался.

– Я её ненавижу, – я тоже улыбнулась.

– Может, действительно стоит подумать о другой профессии?

Он озвучил мои мысли.

– Глупости какие! – воскликнула мать. – Не забивай ей голову всякой ерундой.

– Почему ерундой? – он посмотрел на неё и сделал глоток чая. – Разве заниматься тем, что ненавидишь – это правильно? Если Лиза так не любит математику, то стоит выбрать гуманитарный факультет. Обычно люди так и делают, – идут учиться на того, кем хотят быть.

– Гуманитарный факультет? – она скривилась, словно говорила о чём-то крайне неприятном. – Это что, философия или ещё что-то такое же бесполезное?

– Мам, я правда не хочу учиться на экономике, меня она бесит, – я решила вступить в их разговор, мне надоело молчать.

– То есть ты хочешь навсегда переехать в Москву? – мать не кричала, но была уже на взводе.

– Я разве сказала тебе, что хочу переехать в Москву навсегда? Ты не пытаешься меня услышать! Я никогда не хотела быть экономистом! Мне не нравится твоя идиотская работа, я не хочу заниматься скучной бухгалтерией и сидеть ночами над сведением балансов.

– Только благодаря моей идиотской работе, дорогая, у нас с тобой есть деньги не только на картошку, но и на эту пиццу, – она указала на коробку на столе. – И на то, чтобы ты не работала, как твои подружки. Ты должна быть благодарна мне, что я позволяю тебе посвящать время учёбе, у меня такой возможности, знаешь ли, не было!

Мне стало стыдно перед Алексом за её слова – она намеренно выставляла меня дурочкой, хотя прекрасно понимала, что он нравится мне.

– И что мне теперь, упасть на колени? – я повысила голос.

– Нет, но ценить то, что я тебе даю, и прилагать все усилия, чтобы поступить.

– Но я не хочу, как ты не понимаешь?! – я перешла на крик. – Я хочу учиться в Москве, а не в нашем Мухосранске! К тому же если у меня теперь есть такая возможность!

– У тебя пока есть только я! – она тоже начала кричать. – И я хочу, чтобы ты поступила на нормальную специальность, которая поможет тебе стать человеком в будущем!

– Я и без этого человек! Ты реализуешь с моей помощью свои мечты, а я хочу хотя бы попробовать что-то ещё, а не только то, что ты мне навязываешь! – выкрикнула я и поймала взгляд Алекса.

Он молчал и внимательно смотрел на меня, по его лицу сложно было сказать, поддерживает он меня или осуждает. Мне стало невыносимо стыдно, что мать перед ним вывела меня из себя, я выбежала из кухни и скрылась в своей комнате, хлопнув дверью.

Чтобы успокоиться, я вышла на балкон. Дождь всё ещё шёл. Мелкие капли падали на моё разгорячённое лицо. Внизу под подъездом кто-то запарковал огромный пикап. Я никогда не видела этой машины раньше.

– Тебе не стоит спорить с ней, она всё равно никогда тебя не поймёт.

Я вздрогнула от неожиданности, Алекс стоял у балконной двери и смотрел на меня. Я не слышала, как он зашёл.

– Она права в чём-то, – ответила я и вернулась в комнату. – Мама работает допоздна, чтобы у нас были деньги. Мои подруги уже давно зарабатывают сами, а я нет. Она хочет, чтобы я училась на дневном, считает, что это лучше.

– Это и правда лучше, но только если ты учишься там, где тебе нравится. А в твоём случае это будут бессмысленно потраченные годы.

– Да, я думала об этом, – я печально улыбнулась. – Но никогда не решалась озвучить ей.

Алекс стоял близко, и меня волновала эта близость. Я смущённо отвела глаза.

– Она рассказала тебе, как познакомилась с Германом и почему уехала? – спросил он и сел на краешек кровати. Теперь мне не нужно было задирать голову, чтобы посмотреть на его лицо.

– Нет, обещала сделать это завтра, – я заметила мелкие морщинки в уголках его глаз, и мне они показались очаровательными.

– Хочешь, я расскажу?

– Да, было бы отлично, только давай я принесу ещё чая и остатки пиццы. Я проголодалась, а из-за матери не смогла поесть нормально.

– У меня есть предложение лучше, – он улыбнулся. – Поедем в кафе. Мария, конечно, твоя мать, но я не могу больше выносить этот тон и слушать претензии.

– Ты знаешь, – я тоже улыбнулась, – я сама хотела предложить уйти, мне так стыдно за неё. Не знаю, что на неё нашло, она обычно не такая.

– Штефан совсем запудрил ей мозги, судя по всему. Не знаю, что он ей наплёл, но мы не преступники и никогда не хотели никому зла, – он поднялся.

– Алекс, подожди, мне нужно переодеться.

– Машина внизу, – он направился к двери. – Выходи, как соберёшься.

Я быстро переоделась в джинсы и толстовку и выглянула в коридор. Свет на кухне не горел, судя по всему, мать тоже ушла в свою комнату. Стараясь не шуметь, я надела кроссовки и выскользнула за дверь.

Глава 10

Я вышла из подъезда и огляделась, и тут огромный пикап, который был припаркован неподалеку, посигналил. Я с сомнением подошла ближе и заглянула внутрь. Алекс помахал мне рукой, стекло на пассажирской двери опустилось, и он сказал:

– Садись.

Я забралась внутрь. Кабина была небольшая, без второго ряда сидений, как бывает в грузовиках.

– А где мотоцикл? – спросила я, когда мы тронулись с места.

– В отеле, не люблю ездить в дождь, – отозвался он и, переключив передачу, ускорился.

– Я думала, ты приехал на нём из Москвы, – сказала я, разглядывая его точёный профиль.

Он посмотрел на меня непонимающим взглядом.

– В Москве почти зима, и каждый день может выпасть снег.

– Ясно. Я что-то не подумала об этом.

Мы выехали на основную дорогу, которая соединяла город с трассой, и Алекс ускорился. Он водил уверенно, совсем не так, как моя мама, и мне нравилось украдкой смотреть на него.

Через некоторое время мы запарковались у небольшого ресторанчика.

Внутри, в тёплом зале, где пахло выпечкой и кофе, мы разместились за столиком в дальнем углу. Алекс заказал чай, салат и цыплёнка, а я взяла лодочку, харчо и бокал вина.

Когда официантка принесла напитки и ушла, Алекс сказал:

– В семье никто не пьёт, так что тебе придётся к этому привыкать, если хочешь жить с Германом.

Мне стало неловко. Я взяла вино чтобы унять смущение, которое испытывала в его присутствии, а теперь мне перехотелось пить.

– Тогда я не буду, – я отодвинула от себя бокал.

– Я не осуждаю, – он улыбнулся. – Просто предупреждаю, что Герман этого не терпит.

– А почему? – я снова придвинула к себе бокал, но пить не стала.

– Алкоголь делает нас уязвимыми, – ответил он, но я продолжала смотреть непонимающим взглядом, и он объяснил: – Дар притупляется, и мы становимся слабыми.

– В смысле, если ты выпьешь, то не сможешь читать мысли?

– Именно, – он кивнул. – И не только это. Но зато можно делать вид, что ты обычный человек.

– В каком смысле, делать вид?

– Не обращай внимания, – он махнул рукой и выпил чая, – несу какую-то чушь. Мы же здесь не за этим, я обещал рассказать тебе о Марии и Германе.

– Да, мне почему-то кажется, что мама не скажет мне всей правды.

– Возможно, – он задумчиво посмотрел на меня. – Если и скажет, то всё будет приправлено её обидами и той чушью, которую ей наговорил Штефан.

Официантка принесла наш заказ и удалилась. Мы некоторое время молча ели, каждый погружённый в свои мысли.

– Слушай, – спросила я через некоторое время, и Алекс поднял взгляд, – а мы поедем в Москву вместе, или мне нужно будет добираться самой?

Он вытер руки салфеткой, немного помолчал и спросил, глядя мне прямо в глаза:

– А как ты сама хочешь?

Кажется, я покраснела от смущения.

– Не знаю, – ответила я тихо и опустила глаза. – Наверное, с тобой. Это же проще, да?

Он молчал, и я взглянула на него. Алекс на мгновение задумался и кивнул.

– Конечно проще, но не так приятно, как долететь на самолёте, – он провел рукой по гладко выбритому подбородку и спросил: – Ты водишь?

– Нет, – я отрицательно покачала головой. – Мама сказала, что мне рановато думать о машине, для начала надо поступить в институт.

– Плохо, – сказал он задумчиво и налил себе ещё чая.

– Почему плохо? – уточнила я.

– До Москвы почти две тысячи километров, я не смогу доехать без остановок. Ну, ничего, – он посмотрел на меня и улыбнулся, – переночуем в мотеле.

– Как скажешь, – кивнула я, а сама с трепетом в душе подумала о том, что благодаря этой поездке мы проведём наедине несколько дней.

– Я хочу выехать послезавтра в пять утра. У тебя нет никаких дел, которые нужно закончить до отъезда?

– Нет, – я покачала головой, – разве что попрощаться с подругой, но, думаю, после вчерашнего Карина не захочет меня видеть.

– Хорошо, – он кивнул. – Что касается вещей, бери по минимуму. Сможешь?

– Да, конечно. Минимум – это сколько? – уточнила я.

– Один чемодан, больше мне негде будет разместить. В кузове не так много места. В салоне можно положить небольшую сумку или рюкзак.

– Хорошо, – кивнула я.

– Я живу в гостинице «Нормандия», и мне было бы удобнее стартовать прямо из неё, а не кружить по городу с мотоциклом в кузове. Потому я хочу забрать тебя завтра вечером с чемоданом, и переночуешь у меня в номере.

Я уставилась на него круглыми глазами, и он добавил:

– Я ничего тебе не сделаю, у меня двухкомнатный номер и две кровати. Ничего такого не думай.

Я опять покраснела. Он увидел это и понял меня по‑своему.

– Лиза, я понимаю, что тебе сложно доверять мужчинам после того подонка. Но у меня и в мыслях не было домогаться тебя или предлагать что-то подобное.

– Нет, я ни о чём таком и не думала, – солгала я. – Только мне кажется, мама будет возражать.

– Не говори ей ничего, – ответил он. – Она будет возражать в любом случае, так что не усугубляй.

– Ты прав, – я усмехнулась. – За последний день я умудрилась разругаться и с подругами, и с мамой, теперь у меня просто нет выбора, и я обязана ехать с тобой.

– Выбор есть всегда, – он смотрел на меня совершенно серьёзно. – Если ты не хочешь ехать, то не нужно этого делать.

– Нет, я хочу! – воскликнула я испугано.

– Значит, я в тебе не ошибся, – он улыбнулся, – ты дочь своего отца.

– А какой он, мой папа?

– Сложный, властный, не терпящий возражений, – ответил Алекс.

– Звучит как-то не очень, – сказала я. Мне сразу вспомнился отец Карины.

– При этом он умный, проницательный и справедливый. Он понравится тебе. У вас с ним много общего. Ты такая же целеустремлённая и упрямая.

– Я не упрямая, – возразила я, но он лишь ласково улыбнулся.

– Давай я лучше расскажу тебе историю их знакомства с Марией, и ты сама сделаешь выводы.

– Давай, но я всё же не упрямая, – я сделала глоток вина и приготовилась слушать.

Алекс откинулся на спинку, посмотрел на меня и начал свой рассказ:

– В тысяча девятьсот девяносто четвёртом году мы переехали в Россию и купили участок земли в Подмосковье. Герман хотел воспользоваться теми возможностями, что давала новая страна, недавно сменившая политический режим. А в феврале тысяча девятьсот девяносто шестого он открыл небольшую частную клинику восточной медицины в Москве…

Мария

Один