История татар Пензенского края. Том 1

Историк Н. М. Карамзин это событие описывает следующим образом: «Очутившись в 60 верстах от Москвы, московский государь бежит в Волок «собирать полки», а оборону столицы оставляет своему зятю Петру Ибрагимовичу (будучи ребенком в русском плену и насильственно крещенному, татарскому царевичу Худай-Кулу)». Петр Ибрагимович с боярами вступили в переговоры с ханом о возобновлении выплаты дани, поскольку в Москве стояла невообразимая паника. Последствия набега были катастрофичны: сожжены все селения от Нижнего Новгорода и Воронежа до берегов Москвы-реки[131],[132].

Как мы видим, долгое время крымчане были в дружественном союзе с Москвой, но борьба за Казань в 1521 г. привела к союзников к войне между собой. Казань же приняла сторону Крыма: «и Татарове, и Мордва, и Черемисы, и Чуваш, и все люди Казанские земли изменили Великому князю и взяли себе на царство крымского царевича Сагиб-Гирея. А посланного Великим князем царя Шаагалия (Шах-Али) с царства збили»[133]. Закончилось противостояние тем, что Василий III признал свою зависимость от крымского хана и обязался платить ему дань как наследнику Золотой Орды. Казань освободилась на время от русского протектората.

После падения Казани завоевание земель мусульман московскими властями и подчинение их к русскому государству началось с особой интенсивностью. Уже скоро мусульманская знать Мещеры, в том числе выходцы из Золотой Орды, не просто присягнули на верность русским правителям, но многие из них приняли православие. Эти новокрещеные татарские князья и мурзы незамедлительно стали получать значительные размеры земельных угодий и денежные ссуды, а также они вошли в состав русского дворянства. Именно тогда появился иронический термин «сирота казанская»: ордынские мурзы слезно жаловались Ивану Грозному на разорение и «сиротство», а Иван Васильевич щедро наделял их землею вместе с проживающими на ней населением[134].

Как полагают историки, в самом начале описательной и сугубо интерпретированной истории Мещеры, центр ее управления переместился из г. Мухша (Наровчат) в г. Сараклыч (ныне г. Саров или Арзамас-16): «… а Градо прибавлено потому, что на сем месте был прежде сего Татарский город Сараклыч, и жил в нем (1389-е гг.) последний Владетель оного Князь Бехан, владевший по власти царя Золотой Орды и другими многими городами и разными селениями Татарскими и Мордовскими. От частых же на него нападений военных с сего места переселился он за реку Мокшу, где ныне село Кангуш, и тамо построил себе жилище, обведя оное земляным валом». В результате центр Темниковской Мещеры был переведен в Темников[135],[136].

С включением огромных территорий Руси в состав Золотой Орды, административно-управленческая система в русских княжествах стала выстраиваться по-новому. Прежде всего, эти княжества всеми рассматривались лишь как улусы Золотой Орды. В этой связи пензенские историки и исследователи Темниковской Мещеры В. В. Первушкин и С. Л. Шишлов утверждают, что в период своей автономии XVI–XVII вв. Темниковская Мещера (ТМ) представляла собой совокупность более или менее крупных княжений, главное из которых вместе с самим Темниковом принадлежало старшему представителю старшей линии Беханидов – правителю всей ТМ[137].

Сама же автономия во главе с г. Темниковым находилась в составе России с нач. XVI-го до нач. XVII в. В 1442/43–1489/90 гг. эти княжества простирались от Темникова на юго-восток до истока Суры на 300 км. Таким образом, авторы предполагают возможность существования после распада Золотой Орды государственного образования Окско-Ценско-Сурского междуречья в виде устойчивого симбиоза его автохтонного населения с малочисленным контингентом золотоордынцев. Так, например, культура и язык местных татар-мишарей, сложившийся во время Золотой Орды, существенно отличается от культуры и языка Казанских и Касимовских татар, и это доказывает самостоятельность существовании ТМ с центром в Старом Темникове (ныне с. Старый Город Темниковского района).

Кроме того, авторы этой концепции утверждают, что почти все княжеские и многие мурзинские фамилии Темниковской Мещёры происходят от Бехана, потомство которого в силу высокой рождаемости и особого геополитического положения суверенной ТМ, способствовавшего выживаемости беханидов, ныне представляет собой наибольшую по численности отрасль мурз и князей чингизидов. Образование же татарских поселений вблизи Темникова – таких, как Адаево, Акашево, Дашкино, Тарханы, Митрялы и др. исследователи связывают с именами татарских князей на Мещерской земле, где издревле проживали тюркские племена буртасов, булгар, мордвы, чувашей, башкир, черкесов, можар и кипчаков, основного населением Золотой Орды. В своих владениях татарские князья действовали как в настоящих удельных княжествах: выделяли своим мурзам и слугам поместья, устанавливали свои порядки среди зависимого населения[138],[139].

Часть родословного древа князя Бехана

Отсутствие по-настоящему надежных источников про Касимовское ханство этого периода не дает нам полную картину событий и не позволяет понять историю взаимоотношений касимовских царевичей с правителями Московского государства. Так, например, полностью уничтожены «Опричные архивы», содержащие судные дела той эпохи, а также «Синодик», «Духовное завещание Ивана Грозного» и др. Кроме того, в «Лицевом летописном своде Ивана Грозного» и других источниках сер. XVI – конца XVI в. обнаруживаются многочисленные поздние правки, помарки и грубые вставки. А многие произведения Ивана Грозного сохранились в редакции XVII–XVIII вв., в эпоху правления династии Романовых. Кроме того, как доказывают исследователи, чуть ли не вся документация набита откровенными подделками. Одним словом, без достоверных документов этот период сияет огромной лакуной и незаштопанной дырой в истории Российского государства, а так называемым «поповским писулькам», «художественным» трудам Н. М. Карамзина и другим источникам, особенно чужеземным и придворным историкам у серьезных исследователей давно нет доверия.

Но, тем не менее, среди историков существует достаточно аргументированная версия, что московские князья отдают почти всю Мещеру на откуп татарам из-за политических соображений, чтобы обеспечить себе надежных аванпостов. Так, Иван Грозный в 1559 г. писал ногайскому мурзе Асану: «А вы ныне юртов своих отбыв ходите без пристанища. И похотите себе нашего жалования, и вы бы приехали к нам со всеми своими людьми, которые ныне с вами. А мы вам всем и вашим людям дадим место на украине Мещеры, где вам пригоже кочевати, и пожалуем вас великим своим жалованьем и устрой вам учиним, как вам мочно быти бесскорбным».

«Черновые рукопись, записки, документы, собранные монахом Авелем для издания истории монастыря», 1870 г.). Саровский мужской монастырь Темниковского уезда Тамбовской епархии» (ЦГАРМ, ф. 1, оп. 1, д. 991). В документе указан князь Бехан, прибывший из Золотой Орды в 1391 г.

После того, как в Москву пришло значительное число ногайцев, а Мещера приобрела настолько татарский облик, что волжские население стали считать темниковских и кадомских татар не принадлежавшими к русскому царству. Но частые и дерзкие по исполнению походы крымского войска на российское государство все еще продолжались, а губительные последствия от этих набегов негативно сказывались на освоении богатейших регионов Дикого поля. Иван Грозный неоднократно намечал разгромить Крымское ханство, но втянулся в губительную Ливонскую войну, которую в конечном итоге проиграл. В результате весь юг Руси вплоть до Москвы оставался открытым. Так, в 1571 г. крымские отряды дотла сожгли окраины Москвы и увели в плен огромное количество русского населения.

СОЙЮРГАЛ (Суйургал) (сойюргальное право), форма землевладения в Золотой Орде, а затем в Казанском, Крымском и др. татарских ханствах, которое давалось за несение военно-административной службы. Получивший сойюргал имел право взимать в свою пользу те налоги, которые раньше шли в казну государства. Земля по нему считалась наследственной. С владельца не взимались какие-либо налоги и сборы, но он должен был обеспечить в военное время армию соответствующим количеством конного войска, оружия, провианта и т. д.

В этой связи интересен сюжет, данный Флетчером в упомянутом нами труде «О государстве русском»: «Самые значительные и могущественные из них суть татары крымские, которые живут на юге и юго-востоке от России и наиболее тревожат ее частыми набегами, обыкновенно, однажды в год, проникая иногда очень далеко во внутренние ее области. В 1571 г. они дошли до Москвы с 200 000-ным войском, без всякого боя или сопротивления, оттого, что тогдашний русский царь (Иван Васильевич Грозный), выступивший против них со своей армией, сбился с дороги, но, как полагают, с намерением, не смея вступить в битву, поскольку сомневался в своем дворянстве и военачальниках, будто бы замышлявших выдать его татарам.

27 июня 1653 г. Дело о приезде в Москву Касимовского царевича Сеит-Бурхана с сыновьями для учинения присяги государю царю Алексею Михайловичу в верности подданства (РГАДА. ф.131, оп.1, д. 96).

Сам город неприятель не взял, но зажег его предместья, которые сгорели с такой быстротой и огонь так далеко распространился, что в четыре часа не стало большей части города, имеющего до 30 миль или более в окружности. Зрелище было ужасное: при сильном и страшном огне, объявшем весь город, люди горели и в домах, и на улицах; но еще более погибло из тех, которые хотели пройти в самые дальние от неприятеля ворота, где, собравшись отовсюду в огромную толпу и перебивая друг у друга дорогу, так стеснились в воротах и прилежащих к ним улицах, что в три ряда шли по головам один другого, и верхние давили тех, которые были под ними. Таким образом, в одно и то же время от огня и давки погибло (как сказывают) 800 000 человек или более.

Запалив город и насладившись зрелищем яркого пламени, Крымский хан возвратился домой со своим войском и прислал русскому царю нож, чтобы он зарезал себя после такой потери и в таком отчаянии, не смея уже ни встретить неприятеля в поле, ни положиться на своих друзей и подданных. Главный повод к беспрерывной вражде русских с крымцами составляют некоторые пограничные земли, на которые имеют притязание татары, между тем как ими владеют русские. Татары утверждают, что, кроме Астрахани и Казани, вся страна от их границ на север и запад до города Москвы, не выключая и самой Москвы, принадлежит им. Такое показание кажется справедливым, судя по словам самих русских, которые рассказывают об особенном обряде, который русский царь должен был повторять каждый год в знак своего подданства Великому Хану Крымскому и который заключался в том, что русский царь, стоя подле ханской лошади (на которой тот сидел), должен был кормить ее овсом из собственной шапки, что происходило в самом Кремле Московском. Этот обряд (как они говорят) продолжался до времен Василия, деда нынешнего царя, который, взяв верх над крымским царем, благодаря хитрости одного из своих дворян (Ивана Дмитриевича Вельского), принял охотно следующий выкуп, именно: означенный обряд заменил определенной данью мехами, от которой также впоследствии отказался отец нынешнего царя. На этом основании они продолжают вражду: русские защищают свою страну и земли, ими приобретенные, а крымские татары делают на них набеги один или два раза в год, иногда около Троицына дня, но чаще во время жатвы»[140],[141].

До первой четверти XVII в. русское население в Касимове и его окрестностях продолжало подчиняться ханам. Некоторые татарские царевичи и мурзы, а также помещики принимали крещение, далеко не всегда добровольно, но сохранились документальные источники, указывающие на вовлечение христиан в мусульманскую веру. Известно, хан Арслан препятствовал крещению татарских мурз в Касимовском царстве. Воеводы неоднократно жаловались в Москву о том, что царь Араслан Алеевич «бусурманит» новокрещеных татар и русских людей. Хотя доподлинно известно, что сам он принял христианскую веру еще в 1616 г. В 1653 г. по настоянию Романовых и вопреки воле его матери Фатиме Шакуловой, а также его деда Ак-Мухаммеда Шакулова, царевич Сеид-Бурхан крестился под именем Василия Арслановича. Это грубо противоречило старому порядку, согласно которому правителем мог быть только мусульманин.

После принятия православия Василий Арсланович на приемах иностранных послов «сидел «в ферезее золотной» по правую руку царя. Когда Алексей Михайлович, отец Петра I, венчался (1671) с представительницей татарского рода Натальей Кирилловной Нарышкиной, Василий Арсланович исполнял почетные обязанности «сидячего в Государеву сторону». Таким образом, у многочисленного рода сеидов Шакуловых появились русские потомки. На одной из двух дочерей Василия Арслановича Евдокии женился дядя Петра I боярин Мартемьян Нарышкин. Но род касимовских царевичей не прервался как мусульманский с крещением сына Фатимы Шакуловой. Так, например, известный татарский род Тенишевых пересекался с родом ханов Шакуловых.

КАДОМСКИЙ КРАЙ, территория нынешнего Кадомского района Рязанской области, также части Нижегородской области и Респ. Мордовия. Эту территорию можно назвать лишь условно. Его особенностью являлось то, что он был богат татарскими помещиками, причем большинство позднее мигрировали в Пензенский край. Так, кадомский мурза Исеней Мокшев сын Бутаков получил княжение над рязанской мордвой. Ярлыки на управление мордвой получили князья Тенишевы еще 1576 г. В 1639 г. кадомские служилые татары числом 50 чел. во главе с Уланом Молостовым перенесли острог на приток Вада реку Керенка и он стал называться Керенск (Вадинск). Среди переведенцев были служилые мурзы Чепкун Богданович Биглов и Девлет-Кильдеев, всего 22 семьи.

В XIII в. Кадомский край был передним форпостом Рязанского княжества на востоке, в XIV в. вошел в состав Московского государства. Город Кадом впервые упоминается в 1209 г. в «Никоновской летописи». В сер. XV в. город был отдан в удел казанскому царевичу Касиму и до 1681 г. входил в состав Касимовского ханства, а с 1708 г. был отнесен к Казанской губернии.

25 февраля 1648 г. Дело по челобитной князя Данила Тенишева о награждении его за крещение. Дело по прошению Касимовских и Ярославских татар. 1. Тайбулатова, 2. Кутнайка, 3. Шабанова, 4. Теребердеева и 5. Барашевых (Бибишевых) о награждении их. (РГАДА. ф.131, оп.1, д.8).

Вот что пишет историк Марат Сафаров в своем исследовательском материале «Фатима-Султан и предания старого Касимова»: «…В самом Касимове среди Шакуловых сохранялась память о том, что представительница их рода была ханшей. Шакуловы традиционно хранили документы времен ханства, например, завещание мурзы Авликея Тенишева 1639 г., которое сеиды Хусаин-Гирей и Батыр-Гирей Шакуловы показали известному историку В. В. Вельяминову-Зернову при посещении им Касимова в 1863 г. (оно было переведено на русский язык и опубликовано). В родословной Шакуловых, присланной В. В. Вельяминову-Зернову, им была обнаружена следующая запись: «Предок наш Якуб сеид был знатным лицом в городе Елатьме. Однажды какая-то женщина из Старого посада, забравшись на Старом же посаде под текию, где покоились Арслан хан и Фатима-Султан, украла с царей саваны и другие вещи. Якуб сеид повесил эту женщину на этой же самой текие». О двухэтажной текие хана Арслана и Фатимы-Султан упоминает известный касимовский зодчий Иван Гагин, отмечавший, что уже к 1824 г. здание от ветхости разрушилось…»[142].

В 1679 г. Василий Арсланович умер. Последней правительницей стала ее мать Фатима. С ее смертью в 1681 г. Касимовское ханство перестало существовать. Указом Петра I было окончательно ликвидировано. Забегая вперед по исторической лестнице, скажем, что после воцарения династии Романовых, политика Алексея Михайловича Романова приобрела явно антимусульманский характер. «Если хотите знать, почему войска ваши понесли поражение, то вот почему. Уже сто лет как Казань и Астрахань находятся у вас в руках. До сих пор тамошние мусульмане не терпели никаких притеснений; нынешний же царь ваш (Алексей Михайлович) вообразил себя умнее прежних царей, отцов и дедов своих, и вы разорили мечети и медресе, и предали огню слово Господа всевышнего», – писал по этому поводу крымский визирь Сефе-Газы[143].

Как мы уже отмечали выше, национальный состав населения Мещеры в XV в. состоял из мусульман (бесерменин), языческой мордвы и мещёры. Эти ясачное мусульманское население проживало здесь уже до покупки Мещёры Василием I. «Качим татарлары» («касимовцы»), как отдельная группа татар, появилась в эпоху Касимовского ханства, просуществовавшего примерно до 1681 г. Результаты процесса ассимиляции были отмечены в трудах П. П. Семенова, который обнаружил остатки мещеры в Рязанской, Тамбовской и Пензенской губерниях. По мнению исследователя, не только мещера были поглощены русским населением, но и сами русские вобрали в себя немалый мещерский компонент. Но об этом более подробно мы будем рассказывать в следующих главах этой книги.

Насильственное крещение «иноверцев» усиливало миграционные потоки в Мещере еще задолго до воцарения Романовых на российском престоле. Многие покидали родину и перебирались на Урал и в Сибирь. Некоторым татарам-мишарям удавалось создавать компактные группы, преимущественно, служилых татар, которые сумели создать свои селения и остаться в меньшей степени подвергшими ассимиляции и христианизации[144].

6 марта 1614 г. – 16 апреля 1621 г. Выписка из жалованной грамоты, данной Государя царя Михаила Федоровича касимовскому царю Арслану Алееву на владение городом Касимовым – и определение владеть ему царю Касимовских посадских и татар судом и расправой. (Из следующего документа: В 1616 г. Арслан Алеев сын Кайбулина Кутлу Гирея, а вместе с ним черкасские князья, ногайские мурзы и датский граф Сигизмунд «Шляхский» были крещены).

(РГАДА. ф.131, оп.1, д. 510 (Посольский Приказ – «Татарские дела», 1584–1719 гг.)

Миграционные потоки первой пол. XVII в. последовали также в направлении будущего Инсарского и Краснослободского уездов Пензенской губернии. Движение большинства мишарей в южном и юго-восточном направлении было обусловлено с построением в 1636–1648 гг. засечных крепостей Верхнего и Нижнего Ломова, Саранска, Инсара и др. В 1663 г. (или даже раньше) была построена Пензенская слобода.

Первые селения основались вверх к юго-востоку по рекам Мокша и Инсар и их притокам, создавая тем самым оборонный рубеж от реки Суры до Цны. Сначала территорию начали заселять темниковские и касимовские «служилые» татары, а в связи со строительством засечных черт в XVII в. процесс усилился. Служилые татары из Темникова, Алатыря и Арзамаса в 1630-х гг. пришли в Верхнее Примокшанье и участвовали в основании Верхнего и Нижнего Ломова, Керенска. В 1660–1680 гг. они были вовлечены в строительство Мокшана, Городища, основали у Пензы деревни Синорово и Шелтайсу (Мазыренка). А в 70-х гг. XVII столетия все татары полностью покинули город Темников: «… и дворы свои перевозили на дикия поля»[145].

«Мишари пришли из Касимова, т. е. они составляют коренное Касимовское племя. В прежние времена у казанского хана и у других окрестных татарских ханов с русскими шла беспрерывная война. Будучи одолеваемы, эти ханы от падишаха стамбульского, т. е. от Султана просили помощи… Султан отправил войско из турок. Со временем те изменили татарам и причинили им великий вред. Султан, узнавши об этом, выгнал их из своего владения. Эти турки, узнавши об этом, сделались русскими подданными. Так как они все были холостые – казаки и жить было им трудно, то они снова начали просить об этом русского царя, чтобы принять какие-то меры. От русского царя вышло повеление, что, если бы какая-либо русская женщина сама, свободно, захотела выйти замуж, не переменяя веры, за мишаря, то пусть выходит. Вследствие язык мишарей очень смешан с русским…».

(Рассказ муллы Ахсана из Нижегородской губернии, Сергачёвского уезда. «Сведения о Мишарях протоиерея Е. Малова. Этнографический очерк. Казань, 1885 г.).

Усадьба Кастровых в Касимове

В заключение этой главы следует добавить, что татарские конные воины, всегда стойкие в бою, были востребованы во многих средневековых государствах, тем более, в Московском княжестве. Не удивительно, что служилые татары-казаки помимо несения службы на засечных линиях, отправлялись на военную службу на Дону.

Татары-мишари оказывали ценную помощь в борьбе с польскими интервентами и их ставленниками. Лишь реформы Петра I и появление огнестрельного оружия в регулярной армии способствовали ликвидации служилого воинского сословия. По указу того же Петра I в 1696 г. мурзы, татары, чуваши, черемисы и тарханы Мещерских городов были переведены в ясачное тягло.

Приложения

(РГАДА. ф.131, оп.1, д. 510 (Посольский Приказ – «Татарские дела», 1584–1719 гг.).

(1586 г. Сентябрь 11. Отправление в Касимов толмача Алексея для привозу оттуда в Москву девки Арины, у татар живущей.

1584 г. Октябрь 20. Дело по челобитной станичного татарина головы Исенчеера Байкешева об определении ему денежного и поместного жалованья.

1595 г. Дело о выдаче жалованья Мамке и людям Сибирской царицы Актукай).

Обращение русского боярина к хану Улуг-Мухаммеду (о разрешении спора между двух претендентов на московский престол): «Государь, вольный царь! Наш государь великий князь Василий Васильевич ищет престола своего великого княжения, а твоего улуса, по твоему цареву жалованию, и по твоим дефтярам (тетрадям) и ярлыкам. А наш господин князь Юрий Дмитриевич, его дядя, хочет взять великое княжение по мертвой грамоте своего отца, а не твоему, вольного царя, жалованию. А ты волен в своем улусе, кого захочешь, того и жалуешь по своей воле» Сарай, 1432 г. Миниатюра Лицевого летописного свода (Русь татарская: альбом/сост., автор текста Д. З. Хайретдинов. – М.,2019).

(РГАДА, ф.131, оп.1, д. 510 (Посольский Приказ – «Татарские дела», 1584–1719 гг.).

(1598 г. 1 сентября. Описание города Тары воеводами Кузьмина и Воейкова к царю Борису Годунову о сильном его старании склонять царя Кучума и живущих в Бараб Чатских людей быть верными российскими подданными; о бывшем поражении Кучума, и о перенятых к нему Кучуму писанных грамот в Бухарского Абдуллы хана.

1 декабря 1598 г. – апрель 1600 г. Привоз в Москву взятых в полон в Сибири царя Кучума, жен и детей в провожании воеводы из Тары Воейкова, и дача им жалованья и поденного корму).

(РГАДА, ф.131, оп.1, д. 510 (Посольский Приказ – «Татарские дела», 1584–1719 гг.).

Дело о возвращении в Россию бежавшего к Бухарам царя Кучумова и увещание о том к нему сына его Абдул-Хаира – и переписка его Кучума с царем Федором Ивановичем о приезде его в Москву.

Около 1597 г. Перевод с грамоты к российским боярам (вжигацких? Видимо, бежавших) мурз, служивших Урус царевым детям, об учинении перемирия, и об освобождении пленных.

(Ноябрь 1600 г. дело по прошению Сибирского царя Кучума, жен впустить их с дочерьми на житье к Касимовскому царю Ураз Мамету, и к Сибирскому царевичу Мамет Кулу, живущему в бежавшему верху).

1616 г. Выписка о крещении в христианскую веру Астраханского царевича Арслана Алеева сына Кайбулина Кутлу-Гирея, черкасских князей, нагайских мурз и датского графа Сигизмунда Шляховского, какие были им при крещении дачи и какое по тому же производилось жалованье. (РГАДА, ф.131, оп.1, д. 1).

Январь 1627 г. Дело по челобитной Касимовского царевича Сеита Бурхана о даче ему поместий после смерти отца его царя Арслана. Тут именная роспись служивших при нем царю всякого звания людям, в их окладам и допросу Касимовского сеита Шакулова о доходах умершего царя Арслана.