Жизнь, любовь и белое облако. Сборник рассказов

На следующее утро они вместе другом, партнёром и одноклассником Лёхой помогали перевозить его домой. Лифты, спуски, подъёмы… Конечно, Лёха уже не раз встречался с ней в коридорах, в палате, да и реабилитация была такой долгой… Но в этот раз, когда они с Лёхой пробыли достаточно времени совсем нос к носу, он присел отдохнуть и, покраснев, сказал:

– Слушай… я давно хотел…

– Нет, не надо, что ты! – ответила она. – Я знаешь, как тебе благодарна? И вам обоим.

– Да ладно! – удивлённо посмотрел на неё Лёха. – Как это?..

– Ну, я… если честно, я её ненавидела, эту работу. Мне так было плохо. Но тогда я думала, что любая работа – она такая. Не знаю, чего я хотела… Я так мечтала избавиться от этой работы, а вы меня от неё взяли – и избавили. Так что спасибо вам…

– Но сейчас-то ты работаешь, – попытался понять Лёха.

– А сейчас уже неважно, – сказала она беззаботно. – Сейчас у меня вот, есть… – и показала пальцем на дверь спящего Лёхиного друга, партнёра и одноклассника.

– Ни хрена себе – есть, – угрюмо сказал Лёха. – Нашла ты себе радость.

– Ну… – сказала она. – Ты же тоже…

– Я другое дело, – сказал Лёха веско. _- Я друг, партнёр и одноклассник. Мы всё равно как братья, понимаешь? Не все братья так, как мы…

– Ну, а я что? – удивилась она. – Я же теперь невеста.

– Ты… серьёзно? – оторопел Лёха. – Слушай… А на хрена тебе это надо? Нет, я рад, конечно, типа… Просто, если посмотреть – вокруг столько здоровых. А у вас, это…

– Да, у нас это было, – неожиданно спокойно ответила она. – И у нас всё в порядке.

– Ну, что, – задумчиво сказал Лёха. – Хорошо… Я рад. Только ведь это никакой семейной жизни пока ещё не значит, правда? Ну, типа «жили долго и счастливо и умерли в один день»…

– Как ты так можешь? – возмутилась она. – Я много раз спрашивала. Он этого хочет.

– Он-то хочет, – сказал Лёха. – Вопрос в том, когда тебе это надоест и ты его оставишь. Я, знаешь, не могу об этом не беспокоиться. Он для меня – мой человек…

– Если ты так будешь говорить, я тебя ударю, – сказала она и посмотрела ясным взглядом.

Лёха улыбнулся.

– Вот ты… – сказал он. – Скажи мне честно, а почему ты ему тогда врезала? Ты реально такая злая была? Ну, ушла и ушла. У нас же зарплата никакая, и вообще…

– Нет, – ответила она. – Понимаешь… Ну, вы, парни, не всегда это понимаете… Я испугалась.

– Чего?

– Я испугалась, что он подошёл ко мне, чтобы просто так… Ну, переспать и всё. А я так не хотела. Я его любила… То есть, и сейчас люблю. Я поэтому, наверное, сама с вашей дурацкой работы не уходила. Всегда любила – с тех пор, как пришла. Ну, вот, видишь… А как это случилось, оказалась рядом. Сперва думала, что уеду… после того, как он выгнал. Хорошо, что не уехала.

*****

Они сидят, молча. Только что неистово кричали друг на друга. Он уже не первую неделю в депрессиях. Психолог говорит, что это ещё долго, но всё рано или поздно уладится, лишь бы не запил. Она говорит психологу, что никогда не допустит этого, и что он у неё не одинок. Он только что сильно, очень сильно обидел её. И продолжал обижать, пока она не взяла вазу с цветами и не выплеснула в него.

Теперь он сидит мокрый, в остатках цветов. Она, без сил, сидит на полу, прислонившись к колесу его коляски. Через некоторое время он успокоится и перестанет плакать. Она тоже. Она обнимет его, мокрого и будет помогать переодеться.

Пока ничего не понятно. Впереди ещё десятки лет такой жизни.

Когда-нибудь изобретут новые технологии, и он встанет и пойдёт. Или нет.

Малые и большие дела

Владу с благодарностью

– И что было дальше, дедушка? – спросил Рыженький. Вообще, в роду у них все были рыжие, светлые шатены, просто шатены… Но этот, самый живой и юркий, самый нетерпеливый и чувствительный, был настолько уж рыж, что его так и звали ласково.

– Дальше… Господи! Сколько же я тебе рассказал! – дед выглядел уставшим и даже недовольным, но потом взглянул на Рыженького и в глазах его запрыгала улыбка. – Ну, сколько я могу болтать одно и то же?

– Ты что? – возмутился малыш. – Ты не болтаешь! Мне интересно! И потом, ты каждый раз рассказываешь по-разному. И как будто другая история получается.

– Но ты же всё равно знаешь, чем всё закончится, – осторожно сказал дед.

– Да, – грустно сказал Рыженький. – Только у меня есть одна мечта…

– Какая, малыш? – спросил дед, вглядываясь в мордашку, которая так напоминала его самого. Когда-то, целое время тому назад…

– Я хочу, чтобы ты, вот, рассказывал как-нибудь, и вдруг всё закончилось хорошо! – выпалил Рыженький. И подпрыгнул радостно. – Да!

– Малыш… – осторожно сказал дед. – Ну, ты же понимаешь, что это будет совсем другая история.

– Почему? – расстроился ребёнок.

– Потому что каждая история чем-то заканчивается. – ответил дед устало. – У каждой истории свой конец. У этой – такой, не очень весёлый. Но… понимаешь, это же история. Она уже была. Её изменить нельзя. А ты почему-то всё время просишь меня рассказывать её.

– Потому что остальные хорошо кончаются, – ответил Рыженький недоумённо. – Ты что, не понимаешь, деда? У них уже и так всё хорошо. Чего там исправлять-то? А тут есть, что исправлять. И я хочу, чтобы исправилось с плохо на хорошо.

Дед попытался что-то возразить.

– Я хочу, чтобы всё было хорошо! – воскликнул ребёнок. – Как ты не понимаешь? Ты же умный!

– Был бы умный, жил бы сейчас по-другому, – сказал дед после паузы. – Если старше тебя, то не всегда умнее. Или не во всём. Запомни, это, пожалуйста… Малыш, давай собираться помаленьку. Скоро ужин. Мама будет снова ворчать, если я тебя поздно приведу.

– Да ну, – сказал Рыженький беззаботно. – Мама всегда ворчит. И когда уже она будет весёлая?

– Ей приходится беспокоиться обо всех нас, – сказал дед назидательно. – Мы все заняты своими делами, а она о нас заботится. Посмотрел бы я на тебя в её ситуации…

Они спустились с пригорка и направились к дому. Вскоре начали попадаться знакомые и соседи. Все здоровались друг с другом – кто радостно, кто степенно. Малышу вдруг показалось, что в воздухе витает тревога, а в кивках и мало что значащих словах приветствий и обычных разговорах – какая-то напряжённость. И он вдруг понял, что ничего пока ещё о жизни не знает, а если и знает, то очень мало.

Когда они вошли в дом, мама была обеспокоена больше обычного. Можно сказать даже, она была немного взвинчена. Малыш знал, что в таком её настроении лучше выждать, а потом, когда ужин закончится, потихоньку подойти, подластиться, и мама расслабится, и они вместе, прижавшись друг к другу, поболтают. А потом стемнеет, и все будут спать. До следующего дня.

Постепенно собирались все. Подошёл папа, и, как всегда, поинтересовался, с каких это пор даже он дома, при всей его занятости – а этих близнецов нет и нет? Они стали совсем неуправляемы! – Интересно, кого же они мне напоминают? – добродушно усмехался дедушка на это. – Знаешь, что? Я гулял, но при этом хотя бы занимался делом, – возмущался папа. – Захотят есть – подойдут, никуда не денутся – безапелляционно заявила мама. – Дайте мне уже накормить вас и хоть немного побыть одной! И вообще – сказала она, обращаясь к папе – где, любопытно узнать, твоя дочь? – Дочь, кажется, наша общая, – отвечал на то папа. – Ну уж нет! – возразила мама. – Кого она слушается, того она и дочь. А меня она ни во во что, знаешь, не ставит, для неё существуешь только ты. – И её мальчики… – вставили подошедшие близнецы, хихикая… Старший брат сидел с серьёзным выражением, пережевывая ужин и показывая всем своим видом, насколько ему безразличны все эти глупости. Малыш украдкой поглядывал на старшего брата, терзаясь любопытством и робея. Ему было так интересно, что у старшего брата в голове. И всё время казалось, что старший брат и есть самый умный из них всех, и что он-то больше всех и знает.

Рыженький так любил эти непрекращающиеся семейные пикировки. Они каждый вечер сливались в чудесную гармонию звуков, разговоров, отношений. И эта гармония вселяла в него уверенность в том, что у него есть семья – большая и прекрасная, что есть мир и покой, и есть он сам.

– Рад видеть благородное семейство в сборе! – провозгласил Командир, появляясь.

Все кинулись к Командиру, радостно его приветствуя.

Малыш, надо сказать невероятно гордился тем, что сам Командир – папин брат и его дядя. Мало кто из сверстников мог похвастаться такой роднёй. Конечно, Рыженький понимал, что дядя сам по себе и он к его командирским заслугами не имеет никакого отношения, но всё равно это было очень и очень приятно.

– Братишка, вот это да! – радостно говорил папа, приглашая Командира к ужину. – Какими судьбами?! Мы уж думали, что вы там совсем зашились, в ваших делах!.. Всё в порядке у вас?

– Да как тебе сказать, – сказал Командир после паузы, устроившись поудобнее, наконец. – Давно хотел, конечно, с вами повидаться, соскучился. Но видишь – приходится встречаться… не всегда по приятным поводам.

Мама резко обернулась и посмотрела на дядю Командира. В глазах её был неподдельный страх. Воцарилась тишина.

– Ты имеешь в виду, – сказал папа, пытаясь соблюсти лицо – что снова учебная тревога?

– Не совсем учебная, – сказал дядя задумчиво. – В общем, в соседнем районе снова было облако. И…

– Ну, у них же всё в порядке?.. – торопливо сказала мама.

Дедушка смотрел куда-то в сторону. Взгляд был опустевшим.

– Ну, в общем, хорошего мало, – сказал дядя.

– Сколько? – спросил папа неожиданно осипшим голосом.

– Около двадцати, – ответил дядя. Мама тихо ахнула. Один из близнецов хотел было что-то сказать, но осекся под взглядами старшего брата и папы.

Малыш помнил что-то насчёт тревоги, когда его трясли, будили и быстро гнали куда-то, и это было страшно; все вокруг неслись, сломя голову, и как-то буднично кричали друг на друга. Потом, вдруг вспомнил он, все соседи, родственники дальние, с которыми они, пусть и жили неподалёку, но не так уж часто встречались – все, все вдруг оказывались огромными толпами вместе, под какими-то тёмными сводами. И что его тогда безумно пугало – дома их было меньше, но все шумели, кричали, спорили… А тогда – тогда под тёмными сводами вокруг стояли, как он понимал теперь, сотни, целый посёлок – и было до жути тихо.

– Мы будем убегать? – спросил он напряжённо.

– Не убегать, а эвакуироваться, согласно плану! – сурово взглянув на него, отчеканил дядя. – Ситуация штатная. Малыш… – сказал он мягче. – Жизнь не состоит только из приятных моментов. Есть мы, которые хотим жить, и есть те силы… скажем так, в чьи планы это не входит. Это борьба. И это надо принимать.

– Всегда есть те, в чьи планы не входит наша жизнь, – сказал дедушка. – Господи… почему ты не забрал меня раньше?..

Дед повернулся и пошёл. Потом обернулся, поглядел на всех, и ушёл совсем.

Рыженький, глядя, как прощается и даёт какие-то инструкции дядя Командир, пытался понять, что же такого произошло, если всё по плану и никому не привыкать. Звучали непонятные фразы про какой-то новый состав чего-то там, который обнаружили в соседнем районе. И он вдруг понял, что время идёт и куда-то уходит, и он уже взрослый, хоть пока и маленький, и что самое страшное – всё, что есть вокруг, не вечно.

Спали все плохо. Рыженькому не спалось и он сделал вид, что спит только для того, чтобы успокоить маму.

А потом, когда ещё даже не светало, началось. Все вдруг побежали. Над головой, вы вышине, стоял невероятно громкий шум и треск, как будто разрывалось само мироздание. и ещё нарастал шелест и свист, который он помнил с того, первого и страшного раза.

Что-то шло не так. Это стало понятно сразу. От всех близких веяло страхом, которого ещё вечером не было, несмотря на визит дяди Командира. Вокруг бежали соседи, а семья Рыженького была почти в полном сборе и тоже передвигалась, как можно скорее. Почти, потому что дедушки нигде не было. Родные теснили его всё вперёд и вперёд.

– Мама, где дедушка? – крикнул он, но вдруг остановился.

Дедушка лежал на спине и лишь дёргался от того, что его задевали пробегающие мимо в панике. Малыш, онемев, смотрел на то, что было дедушкой, потому что ему впервые довелось видеть уже неживое тело. «Вот, как мы поменяем цвет и будем лежать, когда умрём» – подумал он, но в следующую секунду его, отчаянно кричащего и рвущегося к телу деда, тащили за собой мама и папа.

Вскоре дышать стало труднее. Перед глазами вдруг стали пробегать забавные синие и зелёные полоски, звёздочки возникали из ниоткуда. Рыженький увидел своих братишек-близнецов. Они оба лежали, как дедушка, только один не шевелился, а у другого дергалась нога, но уже было понятно, что самого брата-близнеца уже тоже нет. «Как же так-то?.. – думал малыш. – Как теперь быть?…». Через некоторое время он понял, что все, кроме упавших, уже не бегут, а идут, всё более вяло.

Он стал. Даже идти дальше уже было нельзя. Вокруг сыпалось и лежало то, что в разговорах взрослые называли снегом – кто-то когда-то его видел… Он понял, что это снег, по описанию, но не понял – они никогда об этом не говорили – что из-за снега невозможно дышать. Вдруг всё начало сильно светлеть, а потом потемнело и померкло. И Рыженького не стало.

*****

– Господи, как я устала… – сказала женщина, открыв окно и присаживаясь поближе к нему. – Хорошие дома, конечно, старые, потолки высокие , но как же эта история надоела…

Кухня вокруг была в полном беспорядке, всё валялось на столах. Она набрала номер.

– Маша, – сказала она. – Привет, это я… Слушай, спасибо хотела сказать. Хорошо, что ты меня надоумила в специализированный магазин пойти. Новое средство-то, вроде, подействовало, не то, что эта хрень из супермаркета. Как тараканы? Да, вроде, всё пока… Лежат тут, миленькие! Что? Нет, конечно, через неделю по второму разу пройдусь. Ещё на хватало снова с ними тут жить. Я планировала, знаешь, других партнёров по жизни… Ладно, солнце моё, хорошего вечера тебе. Нет, я сегодня у мамы переночую. Давай, пока!

Она встала, посмотрела на семью Рыженького, лежащую на полу, смела их веником в совок и высыпала в ведро. Потом закрыла окно, дверь в кухню и ушла.

Все права зарезервированы. Любое воспроизведение текста

или части его возможны с письменного разрешения автора.

Юридическое сопровождение осуществляет

ООО «ЮК «Усков и партнеры».

All rights reserved. All kinds of copying

and reproducing this text or any part of it

is possible on the written permission of the author only.

© Даниэль Агрон, 2020

© Daniel Agron, 2020

[e-mail]

[e-mail]