Маша

Игорь Селютин

Маша

Глава 1

Соседка с четвёртого этажа

Раскинулась небесная ширь.

И казалось, что нет на свете ничего, кроме этой шири, выси и сини.

Далеко внизу ветры гнали по воде мелкую рябь – океанские волны, а над ними – белые клочья облаков.

Поднималось пылающее золотом солнце.

В огромности простора летела весёлая загорелая девочка в нарядном синем платьице. Ветер трепал её волосы и рвал платье. Но девочка не мёрзла, и высота её не страшила. Полёт доставлял ей удовольствие. Приятно щекотало нервы сознание того, что, набрав Бог знает какую скорость, она может ускоряться ещё.

«И всё же не будем забираться слишком далеко, – решила девочка, – В четыре гости начнут подтягиваться… А ещё надо помочь на кухне маме и привести себя в порядок: приодеться, причесаться…»

Сегодня девочке исполнилось пятнадцать.

Раскинув руки крыльями и выгнувшись согласно воображаемой дуге, юная летунья сделала мёртвую петлю.

«У-ух!»

Солнце хлестнуло по глазам, скатилось к ногам, скользнуло по босым пяткам и осталось позади.

«А вот взять сейчас и бухнуться с высоты в воду…» – откуда ни возьмись, пришло в девочкину голову.

Возможно, это было опасно. Она никогда ещё такого не делала. Но чувство страха было ей неведомо. Девочка придерживалась правила: «Боишься – не делай, делаешь – не бойся». Она решила сию же минуту привести сумасбродную затею в исполнение.

Девочка вошла в пике градусов под сорок пять к воде.

Солнце ослепило глаза. Летунья вытянула руки вперёд и запрокинула голову, чтобы видеть океан, а не слепящий поток света…

Перед её глазами плыли радужные круги, скорость угрожающе нарастала, вода стремительно приближалась…

Слегка выгнувшись, девочка изменила угол снижения на более пологий.

Потом перешла на глиссаду.

«В другой раз», – решила она.

Нет, она не струсила. Просто внутренний голос подсказал, что не стоит, и она согласилась. Она привыкла доверять своему внутреннему голосу. Взамен отложенному удовольствию она получила другое. Снизившись настолько, что океанские волны перестали казаться рябью, девочка убавила скорость, снизилась ещё, раскинула руки с растопыренными пальцами и понеслась над волнами, едва не касаясь их грудью.

Несущиеся навстречу волны представляли собой великолепную и жутковатую картину. Брызги и водяная пыль сделали мокрыми платье и волосы. Но девочка не боялась простудиться: её тело горело весёлым здоровым жаром.

Стихия! Водная стихия, – именно этим торжественным словосочетанием называлось то, что жило и вершилось на расстоянии вытянутой руки.

«Жаль, что никто не сможет ощутить её близость так, как я…» – подумала девочка.

Внезапно большая волна накрыла летунью. Удар был сильным. У девочки потемнело в глазах и перехватило дыхание.

Испуг тут же сменился весельем.

Происшествие не повлияло на стабильность полёта, и девочка решила повторить купание. Но…

Вдруг она заметила, что на горизонте произошли некоторые изменения.

Небо на западе украсила наклонная белая полоса: след летательного аппарата.

Но не самолёта – девочка поняла сразу.

Живо отреагировав – наверняка там было на что поглядеть – девочка взмыла вверх и бросилась вперёд.

«Ух, ты ж! – подумала она, – Там же мыс Варнава, где космодром!»

Вряд ли девочка смогла бы состязаться в скорости с космическим кораблём, но направление его движения было встречным, под углом градусов тридцать к направлению её полёта, и высоту он набирал на крыле, как самолёт. Следовательно, увидеть более-менее крупный план надежда была…

Папа рассказывал девочке об этом космическом корабле…

Всё правильно, на сегодня, четырнадцатое августа, и назначен исторический старт.

Всё верно, это и есть «Ангел»!

Возможно, не каждый так вот сразу догадался бы о том, что картинка на горизонте представляет собой именно полёт «Ангела». Но девочка была не совсем такой, как другие. От других людей её отличали не только отличная реакция, способность быстро сопоставлять факты и делать правильные выводы, но также некоторые другие необычные свойства…

Девочка развила невероятную скорость, совсем не думая о том, что сил на обратный путь может и не хватить.

Молодо-зелено!

Вот и красавец «Ангел» – увидеть ближе вряд ли удастся.

Скоро первая ступень разгонит его до необходимой скорости и вернётся на космодром. А вторая помчится на околоземную орбиту, где её дожидается межпланетный модуль «Святая Мария». Два чуда техники состыкуются и доставят на Марс вторую международную экспедицию.

Девочка описала пологую дугу, заходя вбок «Ангелу», легла на его курс. Ускорилась, насколько хватило сил.

Несколько мгновений она летела на расстоянии примерно километра чуть пониже «Ангела» потом начала отставать…

Шутка ли: это же космический корабль…

«Счастливого пути, «Ангел»!», – подумала девочка.

Но вдруг радость полёта и удовольствие удовлетворённого самолюбия сменились неприятными переживаниями…

Очень неприятными…

Девочка почувствовала усталость и тревогу. На отчаянную гонку ушло много сил.

Непростительное легкомыслие…

Руки-ноги немели, сердце рвалось: незнакомые неприятные ощущения…

Девочка стала терять высоту.

Она не боялась погибнуть в океане. Если не хватит силёнок на обратный путь, есть спасительное средство: телепортация. Только потом нужно будет поспать, хотя бы пару часов… Сегодня самочувствие будет неважным…

Пенять не на кого. Никто не заставлял гоняться за космическим кораблём…

О полётах придётся забыть примерно на месяц. Пока силы не восстановятся…

«А сегодня мой день рождения… Мама скажет: «Где тебя носило!» Гости спросят: «Ты не заболела?..» Что я им отвечу… – с досадой подумала летунья, – И что меня заставило ввязаться в эту авантюру?..»

Вдруг тело девочки ожгла боль – ей всё стало ясно.

Не замеченная техниками неисправность…

Один из двигателей второй ступени…

Страшные, роковые последствия…

Неисправность здесь.

Вот она!

Девочка не имела представления об устройстве космических кораблей. Но нарушения в гармоническом единстве любой системы чуяла нутром. Есть выражение: «Чувствовать чужую боль, как свою». Для девочки оно имело не переносный, а практический смысл.

«Ангел» стремительно удалялся.

Не оставив себе времени на испуг, девочка приняла решение и тут же привела его в исполнение: телепортировалась в кабину пилотов.

И тут она поняла, что переоценила свои возможности: ускорение бросило её назад и прижало спиной к каким-то приборам позади кресел экипажа. Вибрация была ужасной. В поясницу впилась какая-то выступающая деталь. Было больно и страшно.

Не то, что ходить по этой кабине – девочка не могла даже пошевелить рукой… О том, чтобы перекричать рёв двигателей – не могло быть и речи…

Сейчас запустят двигатели второй ступени – и корабль взорвётся!

Силы покидали девочку. Выбраться отсюда уже не удастся.

Эта полутёмная грохочущая коробка – последнее, что она видит в своей жизни.

«Зачем! Зачем я это сделала!» – подумала девочка.

Её охватила паника…

Насмерть перепуганная, с беспомощно вытаращенными глазёнками, с прилипшими к лицу мокрыми волосами, в синеньких лохмотьях, оставшихся от нарядного платьица, изорванного ураганным ветром… – именно такой и увидели её камеры, установленные в кабине корабля.

Девочка почувствовала, что ускорение значительно снизилось…

Рёв двигателей стал тише…

Пол принял горизонтальное положение, а потом слегка наклонился влево…

Колени девочки подкосились, сознание затуманилось…

Всё вокруг понеслось по кругу… кругами… круг за кругом… круг за кругом… круг за кругом…

Фигура склонившегося над ней космонавта в белом скафандре казалась огромной.

«Спасены…» – прошептала девочка.

«Вот тебе на… – подумал Арам не без удовольствия, – И приснится же такое «здрасьте»… Одна-а-ако…»

Сон отличался не только странностью сюжета.

Он был ярким, выразительным, обладал «эффектом присутствия», а главное – запомнился до мельчайших подробностей…

Арам немного полежал, снова и снова переживая ощущения полёта. Пофантазировал о том, что могло бы быть дальше, и как это могло бы выглядеть…

Крупный план, общий… движение в кадре, реплики персонажей, диалоги…

«Ангел» возвращается на космодром… Переговоры по радио… Вид сверху на океан… приближающийся мыс… посадочную полосу… Потом камера показывает «Ангел»…

Снижение… Касание… Благополучная посадка…

«Девочка, как ты попала на корабль? Кто твои родители?..»

«Я прогуливалась по небу, увидела неисправность в двигателе второй ступени. Решила предупредить…»

«Спасибо тебе, милая… Мы ещё не слышали о летающих девочках, да ещё и разбирающихся в устройстве космических кораблей…»

«Ну, что вы… Я понятия не имею в их устройстве. Как-то всё само собой получилось… У меня сегодня день рождения. Хотелось бы домой…»

«А не могли бы вы пару слов для канала «Марина»?»

«Ну, что вы… Уберите вашу камеру – я так неважно выгляжу… К тому же меня мама ждёт… В четыре гости…»

«Вас доставят на вертолёте начальника центра управления полётами, генерала Булыгина… Примите от нас этот букет роз…»

«Ой, спасибо… Какой красивый! Так неловко…»

Постепенно магическая реальность сновидения растаяла …

«Кажется, я влюбился…» – подумал Арам с мечтательной полуулыбкой и открыл глаза.

Героиней сновидения была его новая соседка…

Она появилась тут в начале лета. Поселилась в пустующей квартире на четвёртом этаже…

Сладко потянувшись, Арам окончательно сбросил очарование сна и вернулся в мир повседневных забот.

Когда-то в сорок четвёртой квартире жила одинокая старушка. Соседи звали её Тарасовной. Прошедшей зимой Тарасовна приболела, и её забрал к себе младший брат, по имени, соответственно, Тарасович. Их полных имён Арам так и не узнал (впрочем, не очень-то этим обстоятельством тяготился). Полгода квартира пустовала. А в конце июня Тарасович сдал её симпатичной девчушке, приехавшей из какого-то другого города.

В августе Арам видел девчушкиных родителей. Это была интеллигентная чета, чуть постарше него. Они приехали в белом «дювале». Привезли необходимые дочери для житья вещи и помогли их занести. Отец был высоким, жилистым, коротко стриженным, не очень красивым, но по-мужски обаятельным. Мать – динамичной блондинкой невысокого роста с длинноватым носом, и внимательным прищуром светлых глаз, прихрамывала на правую ногу, весело зубасто улыбалась…

«Серьёзная у ребят машина, – подумал тогда Арам, – Интересно, кто такие…»

Потом они уехали и больше не появлялись.

«Гляди-ка, живёт одна… – подумал Арам о новой соседке спустя месяц, – Самостоятельная девочка…»

Они иногда встречались на лестнице или во дворе. Незнакомка приветливо здоровалась, улыбаясь во все свои юные зубы, чем вызывала ответную улыбку и на долгое время внушала ощущение теплоты и уверенность в том, что, как бы там ни было, всё будет хорошо.

Арама мало интересовали соседи. Живя с рождения в этом, в общем-то, небольшом старинном доме на улице Гармаш, он мало кого знал по имени и не стремился к контактам даже с соседями по этажу.

Но эта юная особа – совсем другое дело.

«Есть такие «персонажи»… – мог бы рассказать Арам, – Увидишь её однажды, на улице, в метро, или на автобусной остановке – сразу выделяешь из толпы, проникаешься симпатией, радуешься новым мимолётным встречам и сочиняешь о ней различные истории…»

Да, сочинять истории – это в его духе…

А также рисовать (по памяти) каждый новый предмет своего нежного внимания. Точнее, создавать собственные версии «прекрасных незнакомок».

Глаза у Арама цепкие, рука твёрдая…

В сказочном мире бумаги и холста поселяются те, кто ему люб. Самому же приходится жить в тревожном реальном мире, куда тридцать семь лет назад привели его мама с папой… Не очень-то здесь уютно… И потому время от времени Арам крепко напивается.

Арам Андреевич Калустян не женат.

Он художник.

Преподаёт в Маринбургском художественном училище, а кроме того пишет – и, надо сказать, довольно неплохо – живописные картины. На классический праздный вопрос знакомых и полузнакомых «когда же, наконец, ты женишься» обычно отвечает так: «Некогда мне!»

«И когда же ты станешь взрослым! Всё летаешь, как мотылёк…» – не перестаёт повторять мама Арама Андреевича, Нина Адамовна.

Арам в ответ улыбается.

Мама качает головой.

Ей много лет, и она мечтает о внуках…

Арам встал с кровати, натянул свои белые домашние штаны, сунул ноги в резиновые шлёпанцы, открыл ноутбук, нажал кнопку – пусть грузится – и вышел из комнаты…

«Эх, не посмотрел, который час…»

В коридоре Арама встретило его отражение: крепкий парняга, роста… среднего, с крупным «римским» носом, низкими прямыми бровями и зоркими серыми глазами, – картинка могла бы сойти за шарж на античного воина.

Таким его увидело зеркало на двери шкафа-купе.

Арам взял с полочки щётку, торопливо пригладил взъерошенные волосы, пробормотал: «Ну, где-то так…» и проследовал на кухню.

Мама пила чай и смотрела по телевизору новости.

«Вот же ж, телезрительница… – подумал Арам, – И на что ей те новости… Что в них нового?.. Я ей столько хороших фильмов записал…»

– Доброе утро, маменька, любезный дружок! – сказал он, поцеловав маму в макушку.

– Послушай, сынок, – ответила мама, – Тебе это будет интересно.

Арам зажёг под чайником огонь и потянулся за туркой…

– Чайник только что кипел, – сказала мама.

– Угу… – ответил Арам.

«Сегодня по техническим причинам отложен старт космического корабля «Ангел»»… – сообщил диктор.

Арам отошёл от плиты, чтобы лучше видеть экран телевизора.

Там показывали крупный план сооружения из двух остроносых летательных аппаратов с дельтовидным крылом – меньший, как бы «сидел верхом» на большем. Это и есть двухступенчатый корабль «Ангел». Камера облетала его широкой дугой, позволяя зрителям налюбоваться чудом техники XXI века. Корабль стоял на взлётной полосе космодрома…

«Обнаружен дефект в одном из двигателей второй ступени. Пока не известно, сколько потребуется времени на устранение неисправности…»

«Это что? Совпадение?» – подумал Арам. По его спине пробежали мурашки…

Картинку сменила другая: «Ангел» в полёте – по-видимому, хроника семилетней давности…

«…космический аппарат впервые стартовал к Марсу весной 20… года… – продолжал диктор, – После выпуска новостей смотрите документальный фильм о первой марсианской экспедиции…»

Требовательно засвистел чайник.

Арам заварил кофе и присел к столу.

Он чувствовал себя, как в детстве…

– Сынок, – сказала Нина Адамовна, – а ты помнишь, что сегодня тридцать лет, как нет папы?..

– Конечно, помню, – солгал Арам, – Давай, мама, выпьем, помянём папу… И вообще, просто выпьем. За нас с тобой…

Он улыбался широкой счастливой улыбкой.

Он не мог настроиться на мамину волну, оттого почувствовал себя виноватым. Папу он помнил, хорошо помнил… Но папа был в добром невозвратимом далёком прошлом… А сегодня происходили необычные, невероятные и, несомненно, важные события, а потому хотелось думать не о прошлом, а о настоящем и будущем. Ощущение близости добрых чудес, – так, наверное, можно было назвать то, что чувствовал «несовершенновзрослый» сын Нины Адамовны.

Необычный сон, юная соседка, с которой непременно нужно познакомиться (плевать на разницу в возрасте), марсианская экспедиция с её небывалыми открытиями… «Давненько не было такого доброго утра…» – подумал Арам.

– Ты бы лучше в церковь сходил… – покачала головой Нина Адамовна.

– Завтра, мама, завтра… – ответил Арам, обнял её за плечи и сбежал в свою комнату.

Компьютер давно загрузился и «задремал».

Арам тронул мышь (попутно решил заглянуть в Интернет) – экран осветился.

Новых писем не было, но внимание привлёк заголовок статьи: «Шок! Разоблачение века! Был ли на Марсе Дмитрий Лонский? «Героическая» мистификация».

Арам открыл эту статью, но чтение решил отложить на потом.

Воспользовавшись специальной лесенкой, взял с полки под потолком начатую бутылку армянского коньяка и вернулся на кухню.

Там уже начался обещанный документальный фильм.

Из-за края экрана выплыла замысловатая конструкция – межпланетный модуль «Святая Мария» с пристыкованной к нему второй ступенью «Ангела». Эту картинку сменила другая: теперь на три четверти экрана краснел бок Марса, и на его фоне проплывал маленький космический кораблик.

«Вот он, знаменитый «Ангел»…», – сказал голос за кадром.

На экране, сменяя друг друга, появились портреты космонавтов…

«Посмотрите ещё раз на эти лица, знакомые каждому ребёнку планеты, – говорил ведущий, – Вот они, герои нового столетия, знаменитый экипаж «Ангела»: Дмитрий Лонский, Иван Ворсклов, Антонелла Нанини, Ангелина Макарова, Сурен Калустян, Герхард Бах, Майкл Боумэн…»

– Помню-помню… – улыбнулся Арам, ставя на стол коньячные фужеры, – Меня тогда все спрашивали, не родственник ли я Сурена Калустяна…

– Я читала в одном журнале, – сказала Нина Адамовна, – что люди – потомки марсиан. Когда их цивилизация пришла в упадок, они перебрались на Землю… Мне совсем чуть-чуть, на донышке!

– Ладненько, я в курсе… Ну, что, мама, выпьем?

– Ой, сынок! – всплеснула руками Нина Адамовна, – А закусочку? А завтрак? Ты же не завтракал, голубчик мой!

Мама засуетилась с завтраком, а Арам отпил немножко коньяка и обратил внимание к экрану…

«…да, – говорил командир «Ангела» Дмитрий Лонский, – на Марсе была жизнь. Там обитали разумные существа… Мы нашли следы цивилизации поразительно похожей на нашу. Мы обнаружили руины городов, отсняли ценнейший материал и привезли на Землю предметы материальной культуры марсиан… Это была высокоразвитая в техническом отношении цивилизация…»

На экране телевизора появился снимок, сделанный с борта «Ангела»: прямоугольная площадка, покрытая пылью. На заднем плане громоздились скальные образования, которым при желании можно было бы приписать искусственное происхождение.

«Размер этой площадки, – сказал голос за кадром, – примерно пятьдесят на пятьдесят километров».

Снимок на экране «ожил». Скалы приобрели архитектурно-упорядоченный вид и начали нарастать вширь и ввысь. Пыль с площадки была сметена, и показалась замысловато структурированная поверхность. По её периметру и в центре поднялись конструкции различных форм и назначений. Компьютерная анимация была выполнена удивительно реалистично. Постепенно выросло пирамидальное сооружение, рядом с ним потекла река. Небо сменило серо-бурый цвет на привычный глазу. Землю покрыла диковинная растительность…

«Учёные предполагают, – сказал голос за кадром, – что марсиане жили в подобных исполинских домах-городах. Однако то, что вы сейчас видите ещё не точная реконструкция, а большей частью фантазия художника…»

«Существует вполне обоснованное мнение, – вступил в разговор Сурен Калустян – и его лицо сменило на экране картинку марсианского города, – что эта цивилизация уничтожила сама себя…»

«Хм, не кажется ли вам этот вывод… преждевременным? – спросил ведущий, – Как может цивилизация уничтожить сама себя? Как в голливудских киноантиутопиях?..»

«Антиутопиях?! – воскликнул Калустян, – А вы на Марсе были? Вам знакомо такое чувство… Вы появляетесь в новом для вас месте: доме, где раньше не бывали, или, к примеру, городе, стране, – и вам поневоле приходится вести себя тем или иным образом… Вы подчиняетесь правилам чуждой и не вполне понятной вам игры. Вы становитесь другим… Понятно я говорю? Так вот, на Марсе… вы начинаете делать вещи, которых от себя не ожидали… Ваши собственные мысли вас пугают… Спросите каждого, кто побывал там… Мы потеряли трёх наших товарищей… Это не кино. Об обстоятельствах их гибели уже немало сказано и написано… Давно погибла марсианская цивилизация. Вернее сказать, её материальная составляющая. Но жив её дух».

«Вы имеете в виду эгрегор?» – спросил ведущий.

«Я имею в виду… – ответил Сурен Калустян, – что на Марсе продолжается скрытая от глаз, но вполне реальная жизнь… Поганая, должен вам сказать, жизнь…»

«Неприкаянные души… призраки?.. – сказал ведущий с лёгкой иронией, – Возможно, есть более рациональное объяснение вашим необычным переживаниям? Пониженная гравитация, удалённость от Земли, повышенная радиация…» – предположил ведущий.

«Мы видели воронки от взрывов чудовищной силы. И радиация там-таки повышенная…», – сказала Ангелина Макарова.

«Можно говорить много умных слов… – вступил в разговор пожилой Майкл Боумэн, – Много разных малопонятных слов… Можно рассуждать сколько угодно… Но суть в том, что… наша земная цивилизация идёт… как это сказать… идёт стопами марсианской…»

В кармане Арама замяукал котёнок.

Арам вынул телефон, хотел нажать отбой, но увидев на мониторе надпись «Марух», вышел за дверь и принял звонок…

– Да, дома… Трезвый! Телик с мамой… Перестань! – торопливо ответил Арам, – Надо – сделаю. Ладно, извини…

– Ещё минутку! Производство этой радиодетали, было прекращено ещё в середине прошлого века… – не унимался товарищ.

– Хорошо, я знаю, у кого её можно найти, – ответил Арам.

– Я знаю, что ты знаешь! – сказал Марух, – Иначе не звонил бы.

– Вот и замечательно, – ответил Арам с кислой улыбкой, – Но… там такой эгрегор… Инферно, блин!..

– Маэстро, к чёрту отрицательные эмоции! – назидательно сказал Марух, – Настроение – женское слово! На тебя вся страна с надеждой смотрит!

– Пока! – сказал Арам, нажал отбой и вернулся на кухню.

– Я тебе яишенку с луком поджарю, – сказала Нина Адамовна, – Вот возьми ветчинки и лимончик под коньяк…

Арам обнял маму и уткнулся носом в её седые волосы…

«…на орбите вокруг Марса могут быть обнаружены спутники, запущенные марсианами, и, вероятно, они могут быть в приличном состоянии… – сказал Дмитрий Лонский, – Если удастся заполучить такой спутник, то мы сможем узнать о марсианах намного больше».

«Вы думаете, марсиане летали в космос?» – спросил ведущий.

«Летали. И в пределах Солнечной системы, и за её пределы… – ответил Дмитрий Лонский, – В научно-техническом отношении эта цивилизация намного опередила нашу…»

– А я недавно смотрела передачу о детях индиго, – сказала Нина Адамовна.

– Это ещё кто такие? – улыбнулся Арам.

– Это особые дети с синим цветом ауры, которые начали рождаться на Земле с девяностых годов… Их создали инопланетяне, чтобы спасти Землю от гибели.

Арам усмехнулся.

– Ну, да, конечно, доброхоты-инопланетяне пекутся о благополучии собратьев по разуму…

– Вот зря ты смеёшься, сынок! – сказала мама, – Что же ты думаешь, неправду говорят?

– Не верю я в добрые намерения этих летающих на тарелках пришельцев…

– А вот уфологи говорят, что инопланетяне давно наблюдают за людьми и возмущены безобразным отношением людей друг к другу и своей планете. В мире всё взаимосвязано. Если погибнет Земля – это принесёт вред всему Космосу.

– Космос большой… – сказал Арам.

– Но я же тебе говорю: всё взаимосвязано!

– Почему же они не помогли марсианам? – спросил Арам.

Мама пожала плечами.

– Давно это было… Может быть, не знали как…

Арам и Нина Адамовна досмотрели передачу, позавтракали.

Потом Арам вспомнил о своём обещании Маруху, и пошёл собираться.

Увидев на мониторе отложенную статью, решил всё же прочесть – вдруг там новые интересные подробности – присел к компьютеру и прочёл следующее:

«В связи с назначенным на четырнадцатое августа стартом космического корабля «Ангел» поднимается новая волна интереса общества к Марсу и материалам первой экспедиции на эту планету.

Что ж, посмотрите еще раз на эти снимки. На них лица, знакомые каждому ребёнку планеты. Дмитрий Лонский, Иван Ворсклов, Антонелла Нанини, Ангелина Макарова, Сурен Калустян, Герхард Бах, Майкл Боумэн.

Это участники первой марсианской экспедиции…

Посмотрите на этот снимок. На нём знаменитая марсианская гора, в которой при желании можно увидеть сходство с человеческим лицом. Теперь взгляните на этот. Та же гора, отснятая экипажем «Ангела». Тут явный скульптурный портрет «марсианина». Сенсация! Но возникает вопрос: кому и зачем понадобилось создавать это исполинское изваяние? А вот вам и ответ. Взгляните, как лежат тени. Обратите внимание на ракурс съёмки и посмотрите, куда падает тень от корабля – вот это маленькое пятнышко. На самом деле, оно должно быть гораздо левее. Вот, приблизительно, тут (отмечено красным крестиком)…

А на этом снимке, как принято считать, руины марсианского жилья, исполинского пирамидального дома-города, разрушенного атомным взрывом.