Черная точка надежды

Раздался крик – судя по звуку, где-то справа сектанта придавило падающей мебелью. Эбена хихикнула своим мыслям – нечего строить тряпичные дома.

Внезапно только-только зажившая нога взорвалась болью – изучающая план здания Эбена проморгала появление в комнате фанатика. Болт прошел вскользь, слегка задев, но распоров кожу до мяса. Вскрикнув, ищейка выронила карту и потянулась за ножом, но рядом с сектантом она кажется мотыльком – широкоплечий, высокий, тот может темечком достать до потолка. Мгновенно переместившись вперед, «чистый», без замаха обрушил ее на пол пудовым кулаком. Из разбитой губы пошла кровь, ищейка задергалась, пытаясь встать и не обращать внимание на боль, но гигант, наклонившись, ударил опять. В уголках глаз Эбены выступили слезы и сознание уплыло в спасительное небытие.

***

Разлепив веки, Рафаэль почувствовал, что не может пошевелить конечностями. Приподняв голову на ложе, маг увидел, что находится на месте того самого ходячего трупа, что лежал на хирургическом столе. Притом его ряса и полевой мундир лежат в стороне, обнажив торс волшебника. Прямо перед ним старик что-то чертит на холсте.

– Доброе, – мягко поприветствовал его мастер.

– Утро, – мрачно закончил Рафаэль.

– Как тебя зовут? Какой ты ступени?

– Рафаэль. Рафаэль Саут. Первая.

– Ты спокоен. Не боишься смерти?

– Я уже мертв.

– Поэтому ты ушел из Гильдии?

– И поэтому тоже.

Молчание. Наконец, старик повернулся к Рафаэлю и тот увидел, что на его лице застыла легкая улыбка одними уголками губ, глаза же будто горят жаждой действий.

– Мое имя Вотан.

Неспешно подойдя к столику с инструментами, он действительно задумался.

– Знаешь, в чем основа веры в Очищение? – улыбнувшись и выбрав наконец миниатюрный ножичек спросил Вотан. Рафаэль молча покачал головой.

– Смысл в том, – продолжил тот, взяв точильный камень и со скрежетом начав затачивать нож, – Чтобы очиститься от грехов мира переживший Падение. Здесь его трактуют не столько, как наказание Всевышнего за грехи, сколько Его милость – возможность искупить грехопадение Города. Ты ведь знаешь, что городская стена, называемая всеми не иначе, чем Стена, – последнее слово Вотан произнес с сарказмом в голосе, – Не просто никого не пускает – оттуда никто не возвращается. По мнению Настоятеля, это – знак Всевышнего. В этом причина запрета на касание прочих людей – они не выныривают из всеобщей грязи и прикоснувшись, можно опуститься до их уровня.

– Вы же ученый, – произнес Рафаэль, – В чем ваш интерес?

– Истина, – указательный палец вверх и закончив затачивать нож, улыбнувшись, ответил Вотан, – Ее поиск. Мы словно пауки в огромной банке. Кто-то же мешает нам пройти за Стену.

– В Гильдии ученые пришли к мнению, что это – последствия подрыва алхимических… – начал было Раф, но старик его перебил:

– Ученые могут себя успокаивать как им угодно. Я предпочитаю смотреть правде в глаза – пока мы не познаем истину, не получим настоящее могущество, способное объединить кланы и банды, чтобы противостоять закулисному игроку, мы так и будем разлагаться в этом аду.

Нож аккуратно прорезал кожу чуть ниже пупка Рафаэля. На лбу мага выступил пот – крика не последовало.

– Поэтому ты режешь людей? Так ты собрался найти оружие? – выплюнул он, чувствуя себя крысой на разделочном столе.

– Прошел медитативный курс? Научился самоконтролю? – иронично спросил Вотан, не обращая внимания на вопрос подопытного, продолжая делает ножом аккуратный надрез вдоль торса.

Рафаэль не ответил, чувствуя – мысли пропали, разум захватила боль, разум стал частью этой боли.

– Гильдия владеет знаниями – вот действительная причина нелюбви к ней. В Совете Магов сидят люди, которые если не приближены к пониманию истинного положения дел, то хотя бы кусочек оного должны знать.

Рафаэль взвыл – ножичек закончил свой путь, вспарывая кожу на животе, оголяя мясо. Обильно потекла кровь. Вотан сработал оперативно – взяв мокрую белую тряпку с каким-то раствором, он приложил ее к ране. Мгновенно напитавшись красным, она сумела остановить потерю крови. Маг не выдержал и взвыл от боли – торс словно прижгли каленым железом.

Сознание начало плыть. Моргнув, Рафаэль понял, что мир перед ним двоится… троится… темень наступает со всех сторон. Лицо заливает пот. Облизнув губы, маг понял, что сознание проваливается во тьму.

Рафаэль проснулся. Тело по прежнему приковано к кровати, но внутренности обжигает болью. Старик словно не ложился – он что-то пишет на холсте.

– Боишься избытка дозы? – криво усмехнулся маг.

– Доброе утро, – раздался задумчивый голос.

– Утро добрым не бывает, – мрачно ответил Рафаэль.

– Нет, не смертельная, но я переборщил с разрезом, – вяло ответил Вотан, повернувшись. На его лице читается задумчивое выражение, – Ты вовремя проснулся. Оно подействует через семь минут.

– Почему ты хочешь сбежать? – спросил у мастера маг и в ответ на пронзительный взгляд старика добавил, – Секте нужна моя смерть – не опыты, а я не вижу рядом с собой ни одного фанатика. Тебе от меня проку мало – ни информации, ни чего другого я предоставить не могу. Насколько я могу судить, ты использовал брюшную полость для вживления зелья в организм. Почему не через рот?

– Тебя бы стошнило, – улыбнувшись, ответил Вотан.

– Настолько мощный препарат? – хмыкнул Рафаэль. Мастер кивнул.

– Мне нужно забрать карты и ключ.

Вместо ответа Вотан подошел к прикованной руке стукнул мага костяшками пальцев по тыльной стороне кисти правой руки. Кисть отозвалась болью.

– Ты вживил мне ключ в тело? – удивленно воскликнул Рафаэль.

– Да, – кивнул Вотан, – Карту я внимательно изучил и сжег. Запомни, парень, – старик посмотрел ему прямо в глаза, – Черный Шар мы возьмем вместе.

После чего развернулся и пошел прочь из лаборатории… или пыточной камеры? Рафаэль замолчал, поскольку почувствовал, что теряет дар речи. Немеют ноги…руки… тело наливается жаром. Помотав головой, маг понял, что горит незримым пламенем. Мгновение – и он впал в сладостное безумие.

***

Удар в живот ее разбудил. Эбена охнула и поняла, что ее рот захлебывается в крови. Сплюнув грязно-красным сгустком, ищейка отлетела на полметра – ее пнули вторично.

– Будешь марать руки об нее? – откуда-то сверху раздался похотливый голос. Воровка с трудом подняла глаза – встать она неспособна – и поняла, что находится в комнате-шатре с кучей покрывал, выполняющие тут роль кроватей. Вокруг нее сгрудилось пятеро мужиков, но без ряс. Грязные, кое-где пропитанные кровью – не обязательно чужой – вонючие штаны и оголенные торсы. Общая спальня… подумала было Эбена, но следующий удар выбил из головы все мысли.

– Она убила брата Лейала, – зло воскликнул бивший ее сектант, грубо ругнувшись, – Она сожгла мастерскую и амбар, она превратила брата Ника в овощ!!!

Грубо схватив Эбену за волосы – та даже не успела пикнуть, тело ломит от боли, он закончил с удовлетворением:

– Братья, вам никогда не казалось, что в нашей обители не хватает сестер? – глумливо проговорил он.

Схватив было лапищами девичью фигурку, он не успел порвать кожаные одежды – ищейка, собрав всю волю в кулак, с силой ударила ему пяткой в пах.

– Ты будешь касаться ее грязи?.. – с фальшивым неодобрением в голосе спросил второй.

– Здесь нет костоправа, который нам помешает, – осклабился силач.

Тело Эбены мешком рухнуло на ткани. Двигаться нет сил – ломит руки, ломит ноги, тело горит болью. Она повсюду, она проникает во все клеточки тела, она…

Ее приподняли и швырнули на чью-то кровать. Мощные мужицкие руки пустили ее в полет словно пушинку.

Слезы. Воспоминания хлынули, спасая сознание. Маленькая девочка, спасающаяся с толпой незнакомцев из лежащего на востоке Портового квартала. Сердце Падения, место, где люди впервые начали обращаться в ходячих трупов. Ее тогда подхватил добрый человек. Спас среди своей банды в память о ее матери, отвез с собой за Заставу. Слезы. Грезящая безопасностью и счастьем, маленькая девочка уверена, что оставила позади все то зло, что таит в себе Мертвый Город. У нее теперь есть пахан, у нее теперь есть банда, у нее теперь есть защита. Пока она не поняла, что она стала его игрушкой. Слезы. Она рыдает, второй раз в жизни, обесчещенная маленькая девочка. Зарезавшая его наутро, проснувшись раньше. Первое убийство. Как она хохотала, кромсая труп!!! Слезы, слезы, слезы…

Внезапно очередное тело на ней дернулось и обмякло. Но ищейка не чувствовала себя настолько, что не смогла даже сбросить с себя труп. Сознание плывет, один глаз заплыл, второй видит мир сквозь призму слезы. Тело, придавившее Эбену кто-то убрал, после чего на нее пристально посмотрело другое мужское лицо. Воровка даже не смогла набрать в рот слюны для плевка – губы ей предусмотрительно разбили, да так, что в кровь прикусила язык.

Эбене почудились голоса. Она даже услышала свое имя. Ее начали приподнимать – тело полоснула боль и воровка обрушилась во тьму.

***

– Брось ты эту шлюху!!! – крикнул Вотан, создавая защитное поле вокруг них, – Она тебя самого чуть в гроб не загнала!

Они перемахнули очередную баррикаду. После того, как два мага покинули этот чертов дом-муравейник и перебрались в полуразрушенные дома, стало намного проще. Двигаться по лабиринту значительно труднее, да и защищаться практически невозможно – куда ни зайди, всюду найдешь тупик, а центральную лестницу сектантам защищать предельно просто. Наверное, на это и расчет – легко пробираться врагу в обители «Очищения» практически невозможно, но Вотан предусмотрел все – по черному ходу из ложной стены им удалось выбраться в стоящее близ Болота полуразрушенное двухэтажное здание.

Ярость отступила быстро – по мнению Рафаэля, хотя сколько он был в состоянии боевого безумия под действием зелья не скажет никто. Оглядевшись, он обнаружил себя на центральной лестнице. Тело начало ломить сразу же – маг почувствовал себя выжатым лимоном. Вокруг – трупы, много трупов, не менее десятка. Не успевший отойти от дрожи в теле, Рафаэль не успел осознать содеянное, как рванул к матеру. Соединиться с Вотаном удалось быстро чудом – тот нашел его лишь спустя около минуты после обретения сознания. Однако Рафаэль уже рванул в поисках выхода в ближайшую комнату. Тупик! Следующая… тупик, полный ящиков с сухарями. Кладовая? Схватив пару пачек и, наскоро запихивая в карманы в туннеле, Рафаэль пробежал в следующую комнату, где замер.

Комната. Спальня. Сектанты. Эбену.

Ярость словно никуда не уходила – пальцы Рафаэля заискрились. Мощный заряд тока вверг в бессознание ближайшего фанатика, после чего, схватив его самодельный нож, маг неумело вставил его в печень второго. Вынув, Рафаэль пошел с окровавленным лезвием дальше…

Эбена слишком тяжела. Конечно, он ее уже тащил на своих плечах, но после окончания действия зелья ему свое тело бы заставить нести на ногах!

Перемахнув через баррикаду с песком и лежащий арбалет, Рафаэль с Вотаном остановились напротив пролома в стене. Второй этаж. Внизу – Болото.

Сзади послышался топот ног. Отступать некуда. Прыжок – и маги ринулись в отливающую зеленым гладь Болота.

…Что-то склизкое коснулось ее лодыжки. В рот забилась вода и сознание ищейки впало в панику. Грязная, отвратительно пахнущая жижа не отпускает. Нужно плыть. Барахтаясь, Эбена начала по-собачьи плыть, прочь, прочь от склизкого нечто, что вот-вот ее схватит.

Впереди она почувствовала яростно молотящими воду руками чье-то тело. Тоже плывет. Значит, она барахтается в верном направлении!

Стало страшно. Берег близко – кажется, что еще мгновение и удастся… ногу хватанула огромная пиявка. Или щупальце?..Эбена закричала дурным голосом – тело впереди начало отдаляться. Неистово изогнувшись, воровка подтянула ногу к себе и впилась зубами в отвратительную желеобразную конечность. Мгновения борьбы – и она откусила кусок мерзкой твари. Ногу отпустило и Эбена продолжила плыть к берегу. Ищейка почувствовала, что время утекает, словно песок сквозь пальцы и оказалась права.

Вынырнув в ста шагах к северу от обители «Очищенных», Эбена поняла, почему в их сторону не летят арбалетные болты. Повернув голову влево – на логово сектантов – ищейка замерла от первобытного ужаса. Щупальца, десятки щупальцев вынырнули из воды, в молчаливом безмолвии. Вопли сектантов раздались слишком поздно – взвившись и натянувшись, словно струна, конечности твари рванули к дому-муравейнику. В воздух взвился рой арбалетных болтов – но тщетно. Гнев чудища это только раззадорило – щупальца ломают сваи, соединяющие дом с мостовой, щупальца хватают людей, щупальца тянут дома на дно. В свою обитель.

Эбена побежала, движимая инстинктом. Впереди бегут два тела – нужно бежать следом. В голове бьется одна мысль – не отставать. Завернув за угол, ищейка испугалась, потеряв тела из виду, но вынырнувшая откуда-то слева из заброшенного дома рука схватила Эбену за шиворот, подтянув в свое укрытие.

Глава III. Руины

– Свяжи ее.

– Зачем?

– Свяжи. Просто поверь мне на слово.

Упрямо мотнув головой, Рафаэль приступил к сотворению сковывающего заклинания. С его навыками это заняло по меньшей мере минут пять и отняло столько сил, что он непроизвольно стер пот с лица.

– Зачем она тебе? – спросил Вотан.

– Она – отличная арбалетчица.

– Без арбалета.

– Она знает дорогу в Мертвый Город.

– Я тоже.

– Она – в банде Польпо.

– То есть – наш враг?..

У Рафаэля иссякли аргументы. Но мастер не спешит резать ей глотку, а лишь насмешливо смотрит на юнца.

Кажется, прошла вечность с момента их пробуждения. Маг отключился сразу же, как ноги коснулись безопасной груды мусора и обломков мебели, вперемешку с грязью и камнями – руин дома, ставших их укрытием. Натянутые мышцы разом расслабились, заставив тело мешком рухнуть вниз, разум поплыл в спасительное ничто. Девочка же, по наблюдению Вотана, не просто держится из последних сил – для него загадка, как она вообще могла бежать. В тот момент, когда ищейка застыла посреди улицы с пеной во рту в неестественной позе, он понял, что еще мгновение – и та рухнет прямо на мостовую, открыв раны неузнаваемого из-за запекшейся крови лица. Хорошо, что она легкая.

Вотан остался в сознании. Пока дети, уставшие, замерзшие, израненные спали мертвецким сном, старик проверил запасы. Выживших после плавания трав не хватило даже на полноценное лечение ищейки. Сухарей лежит дня на четыре в самом лучшем случае. Чистой воды – на два, и то если не мыться. Запас зелий и снадобий, предусмотрительно захваченных из лабораторий испорчен – все, что не разбилось во время бегства из ушедшей на дно обители покоится рядом с ней – склянки нещадно вымыло болотной водой во время плавания. Одежда промокла насквозь, причем у всех, а сменной – нет. Из всего оружия – самодельный нож сектантов в кармане Рафаэля.

– Так зачем она тебе? – после долгой паузы продолжил мастер. Маг промолчал, а старик продолжил:

– Играешь в героя?.. – улыбнулся он, – Зря. Героизм канул в лету два года назад и надо это усвоить. Ты же знаешь, кто она?

– Одичалая, – со вздохом произнес Рафаэль наизусть выученные слова из учебного курса Гильдии Магов.

– Правильно. Одичалая. А мы кто? – продолжил издевательским голосом Вотан.

– Маги.

Мастер кивнул.

– Посмотри на нее, – аккуратно взяв старческими пальцами за подбородок девушку, он указал на ее лицо. Кровавое месиво. Правый глаз зияет черным, рваные губы покрыты коркой, на лоб, ребристый от ушибов, вздутая же скула делает челюсть неестественно квадратной.

– Зубы целы, – неуверенно проговорил в ее защиту маг. Старик оскалился в усмешке:

– Как и левый глаз. Думаешь, после такого она посмотрит на мужчину иначе, чем на жертву?

Вспылить Рафаэль не успел – от прикосновения к челюсти Эбена проснулась и застонала. Когда же ищейка поняла, что не может пошевелить рукой, она в безумии открыла здоровый глаз и, начав было кататься по грязи укрытия, она взвизгнула от боли – все тело превратилось в ноющую рану.

Вотан приложил воровку ладонью по затылку. Та замолчала, в страхе и ненависти уставившись на старика.

– Говорить можешь? – скрывая эмоции, медленно проговорил мастер.

Эбена ответила не сразу – проглотив ком солоноватой слюны, она наконец выдавила из себя что-то вроде согласия.

– Ну вот и славно, – уже мягче сказал старик, – Меня зовут Вотан и если случится чудо, то я буду тем, кто тебя вылечит.

Это заявление поразило Рафаэля не меньше вида вынырнувшей из Болота твари. Он уставился на мастера, никак не ожидав, что Вотан будет ее лечить но тот от гримасы удивления на его лице лишь отмахнулся.

Опустилось гнетущее молчание.

– Если мы никого не встретим, то проживем пару дней, быть может – неделю. Встретим – еще меньше, – твердым голосом произнес Вотан и, посмотрев Эбене в глаза закончил, – Нам нужно найти укрытие, ищейка. Твоя банда могла бы…

– У меня дом рядом, – торопливо перебил мастера Рафаэль, – Достаточно близко. Нам хватит!

Старик прикрыл на мгновение веки, после чего устало кивнул.

***

Эбена, опираясь на Вотана, ковыляя, вышла на дорогу. Рафаэль, как самый боеспособный, с ножом в правой руке пошел первым. От них воняет. До неузнаваемости перемазанные в грязи, пыли, в рваной одежде, скривившись от ноющих ран, ими бы побрезговали даже бандиты, если, конечно, ими не движет желание повеселиться.

Город разделен на пять кварталов – по сторонам света и один в центре. Защищаемые от мертвецов Болотом, их делят кланы, кроме одного – Центрального. Изначально будучи жаргонным названием, это слово прочно закрепилось и теперь его используют не только люди с большой дороги, но и паханы банд, и лидеры кланов. Вокруг Города проходит Стена – в далеком прошлом городская, опоясывающая этот великий и огромный торговый центр, ныне же – таинственная завеса, отделяющая Мир от Города. Толщиной в несколько и высотой свыше десяти ярдов, она нависает над выжившими, давя неприступностью и мощью. Что лежит за ней не знает никто. Ходят разные слухи. Одни говорят, что весь мир поглотило Падение и теперь кланы защищают Город от полчищ мертвецов извне. Другие – что Город выпал из времени, выпал из Вселенной, а все, что его окружает – лишь иллюзия. Сектанты всех мастей придумывают еще более экзотические теории, но факт остается фактом – подданные Короля так и не дождались своего властителя. Ни бароны с соседних земель, ни герцог, ни сам монарх – никто не постучался в ворота.

Три клана держат Стену. Гильдия Магов – самый авторитетный из них. Расположившись в магическом квартале на холмах, она разрушила Северные ворота в ходе своих изысканий, стремясь волшебством покинуть ненавистный Город. Весь Северный квартал – собственность Гильдии Магов. После чего отгородилась от мира, не прекращая, все же, войны за влияние. Маги, пожалуй, представляют единственный островок порядка в бушующем беззаконии северян благодаря ежедневному и еженощному патрулированию владений. Они сумели восстановить производство зелий, снадобий и мазей, сумели воссоздать систему обучения и даже сохранили власть закона на своей земле. Одичалых же, к коим причислили всех, обделенных магическим даром, Совет Магов призвал уничтожать. Всегда и везде. Ибо они – нелюди.

День клонится к вечеру. Пышным светом расцветает закат, утопая в разрушенных крышах бесхозных домов далекого и бескрайнего Запада. Прочертив небо божественными стрелами рыжие, огненно-красные, багряные лучи, касаясь тяжелых нависающих облаков, дарят Городу теплоту уходящего дня. Но красота, ослепляющая тянущихся к солнцу душ конечна – и это их терзает. Миг захода солнца, подводящий черту прожитого дня настолько же короток, насколько будет казаться вечным идущая за ним ночь. Улица гнетет тишиной. Путь на север пуст, но мгновения падают в прошлое почти осязаемо – словно песчаные крупинки в часах. Отвел взгляд на Болото, неслышно таящее в себе подводную тварь – и вот одна небесная стрела погасла. Огляделся в нагромождение руин слева – погасла вторая. Звезды – вот, чего не хватает. Звезды – вот, что приходило на смену закату все лето. Теплым, давно ушедшим летом.

Морось стихла за день, проведенный в стенах обители секты, но сырая мостовая все такая же скользкая. Светило уже не так греет, а ветра, движущиеся с востока – с останков Мертвого Города – приносят с собой могильный холод. Зима надвигается. Кланы, продолжающие нескончаемую грызню, продолжают делить сферы влияния. Но холод не будет их ждать.

Безлунная ночь страшит. Все руины начинают казаться укрытиями – наподобие тех, из которых они вытащили свои кости. Каждый поворот пугает нежданной встречей. Любое шевеление впереди навевает мысли о приближающейся твари.

Всюду враги – вот философия Города.

***

Вотан остановился. Груда камней впереди, близ небольшого серого строения шевельнулась. Он точно это видел!

– Что?.. – сонно проговорила Эбена. Она с видимым трудом держится на ногах – тело жаждет сна, еды, но особенно – воды. Много воды. Идти не желает абсолютно. Но девушка, осматриваясь единственным глазом, не могла не идти. Остановиться – значит умереть.

– Свора, – вполголоса подтвердил Рафаэль мысли мастера, кивнув. Скорее не увидев, а почувствовав. Рука сжимает нож, голова чиста. Сердце мгновенно ускорило свой бег, предчувствуя бойню, но взгляд мага тверд, лицо непроницаемо. Свора любит страх. Свора идет на страх. Свору манит страх.

Промокшая обувь чавкает, отдавая склизким нутром по стопе. Разносящийся в ночной тишине звук раздражает, словно комар над ухом.

– Снимайте сапоги, – сухо произнес старик. Рафаэль хотел было что-то сказать, но видя сжатые зубы и не терпящий возражений взгляд мастера, подчинился.

Маг подошел было к Эбене, чтобы приподнять ее, взяв за бока, но на прикосновение та вздрогнула всем телом и, размахнувшись смазанной в темноте тенью, с силой ударила его кулаком в нос.

В шоке отлетев, Рафаэль с громким всплеском рухнул в болотное мелководье. Тряся головой и вставая, маг заметил неуловимое изменение. Воздух словно накалился напряжением. А после он услышал глухое рычание.

Рука, движимая натянутыми от страха нервами, с зажатым в ней ножом словно сама ринулась вперед. Заточенная кромка вошла псу в горло по самую рукоять, но туша твари, летящая по инерции обрушила мага, придавив.

Вотан среагировал не хуже – совсем не со старческой скоростью развернувшись, он пропустил свою собаку мимо себя, после чего, резко сблизившись, вонзил припрятанный даже от спутников крупный осколок разбитой склянки в горло.

На Эбену же, учуяв запах крови, налетели сразу две псины, но та, потеряв равновесие после удара на шатающихся от боли ногах рухнула на мостовую, крепко приложившись носом. Псы пролетели над ней, развернувшись.

Вынув окровавленный нож, Рафаэль с рёвом ринулся на одного из них. На пальцах левой руки начали формироваться красные искорки. В мгновение ока соединившись, они покрыли ладонь полыхающим пламенем. Скаля зубы, маг с удовольствием обрушил ее на морду правой твари, пытаясь задеть ножом левую. Неистово заскулив, первый пес бросился в сторону, прижавшись брюхом к мостовой, начав тереть сожженный нос. Второй же, легко отпрыгнув, бросился на Рафаэля.

Клацнув зубами в дюйме от лица мага, он взвизгнул и рухнул. С мостовой молча поднялась, спасшая спутника ударом в пах твари, Эбена.

Пытаясь успокоить колотящееся сердце, Рафаэль воткнул в упавшего пса нож. Затем повернулся к обожженному. Лежащая на мостовой тварь, скуля, водит сожженным носом из стороны в сторону, боясь касаться им чего-либо. Когда маг подошел к ней та, визжа, ринулась прочь.

– Не обольщайся, – раздался насмешливый голос старика позади Рафаэля, – Вопреки здравому смыслу, большие стаи не всегда бояться огня. Страх перед вожаком иногда сильнее.

***

Неприсоединившиеся – самые странные люди из всех. Мясо. Дичь. Среди банд их называют «серыми», ставших плоть от плоти Города. Забитые и всеми унижаемые, либо свихнувшиеся на своей свободе волки-одиночки, но всегда – вне системы. Неприсоединившиеся доминируют в Центральном квартале – вечной арене кланов. Самый небезопасный и открытый всем ветрам, его невозможно удержать в принципе. Никому. Банды там появляются также быстро, как и распадаются. Их претенциозные названия, уверенный взгляд, броская униформа появляются вместе с найденным или отбитым схроном оружия – и пропадают вместе с ним. Тем не менее, серые составляют большинство живущих в Городе. Если исключить ходячих трупов, конечно же. Прибившиеся к помойкам и руинам, вечно движимые голодом и холодом, неприсоединившиеся подчас вооружены лишь кухонным ножом. Тем не менее, они живы. Их не защищают неприступные стены, как кланы, их спины не прикрыты соратниками по банде, а магические способности и подавно не спасают их жизни. Но многие семьи серых уже обзавелись детьми, не только выживая, но и живя. Мир Города – их мир.